Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 27 декабря 2022 г. по делу N 8Г-25985/2022[88-25217/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

Председательствующего Фроловой Т.В, Судей Латушкиной С.Б, Леонтьевой Т.В, при участии прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-15/2022, УИД: 24RS0041-01-2020-005306-96 по исковому заявлению Самошкиной Юлии Михайловны к Федеральному казённому учреждению здравоохранения "Медико-санитарная часть N 24 Федеральной службы исполнения наказаний", Федеральной службе исполнения наказаний о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе представителя Самошкиной Юлии Михайловны - Алексеевой Ольги Петровны на решение Октябрьского районного суда г. Красноярска от 25 марта 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 15 августа 2022 г, Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Латушкиной С.Б, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В, полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Самошкина Ю.М. обратилась в суд к ответчику Федеральному казённому учреждению здравоохранения "Медико-санитарная часть N 24 Федеральной службы исполнения наказаний" (далее - ФКУЗ МСЧ-24 ФСИН России) о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований Самошкина Ю.М. указала, что в период с 7 декабря 2017 г. по 14 декабря 2017 г. находилась на стационарном лечении в "данные изъяты" отделении КГБУЗ "Краевая клиническая больница" с диагнозом " "данные изъяты"", 8 декабря 2017 г. ей была проведена "данные изъяты". При выписке из отделения 14 декабря 2017 г. даны рекомендации, которые выполнялись ею в полном объёме. После стационарного лечения находилась на амбулаторном лечении в ФКУЗ МСЧ-24 ФСИН России.

Самошкина Ю.М. указывает, что некачественное оказание медицинской помощи сотрудниками ФКУЗ МСЧ-24 ФСИН России, заключавшееся в том, что ей в послеоперационный период выбран неподходящий способ послеоперационного лечения, не были учтены имевшие место "данные изъяты", привело к тому, что ей пришлось обратиться в другое лечебное учреждение в г. Новосибирске - АНО "Клиника НИИТО", где ей были проведены операции после которых она была выписана в удовлетворительном состоянии.

В связи с оперативным вмешательством, долгим восстановительным периодом Самошкина Ю.М. испытывала физические и нравственные страдания, которые выразились в проведении повторной операции, длительном пребывании в стационаре, длительном восстановительном периоде после проведённых двух оперативных вмешательств.

На основании изложенного, уточнив исковые требования в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Самошкина Ю.М. просила взыскать с ФКУЗ МСЧ-24 ФСИН России в свою пользу в качестве компенсации морального вреда за причинённые физические и нравственные страдания 5 000 000 руб.

Определением Октябрьского районного суда г. Красноярска, занесённым в протокол судебного заседания от 12 июля 2021 г, к участию в деле в качестве соответчика привлечена Федеральная служба исполнения наказаний (далее также - ФСИН России).

Решением Октябрьского районного суда г. Красноярска от 25 марта 2022 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 15 августа 2022 г, в удовлетворении исковых требований Самошкиной Ю.М. о взыскании компенсации морального вреда отказано.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, представитель Самошкиной Ю.М. - Алексеева О.П. просит отменить решение Октябрьского районного суда г. Красноярска от 25 марта 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 15 августа 2022 г.

Относительно доводов кассационной жалобы письменных возражений не поступало.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещённые о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились.

На основании части пятой статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Согласно части первой статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения не были допущены судом первой и апелляционной инстанций при рассмотрении данного дела.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 8 декабря 2017 г. Самошкиной Ю.М. проведена плановая операция: "данные изъяты", данное оперативное вмешательство истцу было показано. Тактика ведения пациентки в условиях ККБ N 1 была выбрана правильно, что установлено заключением комиссионной экспертизы N, выполненной в период времени с 26 сентября по 25 октября 2019 г. судебно-медицинской экспертной комиссией ГБУЗ "Красноярского краевого бюро СМЭ" на основании определения Советского районного суда г. Красноярска от 23 сентября 2019 г. в рамках рассмотрения гражданского дела по иску Самошкиной Ю.М. к КГБУЗ "Краевая клиническая больница".

По представленным в распоряжение комиссии медицинским документам не установлено каких-либо негативных последствий, возникших у Самошкиной Ю.М. в результате проведения ей оперативного вмешательства в условиях ККБ N1.

Согласно заключению дополнительной комиссионной экспертизы N, выполненной в период времени с 19 декабря 2019 г. по 31 января 2020 г. судебно-медицинской экспертной комиссией ГБУЗ "Красноярского краевого бюро СМЭ" медицинская помощь, оказанная Самошкиной Ю.М. в КГБУЗ "Краевая клиническая больница" в период госпитализации с 7 декабря 2017 г. по 14 декабря 2017 г. соответствует объёму помощи, разрешённой на территории Российской Федерации.

Стандарт первичной медико-санитарной помощи при "данные изъяты" выполнен.

Медицинская помощь Самошкиной Ю.М. не противоречит описанию возможных для проведения оперативных методик: "данные изъяты".

Как установлено судом и следует из материалов дела, Самошкина Ю.М. с 1 августа 2007 г. получает медицинскую помощь в амбулаторных условиях в ФКУЗ МСЧ- 24 ФСИН России.

Обращаясь с настоящим иском в суд, Самошкина Ю.М. указывала на то, что после госпитализации в КГБУЗ "Краевая клиническая больница", она проходила амбулаторное лечение в ФКУЗ МСЧ- 24 ФСИН России, оказанное на амбулаторном этапе лечение было некачественным.

В ходе рассмотрения дела по ходатайству Самошкиной Ю.М. определением суда от 20 июля 2021 г. по делу назначено проведение судебно-медицинской экспертизы, производство которой поручено экспертам ГБУЗ "Иркутское областное Бюро судебно-медицинской экспертизы".

Согласно заключению ГБУЗ "Иркутское областное Бюро судебно-медицинской экспертизы" N основным заболеванием (имеющим экспертное значение в рамках рассматриваемого гражданского дела) у Самошкиной Ю.М. на 14 декабря 2017 г. является " "данные изъяты"" Основное заболевание - это конкретная форма болезни (нозологическая единица или адекватный ей синдром), которая на данном этапе определяет обращение за медицинской помощью, госпитализацию, требует первоочередного лечении.

Экспертной комиссией в ходе ретроспективного анализа медицинских документов, отражающих ход амбулаторного лечения Самошкиной Ю.М. в ФКУЗ МСЧ-24 ФСИН России в период с декабря 2017 года по апрель 2018 года, не установлено каких-либо дефектов или недостатков оказания медицинской помощи, т.е. консервативное ведение пациентки Самошкиной Ю.М. в рамках амбулаторного лечения в послеоперационном периоде соответствовало положениям нормативного документа ("данные изъяты").

Длительный период нетрудоспособности (продолжительное амбулаторное лечение Самошкиной Ю.М. в ФКУЗ МСЧ-24 ФСИН России в период с декабря 2017 г. по апрель 2018 г.) обусловлен исключительно характером имеющегося заболевания - "данные изъяты".

Единственной причиной развития у пациентки Самошкиной Ю.М. "данные изъяты" являются рецидивы травмы (ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ).

Наличие этих заболеваний никоим образом не связано с оказанной ей медицинской помощью в ФКУЗ МСЧ-24 ФСИН России в период с декабря 2017 г. по апрель 2018 г.

Какая-либо причинно-следственная связь (как прямая, так и косвенная) между медицинской помощью, оказанной Самошкиной Ю.М. в ФКУЗ МСЧ-24 ФСИН России в период с декабря 2017 г. по апрель 2018 г. и патологическими изменениями, перечисленными в заключительном клиническом диагнозе от 12 мая 2018 г. (" "данные изъяты"), отсутствует.

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении заявленных Самошкиной Ю.М. требований о взыскании с ФКУЗ МСЧ-24 ФСИН России компенсации морального вреда, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что факт ненадлежащего оказания ответчиком истцу медицинской помощи, а также причинения вреда здоровью, не нашёл своего подтверждения в ходе рассмотрения дела, в связи с чем не имеется оснований для удовлетворения исковых требований.

Проверяя законность и обоснованность принятого по делу решения, суд апелляционной инстанции, установив, что выводы суда, изложенные в обжалуемом решении, соответствуют обстоятельствам дела, установленным судом по результатам исследования и оценки представленных сторонами доказательств в соответствии с правилами статьи 67 ГПК РФ, нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения, применены правильно, согласился с принятым по делу решением.

Выводы судебных инстанций являются правильными, соответствуют требованиям закона, сомнений у суда кассационной инстанции не вызывают.

Статьёй 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

На основании пункта 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации") качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (пункт 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно части 1 статьи 37 названного Федерального закона медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; с учётом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи (часть 2 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинён вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьёй 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причинённый имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинён не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесённых им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 ГК РФ).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ).

В случаях, предусмотренных законом, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, статьи 1095 и 1100 ГК РФ).

Согласно разъяснений, изложенным в пункте 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причинённый при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации").

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причинённого вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причинённого вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установилограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

Из изложенного следует, что в случае причинения работниками медицинской организации вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи медицинская организация обязана возместить причинённый вред лицу, имеющему право на такое возмещение.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинской организации за причинённый при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинской организации (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинён не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьёй 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечёт наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Руководствуясь приведёнными выше нормами материального и процессуального права, разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации, оценив представленные сторонами спора доказательства по правилам статьи 67 ГПК РФ с учётом установленных законодательством правил по распределению между сторонами спора бремени по доказыванию подлежащих установлению юридических значимых обстоятельств, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному соответствующему установленным по делу обстоятельствам выводу об отсутствии оснований для взыскания с ФКУЗ МСЧ-24 ФСИН России в пользу Самошкиной Ю.М. компенсации морального вреда, поскольку установили отсутствие недостатков в оказании истцу медицинской помощи на этапе амбулаторного лечения в период с декабря 2017 г. по апрель 2018 г.

Из положений пункта 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что ответственность медицинских организаций при оказании гражданам медицинской помощи наступает вследствие дефектов оказания медицинской помощи, которые повлекли ухудшение состояния здоровья человека, т.е. ухудшение состояния здоровья человека должно быть следствием выявленного дефекта оказания медицинской помощи и находится с ним в причинно-следственной связи.

С учётом приведённых норм материального права судами дана надлежащая оценка обстоятельствам дела относительно отсутствия недостатков при оказании истцу ответчиком медицинской помощи, отсутствия вреда, причинённого здоровью Самошкиной Ю.М. действиями врачей ФКУЗ МСЧ-24 ФСИН России на этапе амбулаторного лечения.

Вопреки доводам кассационной жалобы представителя истца судом на основании совокупности исследованных доказательств достоверно установлено, что какие-либо дефекты или недостатки оказания истцу медицинской помощи в послеоперационный период на этапе амбулаторного лечения ФКУЗ МСЧ-24 ФСИН России не допущены, проводимое лечение соответствовало требованиям стандарта первичной медико-санитарной помощи при "данные изъяты". Какая-либо причинно-следственная связь между медицинской помощью, оказанной Самошкиной Ю.М. в ФКУЗ МСЧ-24 ФСИН России и наступившими у истца патологическими изменениями состояния здоровья, отсутствует.

Доводы кассационной жалобы представителя истца о том, что суд отказал в проведении по делу повторной судебно-медицинской экспертизы, не могут служить основанием для отмены решения суда и апелляционного определения, поскольку выводы экспертов в заключении N (экспертизы по материалам дела) ГБУЗ "Иркутское областное Бюро судебно-медицинской экспертизы" не содержат каких-либо противоречий, оснований ставить под сомнение результаты экспертизы, у суда не имелось.

Судебная экспертиза проведена в соответствии с требованиями действующего законодательства. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Суд первой инстанции принял в качестве достоверного и допустимого доказательства заключение N (экспертизы по материалам дела) ГБУЗ "Иркутское областное Бюро судебно-медицинской экспертизы", поскольку оснований не доверять заключению экспертов у суда не имелось, выводы экспертов сделаны на основании проведённого исследования, подробно изложенного в заключении, научно обоснованы, отвечают принципам полноты, объективности экспертного исследования. Экспертами даны исчерпывающие ответы на все поставленные судом вопросы. Заключение экспертов оценено судом в совокупности с иными исследованными по делу доказательствами.

Доводы кассационной жалобы о том, что при производстве экспертизы эксперты не применили приказ Минздрава России от 24 декабря 2012 г. N 1498н "Об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при гонартрозе и сходных с ним клинических состояниях", а потому заключение является неполным, также отмену обжалуемых судебных актов не влекут, поскольку, как установлено экспертным учреждением, диагноз гонартроза не установлен рентгенологически с указанием степени, не является основным заболеванием, в связи с чем приказ Минздрава России от 24 декабря 2012 г. N 1498н "Об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при гонартрозе и сходных с ним клинических состояниях" не подлежал обязательному применению.

Каких-либо надлежащих и допустимых доказательств, опровергающих выводы экспертов или указывающих на их неполноту, стороной истца не представлено. Совокупность представленных сторонами доказательств была правомерно признана судом достаточной для установления обстоятельств, имеющих значение для дела, его разрешения по существу, в связи с чем основания для назначения повторной судебно-медицинской экспертизы, предусмотренные гражданским процессуальным законом, отсутствовали.

Иные доводы кассационной жалобы заявителя также не свидетельствуют о наличии оснований, установленных в статье 379.7 ГПК РФ, для отмены обжалуемых судебных актов кассационным судом общей юрисдикции.

Фактически приведённые в кассационной жалобе доводы не содержат обстоятельств, которые не были бы проверены и учтены судами первой и второй инстанций при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта, влияли на законность и обоснованность постановленных судебных актов, либо опровергали выводы судов.

Судами первой и апелляционной инстанций не допущено нарушений норм материального или процессуального права, повлиявших на исход дела, влекущих отмену или изменение принятых по настоящему делу судебных постановлений по тем доводам, которые изложены в кассационной жалобе.

Таким образом, при изложенной совокупности обстоятельств, доводы жалобы нельзя квалифицировать в качестве нарушения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, приведших к судебной ошибке, а потому принятые по делу решение суда и апелляционное определение отмене в кассационном порядке не подлежат.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Октябрьского районного суда г. Красноярска от 25 марта 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 15 августа 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу представителя Самошкиной Юлии Михайловны - Алексеевой Ольги Петровны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи