Кассационное постановление Второго кассационного суда общей юрисдикции от 19 января 2023 г. по делу N 7У-13131/2022[77-164/2023-(77-4792/2022)]

Второй кассационный суд общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи

Акатова Д.А.

при секретаре

Лысовой П.К, с участием прокурора

Мироновой А.Б, защитника осужденной

Ильясовой М.М. - адвоката

Андреева М.Е, представившего ордер N 2201 от 19 января 2023г. и удостоверение N 30, потерпевшей

Давыдовой С.В.

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу осужденной Ильясовой М.М. на приговор Фрунзенского районного суда г. Иваново от 25 ноября 2021 г. и апелляционное постановление Ивановского областного суда от 3 августа 2022 г. в отношении

ФИО36.

Доложив содержание обжалуемых судебных решений, существо кассационной жалобы, выслушав выступления защитника осужденной Ильясовой М.М. - адвоката Андреева М.Е, поддержавшего доводы кассационной жалобы, просившего об отмене судебных решений и прекращении производства по уголовному делу в связи с отсутствием в действиях Ильясовой М.М. состава преступления, потерпевшей Давыдовой С.В, прокурора Мироновой А.Б, возражавших против удовлетворения кассационной жалобы, просивших приговор и апелляционное постановление оставить без изменения, суд

установил:

по приговору Фрунзенского районного суда г. Иваново от 25 ноября 2021 г.

ФИО36, родившаяся 13 мая 1997 года в г. Махачкала, ранее не судимая, осуждена по ч. 2 ст. 109 УК РФ и от наказания освобождена на основании п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, ч. 5, ч. 8 ст. 302 УПК РФ за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Приговором постановлено взыскать с Ильясовой М.М. в федеральный бюджет процессуальные издержки, связанные с оказанием юридической помощи по оплате потерпевшим услуг представителя: Лебедевой И.В. - 200 000 рублей, Давыдовой А.В. - 40 000 рублей, Давыдовой С.В. - 17 500 рублей.

Этим же приговором ФИО38

оправдан по ч. 2 ст. 109 УК РФ на основании п. 3 ч. 1 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления.

За Мельниковой Н.Л. признано право на реабилитацию умершего Мельникова С.В. и возмещение вреда, связанного с незаконным уголовным преследованием.

Апелляционным постановлением Ивановского областного суда от 3 августа 2022 г. вышеуказанный приговор изменен:

- назначено Ильясовой М.М. по ч.2 ст. 109 УК РФ наказание в виде ограничения свободы на срок 1 год 6 месяцев. На период отбывания наказания в виде ограничения свободы Ильясовой М.М. установлены следующие ограничения: не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы; не выезжать за пределы территории Новомосковского Административного округа г. Москвы, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы и возложена обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, один раз в месяц для регистрации. На основании п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ Ильясова М.М. от наказания освобождена за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Этот же приговор в части взыскания с Ильясовой М.М. в федеральный бюджет процессуальных издержек, связанных с оказанием юридической помощи по оплате потерпевшими Лебедевой И.В, Давыдовой А.В, Давыдовой С.В. услуг представителя отменен, и уголовное дело в этой части передано на новое судебное рассмотрение в порядке ст.ст. 397, 399 УПК РФ, в тот же суд в ином составе суда.

В остальной части приговор оставлен без изменения

По приговору суда ФИО1 признана виновной и осуждена за причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.

В кассационной жалобе

осужденная Ильясова М.М. считает приговор и апелляционное постановление незаконными и необоснованными.

Выражает несогласие с выводом судов о том, что причиной смерти Давыдова А.Д. явилась гиперкалиемия, наступившая в результате ошибки, допущенной Ильясовой М.М, подключившей в установленную Давыдову А.Д. систему внутривенного введения концентрированного 5% раствора калия хлорида, и утверждает, что этот вывод основан на предположениях; приведенные в приговоре доказательства содержат противоречия, которым надлежащая юридическая оценка не дана и они оценивались судом избирательно. Указывает, что соответствующий вывод и единственное положенное в основу обвинительного приговора экспертное заключение N от ДД.ММ.ГГГГ обусловлены результатами биохимического исследования крови трупа ФИО9, зафиксировавшими посмертный уровень калия в количестве 46, 46 ммоль/л; при этом суд проигнорировал совокупность доказательств, свидетельствующих о том, что образец данной крови не мог использоваться для исследования на калийный показатель ввиду гемолиза, а также нарушения закона, допущенные при проведении комиссионной судебно- медицинской экспертизы при установлении обстоятельств, повлекших смерть ФИО9 Выражает несогласие с выводом судов о том, что на момент забора крови из трупа ФИО9 она гемолизу подвержена не была; отмечает, что значимым является наличие гемолиза не в момент забора крови, а в момент ее исследования; определение гемолиза осуществляется по внешнему виду исследуемой крови.

Ссылается на показания свидетелей ФИО10 и ФИО11 - единственных, кто визуально наблюдал образцы крови трупа ФИО9, - которые подтвердили, что кровь имела явные признаки гемолиза, что было отмечено ими при проведении биохимического исследования; выраженная степень гемолиза препятствовала получению объективных данных по содержанию калия в такой крови; несмотря на детальное описание данными свидетелями визуальных признаков образца крови, наличие значительного опыта работы и специальных познаний в области лабораторной диагностики, суд первой инстанции безосновательно проигнорировал показания указанных свидетелей и не дал им юридической оценки в приговоре, хотя они опровергали выводы о виновности ФИО12 и достоверности результатов биохимического исследования. Обращает внимание на то, что с момента констатации биологической смерти ФИО9 до момента получения образца крови прошло более 14 часов, а до момента биохимического исследования более 38 часов; холодильного оборудования у лица, которое привезло образец, свидетели не видели; с момента клинической смерти прошел еще больший срок; при этом суд не дал оценки влиянию на показатели калия в крови введения медикаментозных препаратов и длительной реанимации в период клинической смерти ФИО9, нарушений сроков доставки материала лабораторию. Утверждает, что указанные юридически значимые сведения были проигнорированы комиссией экспертов при даче заключения N от ДД.ММ.ГГГГ, которые сделали вывод об отсутствии гемолиза, не подтвердив его объективными данными.

Полагает, что при проведении этой экспертизы были нарушены требования п. 9 ч. 1, ч. 3 ст. 204 УПК РФ, ст. 8 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N-Ф3 "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", несмотря на которые суд первой инстанции положил в основу приговора именно данное заключение комиссии экспертов, а суд апелляционной инстанции не только согласился с этим, но и отказал в приобщении и исследовании письменных материалов, подтверждающих допущенные нарушения, которые получены стороной защиты уже после вынесения приговора. Утверждает, что суд апелляционной инстанции лишил осужденную возможности представить доказательства, опровергающие выводы, приведенные в оспариваемом приговоре, а также нарушил положения ч. 2 ст. 17 УПК РФ, поскольку придал комиссионному экспертному заключению заранее установленную силу, что повлияло на существо состоявшихся судебных решений. Выражает несогласие с выводами комиссии экспертов, обоснованными ссылками на ряд научных публикаций; утверждает, что эти публикации опровергают выводы экспертов, свидетельствуют об отсутствии научной и практической основы заключения, его необъективности. Указывает, что суд апелляционной инстанции проигнорировал научные публикации, приложенные к апелляционной жалобе, которые опровергают выводы экспертов, основанные на искаженных данных результатов биохимического исследования крови, не проанализировал косвенные доказательства, а также показания эксперта ФИО16, который в судебном заседании пояснил, что знакомился с данным источником, то есть не мог не знать о существующей научной и практической базе.

Обращает внимание на показания допрошенных экспертов, обосновывавших свои суждения ссылками на научные исследования ФИО13 и ФИО14, согласно которым уже в первые часы после наступления скоропостижной смерти уровень калия нарастает до 17, 9 ммоль/л против 2, 5-5, 1 ммоль/л в норме; количество калия в эритроцитах (из которых он высвобождается) в первые часы после смерти определяется в пределах 76, 7- 81, 8 ммоль/л и в течение суток пребывания крови в сосудах трупа практически не снижается; биохимическое исследование гемолизированной крови категорически запрещается. Утверждает, что судом не дано оценки противоречиям в заключении комиссии экспертов, которые отвергнув гемолиз, установили признаки процессов гниения крови, вызванные неправильной длительной транспортировкой или хранением изъятых препаратов крови в теплых условиях; это взаимоисключающие выводы, поскольку гниение крови усиливает ее гемолиз и является его завершающей стадией.

Обращает внимание на то, что комиссия экспертов ссылается на результаты биохимического анализа сыворотки крови от трупа ФИО9, в то время как из показаний свидетелей Лялякиной и Сухановой следует, что кровь ФИО9 не сворачивалась, сыворотки не имелось, то есть биохимический анализ проведен по жидкой крови - плазме, для которой все показатели исчисляются по-иному, что экспертами ошибочно не учтено; со ссылкой на те же самые научные и методические источники эксперты ФИО15, специалисты ООО "Правмед", Бурмистрова, Бергман и Шестель подтвердили как признаки гемолиза исследуемой крови, так и недостоверность проведенного биохимического исследования, однако соответствующие показания и заключения были безосновательно отвергнуты судами первой и апелляционной инстанций; считает научно обоснованным вывод эксперта ФИО15 о средней степени гемолиза; Сидоров акцентировал внимание на обнаруженные показатели свободного гемоглобина и калия в плазме крови, в то время как комиссия экспертов ошибочно исходила из того, что биохимическому исследованию была подвергнута сыворотка крови.

Обращает внимание на то, что в оспариваемом экспертном заключении отсутствует содержание исследований (в том числе, проведенных каждым из экспертов), приведены лишь их результаты; приводится ссылка на повторное исследование гистологических препаратов трупного материала ФИО9, однако ни ход такого исследования, ни его результаты в заключении экспертов не приведены, что исключает проверяемость заключения; эксперты безосновательно проигнорировали данные медицинской карты ФИО9 и результатов лабораторных исследований; эксперт ФИО16 в судебном заседании не смог пояснить научную обоснованность своих выводов об отсутствии гемолиза крови Давыдова, ссылался на личный опыт; ни концентрация, ни количество, ни время, ни скорость введения хлорида калия не установлены, для вывода о передозировке препаратом калия хлорида было недостаточно объективных данных, о чем сторона защиты неоднократно сообщала в судебном заседании. Автор кассационной жалобы констатирует, что вывод об инъекционном введении высококонцентрированного раствора калия ФИО9 сделан судом в нарушение статьи 14 УПК РФ, без приведения доказательств, противоречащих выводам суда, и мотивов, по которым суд отверг эти доказательства. Подробно анализирует положенные в основу приговора показания свидетелей Ушакова, Козинец, Васильевой, Вахрамеева, потерпевшей Давыдовой и приводит их собственную оценку, обращая внимание на следующее:

- свидетель ФИО17 впервые сообщил о наблюдении в стойке для капельницы флакона калия хлорида лишь в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГг, то есть спустя 19 месяцев после рассматриваемых событий, хотя до этого допрашивался на предварительном следствии; в ходе допроса ДД.ММ.ГГГГ свидетель об этом не упоминал; ни один из указанных данным свидетелем медицинских работников, присутствовавших в процедурном кабинете в момент реанимационных мероприятий (Силин, ФИО35, ФИО34, Клементьева), не подтвердил его показания о том, что на повернутой бутылке было написано "калия хлорид", на что Силин эмоционально отреагировал и выругался вслух. Свидетель Силин показал в судебном заседании, что в капельнице ничего не было; согласно показаниям свидетеля Ушакова на предварительном следствии версия о наступлении смерти Давыдова в результате вливания медсестрой калия хлорида стала ему известна примерно на следующий день от работников больницы, что прямо противоречит его же показаниям в судебном заседании в части даты и источника осведомленности об указанных сведениях, а также относительно наличия претензий и нареканий в связи со смертью Давыдова; свидетель Ушаков длительное время работает врачом Шуйской ЦРБ совместно со свидетелем ФИО18 (родственником погибшего Давыдова), который был осведомлен о всех значимых медицинских обстоятельствах, в том числе, содержании заключения комиссии экспертов, согласно которому причиной смерти Давыдова стала гиперкалиемия;

- свидетель ФИО19 на протяжении предварительного следствия и судебного разбирательства давала противоречивые показания в части объема и источника информации, о которой она была осведомлена, описания пузырька, который Умирова якобы передавала ФИО35; однако суд возникшие противоречия не оценил; свидетели Умирова и Калистратов, оправданный ФИО35, на которых указывала ФИО19, не подтвердили указанных ею обстоятельств, отрицали их, отмечали, что последняя злоупотребляла алкоголем;

- свидетель ФИО20 не указал источник своей осведомленности; фактически в ходе допроса выступил в роли специалиста, хотя таковым в уголовное судопроизводство в установленном законом порядке не допускался, формулировал предположительные выводы, требующие специальных познаний в области патологоанатомии, инфекционных заболеваний и медицинской экспертизы, которыми не обладал.

Обращает внимание на то, что суд первой инстанции пришел к выводу о подключении ФИО1 в установленную ФИО9 систему для внутривенного вливания инфузионных растворов стеклянного флакона с раствором калия хлорида 5%, вместе с тем, из протокола осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ следует, что на такие флаконы, объемом 250 мл наносилась бумажная этикетка, поперек которой нанесена полоска синего цвета. Аналогичные сведения зафиксированы на фото N фототаблицы, приложенной к протоколу осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, а также в протоколе осмотра местности (жилища, иного помещения) от ДД.ММ.ГГГГ Однако при этом суд не дал оценки противоречиям между данными доказательствами и показаниями свидетеля Козинец и потерпевшей Давыдовой в части описания флакона: его размера, объема, наполнения, этикетки; суд сослался на показания Давыдовой о том, что только после введения второго препарата ребенок резко начал плакать, однако проигнорировал приведенные в приговоре показания всех очевидцев, контактировавших с ФИО9, из которых следует, что последний все время нахождения в больнице капризничал и плакал; суд не привел в приговоре мотивы, по которым признал показания Умировой, Силина, Клементьевой и Калистратова недостоверными, при рассмотрении дела не установлено обстоятельств, могущих свидетельствовать о заинтересованности указанных свидетелей в даче ложных показаний.

Суды не дали оценки тому, что показания свидетелей о гиперкалиемии, вызванной инъекцией калия хлорида, появились после получения ДД.ММ.ГГГГ результатов биохимического анализа крови ФИО9 и распространения в медицинской организации слухов о том, что смерть ФИО9 наступила в результате гиперкалиемии, вызванной действиями медицинской сестры, а показания потерпевшей ФИО22 о том, что кто-то из врачей "отчитывал" медсестру слово в слово воспроизводят фрагмент переписки ФИО7 в социальных сетях, приложенной к протоколу ее допроса от ДД.ММ.ГГГГ; Козинец сообщила Васильевой о хлориде калия не сразу, а позднее, Козинец на очной ставке сообщила, что название "калия хлорид" говорили в больнице, но кто именно, она назвать не смогла. Автор жалобы делает вывод о том, что показания свидетелей и потерпевшей в данной части основаны на слухах, что свидетельствует об их недопустимости.

Утверждает, что суд первой инстанции не принял мер к проверке иных версий произошедшего, исключающих виновность ФИО1 по отношению к смерти ФИО9, поскольку клиническая симптоматика при передозировке препарата "калия хлорид", предусмотренная инструкцией на него, не зафиксирована; кроме того, сам по себе уровень калия несовместимый с жизнью измеряется 6-7 ммоль/л.; сразу после потери сознания внутривенная инфузия ФИО9 была прекращена и на момент отключения второй капельницы у ребенка еще было дыхание, остановки сердца не наступило, тем самым путем внешнего введения уровень калия не мог прижизненно достигнуть показателя 46, 56 ммоль/л, что подтверждает недостоверность выводов комиссии медицинских экспертов и отсутствие причинно-следственной связи с наступившим последствием в виде смерти ФИО9 Считает, что суд апелляционной инстанции надлежащим образом доводы стороны защиты не проверил, допущенные нарушения не устранил.

Полагает, что суд апелляционной инстанции не вправе был изменять приговор и назначать наказание осужденной после истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности, а при допущенных судом первой инстанции нарушениях в этой части приговор подлежал отмене.

Просит состоявшиеся судебные решения отменить и прекратить производство по делу.

В письменных возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель по делу ФИО21выражает несогласие с приведенными в ней доводами, считает виновность ФИО1 в совершении преступления, за которое она осуждена, доказанной, указывает об отсутствии нарушений уголовно-процессуального закона при проверке и оценке доказательств, о надлежащей проверке законности приговора судом апелляционной инстанции, просит состоявшиеся судебные решения оставить без изменения, кассационную жалобу осужденной - без удовлетворения.

Изучив доводы кассационной жалобы, письменных возражений на нее, материалы уголовного дела, суд приходит к следующим выводам.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

С учетом внесенных в приговор изменений таких нарушений по настоящему уголовному делу не допущено.

Вывод суда первой инстанции о виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, соответствует фактическим обстоятельствам дела, и основан на исследованных судом доказательствах, приведенных в приговоре, проверенных и получивших надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст. 87, 88 УПК РФ.

Судом первой инстанции установлено, что ФИО1, принятая на работу медицинской палатной сестрой в ОБУЗ "ГКБ N" "адрес", ДД.ММ.ГГГГг, получив историю болезни ФИО9, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, с назначениями врача ФИО2, в период с 23 часов 00 минут до 23 часов 50 минут установилаи подключила к его руке систему для внутривенного вливания инфузионных растворов, с использованием которой ввела ФИО9 изготовленную ей лекарственную смесь в составе 0, 5 мл. церукала, 5, 0 мл. калия хлорида 4% и 200 мл. глюкозы 5%. После этого ФИО1, намереваясь ввести ФИО9 внутривенно 300 мл. натрия хлорида, действуя по преступной небрежности, не обеспечив должный уровень безопасности пациента, не убедилась в наименовании взятого ею из шкафа процедурного кабинета препарата и подключила в установленную ФИО9 систему для внутривенного вливания инфузионных растворов флакон с раствором калия хлорида 5%, фактически перепутав его с похожим, содержащим назначенный врачом ФИО2 физраствор. Несмотря на то, что сразу после начала проведения инфузии состояние ФИО9 резко ухудшилось, у него появились беспокойство и болезненные ощущения, ФИО1 не выяснила причины данного состояния, не проверила наименование вводимого ребенку препарата, потребовала от его матери - ФИО22 успокоить и удерживать ребенка на кушетке, не обеспечив при этом обязательное адекватное личное наблюдение за ним, после чего из процедурного кабинета вышла. Спустя непродолжительное время, увидев, что состояние сына в результате введения ему препарата продолжило ухудшаться, ФИО22 потребовала от находящейся в коридоре ФИО1 прекратить инфузионную терапию. Вернувшись в процедурный кабинет, ФИО1 не приняла мер для вызова врача и к установлению причин ухудшения состояния ребенка, требования ФИО22 проигнорировала и продолжила вводить ребенку высококонцентрированный раствор калия хлорида до появления признаков, указывающих на резкое падение показателей жизнедеятельности пациента, вплоть до потери ФИО9 сознания и дыхания.

Ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей ФИО1 привело к введению ФИО9 внутривенно в короткий промежуток времени высококонцентрированного раствора калия. После этого, несмотря на предпринятые сотрудниками ОБУЗ "ГКБ N" реанимационные мероприятия, в 00 часов 50 минут ДД.ММ.ГГГГ была констатирована смерть ФИО9, причиной которой явилась остановка сердца, вызванная гиперкалиемией (высокой концентрацией калия в сыворотки крови), обусловленная инфузией ему высококонцентрированного раствора калия. Допущенные ФИО1 дефекты оказания медицинской помощи привели к тому, что в короткий промежуток времени у ФИО9 в крови создалась высокая (смертельная) концентрация калия, вызвавшая нарушение работы сердца и его остановку, что находится в прямой причинно-следственной связи со смертью ФИО9

Эти фактические обстоятельства установлены судом на основе совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании.

Так, ФИО1, не признавая себя виновной, фактически не отрицала наличия в процедурном кабинете 5% раствора калия хлорида, однако утверждала, что препараты она не путала и смерть ФИО9 не могла наступить в результате ненадлежащего исполнения ею профессиональных обязанностей.

Вместе с тем, суд первой инстанции, сопоставил показания ФИО1, как того и требуют положения ст. 87 УПК РФ, с другими исследованными доказательствами: показаниями свидетеля ФИО17, осуществлявшего реанимационные мероприятия ФИО9 и видевшего в стойке для капельницы флакон калия хлорида; показаниями свидетеля ФИО19, в присутствии которой медицинская сестра Умирова передала врачу ФИО35 флакон, который прятала у себя в столе и сообщила о том, что данный препарат внутривенно вливался ФИО9, а утром 24 октября в ее (Козинец) присутствии Умирова рассказала заведующему отделением Калистратову, что Давыдов умер из-за введения ему ФИО1 препарата "калия хлорид"; показаниями свидетеля ФИО23, которой Козинец рассказала о том, что в ночь с 23 на ДД.ММ.ГГГГ в ОБУЗ "ГКБ N "адрес"" по вине медсестры в результате ошибочно введенного препарата скончался ребенок; показаниях потерпевшей ФИО22 - матери умершего ФИО9 о том, что после начала введения второго препарата ее сын начал плакать, однако медсестра ФИО1, проверив капельницу, стала убеждать ее, что причин для беспокойства нет, а через нескольку минут сын стал задыхаться, во время реанимационных мероприятий за дверью процедурного кабинета она отчетливо слышала фразу "читать надо лучше", произнесенную кем-то из находящихся там лиц в адрес медицинской сестры.

Оснований ставить под сомнение объективность оценки показаний потерпевшей и свидетелей, приведенной в приговоре суда, которые сопоставлены не только между собой, но и с письменными доказательствами, в числе которых заключения экспертов, протоколы осмотра места происшествия, ответы о результатах внеплановой документарной проверки в ОБУЗ "ГКБ N "адрес"" и другие, оснований не имеется.

Вопреки утверждению осужденной в соответствии с требованиями п. 2 ст. 307 УПК РФ суд привел мотивы, по которым он признал достоверными одни доказательства и отверг другие, а также посчитал несостоятельными доводы стороны защиты, а затем аналогичные доводы, которые фактически продублированы в кассационной жалобе, были проверены и судом апелляционной инстанции.

Давая оценку расхождениям в показаниях свидетелей ФИО17 и ФИО19 с одной стороны, и свидетелей ФИО24, ФИО25, ФИО26, ФИО27 - с другой, суд пришел к обоснованному выводу о достоверности показаний именно свидетелей ФИО17 и ФИО19, поскольку они согласуются с показаниями потерпевшей ФИО22, слышавшей претензии в адрес ФИО1 в момент нахождения последней в процедурном кабинете. Справедливо признаны незначительными, не влияющими на существо и достоверность показаний ФИО19 и ФИО17 в целом, расхождения в относительно наличия жидкости во флаконе, переданном ФИО24 ФИО2 и флаконе, увиденном ФИО17 в стойке в процедурном кабинете в момент смерти ФИО9, которые обусловлены субъективным восприятием каждым из свидетелей окружающей их обстановки, тем более, когда их внимание не фокусировалось на её отдельных деталях, а было сконцентрировано на происходящем с ребенком и его состоянии.

Суждения ФИО1 о том, что суд первой инстанции безосновательно проигнорировал показания свидетелей Лялякиной и Суховой о том, что кровь трупа ФИО9 имела признаки гемолиза, процесс которого, по мнению стороны защиты, и повлиял на повышение содержания калия в крови и опровергает доводы обвинения о причинах смерти ФИО9, являются несостоятельными.

Показания названных свидетелей также приведены в приговоре и оценивались судом первой инстанции в совокупности с другими доказательствами. Так, допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО16, принимавший участие в проведении комиссионной экспертизы (заключение N от ДД.ММ.ГГГГ), пояснил, что даже с учетом гемолизных процессов, отмеченных при лабораторном исследовании крови от трупа ФИО9, количество калия не должно было превышать 13 ммоль/л, в то время как по результатам проведенного врачом Суховой биохимического исследования содержание калия в крови трупа ФИО9 составило 46, 46 ммоль/л при норме у живого человека 3, 5-5, 1 ммоль/л.

Из заключения комиссии экспертов N от ДД.ММ.ГГГГг. следует, что такая высокая концентрация калия в сыворотке - 46, 46 ммоль/л, могла образоваться только в результате поступления его в организм ФИО9 из вне и не может являться следствием гемолиза - распада клеток крови и выхода калия из них в сыворотку. Образование такой высокой концентрации калия в крови при внутривенном введении раствора, содержащего как 300 мл. физиологического раствора (NACL0, 9%) с 5 мл 4% калия хлорида, так и 200 мл 5% раствора глюкозы с 5 мл 4% калия хлорида, невозможно. С учетом крайне высокой концентрации калия в сыворотке крови трупа ФИО9, беспокойство и болезненные ощущения ребенка, развитие клинической, а затем биологической смерти, в короткий промежуток времени после начала инфузии второй емкости с раствором, безуспешность проведенных реанимационных мероприятий (на протяжении 60 минут), указывают на то, что ФИО9 была проведена инфузия высококонцентрированного раствора калия, вероятнее всего, чистого 5% раствора калия хлорида с развитием гиперкалиемии, которая и явилась причиной его смерти. Таким образом, смерть ФИО9 наступила от остановки сердца, вызванной гиперкалиемией (высокой концентрацией калия в сыворотки крови), вероятно обусловленной инфузией ему высококонцентрированного раствора калия, на что объективно указывают: высокая концентрации калия в крови трупа - 46, 46 ммоль/л, очаги волнообразной деформации и фрагментации кардиомиоцитов, острое венозно-капиллярное полнокровие и отек сердечной мышцы, острое венозно-капиллярное полнокровие внутренних органов, очаги острой эмфиземы и альвеолярного отека легких, а также обстоятельства наступления смерти ребенка - клиническая и биологическая смерть в короткий промежуток времени после инфузии раствора с исходным стабильным состоянием.

Таким образом, вопреки суждениям ФИО1, выводы о причинах смерти ФИО9 комиссия экспертов сформулировала не исключительно на показателях содержания уровня калия в крови, а на совокупности и других данных, полученных при судебно-медицинском исследовании трупа, а также обстоятельств наступления смерти ребенка.

Сомнений в научности и обоснованности выводов о причинах смерти ФИО9, изложенных в заключении комиссии экспертов N от ДД.ММ.ГГГГг, компетентности судебных экспертов, а также соблюдении при проведении экспертизы требований уголовно-процессуального закона и Федерального закона "О государственной экспертной деятельности в Российской Федерации" от ДД.ММ.ГГГГг. N 73-ФЗ у суда первой инстанции справедливо не возникло.

Противоречий в выводах экспертов, на чем настаивает ФИО1 в кассационной жалобе, также не усматривается. При этом суд кассационной инстанции отмечает, что комиссия экспертов сделала вывод об отсутствии выраженного гемолиза крови - то есть выраженного распада клеток крови и выхода из них калия в сыворотку, поскольку свободный гемоглобин в плазме крови составил 1, 1 г/л. при норме для трупной крови до 3, 0 г/л. В этой связи следует признать неубедительным аргумент ФИО1 о том, что вывод об отсутствии гемолиза комиссия экспертов не подтвердила объективными данными.

Нарушений уголовно-процессуального закона при проверке и оценке указанного доказательства суд кассационной инстанции не усматривает. Данное заключение экспертов не имело для суда заранее установленной силы и оценивалось в совокупности с другими доказательствами. Суд сопоставил выводы комиссии экспертов и показания эксперта ФИО16, принимавшего участие при проведении комиссионной экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ, с выводами иных экспертов и специалистов, их заключениями, в том числе с заключением судебно-медицинского эксперта ФИО15 от ДД.ММ.ГГГГг. N и его показаниями в судебном заседании об иной причине смерти ФИО9, которой, по его мнению, явилась ротавирусная инфекция с тяжелым течением, сопровождающаяся развитием дегидратации тяжёлой степени и глубокими нарушениями микроциркуляции, связанным с электролитным дисбалансом, осложнившаяся первичной остановкой сердечной деятельности, с последующим отёком набуханием головного мозга и лёгких.

Суд первой инстанции подробно аргументировал в приговоре, почему не признал достоверными выводы эксперта ФИО15, также как и выводы специалистов ФИО28, ФИО29, заключение специалиста N смс/20, выполненное экспертом ФИО30, заключение N от ДД.ММ.ГГГГг, составленное специалистами ФИО31 и ФИО32 Оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции не имеется.

Суд первой инстанции правильно отметил и то, что неустановление точного количества калия хлорида, внутривенно введенного ФИО9, не ставит под сомнение доказанность виновности ФИО1 в совершении преступления по неосторожности, поскольку этого количества оказалось достаточно для наступления гиперкалиемии и как следствие смерти ФИО9

Показания свидетеля ФИО20 положены в основу приговора лишь в части того, что ему известно о наступлении смерти ФИО9 в результате сердечной недостаточности (т. 13 л.д. 64). Суждения ФИО20 относительно выводов экспертов и специалистов суд первой инстанции в качестве доказательства о виновности ФИО1 не приводил.

Вопреки доводам кассационной жалобы, судебное следствие по делу проведено в соответствии с требованиями ст. 273-291 УПК РФ. Суд первой инстанции, сохраняя объективность и беспристрастность, обеспечил полное равноправие сторон, принял все меры по реализации принципа состязательности, создал все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Ходатайства сторон разрешены судом в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке, в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ и по ним приняты мотивированные решения.

Субъективная оценка ФИО1 положенных в основу приговора доказательств и установленных судом фактических обстоятельств как свидетельствующих о незаконности ее осуждения, является неубедительной и не указывает на основания для отмены состоявшихся судебных решений в кассационном порядке.

При пересмотре судебных решений в порядке главы 47.1 УПКРФ суд кассационной инстанции не переоценивает доказательства, проверяя в процессе кассационного производства правильность толкования и применения нижестоящими судебными инстанциями норм материального и процессуального права.

Согласно ч. 1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

В соответствии с принципом свободы оценки доказательств, закрепленным в ст. 17 УПК РФ, судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Суд кассационной инстанции полагает, что вышеприведённые требования уголовно-процессуального закона судом первой инстанции при постановлении приговора в отношении ФИО1 выполнены в полной мере. Сомнений в доказанности виновности ФИО1 в совершении преступления, за которое она осуждена, у суда кассационной инстанции не возникает. Все доводы осужденной и защитника получили надлежащую оценку суда с приведением в приговоре мотивов, по которым они признаны несостоятельными.

Суд апелляционной инстанции проверку законности и обоснованности приговора от ДД.ММ.ГГГГг. провел в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Вопреки утверждению осужденной при наличии процессуального повода - апелляционного представления прокурора - нарушение уголовного закона, допущенное судом первой инстанции, выразившееся в неназначении ФИО1 наказания, правильно устранено судом апелляционной инстанции. При этом от назначенного наказания осужденная обоснованно освобождена в соответствии с п. "а" ч.1 ст. 78 УК РФ в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности. Все доводы стороны защиты, в том числе и продублированные ФИО1 в кассационной жалобе, были тщательно исследованы, проанализированы и получили должную оценку в описательно-мотивировочной части апелляционного постановления, которое в полной мере отвечает требованиям ч.4 ст. 7, ст. 389.28 УПК РФ.

Таким образом, существенных нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявших на исход дела, с учетом внесенных в приговор изменений судом апелляционной инстанции, по настоящему делу допущено не было, а потому оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены или изменения состоявшихся судебных решений в отношении ФИО1 не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.13, 401.14 УПК РФ, суд

постановил:

приговор Фрунзенского районного суда г. Иваново от 25 ноября 2021 г. и апелляционное постановление Ивановского областного суда от 3 августа 2022 г. в отношении

ФИО36оставить без изменения, кассационную жалобу осужденной - без удовлетворения.

Судья ФИО33