Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 18 января 2023 г. по делу N 8Г-20755/2022[88-500/2023-(88-23097/2022)]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего: Лебедева А.А, судей: Рогачевой В.В. и Бочкарева А.Е, рассмотрела в открытом судебном заседании дело по кассационной жалобе Наумовой Наталии Михайловны и Наумовой Веры Александровны на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 05 июля 2022 года по делу N 2-115/2021 по иску Дементьева Евгения Сергеевича к Наумовой Наталии Михайловне и Наумовой Вере Александровне о признании утратившими право пользования жилым помещением и выселении, по встречному иску Наумовой Наталии Михайловны к Дементьеву Евгению Сергеевичу и Королевой Марии Валерьевне о признании договора незаключенным, по встречному иску Наумовой Веры Александровны к Зайвию Юрию Анатольевичу, Куксину Владимиру Валерьевичу, Королевой Марии Валерьевне, Дементьеву Евгению Сергеевичу и Шляхтенко Андрею Александровичу о признании договоров недействительными, применении последствий недействительности сделок.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Рогачевой В.В, объяснения представителей Наумовой В.А. и Наумовой Н.М. - Антипова С.А. и Савенкова П.В. (действующих на основании доверенностей N от 24.04.2021 сроком на три года и N от 17.02.2020 сроком на три года), поддержавших доводы жалобы, представителя ответчика Шляхтенко А.А. - адвоката Морозова В.А. (действующего на основании ордера N от 18.01.2023 и доверенности N от 27.02.2020 сроком на пять лет), полагавшего, что отсутствуют основания для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления, заключение прокурора отдела управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Бахтиной Н.И. о частичной обоснованности доводов кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Дементьев Е.С. в январе 2020 г. обратился в Выборгский районный суд Санкт-Петербурга с исковым заявлением, в котором просил признать Наумову Н.М. и Наумову В.А. утратившими право пользования квартирой по адресу: "адрес", и выселить их из этого жилого помещения.

Истец указал, что является собственником спорной квартиры, которую приобрел по договору купли-продажи от 8 ноября 2019 г. (заключенному с продавцом Королёвой М.В.); бывший собственник квартиры Наумова Н.М. и член её семьи Наумова В.А. продолжают там проживать, с регистрационного учета не снимаются.

Наумова Н.М. предъявила встречные исковые требования к Дементьеву Е.С. и Королёвой М.В. о признании договора купли-продажи спорной квартиры от 8 ноября 2019 г. незаключенным ввиду отсутствия в нем сведений о Наумовой Н.М. и Наумовой В.А. как о лицах, имеющих право пользования продаваемым жилым помещением (т.1, л.д.91-92).

Кроме того, Наумова Н.М, возражая против удовлетворения требований Дементьева Е.С, ссылалась на ничтожность договора купли-продажи, по которому квартира была отчуждена ею в пользу Зайвия Ю.А, как притворной сделки (п.2 ст.170 Гражданского кодекса Российской Федерации), и на необходимость применения к этому договору правил о договоре займа и договоре залога недвижимости (т.1, л.д.61, т.2, л.д.115-118).

Наумова В.А. обратилась в суд с собственным встречным исковым заявлением (т.2, л.д.161-164), в котором указала в качестве ответчиков Зайвия Ю.А, Куксина В.В, Королёву М.В, Дементьеву Е.С. и Шляхтенко А.А. и просила признать недействительными сделки, совершенные в отношении квартиры по адресу "адрес":

- договор купли-продажи, заключенный 28 мая 2015 г. между Наумовой Н.М. и Зайвием Ю.А.;

- предварительный договор купли-продажи, заключенный 29 мая 2015 г. между Наумовой Н.М. и Зайвием Ю.А.;

- договор залога недвижимого имущества N 5-23/07-6, заключенный 23 июля 2015 г. между Зайвием Ю.А. и Куксиным В.В.;

- соглашение об отступном, заключенное 7 октября 2016 г. между Зайвием Ю.А. и Куксиным В.В.;

- договор купли-продажи квартиры, заключенный 23 января 2017 г. между Куксиным В.В. и Королёвой М.В.;

- договор возмездной уступки прав требования, заключенный 30 января 2019 г. между Куксиным В.В. и Шляхтенко А.А.;

- договор купли-продажи квартиры, заключенный 8 ноября 2019 г. между Королёвой М.В. и Дементьевым Е.С.;

В порядке применения последствий недействительности указанных сделок Наумова В.А. просила восстановить право собственности Наумовой Н.М. на спорное жилое помещение.

В обоснование своих требований Наумова В.А. указала, что договор купли-продажи квартиры от 28.05.2015 между Наумовой Н.М. и Зайвием Ю.А. являлся притворным, прикрывал передачу квартиры в залог в обеспечение заемного обязательства Наумовой Н.М. перед Зайвием Ю.А, данное обстоятельство установлено вступившим в законную силу приговором Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 20.04.2018 по уголовному делу N1-4/2018, которым Зайвий Ю.А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом "б" части 2 статьи 171 Уголовного кодекса Российской Федерации. Последующие сделки в отношении квартиры, по мнению Наумовой В.А, являлись мнимыми, государственная регистрация права собственности всей цепочки приобретателей была осуществлена для вида, с целью прикрыть притворность первоначальной сделки, при наличии связи между приобретателями и их общей заинтересованности; о недобросовестности приобретателей свидетельствует то, что никто из них не осуществлял правомочий собственника в отношении квартиры, не исполнял соответствующие обязанности, при приобретении квартиры не осматривал её, не осуществлял передачу и принятие квартиры, т.е. не вступал во владение этим объектом.

Решением Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 29 сентября 2021 г. в удовлетворении встречного иска Наумовой Н.М. о признании незаключенным договора купли-продажи от 8 ноября 2019 г. между Дементьевым Е.С. и Королёвой М.В. отказано.

Встречные исковые требования Наумовой В.А. удовлетворены: признаны недействительными перечисленные выше сделки, совершенные в отношении спорного жилого помещения, восстановлено право собственности Наумовой Н.М. на квартиру с кадастровым номером: N, расположенную по адресу: "адрес".

В удовлетворении искового заявления Дементьева Е.С. к Наумовой Н.М. и Наумовой В.А. о признании утратившими право пользования жилым помещением и о выселении отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 05.07.2022, принятым по апелляционным жалобам Дементьева Е.С, Королевой М.В, Куксина В.В. и Шляхтенко А.А, решение суда первой инстанции отменено в части удовлетворения встречных исковых требований Наумовой В.А, а также в части отказа в удовлетворении первоначального иска Дементьева Е.С.

По делу в указанной части принято новое решение, которым в удовлетворении встречных требований Наумовой В.А. отказано в полном объеме, исковые требования Дементьева Е.С. удовлетворены: Наумова Н.М. и Наумова В.А. признаны утратившими право пользования квартирой по адресу: "адрес", постановлено выселить их из указанного жилого помещения.

С Наумовой Н.М. и Наумовой В.А. в пользу Дементьева Е.С. присуждены расходов по оплате государственной пошлины при подаче искового заявления - по 300 руб. с каждой.

В кассационной жалобе, поданной 5 октября 2022 г. и поступившей с делом в Третий кассационный суд общей юрисдикции 11 октября 2022 г, ответчики Наумова Н.М. и Наумова В.А. просят об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 05 июля 2022 г, считая выводы суда апелляционной инстанции не соответствующим нормам материального и процессуального права и фактическим обстоятельствам дела, с оставлением в силе решения Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 29 сентября 2021 г.

Ответчиком Шляхтенко А.А. в лице представителя адвоката Морозова В.А. и ответчицей Королевой М.В. в лице представителя Шавловского Д.Г. представлены письменные возражения на кассационную жалобу, в которых они просят оставить обжалуемое судебное постановление без изменения.

Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие истца Дементьева Е.С, ответчиков Королевой М.В, Зайвия Ю.А, Куксина В.В. и представителя третьего лица Управления Росреестра по Санкт-Петербургу, надлежащим образом извещенных о месте и времени судебного заседания.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к выводу о том, что такие нарушения допущены судом апелляционной инстанции при рассмотрении требований Дементьева Е.С. о признании Наумовой В.А. утратившей право пользования жилым помещением и о её выселении. Вместе с тем оснований для удовлетворения кассационной жалобы в остальной части не имеется.

Как установлено судами, Наумова Н.М. являлась собственником квартиры по адресу: "адрес", право собственности было зарегистрировано за нею 22.05.2003 на основании справки жилищно-строительного кооператива "Жасмин" от 18.04.2003 N04/03 о выплате пая ее отцом - Наумовым М.Я. (т.2, л.д.90).

Из приобщенных к делу документов усматривается, но не отражено в судебных постановлениях, что первоначально квартира была предоставлена Наумову М.Я. в соответствии с ордером N029981 от 12.03.1965, на семью из трех человек - с женой Наумовой В.А. и дочерью Наумовой Н.М. (т.2, л.д.95); согласно выписке из протокола общего собрания членов ЖСК "Жасмин" от 15.02.1989, Наумов М.Я, полностью выплативший паевой взнос, был исключен из членов кооператива, членом кооператива была принята Наумова Н.М, с предоставлением ей той же квартиры и с переводом паевого взноса в сумме 6.067 руб. (т.2, л.д.96).

Наумова Н.М. ДД.ММ.ГГГГ г. рождения зарегистрирована по указанному адресу по месту жительства с 24.04.1972, её мать Наумова В.А. ДД.ММ.ГГГГ г. рождения - с 06.04.1965 (т.2, л.д.87).

Судами также установлено на основе сведений Управления Росреестра по Санкт-Петербургу, что 21.07.2015 была осуществлена государственная регистрация перехода права собственности на спорную квартиру от Наумовой Н.М. к Зайвию Ю.А. на основании договора купли-продажи, заключенного 28.05.2015 между Наумовой Н.М. и Зайвием Ю.А. по цене 1.000.000 руб. (т.2, л.д.80, 81);

- 25.10.2016 была произведена государственная регистрация перехода права собственности на квартиру от Зайвия Ю.А. к Куксину В.В. на основании соглашения об отступном, заключенного 07.10.2016 между Зайвием Ю.А. и Куксиным В.В. на предмет передачи последнему квартиры, оцененной в 4.700.000 руб, в счет прекращения обязательств Зайвия Ю.А. перед Куксиным В.В. по договору займа от 23.07.2015 на сумму 2.800.000 руб. и по договору залога недвижимого имущества N5-23/07-6 от той же даты между теми же лицами, заключенному в обеспечение обязательства Зайвия Ю.А. по указанному договору займа (т.2, л.д.56-59, 64-69);

- 01.03.2017 была произведена государственная регистрация перехода права собственности от Куксина В.В. к Королёвой М.В. (прежняя фамилия Тятькова) на основании договора купли-продажи квартиры, заключенного указанными лицами 23.01.2017 по цене 3 650 000 руб. (т.2, л.д.37, 38);

- 25.11.2019 осуществлена государственная регистрация перехода права собственности от Королёвой М.В. к Дементьеву Е.С. на основании договора купли-продажи квартиры от 08.11.2019 между Королёвой М.В. и Дементьевым Е.С. по цене 3 650 000 руб. (т.1, л.д.85, 86, т.2, л.д.20, 21);

- тогда же, 25.11.2019, была осуществлена государственная регистрация обременения в виде ипотеки в отношении спорной квартиры в пользу Шляхтенко А.А. на основании договора купли-продажи квартиры от 23.01.2017 между Куксиным В.В. и Королёвой М.В, договора возмездной уступки прав требования от 30.01.2019 между Куксиным В.В. и Шляхтенко А.А. и договора купли-продажи квартиры от 08.11.2019 между Королёвой М.В. и Дементьевым Е.С. (т.2, л.д.30-31).

Вступившим в законную силу приговором Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 20.04.2018 по уголовному делу N 1-4/2018, оставленным в соответствующей части без изменения апелляционным постановлением Санкт-Петербургского городского суда от 03.10.2018, Зайвий Ю.А. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом "б" части 2 статьи 171 УК РФ - незаконного предпринимательства, то есть осуществления предпринимательской деятельности без регистрации, сопряженного с извлечением дохода в особо крупном размере (т.4, л.д.2-8, 9-146).

Приговором установлено, что преступные действия совершались Зайвием Ю.А. в период с 1 июля 2012 г. по 29 февраля 2016 г. и выразились в том, что он, используя офисные помещения ООО "Деньги? Здесь!" (ИНН 7842495565) и рекламу ООО "Деньги? Здесь!" о предоставлении гражданам краткосрочных денежных займов, размещенную в средствах массовой информации, при этом фактически являясь руководителем ООО "Деньги? Здесь!", однако действуя как физическое лицо, с целью систематического получения прибыли и извлечения дохода в особо крупном размере осуществлял финансовое посредничество и деятельность по предоставлению финансовых услуг, в том числе в виде систематического предоставления гражданам процентных денежных займов под залог недвижимого имущества, при этом с целью обеспечения возврата ему (Зайвию Ю.А.) данных денежных займов и получения прибыли в виде агентского вознаграждения и процентов за пользование предоставленными в заем денежными средствами заключал с такими гражданами от своего имени или от имени иных лиц, указанных в приговоре (Юдина Л.К, Пейко А.К, Константиновой С.А, Меньшикова Г.Г. и Жирмунского К.Д.) различные виды сделок по предоставлению процентных денежных займов, в том числе:

- договоры, юридически оформленные как сделка купли-продажи или дарения принадлежащего гражданам недвижимого имущества, с одновременным заключением договоров найма или аренды данного недвижимого имущества, представляющих заемщикам право последующего его выкупа, за сумму, полученную гражданами в заем, а также фактически устанавливающих ежемесячную плату за пользование предоставленными в заем денежными средствами в виде платы за наем недвижимого имущества, то есть дохода;

- договоры, юридически оформленные как сделка купли-продажи или дарения принадлежащего гражданам недвижимого имущества, с одновременным заключением предварительных договоров купли продажи данного недвижимого имущества, предоставляющих заемщикам право его обратного выкупа за сумму, полученную в заем, а также фактически устанавливающих ежемесячную плату за пользование предоставленными в заем денежными средствами в виде выплаты штрафа за продление сроков исполнения данных предварительных договоров, то есть дохода.

В качестве одного из эпизодов преступной деятельности Зайвия Ю.А. (эпизод N23) в приговоре указаны его действия в отношениях с Наумовой Н.М, а именно, в период с 28 мая 2015 г. по 29 февраля 2016 г. в офисе ООО "Деньги? Здесь!" по адресу: "адрес", Зайвий Ю.А. предоставил Наумовой Н.М. процентный денежный заем на сумму 270.000 рублей под залог недвижимого имущества - квартиры по адресу: "адрес", при этом действуя от своего имени, в указанный период времени заключил с Наумовой Н.М.: договор купли-продажи указанного недвижимого имущества от 28 мая 2015 г. и предварительный договор купли-продажи данного недвижимого имущества от 29 мая 2015 г. (цена предварительного договора составила 270.000 руб.), в результате исполнения которых в указанный период времени извлек доход за пользование предоставленными в заем денежными средствами в виде ежемесячной оплаты Наумовой Н.М. штрафов за продление сроков исполнения указанного выше предварительного договора купли-продажи недвижимого имущества на общую сумму 116.550 руб.

Собственных требований, направленных на оспаривание договора купли-продажи от 28 мая 2015 г, на основании которого право собственности на квартиру перешло от Наумовой Н.М. к Зайвию Ю.А, и на восстановление своего права собственности, Наумова Н.М. в рамках настоящего дела не заявила.

Удовлетворяя встречные требования Наумовой В.А, суд первой инстанции исходил из положений гражданского законодательства об основаниях приобретения и условиях возникновения права собственности, в том числе на недвижимое имущество, а также о недействительности притворной сделки, указал на установленный статьями 1 и 10 ГК РФ запрет злоупотребления правом и на разъяснения относительно сделок, совершенных в обход закона с противоправной целью, содержащиеся в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Сославшись на содержание вступившего в законную силу приговора Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 20.04.2018 по уголовному делу N1-4/2018 в отношении Зайвия Ю.А, суд сделал вывод о том, что договор купли-продажи спорной квартиры от 28.05.2015 и предварительный договор купли-продажи между Наумовой Н.М. и Зайвием Ю.А. от 29.05.2015 совершены последним в обход закона с противоправной преступной целью и прикрывали договор процентного денежного займа на сумму 270.000 руб. под залог недвижимого имущества - квартиры по адресу: "адрес", по которому Зайвий Ю.А. извлек преступный доход в размере 116.550 руб.

В соответствии с выводами суда, в силу положений статей 10, 168 и пункта 2 статьи 170 ГК РФ указанные сделки являются недействительными, а права Зайвия Ю.А. по договору займа с залогом недвижимого имущества, сопряженные с совершением преступления, защите не подлежат.

Какого-либо правового обоснования вывода о недействительности последующих сделок в отношении спорной квартиры, а также о возможности её возвращения в собственность Наумовой Н.М, суд не привел, указав только на то, что недействительность договора купли-продажи от 28.05.2015 влечет недействительность этих сделок и восстановление права собственности Наумовой Н.М.

Отклоняя заявления Дементьева Е.С, Королёвой М.В. и Шляхтенко А.А. о пропуске Наумовой В.А. срока исковой давности, суд указал на положения пункта 1 статьи 181 ГК РФ о сроке исковой давности для требований о применении последствий недействительности ничтожной сделки, в том числе для требований лица, не являющегося стороной сделки, и сослался на то, что Наумова В.А. стороной оспариваемых договоров не является, она и Наумова Н.М. продолжают проживать в квартире и остаются зарегистрированными там по месту жительства (т.1, л.д.142 - акт об установлении фактического проживания), по данным ЖСК "Жасмин" Наумова Н.М. продолжает осуществлять права и исполнять обязанности члена кооператива, в том числе по оплате жилого помещения и коммунальных услуг (т.2, л.д.126-138, т.3, л.д.34), доказательств осуществления прав и обязанностей собственников ответчиками - приобретателями квартиры суду не представлено, как и достоверных доказательств денежных расчетов между Королёвой М.В. и Дементьевым Е.С. по договору купли-продажи спорной квартиры от 08.11.2019.

С учетом этого суд признал, что Наумова В.А. должна была узнать о начале исполнения спорных договоров только после получения от Дементьева Е.С. телеграммы от 20.12.2019 с требованием об освобождении квартиры (т.1, л.д.16), а потому установленный пунктом 1 статьи 181 ГК РФ трехгодичный срок исковой давности Наумовой В.А. не пропущен.

Отказывая в удовлетворении встречного требования Наумовой Н.М. о признании незаключенным договора купли-продажи спорной квартиры от 8 ноября 2019 г. между Дементьевым Е.С. и Королёвой М.В, суд первой инстанции указал на необоснованность этого требования.

Поскольку в части отказа в удовлетворении встречного иска Наумовой Н.М. принятое по делу решение не было обжаловано никем из участников дела, суд апелляционной инстанции признал, что оно в этой части не подлежит проверке в силу ч.2 ст. 327.1 ГПК РФ.

Вместе с тем судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда признала решение суда первой инстанции по существу встречного иска Наумовой В.А. не соответствующим нормам материального права, сделав вывод о том, что Наумовой В.А. не принадлежит право оспаривать совершенные сделки с квартирой по указанным ею основаниям.

Как указано в апелляционном определении, Наумова В.А, не являющая стороной договора купли-продажи от 28.05.2015, заявляя о ничтожности этой сделки, указала, что ее правовой интерес состоит в том, что вследствие сделки она утратила право пользования спорной квартирой. Вместе с тем, указав на положения о недействительности сделок, содержащихся в пункте 2 ст.170 и пункте 3 ст.166 ГК РФ, а также на норму пункта 2 ст.293 ГК РФ о последствиях отчуждения жилого помещения для членов семьи бывшего собственника, суд апелляционной инстанции сделал вывод о том, что собственник квартиры вправе произвести ее отчуждение в своих интересах и по своему усмотрению, в связи с чем действия Наумовой Н.М, совершившей действия по продаже указанной квартиры, не ограничены правом пользования спорной квартиры членом ее семьи; в ходе судебного разбирательства Наумовой Н.М. не было заявлено о том, что совершенная ею сделка является ничтожной, и не заявлено требований о применении последствий недействительности сделки.

Кроме того, оценивая ссылку Наумовой В.А. на содержание вышеназванного приговора по уголовному делу, суд апелляционной инстанции указал, что этот приговор в силу ч.4 ст. 61 ГПК РФ обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого он вынесен, лишь по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом; приговором суда установлено осуществление Зайвием Ю.М. незаконной предпринимательской деятельности в целях извлечения дохода и заключение им договоров займа с Наумовой Н.М, а также заключение между сторонами договора купли-продажи недвижимого имущества от 28 мая 2015 г. и предварительного договора купли-продажи данного недвижимого имущества от 29 мая 2015 г.

Однако, как указано в апелляционном определении, в рамках указанного дела Наумова Н.М. не признана потерпевшей и не установлен факт совершения обманных или мошеннических действий в отношении последней со стороны Зайвия Ю.А, осужденного за совершение преступления в области осуществления предпринимательской деятельности без регистрации; приговор суда не содержит выводов относительно действительного намерения сторон при заключении договоров купли-продажи от 28 мая 2015 г, выполнения их условий, а содержит указание на незаконное извлечение дохода осужденным вследствие продления предварительного договора купли-продажи жилого помещения.

Таким образом, в соответствии с выводами апелляционного определения, приговор суда, вынесенный по факту незаконной предпринимательской деятельности Зайвия Ю.М, не свидетельствует о том, что заключенный между сторонами договор купли-продажи недвижимого имущества от 28 мая 2015 г, на основании которого право собственности на квартиру перешло от Наумовой Н.М. к Зайвию Ю.А, является ничтожной сделкой, прикрывающей иную сделку, и что условия договора не были исполнены сторонами.

При этом собственник квартиры не заявил требования о ничтожности сделки и применении последствий ее недействительности. С учетом права собственника самостоятельно распоряжаться принадлежащим ей имуществом (ст.209 ГК РФ), безусловности производного от прав собственника права пользования помещением члена ее семьи, прекращающегося в силу ст.292 ГК РФ при отчуждении собственником имущества, требования Наумовой В.А. о применении последствий недействительности ничтожной сделки в виде возвращения квартиры в собственность иного лица, которым такое требование не заявлено, не может быть удовлетворено.

Судом апелляционной инстанции также отмечено, что фактически в рамках применения последствий недействительности ничтожной сделки (в отсутствие утверждений о такой со стороны ее участников), судом произведено истребование имущества у Дементьева Е.С, однако имеющиеся доказательства не указывают на недобросовестность последнего, что является условием такого истребования в силу положений статей 301 и 203 ГК РФ и правовых позиций высших судебных инстанций (с учетом того, что отчуждение квартиры произошло по воле Наумовой Н.М.).

Так, как следует из материалов дела, при отчуждении имущества регистрации ограничений в виде запретов на совершение сделки не имелось; на момент сделки не было установлено обращений в правоохранительные органы, известных Дементьеву Е.С.; не установлено родственных или иных связей между сторонами спорной сделки; факт оплаты и передачи имущества подтвержден и не оспаривается самими сторонами данной сделки - Дементьевым Е.С. и Королевой М.В.

С учетом изложенного в апелляционном определении сделан вывод о том, что решение суда первой инстанции о прекращении права собственности Дементьева Е.С. с восстановлением такого права у Наумовой Н.М. не основано на нормах закона.

По мнению суда апелляционной инстанции, довод Наумовой В.А. о том, что жилое помещение не выбывало из владения лиц, которые там по-прежнему проживают, не имеет правового значения, поскольку факт проживания в жилом помещении предыдущего собственника и члена его семьи не свидетельствует о притворности сделки, а собственник в силу ст. 209 ГК РФ вправе по своему усмотрению распоряжаться принадлежащим ему имуществом, в том числе и требовать его освобождения от проживающих лиц.

Поскольку спорная квартира отчуждена собственником в установленном законом порядке, требования об освобождении квартиры предыдущим собственником и членом его семьи не исполнены, судом апелляционной инстанции сделан вывод о том, что требования Дементьева Е.С. о выселении Наумовой Н.М. и Наумовой В.А. подлежат удовлетворению.

Суд кассационной инстанции соглашается с выводами апелляционного определения по настоящему делу в части правовой оценки встречных требований Наумовой В.А, однако полагает, что при рассмотрении требования о её выселении судом не оценены надлежащим образом имеющиеся в материалах дела фактические данные, имеющие правовое значение, что привело к неправильному разрешению спора.

Действительно, требования Наумовой В.А, связанные с применением последствий недействительности (притворности) договора купли-продажи квартиры от 28.05.2015 между Наумовой Н.М. и Зайвием Ю.А, по существу направлены на восстановление права собственности на квартиру, принадлежащего Наумовой Н.М, однако в качестве лица, наделенного правом требовать применения таких последствий недействительности сделки, Наумова В.А. рассматриваться не может.

В соответствии с пунктом 2 ст.170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Таким образом, наряду с правилом о ничтожности притворной сделки в отношении притворной сделки законом установлены особые последствия её недействительности, состоящие не в реституции (обязанности каждой из сторон возвратить другой всё полученное по сделке - п.2 ст.167 ГК РФ), а в применении правил, относящихся к сделке, которую стороны действительно имели в виду.

В соответствии с пунктом 3 статьи 166 ГК РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Как разъяснено в пункте 78 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 ГК РФ иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий ее недействительности может также быть удовлетворен, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности ничтожной сделки.

В данном случае интерес Наумовой В.А, защита которого является целью её встречного иска, состоит в сохранении права пользования спорной квартирой, поскольку правом собственности или иными вещными правами на квартиру Наумова В.А, по обстоятельствам дела, не обладала, что не оспаривалось ею в ходе судебного разбирательства.

Однако материалы дела не позволяют признать, что защита права пользования квартирой для Наумовой В.А. возможна только путем оспаривания сделки, совершенной Наумовой Н.М. в отношении квартиры, а также последующих сделок, и что в связи с этим Наумова В.А. вправе требовать восстановления права собственности Наумовой Н.М.

Так, переход к иному лицу права собственности на квартиру действительно влечет утрату бывшим собственником права пользования жилым помещением, поскольку это право для собственника основано на праве собственности (является частью правомочий собственника, указанных в пункте 1 ст.209 ГК РФ).

Вместе с тем для лиц, проживающих совместно с собственником, отчуждение жилого помещения может влечь утрату ими права пользования таким помещением лишь в случаях, когда это право не имеет самостоятельного основания, т.е. основано исключительно на семейных отношениях с бывшим собственником (ст.292 ГК РФ, ст.31 ЖК РФ).

Аналогичным образом, только на таких лиц распространяется норма части 4 ст.31 ЖК РФ, согласно которой в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным жилым помещением за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением между собственником и бывшим членом его семьи.

Это прямо следует из статьи 19 Федерального закона от 29.12.2004 N189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации", которой предусмотрено, что действие положений части 4 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации не распространяется на бывших членов семьи собственника приватизированного жилого помещения при условии, что в момент приватизации данного жилого помещения указанные лица имели равные права пользования этим помещением с лицом, его приватизировавшим, если иное не установлено законом или договором.

На то, что положения данной статьи подлежат учету и в целях применения пункта 2 ст.292 ГК РФ, указывают правовые позиции Верховного Суда Российской Федерации, содержащиеся в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2008 года (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 28.05.2008, вопрос N3).

Такой же подход действует и в правоотношениях по пользованию жилым помещением в доме жилищно-строительного кооператива лицами, которые учитывались в составе семьи члена кооператива при предоставлении жилого помещения и у которых право пользования этим помещением возникло до приобретения членом кооператива права собственности в связи с полной выплатой пая.

В частности, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 24 марта 2015 г. N5-П отмечено, что содержание прав членов семьи собственника жилого помещения в доме жилищного или жилищно-строительного кооператива жилищным законодательством не определено, однако сложившаяся правоприменительная практика в случае отчуждения жилого помещения защищает эти права наравне с правами членов семьи собственника жилого помещения, отказавшихся от приватизации в его пользу, исходя из того, что члены семьи лица, принятого в члены жилищно-строительного кооператива, приобретали право пользования предоставленным ему по ордеру жилым помещением, основанное на решении общего собрания членов кооператива, утвержденном исполнительным комитетом районного, городского, районного в городе Совета народных депутатов, и сохраняли это право в дальнейшем, если после их вселения выданный ордер не был признан недействительным по основаниям, предусмотренным законом.

В данном Постановлении Конституционный Суд Российской Федерации указал на то, что федеральному законодателю надлежит - в силу требований Конституции Российской Федерации и основанных на них правовых позиций Конституционного Суда, выраженных в этом Постановлении, в том числе с учетом возможности введения государственной регистрации соответствующих прав и обременений, - внести в действующее правовое регулирование изменения, направленные на создание механизма, обеспечивающего при соблюдении баланса прав и законных интересов членов семьи прежнего собственника отчуждаемого жилого помещения и собственника (приобретателя) данного жилого помещения их эффективную реализацию и защиту.

Указанным Постановлением норма статьи 19 Вводного закона была признана не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (части 1 и 2), 35 (части 1 - 3), 40 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (часть 3), в той мере, в какой на основании содержащейся в ней нормы разрешается вопрос о возможности сохранения права пользования жилым помещением в доме жилищно-строительного кооператива за лицами, которые были включены в ордер на его предоставление, в случае обращения взыскания на данное жилое помещение как на заложенное имущество и его реализации с публичных торгов, что в системе сохраняющего неопределенность правового регулирования препятствует эффективной судебной защите прав и законных интересов собственника (приобретателя) жилого помещения, который при заключении договора купли-продажи не знал и не должен был знать о наличии права пользования приобретаемым им жилым помещением у членов семьи его прежнего собственника.

Наряду с этим Конституционным Судом РФ было указано, что, исходя из необходимости обеспечения баланса интересов членов семьи прежнего собственника жилого помещения и его собственника (приобретателя), в том числе при его реализации как заложенного имущества с публичных торгов, впредь до внесения в действующее правовое регулирование надлежащих изменений, вытекающих из этого Постановления, судам при разрешении вопроса о возможности сохранения права пользования этим жилым помещением за членами семьи прежнего собственника, включенными в ордер на его предоставление в соответствии с ранее действовавшим законодательством, следует учитывать фактические обстоятельства конкретного дела, а именно: наличие у членов семьи прежнего собственника права пользования иным жилым помещением, разницу между суммой, вырученной в ходе реализации жилого помещения, и суммой взысканного долга, обеспеченного залогом, возможность использования этих средств для приобретения иного жилого помещения в собственность или его найма и т.д.

До настоящего времени изменения в действующее правовое регулирование рассматриваемых правоотношений федеральным законодателем не внесены.

Исходя из изложенного, в целях рассмотрения требований Дементьева Е.С. о признании Наумовой В.А. утратившей право пользования спорной квартирой и о её выселении подлежали оценке отраженные в материалах дела обстоятельства предоставления спорной квартиры, исходя из которых право пользования этим жилым помещением у Наумовой В.А. первоначально было основано на акте предоставления квартиры, состоявшегося, согласно материалам дела, до 01.07.1990 - даты введения в действие Закона СССР от 06.03.1990 N1305-1 "О собственности в СССР", которым в части 2 ст.7 впервые было предусмотрено приобретение права собственности на квартиру членом ЖСК, полностью внесшим свой паевой взнос.

Прием в члены ЖСК "Жасмин" Наумовой Н.М. и передача ей пая, выплаченного Наумовым М.Я, также состоялись, согласно материалам дела, до указанной даты.

В свою очередь, если право пользования жилым помещением для Наумовой В.А. не основано исключительно на семейных отношениях с собственником Наумовой Н.М, она вправе ссылаться на это право в отношениях с любыми лицами, независимо от действий Наумовой Н.М, связанных с отчуждением квартиры.

В связи с изложенным, независимо от формально правильного указания суда апелляционной инстанции об отсутствии оснований для проверки решения суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении встречного требования Наумовой Н.М. о признании незаключенным договора купли-продажи от 08.11.2019 между Королевой М.В. и Дементьевым Е.С, суд кассационной инстанции в отношении этого требования считает необходимым отметить, что содержание указанного договора никак не влияет на возможность защиты жилищных прав Наумовой В.А.

Так, норма пункта 1 ст.558 Гражданского кодекса Российской Федерации, в силу которой существенным условием договора продажи жилого дома, квартиры, части жилого дома или квартиры, в которых проживают лица, сохраняющие в соответствии с законом право пользования этим жилым помещением после его приобретения покупателем, является перечень этих лиц с указанием их прав на пользование продаваемым жилым помещением, направлена на защиту интересов покупателя, который в силу содержащегося в ней требования должен быть информирован о лицах, сохраняющих право пользования жилым помещением, и в противном случае вправе оспаривать соответствующий договор купли-продажи, в том числе требовать его признания незаключенным, на что указывает правовая позиция, высказанная в пункте 45 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2005 года, утвержденного 01.03.2006.

Вместе с тем, поскольку в пункте 1 ст.558 ГК РФ идет речь о лицах, чье право пользования жилым помещением основано на законе, а не на каком-либо соглашении сторон договора купли-продажи, содержание последнего не может влиять на вывод о существовании указанного права, а соответственно, отсутствие в договоре упоминания о таких лицах не может само по себе повлечь нарушение их прав и законных интересов и не лишает их возможности ссылаться на своё право пользования жилым помещением, т.е. может создавать негативные последствия только для сторон договора.

Однако судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела в части требования о признании Наумовой В.А. утратившей право пользования жилым помещением и о её выселении приведенные положения гражданского законодательства, а также связанные с ними нормы Жилищного кодекса Российской Федерации и Федерального закона от 29.12.2004 N189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации", правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации не учтены, отраженные в материалах дела обстоятельства, от которых зависела защита жилищных прав Наумовой В.А, не поставлены на обсуждение и не оценены.

Как разъяснено в пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.06.2021 N16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", если судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 1 части 1 статьи 330 ГПК РФ), то суду апелляционной инстанции следует поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств.

Суду апелляционной инстанции также следует предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные (новые) доказательства, если в суде первой инстанции не установлены обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 2 части 1 статьи 330 ГПК РФ), в том числе по причине неправильного распределения обязанности доказывания (часть 2 статьи 56 ГПК РФ).

Поскольку судом апелляционной инстанции приведенные выше требования не исполнены, апелляционное определение в указанной части нельзя признать соответствующим нормам материального и процессуального права.

В остальной части оснований для отмены апелляционного определения суд кассационной инстанции не усматривает, но считает необходимым дополнительно указать следующее.

Как разъяснено в пункте 71 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", отказ в иске на том основании, что требование истца основано на оспоримой сделке, возможен только при одновременном удовлетворении встречного иска ответчика о признании такой сделки недействительной или наличии вступившего в законную силу решения суда по другому делу, которым такая сделка признана недействительной.

Возражение ответчика о том, что требование истца основано на ничтожной сделке, оценивается судом по существу независимо от истечения срока исковой давности для признания этой сделки недействительной.

По смыслу приведенных разъяснений в их взаимосвязи, при наличии оснований ничтожности сделки, на которой основано требование истца, ответчик вправе возражать против такого требования со ссылкой на недействительность сделки в том числе без предъявления какого-либо встречного иска.

Вместе с тем в данном случае при оценке доводов Наумовой Н.М, которая в возражениях на иск Дементьева Е.С. фактически ссылалась на ничтожность совершенных сделок в отношении квартиры, подлежали учету положения Федерального закона от 13.07.2015 N218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости", в силу положений статьи 1 которого государственная регистрация прав на недвижимое имущество представляет собой юридический акт признания и подтверждения возникновения, изменения, перехода, прекращения права определенного лица на недвижимое имущество или ограничения такого права и обременения недвижимого имущества (часть 3); государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права, которое может быть оспорено только в судебном порядке (часть 5).

Поскольку в данном случае совершенные в отношении квартиры сделки повлекли внесение записей о праве собственности приобретателей в ЕГРН, а также записи об обременении квартиры залоговыми правами Шляхтенко А.А, следует признать, что для установления оснований недействительности сделок и применения последствий их недействительности требовалось предъявление соответствующего иска Наумовой Н.М, которая, таким образом, не могла ограничиться ссылкой на это в своих возражениях на иск Дементьева Е.С.

При этом с выводами суда апелляционной инстанции относительно процессуального значения приговора Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 20.04.2018 по уголовному делу N 1-4/2018 в полном объеме согласиться нельзя.

Согласно части 4 статьи 61 ГПК РФ вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Как разъяснено в пункте 87 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

В том же пункте постановления указано, что прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 88 того же постановления, применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок. В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

Например, если судом будет установлено, что участник общества с ограниченной ответственностью заключил договор дарения части принадлежащей ему доли в уставном капитале общества третьему лицу с целью дальнейшей продажи оставшейся части доли в обход правил о преимущественном праве других участников на покупку доли, договор дарения и последующая купля-продажа части доли могут быть квалифицированы как единый договор купли-продажи, совершенный с нарушением названных правил. Соответственно, иной участник общества вправе потребовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя (пункт 2 статьи 93 ГК РФ, пункт 18 статьи 21 Федерального закона от 8 февраля 1998 года N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью").

В данном случае приговор суда в отношении Зайвия Ю.А. действительно не содержит выводов обо всех существенных обстоятельствах, образующих основания для признания договора купли-продажи квартиры от 28.05.2015 между Наумовой Н.М. и Зайвием Ю.А. и предварительного договора купли-продажи от 29.05.2015 единой сделкой, прикрывающей договор залога квартиры в целях обеспечения заемных обязательств Наумовой Н.М, в том числе указаний о каких-либо обстоятельствах, свидетельствующих о направленности волеизъявления обеих сторон сделки на достижение именно таких правовых последствий.

Не позволяет приговор также сделать вывод о совершении обмана в отношении Наумовой Н.М. (умышленном введении её в заблуждение относительно существа сделки, её условий или иных обстоятельств, влияющих на формирование волеизъявления).

Вместе с тем, по смыслу выводов приговора, незаконная предпринимательская деятельность Зайвия Ю.А. включала использование системы договоров, направленных на принятие в залог имущества заемщиков, в том числе путем их передачи в собственность Зайвия Ю.А. с правом последующего выкупа.

Исходя из положений статей 61 и 57 ГПК РФ, содержание приговора в части установленных им фактических обстоятельств во всяком случае подлежит оценке судом при разрешении спора о недействительности сделки, в совокупности и во взаимосвязи с иными представленными доказательствами, и в случае предъявления соответствующего иска надлежащим истцом (самой Наумовой Н.М.) такая оценка являлась бы необходимой.

Однако, даже при доказанности оснований недействительности первоначальной сделки (её притворности), это в данном случае не являлось бы достаточным для восстановления права собственности Наумовой Н.М. и для оспаривания права собственности последующих приобретателей, а также залоговых прав, принадлежащих Шляхтенко А.А.

В соответствии с пунктом 5 ст.166 ГК РФ заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

В данном случае доводы Наумовой В.А. о притворности сделки, совершенной Наумовой Н.М, по существу означали, что сознательные действия обеих сторон сделки повлекли оформление права собственности Зайвия Ю.А. на квартиру, т.е. в том числе вследствие поведения самой Наумовой Н.М. для Зайвия Ю.А. была создана юридическая возможность выступать в качестве собственника квартиры в отношениях с третьими лицами.

При таких обстоятельствах права третьих лиц - приобретателей квартиры - могли оспариваться только при условии представления доказательств недобросовестности этих лиц, а именно их осведомленности об обстоятельствах приобретения квартиры Зайвием Ю.А. и о фактическом характере отношений между ним и Наумовой Н.М.

Однако ни на какие конкретные доказательства, свидетельствующие о такой осведомленности ответчиков по настоящему делу Куксина В.В, Королёвой М.В, Дементьева Е.С. и Шляхтенко А.А, сторона Наумовой В.А. и Наумовой Н.М. при рассмотрении дела не ссылалась, их утверждения о существовании связи между этими лицами и Зайвием Ю.А. и о наличии у них общего интереса являлись голословными; доводы о том, что эти лица не вступали во владение квартирой и не осуществляли правомочий собственников, лишь косвенно указывали на недобросовестность этих лиц и нуждались в подтверждении иными доказательствами, которых в рамках настоящего дела представлено не было.

Таким образом, доводы кассационной жалобы не свидетельствуют о наличии предусмотренных ст.379.7 ГПК РФ оснований для отмены принятого по настоящему делу апелляционного определения в указанной выше части.

Вместе с тем апелляционное определение не лишает Наумову Н.М, которая до настоящего времени не реализовала своё право оспаривать совершенные сделки и требовать восстановления права собственности на квартиру, возможности предъявить соответствующие требования в дальнейшем, а также представить суду необходимые доказательства.

Что касается исковой давности для таких требований, то вопрос о её применении подлежит разрешению судом в зависимости от заявления ответчиков и с учетом правовой природы заявленных требований, принимая во внимание, что на требования о защите права собственности от нарушений, не сопряженных с лишением владения, исковая давность не распространяется (абзац пятый ст.208 ГК РФ), а в целях применения исковой давности к требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки имеют значение обстоятельства исполнения сделки (п.1 ст.181 ГК РФ).

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390-390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 05 июля 2022 года в части признания Наумовой Веры Александровны утратившей право пользования квартирой по адресу: Санкт-Петербург, пр.Раевского, д.8, кв.20 и выселении из указанного жилого помещения, а также в части взыскания с Наумовой Веры Александровны в пользу Дементьева Евгения Сергеевича возмещения расходов по оплате государственной пошлины при подаче искового заявления в сумме 300 руб. - отменить, дело в указанной части направить на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд.

В остальной части апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 05 июля 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу Наумовой Наталии Михайловны и Наумовой Веры Александровны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи