Апелляционное определение СК по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции от 23 декабря 2022 г. по делу N 55-657/2022

Судебная коллегия по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Удод Е.В, судей Стогний И.А, Котченко Д.В, при помощнике судьи Анохиной Н.А, с участием прокурора Барсуковой Е.Ю, потерпевшей Потерпевший N1, представителя потерпевших Потерпевший N3, Потерпевший N2, - адвоката Корниенко И.И, осужденного ФИО1, его защитника - адвоката Чукавина Н.В, осужденного ФИО2, его защитника - адвоката Кубановой З.Б, рассмотрела в открытом судебном заседании с применением системы видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных ФИО1, ФИО2 на приговор Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 17 августа 2022 года, постановленный на основании вердикта присяжных заседателей, которым

ФИО1, "данные изъяты", не судимого, осужден по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации к 13 годам лишения свободы с ограничением свободы на 01 год, - по ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "з" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации к 11 годам лишения свободы с ограничением свободы на 01 год, - по ч. 2 ст. 222 УК Российской Федерации (в редакции ФЗ от 08.12.2003 N 162-ФЗ, от 24.11.2014 N 370-ФЗ) к 02 годам лишения свободы.

В соответствии с ч. ч. 3, 4 ст. 69 УК Российской Федерации по совокупности преступлений, путем частичного сложения, ФИО1 назначено наказание в виде лишения свободы на 20 лет в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 01 год 07 месяцев, с установлением ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре, ФИО2, "данные изъяты", не судимого, осужден по ч. 5 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации к 11 годам лишения свободы с ограничением свободы на 01 год, - по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "з" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации к 09 годам лишения свободы с ограничением свободы на 01 год, - по ч. 2 ст. 222 УК Российской Федерации (в редакции ФЗ от 08.12.2003 N 162-ФЗ, от 24.11.2014 N 370-ФЗ) к 02 годам лишения свободы.

В соответствии с ч. ч. 3, 4 ст. 69 УК Российской Федерации по совокупности преступлений, путем частичного сложения, ФИО2 назначено наказание в виде лишения свободы на 17 лет в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 01 год 06 месяцев, с установлением ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре, Срок наказания осужденным ФИО1, ФИО2 постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. В срок отбывания наказания зачтено время содержания ФИО1 под стражей с ДД.ММ.ГГГГ, а ФИО2 - с ДД.ММ.ГГГГ до вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

С ФИО1 взысканы процессуальные издержки в сумме выплаченного адвокатам вознаграждения в сумме 4300 рублей.

Заслушав доклад судьи Удод Е.В, изложившей содержание обжалуемого приговора, существо апелляционных жалоб осужденных, возражений государственного обвинителя Хубиева Б.О, потерпевшей Потерпевший N1, представителя потерпевших - адвоката Корниенко И.И, выслушав выступление сторон, судебная коллегия

установила:

на основании вердикта коллегии присяжных заседателей от 12 июля 2022 года ФИО1 осужден за убийство ФИО6 из корыстных побуждений, за покушение на убийство двух лиц из корыстных побуждений, а также за незаконную перевозку огнестрельного оружия и боеприпасов, группой лиц по предварительному сговору.

На основании этого же вердикта коллегии присяжных заседателей ФИО2 осужден за пособничество в убийстве ФИО6 из корыстных побуждений, за пособничество в покушении на убийство двух лиц из корыстных побуждений, а также за незаконную перевозку боеприпасов, группой лиц по предварительному сговору.

Преступления совершены 15 октября 2015 года на территории "адрес" при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 просит приговор отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство. Свою жалобу мотивирует тем, что приговор является несправедливым, в ходе судебного разбирательства судом допущено нарушение уголовно-процессуального закона и неправильно применен уголовный закон.

Ссылается на то, что при формировании состава коллегии присяжных заседателей допущено существенное нарушение п. 2 ч. 5 ст. 327, ч. 15 ст. 328 УПК Российской Федерации, выразившееся в том, что сторона защиты была необоснованно лишена права на заявление немотивированного отвода присяжного заседателя, который может быть заявлен каждым из участников. Тогда как председательствующий разрешилему и ФИО2 на двоих немотивированно отвести только одного присяжного заседателя.

Указывает на то, что в нарушение его права на защиту председательствующим не рассмотрено ходатайство его защитника - адвоката Ионова М.О. об исключении доказательств, полученных с нарушением уголовно-процессуального законодательства, являющихся недопустимыми, что повлекло за собой оглашение государственным обвинителем этих доказательств присяжным заседателям.

По мнению осужденного, в нарушение ч. 2 ст. 338 УПК Российской Федерации председательствующий отказал ему и его защитнику в постановке вопросов присяжным заседателям о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление. Указывает на то, что не были приняты и не рассмотрены письменные замечания и предложения его защитника по содержанию и формулировке вопросов в вопросном листе.

В апелляционной жалобе и ее дополнении осужденный ФИО2 просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение. Считает, что приговор является несправедливым. По мнению осужденного, судом существенно нарушен уголовно-процессуальный закон, а также неправильно применен уголовный закон.

Указывает на то, что в нарушение ч. 2 ст. 338 УПК Российской Федерации председательствующий незаконно отказал ФИО1 и его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление, а именно: "имеются ли фактические обстоятельства, влекущие за собой ответственность ФИО1 за менее тяжкое преступление, такое как причинение смерти по неосторожности", а также "имеются ли фактические обстоятельства, влекущие за собой ответственность ФИО1 за менее тяжкое преступление, такое как причинение смерти при превышении пределов необходимой обороны".

Отмечает, что выводы председательствующего в приговоре о том, что "подсудимые очевидно осознавали и предвидели, что своими действиями причинят вред здоровью и смерть потерпевшим... " основаны на тех вопросах, которые были поставлены перед присяжными заседателями и на полученных ответах. При этом указывает, что перед присяжными заседателями не был поставлен вопрос о форме вины подсудимых, соответственно, вердикт присяжных заседателей такого ответа не содержал.

Ссылается на то, что по каждому деянию, в совершении которых обвиняется подсудимый, ставится вопрос, виновен ли он в совершении этого деяния. Настаивает на том, что сторона защиты была лишена возможности поставить перед присяжными заседателями вопрос: "осознавали ли, и предвидели ли ФИО1 и ФИО2, что своими действиями причинят вред здоровью и смерть потерпевшим".

Также осужденный в жалобе указывает, что предложенный председательствующим первоначально вариант вопросного листа содержал 16 вопросов, а в день обсуждения вопросный лист от 12 июля 2022 года содержал 21 вопрос. Считает, что председательствующий при окончательном формулировании вопросного листа после ознакомления сторон обвинения и защиты с вопросами внес вопросы, с которыми у сторон не было возможности ознакомиться и представить свои возражения. Полагает, что в данном случае нарушены требования ч. 2 ст. 238 УПК Российской Федерации, поскольку вопросы не были предметом обсуждения с участием сторон.

Полагает, что формулировка вопроса N не оставляет шансов для ответа о его непричастности к инкриминируемому деянию (в пособничестве на убийство ФИО6), поскольку вопрос о доказанности того, что убийство ФИО6 совершил ФИО1 при положительном ответе не допускает отрицательного ответа по отношению причастности к деянию ФИО2 Аналогичную ситуацию усматривает и с поставленным вопросом о доказанности деяния по покушению на убийство ФИО5

Полагает, что отказ в удовлетворении замечания защитника Кубановой З.Б. о разделении вопроса N на два отдельных вопроса, нарушил его право как подсудимого, так как перед присяжными заседателями не были поставлены вопросы, направленные на установление всех обстоятельств дела. Отмечает, что председательствующий не учел и замечание защитника о том, знал ли он, что автомат, который держал ФИО1, был заряжен.

Указывает на то, что вышеуказанные возражения и замечания защитников не были отражены в протоколе судебного заседания от 12 июля 2022 года. Настаивает на том, что высказанные замечания не были указаны в письменном протоколе судебного заседания и не учтены при формировании окончательного вопросного листа. Непосредственно перед обсуждением поставленных перед присяжными заседателями вопросов сторонам были представлены новые вопросы, с которыми стороны не успели ознакомиться и представить обоснованные замечания.

По мнению осужденного, в напутственном слове председательствующий нарушил принцип объективности и беспристрастности, высказав мнение о том, что присяжные не решают судьбы, поэтому не надо принимать во внимание доводы стороны защиты, тем самым, оказал давление на присяжных заседателей, что противоречит требованиям ч. 2 ст. 340 УПК Российской Федерации.

Полагает, что в напутственном слове председательствующий дал оценку доказательствам, в частности, его показаниям и показаниям свидетелей относительно причин встречи с ФИО6 и ФИО5. Приходит к выводу, что дав свою собственную оценку его доводам, председательствующий навязал коллегии присяжных заседателей свое мнение.

Указывает на то, что не соответствует действительности, что сторона обвинения и сторона защиты заявили об отсутствии замечаний с содержанием напутственного слова. Утверждает, что о праве заявить в судебном заседании возражения в связи с напутственным словом председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности, им не разъяснялось.

Обращает внимание на то, что оглашенный в суде вариант приговора не соответствует тому варианту приговора, который был вручен стороне защиты. Отмечает, что имеются различия в части описания роли ФИО2 в содействии в лишении жизни ФИО6 и Потерпевший N2, при оглашении приговора не было указано место предварительной договоренности ФИО1 и ФИО2 о лишении жизни ФИО6 и Потерпевший N2

Считает, что суд указанными действиями нарушил основополагающий принцип - принцип тайны совещательной комнаты.

Кроме того, ссылается на то, что после провозглашения вердикта председательствующий принес свои соболезнования присяжным заседателям ФИО3 и ФИО4 в связи со смертью их супругов. Считает, что в зависимости от обстоятельств смерти близких у присяжных заседателей, эти глубоко травмирующие события в их жизни могли повлиять на их функции как присяжных заседателей, на беспристрастность и объективность в решении вопроса виновности подсудимых. Полагает, что сокрытие данной информации нарушило его право на защиту, право на отвод присяжных заседателей.

Также указывает, что суд необоснованно не применил закон, освобождающий его от уголовной ответственности, а именно не учел примечания к ст. 222 УК Российской Федерации о добровольной сдаче оружия. Ссылается на то, что при задержании оружие у него не изъято, и лишь при его допросе в качестве подозреваемого и при проверке его показаний на месте сотрудникам правоохранительных органов стало известно о месте нахождения автомата, из которого были произведены выстрелы в ФИО6. Отмечает, что при добровольной выдаче автомата он не знал, что магазин пустой и боеприпасов в автомате не осталось. Тот факт, что боеприпасы использованы ФИО1 полностью, не должно нарушать его право на защиту и быть препятствием для применения к нему примечания к ст. 222 УК Российской Федерации.

Настаивает на том, что приговор в отношении него является несправедливым, председательствующий не мотивировал суровость окончательного размера наказания, а нарушение указанных требований влечет отмену обвинительного приговора.

В возражении на апелляционные жалобы осужденных потерпевшая Потерпевший N1, представитель потерпевших Потерпевший N3, Потерпевший N2-адвокат Корниенко И.И, государственный обвинитель Хубиев Б.О, опровергая доводы апелляционных жалоб, просит оставить их без удовлетворения, а приговор суда без изменения.

В суде апелляционной инстанции осужденные ФИО1, ФИО2, их адвокаты Чукавин Н.В, Кубанова З.Б. просили приговор отменить по доводам жалоб. Потерпевшая Потерпевший N1 и представитель потерпевших Потерпевший N3, Потерпевший N2, - адвокат Корниенко И.И. просили приговор суда оставить без изменения, а доводы апелляционных жалоб без удовлетворения. Прокурор Барсукова Е.Ю. просила приговор отменить вследствие нарушения судом уголовно-процессуального закона, уголовное дело передать на новое рассмотрение с момента, следующего за провозглашением вердикта присяжных заседателей.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, заслушав мнение сторон, судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов уголовного дела усматривается, что коллегия присяжных сформирована с соблюдением требований ст. 328 УПК Российской Федерации. Председательствующий судья обратился к присяжным заседателям с разъяснениями стоявших перед ними задач и условий их участия в рассмотрении данного уголовного дела. Сторонам обвинения и защиты было предоставлено право опросить кандидатов в присяжные заседатели с целью выяснения у них обстоятельств, препятствующих их участию в деле, а потом заявить мотивированные и немотивированные отводы.

Доводы жалоб о том, что председательствующий ограничил подсудимых в праве на заявление каждым из них мотивированного отвода кандидатам в присяжные заседатели, не основаны на законе.

В соответствии с положениями ст. 328 УПК Российской Федерации подсудимые в процессе формирования коллегии присяжных заседателей вправе заявить один немотивированный отвод по их взаимному согласию. Сторона защиты без каких-либо ограничений реализовала свои права на заявление мотивированных и немотивированных отводов. Поэтому ссылка осужденного ФИО1 в апелляционной жалобе на ограничение его в заявлении немотивированного отвода, материалами дела не подтверждена.

Замечаний по поводу процесса формирования коллегии присяжных заседателей никто высказывал, не заявлял о тенденциозности и необъективности коллегии присяжных заседателей и не ставил вопрос о ее роспуске.

Доводы апелляционной жалобы осужденного ФИО2 о том, что сокрытие председательствующим информации о смерти в период рассмотрения дела близких родственников присяжных заседателей ФИО3 и ФИО4 нарушило его право на заявление им отвода, являются несостоятельными. Указанные обстоятельства основанием для отвода присяжным заседателям не являются.

Судебное разбирательство проведено с учетом требований уголовно-процессуального закона, определяющих его особенности в суде с участием присяжных заседателей. При этом осужденным разъяснялись особенности рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, права в судебном разбирательстве и порядок обжалования приговора.

Вопреки утверждениям осужденных председательствующий по делу, сохраняя объективность и беспристрастие, создал необходимые условия для осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, обеспечил равенство прав участников судебного разбирательства по представлению доказательств и заявлению ходатайств. Таким образом, сторона защиты имела равные процессуальные возможности по отстаиванию своих прав и законных интересов, чем, судя по протоколу судебного заседания, активно пользовалась.

В ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей исследовались только допустимые доказательства с целью установления фактических обстоятельств уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК Российской Федерации.

Все ходатайства сторон, в том числе и стороны защиты об исключении доказательств, были разрешены председательствующим после их тщательной проверки и обсуждения со сторонами. Законные и обоснованные ходатайства председательствующий удовлетворил, а отказ в удовлетворении других ходатайств убедительно мотивировал.

Отказ председательствующего в удовлетворении ходатайства адвоката о признании недопустимым доказательством протокола дополнительного осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ является обоснованным и мотивированным, и не может рассматриваться как нарушение процессуальных прав подсудимых.

Какой-либо необъективности со стороны председательствующего и нарушения им требований состязательности сторон судебная коллегия не усматривает.

Прения сторон проведены в соответствии с требованиями ст. 336 УПК Российской Федерации, в пределах предъявленного обвинения и вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

Нарушений требований ст. 338 УПК Российской Федерации, регламентирующей порядок постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, не допущено.

Вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей, составлены с учетом предъявленного подсудимым обвинения, поддержанного в суде государственным обвинителем, результатов судебного следствия, прений сторон, после обсуждения их сторонами.

Обсуждение проекта вопросного листа проводилось со сторонами в соответствии с требованиями ст. 338 УПК Российской Федерации.

В соответствии с положениями ст. 339 УПК Российской Федерации, председательствующий правильно по инкриминируемым подсудимым преступлениям поставил перед присяжными заседателями основные вопросы, направленные на выяснение события преступлений, причастности к ним подсудимых и их виновности, а также дополнительный вопрос по снисхождению.

Все вопросы, как это предусмотрено положениями ч. 8 ст. 339 УПК Российской Федерации, поставлены в понятных для присяжных заседателей формулировках и не требовали от коллегии присяжных заседателей юридической оценки. Каких-либо неясностей в связи с поставленными вопросами у присяжных заседателей не возникло, за дополнительными разъяснениями они не обращались.

Постановка вопросов и их содержание с учетом предъявленного обвинения и использования при изложении фактических обстоятельств позволяли присяжным заседателям полно и всесторонне оценить представленные доказательства и сделать вывод о виновности или невиновности подсудимых.

Фактические обстоятельства дела, которые выяснялись в вопросном листе у присяжных заседателей, позволяли председательствующему в случае утвердительных на них ответов объективно установить, как обстоятельства преступления, направленность умысла подсудимого, так и форму его вины.

Участвуя в судебном заседании, подсудимые и их защитники имели возможность высказывать замечания по содержанию и формулировке вопросов, выносимых на разрешение присяжных заседателей, а также заявлять ходатайства о постановке перед присяжными заседателями новых вопросов, в том числе о наличии обстоятельств, которые влияют на степень их виновности, либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение от уголовной ответственности.

Каких-либо препятствий в реализации этих прав председательствующий судья стороне защиты не создавал. Сторонам председательствующим было предоставлено время для ознакомления с вопросным листом (т. N л.д. N). То обстоятельство, что предложения стороны защиты приняты не были председательствующим, не указывает на нарушение закона.

Председательствующий обоснованно отказал в постановке вопросов, о наличии, по мнению защиты, обстоятельств, влекущих за собой ответственность за менее тяжкие преступления. Вопросы в предложенных адвокатами формулировках не могли быть поставлены перед присяжными заседателями, поскольку требовали от них собственно юридической оценки при вынесении вердикта.

При этом председательствующим были приняты предложения стороны защиты, в том числе и в части обширности предложенного варианта некоторых вопросов и разделения их на отдельные вопросы. В связи с этим вместо первоначально предложенных 16 вопросов вопросный лист в окончательной редакции стал содержать 21 вопрос. Нарушений требований уголовно-процессуального закона председательствующим в этой части также не допущено.

Кроме того, согласно положениям ч. ч. 4, 5 ст. 338 УПК Российской Федерации председательствующий не должен знакомить стороны с окончательным вариантом вопросного листа, вынесенного в совещательной комнате, после стадии обсуждения его проекта.

Доводы жалобы осужденного ФИО2 о том, что формулировка вопроса N не оставляла шансов для ответа о его непричастности в инкриминируемых преступлениях при положительном ответе в отношении ФИО1, являются несостоятельными. Указание в вопросах N и N на совершение деяний, ФИО1 при пособничестве ФИО2, не исключает возможности отрицательного ответа на поставленный вопрос, как полностью, так и частично. Присяжным заседателям было разъяснено, что при ответе на поставленные вопросы они могут указать на отдельные обстоятельства, которые ими признаны не доказанными.

Отсутствие фамилии потерпевшего ФИО6 в вопросе N после слов "произвел из него выстрелы в Потерпевший N2", является технической ошибкой, которая не влияет на ясность поставленного вопроса и не влечет противоречивости вердикта. В вопросе N имеется отсылка к вопросу N о доказанности деяния, совершенного в отношении потерпевшего ФИО6 Кроме того, из текста вопроса однозначно следует, что он поставлен о доказанности деяний, совершенных ФИО2 в отношении потерпевшего ФИО6

Напутственное слово председательствующего соответствует положениям ст. 340 УПК Российской Федерации. В напутственном слове председательствующий привел содержание обвинения, напомнил присяжным заседателям об исследованных доказательствах, включая представленные стороной защиты, изложил, озвученные в прениях позиции государственного обвинителя и защиты, разъяснил должным образом правила оценки доказательств, в том числе, показаний подсудимых, а также сущность презумпции невиновности, положения о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимых. В рамках, необходимых для понимания сути предъявленного обвинения, присяжным заседателям разъяснен уголовный закон, по которым подсудимые привлекаются к ответственности.

При напоминании исследованных доказательств, председательствующий акценты на их значимости не расставлял, а напротив, указал, что ни одно из них не имеет преимущественного значения.

Каких-либо собственных ответов на поставленные вопросы председательствующий в напутственном слове не предлагал, выводов о виновности либо невиновности подсудимых не делал, а напротив, убеждал присяжных заседателей, что оценка доказательств является их исключительной прерогативой, для чего подробно разъяснял соответствующие правила.

Иных данных, способных создать у присяжных заседателей предубеждение по отношению к подсудимым, текст напутственного слова не содержит.

Возражений в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности от участников процесса не поступило. При этом, как следует из протокола судебного заседания, право на заявление таких возражений участникам процесса разъяснено председательствующим в начале судебного рассмотрения дела (т. N л.д. N), что подтверждается аудиозаписью хода судебного разбирательства от 24 сентября 2022 года. При этом закон не предусматривает повторного разъяснения таких прав в ходе судебного разбирательства. То обстоятельство, что письменный протокол судебного заседания от 12 июля 2022 года содержит указание на то, что стороны не имеют замечаний к содержанию напутственного слова, тогда как в судебном заседании такой вопрос им не задавался, не является существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Нарушений уголовно-процессуального закона при принятии вердикта по делу не установлено. Процедура вынесения присяжными заседателями вердикта соблюдена, и тайна совещания присяжных заседателей была обеспечена.

Процедура, предусмотренная ст. 345 УПК Российской Федерации, перед провозглашением вердикта председательствующим соблюдена.

Вердикт коллегии присяжных заседателей является ясным и непротиворечивым, соответствует требованиям ст. 343 УПК Российской Федерации. Вопросный лист заполнен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, подписан старшиной присяжных заседателей и председательствующим в судебном заседании. Нарушений порядка и сроков совещания присяжных заседателей при вынесении вердикта, тайны совещательной комнаты допущено не было.

Оснований для роспуска председательствующим коллегии присяжных заседателей по основаниям, указанным в ч. 5 ст. 348 УПК Российской Федерации, не имелось.

Вместе с тем, приговор от 17 августа 2022 года подлежит отмене вследствие существенного нарушения уголовно-процессуального закона.

В силу ст. 297 УПК Российской Федерации приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

По смыслу закона, провозглашение приговора является завершающим актом постановления приговора и важным действием суда, влекущим определенные правовые последствия. Приговор должен быть составлен и провозглашен полностью, за исключением случаев, предусмотренных ч. 7 ст. 241 УПК Российской Федерации.

Как следует из протокола судебного заседания, по возвращении суда из совещательной комнаты председательствующим был провозглашен постановленный приговор. После провозглашения приговор становится процессуальным актом, изменения в который могут вноситься только в установленном законом порядке.

Вышеуказанные требования уголовно-процессуального закона при рассмотрении данного уголовного дела судом первой инстанции проигнорированы.

Так, уголовное дело в отношении ФИО1 и ФИО2 было рассмотрено в открытом судебном заседании.

Изучение аудиозаписи судебного заседания от 17 августа 2022 года свидетельствует о том, что доводы осужденного ФИО2 о внесении изменений в содержание приговора нашли свое подтверждение. Так, в тексте приговора, находящемся в материалах дела, имеются множественные расхождения, как незначительные, так и касающиеся данных о личности осужденных, описания преступного деяния, признанного доказанным, назначения наказания, взыскания процессуальных издержек и разрешения судьбы вещественных доказательств.

В частности, оглашая вводную часть приговора, судом названы лишь фамилия, имя и отчество осужденных ФИО1 и ФИО2, остальные данные об их личности судом не оглашались. В описательно-мотивировочной части приговора не оглашалось место, где ФИО1 и ФИО2 предварительно договорились о лишении жизни ФИО6 и Потерпевший N2, тогда как имеющийся в материалах уголовного дела приговор содержит такие сведения - в "адрес".

Во втором абзаце описательно-мотивировочной части приговора роль ФИО2 оглашена судом в следующей редакции: "Роль ФИО2 состояла в оказании ФИО1 содействия в лишении жизни путем предоставления ему информации о месте, доставлении к месту преступления, ожидании там, а после оказании содействия в сокрытии ФИО1, средств и орудий и следов преступления". Однако в приговоре, находящемся в материалах дела, содержится несколько иной текст.

Кроме того, суд оглашал, что ФИО1 и ФИО2 до заключения под стражу работали, однако в приговоре, находящемся в материалах дела, этой фразы не содержится. При оглашении описательно-мотивировочной части приговора имеют место неоднократные перестановки абзацев, оглашены предложения, которые отсутствуют в приговоре, находящемся в материалах уголовного дела.

Что касается резолютивной части приговора, то при назначении наказания как ФИО1, так и ФИО2 судом не оглашалось назначение дополнительного наказания в виде ограничения свободы за каждое из преступлений, в совершении которых они признаны виновными, тогда как текст приговора содержит сведения о назначении осужденным дополнительного наказания.

Более того, суд не оглашал дату, с которой производится зачет в срок лишения свободы ФИО1, не оглашал суд и то, каким образом и в отношении какого имущества разрешена судьба вещественных доказательств. Указанная в описательно-мотивировочной и резолютивной частях приговора сумма процессуальных издержек, подлежащая взысканию с ФИО1, в размере 4 300 рублей, также не оглашалась. Однако в приговоре, находящемся в материалах уголовного дела, все это указано.

Из этого следует, что приговор подвергся неоговоренным изменениям после его провозглашения. Внесенные в приговор исправления согласно ч. 3 ст. 303 УПК Российской Федерации суд должен оговорить и удостоверить своей подписью в совещательной комнате до его провозглашения. По смыслу закона описательно-мотивировочная часть приговора должна соответствовать его описательно-мотивировочной части оглашенной в судебном заседании.

Указанное нарушение уголовно-процессуального закона, допущенное судом первой инстанции, само по себе является существенным, поскольку искажает саму суть правосудия, что является безусловным основанием для отмены приговора и направления уголовного дела на новое судебное рассмотрение в суд, постановивший приговор, но иным составом суда с момента, следующего за провозглашением вердикта присяжных заседателей, поскольку требования закона при вынесении вердикта, в том числе по доводам апелляционных жалоб осужденных в этой части, не допущено.

Кроме того, судебная коллегия считает необходимым отметить, что судом нарушена последовательность взыскания процессуальных издержек, которые должны сначала возмещаться из государственных средств, а затем могут быть взысканы с осужденных либо возмещаются за счет средств федерального бюджета.

Взыскание процессуальных издержек с участников судебного разбирательства, а не из средств федерального бюджета, противоречит требованиям закона. Более того, принятое решение судом не мотивированно, в приговоре не указано каким адвокатам и за какой период их работы была выплачена взысканная с осужденного ФИО1 сумма, имеются ли основания для освобождения его от возмещения процессуальных издержек.

При новом обсуждении последствий вердикта коллегии присяжных заседателей суду необходимо соблюсти все требования уголовно-процессуального закона, обсудить юридическую квалификацию по каждому из преступлений, доказанность которых установлена вердиктом, назначить наказание, обсудить вопросы взыскания процессуальных издержек и постановить по делу законный, обоснованный и справедливый приговор.

В связи с тем, что приговор отменяется по причине существенного нарушения уголовно-процессуального закона, то по доводам апелляционных жалоб о несправедливости назначенного наказания судебная коллегия решения не принимает, так как не вправе предрешать выводы, которые могут быть сделаны судом при повторном рассмотрении данного уголовного дела.

В связи с отменой приговора и направлением дела на новое рассмотрение подлежит разрешению и вопрос о мере пресечения.

С учетом отмены приговора с передачей дела на новое рассмотрение, принимая во внимание данные о личности осужденных, общественную опасность, характер и тяжесть преступлений, в совершении которых осужденные признаны виновными коллегией присяжных заседателей, а также в целях надлежащего проведения судебного разбирательства в разумные сроки, судебная коллегия считает необходимым избрать в отношении ФИО1 и ФИО2 меру пресечения в виде заключения под стражу на срок три месяца.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, п. 4 ч. 1 ст. 389.20, ст. ст. 389.28, 389.33 УПК Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

приговор Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 17 августа 2022 года в отношении ФИО1 и ФИО2, отменить.

Уголовное дело передать на новое рассмотрение в Верховный Суд Карачаево-Черкесской Республики иным составом суда с момента, следующего за провозглашением вердикта присяжных заседателей.

Избрать в отношении ФИО1 и ФИО2 меру пресечения в виде заключения под стражу на 3 месяца, то есть, до ДД.ММ.ГГГГ.

Настоящее апелляционное определение вступает в законную силу со дня его провозглашения и может быть обжаловано в суд кассационной инстанции путем подачи кассационной жалобы (кассационного представления) в Пятый кассационный суд общей юрисдикции. В случае обжалования приговора осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий: Е.В. Удод

Судьи: И.А. Стогний

Д.В. Котченко