Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 17 января 2023 г. по делу N 8Г-24559/2022[88-247/2023-(88-23860/2022)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Кожевниковой Л.П, Андугановой О.С.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Маслаковой О.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N24RS0017-01-2021-001850-15 (2-58/2022) по иску К.К.С. к Федеральной службе исполнения наказаний Российской Федерации, Главному управлению Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации по Красноярскому краю, Федеральному казенному учреждению Медико-санитарная часть N 24 Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации, Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда в связи с причинением вреда здоровью, по кассационной жалобе К.К.С. на решение Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 23 мая 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 14 сентября 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, прокурора Маслакову О.Г, возражавшую удовлетворению кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

К.К.С. обратился в суд с иском к Федеральной службе исполнения наказаний Российской Федерации (далее- ФСИН России), Главному управлению Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации по Красноярскому краю (далее- ГУФСИН по Красноярскому краю), Федеральному казенному учреждению Медико-санитарная часть N 24 Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации (далее- ФКУ МСЧ N 24), Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда в связи с причинением вреда здоровью.

В обосновании исковых требований указал, что 27 ноября 2017 г. решением суда условный срок истцу заменен на реальный, из зала суда он был доставлен в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю, где было холодно, он простыл, фактически лечение не получал.

15 февраля 2018 г. он был этапировали в ИК-27, 15 марта 2018 г. он был направлен в КТБ-1, после обследования врач КТБ-1 сообщил ему, что имеются подозрения на "данные изъяты" (далее- "данные изъяты"), выписал лечение, по возвращении в ИК-27 ему не оказывали лечения.

Далее с мая 2018 года по 20 июня 2018 г. его поместили в санчасть ИК-27, а 15 августа 2018 г. он был этапировали в ИК-16, в октябре 2018 года был направлен в КТБ-1 для проведения операции по "данные изъяты", по прошествии двух месяцев его этапировали обратно в ИК-16, в связи с обнаружением "данные изъяты"" и "данные изъяты".

В апреле 2019 года он был направлен в КТБ-1 "данные изъяты", далее было выдано направление на МСЭК, ему присвоена "данные изъяты" группа инвалидности. По освобождении из исправительного учреждения, после проведенных обследований в больнице, ему сообщили, что в связи с неоказанием должного лечения в ИК, внутренние органы в плохом состоянии.

Просил взыскать с ответчиков в счет компенсации морального вреда денежные средства в размере 1 500 000 руб.

Решением Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 23 мая 2022 г. в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 14 сентября 2022 г. решение Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 23 мая 2022 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, К.К.С. ставит вопрос об отмене судебных актов, как незаконных, принятых с нарушением норм материального права.

В судебное заседание суда кассационной инстанции стороны не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, судебная коллегия, руководствуясь ч.5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее- ГПК РФ) основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 ГПК РФ предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, считает, что оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Как установлено судами и следует из материалов дела, К.К.С. отбывал наказание в местах лишения свободы с 27 ноября 2017 г. по 18 сентября 2020 г.

27 ноября 2017 г. истец прибыл в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю. Из представленной медицинской документации следует, что по прибытии в СИЗО-1 г.Красноярска 28 ноября 2017 г. истец прошел медицинский осмотр.

При первичном осмотре и сборе эпиданамнеза 24 декабря 2017 г. К.К.С. сообщил, что имеется ряд хронических заболеваний, "данные изъяты"" с 2002 года, "данные изъяты" употреблял "данные изъяты" с 1993 года "Д" учет, имеет "данные изъяты" в 2008 году, "данные изъяты", ФЛГ от 24 ноября 2017 г. без патологий. Объективный статус: состояние удовлетворительное. Кожные покровы чистые. Видимые слизистые чистые. В легких дыхание везикулярное, хрипов нет. ЧДД 16 в мин. Тоны сердца ясные, ритмичные. АД 125/80мм.рт.ст. ЧСС 80 в мин. Язык чистый, влажный. Живот мягкий, безболезненный. Симптом XII ребра отрицательный с обеих сторон. Физиологические отправления в норме. Трудоспособен без ограничений.

Из истории болезни N следует, что 5 июня 2018 г. истцу поставлен диагноз: "данные изъяты", проведено лечение в стационаре, выписан в удовлетворительном состоянии по месту отбывания наказания.

Согласно история болезни N истец находился в хирургическом отделении- 2 с 14 октября 2018 г. по 22 ноября 2018 г. с диагнозом: "данные изъяты". По лабораторным данным у больного высокий уровень "данные изъяты", впервые выявленный "данные изъяты"". Осмотрен инфекционистом. Выписан в удовлетворительном состоянии.

Из медицинской карты стационарного больного N следует, что истец находился на стационарном лечении с 29 января 2019 г. по 11 февраля 2019 г. Состоял на учете у нарколога по поводу употребления наркотиков. Диагноз основной: "данные изъяты". Назначено обследование и лечение. В результате проведенного лечения обострение заболевания купировано, состояние больного улучшилось. Лечение завершено, больной 11 февраля 2019 г. в удовлетворительном состоянии выписан в отряд. На момент осмотра телесных повреждений не выявлено. Даны рекомендации по дальнейшему амбулаторному лечению.

В соответствии с историей болезни N К.К.С. находился в терапевтическом отделении с 21 апреля 2019 г. по 3 июля 2019 г, при поступлении отмечены жалобы "данные изъяты". В анамнезе ХОБЛ с 2017 года, пользуется ингалятором Сальбутамол, Беротек, Эуфиллин. Ухудшение самочувствия с 28 марта 2019 г, когда участились "данные изъяты", хуже купировались приемом ингаляторов. Состояние при поступлении средней степени тяжести. Тяжесть состояния обусловлена "данные изъяты". Состояние ближе к удовлетворительному. В легких дыхание проводится по всем полям, выслушиваются свистящие хрипы. Назначено обследование, лечение. Прогноз по основному заболеванию. Рекомендовано: оперативное лечение в плановом порядке, по наряду, при согласии больного. Клинический, реабилитационный прогноз по основному заболеванию. Рекомендовано: курсы сосудистых и ноотропных препаратов 2 раза в год, 1 месяц. На фоне терапии состояние с умеренной положительной динамикой. "данные изъяты". 3 июля 2019 г. выписан в подразделение па амбулаторное лечение и наблюдение. Рекомендовано: диспансерное наблюдение по месту отбывания наказания; питание по приказу N; отказ от курения; ежедневная базисная терапия.

Из истории болезни N следует, что К.К.С. находился на обследовании и лечении в терапевтическом отделении с 16 октября 2019 г. по 1 ноября 2019 г, с диагнозом J "данные изъяты". Поступил с жалобами на "данные изъяты" до 1 сентября 2020 г... Ухудшение состояния с первых чисел сентября. После переохлаждения появились "данные изъяты". Лечился в стационаре ИК 16 без заметного эффекта. Состояние при поступлении средней степени тяжести. Тяжесть состояния обусловлена симптомами интоксикации, бронхитическим синдромом, синдромом бронхиальной обструкции, дыхательной недостаточностью. Выписан в подразделение в удовлетворительном состоянии на амбулаторное лечение и наблюдение. Рекомендовано: диспансерное наблюдение по месту отбывания наказания; ежедневная базисная терапия медицинскими препаратами.

Согласно медицинской карте амбулаторного больного N К.К.С, первая запись в карте от 24 ноября 2017 г, терапевтом записано: "данные изъяты". Кожные покровы чистые. Видимые слизистые чистые. В легких дыхание везикулярное, хрипов нет. ЧДД 16 в мин. Тоны сердца ясные, ритмичные. АД 125/80мм.рт.ст. ЧСС 80 в мин. Язык чистый, влажный. Живот мягкий, безболезненный. Симптом ХИ ребра отрицательный с обеих сторон. Физиологические от отправления в норме. Трудоспособен без ограничений.

Из страницы с результатами флюорографического обследования следует его проведение: 24 ноября 2017 г, 8 февраля 2018 г, 14 декабря 2018 г, 19 марта 2019 г, 21 января 2020 г, 2 мая 2020 г, 1 сентября 2020 г.

8 февраля 2019 г. проведен прием терапевта, указаны жалобы на "данные изъяты". Объективно: сознание ясное, положение активное. В легких дыхание жесткое, сухие хрипы по всем полям. Выставлен диагноз: хронический бронхит обострение. Назначено обследование, лечение.

14 февраля 2018 г. терапевтом записано: получил курс антибактериальной и симптоматической терапии. Состояние ближе к удовлетворительному. Диагноз: "данные изъяты" Рекомендовано направить на амбулаторное лечение в ТБ-1 с целью уточнения диагноза и лечения.

15 февраля 2018 г. этапирован в ФКУ ИК-27 ГУФСИН России по Красноярскому краю. 27 февраля 2018 г. первичный осмотр фельдшером. Жалобы на "данные изъяты". Состояние удовлетворительное. Диагноз: "данные изъяты"

16 марта 2018 г. терапевтом записано: жалобы на "данные изъяты". С декабря 2017 года после переохлаждения появились вышеуказанные жалобы. Стаж курения 10 лет. На ФЛГ от 8 февраля 2018 г. - без патологии. Объективно: состояние ближе к удовлетворительному. В легких дыхание жесткое, рассеянные хрипы по всем полям. Диагноз: "данные изъяты". Назначено обследование лечение.

29 января 2019 г. на приеме у терапевта - на момент осмотра жалобы на "данные изъяты". Страдает ХОБЛ II ст. в течение нескольких лет. Ежедневно пользуется ДАН Беротек 4-8 раз/сут. Самочувствие ухудшилось в течение четырех дней, когда появились вышеуказанные жалобы. За медицинской помощью не обращался, самостоятельно увеличил дозу ДАН Беротек до 8- 12 раз/сут. На фоне лечения самочувствие не улучшилось, дыхательная недостаточность в течение трех дней наросла.

29 января 2019 г. самостоятельно обратился за медицинской помощью в МЧ-6, страдает "данные изъяты" с октября 2018 года, назначено оперативное лечение: "данные изъяты", левого надпочечника в 2002. "данные изъяты", находился на стационарном лечении с 29 января 2019 г. по 11 февраля 2019 г. с диагнозом: ХОБЛ II ст. средней степени тяжести, обострение средней степени тяжести, варикозная болезнь сосудов нижних конечностей, ХВН-И ст. с обеих сторон, "данные изъяты".

18 сентября 2020 г. указано, что находился в стационаре с 12 августа 2020 г. по 18 сентября 2020 г, при поступлении предъявлял жалобы на "данные изъяты". В стационаре находился на пероральном приеме противовирусных препаратов, бронхолитиков, антибиотиков, также получал ингаляторы. На фоне проводимой терапии состояние улучшилось. Общее состояние удовлетворительное. Выписывается в связи с выздоровлением, в листе нетрудоспособности не нуждается, диагноз "данные изъяты". Преставление на МСЭ в связи со стойкой утратой трудоспособности. Заключение ВПК: "данные изъяты". Представить на МСЭ первично по месту отбывания наказания. В карту вложена заверенная копия "Протокол бронхоскопии N" от 14 мая 2019 г. с заключением бронхолога: эндобронхит.

Судом первой инстанции с учетом заявленных исковых требований по делу назначена комплексная судебная медицинская экспертиза.

Выводами заключения комиссионной экспертизы по материалам дела КГБУЗ "Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" подтверждается, что согласно амбулаторной карте при поступлении и осмотре первичном 24 ноября 2017 г, у истца отмечены имеющиеся "данные изъяты"

С 27 ноября 2017 г. по 18 сентября 2020 г. истцу в период нахождения в местах лишения свободы были диагностированы следующие заболевания: "данные изъяты"

Оказанная медицинская помощь пациенту К.К.С. в период нахождения в местах лишения свободы с 27 ноября 2017 г. по 18 сентября 2020 г. выбрана правильно. Соблюдена этапность оказания медицинской помощи. Пациент неоднократно за этот промежуток времени получал амбулаторное и стационарное лечение согласно установленным диагнозам. По хирургическому заболеванию - "данные изъяты". пациент был осмотрен хирургом, назначены венотонизирующие препараты (конкретный препарат не указан) курсами, было рекомендовано плановое хирургическое лечение. Диагноз был выставлен корректно, составлен план лечения, рекомендации были даны.

С 14 октября 2018 г. по 22 ноября 2018 г. пациент находился в ТБ-1 с диагнозом: "данные изъяты": "данные изъяты"

В связи с впервые выявленным "данные изъяты" плановое хирургическое лечение было отложено до нормализации анализов крови. Экстренная операция пациенту показана не была. Рекомендован компрессионный трикотаж (на ночь и в лежащем положении снимать).

Лечение, назначенное К.К.С, соответствовало утвержденным протоколом и клиническим рекомендациям (Клинические рекомендации - Хроническая обструктивная болезнь легких (ХОБЛ) утверждены Минздравом РФ). Проводилось в полном объеме. Учитывая сопутствующие заболевания. С заболеванием: "данные изъяты" проводилось лечение в стационарных условиях.

При первичном обращении истца 8 февраля 2018 г. выставлен диагноз: "данные изъяты"

Согласно протоколу от 3 июля 2019 г. ВК N был направлен на МСЭ с диагнозом: "данные изъяты".

Согласно заключению терапевта диагноз "данные изъяты" выставлен в период нахождения в местах лишения свободы с 27 ноября 2017 г. по 17 сентября 2020 г.

"данные изъяты" состоит в причинно- следственной связи с установлением инвалидности в 2019 году.

Отказывая в удовлетворении исковых требований о компенсации вреда ввиду неоказания истцу своевременной медицинской помощи в период его нахождения в учреждениях уголовно- исполнительной системы, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии доказательств незаконности бездействия ответчиков и о причинении истцу вреда здоровью вследствие именно заявленного бездействия ответчиков.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием согласился, дополнительно указав, что в период с 27 ноября 2017 г. по 18 сентября 2020 г. истец находился под постоянным медицинским наблюдением по месту отбывания наказания, ему проводился осмотр необходимыми специалистами, назначалось необходимое лечение, направление в стационар. При отсутствии доказательств ненадлежащего оказания медицинской помощи истцу сотрудниками ФГУЗ МСЧ-24 ФСИН России в указанный период, отсутствии доказательств неоказания требуемой медицинской помощи истцу, а также наличия прямой причинно-следственной связи между неоказанием, либо ненадлежащим оказанием медицинской помощи и наступлением заболевания ХОБЛ и установлением инвалидности, оснований для удовлетворения требований истца не имеется.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судами нормы материального права применены правильно.

Статья 41 Конституции Российской Федерации гарантирует каждому гражданину Российской Федерации право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

В соответствии с п. 8 ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", лечение - комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни.

В силу ч. 3 ст. 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N323-Ф3 "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Согласно ч. 6 ст. 12 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее- УИК РФ) осужденные имеют право на охрану здоровья, включая получение первичной медико-санитарной и специализированной медицинской помощи в амбулаторно-поликлинических или стационарных условиях в зависимости от медицинского заключения.

Обязанность по обеспечению охраны здоровья осужденных возложена на учреждения, исполняющие наказания (п. 4 ст. 13 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 г. N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы").

В силу ст. 101 УИК РФ в уголовно-исполнительной системе для медицинского обслуживания осужденных организуются лечебно-профилактические учреждения (больницы, специальные психиатрические и туберкулезные больницы) и медицинские части, а для содержания и амбулаторного лечения осужденных, больных открытой формой туберкулеза, алкоголизмом и наркоманией, - лечебные исправительные учреждения.

Правила организации оказания медицинской помощи лицам, заключенным под стражу в следственных изоляторах, а также осужденным, отбывающим наказание в виде лишения свободы в исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы, установлены Порядком организации оказания медицинской помощи лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы, утвержденным приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 28 декабря 2017 г. N 285 (далее - Порядок N 285).

Согласно п. 2 Порядка N 285 оказание медицинской помощи лицам, заключенным под стражу, или осужденным осуществляется структурными подразделениями (филиалами) медицинских организаций, подведомственных ФСИН России, и СИЗО УИС, подчиненных непосредственно ФСИН России (далее - медицинские организации УИС), а при невозможности оказания медицинской помощи в медицинских организациях УИС - в иных медицинских организациях государственной и муниципальной системы здравоохранения.

Из разъяснений, изложенных в п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания", следует, что при рассмотрении административных дел, связанных с непредоставлением или ненадлежащим оказанием лишенному свободы лицу медицинской помощи, судам с учетом конституционного права на охрану здоровья и медицинскую помощь следует принимать во внимание законодательство об охране здоровья граждан, а также исходить из того, что качество необходимого медицинского обслуживания, предоставляемого в местах принудительного содержания, должно быть надлежащего уровня с учетом режима мест принудительного содержания и соответствовать порядкам оказания медицинской помощи, обязательным для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, и стандартам медицинской помощи (ст. 41 Конституции Российской Федерации, ст. 4, ч.ч. 2, 4 и 7 ст. 26, ч. 1 ст. 37, ч. 1 ст.80 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Суд, оценивая соответствие медицинского обслуживания лишенных свободы лиц установленным требованиям, с учетом принципов охраны здоровья граждан может принимать во внимание, в частности, доступность такого обслуживания (обеспеченность лекарственными препаратами с надлежащими сроками годности), своевременность, правильность диагностики, тождественность оказания медицинской помощи состоянию здоровья, лечебную и профилактическую направленность, последовательность, регулярность и непрерывность лечения, конфиденциальность, информированность пациента, документированность, профессиональную компетентность медицинских работников, обеспечение лишенного свободы лица техническими средствами реабилитации и услугами, предусмотренными индивидуальной программой реабилитации или реабилитации инвалида (ст. 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", ч. 7 статьи 101 УИК РФ).

При этом необходимо учитывать, что само по себе состояние здоровья лишенного свободы лица не может свидетельствовать о качестве оказываемой ему медицинской помощи. Доказательствами надлежащей реализации права на медицинскую помощь, включая право на медицинское освидетельствование, в том числе в случаях, когда в отношении лишенного свободы лица в установленном порядке применялись меры физического воздействия, могут являться, например, акты медицинского освидетельствования и иная медицинская документация. Отсутствие сведений о проведении необходимых медицинских осмотров и (или) медицинских исследований может свидетельствовать о нарушении условий содержания лишенных свободы лиц (ст. 24 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", ст. 84 КАС РФ).

Условия и порядок возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью, определяются положениями ?? 1, 2 гл. 59 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее- ГК РФ).

Согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. Законом может быть установлена обязанность лица, не являющегося причинителем вреда, выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Согласно ст. 1069 ГК РФ гражданин вправе требовать возмещения вреда, причиненного ему в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Положениями ст. 1099 ГК РФ предусмотрено, что основания и размер компенсации граждан морального вреда определяется правилами, предусмотренными главой 59 ГК и статьей 151 ГК РФ.

Исходя из положений ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В п. 2 ранее действовавшего постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

В. п. 1 действующего Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В силу разъяснений, приведенных в п. 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (ст.ст. 151, 1064, 1099 и 1100 ГК РФ).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (п. 2 ст. 1064 ГК РФ).

Установив факт надлежащего оказания медицинской помощи истцу в заявленный им период содержания его под стажей, отсутствие вины ответчика в возникновении у истца указанных им заболеваний, суды пришли к правильному выводу об отказе в удовлетворении иска.

Вопреки доводам кассационной жалобы истца, вопрос о качестве оказанной ответчиком истцу медицинской помощи разрешался в процессе судебного разбирательства, судами принято в качестве допустимого, достоверного и достаточного доказательства экспертное заключение, которое имеет подробное описание проведенных исследований, материалов, использованных при проведении экспертизы, методов исследования, содержит полные, мотивированные, научно обоснованные ответы на поставленные перед экспертом вопросы, выводы эксперта согласуются с иными представленными в деле доказательствами. Судом первой инстанции также был допрошен эксперт Л.Г.А. - член экспертной комиссии, проводившей экспертизу по делу, пояснивший, что комиссией исследовались все представленные документы, диагнозы заболеваний устанавливались истцу своевременно, правильно, медицинская помощь оказывалась в соответствии с установленными диагнозами.

Ссылки кассатора на фальсификацию медицинской карты N г, историю болезни, составленную ИК-27, поскольку оба документа изготовлены позже даты, указанной в документах, во втором документе подпись истца подделана, также не могут повлечь отмену обжалуемых судебных актов в связи со следующим. Действительно в материалах дела имеется заявление истца о фальсификации медицинской карты N г, истории болезни, составленной ИК-27, поскольку, по мнению истца, оба документа изготовлены позже даты, указанной в документах, во втором документе подпись истца подделана.

В соответствии со ст. 186 ГПК РФ в случае заявления о том, что имеющееся в деле доказательство является подложным, суд может для проверки этого заявления назначить экспертизу или предложить сторонам представить иные доказательства. Между тем, стороной истца каких-либо ходатайству суду в целях проверки достоверности указанных им документов, а также его подписи, не заявлялось, при исследовании доказательств по делу каких-либо доводов не приводилось, сторона истца не возражала закончить рассмотрение дела по существу после исследования письменных доказательств, имеющихся в деле. Следует учесть, что, ссылаясь на изготовление упомянутых документов позже даты, в них указанной, истец не ссылался на недостоверность сведений, содержащихся в данных документах.

Доводы кассатора о том, что суд неправильно определилпредмет доказывания, самовольно изменил предмет иска, неправильно применил нормы права, не влекут удовлетворение кассационной жалобы, поскольку судом апелляционной инстанции установлено, что истец просил взыскать компенсацию морального вреда в связи с бездействием сотрудников и медработников системы ФСИН, неоказанием своевременно квалифицированной медицинской помощи, в которой он остро нуждался, что медработники несвоевременно установили диагноз варикоз, гепатит и ХОБЛ, которыми он заболел, находясь в спецучреждении.

Вопреки доводам кассационной жалобы, материальный закон при рассмотрении настоящего дела применен судами верно, указаний на нарушения норм процессуального права, которые могли бы явиться основанием к отмене судебных актов в обжалуемой части, кассационная жалоба не содержит. Правом давать иную оценку собранным по делу доказательствам, а также обстоятельствам, на которые заявитель ссылается в своей кассационной жалобе в обоснование позиции, суд кассационной инстанции не наделен в силу императивного запрета, содержащегося в ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы кассационной жалобы о несогласии с данной судом оценкой доказательств и установленными судом обстоятельствами не могут служить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

При изложенных обстоятельствах, оснований для отмены обжалуемых судебных актов по доводам кассационной жалобы судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не усматривает.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 23 мая 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 14 сентября 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу - К.К.С. без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи