Апелляционное постановление 2-го Западного окружного военного суда от 05 августа 2022 г. по делу N 22-352/2022

Апелляционное постановление 2-го Западного окружного военного суда от 05 августа 2022 г. по делу N 22-352/2022

2-й Западный окружной военный суд в составе: председательствующего - судьи ФИО9, при помощнике судьи ФИО4, с участием военного прокурора 4 отдела Московской городской военной прокуратуры капитана юстиции ФИО5, осужденных ФИО1 и ФИО2, их защитников - адвокатов ФИО6 и ФИО7 рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных и адвоката ФИО6, на приговор Московского гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому военнослужащая войсковой части N, проходящая военную службу по контракту, старший лейтенант медицинской службы

ФИО1, родившаяся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" ССР, не судимая, и врач терапевт медицинского пункта указанной воинской части

ФИО2, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", не судимый, осуждены за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 293 УК РФ, каждый, к лишению свободы на срок 3 года, с дополнительным наказанием в виде лишения права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с выполнением организационно-распорядительных полномочий в сфере здравоохранения на срок 1 год.

В соответствии со ст. 73 УК РФ, назначенное наказание в виде лишения свободы признано считать условным, с испытательным сроком 1 год, при этом на осужденных возложены дополнительные обязанности.

Заслушав после доклада председательствующего выступления осужденных и их защитников-адвокатов в обоснование доводов апелляционных жалоб, мнение прокурора, полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения, установил:

ФИО1 и ФИО2, каждый, признан виновным в неисполнении должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного и небрежного отношения к службе, что повлекло по неосторожности смерть человека.

Преступление было совершено ими при следующих, изложенных в приговоре обстоятельствах.

В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ - ФИО1, а в период со ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ - ФИО2, являясь должностными лицами войсковой части N, не исполнили свои обязанности врача и врача-терапевта, вследствие недобросовестного и небрежного отношения к службе, что повлекло причинение смерти по неосторожности военнослужащему этой же воинской части, рядовому ФИО14.

В апелляционных жалобах защитник-адвокат ФИО12, осужденные ФИО2 и ФИО1, считая приговор Московского гарнизонного военного суда незаконным и необоснованным, приводят следующие доводы.

Адвокат ФИО12 и осужденный ФИО2 обращают внимание что ФИО1 и ФИО2, как врачи медицинского пункта воинской части, не являлись должностными лицами, поскольку не были наделены организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями, то есть не могли быть субъектами преступления, предусмотренного ст. 293 УК РФ.

Раскрывая положения ч. 2 ст. 293 УК РФ, утверждают, что в действиях осужденных отсутствуют признаки указанного состава преступления, поскольку ФИО14 умер лишь ДД.ММ.ГГГГ, то есть после окончания их дежурств.

Осужденная ФИО1 в апелляционной жалобе дополнительно указывает, что суд в приговоре не привёл сведений о том, что состояние здоровья ФИО14, после поступления в медицинский пункт, ухудшалось.

Обращает внимание, что у суда не имелось оснований полагать, что история болезни ФИО14 была кем-то переписана.

Приводя показания свидетеля ФИО18, указывает, что последний в суде подтвердил, что ФИО1 осматривала ФИО14 при его поступлении в медицинский пункт, при этом свидетель ФИО20 никакой сыпи у ФИО14 не видели. Свидетели ФИО23, ФИО22, ФИО24, ФИО25, ФИО26 и ФИО27, при заступлении ФИО14 в караул ДД.ММ.ГГГГ, признаков какого-либо заболевания у него также не наблюдали. При этом показания свидетелей ФИО29, ФИО30 и ФИО31 недостоверны и противоречивы.

Далее, подвергая сомнению выводы, изложенные в заключении военно-административной экспертизы, осужденная ФИО1 указывает, что они были основаны на недостоверных показаниях свидетелей ФИО32, ФИО33 и ФИО34.

Утверждение экспертов о том, что респираторный синдром и гипертермия являются показаниями к госпитализации является их личным мнением, не основанном на руководящих документах, что подтвердило в суде свидетель ФИО35.

Обращает внимание, что диагноз - сепсис, устанавливается на основании дополнительных методов обследования, которые в медицинском пункте воинской части не проводятся и выполнить невозможно.

По мнению автора жалобы, дефекты оказания медицинской помощи ФИО14 были допущены начальником медицинской службы ФИО37 и ВрИО начальника медицинского пункта ФИО38, что было установлено в ходе проверки и изложено в соответствующем заключении комиссии. При этом доказательств того, что ФИО39 и ФИО40 были освобождены от исполнения возложенных на них обязанностей, материалы уголовного дела не содержат.

В заключении жалоб её авторы просят приговор Московского гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ отменить и осужденных оправдать, признав за ними право на реабилитацию.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель -заместитель военного прокурора Красногорского гарнизона майор юстиции ФИО8, приводя свои доводы, просит приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Рассмотрев представленные материалы, суд приходит к следующим выводам.

Виновность ФИО1 и ФИО2 в содеянном, подтверждается следующими доказательствами:

- выписками из приказов командующего войсками Западного военного округа от ДД.ММ.ГГГГ N и от ДД.ММ.ГГГГ N, командира войсковой части N от ДД.ММ.ГГГГ, трудовым договором от ДД.ММ.ГГГГ, инструкцией врача-терапевта, Положением о 1-м отдельном стрелковом полке, утвержденном командиром войсковой части N, выписками из приказов командира войсковой части N от ДД.ММ.ГГГГ N-НР и N-НР, графиком дежурств по медицинскому пункту (далее МП) на ДД.ММ.ГГГГ г, согласно которым дежурным врачом суточного наряда по МП с 1 по ДД.ММ.ГГГГ была ФИО1, а со 2 по ДД.ММ.ГГГГ - ФИО2, которые являлись должностными лицами;

- списком военнослужащих войсковой части N, находящихся на лечении в МП в период с "адрес" по ДД.ММ.ГГГГ, из которого усматривается, что ФИО14 находился в МП с 1 по ДД.ММ.ГГГГ;

- показаниями свидетеля ФИО42 о том, что ДД.ММ.ГГГГ он доставил ФИО14 в МП, где его осмотрели фельдшеры ФИО31 и ФИО30, которые выявили у ФИО14 температуру тела выше 38 градусов, при этом за все время совместного нахождения с ФИО14 в МП, он врачей ФИО1 и ФИО2 не видел;

- показаниями свидетелей ФИО30 и ФИО31, которые, каждый в отдельности, пояснили, что ДД.ММ.ГГГГ в МП прибыл ФИО14 с жалобами на температуру тела выше 38 градусов, сильный кашель, головную боль и общую слабость. Дежурным врачом в тот день являлась ФИО1, которая находилась в воинской части, но занималась личными делами и амбулаторного приема не вела. ФИО14 осматривал ФИО31, приняв решение о его госпитализации в МП, заполнил соответствующую медицинскую документацию и доложил об этом ФИО1 по телефону. ФИО14 не осматривала, его лечение не контролировала и решений о направлении того в госпиталь не принимала. Она убыла из МП утром ДД.ММ.ГГГГ без передачи дежурства очередному дежурному. В период со 2 по ДД.ММ.ГГГГ, дежурным по МП был ФИО2, который прибыл на дежурство лишь к 20 часам 2 марта. Осмотром больных, в том числе ФИО14, он не занимался. На их доклад о плохом состоянии здоровья ФИО14, ФИО2 рекомендовал сделать тому укол препаратом "деклофинак". ДД.ММ.ГГГГ у ФИО14 произошла произвольная дефекация, о чем стало известно должностным лицам МП, но никто, в том числе ФИО2, на это никак не отреагировали. Около 7 часов 3 марта ФИО2 убыл из МП, не передав никому дежурство. ДД.ММ.ГГГГ Зуеву стало совсем плохо, о чем они доложили дежурившей ФИО20, которая оформила дубликат медицинской книжки ФИО14, осмотрела его и направила в госпиталь, где последний в тот же день скончался. После смерти ФИО14, ФИО1 и ФИО20 задним числом оформляли документы, в том числе, заполняли историю болезни ФИО14. При этом о том, что ФИО1 осматривала ФИО14 они дали показания на следствии по просьбе и под воздействием ФИО1;

- показаниями свидетелей ФИО62 и ФИО63, которые каждый в отдельности, показали, что ФИО31 и ФИО30 принимали и фактически лечили заболевших военнослужащих вместо штатных врачей. Они не видели, чтобы Зуева осматривал кто-либо из врачей. Им известно, что у ФИО14 в этот период постоянно держалась температура тела 38 градусов, общее состояние здоровья было плохим, он постоянно лежал и был бледен;

- показаниями свидетеля ФИО20, которая 2 и ДД.ММ.ГГГГ находилась на службе в МП, но ФИО14 не осматривала, так как не являлась дежурным врачом. При этом направляя его в госпиталь, она не нашла медицинской книжки Зуева, вследствие чего изготовила её дубликат;

- показаниями свидетелей ФИО39 и ФИО40, согласно которым с 1 на ДД.ММ.ГГГГ оказание медицинской помощи было возложено на дежурную смену, а именно на ФИО1, а со 2 на ДД.ММ.ГГГГ на ФИО2. Докладов о плохом состоянии здоровья ФИО14 и необходимой его эвакуации, им не поступало;

- показаниями свидетелей ФИО74, ФИО75, ФИО76 и ФИО77, которые находились совместно с ФИО14 в МП и которые, каждый в отдельности, показали, что ФИО14, по внешнему виду, было очень плохо, при этом, помимо ФИО30 и ФИО31 никто ему помощь не оказывал;

- копией свидетельства о смерти от ДД.ММ.ГГГГ, которой подтверждается то, что ФИО14 умер ДД.ММ.ГГГГ в 12 часов 50 минут в "адрес".

- выводами заключения эксперта от ДД.ММ.ГГГГ Nсмт/20, согласно которым не позднее ДД.ММ.ГГГГ у ФИО14 уже имелся сепсис, вызванный бактериальной микрофлорой, который проявлялся наличием геморрагической сыпи на кожных покровах, точечных кровоизлияний в висцеральную брюшину малого таза; смерть ФИО14 наступила в результате криптогенного сепсиса в результате диссеминации (распространения) бактериальной инфекции в организме и генерализации воспалительного процесса в головном мозге (менингит) и в легких (деструктивная фибринозно-гнойная пневмония) с развитием инфекционно-токсического шока, ДВС-синдрома, РДС, полиорганной недостаточности, что привело к отеку головного мозга с последующим его вклиниванием в большое затылочное отверстие. Проведённое ему лечение с 1 по ДД.ММ.ГГГГ не соответствовало имевшемуся у него заболеванию. Оказанная ФИО14 медицинская помощь в МП являлась симптоматической, проведенной не в полном объеме и не своевременно. В случае своевременной диагностики заболевания и правильного лечения сепсиса у ФИО14, благоприятный исход не исключался. Допущенные недостатки медицинской помощи явились условиями, в которых заболевание у ФИО14 продолжало закономерно развиваться и прогрессировать, осложнилось отеком и дислокацией головного мозга в большое затылочное отверстие, что привело к летальному исходу. По совокупности, неправильная диагностика имевшегося заболевания, отсутствие лечения при нахождении ФИО14 в пределах доступных медицинских организаций, указывают на наличие признаков причинной связи между наступлением смерти от заболевания и установленными недостатками оказания медицинской помощи;

- выводам, изложенными в заключении эксперта от ДД.ММ.ГГГГ N, согласно которым организация работы МП в период с 1 по ДД.ММ.ГГГГ не соответствовала требованиям Руководства по медицинскому обеспечению Вооруженных сил Российской Федерации на мирное время, поскольку осмотр ФИО14 при обращении в МП осуществлялся санитарным инструктором из числа военнослужащих по призыву, ежедневно он не осматривался врачом, учет выполненных врачебных назначений не велся, динамика заболевания не отражалась в истории болезни, прием и сдача дежурства осуществлялись без отметки в книге приема и сдачи дежурств. ФИО1 и ФИО2 не выполнены возложенные на них обязанности, как на дежурных по МП по заполнению необходимых сведений в журналы дежурной смены по МП;

- показаниями экспертов ФИО90 и ФИО91 пояснивших, что на ДД.ММ.ГГГГ у ФИО14 уже имелся сепсис и явные признаки болезни, требующие оперативного вмешательства врачей.

При таких обстоятельствах действия ФИО1 в период с 1 по ДД.ММ.ГГГГ и ФИО2 со 2 по ДД.ММ.ГГГГ, которые являясь должностными лицами - терапевтом войсковой части N, не исполнили свои обязанности врача и врача-терапевта вследствие недобросовестного и небрежного отношения к службе, что повлекло причинение смерти по неосторожности Зуева, суд правильно квалифицировал по ч.2 ст.293 УК РФ, как неисполнении должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного и небрежного отношения к службе, что повлекло по неосторожности смерть человека.

Доказательства, положенные в основу приговора были непосредственно исследованы судом в соответствии с требованиями ст. 240 УПК РФ, проверены, исходя из положений ст. 87 УПК РФ в совокупности с другими доказательствами по делу и оценены с учетом правил, предусмотренных ст. 88 УПК РФ, с точки зрения их достаточности, допустимости и относимости к рассматриваемому событию.

Суд первой инстанции указал мотивы и основания, почему он принимает одни доказательства и отвергает другие. При этом суд не ограничился только указанием на доказательства, но и дал им надлежащую оценку, мотивировав свои выводы о предпочтении одних доказательств перед другими, обоснованно отвергнув версию осужденных о их невиновности и непричастности к смерти ФИО14.

Существенных противоречий в исследованных судом доказательствах, на что обращает внимание осужденная ФИО1, которые бы вызвали сомнения в виновности её и ФИО2 и требующих толкования в их пользу, не имеется.

Приведенные выше показания свидетелей с предупреждением об использовании их в качестве доказательств по уголовному делу и об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, обоснованно расценены судом первой инстанции как последовательные, согласующиеся как между собой, так и с иными доказательствами.

Необнаружение свидетелями, которые входили в состав караула ДД.ММ.ГГГГ, признаков заболевания у ФИО14, не может свидетельствовать о невиновности ФИО1 и ФИО2, поскольку, согласно материалам уголовного дела, ФИО14 указанным свидетелям об этом не сообщал. При этом лица, входящие в состав караула, не обладали соответствующими познаниями и задач на обнаружение у ФИО14 признаков недомогания им никто не ставил. Указанные действия не входили и в их должностные обязанности.

Доводы осужденных о том, что они не являлись должностными лицами и субъектами преступления, предусмотренного ст. 293 УК РФ, какими-либо объективными данными не подтверждены. При этом их должностное положение подтверждается исследованными приказами о их назначении на должности, показаниями свидетелей ФИО39 и ФИО97, заключением эксперта от ДД.ММ.ГГГГ N и документами, определяющими их должностные обязанности, совокупность сведений, указанных в которых свидетельствует, что ФИО1 и ФИО2 на момент совершение преступного деяния обладали организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями.

При этом указанный вывод, вопреки позиции осужденных, не противоречит разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N (ред. от ДД.ММ.ГГГГ) "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий".

Судом были исследованы заключения экспертов, касающиеся причин смерти ФИО14 и поведения врачей ФИО1 и ФИО2 в период с 1 по ДД.ММ.ГГГГ, которым в приговоре дана надлежащая оценка. При этом позиция осужденной ФИО1 о неверности полученных выводов, является её личным мнением, не основанном на материалах уголовного дела.

Вопреки утверждению ФИО1 об обратном, ухудшение состояния здоровья Зуева в период его нахождения в МП с 1 по ДД.ММ.ГГГГ, подтверждается показаниями свидетелей ФИО100, ФИО99, ФИО101, ФИО103, которые находились совместно с ФИО14 в МП, ФИО30 и ФИО31, которые оказывали ему медицинскую помощь в МП, а также свидетелей ФИО106 и ФИО107.

Вопрос о заполнении истории болезни ФИО14 уже после его смерти, являлся предметом исследования суда первой инстанции и указанное обстоятельство было установлено на основании показаний свидетелей ФИО30 и ФИО31, оснований не доверять которым, не имеется.

Судом были исследованы заключения экспертов, касающиеся причин смерти Зуева и поведения врачей ФИО1 и ФИО2 при нахождении ФИО14 в МП в период с 1 по ДД.ММ.ГГГГ, которым в приговоре дана надлежащая оценка. При этом позиция осужденной ФИО1 о несогласии с полученными выводами, является её личным мнением, не основанном на материалах уголовного дела.

Версия осужденных о предполагаемой причастности к смерти ФИО14 иных должностных лиц воинской части, не может ставить под сомнение законность их осуждения, поскольку не исключает вины ФИО1 и ФИО2 в смерти ФИО14, которая установлена и подтверждается совокупностью всех исследованных судом доказательств. В свою очередь отношение к содеянному свидетелей ФИО39 и ФИО40, являлось предметом исследования суда первой инстанции и нашло своё отражение приговоре.

При этом версия осужденных о заинтересованности следователя в привлечении их к уголовной ответственности, с целью скрыть преступные действия иных лиц и оказания давления на свидетелей, проверялась судом первой инстанции, в том числе путём допроса следователя, и была справедливо отвергнута, как не нашедшая своего подтверждения.

Утверждение автора жалобы о невозможности установления диагноза ФИО14 в условиях МП также не может свидетельствовать о невиновности осужденных, поскольку, в случае невозможности установления диагноза, при надлежащем исполнении обязанностей, они имели реальную возможность и были обязаны направить ФИО14 в военный госпиталь, что подтверждается выводами проведенных экспертных исследований.

Судом в приговоре приведены мотивы назначения ФИО1 и ФИО2 наказания в виде лишения свободы и дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с выполнением организационно-распорядительных полномочий в сфере здравоохранения.

Наказание назначено в соответствии с требованиями уголовного закона, с учётом конкретных обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности совершённого ими преступления, данных о их личности и смягчающих наказание обстоятельств, а потому, как по виду, так и по размеру является соразмерным содеянному.

При этом суд пришёл к правильному выводу, что исправление и перевоспитание ФИО1 и ФИО2 возможно без изоляции от общества, применив положения ст. 73 УК РФ.

Суд также рассмотрел вопрос и, с учётом фактических обстоятельств дела и степени общественной опасности содеянного, обоснованно не усмотрел оснований для изменения в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ категории совершенного ими преступления на менее тяжкую.

Руководствуясь ст. 389.9, 389.13, п. 1 ч. 1 ст. 389.20 и ст. 389.28 УПК РФ, окружной военный суд

постановил:

приговор Московского гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 и ФИО2 оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных и защитника-адвоката ФИО6 - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в Кассационный военный суд в порядке и сроки, установленные гл. 47.1 УПК РФ.

В случае передачи кассационной жалобы или представления для рассмотрения в кассационном порядке, лицо, чьи интересы непосредственно затрагиваются обжалуемыми решениями, вправе ходатайствовать о своем участии в заседании суда кассационной инстанции.

Председательствующий ФИО9