Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 24 января 2023 г. по делу N 8Г-21188/2022[88-958/2023-(88-21270/2022)]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И.

судей Шушкевич О.В, Грудновой А.В.

с участием прокурора Таскаевой А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское делоN 2-246/2022 по иску Кочешева Андрея Валентиновича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края "Пермская станция скорой медицинской помощи"о взыскании компенсации морального вреда, взыскании штрафа, судебных расходов, по кассационной жалобе Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Пермская станция скорой медицинской помощи"на решение Ленинского районного суда г. Перми от 04 июля 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 12 октября 2022 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Шушкевич О.В. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, заключение прокурора Пятого отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Таскаевой А.А. об оставлении судебного акта без изменения, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Кочешев А.В. обратился в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края "Пермская станция скорой медицинской помощи" (далее по тексту ГБУЗ ПК "ПССМП") о взыскании компенсации морального вреда, штрафа за невыполнение требований потребителя в добровольном порядке, судебных расходов.

В обоснование требований указал на то, что его отец КВА ДД.ММ.ГГГГ года рождения, скончался ДД.ММ.ГГГГ года по вине работников скорой помощи. 06 октября 2020 года ночью ему стало плохо, он упал и лежал на полу, где был обнаружен его (истца) супругой, в связи с чем была вызвана бригада скорой медицинской помощи. Приехавший врач осмотрел отца, сообщил, что требуется госпитализация, но его обязательно должен кто-то сопровождать. Его супруга поехать не могла, поскольку не могла оставить маленького сына, а кроме нее никого дома не было. Бригада скорой помощи уехала, не забрав отца с собой. Утром 07 октября 2020 года отцу стало совсем плохо, супруга снова вызвала бригаду скорой помощи, которая в течение часа не приехала. Его сестрой КЛВ. была вызвана реанимационная бригада. В это время прибыл фельдшер, который, осмотрев отца, сообщил, что он умирает и уехал. Госпитализацию в больницу не предложили. В дальнейшем ему позвонила супруга, сказала, что отец умирает, в связи с чем он выехал с работы домой, однако не успел, отец скончался. Полагал, что действия исполнителя нарушают действующее законодательство, охраняющее права граждан на оказание медицинской помощи. В действиях ответчика имеются признаки недобросовестного выполнения профессиональных обязанностей, вследствие чего наступила смерть отца. В данном случае при оказании своевременной квалифицированной медицинской помощи, включая тактические, диагностические, лечебные мероприятия, смерти отца можно было бы избежать. Просматривается причинно-следственная связь между неправомерными действиями сотрудников ответчика и моральным вредом, причиненным ему. Психологические переживания, смятение отрицательно сказались на его внутреннем душевном благополучии, он понес невосполнимую утрату. На протяжении всей оставшейся жизни он и его сын, внук его отца, будут нести в себе боль утраты любимого человека.

Размер компенсации он оценивает в 2 000 000 руб. В адрес ответчика была направлена претензия в порядке досудебного урегулирования спора, однако ее требования не были удовлетворены.

Решением Ленинского районного суда г. Перми от 04 июля 2022 года исковые требования Кочешева А.В. удовлетворены частично. С ГБУЗ ПК "ПССМП" в пользу Кочешева А.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 350 000 руб, в удовлетворении остальных исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 12 октября 2022 года решение Ленинского районного суда г. Перми от 04 июля 2022 года оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ответчик просит отменить судебные акты, полагая их незаконными ввиду неправильного применения норм материального и процессуального права.

Стороны в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия признала возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено данным кодексом.

В силу статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия считает, что оснований, предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены или изменения судебных актов не имеется.

Судом установлено и из материалов дела следует, что истец является сыном КВА, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

06 октября 2020 года КВА была вызвана бригада скорой помощи в связи с его жалобами на режущие боли в области живота и груди. Приехавшая бригада скорой медицинской помощи, осмотрев пациента, поставила диагноз: " "данные изъяты"?", даны рекомендации по соблюдению диеты, приему ферментов, спазмолитиков, лечения у терапевта и хирурга. От предложенной медицинской эвакуации КВА. отказался (устно в присутствии родственников).

07 октября 2020 года в связи с ухудшением состояния здоровья КВА. вновь вызвана бригада скорой медицинской помощи. Прибывшая на вызов бригада скорой медицинской помощи, осмотрев пациента, установиладиагноз: " "данные изъяты"", даны рекомендации по лечению у участкового врача, при ухудшении состояния здоровья повторно вызвать скорую медицинскую помощь. От предложенной медицинской эвакуации КВА отказался.

ДД.ММ.ГГГГ года КВА. умер.

В соответствии с заключением эксперта N N (экспертиза трупа) смерть КВА наступила от хронической "данные изъяты"

26 ноября 2020 года в адрес ответчика истцом направлена претензия, врученная адресату 30 ноября 2020 года, которая оставлена без исполнения.

По ходатайству истца определением суда от 24 января 2022 года по делу назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам ГКУЗ особого типа Пермского края "Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы". На разрешение экспертов были поставлены следующие вопросы: 1) соответствуют ли действия врачей ГБУЗ ПК "ПССМП", приезжавших на вызов 06 октября 2020 года и 07 октября 2020 года к КВА, стандартам и порядкам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям; 2) имеются ли в действиях врачей ГБУЗ ПК "ПССМП" нарушения стандартов и порядков оказания медицинской помощи, клинических рекомендаций; 3) если в действиях врачей ГБУЗ ПК "ПССМП" имеются нарушения стандартов и порядков оказания медицинской помощи, клинических рекомендаций, находятся ли они в причинно-следственной связи с наступившей смертью Кочешева В.А.?

Из заключения экспертов N 178 следует, что причиной смерти КВА. согласно заключению эксперта N 6280 явилась хроническая ишемическая болезнь сердца при явлениях острой сердечно-сосудистой недостаточности. Анализ карт вызова скорой медицинской помощи показал, что на данном этапе медицинская помощь КВА. оказывалась в соответствии с Клиническими рекомендациями, Стандартами и Приказами, регулирующими вопросы оказания скорой медицинской помощи при отдельных заболеваниях. По карте вызова СМП N 3650 от 06 октября 2020 года (фельдшер Онькова С.А.): оформление карты вызова - статистическая и юридическая часть оформлены, информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство и отказ от медицинской эвакуации получены у пациента в устной форме в присутствии родственника, в карте вызова СМП имеется подпись родственника, подтвердившего данный факт, не указана причина, по которой пациент не подтвердил свое согласие письменно, карта оформлена в соответствии с инструкцией по заполнению модифицированной учетной формы "Карта вызова скорой медицинской помощи"; жалобы, анамнез заболевания, анамнез жизни собраны в достаточном объеме, объективный осмотр проведен в полном объеме, оценка степени тяжести состояния верная, диагноз допустим по описанной клинической ситуации, тактика выбрана правильная, при отказе от госпитализации пациенту даны рекомендации.

По карте вызова СМП N 424 от 07 октября 2020 года (фельдшер КЕН.): оформление карты вызова - статистическая и юридическая части оформлены, информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство получено, карта оформлена в соответствии с инструкцией по заполнению модифицированной учетной формы "Карта вызова скорой медицинской помощи"; жалобы, анамнез заболевания собраны в доступном объеме, анамнез жизни собран в достаточно объеме, объективный осмотр проведен в полном объеме, оценка степени тяжести состояния - по клинической картине состояние пациента надо было оценить ближе к тяжелому (однако, грубых витальных расстройств не прослеживается по клинике), диагноз допустим (но мало клинических данных для "данные изъяты" не корректно по формулировке), лечебные мероприятия не проводились, хотя можно было рассмотреть вопрос о проведении кислородотерапии и инфузионной терапии с учетом общего состояния пациента и показателей витальных функций, тактика выбрана правильная (при отказе от госпитализации пациенту даны рекомендации, передан "актив" для участкового врача). По карте вызова СМП N N от 07 октября 2020 года (врач ЕТФ.): оформление карты вызова - карта вызова оформлена в соответствии с инструкцией по заполнению модифицированной учетной формы "Карта вызова скорой медицинской помощи".

С учетом установленных обстоятельств эксперты пришли к следующим выводам: фельдшером общепрофильной фельдшерской выездной бригады скорой медицинской помощи ОСА допущен дефект оформления юридической части медицинской документации, который не мог повлиять на течение и исход заболевания у пациента; фельдшером общепрофильной фельдшерской выездной бригады скорой медицинской помощи КЕН допущен дефект в части оценки степени тяжести состоянии пациента, что, возможно, изменило бы лечебную тактику. Однако, проведенная терапия имела бы кратковременный эффект без решения вопроса о госпитализации в стационар для дальнейшего лечения. Допущенный дефект, возможно, мог изменить состояние пациента, но вряд ли мог повлиять на исход заболевания. Врачом общепрофильной врачебной выездной бригады скорой медицинской помощи ЕТФ дефектов в оформлении медицинской документации не допущено. Причинно-следственной связи между установленными дефектами и наступлением смерти КВА. не имеется.

Разрешая спор по существу и частично удовлетворяя требования истца, суд первой инстанции, руководствуясь положениями Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статьей 151, пунктами 1, 2 статьи 1064, пунктом 1 статьи 1068, пунктом 1 статьи 1099, статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, данными в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", приняв во внимание в качестве допустимого доказательства заключение проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы, исходил из того что, медицинская помощь КВА не являлась в полной мере эффективной, поскольку при оценке качества оказанной помощи были выявлены дефекты, которые, как указано в заключении судебной экспертизы, могли повлиять на лечебную тактику и изменить состояние пациента. При этом отсутствие прямой причинно-следственной связи между оказанием ненадлежащим образом медицинских услуг и наступлением смерти КВА. не является основанием для освобождения ответчика от гражданско-правовой ответственности, поскольку в данном случае имеет место непрямая (опосредованная) связь между действиями врачей ответчика и наступившей смертью КВА, как прямая причинно-следственная связь, так и косвенная свидетельствуют о вине ответчика при оказании пациенту КВА медицинских услуг, различия чаются лишь в степени вины.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что сам факт смерти близкого родственника причиняет родным и близким умершего нравственные страдания в виде глубоких переживаний, полученного стресса от потери и горя. Приняв во внимание фактические обстоятельства, при которых наступила смерть КВА, отсутствие прямой причинно-следственной связи между смертью КВА. и действиями сотрудников ответчика, требования разумности и справедливости, суд взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 350 000 руб, полагая указанную сумму соответствующей степени перенесеных истцом нравственных страданий.

При этом суд отказал истцу в удовлетворении требований о взыскании с ответчика в пользу истца штрафа, предусмотренного частью 6 статьи 13 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", поскольку к данным правоотношениям положения вышеуказанного закона не применимы ввиду того, что истцом по настоящему делу является не сам потребитель, а его родственник (сын), требования о возмещении морального вреда обоснованы причинением истцу нравственных страданий, вызванных смертью отца.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием, указав на то, что в ходе судебного разбирательства установлено, что при оказании медицинской помощи КВА сотрудниками ГБУЗ ПК "ПССМП" были допущены дефекты, что привело к смерти КВА, в результате чего истец испытал глубокие нравственные страдания, понес невосполнимую утрату, признав определенный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда в размере 350 000 руб. обоснованным.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда находит приведенные выводы судов нижестоящих инстанций основанными на правильном применении и толковании норм материального права, регулирующих спорные отношения, соответствующими обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

Согласно статье 1064 Гражданского кодека Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Согласно пункту 2 указанной правовой нормы лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

При этом пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", следует, что установленная пунктом 1 и пунктом 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с частью 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

В силу статьи 79 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинская организация обязана организовывать и осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи, и на основе стандартов медицинской помощи; предоставлять пациентам достоверную информацию об оказываемой медицинской помощи, эффективности методов лечения, используемых лекарственных препаратах и о медицинских изделиях; вести медицинскую документацию в установленном порядке и представлять отчетность по видам, формам, в сроки и в объеме, которые установлены уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; обеспечивать учет и хранение медицинской документации, в том числе бланков строгой отчетности.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группе заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с части 2 статьи 76 данного федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

В соответствии с пунктом 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" качество медицинской помощи определяется совокупностью характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Одним из видов оказания медицинской помощи ненадлежащего качества является невыполнение, несвоевременное или некачественное выполнение необходимых пациенту диагностических, лечебных, профилактических, реабилитационных мероприятий (исследования, консультации, операции, процедуры, манипуляции, трансфузии, медикаментозные назначения и т.д.).

Согласно статье 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В соответствии со статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Согласно разъяснениям, данным в пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

При этом под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др. (пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статьи 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этом улицу (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2019), утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 17 июля 2019 года).

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что, вопреки доводам кассационной жалобы, судами не допущено неправильного применения норм материального права или нарушения норм процессуального права, выводы судов первой и апелляционной инстанций соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела, сделаны судами на основе оценки всей совокупности представленных в материалы дела доказательств с учетом положений статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Установив наличие недостатков при оказании медицинской помощи КВА, заключающихся в недооценке степени тяжести пациента фельдшером выездной бригады скорой медицинской помощи КЕН, что могло бы изменить лечебную тактику и повлиять на состояние пациента, суды пришли к правильному выводу о том, что оказанная КВА медицинская помощь выездной бригадой скорой медицинской помощи была недостаточно эффективной, и, принимая во внимание деликтный характер правоотношений, указали на наличие правовых оснований для удовлетворения заявленных истцом требований в части.

Обращаясь с кассационной жалобой, ГБУЗ Пермского края "ПССМП" указывает на то, что согласно заключению экспертов медицинская помощь гражданину КВА, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, оказывалась в соответствии с Клиническими рекомендациями, стандартами и порядками, причинно-следственной связи между установленными дефектами и наступлением смерти КВА. не имеется, при этом эксперты установили, что не имеется не только прямой, но и косвенной причинно-следственной связи между дефектами скорой медицинской помощи и смертью КВА, в связи с чем у суда отсутствовали основания для вывода, что имела место непрямая (опосредованная) связь между действиями врачей ответчика и наступившей смертью КВА. Кроме того, ошибочные выводы суда обусловлены еще и тем обстоятельством, что судом не было дано правовой оценки тому факту, что в ряде позиций выводы экспертов носят предположительный характер, в то время как определенные обстоятельства должны быть с достоверностью доказаны, а не являться предположениями. Из заключения экспертов можно сделать вывод, противоположный сделанному судом: о том, что указанные дефекты могли и не повлиять на исход заболевания, выбор лечебной тактики, тем более, что из материалов дела следует, что от другой лечебной тактики (госпитализация в стационар) пациент сам отказался, желая умереть дома, в кругу близких, а не на казенной больничной койке. Суд возложил на ответчика обязанность по компенсации истцу морального вреда в отсутствие необходимых для этого условий, поскольку доказательств того, что ответчик является причинителем смерти КВА, в деле не имеется.

Между тем указанные доводы аналогичны позиции ответчика в судах первой и апелляционной инстанций, учтены при рассмотрении дела и обоснованно признаны несостоятельными.

Судами правильно указано, что в силу характера правоотношений сторон бремя представления доказательств, освобождающих от ответственности, лежало на ответчике и именно на ответчика возлагалась обязанность представить доказательства надлежащего оказания медицинской помощи КВА, отсутствия недостатков (дефектов) при ее оказании, а также того, что допущенные при оказании медицинской помощи КВА недостатки (дефекты) не повлияли на правильность установленного диагноза, выбор лечебной тактики, и, как следствие, на исход заболевания.

Тогда как, в нарушение статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации таких доказательств ответчиком не представлено, в связи с чем предположительные выводы экспертов, на которые ответчик указывает в кассационной жалобе, не могли быть оценены судами, как свидетельствующие о надлежащей медицинской помощи КВА

Ссылка в жалобе на то, что из материалов дела следует, что от другой лечебной тактики (госпитализация в стационар) пациент сам отказался, желая умереть дома, в кругу близких, а не на казенной больничной койке, подлежит отклонению в виду несостоятельности, поскольку таких доказательств в материалах дела не имеется.

Из заключения экспертов следует, что информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство и отказ от медицинской эвакуации получены у пациента в устной форме в присутствии родственника, в карте вызова скорой медицинской помощи имеется подпись родственника, подтвердившего данный факт, не указана причина, по которой пациент не подтвердил свое согласие письменно.

При этом из пояснений допрошенной в качестве свидетеля ММА, находившейся в квартире с КВА. на момент вызова бригады скорой медицинской помощи, следует, что прибывшие по вызову сотрудники сказали ей, что Кочешев В.А. умирает, попросили ее расписаться, от сопровождения КВА в медицинское учреждение она отказалась по той причине, что ей не с кем было оставить ребенка.

Таким образом, достоверных доказательств того, что имеющаяся в карте вызова скорой медицинской помощи подпись родственника подтверждает именно отказ КВА от госпитализации, в материалах дела не имеется.

Между тем Порядком оказания скорой, в том числе специализированной медицинской помощи, утвержденным приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20 июня 2013 года N 388н, предусмотрено, что при оказании скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи в случае необходимости осуществляется медицинская эвакуация (пункт 14).

Согласно Правилам осуществления медицинской эвакуации при оказании скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи (приложение N 1 вышеуказанному приказу N 388н), медицинская эвакуация осуществляется выездными бригадами скорой медицинской помощи (пункт 4). Медицинская эвакуация может осуществляться с места происшествия или места нахождения пациента (вне медицинской организации), а также из медицинской организации, в которой отсутствует возможность оказания необходимой медицинской помощи при угрожающих жизни состояниях, женщин в период беременности, родов, послеродовой период и новорожденных, лиц, пострадавших в результате чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий (пункт 5).

Согласно пункту 7 названных Правил решение о необходимости медицинской эвакуации принимает с места происшествия или места нахождения пациента (вне медицинской организации) - медицинский работник выездной бригады скорой медицинской помощи, назначенный старшим указанной бригады.

Пунктом 15 Правил осуществления медицинской эвакуации определено, что выездная бригада скорой медицинской помощи выполняет следующие функции: осуществляет незамедлительный выезд (вылет) на место вызова скорой медицинской помощи; оказывает скорую, в том числе скорую специализированную, медицинскую помощь, включая установление ведущего синдрома и предварительного диагноза заболевания (состояния), осуществление мероприятий, способствующих стабилизации или улучшению клинического состояния пациента.

Согласно пункту 17 Правил осуществления медицинской эвакуации. выездная бригада скорой медицинской помощи вызывает специализированную выездную бригаду скорой медицинской помощи или выездную экстренную консультативную бригаду скорой медицинской помощи (при их наличии на территории обслуживания) в случаях, когда состояние пациента требует использования специальных методов и сложных медицинских технологий, выполняя на месте до ее прибытия максимально возможный объем медицинской помощи собственными силами и средствами.

В соответствии с Правилами организации деятельности врача скорой медицинской помощи (приложение N 15 к приказу N 388н), к основным функциям врача скорой медицинской помощи отнесены, в том числе оказание скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи на основе стандартов медицинской помощи, включая: выявление общих и специфических признаков неотложного состояния, в том числе психопатологического; оценка тяжести состояния здоровья пациента; определение необходимости применения специальных методов исследования, экстренности, очередности, объема, содержания и последовательности диагностических, лечебных и реанимационных мероприятий; интерпретация данных инструментальной и лабораторной диагностики, обоснование поставленного диагноза, плана и тактики ведения пациента, показаний к медицинской эвакуации; обеспечение медицинской эвакуации с одновременным проведением во время транспортировки пациента мероприятий по оказанию медицинской помощи.

Доказательств правильности принятого сотрудниками скорой медицинской помощи решения относительно госпитализации КВА, а также необходимости обязательного сопровождения КВА. на госпитализацию, в материалах дела не имеется.

Не могут быть приняты во внимание доводы кассационной жалобы о том, что судом не учтены разъяснения, данные в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10, удовлетворяя исковые требования, суд не раскрыл содержание морального вреда, причиненного учреждением истцу, не указал, какие индивидуальные особенности истца суд оценил и каким образом их учел, а также каким образом суд учел иные, заслуживающие внимание обстоятельства, в частности то, что каких-либо доказательств причинения смертью КВА моральных страданий истцу в дело не представлено, в то время как факт родственных отношений не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. Соответственно размер взысканной компенсации морального вреда не обоснован, подлежит существенному снижению.

Из анализа статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При этом характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего. Оценка разумности и справедливости размера компенсации морального вреда относится к прерогативе суда первой и апелляционной инстанции.

Таким образом, данная категория дел носит оценочный характер и суд вправе при определении размера компенсации морального вреда, учитывая вышеуказанные нормы закона, с учетом степени вины ответчика и индивидуальных особенностей потерпевшего, определить размер денежной компенсации морального вреда по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела.

Как следует из оспариваемых судебных постановлений, при определении размера компенсации морального вреда, суды исходили из того, что сам факт смерти близкого родственника причиняет родным и близким умершего нравственные страдания в виде глубоких переживаний, полученного стресса от потери и горя, пояснений истца и свидетеля о характере взаимоотношений истца и умершего, их совместное проживание, учитывали также фактические обстоятельства, при которых наступила смерть Кочешева В.А, отсутствие прямой причинно-следственной связи между смертью КВА. и действиями сотрудников ответчика, требования разумности и справедливости, Оснований для иной оценки доказательств суд кассационной инстанции не имеет, состоявшиеся по делу судебные постановления соответствуют собранным по делу доказательствам и требованиям закона. При рассмотрении дела судами не допущено неправильного применения норм материального или нарушения норм процессуального права, повлекших вынесение незаконных постановлений, в связи с чем не имеется оснований для их отмены или изменения.

В связи с окончанием производства по кассационной жалобе приостановление исполнения решения Ленинского районного суда г. Перми от 04 июля 2022 года, принятое определением судьи от 05 декабря 2022 года, подлежит отмене.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Ленинского районного суда г. Перми от 04 июля 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 12 октября 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Пермская станция скорой медицинской помощи" - без удовлетворения.

Отменить приостановление исполнения решения Ленинского районного суда г. Перми от 04 июля 2022 года.

Председательствующий

Судьи