Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 15 ноября 2022 г. по делу N 8Г-24920/2022[88-30049/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Якубовской Е.В, судей Жогина О.В, Макаровой Е.В, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО2 к ФИО3, ФИО1, ФИО4 о признании недействительным договора купли-продажи, применения последствий недействительности сделки по кассационной жалобе ФИО1 на решение Ленинского районного суда г. Севастополя от 30 сентября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Севастопольского городского суда от 7 апреля 2022 года.

Заслушав доклад судьи Якубовской Е.В, пояснения представителя истца адвоката ФИО10, судебная коллегия

установила:

ФИО2 обратился в суд с иском к ФИО3, ФИО4, ФИО1, в котором, с учетом уточнения исковых требований, просил признать недействительным по основаниям ничтожности договор купли-продажи от 10 ноября 2020 года, заключенный между ФИО4 и ФИО1, применив последствия недействительности сделки и исключив из реестра сведения о переходе права собственности на объект на основании договора купли-продажи, восстановив сведения о праве собственности за ФИО2; признать отсутствующим и погасить запись об обременении (запрещении) наложенном в пользу ФИО3 на основании договора ипотеки от 24 мая 2013 года, зарегистрированной 23 марта 2021 года.

Решением Ленинского районного суда г. Севастополя от 30 сентября 2021 года исковые требования ФИО2 удовлетворены частично.

Признан недействительным договор купли-продажи жилого дома от 10 ноября 2020 года, заключенный между ФИО4 и ФИО1 в отношении жилого дома с надворным строениями, расположенными по "адрес" применены последствия недействительности сделки, исключены из единого государственного реестра прав на недвижимое имущество сведения о переходе права собственности на основании договора купли-продажи от 10 ноября 2020 года, номер государственной регистрации права N

Признано отсутствующим обременение на недвижимое имущество, расположенное по "адрес" наложенное на основании договора ипотеки от 24 мая 2013 года, заключенного между ФИО3 и ФИО4 (номер государственной регистрации N от 23.03.2021).

В удовлетворении остальной части исковых требований ФИО2 отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Севастопольского городского суда от 7 апреля 2022 года решение Ленинского районного суда г. Севастополя от 30 сентября 2021 года оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ФИО1 просит отменить судебные постановления в той части, которой удовлетворены исковые требования ФИО2, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме, в связи с тем, что судами допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, неверно определены обстоятельства, имеющие значение для дела.

В обоснование жалобы указано, что суды пришли к ошибочному выводу о том, что для настоящего спора имеют преюдициальное значение обстоятельства, установленные по делу N по иску ФИО9 к ФИО2 о расторжении брака, разделе совместно нажитого имущества, N по иску ФИО2 к ФИО9, ФИО4, ФИО3 об устранении нарушений прав собственника и признании права собственности, N-ц по иску ФИО2 к ФИО9, ФИО4 о признании договора купли-продажи земельного участка недействительным, N по иску ФИО2 к ФИО9, ФИО4 о признании договора недействительным, истребовании имущества из чужого незаконного владения, N по иску ФИО2 к ФИО9, ФИО4 о вселении, N по иску ФИО2 к ФИО3, ФИО4 о выселении, поскольку ФИО1 при рассмотрении указанных дел участия в них не принимала.

Настаивает на том, что материалами дела не подтверждается наличие у ФИО2 права собственности на жилой дом, площадью 222, 4 м2, расположенный по "адрес", кроме того, у истца не имеется подлежащего защите законного интереса относительно спорного договора.

Выражает несогласие с выводом судов о том, что предмет спора не находится в фактическом владении и пользовании ФИО1, так как он противоречит материалам дела, кроме того, исполнительные производства по иску ФИО2 о вселении не окончены.

Полагает, что истцом выбран неверный способ защиты своего права, если таковое было нарушено, что является самостоятельным основанием для отказа в иске в части признания договора купли-продажи недействительным.

Как указывает заявитель, ФИО2 с 2010 года было известно о том, что спорное имущество выбыло из его владения, в связи с чем ссылки на то, что ему не было известно, что объекты недвижимости, находящиеся по "адрес", выбыли из его владения, безосновательны, а поведение недобросовестно.

Считает, что судами не учен факт того, что ФИО1 является добросовестным приобретателем, право собственности ФИО4 при продаже спорного имущества было зарегистрировано надлежащим образом.

Ссылается на то, что судом апелляционной инстанции было безосновательно не приняты доводы относительно создания ФИО4 улучшения и нового имущества в виде жилого дома на ранее пустом земельном участке, и отказано в приобщении к материалам дела копии проведённого ООО "Центр оценки "Профиль" отчёта N от 5 апреля 2022 года об оценке рыночной стоимости недвижимого имущества-жилого дома.

В судебное заседание суда кассационной инстанции явилась представитель истца адвокат ФИО10

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте его рассмотрения в суд не явились, об уважительности причин своей неявки не сообщили. При таких обстоятельствах, с учетом положений части 1 статьи 167 и части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть данное дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Заслушав доклад судьи Якубовской Е.В, пояснения представителя истца адвоката ФИО10, возражавшей против удовлетворения жалобы, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для ее удовлетворения.

Судами установлено и усматривается из материалов дела, что ФИО2 на основании договора купли-продажи от 20 июня 2006 года приобрел в собственность жилой дом лит. "А" с надворными строениями в целом под N, расположенный на улице "адрес". На основании государственного акта на право собственности на земельный участок серии ЯИ N от 27 апреля 2010 года ФИО2 является собственником земельного участка площадью 0, 1000 га, расположенного в г. Севастополе.

Как следует из представленного брачного договора от 4 июля 2008 года нотариально удостоверенного, заключенного между ФИО9 и ФИО2, в совокупности с решением апелляционного суда г. Севастополя от 14 ноября 2013 года земельный участок площадью 0, 1000 га и жилой дом, расположенные по адресу: "адрес" являются личной собственностью ФИО2 и не являются объектом права совместной собственности супругов. Данный правовой режим личной собственной супруга в отношении имущества, приобретенного до брака и приобретенного в порядке приватизации, также предусматривался положениями статьи 57 Семейного кодекса Украины, действовавшей в редакции по состоянию на 27 апреля 2010 года.

Как следует из определения Севастопольского городского суда от 19 марта 2020 года, оставленного без изменения вышестоящей судебной инстанцией, в удовлетворении заявления ФИО3 о пересмотре решения Апелляционного суда г. Севастополя от 14 ноября 2010 года по вновь открывшимся обстоятельствам отказано.

В обоснование в качестве вновь открывшихся обстоятельств, по которым подлежал пересмотру судебный акт, ФИО3 указывал, что по договору купли-продажи от 25 декабря 2012 года он является собственником земельного участка, расположенного в "адрес", на котором им выстроен дом, в отношении которого были оформлены ипотечные отношения, а принадлежащий ФИО2 дом был снесен. С данными доводами суд апелляционной инстанции не согласился и вышестоящая судебная инстанция также, указав на наличие вступивших в законную силу судебных решений, которыми признаны незаконными раздел земельных участков, отменены государственные акты, установлены обстоятельства незаконного выбытия из владения ФИО2 помимо его воли как собственника имущества, разрешен вопрос истребования имущества из незаконного владения.

Заочным решением Ленинского районного суда г. Севастополя от 15 октября 2015 года было признано право собственности ФИО2 на жилой дом, площадью 224 м2, расположенный в "адрес" и земельный участок площадью 0, 10 га, расположенный в "адрес"; признан недействительным договор купли-продажи земельного участка от 26 декабря 2012 года, заключенный между ФИО9 и ФИО3; истребован из чужого незаконного владения ФИО4 и ФИО3 в пользу ФИО2 земельный участок 0, 10 га и жилой дом, площадью 222, 4 м2, расположенные в "адрес"; разрешен вопрос о распределении судебных расходов.

Отменяя данный судебный акт и удовлетворяя исковые требования ФИО2 в части истребования в его пользу из чужого незаконного владения ФИО3 и ФИО4 домовладения и земельного участка площадью 0, 10 га, расположенных в "адрес", суд апелляционной инстанции в апелляционном определении от 6 марта 2017 года указал, что в силу положений статей 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также разъяснений по применению указанных норм права следует, что если недвижимое имущество приобретено у лица, которое не имело право его отчуждать, и между истцом и ответчиком отсутствуют договорные отношения, то независимо от избранного истцом способа защиты права (то есть заявление требования об истребовании жилого помещения из чужого незаконного владения, либо заявление требования о признании недействительным сделок по отчуждению жилого помещения, либо заявление таких требований одновременно) применяются правила статей 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (пункт 34 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав"). Суд апелляционной инстанции указал на ненадлежащий способ защиты права истцом в части исковых требований о признании недействительным договора купли-продажи земельного участка и признании недействительным и отмене государственного акта. При этом суд второй инстанции обратил внимание на обоснованность требований ФИО2 в части истребования, принадлежащего ему имущества в виде земельного участка и домовладения, расположенных в "адрес".

Судебная коллегия признала установленными обстоятельства выбытия домовладения и земельного участка из владения истца против его воли в связи с оформлением права собственности на спорный земельный участок на основании незаконного судебного решения на свое имя и последующем отчуждением земельного участка и домовладения ответчиком ФИО11, не являющейся собственником. Приняв во внимание, что ФИО4 приобретено домовладение и земельный участок, а также ФИО3 приобретен земельный участок, у лица, не имевшего право их отчуждать, раздел земельных участков признан незаконным, суд пришел к выводу, что данное имущество необходимо истребовать у ФИО3 и ФИО4 в пользу истца.

В части исковых требований о признании права собственности на домовладение и земельный участок, суд апелляционной инстанции обратил внимание и установил, что ФИО2 является собственником домовладения на основании договора купли-продажи от 20 июня 2006 года, которое им было перестроено в 2007 году путем осуществления пристройки к жилому дому 1950 года постройки и возведения второго этажа, в результате чего возник новый объект, общая площадь которого увеличилась с 51, 9 м2 до 222, 4 м2.

При этом судом указано, что в материалах дела отсутствуют сведения о том, что имеются разрешения и согласования на реконструкцию жилого дома, самовольное строение в гражданский оборот не введено и не может в нем участвовать в силу положений статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации, а в иной части принадлежности имущества по договору купли-продажи признание права не требуется в силу его наличия в установленном порядке. В части земельного участка судебная коллегия обратила внимание на отсутствие необходимости признания права собственности, поскольку независимо от того, что право зарегистрировано на имя ФИО3 сама по себе такая запись в реестре не порождает право собственности у ФИО3 на указанный объект, а собственником недвижимости является ФИО2 на основании государственного акта о праве собственности на земельный участок, выданный на основании решения Ленинского районного в городе Севастополе Совета N 1204 от 29 января 2010 года, который никем не оспорен и недействительным не признан.

Таким образом, из апелляционного определения Севастопольского городского суда от 6 марта 2017 года следует, что установлен факт незаконного выбытия помимо воли собственника ФИО2 домовладения в целом и земельного участка, расположенных в "адрес", установлен факт незаконности осуществленного раздела земельного участка N по "адрес" с присвоением самостоятельных адресов: "адрес" и "адрес", установлен факт отсутствия какого-либо права у ФИО3 и ФИО4 на спорное имущества независимо от государственной регистрации права, поскольку данное имущество выбыло помимо воли собственника из владения и было приобретено у лица, не имеющего право на его отчуждение на основании незаконного судебного акта, отмененного вышестоящей судебной инстанцией.

Определением Севастопольского городского суда от 15 июля 2019 года, оставлено без удовлетворения заявление ФИО4 о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам апелляционного определения Севастопольского городского суда от 6 марта 2017 года. Суд апелляционной инстанции не согласился с ранее указанными по другому заявлению о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам аналогичными доводами ФИО3, указав на их необоснованность.

Также установлено, что заочным решением Ленинского районного суда г. Севастополя от 6 мая 2014 года, вступившим в законную силу, удовлетворены исковые требования ФИО2 и признан незаконным раздел земельного участка, расположенного в "адрес"; признан недействительным и отменен государственный акт о праве собственности на земельный участок по "адрес" площадью 0, 0846 га; признан незаконным и отменен государственный акт о праве собственности на земельный участок площадью 0, 0154 га по "адрес".

Заочным решением Ленинского районного суда г. Севастополя от 3 мая 2018 года ФИО2 вселен в домовладение, расположенное в "адрес".

На основании данного судебного акта ФИО2 были выданы исполнительные документы и предъявлены к принудительному исполнению, что подтверждается материалами исполнительных производств о вселении истца.

Решением Ленинского районного суда г. Севастополя от 25 марта 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением Севастопольского городского суда от 25 июля 2019 года, ФИО3 и ФИО4 признаны утратившими право пользования жилым помещением и выселены из домовладения N по "адрес".

При этом, в рамках рассмотрения вопроса о разъяснении исполнения решения суда о выселении и признании утратившими право пользования жилым помещением, определением Ленинского районного суда г. Севастополя от 14 мая 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением Севастопольского городского суда от 10 августа 2020 года, в разъяснении исполнения судебного акта отказано, при этом судами указано, что основания, которые указаны для разъяснения, а именно наличие адресации объектов с указанием адресов: "адрес" и "адрес" уже были предметом неоднократных исследований в суде, где установлено, что данные объекты являются одним и тем же объектом недвижимости.

Севастопольский городской суд в своем апелляционном определении от 16 февраля 2021 года, удовлетворяя требования ФИО2 в рамках обжалования незаконного бездействия должностных лиц ФССП России по г. Севастополю указал, что в силу обстоятельств, установленных решением суда и исполнительным документом, должники ФИО3 и ФИО4 подлежат выселению из всех жилых домов и надворных построек по адресу: "адрес".

ФИО3 и ФИО4 с 6 марта 2017 года при разрешении исковых требований ФИО2 об истребовании из чужого незаконного владения спорного имущества, были с достоверностью ознакомлены об отсутствии их прав в целом на спорное имущество независимо от государственной регистрации права на объекты недвижимости расположенные в "адрес", поскольку их права возникли в силу противоправных и незаконных действий ФИО19 на основании судебного акта, отмененного в установленном порядке вышестоящей судебной инстанцией.

Доказательств факта сноса объекта недвижимости, принадлежащего ФИО2 и возведения нового объекта, суду не представлено; объекты по адресу: "адрес" и "адрес" являются тождественными; в отношении объектов недвижимости, принадлежащих ФИО2, расположенных в "адрес", имеются постановления ФССП России по "адрес" о наличии арестов и запретов на совершение регистрационных действий, в которые постановлениями судебных приставов-исполнителей, начиная с августа 2019 года вносились изменения, разрешающие именно ФИО2 осуществить регистрационные действия по регистрации права собственности на домовладение, расположенное в "адрес" без снятия самих арестов и запретов на совершение регистрационных действий; совершенные ответчиками ФИО3 и ФИО4 регистрационные действия по прекращению государственной регистрации прав и регистрации прав на стр. 1 по "адрес", не имеет для ФИО2 правового значения в силу отсутствия правовых оснований такой регистрации; ФИО2 свою волю на распоряжение имуществом не выражал; права ФИО3 и ФИО4 осуществлены на незаконных основаниях, поскольку на момент оформления договора купли-продажи с ФИО1 ответчики знали об отсутствии у них прав на заключение сделок в отношении данного имущества, суд первой инстанции пришел к выводу, что поведение ФИО3 и ФИО4 при заключении договора купли-продажи 10 ноября 2020 года и совершении регистрационных действий рассматривается как недобросовестное, направленное на умышленное причинение вреда истцу в виде лишения прав на принадлежащее ему имущество, права на которое защищены вышеуказанным судебными актами.

В соответствии с пунктом 33 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", суд кассационной инстанции проверяет законность только тех судебных постановлений, которые обжалуются, и только в той части, в которой они обжалуются (часть 2 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Из текста кассационной жалобы следует, что кассатор выражает несогласие только в части удовлетворенных требований ФИО2 о признании недействительным договора купли-продажи жилого дома от 10 ноября 2020 года и отсутствующим обременения на недвижимое имущество, расположенное по адресу: "адрес" наложенное на основании договора ипотеки от 24 мая 2013 года.

При этом, в остальной части принятые по делу судебные постановления суда кассатором не обжалуется, поэтому их законность и обоснованность в данной части не является предметом проверки судебной коллегии, в силу части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Удовлетворяя частично исковые требования, суд первой инстанции, исследовав и оценив доводы и возражения сторон, представленные сторонами доказательства по правилам статей 56, 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, проанализировав установленные по результатам исследования доказательств фактические обстоятельства настоящего дела, руководствуясь положениями статей 8.1, 153, 166, 167, 174.1, 339.1, 352 Гражданского кодекса Российской Федерации, 11 Федерального закона 16 июля 1998 года N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)", 4, 7 Закона Севастополя от 25 июля 2014 года N 46-ЗС "Об особенностях регулирования имущественных и земельных отношений на территории города Севастополя", учитывая правовую позицию, изложенную в пункте 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10 Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" пришел к обоснованному выводу о том, что предмет спора не находится в фактическом владении и пользовании ФИО1 При этом, ФИО4 не приобрел каких-либо прав в отношении спорных объектов недвижимости, а потому и не имел полномочий на передачу имущества под ипотеку в обеспечение долговых обязательств по договору займа сроком действия до 24 мая 2016 года, а также учитывая, что в отношении какого-либо из объектов, расположенных в "адрес" ипотека до 23 марта 2021 года зарегистрирована не была, в связи с чем требования истца в оспариваемом части законно признаны обоснованными.

Суд при апелляционном рассмотрении дела, предполагающем проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию, исследовав представленные сторонами в дело доказательства в их совокупности, признал выводы суда первой инстанции сделанными с правильным применением норм материального права при их соответствии установленным обстоятельствам дела.

В соответствии со статьей 153 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Положениями части 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусмотрено, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно части 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно.

Как следует из правовых позиций, изложенных в пугкте 35 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10 Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя (статьи 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные статьями 301. 302 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Спор о возврате имущества, вытекающий из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделки, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения.

В случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам статей 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (пункт 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N10 Постановления Пленума Высшего арбитражного Суда РФ N 22 от 29 апреля 2010 года)

В силу положений части 1 статьи 174.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка, совершенная с нарушением запрета или ограничения распоряжения имуществом, вытекающих из закона, в частности из законодательства о несостоятельности (банкротстве), ничтожна в той части, в какой она предусматривает распоряжение таким имуществом (статья 180).

Согласно абзацу 1 пункта 1 статьи 8.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, в случаях, предусмотренных законом, права, закрепляющие принадлежность объекта гражданских прав определенному лицу, ограничения таких прав и обременения имущества (права на имущество) подлежат государственной регистрации.

Подпунктом 1 пункта 1 статьи 339.1 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что залог подлежит государственной регистрации и возникает с момента такой регистрации в случае, если в соответствии с законом права, закрепляющие принадлежность имущества определенному лицу, подлежат государственной регистрации (статья 8.1);

В силу положений части 1 статьи 11 Федерального закона от 16 июля 1998 года N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости), государственная регистрация договора об ипотеке (в случае, если федеральным законом установлено требование о государственной регистрации договора об ипотеке) является основанием для внесения в Единый государственный реестр недвижимости записи об ипотеке.

Согласно пункту 1 части 1 статьи 352 Гражданского кодекса Российской Федерации, залог прекращается с прекращением обеспеченного залогом обязательства.

По правилам пункта 2 статьи 1 Закона Севастополя от 25 июля 2014 года N 46-ЗС "Об особенностях регулирования имущественных и земельных отношений на территории города Севастополя", правовую основу регулирования на территории города Севастополя земельных и иных имущественных отношений, а также отношений в сфере государственного кадастрового учета недвижимости и государственной регистрации прав на недвижимое имущество составляют Конституция Российской Федерации, Федеральный конституционный закон "О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополя", Гражданский кодекс Российской Федерации, Земельный кодекс Российской Федерации, федеральные законы "О государственном кадастре недвижимости", "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", иные федеральные законы, издаваемые в соответствии с ними другие нормативные правовые акты Российской Федерации, города Севастополя.

Частью 1 статьи 4 Закона Севастополя от 25 июля 2014 года N 46-ЗС "Об особенностях регулирования имущественных и земельных отношений на территории города Севастополя", установленные до вступления в силу Федерального конституционного закона от 21 марта 2014 года N 6-ФКЗ "О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополя", ограничения (обременения) прав на территории города Севастополя сохраняются до 1 января 2017 года, за исключением случаев, предусмотренных Закона города Севастополя от 24 апреля 2014 года N 3-ЗС "О бывшей государственной собственности Украины и определении порядка инвентаризации, управления и распоряжения собственностью города Севастополя. После указанной даты, ограничения (обременения) прав, не предусмотренные федеральным законодательством, не внесенные в Единый государственный реестр недвижимости, считаются прекращенными.

В соответствии с частью 1 статьи 7 Закона N 46-ЗС, к правам, ограничениям (обременениям) прав на объекты недвижимого имущества, возникшим на территории города Севастополя до вступления в силу Федерального конституционного закона, применяется порядок их государственной регистрации, установленный Федеральным законом от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", с учетом особенностей, установленных настоящей статьей.

В соответствии со статьей 25 Федерального закона от 16 июля 1998 года N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)", погашение регистрационной записи об ипотеке происходи в течении трех рабочих дней по решению суда о прекращении ипотеки и производится регистрирующим органом.

Доводы кассационной жалобы не могут быть признаны состоятельными, так как являются выраженным несогласием с оценкой судов установленных по делу обстоятельств, а также основаны на неверном толковании норм материального и процессуального права, что не может рассматриваться в качестве достаточного основания для отмены судебных постановлений.

Доводы жалобы о том, что решения судов, на которые ссылалась суды нижестоящих инстанций, не имеют преюдициального значения, поскольку заявитель при рассмотрении указанных дел участия в них не принимала, подлежат отклонению в силу следующего.

Так, на момент вынесения судебных актов, на которых основаны выводы судов по настоящему делу, ФИО1 собственником спорного имущества не являлась, в связи с чем у нее отсутствовал основанный на законе или договоре интерес в сохранении данного имущества.

Правовые выводы об обстоятельствах, изложенные в мотивировочной части решения суда первой инстанции и установленные при рассмотрении дел: о расторжении брака и разделе совместно нажитого имущества между ФИО9 и ФИО2; об устранении нарушений прав собственника и признании права собственности; признании договора купли-продажи земельного участка недействительным, истребовании имущества из чужого незаконного владения; о вселении ФИО2; о выселении ФИО3, ФИО4; касаются фактов, входящих в предмет доказывания и по настоящему делу, поэтому могут рассматриваться в качестве обстоятельств, не требующих доказывания.

Кроме того, доводы о неправомерности применения судами правил преюдициального порядка повторяют позицию ответчика, заявленную в возражениях на исковое заявление и апелляционной жалобе, направлены на переоценку установленных по делу обстоятельств и не свидетельствуют о существенных нарушениях норм материального или процессуального права, повлиявших на исход дела.

Ссылка в жалобе на то, что материалами дела не подтверждается право истца на дом, площадью 222, 4 м2, по "адрес", также основана на оспаривании произведенной судами оценки представленных доказательств, проанализировав которые, суды исходили из установления вступившим в законную силу решением суда факта того, что ФИО2 является собственником домовладения в целом на основании договора купли-продажи от 20 июня 2006 года, которое было перестроено в 2007 году путем осуществления пристройки к жилому дому 1950 года постройки и возведения второго этажа, в результате чего возник новый объект, общая площадь которого увеличилась с 51, 9 м2 до 222, 4 м2. При этом материалы инвентарного дела имеют сведения о реконструкции и надстройке с увеличением площади объекта, сведений об уничтожении и возведении нового объекта материалы инвентарного дела не содержат, доказательств опровергающих данные выводы суда ответчиками не представлено, в связи с чем пришли к верному выводу об отсутствии доказательств о сносе дома, принадлежащего ФИО2 Оснований для иных выводов судебная коллегия также не усматривает.

В кассационной жалобе ФИО1 также выражает несогласие с выводом судов о том, что предмет спора не находится в ее фактическом владении и пользовании. Однако, материалами дела подтверждается, что апелляционным определением Севастопольского городского суда от 6 марта 2017 года на момент его вынесения установлен факт владения спорным домовладением ответчиками ФИО18, в связи с чем пришел к выводу об истребовании его из незаконного владения в пользу ФИО2 Таким образом, ФИО1 фактическое владение имуществом не осуществляла.

Ссылка на то, что ФИО1 является добросовестным приобретателем, также подлежит отклонению.

Так, материалами дела подтверждается, что начиная с 2015 года Севреестр в силу наличия неотмеченных арестов, и запретов, не имел права осуществлять какие-либо регистрационные действия в отношении предмета спора, а на момент заключения оспариваемого договора - 10 ноября 2020 года данный объект находился под действующими и неотмененными даже и на сегодняшний день арестами.

В силу положений части 1 статьи 174.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка, совершенная с нарушением запрета или ограничения распоряжения имуществом, вытекающих из закона, в частности из законодательства о несостоятельности (банкротстве), ничтожна в том части, в какой она предусматривает распоряжение таким имуществом (статья 180 Гражданского кодекса Российской Федерации).

ФИО1 не была лишена возможности, получить выписку из ЕГРН, чтобы убедиться в отсутствии прав и требований третьих лиц, однако, этим правом не воспользовалась и не убедилась в отсутствии ограничений.

Кроме того, из материалов дела следует, что, согласно уведомлению от 17 ноября 2020 года приостановлена государственная регистрация договора в связи с наличием арестов, а также иной сделки в отношении данного объекта, 22 марта 2021 года повторно приостановлена государственная регистрация. Таким образом, право собственности ответчика было зарегистрировано только спустя пять месяцев после заключения договора купли-продажи, при этом, согласно условиям договора, покупателем добровольно была произведена полная оплата по договору в размере "данные изъяты" руб. до его подписания. Право собственности, опять же исходя из условий договора, возникает только с момента государственной регистрации, но ФИО1 данное обстоятельство не насторожило.

Ответчики ФИО17, участвуя в судебных спорах с ФИО2, а также в исполнительных производствах с 2018 года, с достоверностью знали о правах ФИО2 на спорное имущество. При этом у ФИО1 каких-либо препятствий к получению полных и достоверных сведений по спорным объектам не имелось и мер к защите своего интереса ею не принималось.

Доводы о том, что исполнительные производства по иску ФИО2 о вселении не окончены, не имеют правового значения для настоящего спора, поскольку судебное постановление о вселении ФИО2 в спорный объект недвижимости вступило в законную силу, а вопрос исполнения решения суда не влияет на правильность принятых по делу судебных актов.

Довод заявителя жалобы о том, что истцом выбран неверный способ защиты своего права, не является состоятельным, поскольку законодателем право выбора способа защиты нарушенного права закреплено за истцом.

Так, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 21 апреля 2003 года N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан ФИО20" указал, что Гражданский кодекс Российской Федерации не ограничивает гражданина в выборе способа защиты нарушенного права и не ставит использование общих гражданско-правовых способов защиты в зависимость от наличия специальных, вещно-правовых, способов; граждане и юридические лица, в силу статьи 9 Гражданского кодекса Российской Федерации, вправе осуществить этот выбор по своему усмотрению.

Целью судебной защиты является восстановление нарушенных или оспариваемых прав. Выбор способа защиты в конечном счете предопределяется спецификой охраняемого права и характером его нарушения

Избрание ненадлежащего способа защиты права может стать основанием для отказа в иске только при предварительном установлении судом факта совершения гражданского правонарушения и того, что за защитой нарушенного права обратилось надлежащее лицо.

Выбор способа защиты зависит от многих обстоятельств, в том числе от характера спорных правоотношений и существа нарушенного права. Кроме того, возможность использования того или иного способа защиты предопределена правовыми нормами, регулирующими спорное правоотношение.

Доводы кассатора о наличии недобросовестности в действиях ФИО2 не нашли своего подтверждения в ходе анализа материалов дела, в связи с чем судебная коллегия относится к ним критически.

Ссылки на нарушение судом апелляционной инстанции норм процессуального права, выразившихся в отказе в удовлетворении ходатайства ответчика о приобщении к материалам дела копии проведённого ООО "Центр оценки "Профиль" отчёта N от 5 апреля 2022 года об оценке рыночной стоимости недвижимого имущества -жилого дома, недопустимы и отклоняются ввиду следующего.

Исходя из абзаца 2 части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенных в пунктах 42, 44 Постановления от 22 июня 2021 года N16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", суд апелляционной инстанции оценивает имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства. Дополнительные доказательства принимаются судом апелляционной инстанции, если лицо, участвующее в деле, обосновало невозможность их представления в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от него, и суд признает эти причины уважительными.

Принятие дополнительных (новых) доказательств оформляется вынесением определения с указанием в нем мотивов, по которым суд апелляционной инстанции пришел к выводу о невозможности представления этих доказательств в суд первой инстанции по причинам, признанным уважительными, а также об относимости и о допустимости данных доказательств.

Кроме того, следуя принципам, изложенным в статьях 12, 67, 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд самостоятельно определяет обстоятельства, которые подлежат доказыванию, а также объем таких доказательств.

Так, в ходе рассмотрения апелляционной жалобы суд обоснованно счел невозможным принять в качестве дополнительных (новых) доказательств указанные документы, поскольку данные доказательства представлены после вынесения решения судом первой инстанции, и ответчик не был лишен возможности представить указанные документы в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции.

Доводы жалобы в своей совокупности не содержат оснований к отмене оспариваемых судебных постановлений, поскольку не опровергают выводов судов и не свидетельствуют о допущенной судебной ошибке с позиции правильного применения норм процессуального и материального права, а потому отклоняются как несостоятельные.

Выводы судов нижестоящих инстанций согласуются с установленными обстоятельствами дела, характером возникших правоотношений и примененными нормами материального права, регулирующих спор, с соблюдением положений процессуального закона.

Кассационный порядок обжалования судебных актов, вступивших в законную силу, предусмотрен в целях исправления допущенных судами в ходе предшествующего разбирательства дела существенных нарушений норм материального или процессуального права, повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможно восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, включая публичные интересы.

Таких нарушений, дающих основания для удовлетворения кассационной жалобы и отмены обжалуемых судебных постановлений, не имеется.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

определила:

решение Ленинского районного суда г. Севастополя от 30 сентября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Севастопольского городского суда от 7 апреля 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи