Кассационное определение СК по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 18 января 2023 г. по делу N 7У-13403/2022[77-99/2023-(77-6100/2022)]

Судебная коллегия по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Сиротинина М.П, судей Волковой Е.В, Колчанова Е.Ю, при секретаре Бабийчук Г.А, с участием

прокурора Матвейчук Е.Ю, защитника - адвоката Бутченко А.К, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе (основной и дополнительной) осужденного Пинигина К.П, поданной на приговор Барабинского районного суда Новосибирской области от 17 февраля 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Новосибирского областного суда от 20 июля 2022 г.

Заслушав доклад председательствующего, выступление защитника осужденного - адвоката Бутченко А.К, поддержавшего кассационную жалобу по изложенным в ней мотивам, а также мнение прокурора Матвейчук Е.Ю, просившей об оставлении судебных решений без изменения, судебная коллегия

установила:

по приговору Барабинского районного суда Новосибирской области от 17 февраля 2022 г, постановленного с участием присяжных заседателей, Пинигин Константин Петрович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", "данные изъяты", судимый:

- приговором Черепановского районного суда Новосибирской области от 30 апреля 2009 г. (с учетом изменений, внесенных постановлением Свердловского районного суда г. Красноярска от 10 октября 2017 г.) по пп. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 1 год 10 месяцев. В соответствии со ст. 73 УК РФ наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года;

- приговором Черепановского районного суда Новосибирской области от 12 марта 2010 г. (с учетом изменений, внесенных постановлением Свердловского районного суда г. Красноярска от 10 октября 2017 г.) по ч. 2 ст. 167 УК РФ, с применением ст. 70 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года 4 месяца. Освобожден ДД.ММ.ГГГГ по постановлению "данные изъяты" "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ условно-досрочно на неотбытый срок "данные изъяты";

- приговором Черепановского районного суда Новосибирской области от 1 августа 2012 г. (с учетом изменений, внесенных постановлениями Свердловского районного суда г. Красноярска от 10 октября 2017 г. и Барабинского районного суда Новосибирской области от 23 апреля 2020 г.) по ч. 1 ст. 105 УК РФ, с применением ст. 70 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет 9 месяцев (неотбытый срок наказания составил "данные изъяты"), -

признан виновным и осуждён по ч. 1 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 13 лет 3 месяца.

В соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к назначенному наказанию частично присоединено неотбытое наказание, назначенное по приговору от 1 августа 2012 г, и окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 13 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии особого режима.

Приговором с осужденного взыскано "данные изъяты" в пользу федерального бюджета в счет возмещения процессуальных издержек.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Новосибирского областного суда от 20 июля 2022 г. вышеназванный приговор изменен.

Определено отменить судебное решение в части взыскания с осужденного денежных средств в счет возмещения процессуальных издержек и уголовное дело в этой части направить на новое рассмотрение в порядке ст. 396, 397, 399 УПК РФ.

В остальной части приговор оставлен без изменений, а поданные апелляционные жалобы - без удовлетворения.

По приговору суда, основанному на вердикте коллегии присяжных заседателей, Пинигин К.П. признан виновным и осужден за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Преступление совершено при обстоятельствах, установленных присяжными заседателям и изложенных судом в приговоре.

В кассационной жалобе (основной и дополнительной) осужденный просит об отмене вышеназванных судебных решений.

Сообщает, что, вопреки требованиям уголовно-процессуального закона, не был извещен следователем о предъявлении ему обвинения.

Считает, что уголовное дело рассмотрено незаконным составом суда, поскольку старшина коллегии присяжных заседателей являлся "данные изъяты", родственники одной из присяжных заседателей работают в "данные изъяты", и один из них является "данные изъяты", а запасной присяжный заседатель "данные изъяты". Отмечает, что заявленные им отвод присяжным заседателям ФИО8 и ФИО18, а также заявление о тенденциозности сформированной коллегии присяжных заседателей не были рассмотрены председательствующим.

Полагает, что председательствующий судья был заинтересован в исходе дела, поэтому подлежал отводу. По мнению осужденного, председательствующий до принятия итогового решения по делу неоднократно высказывал мнение о его виновности, поскольку рассматривал материалы о мере пресечения и поданные им жалобы на действия органа предварительного следствия. Отмечает, что председательствующий, фактически приняв на себя функцию стороны обвинения, в ходе судебного следствия обращал внимание коллегии присяжных заседателей на представляемые прокурором доказательства.

Сообщает, что в своем кратком вступительном слове председательствующий сообщил кандидатам в присяжные заседатели сведения, отрицательно характеризующие его личность, которые могли сформировать у приглашенных лиц предубеждение о его виновности, а именно сообщил сведения об отбывании им наказания в виде лишения свободы в исправительном учреждении.

Считает, что его нахождение в ходе судебного разбирательства "в клетке" сформировало у присяжных заседателей мнение о совершении им преступления.

По мнению осужденного, председательствующий в нарушение требований закона не обеспечил коллегию присяжных заседателей письменными принадлежностями.

Считает, что, в нарушение особенностей судебного разбирательства, присяжные заседатели самостоятельно обсуждали со свидетелями обстоятельства дела, пользовались мобильными телефонами, а один из них самостоятельно задал вопрос прокурору.

Указывает на нарушение органом предварительного следствия и судом первой инстанции принципов состязательности и равенства сторон, а также его процессуальных прав, выразившееся в лишении возможности представлять доказательства, опровергающие выдвинутое обвинение. Считает, что председательствующий незаконно и немотивированно снял вопрос защиты свидетелю ФИО9, отказывал в удовлетворении заявленных защитой ходатайств о предоставлении доказательств, в том числе о допросе свидетелей и о дополнении судебного следствия, а также об исследовании на стадии обсуждения последствий вердикта постановления суда, которым отказано в принятии его ходатайства о снятии судимости и сведений, касающихся его обращений с жалобами на действия органа предварительного расследования. Обращает внимание, что показания свидетелей ФИО10 и ФИО11, а также письменные материалы дела и видеозаписи, опровергающие позицию обвинения, не были исследованы в ходе судебного следствия.

Приводя собственный анализ исследованных доказательств, указывает на оказание потерпевшему неквалифицированной медицинской помощи, халатное отношение сотрудников исправительного учреждения к своим обязанностям, а также о своем нахождении в момент совершения инкриминируемого деяния в состоянии необходимой обороны.

По мнению осужденного, его нахождение в состоянии алкогольного опьянения в момент совершения преступления достоверно не подтверждено.

Полагает, что исследованные доказательства являются недопустимыми и недостоверными, поэтому не позволяют суду вынести обвинительный приговор. Отмечает, что свидетели ФИО12, ФИО13, ФИО14 и ФИО15, будучи заинтересованными в исходе дела, оговорили его. Утверждая о недопустимости явки с повинной, указывает на применение к нему недозволенных методов ведения следствия и нахождение в болезненном состоянии, обусловленном ранее примененным потерпевшим насилием. Сообщает, что в ходе расследования не были проверены сведения о применении к нему насилия. Ссылаясь на нарушение органом предварительного следствия своих процессуальных полномочий, делает вывод о недопустимости доказательств, представленных коллегии присяжных заседателей. Отмечает, что при назначении судебных экспертиз ему не были разъяснены права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ. Указывает, что орган предварительного следствия не направил ответы на заявленные им ходатайства. Обращает внимание на ознакомление с постановлениями о назначении судебных экспертиз после их проведения. Высказывает мнение о неполноте заключений комиссионных судебных медицинских экспертиз. Не соглашаясь с выводами комиссии экспертов психиатров и психолога, указывает на несвоевременность проведения экспертного исследования, а также утверждает только о его психологическом тестировании.

Оспаривая законность своего осуждения, указывает, что председательствующий не предоставил ему достаточного времени для подготовки замечаний и постановки новых вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

Считает, что, в соответствии с требованиями ч. 5 ст. 348, п. 4 ст. 350 УПК РФ, председательствующему следовало принять решение о роспуске коллегии присяжных заседателей и о направлении уголовного дела на новое рассмотрение иным составом суда, либо квалифицировать его действия по иной норме уголовного закона.

Утверждает о несоответствии протокола судебного заседания ходу судебного разбирательства, поскольку в нем не отражены все вопросы кандидатам в присяжные заседатели, а также заявленные им замечания, в том числе о тенденциозности коллегии, ходатайства и замечания. Считает незаконным отклонение председательствующим замечаний, поданных на протокол судебного заседания. Сообщает, что с протоколом судебного заседания он был ознакомлен по истечении трех суток со дня поступления его ходатайства в суд.

Считает незаконным решение суда первой инстанции об установлении срока ознакомления с материалами уголовного дела, ограничившее его право на апелляционное обжалование приговора.

Полагает, что при назначении наказания суду следовало зачесть в срок наказания время его нахождения в штрафном изоляторе, а также время его нахождения в СИЗО с ДД.ММ.ГГГГ, куда он был переведен по решению органа предварительного следствия.

Не соглашаясь с апелляционным определением, указывает, что суд второй инстанции не проверил все доводы защиты о незаконности приговора, в том числе аналогичные вышеизложенным, изложив в своем решении мотивы, не соответствующие действительности. Утверждает, что в ходе судебного разбирательства председательствующий прерывал его выступления, чем препятствовал реализации его процессуальных прав.

В возражениях на кассационную жалобу прокурор считает судебные решения законными и обоснованными, поэтому просит оставить их без изменения.

Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ст. 401.16 УПК РФ, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии с требованиями ст. 334 УПК РФ, вопросы, связанные с установлением фактических обстоятельств дела и с оценкой исследованных в судебном заседании доказательств, относятся к исключительной компетенции коллегии присяжных заседателей. По этим основаниям приговор суда с участием присяжных заседателей не может быть обжалован или отменён.

Исходя из данной нормы уголовно-процессуального закона, судебные решения, вынесенные с участием присяжных заседателей, не могут быть обжалованы сторонами и не подлежат проверке судом кассационной инстанции по мотивам несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

В этой связи доводы кассационной жалобы о нарушении правил оценки доказательств, об оспаривании фактических обстоятельств дела, установленных вердиктом присяжных заседателей, в том числе о недоказанности совершения осужденным преступления в состоянии алкогольного опьянения, об оказании потерпевшему неквалифицированной медицинской помощи, халатном отношении сотрудников "данные изъяты" к свои обязанностям, не могут быть судебной коллегией приняты во внимание и рассмотрены.

Согласно материалам уголовного дела, привлечение Пинигина К.П. в качестве обвиняемого соответствует положениям гл. 23 УПК РФ, а обвинительное заключение отвечает требованиям ст. 220 УПК РФ.

Обстоятельств, препятствующих рассмотрению дела в судебном заседании и принятию итогового решения, нарушений норм уголовно-процессуального закона и стеснения прав подсудимого на стадии досудебного производства по уголовному делу не имеется.

Порядок и процедура предъявления окончательного обвинения Пинигину К.П, вопреки доводам последнего, соблюдена, требования чч. 2, 3 ст. 172 УПК РФ были выполнены, на что указывает наличие в материалах дела соответствующего уведомления (т.3 л.д. 18). Как видно из материалов дела, ходатайств от Пинигина К.П. и его защитника об отложении проведенного следственного действия не поступало, напротив, непосредственно после личного ознакомления с постановлением о привлечении в качестве обвиняемого Пинигин К.П. выразил к нему свое отношение и, воспользовавшись правом, предоставленным ему ст. 51 Конституции РФ, отказался от дачи показаний (т.3 л.д. 24-26).

После ознакомления с материалами уголовного дела Пинигину К.П. были разъяснены его права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 УПК РФ (т.3 л.д. 29-39).

Согласно материалам уголовного дела Пинигин К.П. настаивал на рассмотрении уголовного дела коллегией с участием присяжных заседателей и после разъяснения ему в ходе предварительно слушания особенностей рассмотрения уголовного дела в суде с участием присяжных заседателей, поддержал ранее заявленное ходатайство (т.3 л.д. 146).

Согласно протоколу судебного заседания формирование коллегии присяжных заседателей проведено в соответствии с положениями ст. 328 УПК РФ.

Материалы дела свидетельствуют о том, что отбор кандидатов в присяжные заседатели секретарем судебного заседания по распоряжению председательствующего произведен путем случайной выборки, что в полной мере соответствует положениям ч. 1 ст. 326 УПК РФ.

Для формирования коллегии присяжных заседателей стороны были обеспечены соответствующим списком кандидатов в присяжные заседатели, содержащим предусмотренные законом сведения, им были разъяснены права, предусмотренные ст. 327 УПК РФ (т.4 л.д. 10-11, т.5 л.д. 109-111).

Председательствующий судья, а затем стороны задавали кандидатам в присяжные заседатели вопросы о наличии обстоятельств, препятствующих их участию в рассмотрении данного уголовного дела. На все вопросы кандидаты в присяжные заседатели давали полные ответы, сообщали о себе объективные сведения и информацию (т.5 л.д. 115-118).

Стороны реализовывали свое право на мотивированные и немотивированные отводы (т.5 л.д. 118-119).

Отводы кандидатов в присяжные заседатели, заявленные сторонами, разрешены председательствующим в установленном законом порядке, в соответствии с положениями ст. 328 УПК РФ.

Довод осужденного о незаконном участии в рассмотрении уголовного дела старшины коллегии присяжных заседателей ФИО16, поскольку он являлся "данные изъяты" "адрес", не подлежит удовлетворению.

Из содержания протокола судебного заседания следует, что кандидат в присяжные заседатели N ФИО16 сообщил о том, что ранее работал в "данные изъяты". Однако, в соответствии со списком кандидатов в присяжные заседатели, под указанным номером значится ФИО17 (т.4 л.д. 10).

По смыслу закона, а также с учетом правовых выводов, неоднократно высказанных Конституционным Судом Российской Федерации в своих решениях, протокол судебного заседания служит лишь одним из средств проверки и оценки законности, обоснованности и справедливости приговора, иного решения, наряду с аудио-, видеозаписью судебного заседания, обеспечивающей объективность фиксации судебного разбирательства (Постановление от 14 июля 2017 г. N 21-П). С учетом полномочий, определенных законодателем, суды апелляционной и кассационной инстанций при проверке законности и обоснованности постановленных приговоров и иных решений, при наличии сомнений и неясностей не ограничены в возможности проверить точность, полноту и правильность протокола судебного заседания путем сопоставления текста протокола с его аудиозаписью, оформленной в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Исходя из данных аудиозаписи хода судебного разбирательства следует, что сведения о работе в "данные изъяты" сообщал именно ФИО17, которому стороной защиты в дальнейшем был заявлен мотивированный отвод, удовлетворенный председательствующим (т.4 л.д. 12, 13, т.5 л.д. 118).

Таким образом, в протоколе судебного заседания в части указания данных кандидата, сообщившего сведения о работе в "данные изъяты", допущена очевидная техническая ошибка. Вместе с тем, названная неточность не свидетельствует о недостоверности протокола судебного заседания в остальной части.

Нельзя согласиться с доводами осужденного о незаконном участии в рассмотрении уголовного дела присяжного заседателя ФИО18

Из материалов уголовного дела следует, что после установления факта родственных связей между названным лицом и присяжным заседателем ФИО8, последняя заявила о самоотводе, который был удовлетворен председательствующим (т.4 л.д. 45-46, т.5 л.д. 126).

Вопреки утверждениям осужденного, протокол судебного заседания и аудиозапись хода судебного разбирательства свидетельствуют о том, что им заявлялось ходатайство об отводе либо ФИО18, либо ФИО8, а не обеим присяжным заседателям. После разрешения судом самоотвода, заявленного ФИО8, ходатайств об отводе ФИО18 осужденный не заявлял, поэтому утверждение Пинигина К.П. о неразрешении председательствующим отвода присяжному заседателю удовлетворению не подлежит. При этом предусмотренные законом основания, препятствующие участию ФИО18 в рассмотрении уголовного дела, отпали.

Мнение осужденного о том, что ФИО18 подлежала отводу, поскольку свидетель ФИО19 является "данные изъяты", не соответствует действительности.

В соответствии с требованиями п. 3 ч. 1 ст. 61 УПК РФ судья, а равно присяжный заседатель, не может участвовать в производстве по уголовному делу, если он является близким родственником или родственником любого из участников производства по данному уголовному делу.

Согласно основным понятиям, используемым в ст. 5 УПК РФ, к числу близких родственников относятся: супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки (п. 4), близкими лицами являются иные, за исключением близких родственников и родственников, лица, состоящие в свойстве с потерпевшим, свидетелем, а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему, свидетелю в силу сложившихся личных отношений (п. 3), а родственниками считаются все иные лица, за исключением близких родственников, состоящие в родстве (п. 37).

Таким образом, под близкими лицами понимаются близкие родственники (супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные (удочеренные) дети, родные братья и сестры, дедушки, бабушки), внук (внучка), опекуны, попечители, отчим (мачеха). К лицам, состоящим в свойстве, относятся родственники супруга (супруги) - тесть (теща), свекровь (свекор), шурин, золовка. К лицам, состоящим в родстве, относятся тетя и дядя, двоюродные (троюродные) братья и сестры, двоюродные (троюродные) бабушка и дедушка, племянник (племянники).

По настоящему делу свидетель ФИО19 является "данные изъяты" ФИО18, то есть не является ни ее близким родственником или родственником, ни свойственником, поэтому предусмотренных ст. 61 УПК РФ оснований к отводу присяжного заседателя не имеется.

С учетом полученных ответов на вопрос стороны защиты о том, есть ли у кого-либо из кандидатов в присяжные заседатели родственники, работающие "данные изъяты", осужденный и его защитник реализовали право на заявление кандидатам в присяжные заседатели мотивированных и немотивированных отводов. Сам по себе факт наличия у присяжного заседателя ФИО20 (запасная присяжный заседатель) такого родственника, о чем она в ходе отбора добросовестно сообщила, безусловным препятствием для ее участия в рассмотрении уголовного дела не является. При этом стороны имели возможность выяснить у кандидата, способно ли указанное обстоятельство повлиять на ее мнение по делу. Правом на мотивированный и немотивированный отвод данному кандидату сторона защиты не воспользовалась (т.4 л.д. 11-13, т.5 л.д. 117-119).

Таким образом, обстоятельств, исключающих участие присяжных заседателей, принимавших решение по делу, в судопроизводстве по делу, как это предусмотрено ст. 61 УПК РФ, не установлено.

Как следует из протокола судебного заседания и аудиозаписи хода судебного разбирательства, завершая формирование коллегии присяжных заседателей, председательствующий выяснял у участников судебного разбирательства, имеются ли у них заявления о ее роспуске ввиду неспособности вынести объективный вердикт по данному уголовному делу. Участники судопроизводства по делу, в том числе Пинигин К.П. после разъяснения ему понятия тенденциозности, ходатайств о роспуске коллегии не заявили (т.5 л.д. 121). Утверждение осужденного о том, что он просил о роспуске коллегии, не соответствует действительности, поскольку им повторно высказывались доводы об отводе присяжных заседателей по мотивам, сообщенным при формировании коллегии, и отклоненным на стадии рассмотрения мотивированных отводов.

По окончанию процедуры отбора председательствующий объявил фамилии, имена, отчества присяжных заседателей, указал о том, что первые 6 человек в списке образуют коллегию присяжных заседателей, а остальные участвуют в рассмотрении уголовного дела в качестве запасных присяжных заседателей (т.5 л.д. 120).

С учетом изложенного, поводов, в силу которых можно было бы сомневаться в способности сформированной коллегии принять объективное решение по делу, судебная коллегия не находит.

Старшина присяжных заседателей избран в соответствии с требованиями ст. 331 УПК РФ, присяжные заседатели приняли присягу, как того требует ст. 332 УПК РФ (т.5 л.д. 1321-122).

Как видно из протокола судебного заседания, председательствующим были разъяснены права и обязанности присяжных заседателей, установленные ст. 333 УПК РФ. Нарушений ограничений, установленных в ч. 2 ст. 333 УПК РФ, для поведения присяжных заседателей во время судебного разбирательства по делу не установлено.

Достоверных данных, указывающих на нарушение присяжными заседателями своих обязанностей, а также о необеспечении им возможности участвовать в рассмотрении дела, вопреки доводам осужденного, материалы уголовного дела содержат.

Из материалов дела и протокола судебного заседания следует, что уголовное дело рассмотрено в пределах предъявленного Пинигину К.А. обвинения, судебное следствие проведено с учетом требований ст. 335 УПК РФ.

Данных, свидетельствующих об исследовании судом в присутствии присяжных заседателей недопустимых доказательств, вопреки доводам осужденного, не имеется.

Ходатайства осужденного о недопустимости доказательств рассмотрены председательствующим в установленном порядке. Оснований не согласиться с решениями суда первой инстанции, в том числе по доводам осужденного, изложенным в настоящее время, не имеется.

Доводы осужденного о недопустимости его явки с повинной, а также о применении к нему незаконных методов ведения следствия, не дают оснований для отмены судебных решений, поскольку ни явка с повинной, ни показания Пинигина К.П, данные на досудебной стадии производства по делу в присутствии присяжных заседателей не исследовались, поэтому не могли повлиять на их решение.

Вопреки доводам осужденного, заключения судебных медицинских экспертиз верно признаны судом первой инстанции допустимыми доказательствами и исследованы при присяжных заседателях. Из материалов уголовного дела следует, что при ознакомлении обвиняемого и его защитника с постановлениями о назначении судебных экспертиз и с заключениями экспертов, в том числе оспариваемых в настоящей жалобе, следователь разъяснил Пинигину К.П. его процессуальные права, предоставил возможность заявить дополнительные вопросы и ходатайства, в том числе об отводе экспертов.

Несвоевременное ознакомление обвиняемого с постановлениями о назначении судебных медицинских экспертиз трупа и вещественного доказательства, а также судебной психолого-психиатрической экспертизы не препятствовало стороне защиты в реализации своих прав, поэтому не влечет признание заключений названных экспертиз недопустимыми доказательствами. С постановлениями о назначении остальных экспертиз Пинигин К.П. ознакомлен до их проведения.

Выводы проведенных по делу судебных экспертиз подготовлены компетентными специалистами в соответствующей области знаний, научно обоснованы и подтверждены изложенными в заключениях методиками проведения судебных экспертиз. При указанных обстоятельствах доводы, изложенные Пинигиным К.П, о неполноте проведенных экспертных исследований, в том числе врачами-психиатрами, удовлетворению не подлежат.

Голословные утверждения осужденного о заинтересованности свидетелей обвинения в исходе дела и о его оговоре не являются основанием для признания их показаний в качестве недопустимых доказательств.

Рассмотрение уголовного дела осуществлялось в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ на основе состязательности сторон, в судебном заседании исследованы собранные по делу доказательства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, с учетом особенностей судебного следствия в суде с участием коллегии присяжных заседателей, председательствующий судья создавал сторонам необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, при этом осужденным доведена до сведения присяжных заседателей его позиция по делу.

Какой-либо необъективности со стороны председательствующего и нарушения им требований состязательности сторон по материалам дела не усматривается. Действия и решения судьи были продиктованы необходимостью обеспечить соблюдение требований уголовно-процессуального закона, регламентирующего особенности судебного следствия с участием присяжных заседателей.

Вопреки доводам осужденного, председательствующим в судебном следствии возможность представлять доказательства и участвовать в их исследовании обеспечивалась в равной мере как стороне обвинения, так и стороне защиты.

При этом позиция председательствующего при разрешении процессуальных вопросов была обусловлена не процессуальным положением участников судебного разбирательства, а обоснованностью самих ходатайств и вопросов, которые они ставили перед судом.

В связи с этим, отсутствуют основания считать, что председательствующим допущены нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на итоговое решение по делу.

Напутственное слово председательствующего соответствует положениям ст. 340 УПК РФ. Содержание напутственного слова не дает оснований для вывода о нарушении председательствующим судьей принципа объективности и беспристрастности. Возражений в связи с содержанием напутственного слова сторонами заявлено не было, а сделанные замечания касались лишь дополнения позиции защиты и правил оценки доказательств (т.5 л.д. 246).

При указанных обстоятельствах доводы стороны защиты о нарушениях уголовно-процессуального закона, допущенных председательствующим при обращении с напутственным словом, удовлетворению не подлежат.

Необоснованного отклонения ходатайств стороны защиты о представлении доказательств по материалам дела не усматривается, а доводы осужденного об обратном удовлетворению не подлежат. Напротив, из материалов уголовного дела следует, что каждое из заявленных защитой ходатайств рассмотрено судом объективно, с вынесением решения, отвечающего требованиям закона.

Вопреки мнению осужденного, ограничений стороны защиты на представление доказательств, в том числе на дополнение судебного следствия, судом не допущено. При этом, вопреки утверждениям Пинигина К.П. председательствующий не допустил нарушений требований ст. 291 УПК РФ, поскольку, разрешив все заявленные ходатайства, объявил об окончании судебного следствия после того, как участники не заявили иных ходатайств, в том числе о его дополнении (т.5 л.д. 210).

Фактов необоснованного снятия вопросов или указаний об изменении их формулировки, а также незаконного вмешательства в ходе судебного разбирательства, либо даче присяжным заседателям разъяснений, противоречащих требованиям закона, председательствующим не допущено.

Обращаясь к кандидатам в присяжные заседатели с кратким вступительными словом, председательствующий сообщил, какое уголовное дело подлежит рассмотрению, изложив существо предъявленного подсудимым обвинения, коснувшись лишь сведений о времени и месте рассматриваемого происшествия, что не противоречит положениям п. 3 ч. 2 ст. 328 УПК РФ (т.5 л.д. 112-114), поэтому довод осужденного о сообщении судьей сведений, отрицательно характеризующих его личность, не подлежит удовлетворению.

Таким образом, утверждения, содержащиеся в настоящей жалобе о необъективном рассмотрении судом первой инстанции уголовного дела, а также о нарушении принципов равноправия и состязательности сторон, материалами дела не подтверждаются.

Вопреки мнению осужденного, принятие судьей, в том числе на досудебной стадии производства по делу решений по вопросам о мере пресечения, а также по иным процессуальным вопросам не дает оснований для вывода о рассмотрении уголовного дела незаконным составом суда.

Положения ст. 63 УПК РФ в совокупности с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной, в том числе и в Определении от 17 июля 2008 г. N733-О-П, направлены на обеспечение объективности и беспристрастности суда посредством запрета повторного участия в рассмотрении уголовного дела судьи, ранее принимавшего решение по делу. Из диспозиции данной нормы закона следует, что судья ни при каких обстоятельствах и ни в одной из стадий уголовного процесса не может участвовать в рассмотрении уголовного дела второй раз, если пересматривается итоговое судебное решение по данному делу, принятое им же, или с его участием. Однако судья, рассматривающий материал о мере пресечения при принятии решения в рамках досудебного разбирательства, не заслушивает участников процесса, свидетелей, не исследует представленные сторонами доказательства по делу, не дает им оценку, то есть рассмотрение вопроса о мере пресечения не касается существа рассматриваемого уголовного дела и не находится в прямой связи с подлежащими отражению в приговоре выводами о фактических обстоятельствах дела, достоверности и достаточности доказательств, квалификации деяния и о мере наказания.

В постановлениях, вынесенном судьей по вопросу о мере пресечения, подтверждается наличие оснований и условий для применения к Пинигину К.П. меры пресечения, но не виновность лица в совершении инкриминируемого ему деяния, и не затрагивается вопрос об уголовной ответственности обвиняемого.

В связи с этим, вынесение судьей постановлений по вопросу применения к обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу не влияет на беспристрастность и независимость суда и не препятствует судье рассматривать уголовное дело по существу. Кроме того, как следует из содержания промежуточных судебных решений, судья не высказывался об обстоятельствах, указанных в ст. 73 УПК РФ, являющихся предметом судебного разбирательства.

Таким образом, вынесение судьей ФИО22 промежуточных судебных решений по данному уголовному делу не является рассмотрением уголовного дела по существу предъявленного обвинения, а, следовательно, не является обстоятельством, исключающим в соответствии со ст. 63 УПК РФ участие судьи в рассмотрении уголовного дела.

Довод осужденного о негативном влиянии на формирование мнения присяжных заседателей факта его нахождения в изолированном помещении ("в клетке") от других участников процесса в ходе судебного разбирательства, не может быть признан обоснованным. Председательствующим во вступительном слове при обращении к присяжным заседателям было разъяснено, что в соответствии с Конституцией РФ подсудимый считается невиновным, пока его виновность не будет доказана и установлена судом по приговору, вступившим в законную силу (т.5 л.д. 113). В напутственном слове председательствующим обращено внимание коллегии присяжных заседателей игнорировать факт нахождения Пинигина К.П. под стражей (т.5 л.д. 243).

Протокол судебного заседания не содержит данных об использовании стороной обвинения методов психологического давления на присяжных заседателей.

Из протокола судебного заседания следует, что стороны, в присутствии присяжных заседателей, не касались обсуждения вопросов процессуального характера, которые могли бы вызвать у коллегии присяжных предубеждение по отношению к Пинигину К.П.

Прения сторон были проведены в соответствии со ст. 292, 335, 336 УПК РФ, в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Во время выступлений в прениях каждая из сторон изложила отношение к предъявленному обвинению на основе своей оценки представленных доказательств.

Иных нарушений уголовно-процессуального закона, являющихся основаниями для отмены (изменения) приговора в кассационном порядке при проведении прений сторон, не допущено.

Вопросный лист отвечает требованиям ст. 339 УПК РФ.

При обсуждении проекта вопросного листа соблюдены положения ч. 2 ст. 338 и ч. 3 ст. 339 УПК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 338 УПК РФ судья с учетом результатов судебного следствия, прений сторон формулирует в письменном виде вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями.

Вопросы, в том числе альтернативный вопрос, обусловленный позицией защиты Пинигина К.П, сформулированы по настоящему делу в пределах предъявленного подсудимому обвинения, с учетом позиции сторон и результатов судебного следствия.

Сторонам, с учетом объема рассматриваемого дела, было достаточно времени для обсуждения вопросов, предложенных председательствующим судьей. Стороны, в том числе осужденный и его защитник, воспользовались правом, предусмотренным ч. 2 ст. 338 УПК РФ, высказали замечания по содержанию и формулировке вопросов и внесли свои предложения о правильной, по их мнению, постановке вопросов. Эти предложения были обсуждены. При указанных обстоятельствах довод осужденного о незаконном отказе председательствующего в предоставлении ему дополнительного времени для подготовки обсуждения проекта вопросного листа, удовлетворению не подлежит.

Вердикт коллегии присяжных заседателей постановлен с соблюдением положений ст. 343 УПК РФ, является обязательным для председательствующего судьи и влечет за собой постановление обвинительного приговора.

Тот факт, что присяжные заседатели находились в совещательной комнате менее трех часов, не противоречит требованиям ч. 1 ст. 343 УПК РФ, поскольку из содержания вердикта следует, что при обсуждении поставленных перед ними вопросов присяжные заседатели приняли единодушные решения (т.5 л.д. 68-71).

Нарушений закона при обсуждении последствий вердикта судом не допущено.

Отказ суда в исследовании постановления Куйбышевского районного суда Новосибирской области от 25 июня 2021 г. (которым отказано в принятии ходатайства Пинигина К.П. о снятии судимости (т.4 л.д. 124)) не является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора в кассационном порядке. Названное постановление не устанавливает обстоятельств, влияющих на правильность разрешения настоящего уголовного дела. Суждение суда о погашении судимостей Пинигина К.П. по приговорам от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ сделано без учета всех обстоятельств и сведений о вынесении в отношении осужденного приговора от ДД.ММ.ГГГГ

Постановленный по результатам судебного разбирательства приговор соответствует требованиям ст. 348-351 УПК РФ. Изложенные в нем выводы основаны на вердикте присяжных заседателей и согласуются с установленными этим вердиктом фактическими обстоятельствами дела. Исходя из установленных обвинительным вердиктом коллегии присяжных заседателей обстоятельств уголовного дела, действия осуждённого квалифицированы правильно.

Как следует из материалов дела, присяжные заседатели не установили обстоятельства, которые свидетельствовали бы о совершении Пинигиным К.П. преступления в условиях необходимой обороны от якобы имевшегося со стороны ФИО23 посягательства. С учетом изложенного, судебная коллегия доводы осужденного о совершении им преступления в условиях необходимой обороны либо при превышении её пределов находит недостоверными. Установленные вердиктом присяжных заседателей обстоятельства рассматриваемых событий свидетельствуют лишь о противоправном и аморальном поведении потерпевшего, явившемся поводом для преступления, которое правомерно признано судом в качестве обстоятельства, смягчающего наказание.

Предусмотренных ч. 5 ст. 348 УПК РФ оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей председательствующим судьей правомерно не установлено, поэтому доводы осужденного об обратном, в том числе обоснованные субъективной оценкой доказательств, удовлетворению не подлежат.

Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ. В нем правильно зафиксирован ход судебного разбирательства, указаны заявления, возражения, ходатайства, вопросы участвующих в уголовном деле лиц, достаточно подробно записаны их показания, содержание выступлений, отражены принятые судом процессуальные решения и иные значимые для дела обстоятельства.

Замечания на протокол судебного заседания рассмотрены судом в порядке, установленном ст. 260 УПК РФ. Оснований не согласиться с принятыми решениями не имеется.

Сроки и порядок ознакомления осужденного Пинигина К.П. с протоколом судебного заседания не влияют на законность постановленного в отношении него приговора.

Наказание назначено Пинигину К.П. в соответствии с требованиями закона (ст. 6, 60 УК РФ), отвечает целям наказания, предусмотренным ст. 43 УК РФ, соразмерно содеянному им и с учётом всех обстоятельств дела.

Формального подхода к оценке обстоятельств, влияющих на вид и размер наказания, судом не допущено. Изложенные в приговоре выводы о виде и размере наказания соответствуют материалам уголовного дела и основаны на законе.

Каких-либо иных обстоятельств, обуславливающих смягчение наказания, но не установленных судом или не учтенных им в полной мере, не имеется.

Исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, поведением виновного во время и после его совершения, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, в приговоре справедливо не установлено. В этой связи суд правильно не усмотрел оснований для применения ст. 64 УК РФ.

Суд пришел к правильному выводу о совершении осужденным преступления при рецидиве, вид которого верно определен как особо опасный. Поскольку преступление совершено осуждённым при особо опасном рецидиве, то основания для применения правил, предусмотренных ч. 6 ст. 15, ч. 1 ст. 62 УК РФ, а также для назначения ему условного наказания (п. "в" ч. 1 ст. 73 УК РФ) отсутствуют.

Достаточных оснований для применения правил, предусмотренных ч. 3 ст. 68 УК РФ, по материалам уголовного дела не усматривается.

Оснований для вывода о нарушении судом уголовного закона при назначении осужденному окончательного наказания по правилам ст. 70 УК РФ не имеется.

Вид исправительного учреждения, в котором осужденному следует отбывать наказание, определен в соответствии с требованиями уголовного закона.

Предусмотренных законом оснований для зачета в срок назначенного осужденному наказания указанного в жалобе Пинигиным К.П. времени его нахождения в штрафном и следственном изоляторах не имеется.

При таких обстоятельствах оснований считать назначенное осуждённому наказание незаконным и несправедливым в силу его чрезмерной суровости не усматривается.

Исходя из разъяснений, изложенных в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 июня 2015 г. N29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве", если после вынесения приговора или иного судебного решения обвиняемый и (или) его защитник ходатайствуют о дополнительном ознакомлении с материалами дела для составления апелляционной жалобы, суду, в производстве которого находится дело, надлежит уточнить, какие именно материалы дела им необходимы. При разрешении такого ходатайства суд выясняет, знакомились ли обвиняемый и (или) его защитник по окончании предварительного расследования со всеми материалами дела и не были ли они ограничены в праве выписывать любые сведения и в любом объеме, за свой счет снимать копии с материалов дела, а также знакомились ли они с протоколом судебного заседания. В случае удовлетворения ходатайства суд определяет срок для дополнительного ознакомления с учетом установленных обстоятельств.

Как следует из материалов уголовного дела, на последовавшей за постановлением приговора стадии суд рассмотрел ходатайство осужденного Пинигина К.П. об ознакомлении с материалами дела, руководствуясь при этом принципом неукоснительной реализации гарантированных им законом прав.

Осужденный в период с ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ полностью ознакомился с первый и вторым томами уголовного дела, а также с 73 листами тома N (т.6 л.д. 94), то есть с материалами уголовного дела, с которыми он знакомился по окончании предварительного следствия.

В связи с чем, вопреки доводам кассационной жалобы, суд первой инстанции обоснованно принял решение об установлении Пинигину К.П. срока для ознакомления с материалами уголовного дела (т.6 л.д. 98-99). При этом судом верно указано, что ранее Пинингин К.П. в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства дважды знакомился с материалами уголовного дела. Кроме того, осужденный непосредственно принимал участие при исследовании судом первой инстанции доказательств по уголовному делу. По его ходатайству судом были созданы необходимые условия для реализации предусмотренного законом права на ознакомление с материалами уголовного дела, однако он, неэффективно используя предоставленное время, явно затягивал этот процесс.

Рассматривая вопрос об установлении осужденному определенного срока ознакомления, суд справедливо учитывал как его права, так и требования закона, касающиеся разумности сроков проведения указанных процедур, а также интересы иных участников процесса. Вывод суда о необходимости установления срока ознакомления осужденному с материалами уголовного дела надлежаще мотивирован. Данное решение принято с учетом объема материалов и реально необходимого времени для ознакомления с ними. Постановление суда не нарушает право осужденного на ознакомление с материалами уголовного дела и, вопреки мнению Пинигина К.П, не препятствует реализации его полномочий на апелляционное обжалование приговора.

Вопреки мнению осужденного, при рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции также не допущено каких-либо нарушений уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, влекущих отмену состоявшихся судебных решений по делу. Суд апелляционной инстанции в полном объеме проверил доводы апелляционных жалоб и дал им надлежащую оценку. Апелляционное определение соответствует требованиям УПК РФ.

Таким образом, судебная коллегия считает, что поданная по настоящему делу кассационная жалоба не подлежит удовлетворению, поскольку предусмотренных законом оснований для отмены и (или) изменения вынесенных по настоящему уголовному делу приговора и апелляционного определения не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.14, 401.16 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

кассационную жалобу (основную и дополнительную) осужденного Пинигина К.П, поданную на приговор Барабинского районного суда Новосибирской области от 17 февраля 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Новосибирского областного суда от 20 июля 2022 г, оставить без удовлетворения.

Председательствующий М.П. Сиротинин

Судьи Е.В. Волкова

Е.Ю. Колчанов