Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 24 января 2023 г. по делу N 8Г-25367/2022[88-449/2023-(88-24371/2022)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Кожевниковой Л.П, Гусева Д.А.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно- кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадошникова С.О.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-145/2022, УИД: 55RS0001-01-2021-011196-83 по иску Кипкаевой Елены Федоровны к акционерному обществу "Сибирский хлеб" об установлении факта несчастного случая на производстве, компенсации морального вреда, по кассационной жалобе акционерного общества "Сибирский хлеб" на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 22 сентября 2022г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Лавник М.В, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно- кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадошникова С.О, полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Кипкаева Е.Ф. обратилась в суд с иском к открытому акционерному обществу "Сибирский хлеб" (далее по тексту также АО "Сибхлеб") об установлении факта несчастного случая на производстве, компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что 28 марта 2021 г. ее сын К, работающий у ответчика в должности водителя хлебного фургона транспортного цеха, умер на территории работодателя при исполнении трудовых обязанностей. Согласно заключению эксперта, причиной смерти стал "данные изъяты". После ее обращения в органы прокуратуры приказом от 20 мая 2021 г. в АО "Сибхлеб" была создана комиссия по расследованию несчастного случая на производстве, которая в акте расследования несчастного случая от 23 августа 2021 г. не признала его связанным с производством. С такими выводами не согласна, так как несчастный случай произошел в результате неудовлетворительной организации производства работ со стороны работодателя, выразившейся в привлечении К. к сверхурочной работе, неоказании первой медицинской помощи в связи с отсутствием медработника на рабочем месте, отсутствии идентификации и оценки профессиональных рисков на рабочем месте водителя.

Просила признать несчастный случай на производстве, произошедший с работником АО "Сибхлеб" К. 28 марта 2021 г, связанным с производством, взыскать с АО "Сибхлеб" в ее пользу 500000 рублей в счет компенсации морального вреда.

Решением Кировского районного суда г. Омска от 27 мая 2022 г. постановлено:

"В удовлетворении исковых требований Кипкаевой Елены Федоровны к ОАО "Сибирский хлеб" в лице генерального директора Дурнева Сергея Ивановича об установлении факта несчастного случая на производстве, компенсации морального вреда отказать в полном объеме.

Денежные средства, внесенные представителем ОАО "Сибирский хлеб" - на счет Управления судебного Департамента в Омской области на основании платежного поручения N от 16 февраля 2022г. в сумме 13250 руб. с назначением платежа денежные средства, подлежащие выплате экспертам в рамках рассмотрения дела N 2-145/2022 согласно определения от 31 января 2022г. Управлению судебного Департамента в Омской области выплатить БУЗОО БСМЭ в размере 11706, 75 руб, взыскать с Кипкаевой Елены Федоровны в пользу БУЗОО БСМЭ неоплаченные расходы за проведение экспертизы в сумме 5120 руб.".

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 22 сентября 2022 г. постановлено:

"решение Кировского районного суда г. Омска от 27 мая 2022 г. отменить, принять по делу новое решение.

Признать несчастный случай со смертельным исходом, произошедший 28 марта 2021 г. с К, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в акционерном обществе "Сибирский хлеб", несчастным случаем, связанным с производством.

Взыскать с акционерного общества "Сибирский хлеб" (ИНН "данные изъяты") в пользу Кипкаевой Елены Федоровны (паспорт гражданина Российской Федерации "данные изъяты") компенсацию морального вреда 300000 рублей, судебные расходы по оплате судебной экспертизы и уплате государственной пошлины 30300 рублей.

Денежные средства, внесенные представителем акционерного общества "Сибирский хлеб" на счет Управления Судебного департамента в Омской области на основании платежного поручения N от 16 февраля 2022 г. в сумме 13250 рублей с назначением платежа "денежные средства, подлежащие выплате экспертам в рамках рассмотрения дела N 2-145/2022 согласно определения от 31 января 2022г." выплатить Бюджетному учреждению здравоохранения Омской области "Бюро судебно-медицинских экспертиз".

Взыскать с акционерного общества "Сибирский хлеб" (ИНН "данные изъяты") в пользу Бюджетного учреждения здравоохранения Омской области "Бюро судебно-медицинских экспертиз" 3577 рублей".

В кассационной жалобе Генеральный директор акционерного общества "Сибирский хлеб" Дурнев С.И. просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 22 сентября 2022г, как незаконное и необоснованное, решение Кировского районного суда г. Омска от 27 мая 2022 г. оставить без изменения.

Относительно доводов кассационной жалобы возражений не представлено.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения дела, не явились, о причинах неявки не сообщили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно- кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадошникова С.О, полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

По настоящему делу таких нарушений с учетом доводов кассационной жалобы не установлено.

Из материалов дела следует и установлено судом первой инстанции, что К, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, с 14 декабря 2009 г. состоял в трудовых отношениях с ОАО "Сибхлеб" (в настоящее время АО "Сибхлеб), работал на должности водителя хлебного фургона транспортного цеха.

28 марта 2021 г. в 3 часа 30 минут К. умер в автомобиле скорой медицинской помощи на территории АО "Сибхлеб" по адресу: "адрес".

20 мая 2021 г. Кипкаева Е.Ф. - мать К. обратилась к работодателю с заявлением о проведении расследования несчастного случая по факту смерти сына и выдаче копии акта о несчастном случае по форме Н-1.

Приказом от 21 мая 2021 г. N в ОАО "Сибхлеб" создана комиссия по расследованию произошедшего с водителем хлебного фургона транспортного цеха К. несчастного случая.

Приказом от 29 мая 2021 г. N расследование несчастного случая было завершено, так как получен ответ из бюджетного учреждения здравоохранения Омской области "Бюро судебно-медицинских экспертиз" с отказом в предоставлении сведений о причине смерти К.

7 июля 2021 г. Бабаш Т.Н. (представитель Кипкаевой Е.В. по доверенности) обратилась в Государственную инспекцию труда в Омской области с просьбой провести проверку по факту смерти К.

Расследование вышеуказанного несчастного случае на производстве производилось государственным инспектором труда Государственной инспекции труда в Омской области Н, по результатам которого 20 августа 2021 г. составлено заключение по несчастному случаю со смертельным исходом, произошедшим 28 марта 2021 г. с К.

В заключении государственного инспектора труда отражено следующее: 28 марта 2021 г. около 2 часов 45 часов произошел несчастный случай на территории ОАО "Сибирский хлеб" ("адрес"). Местом несчастного случая является место погрузки автомобилей (металлическая эстакада), на первом этаже производственного корпуса. Согласно карте N специальной оценки условий труда итоговый класс условий труда - 3.1.

Водитель хлебного фургона К. заехал на эстакаду к погрузочному месту N на служебном автомобиле ГАЗ 2747 г/н N с опережением установленного для него графика в 2-40 час, вместо 3-30 час. (когда начинается рабочая смена) и остался в кабине. Через некоторое время грузчик-кладовщик С. подошел к машине К. с целью уточнить у него, в какую секцию грузить хлеб и увидел, что К. сидит в кабине, склонив голову. С. открыл дверь кабины, К. был без сознания и сразу позвал на помощь коллег. Работники вызвали скорую помощь, находясь в которой К. скончался.

Согласно акту судебно-медицинского исследования трупа N от 13 апреля 2021 г. врача судебно-медицинского эксперта А, причиной смерти К. явилось "данные изъяты". При проведении исследования какие-либо телесные повреждения не обнаружены. При судебно-химическом исследовании метиловый, этиловый, изопропиленовый, пропиленовый спирты в крови, в желчи алкалоиды опия (морфин, кодеин) производные барбитуровой кислоты, промедол не обнаружены.

Дополнительно установлено, что согласно заключению медицинского осмотра от 26 марта 2021 г. К. не имеет противопоказаний к работе водителем хлебного фургона.

28 марта 2021 г. при выходе на смену К. не был проведен предрейсовый медицинский осмотр (при выезде из гаража на погрузку) и не выдан путевой лист, согласно протоколу опроса логиста-диспетчера Е. "в связи с тем, что он (К.) заехал на погрузку раньше установленного времени, путевой лист ему еще не был выдан и предрейсовый осмотр им не был пройден".

В ОАО "Сибхлеб" утверждено 1 октября 2018 г. Положение о системе управления охраной труда, которым предусмотрена процедура управления профессиональными рисками (пункт 7.3.), вместе с тем, на рабочем месте водителя фургона не идентифицированы профессиональные риски, не проведена их оценка, не разработаны мероприятия по управлению профессиональными рисками.

Расследование несчастного случая с К. работодателем своевременно не проведено.

На основании проведенного расследования государственный инспектор труда пришел к выводу, что несчастный случай с К. произошел в рабочее время, при выполнении им трудовых обязанностей, единственной причиной несчастного случая явилась смерть К. вследствие общего заболевания, в связи с чем, данный несчастный случай подлежит квалификации как несчастный случай не связанный с производством.

Также в заключении отражено, что нарушений требований законодательных и иных нормативных правовых актов, явившихся причиной несчастного случая со стороны работников ОАО "Сибхлеб" не установлено.

23 августа 2021 г. директором ОАО "Сибхлеб" утвержден акт расследования несчастного случая на производстве, в котором указано, что он составлен на основании и в соответствии с заключением государственного инспектора от 20 августа 2021 г. и в котором дословно приведен текст заключения государственного инспектора труда.

Не согласившись с такой квалификацией работодателем несчастного случая, произошедшего с ее сыном, Кипкаева Е.Ф. предъявила в суд настоящий иск, в обоснование которого указывала, что несчастный случай связан с производством, поскольку работник привлекался к работе с нарушением установленного графика, 28 марта 2021 г. не прошел предрейсовый медицинский осмотр, в нарушение действующего Положения на предприятии на рабочем месте водителя фургона не идентифицированы профессиональные риски, не проведена их оценка, не разработаны мероприятия по управлению профессиональными рисками, работодателем не оказана первая медицинская помощь.

Разрешая исковые требования, суд исходил из того, что работодателем не допущено нарушений трудового законодательства, которые бы состояли в причинно-следственной связи со смертью работника.

Суд пришел к выводу о том, что нарушение ответчиком режима труда и отдыха в ходе судебного заседания не нашло свое подтверждение.

Условиями трудового договора К. установлен 11 часовой рабочий день по графику 3/3, начало работы 03-00 часа, окончание работы 15-00 часов, перерыв для приема пищи и отдыха 1 час; с 1 августа 2018 г. установлен режим рабочего времени согласно графика работы, утвержденного работодателем; работнику устанавливается суммированный учет рабочего времени с учетным периодом в 3 календарных месяца (1 квартал) (дополнительные соглашения к трудовому договору от 9 августа 2013 г, от 31 июля 2018 г.).

Согласно графика сменности на 2021 года, К. (2 смена) должен был в марте 2021 работать в следующие дни: 2, 3, 4, 8, 9, 10, 14, 15, 16, 20, 21, 22, 26, 27, 28 остальные дни - выходные.

Как следует из табеля учета рабочего времени в марте 2021 К. привлекался к работе с нарушением установленного графика: до 5 числа был временно нетрудоспособен, впоследствии работал с 6 по 11, с 14 по 16, 18 и с 21 по 25 число, последняя рабочая смена 28 марта - продолжительностью 2 часа.

Между тем, работником было дано согласие на привлечение его к работе в его выходные дни в марте 2021 года.

За привлечение к сверхурочной работе работнику производилась доплата, а дню выхода на работу 28 марта 2021г. предшествовали два выходных дня.

Суд первой инстанции также посчитал, что работодатель во исполнение требований статьи 213 Трудового кодекса Российской Федерации обеспечил проведение обязательных периодических, предрейсовых, предсменных медицинских осмотров (обследования) работников, занятых на тяжелых работах и работах с вредными и (или) опасными условиями труда.

Согласно карте специальной оценке условий труда работников N транспортного цеха ОАО "Сибирский хлеб" от 18 ноября 2020 г, на рабочем месте водителя хлебного фургона установлен итоговый класс условий труда 3.1 (уровень напряженности трудового процесса 3.1.), в качестве гарантий указано на проведение медицинских осмотров согласно Приказа Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 12 апреля 2011 г. N (прил. 1, и. 1.2.1 (1 раз в 2 года), п. 1.2.37 (1 раз в 2 года), п. 1.2.45.1 (1 раз в 2 года), п.3.4.1 (1 раз в 2 года), п. 3.4.2 (1 раз в 2 года) прил. 2, п. 27 (1 раз в 2 года), п. 14 (1 раз в год) (л.д.88-100 том 1).

20 апреля 2020 г. К. по результатам периодического медицинского осмотра (обследования) в ООО "Доброе Дело" выдано заключение об отсутствии противопоказаний к работе с вредными и/или опасными веществами и производственными факторами: Приложение 1 пункты 1.1.З, 1.2.1, 1.2.37, 1.2.45.1, З.4.1, 3.4.2, 3.7, Приложение 2 пункты 14, 27.

26 марта 2021 г. по результатам периодического медицинского осмотра в ООО "Доброе Дело" К. дано заключение об отсутствии медицинских противопоказаний к работе с вредными факторами и/или опасными веществами и производственными факторами: Приложение 1 пункт 1.2.2, Приложение 2 пункт 14.

Всеми необходимыми средствами индивидуальной защиты (СИЗ) К. был обеспечен, что подтверждается личной карточкой учета и выдачи СИЗ.

Суд принял во внимание заключение судебной медицинской экспертизы, в рамках которой экспертами БУЗОО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" установлено, что причиной развития "данные изъяты" у К. является перенесенный им в прошлом "данные изъяты"; наличие у него "данные изъяты" при жизни подтверждено имеющимися в медицинской карте пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях, N БУЗОО "Омская ЦРБ", электрокардиограммами от 20 апреля 2017 г. и 29 ноября 2018 г, а также посмертно подтверждено морфологическими и гистологическими признаками, отраженными в акте судебно-медицинского исследования трупа от 9 апреля 2021 г, при этом данный диагноз при жизни ему не устанавливался, лечение заболевания не осуществлялось.

Поскольку 26 марта 2021 г. в ходе ежегодного медицинского осмотра по результатам осмотров специалистами было дано заключение об отсутствии медицинских противопоказаний к работе К. с вредными факторами и/или опасными веществами и производственными факторами (пр. 1 п. 1.2.2, пр.2 п.14), то судебные эксперты пришли к выводу, что никакой связи (прямой, непрямой или косвенной) между его смертью и воздействием на него производственных факторов, связанных с вредными условиями труда, нет.

Экспертная комиссия указала, что оценка гипотетической "возможности" влияния правильно и своевременно оказанной медицинской помощи на предотвращение смертельного исхода К. не входит в ее компетенцию, при этом отразила, что оказание скорой медицинской помощи (фельдшерской и реанимационной бригадами) выполнено К. своевременно и в полном объеме.

Суд первой инстанции установил, что 28 марта 2021 г. К. был допущен до работы без проведения предрейсового медицинского осмотра и без оформления путевого листа, однако исходил из того, что причинно-следственная связь между непрохождением предрейсового медицинского осмотра и смертью не установлена, доказательств того, что проведением предрейсовым медосмотром возможно было предотвратить смерть К. истцом не представлено.

С учетом указанных выше фактических обстоятельств произошедшего с К. несчастного случая со смертельным исходом суд пришел к выводу, что оснований для его квалификации, как связанного с производством, не имеется, в связи с чем в удовлетворении иска отказал.

С указанными выводами суда первой инстанции не согласился суд апелляционной инстанции полагая, что они противоречат установленным обстоятельствам дела, постановлены при неправильном распределении бремени доказывания в гражданском процессе и основаны на неверном применении норм трудового законодательства.

Выводы суда апелляционной инстанции требованиям закона не противоречат и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

Частью 1 статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что расследованию и учету в соответствии с главой 36 Трудового кодекса Российской Федерации подлежат несчастные случаи, происшедшие с работниками и другими лицами, участвующими в производственной деятельности работодателя (в том числе с лицами, подлежащими обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний), при исполнении ими трудовых обязанностей или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем либо совершаемых в его интересах.

В соответствии с частью 3 статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации расследованию в установленном порядке как несчастные случаи подлежат события, в результате которых пострадавшими были получены: телесные повреждения (травмы), в том числе нанесенные другим лицом; тепловой удар; ожог; обморожение; утопление; поражение электрическим током, молнией, излучением; укусы и другие телесные повреждения, нанесенные животными и насекомыми; повреждения вследствие взрывов, аварий, разрушения зданий, сооружений и конструкций, стихийных бедствий и других чрезвычайных обстоятельств, иные повреждения здоровья, обусловленные воздействием внешних факторов, повлекшие за собой необходимость перевода пострадавших на другую работу, временную или стойкую утрату ими трудоспособности либо смерть пострадавших, если указанные события произошли, в частности, в течение рабочего времени на территории работодателя либо в ином месте выполнения работы, в том числе во время установленных перерывов.

При несчастных случаях, указанных в статье 227 Трудового кодекса Российской Федерации, работодатель (его представитель) обязан в числе прочего немедленно организовать первую помощь пострадавшему и при необходимости доставку его в медицинскую организацию; немедленно проинформировать о несчастном случае органы и организации, указанные в Кодексе, других федеральных законах и иных нормативных правовых актах Российской Федерации, а о тяжелом несчастном случае или несчастном случае со смертельным исходом - также родственников пострадавшего; принять иные необходимые меры по организации и обеспечению надлежащего и своевременного расследования несчастного случая и оформлению материалов расследования в соответствии с главой 36 Трудового кодекса Российской Федерации (абзацы первый, второй, пятый и шестой статьи 228 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно частям 1 и 2 статьи 229 Трудового кодекса Российской Федерации для расследования несчастного случая работодатель (его представитель) незамедлительно образует комиссию в составе не менее трех человек. При расследовании несчастного случая (в том числе группового) со смертельным исходом в состав комиссии дополнительно включаются лица, указанные в части 2 статьи 229 Трудового кодекса Российской Федерации.

По требованию комиссии в необходимых для проведения расследования случаях работодатель за счет собственных средств обеспечивает в числе прочего выполнение технических расчетов, проведение лабораторных исследований, испытаний, других экспертных работ и привлечение в этих целях специалистов-экспертов (абзац второй части 2 статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 3 статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что материалы расследования несчастного случая включают в том числе документы, характеризующие состояние рабочего места, наличие опасных и вредных производственных факторов, экспертные заключения специалистов, медицинское заключение о причине смерти пострадавшего, другие документы по усмотрению комиссии.

Конкретный перечень материалов расследования определяется председателем комиссии в зависимости от характера и обстоятельств несчастного случая (часть 4 статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 5 статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что на основании собранных материалов расследования комиссия устанавливает, в частности, обстоятельства и причины несчастного случая, определяет, были ли действия (бездействие) пострадавшего в момент несчастного случая обусловлены трудовыми отношениями с работодателем либо участием в его производственной деятельности, квалифицирует несчастный случай как несчастный случай на производстве или как несчастный случай, не связанный с производством.

В части 6 статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации указано, что расследуются в установленном порядке и по решению комиссии (в предусмотренных названным кодексом случаях государственного инспектора труда, самостоятельно проводившего расследование несчастного случая) в зависимости от конкретных обстоятельств могут квалифицироваться как несчастные случаи, не связанные с производством, в частности, смерть вследствие общего заболевания или самоубийства, подтвержденная в установленном порядке соответственно медицинской организацией, органами следствия или судом.

Несчастный случай на производстве является страховым случаем, если он произошел с застрахованным или иным лицом, подлежащим обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (часть седьмая статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации).

Правовое регулирование отношений по возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, осуществляется по нормам Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее также - Федеральный закон от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ).

Обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний подлежат в числе других физические лица, выполняющие работу на основании трудового договора, заключенного со страхователем (абзац второй пункта 1 статьи 5 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ).

Несчастным случаем на производстве в силу абзаца десятого статьи 3 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ признается событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору и в иных установленных данным федеральным законом случаях как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем, и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

В абзаце третьем пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" содержатся разъяснения о том, что для правильной квалификации события, в результате которого причинен вред жизни или здоровью пострадавшего, необходимо в каждом случае исследовать следующие юридически значимые обстоятельства:

- относится ли пострадавший к лицам, участвующим в производственной деятельности работодателя (часть 2 статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации);

- указано ли происшедшее событие в перечне событий, квалифицируемых в качестве несчастных случаев (часть 3 статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации);

- соответствуют ли обстоятельства (время, место и другие), сопутствующие происшедшему событию, обстоятельствам, указанным в части 3 статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации;

- произошел ли несчастный случай на производстве с лицом, подлежащим обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (статья 5 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ);

- имели ли место обстоятельства, при наличии которых несчастные случаи могут квалифицироваться как не связанные с производством (исчерпывающий перечень таких обстоятельств содержится в части 6 статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации), и иные обстоятельства.

Из изложенного правового регулирования следует, что физические лица, выполняющие работу на основании трудового договора, подлежат обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

По общему правилу несчастным случаем на производстве признается и подлежит расследованию в установленном порядке событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем либо совершаемых в его интересах как на территории работодателя, так и за ее пределами, повлекшее необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

Для расследования несчастного случая работодателем (его представителем) образуется комиссия. По ее требованию в зависимости от характера и обстоятельств несчастного случая за счет средств работодателя для проведения расследования могут привлекаться специалисты-эксперты, заключения которых приобщаются к материалам расследования. На основании собранных материалов расследования комиссия устанавливает, в том числе обстоятельства и причины несчастного случая с работником, определяет, были ли действия (бездействие) пострадавшего в момент несчастного случая обусловлены трудовыми отношениями с работодателем, и квалифицирует несчастный случай как несчастный случай на производстве или как несчастный случай, не связанный с производством.

В части 6 статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации приведен исчерпывающий перечень несчастных случаев, когда по решению комиссии в зависимости от конкретных обстоятельств они могут квалифицироваться как не связанные с производством. В числе таких несчастных случаев - смерть вследствие общего заболевания, подтвержденная в установленном порядке медицинской организацией. Вместе с тем в зависимости от конкретных обстоятельств несчастный случай со смертельным исходом может быть квалифицирован как несчастный случай на производстве несмотря на то, что причиной смерти пострадавшего в заключении медицинской организации указано общее заболевание. Иное истолкование положений части 6 статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации привело бы к нарушению таких основных принципов правового регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений, как обязательность возмещения вреда, причиненного работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей, и обеспечение права на обязательное социальное страхование работников (абзацы тринадцатый и двадцатый статьи 2 Трудового кодекса Российской Федерации).

Следовательно, суду с учетом приведенных норм о расследовании, оформлении и учете несчастных случаев, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации при разрешении спора о признании несчастного случая со смертельным исходом, произошедшего с работником при исполнении им трудовых обязанностей, как связанного или не связанного с производством, необходимо каждый раз принимать во внимание конкретные обстоятельства, при которых с работником произошел несчастный случай со смертельным исходом, в том числе находился ли пострадавший в момент несчастного случая при исполнении трудовых обязанностей, был ли он допущен работодателем к исполнению трудовых обязанностей, было ли выявлено у него какое-либо общее заболевание по результатам прохождения предварительного (периодического) медицинского осмотра, подтвержденное заключением медицинской организации, проводившей медицинский осмотр.

Изучение материалов дела показывает, что выводы суда апелляционной инстанции основаны на приведенном выше правовом регулировании спорных правоотношений, установленных судом обстоятельствах, и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

Суд апелляционной инстанции правильно исходил из того, что 28 марта 2021 г. К.- водитель хлебного фургона был допущен к исполнению своих должностных обязанностей без прохождения предрейсового медицинского осмотра и заполнения путевого листа.

Согласно части 1 статьи 213 Трудового кодекса Российской Федерации работники, занятые на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (в том числе на подземных работах), а также на работах, связанных с движением транспорта, проходят обязательные предварительные (при поступлении на работу) и периодические (для лиц в возрасте до 21 года - ежегодные) медицинские осмотры для определения пригодности этих работников для выполнения поручаемой работы и предупреждения профессиональных заболеваний. В соответствии с медицинскими рекомендациями указанные работники проходят внеочередные медицинские осмотры.

В соответствии с частью 3 статьи 213 Трудового кодекса Российской Федерации настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации для отдельных категорий работников могут устанавливаться обязательные предсменные (предрейсовые), послесменные (послерейсовые) медицинские осмотры, медицинские осмотры в течение рабочего дня (смены), а также медицинские осмотры перед выполнением отдельных видов работ. Время прохождения указанных медицинских осмотров включается в рабочее время.

Вышеуказанные положения содержатся в главе 34 Трудового кодекса Российской Федерации "Требования охраны труда".

В силу части 1 статьи 23 Федерального закона от 10 декабря 1995 г. N 196-ФЗ "О безопасности дорожного движения" медицинское обеспечение безопасности дорожного движения включает в себя, в частности, обязательные предварительные, периодические (не реже одного раза в два года), предрейсовые и послерейсовые медицинские осмотры.

Обязательные предрейсовые медицинские осмотры проводятся в течение всего времени работы лица в качестве водителя транспортного средства, за исключением водителей, управляющих транспортными средствами, выезжающими по вызову экстренных оперативных служб (часть 3 названной статьи).

Обязательные предрейсовые и послерейсовые медицинские осмотры водителей транспортных средств проводятся либо привлекаемыми медицинскими работниками, либо в порядке и на условиях, предусмотренных частью 4 статьи 24 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (часть 7 названной статьи).

Как предусмотрено в частях 1 и 2 статьи 6 Устава автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта (Федеральный закон от 8 ноября 2007 г. N 259-ФЗ) запрещается осуществление перевозок пассажиров и багажа, грузов автобусами, трамваями, троллейбусами, легковыми автомобилями, грузовыми автомобилями без оформления путевого листа на соответствующее транспортное средство; обязательные реквизиты и порядок заполнения путевых листов утверждаются федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере транспорта, в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.

Согласно Обязательным реквизитам и порядку заполнения путевых листов, утвержденных приказом Минтранса России от 11 сентября 2020 г. N 368, путевой лист должен содержать в себе сведения о водителе, в том числе, дату (число, месяц, год) и время (часы, минуты) проведения предрейсового и послерейсового медицинского осмотра водителя (если обязательность проведения послерейсового медицинского осмотра водителя предусмотрена законодательством Российской Федерации) (подпункт 1 пункта 1, подпункт 2 пункта 5).

Путевой лист оформляется на каждое транспортное средство, эксплуатируемое юридическим лицом и (или) индивидуальным предпринимателем (пункт 8).

Путевой лист оформляется до начала выполнения рейса, если длительность рейса водителя транспортного средства превышает продолжительность смены (рабочего дня), или до начала первого рейса, если в течение смены (рабочего дня) водитель транспортного средства совершает один или несколько рейсов (пункт 9).

Пунктом 15 Обязательных реквизитов и порядка заполнения путевых листов предусмотрено, что даты и время проведения предрейсового и послерейсового медицинского осмотра водителя проставляются медицинским работником, проводившим соответствующий осмотр, и заверяются его подписью с указанием фамилии и инициалов; по результатам прохождения предрейсового медицинского осмотра на путевом листе проставляется отметка "прошел предрейсовый медицинский осмотр, к исполнению трудовых обязанностей допущен".

Суд апелляционной инстанции с учетом вышеприведенного правового регулирования установив, что для К, как водителя хлебного фургона, оформление путевого листа, в рамках которого необходимо прохождение предрейсового медицинского осмотра, было обязательным, без соблюдения указанной процедуры он не мог быть допущен к управлению транспортным средством, обоснованно пришел к выводу, что работодателем были допущены нарушения требований по охране труда, принимая во внимание при этом, что К. на тот момент, когда ему потребовалась скорая медицинская помощь, находился в кабине автомобиля на месте погрузки.

Суд апелляционной инстанции правильно исходил из того, что ночная смена у К. должна была начаться в 3 часа 00 минут, вызов на станцию скорой медицинской помощи поступил в 2 часа 45 минут, однако в этот момент водитель находился в кабине транспортного средства, подъехал на эстакаду к погрузочному месту, то есть приступил к выполнению трудовой функции.

Из пояснений в судебных заседаниях представителя ответчика следует, что предрейсовые медицинские осмотры водителей АО "Сибхлеб" проводят фельдшеры АО "Омскхлебопродукт", с которым заключен соответствующий договор возмездного оказания услуг от 1 января 2013 г, но 28 марта 2021 г. фельдшер Д. не вышел на смену, которая должна была начаться в полночь.

Согласно трудовому договору, заключенному между ОАО "Омскхлебопродукт" и М, последний был принят на работу с 5 марта 2021 г. на условиях внешнего совместительства фельдшером на 0, 7 ставки, рабочее место ему определено в ОАО "Сибирский хлеб", график работы 2/2 с 24-00 часов до 7-00 часов.

15 марта 2021 г. на аналогичных условиях был заключен трудовой договор между ОАО "Омскхлебопродукт" и Д, срок договора определен до 31 марта 2021 г..

При этом согласно табеля учета рабочего времени за март 2021 года АО "Омскхлебопродукт", М. работал по установленному трудовым договором графику: два дня через два: 5, 6, 9, 10, 13, 14, 17, 18, 21, 22, 25, 26, 29, 30 марта, а Д. отработав 15 и 16 числа, в дальнейшем выходил на работу один раз в четыре дня: 19, 23, 27, и 31 марта (последний рабочий день).

Соответственно, в марте 2021 года в АО "Сибхлеб" фельдшер Д. отсутствовал на рабочем месте не только 28 марта 2021 г, но и 20 и 24 марта 2021 г.

Доказательств того, что АО "Сибхлеб" в указанные дни предпринимались действия по обеспечению проведения предрейсового медицинского осмотра, предъявлялись какие-либо претензии/требования к АО "Омскхлебопродукт" по поводу ненадлежащего исполнения условий заключенного договора, материалы дела не содержат.

Доводы кассационной жалобы о том, что отсутствие предрейсового медицинского осмотра не состоит в причинно-следственной связи со смертью работника, были предметом исследования и оценки судом апелляционной инстанции и признаны несостоятельными.

Порядок проведения предсменных, предрейсовых и послесменных, послерейсовых медицинских осмотров утвержден Приказом Минздрава России от 15 декабря 2014 г. N 835н (далее по тексту также Порядок N 835н).

В силу пункта 4 Порядка N 835н предсменные, предрейсовые медицинские осмотры проводятся перед началом рабочего дня (смены, рейса) в целях выявления признаков воздействия вредных и (или) опасных производственных факторов, состояний и заболеваний, препятствующих выполнению трудовых обязанностей, в том числе алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения и остаточных явлений такого опьянения.

Предсменные, предрейсовые и послесменные, послерейсовые медицинские осмотры в обязательном порядке включают в себя сбор жалоб, визуальный осмотр, осмотр видимых слизистых и кожных покровов, общая термометрия, измерение артериального давления на периферических артериях, исследование пульса (пункт 10 Порядка).

В случае регистрации у работника отклонения величины артериального давления или частоты пульса проводится повторное исследование (не более двух раз с интервалом не менее 20 минут) (пункт 11).

По результатам прохождения предсменного, предрейсового и послесменного, послерсйсового медицинского осмотра медицинским работником выносится заключение о: 1) наличии признаков воздействия вредных и (или) опасных производственных факторов, состояний и заболеваний, препятствующих выполнению трудовых обязанностей, в том числе алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения и остаточных явлений такого опьянения (с указанием этих признаков); 2) отсутствии признаков воздействия вредных и (или) опасных производственных факторов, состояний и заболеваний, препятствующих выполнению трудовых обязанностей, в том числе алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения и остаточных явлений такого опьянения (пункт 12).

Согласно пункту 13 Порядка, в случае проведения предсмеииых, предрейсовых и послесменных, послерейсовых медицинских осмотров медицинским работником, имеющим среднее профессиональное образование, при выявлении по результатам исследований, указанных в пункте 10 настоящего Порядка, нарушений в состоянии здоровья работника для вынесения заключений, указанных в подпунктах 1 пункта 12 настоящего Порядка, а также решения вопроса о наличии у работника признаков временной нетрудоспособности и нуждаемости в оказании медицинской помощи работник направляется в медицинскую организацию или иную организацию, осуществляющую медицинскую деятельность, в которой работнику оказывается первичная медико- санитарная помощь.

Таким образом, с учетом вышеуказанных целей и порядка проведения предрейсового медицинского осмотра при его отсутствии в рассматриваемой ситуации, суд апелляционной инстанции обоснованно пришел к выводу о недоказанности работодателем того, что 28 марта 2021 г. К. по состоянию здоровья мог быть допущен к управлению транспортным средством, он не нуждался в оказании медицинской помощи, у него отсутствовали признаки воздействия вредных и (или) опасных производственных факторов, состояний и заболеваний, препятствующих выполнению трудовых обязанностей.

Следовательно, вопреки доводам кассационной жалобы, работодателем не подтверждено отсутствие причинно-следственной связи между смертью К. и допущенными нарушениями требований охраны труда.

Судом также установлено, что в карте специальной оценки условий труда N от 18 ноября 2020 г. в строке 050 в качестве рекомендаций по улучшению условий труда, в части такого вредного фактора трудового процесса, как напряженность, указано на необходимость организации рационального режима труда и отдыха, снижения напряженности трудового процесса.

Однако, доказательств того, что вышеуказанные рекомендации были выполнены АО "Сибхлеб", что на предприятии на рабочем месте водителя хлебного фургона, имеющего вредные условия труда по фактору напряженности, были разработаны и должным образом функционировали меры по выявлению, оценке и снижению уровней профессиональных рисков, материалы дела не содержат.

Более того, расследование несчастного случая на производстве, произошедшего с К, в нарушении положений Трудового кодекса Российской Федерации ответчиком фактически не проводилось.

Оценив в совокупности установленные по делу обстоятельства, суд апелляционной инстанции сделал правильный вывод, что смерть К. на рабочем месте, в рабочее время, от общего заболевания при допущенных работодателем нарушениях требований охраны труда должна быть квалифицирована как несчастный случай, связанный с производством.

В соответствии с пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту также ГК РФ) жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101) Гражданского кодекса Российской Федерации и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (часть 2 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В абзаце втором пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (действовал на момент принятия обжалуемых судебных актов, в настоящее время утратил силу в связи с принятием постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда") разъяснено, что суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ).

В пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда.

Моральный вред, причиненный работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, подлежит компенсации работодателем (абзац первый пункта 1 статьи 1068 ГК РФ) (пункт 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Пленум Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" в пункте 25 разъяснил, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

В пункте 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 30 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 ГК РФ).

В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (статья 151 ГК РФ), устранить эти страдания либо сгладить их остроту.

Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении.

Право на компенсацию морального вреда в связи со смертью потерпевшего согласно абзацу третьему пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" могут иметь иные лица, в частности члены семьи потерпевшего, иждивенцы, при наличии обстоятельств, свидетельствующих о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий.

Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Определяя размер подлежащей взысканию в пользу Кипкаевой Е.Ф. компенсации морального вреда, суд правильно применил критерии, предусмотренные статьями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценил в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации все представленные по делу доказательства, исходя из конкретных обстоятельств дела, характера причиненных истцу нравственных страданий, и с учетом требований разумности и справедливости.

Так, суд установил, что у Кипкаевой Е.Ф. с погибшим К. были близкие, доверительные отношения, смерть К. нарушила семейные связи, что безусловно является психотравмирующей ситуацией, влекущей для истца внутренние стрессы, волнения, душевный дискомфорт, страхи, переживания.

Оценив представленные в материалы дела доказательства, суд пришел к выводу, что в результате утраты близкого человека Кипкаева Е.Ф. испытала и продолжает испытывать чувство душевной боли от утраты сына, в результате его смерти изменен привычный образ жизни, нарушена семейная связь матери с сыном, причиненный вред является необратимым.

Совокупность установленных обстоятельств позволила суду апелляционной инстанции прийти к выводу о том, что в данном случае разумной и справедливой компенсацией морального вреда будет являться сумма в размере 300000 руб. При этом, при определении размера компенсации морального вреда, суд первой инстанции учел, что К. был старшим ребенком в семье, после смерти которого у истца остался еще один сын; К. проживал отдельно от матери, своей семьей.

Выводы суда мотивированы, а доводы жалобы не содержат указания на какие-либо новые обстоятельства, не учтенные и не проверенные судом, и не свидетельствуют о несоответствии выводов суда обстоятельствам дела.

Доводы кассационной жалобы фактически повторяют позицию, изложенную кассатором в ходе рассмотрения дела, получили надлежащую правовую оценку в обжалуемом судебном акте и отклонены как несостоятельные с подробным изложением мотивов отклонения, по существу сводятся к несогласию с выводами суда апелляционной инстанции в части оценки доказательств и установленных обстоятельств дела, выводов суда не опровергают и о нарушениях норм материального или процессуального права, повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов, не свидетельствуют, а потому не могут повлечь отмену судебного постановления применительно к требованиям статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Несогласие заявителя кассационной жалобы с оценкой судом доказательств и установленными судом обстоятельствами не может служить основанием для пересмотра судебного постановления в кассационном порядке, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Поскольку при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции не допущено нарушения или неправильного применения норм материального или процессуального права, повлекших вынесение незаконного судебного акта, оснований для отмены апелляционного определения в соответствии с положениями статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по доводам кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 22 сентября 2022г. оставить без изменения, кассационную жалобу акционерного общества "Сибирский хлеб" - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: