Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 02 февраля 2023 г. по делу N 8Г-367/2023-(8Г-23126/2022)[88-2579/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Козиной Н.М, судей Зеленовой Е.Ф, Руновой Т.Д, при участии прокурора Таскаевой А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании посредством использования видеконференц-связи гражданское дело N2-55/2022 по иску Мялицина Павла Юрьевича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края "Городская клиническая поликлиника г. Перми" о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение, по кассационной жалобе Мялицина Павла Юрьевича на решение Ленинского районного суда г. Перми от 10 февраля 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 16 ноября 2022 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Козиной Н.М. об обстоятельствах дела, о принятых по делу судебных постановлениях, доводах кассационной жалобы, возражений ответчика на нее, выслушав объяснения Мялицина П.Ю, поддержавшего доводы жалобы, объяснения представителя Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Городская клиническая поликлиника г. Перми" Колышкиной Е.В, возражавшей против удовлетворения кассационной жалобы, заключение прокурора Таскаевой А.А, полагавшей кассационную жалобу необоснованной, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Мялицин П.Ю. обратился в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края "Городская клиническая поликлиника г. Перми" (далее - ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника г. Перми") о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение.

В обоснование требований указано, что он (Мялицин П.Ю.) состоял в браке с "данные изъяты", которая умерла в больнице в реанимационном отделении "данные изъяты" года. С 19 февраля 2020 года по 26 февраля 2020 года "данные изъяты" находилась "данные изъяты" в больнице N 4 на ул. Грачева. Дальнейшее лечение проводилось дома по адресу: "данные изъяты". 27 февраля 2020 года был вызван врач из поликлиники М. Ямская, 10 - "данные изъяты" Во время патронажа на дому его супруга "данные изъяты" пояснила, что у нее боли в области живота, таза, сильная головная боль и тошнота. Врач "данные изъяты" предложила вызвать скорую и отвезти ее в больницу. "данные изъяты" категорически отказалась. Врач сообщила истцу, что, если "данные изъяты" не сможет питаться, она проживет максимум 2 недели. На вопрос по оформлению инвалидности врач ответила, что нужно сначала знать точный диагноз. Врач оставила направление для скорой и взяла под контроль как тяжелобольную с последующим посещением через неделю. Врачом дополнительных мер больше не было принято. Истцом предприняты следующие действия: вызвана знакомая реанимационная медсестра детской больницы N 15. Она назначила терапевтическое восстановление. Государственное лечение со стороны врачей больницы с 26 февраля 2020 года по 11 апреля 2021 года до дня смерти не проводилось, пособие и медикаменты бесплатно не получали. Пособие по уходу за тяжелобольным не было назначено. В медицинском свидетельстве о смерти в качестве причины смерти "данные изъяты". "данные изъяты", "данные изъяты". В отношении ответчика выявлены нарушения в оказании медицинской помощи "данные изъяты", что подтверждается актом проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности N 263 от 11 июня 2021 года, медицинская помощь "данные изъяты", была оказана несвоевременно и некачественно: имелись недостатки ведения медицинской документации, оценки результатов исследований, назначений лекарственных средств, своевременности проведенных обследований.

Моральный вред выразился в том, что на протяжении длительного времени в период с 26 февраля 2020 года по 09 апреля 2021 года им оказывался уход за женой "данные изъяты", так как врачи ничем не помогали, диагноз не могли установить. В данный период он каждый день испытывал нравственные и эмоциональные страдания и переживания за жизнь своей супруги, существенное время тратил на уход за супругой. "данные изъяты" не получила никакой помощи от государства, в том числе качественной медицинской помощи. Считает, что ответчик обязан возместить ему моральный вред в размере 5 000 000 руб. за потерю супруги. Истцом при проведении похорон понесены расходы в сумме 117 450 руб, что подтверждается соответствующими документами о понесенных расходах. Просил взыскать с ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника г..Перми" компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 руб, расходы на погребение в вышеуказанной сумме.

Решением Ленинского районного суда г. Перми от 10 февраля 2022 года, исковые требования удовлетворены частично. С Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Городская клиническая поликлиника г. Перми" в пользу Мялицина Павла Юрьевича взыскана компенсация морального вреда в размере 100 000 руб. В удовлетворении исковых требований Мялицина Павла Юрьевича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края "Городская клиническая поликлиника г. Перми" о взыскании расходов на погребение - отказано. С Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Городская клиническая поликлиника г.Перми" в доход муниципального образования "город Пермь" взыскана государственная пошлина в размере 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 06 июня 2022 года, решение Ленинского районного суда г. Перми от 10 февраля 2022 года изменено: с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Городская клиническая поликлиника г. Перми" в пользу Мялицина Павла Юрьевича взыскана компенсация морального вреда в размере 500 000 руб. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 08 сентября 2022 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 06 июня 2022 года в той части, которой изменено решение Ленинского районного суда г. Перми от 10 февраля 2022 года о взыскании в пользу Мялицина Павла Юрьевича с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края "Городская клиническая поликлиника г. Перми" компенсации морального вреда в размере 500 000 руб. - отменено. В указанной части дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

В остальной части решение Ленинского районного суда г. Перми от 10 февраля 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 06 июня 2022 года оставлены без изменения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 16 ноября 2022 года, решение Ленинского районного суда г. Перми от 10 февраля 2022 года оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Мялицин П.Ю. ставит вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных актов, ссылаясь на их незаконность.

В возражениях на кассационную жалобу ответчик просит оставить ее без удовлетворения.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке. Информация о рассмотрении дела заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В судебное заседание суда кассационной инстанции не явились третьи лица, сведения о причинах неявки не представили. Судебная коллегия, руководствуясь статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, заслушав заключение прокурора, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения судебных постановлений.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия Седьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что при рассмотрении настоящего дела судами первой и апелляционной инстанций не были допущены такого рода нарушения норм материального или норм процессуального права.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Мялицин П.Ю, состоял в зарегистрированном браке с "данные изъяты". с 11 февраля 1989 года.

"данные изъяты" прикреплена для медицинского обслуживания к ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника г. Перми".

В соответствии с выпиской из истории болезни N 501 "данные изъяты" находилась на стационарном лечении в терапевтическом отделении ГБУЗ ПК "Городская клиническая больница N 7" в период с 18 января 2016 года по 29 января 2016 года с основным диагнозом: "данные изъяты" Сопутствующий диагноз - "данные изъяты" В результате проведенной терапии состояние больной улучшилось, болевого синдрома нет, аппетит лучше, выписывается в удовлетворительном состоянии под наблюдение участкового врача и гастроэнтеролога.

Из медицинских документов "данные изъяты". следует, что в период с 2016 года по 2019 год "данные изъяты" за медицинской помощью в ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника г. Перми" не обращалась. 18 января 2019 года "данные изъяты" обратилась на прием в ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника г. Перми" самостоятельно, была осмотрена врачом - отоларингологом, без патологий.

В период с февраля 2019 года по январь 2020 года "данные изъяты" за медицинской помощью в ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника г.Перми" не обращалась. С 19 февраля по 25 февраля 2020 года "данные изъяты" находилась на стационарном лечении в травматологическом отделении ГАУЗ ПК "Городская клиническая больница N 4" с диагнозом: "данные изъяты"

26 февраля 2020 года "данные изъяты". осуществлен вызов врача на дом, что зарегистрировано в книге записей вызовов врача на дом. 26 февраля 2020 года "данные изъяты" после выписки из стационара осмотрена участковым терапевтом "данные изъяты". Из медицинской карты следует, что при осмотре "данные изъяты" предъявляла жалобы на постоянную тошноту, рвоту после приема пищи, отвращение к мясу, слабость. В связи с отказом "данные изъяты". от приема пищи, выраженную кахексию, анорексию, выдано направление на экстренную госпитализацию. От госпитализации "данные изъяты" отказалась, что подтверждается письменным отказом в медицинской карте. "данные изъяты". было назначено лечение: полноценное питание, расписан план питания для пациентов с кахексией, симптоматическая противорвотная терапия, профилактика пролежней, дыхательная гимнастика, пассивная лечебная физкультура и уход со стороны родственников. Запланировано посещение на дому терапевтом на 28 февраля 2020 года.

28 февраля 2020 года при посещении "данные изъяты". на дому дверь не открыли, оставлена записка в дверях о визите врача, что подтверждается записью в медицинской документации.

04 марта 2020 года "данные изъяты" осмотрена участковым терапевтом на дому.

Из медицинской карты следует, что при осмотре "данные изъяты" предъявляла жалобы на слабость, эпизодическую тошноту, при изменении положения тела сообщила о незначительном улучшении самочувствия, появлении аппетита, отсутствие рвоты. Даны рекомендации по уходу и кормлению, повторно предложена госпитализация в стационар. "данные изъяты" от госпитализации отказалась. 18 марта 2020 года "данные изъяты" осмотрена участковым терапевтом на дому.

Из медицинской карты следует, что при осмотре "данные изъяты" предъявляла жалобы на слабость, отмечала небольшое улучшение, рвоты не было, пищу принимала малыми порциями. Повторно рекомендована госпитализация в стационар. "данные изъяты" от госпитализации отказалась. Даны рекомендации по лечению и питанию, пассивной лечебной физкультуре, профилактике пролежней. Запланирован осмотр на 25 марта 2020 года.

20 марта 2020 года "данные изъяты". вызвана бригада скорой медицинской помощи, причина вызова: боль в животе, рвота. Установлен диагноз: "данные изъяты", от госпитализации "данные изъяты" отказалась.

23 марта 2020 года "данные изъяты" осмотрена на дому терапевтом отделения неотложной медицинской помощи "данные изъяты" с диагнозом: "данные изъяты" Рекомендована экстренная госпитализация в терапевтическое отделение. "данные изъяты" от госпитализации отказалась. Даны рекомендации по уходу и питанию.

25 марта 2020 года, 01 апреля 2020 года, 06 мая 2020 года, и 10 июня 2020 года при активном посещении "данные изъяты". на дому по адресу: "данные изъяты" дверь квартиры не открывали.

В период с мая 2020 года по 14 января 2021 года "данные изъяты" за медицинской помощью в ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника г.Перми" не обращалась.

14 января 2021 года "данные изъяты". вызвана бригада скорой медицинской помощи, причина вызова: без сознания. Установлен диагноз: "данные изъяты" "данные изъяты" от госпитализации отказалась. Передан вызов на активное посещение участкового врача. В телефонном разговоре с родственником сказали, что она в осмотре врача не нуждается. У нее отмечается улучшение состояния. Рекомендовано при ухудшении состояния больной вызывать на дом врача поликлиники или скорой помощи.

06 апреля 2021 года "данные изъяты". вызвана бригада скорой медицинской помощи, причина вызова: без сознания. Родственники от госпитализации отказались.

07 апреля 2021 года "данные изъяты" осмотрена на дому терапевтом отделения неотложной медицинской помощи "данные изъяты" с жалобами на отсутствие аппетита, общую слабость, с диагнозом: "данные изъяты" Рекомендована госпитализация. "данные изъяты" от госпитализации отказалась, о чем имеется запись в медицинской документации. Даны рекомендации по питанию, уходу, симптоматическая терапия. Назначен осмотр на 10 апреля 2021 года.

09 апреля 2021 года при посещении "данные изъяты". на дому дверь не открыли, о чем имеется запись в медицинской документации.

10 апреля 2021 года "данные изъяты" доставлена бригадой скорой медицинской помощи в ГБУЗ ПК "Городская клиническая больница им. М.А. Тверье", пациенту проведено КТ органов брюшной полости, головного мозга, грудной полости. Установлен диагноз "данные изъяты"

"данные изъяты" года "данные изъяты" доставлена в ГБУЗ ПК "Клиническая больница Свердловского района", в 05 часов 30 минут на фоне проводимых реанимационных мероприятий наступила смерть.

В соответствии с заключением эксперта Государственного казенного учреждения здравоохранения особого типа Пермского края "Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" (далее - ГКУЗОТ ПК "Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы") N 2207 от "данные изъяты" года смерть "данные изъяты". наступила от "данные изъяты", что подтверждается патоморфологическими признаками, обнаруженными при исследовании ее трупа. При экспертизе трупа "данные изъяты". обнаружен кровоподтек в проекции гребня левой подвздошной кости, который, судя по морфологическим свойствам, образовался в результате воздействия твердого тупого предмета, давность образования данного повреждения около 3-5 суток до наступления смерти. Это повреждение в причинно-следственной связи с наступлением смерти не находится, не влечет за собой кратковременного расстройства здоровья и (или) незначительной стойкой утраты трудоспособности, и расценивается как повреждение, не причинившее вред здоровью человека. Этиловый и другие спирты в крови и скелетной мышце от трупа "данные изъяты". при судебно-химической экспертизе не найдены. Смерть "данные изъяты". зафиксирована врачами "данные изъяты" года в 05 часов 30 минут, что не противоречит данным, обнаруженным при исследовании ее трупа.

Согласно заключению эксперта ГКУЗОТ ПК "Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" N 2-2115 от 13 апреля 2021 года при судебно-химическом исследовании крови и скелетной мышцы трупа "данные изъяты". установлено: в крови и скелетной мышце не обнаружены метиловый, этиловый, пропиловые, бутиловые спирты.

Из заключения эксперта Пермское краевое бюро судебно - медицинской экспертизы N2494 от 13 апреля 2021 года следует, что клинический диагноз "данные изъяты".: "данные изъяты". Судебно-гистологический диагноз: "данные изъяты"

15 апреля 2021 года Мялицин П.Ю. обратился в прокуратуру Пермского края с заявлением о проведении расследования по факту смерти супруги "данные изъяты".

20 апреля 2021 года прокуратурой Пермского края обращение Мялицина П.Ю. направлено для проведения проверки в Министерство здравоохранения Пермского края и прокуратуру Свердловского района г.Перми.

По результатам проведенной проверки Министерством здравоохранения Пермского края 17 июня 2021 года истцу направлен ответ, согласно которому выявлены нарушения при оказании медицинской помощи "данные изъяты". в ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника г.Перми", главному врачу учреждения выдано предписание об устранении нарушений.

13 мая 2021 года ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника г.Перми" проведено заседание Комиссии по контролю качества медицинской помощи по обращению в адрес прокуратуры Пермского края Мялицина П.Ю.

Из протокола заседания комиссии от 13 мая 2021 года N 11 следует, что оказание медицинской помощи "данные изъяты". не могло быть организовано в полном объеме в соответствии с порядками и стандартами оказания медицинской помощи в амбулаторных условиях, в связи с постоянными отказами пациентки и ее родственников от оказания специализированной медицинской помощи в условиях стационара, невозможности полного и всестороннего обследования пациентки на дому, отсутствием доступа к пациентке, отсутствием взаимопонимания с родственниками пациентки и самой пациенткой о необходимости лечения и питания.

В соответствии с актом проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности Министерства здравоохранения N 262 от 11 июня 2021 года проведена внеплановая документарная проверка ГБУЗ ПК "Клиническая больница Свердловского района". В ходе проведения проверки нарушений обязательных требований Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю анестезиология и реаниматология, утвержденного приказом Министерства здравоохранения РФ от 15 ноября 2012 года N 919н, при оказании медицинской помощи "данные изъяты". не выявлено.

Из акта проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности Министерства здравоохранения N263 от 11 июня 2021 года следует, что проведена внеплановая документарная проверка ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника г..Перми". В ходе проведения проверки выявлены нарушения при оказании "данные изъяты". медицинской помощи в период ее амбулаторного наблюдения в ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника г..Перми" с 26 февраля 2020 года по 09 апреля 2021 года, а именно нарушены Критерии оценки качества медицинской помощи, утвержденные приказом Министерства здравоохранения РФ от 10 мая 2017 года N 203н: пункт 2.1, пп. "а" - в части ведения медицинской документации: в медицинской карте амбулаторного больного при оформлении информированного добровольного согласия на обследование и медицинское вмешательство отсутствует информация о выбранных пациентом лицах, которым может быть передана информация о состоянии здоровья; при отказах пациентки от госпитализации на стационарное лечение 04 марта 2020 года и 07 апреля 2020 года не оформлен информированный добровольный отказ от медицинского вмешательства в нарушение статьи 20 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N323-Ф3 "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"; при осмотре пациентки врачом терапевтом 18 марта 2020 года при описании объективного статуса неверно указано состояние (указано два состояния: относительно удовлетворительное и средней степени тяжести); пункта 2.1, пп. "в", "г", "д" - в части установления предварительного диагноза, формирования плана обследования и лечения: при осмотре пациентки 26 февраля 2020 года диагноз сформулирован без учета, сопутствующей патологии, отсутствует сформированный план обследования и лечения; пункта 2.1, пп. "е" - в части назначения лекарственных препаратов: при осмотре пациентки врачом терапевтом 07 апреля 2021 года при назначении препарата "Метоклопрамид" не указана курсовая дозировка препарата; пункта 2.1, пп. "ж" - в части

установления клинического диагноза, а также проведения консилиума врачей: при осмотрах пациентки клинический диагноз во всех дневниковых записях неразвернутый (без учета сопутствующей патологии), а также отсутствует обоснование клинического диагноза; при возникновении трудности в постановке клинического диагноза и неэффективности проводимой лекарственной терапии не проведен врачебный консилиум; пункта 2.1, пп. "и" - в части проведения коррекции плана обследования и лечения: при осмотрах пациентки врачом терапевтом 04 марта 2020 года, 18 марта 2020 года и 23 марта 2020 года, не назначена лекарственная терапия, а также отсутствует план обследования; при осмотре пациентки врачом терапевтом 23 марта 2020 года пациентка предъявляла жалобы на боли в местах контакта кожи с кроватью, натирание кожи в местах костных выступов, боли в животе, при этом отсутствует оценка болевого синдрома и обезболивающей терапии по шкале ВАШ, а также не произведена детализация болевого синдрома (несоблюдение Клинических рекомендаций Министерства здравоохранения Российской Федерации "Хронический болевой синдром у взрослых пациентов, нуждающихся в паллиативной медицинской помощи", 2018 год); пункта 2.1, пп. "м" - в части осуществления диспансерного наблюдения: за период амбулаторного наблюдения при установленном диагнозе "Хронический панкреатит" отсутствовало диспансерное наблюдение за пациенткой (в нарушение Порядка проведения диспансерного наблюдения за взрослыми, утвержденного приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 29 марта 2019 года N173н); пункта 2.1, пп. "н" - в части проведения медицинских осмотров и диспансеризации: в медицинской карте амбулаторного больного отсутствует информация об активном приглашении пациента на профилактические медицинские осмотры и диспансеризацию.

В целях установления наличия или отсутствия дефектов оказания медицинской помощи судом по ходатайству истца была назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам Государственного бюджетного учреждения Рязанской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы".

Из экспертного заключения N 110 от 25 октября 2021 года- 28 декабря 2021 года следует, что на основании изучения представленных медицинских документов, вещественных доказательств и материалов гражданского дела, с учетом обстоятельств дела и вопросов, указанных в определении суда, комиссия экспертов пришла к выводам о том, что медицинским персоналом ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника г. Перми" были допущены недостатки оказания медицинской помощи "данные изъяты". в период с февраля 2020 года по апрель 2021 года в виде дефектов оформления медицинской документации.

В нарушение статьи 20 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N323-Ф3 "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" при отказах больной от госпитализации на стационарное лечение 04 марта 2020 года и 07 апреля 2021 года не оформлен информированный добровольный отказ от медицинского вмешательства. Нарушены подпункты пункта 2.1 раздела II Критериев оценки качества медицинской помощи, утвержденных приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10 мая 2017 года N203н: пп. "а" - в медицинской карте амбулаторного больного при оформлении информированного добровольного согласия на обследование и медицинское вмешательство отсутствует информация о выбранных пациентом лицах, которым может быть передана информация о состоянии ее здоровья; пп. "в", "г", "д" - при осмотре больной 26 февраля 2020 года диагноз сформулирован без учета сопутствующей патологии, отсутствует сформированный план обследования и лечения; пп. "е" - 07 апреля 2021 года при назначении врачом терапевтом препарата "Омепрозол" не указана курсовая дозировка препарата; пп. "ж" - при осмотрах больной клинический диагноз во всех 4 дневниковых записях не развернутый (без учета сопутствующей патологии), отсутствует обоснование клинического диагноза; при затруднении установления клинического диагноза и неэффективности проводимой лекарственной терапии не проведен врачебный консилиум, с внесением соответствующей записи в амбулаторную карту с подписью заведующего амбулаторно-поликлиническим отделением медицинской организации; пп. "и" - при осмотрах пациентки врачом терапевтом 04 марта 2020 года, 18 марта 2020 года и 23 марта 2020 года не назначено медикаментозное лечение, не сформирован план обследования.

В нарушение Клинических рекомендаций Министерства здравоохранения РФ "Хронический болевой синдром у взрослых пациентов, нуждающихся в паллиативной медицинской помощи", при осмотре 23 марта 2020 года больной, предъявлявшей жалобы на боли в местах контакта кожи с кроватью, боли в животе, врачом терапевтом не произведена оценка и детализация болевого синдрома.

Проведение медицинским персоналом ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника г. Перми" диагностики и лечения "данные изъяты". на дому в полном объеме (включающем: магнитно-резонансную либо рентгеновскую компьютерную томографию головного мозга, дуплексное сканирование интракраниальных артерий и экстракраниального отдела сонных, позвоночных и подключичных артерий, нейропсихологическое исследование), с учетом ее отказа от госпитализации в стационар, было принципиально невозможно. Выявленные недостатки оказания медицинской помощи "данные изъяты". в виде дефектов оформления медицинской документации, по своей сути, не состоят и не могут состоять в какой-либо причинно-следственной связи с наступлением ее смерти от хронического заболевания "данные изъяты", в основе которой лежит хроническая "данные изъяты".

Разрешая возникший спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, сославшись на положения статей 150, 151, 1064, 1068, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 2, 4, 37, 64, 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статьи 17, 41 Конституции Российской Федерации, а также разъяснения, данные в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью граждан", исходил из доказанности того, что при лечении супруги истца установлены дефекты оказания медицинской помощи, не находившиеся в прямой причинно-следственной связи со смертью "данные изъяты", однако невыполнение в полном объеме лечебно-диагностических мероприятий по заболеванию, установления диагноза без сопутствующей патологии, отсутствие плана обследования и лечения, отсутствие обоснования клинического диагноза, непроведение врачебного консилиума, неназначение медикаментозного лечения свидетельствует о наличии вины ответчика при оказании "данные изъяты". медицинской помощи ненадлежащего качества, то есть создали риск прогрессирования имеющегося заболевания. В результате смерти супруги Мялицину П.Ю. причинен моральный вред, выразившийся в нравственных страданиях.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание, что истец потерял близкого человека, испытанное им чувство несправедливости вследствие некачественного оказания медицинской помощи его супруге "данные изъяты", степень вины причинителя вреда, характер дефектов оказания медицинской помощи, допущенных ответчиком, выводы комиссии экспертов относительно отсутствия прямой либо косвенной причинно-следственной связи между допущенными дефектами медицинской помощи и наступлением смерти пациента, требования разумности и справедливости, в связи с чем взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции о наличии правовых оснований для взыскания с ответчика компенсации морального вреда, однако не согласился с определенным судом размером такой компенсации.

Суд апелляционной инстанции отметил, что из содержания искового заявления Мялицина П.Ю. усматривается, что основанием для обращения в суд с требованием о компенсации причиненного морального вреда послужило ненадлежащее оказание медицинской помощи его супруге "данные изъяты", приведшее, по мнению истца, к ее смерти.

Ссылаясь также, на вышеуказанные нормы законодательства, суд апелляционной инстанции, изменяя решение суда в части размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в польщу истца, учел и указал, что моральный вред в данном случае выразился в том, что на протяжении длительного времени в период с 26 февраля 2020 года по 09 апреля 2021 года истцом оказывался уход за тяжелобольной супругой, при этом врачами поликлиники не был установлен диагноз "данные изъяты", не сформирован план обследования, не проведен консилиум врачей, больная не поставлена на диспансерный учет, посещения врача на дому прекратились с мая 2020 года вплоть до 14 января 2021 года, когда у больной значительно ухудшилось состояние здоровья.

Кроме того, суд апелляционной инстанции особое внимание обратил на то, что больной не назначалось медикаментозное лечение, иные исследования, такие как магнитно-резонансная или рентгеновская компьютерная томография головного мозга, дуплексное сканирование интракраниальных артерий и экстракраниального отдела сонных, позвоночных и подключичных артерий, при этом указанные исследования можно было пройти и не в условиях стационарного исследования, а в условиях амбулаторного лечения самостоятельно при наличии соответствующего направления, врачами не выяснялись причины отказа больной от госпитализации, а в условиях отсутствия критики к своему состоянию, "данные изъяты" вероятно не могла в полной мере оценивать свое состояние здоровья, в связи с чем необходимо было организовать осмотр психолога, решить вопрос об оказании помощи в условиях дневного стационара. При таких условиях Мялицин П.Ю. решал бытовые вопросы ухода за больной супругой самостоятельно, ежедневно испытывая нравственные и эмоциональные страдания и переживания за ее жизнь, ухаживал за ней. Врачами поликлиники не ставился вопрос об оформлении инвалидности "данные изъяты", которая не могла осуществлять трудовую деятельность, в связи с чем не получала никакой помощи от государства.

Таким образом, учитывая указанные обстоятельства, при которых наступила смерть "данные изъяты", действия персонала поликлиники, наличие и характер недостатков при оказании медицинской помощи, отсутствие прямой причинно-следственной связи между имеющимися недостатками и неблагоприятными последствиями в виде смерти пациента, нравственные переживания истца, являющегося мужем "данные изъяты", претерпевание нравственных страданий в связи с потерей жены, его индивидуальные особенности, характер и степень вины ответчика в причинении истцу нравственных страданий, требования разумности и справедливости, суд апелляционной инстанции счел возможным определить компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции, отменяя апелляционное определение в части взысканной с ответчика суммы компенсации морального вреда, указала, что увеличивая размер компенсации морального вреда до 500 000 руб, суд апелляционной инстанции в обоснование своих выводов сослался лишь на пояснения истца, описывающих его нравственные страдания, а также на наличие дефектов в оказании медицинской помощи, при этом проигнорировав позицию ответчика, также озвученную в ходе судебного разбирательства и изложенную в доводах апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции в нарушение норм процессуального права не дал должной правовой оценки вышеуказанным дефектам, не принял во внимание характер хронического заболевания у "данные изъяты". и не учел наличие факта улучшения состояния здоровья супруги истца на которое также указывал ответчик в своей апелляционной жалобе, в течение которого "данные изъяты" в конце июля 2021 года могла самостоятельно ходить по квартире, выходить на улицу и дышать свежим воздухом, самостоятельно ходить в магазин, присутствовать на свадьбе сына, не выяснил, предпринимались ли истцом при указанных обстоятельствах попытки прохождения его супругой соответствующего дополнительного обследования в больнице.

При новом рассмотрении суд апелляционной инстанции учел указания суда вышестоящей инстанции.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции о том, что невыполнение в полном объеме лечебно-диагностических мероприятий по заболеванию, установления диагноза без сопутствующей патологии, отсутствие плана обследования и лечения, отсутствие обоснования клинического диагноза, непроведение врачебного консилиума, неназначение медикаментозного лечения свидетельствует о наличии вины ответчика при оказании "данные изъяты". медицинской помощи ненадлежащего качества, то есть создали риск прогрессирования имеющегося заболевания и принимая во внимание пояснения истца о том, что направления на прохождение диагностики не выдавались и врачами не были даны соответствующие рекомендации, предлагалась только госпитализация, он вынужден был принимать меры самостоятельно к лечению супруги, испытывал моральные и нравственные страдания за ее жизнь и здоровье, указал на обоснованность вывода суда первой инстанции о наличии оснований для взыскания компенсации причиненного морального вреда истцу, который вправе был рассчитывать на надлежащее оказание медицинской помощи его близкому человеку - супруге.

Вместе с тем, проверяя доводы апелляционной жалобы истца, суд апелляционной инстанции отметил, что в обоснование размера столь значительной суммы компенсации морального вреда истцом приведены доводы о том, что он на протяжении длительного времени в период с 26 февраля 2020 года по 09 апреля 2021 года оказывал самостоятельно уход за супругой, испытывал каждый день эмоциональные страдания и переживания за ее жизнь, существенное время тратил на уход за тяжелобольной супругой, при этом совокупностью материалов дела и медицинскими документами подтверждено, что в значимый период "данные изъяты" страдала рядом заболеваний, предъявляла жалобы на состояние здоровья, однако отказывалась от госпитализации, что фактически принималось истцом и как раз и требовало дополнительных усилий с его стороны по уходу за супругой.

Особое внимание суд апелляционной инстанции обратил на то, что материалами дела и выводами экспертного заключения не установлена какая-либо причинная связь между выявленными дефектами оказания медицинской помощи "данные изъяты". с наступлением ее смерти от хронического заболевания головного мозга в виде "данные изъяты" и кроме того, в заявленный период имело место улучшение состояния здоровья "данные изъяты", в течение которого супруга истца в конце июля 2021 могла самостоятельно ходить по квартире, выходить на улицу и дышать свежим воздухом, самостоятельно ходить в магазин, присутствовать на свадьбе сына, при этом данных о том, что при указанных обстоятельствах истцом предпринимались попытки прохождения его супругой соответствующего дополнительного обследования в больнице, в деле не имеется и истцом не подтверждено, следовательно, доводы истца, описывающие столь глубокую степень его нравственных страданий не могут быть приняты в качестве оснований для увеличения размера компенсации морального вреда, поскольку по части не соотносимы с действиями и допущенными нарушениями ответчиком, а вытекают из эмоциональной оценки обстоятельств, связанных с необходимостью сопереживания при имеющемся у супруги состоянии здоровья и последующей ее смерти.

Обращаясь с кассационной жалобой Мялицин П.Ю. вновь настаивает на позиции о том, что за период с марта 2020 по февраль 2021 года врачи не посещали его больную супругу, не оказывали помощь, не давали рекомендации, в связи с чем истец самостоятельно проводил лечение и поддержание жизни "данные изъяты", что не было учтено судами при определении размера компенсации морального вреда.

По поводу улучшений состояния здоровья "данные изъяты". указывает, что улучшение здоровья случилось кратковременное, только лишь в связи с тем, что самостоятельно помощь оказывал "данные изъяты". ее супруг и дети, помощи от врачей ответчика не было и не было никаких рекомендаций, следовательно, выводы суда о том, что улучшение состояния здоровья "данные изъяты". влияют на размер компенсации морального вреда неправильны, так как это указывает на существенные действия со стороны истца для улучшения ее здоровья, и показывают на бездействие врачей в данной ситуации.

Отмечает, что после подачи заявления в суд и установления Министерством здравоохранения Пермского края нарушений со стороны ответчика, ответчик не принес извинения.

Вопреки указанным доводам жалобы, судебная коллегия соглашается с постановленными судами решениями и считает, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, приняты в соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Представленным сторонами доказательствам судами дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суды отразили в постановленных судебных актах. Нарушений требований процессуального законодательства, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судами не допущено.

Права и свободы человека и гражданина признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (статьи 17 и 45 Конституции Российской Федерации).

Одним из способов защиты гражданских прав является компенсация морального вреда (статьи 12, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее также - ГК РФ).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в абзаце 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 ГК РФ).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред (абзац 2 пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Согласно пунктам 25-28 вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

Кроме того, согласно пунктам 48, 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Заслушав объяснения Мялицина П.Ю, изучив доводы его кассационной жалобы, судебная коллегия соглашается с истцом и выводами судов о наличии дефектов в оказании медицинской помощи его супруге "данные изъяты".

Однако вопреки мнению подателя жалобы, требования законодательства при возложении ответственности в виде компенсации морального вреда исходят из наличия прямой причинно-следственной связи между имеющимися недостатками и неблагоприятными последствиями в виде смерти пациента, что в данном случае отсутствует, поскольку причиной смерти "данные изъяты". явилось именно "данные изъяты", в основе которой лежит "данные изъяты".

Не умаляя переживаний истца за жизнь и здоровье своей супруги, а также страданий после ее смерти, судебная коллегия соглашается с определенным размером компенсации морального вреда, поскольку суд апелляционной инстанции после указания суда вышестоящей инстанции дал надлежащую правовую оценку действиям и поведению Мялицина П.Ю. в спорный период, суд принял во внимание как наличие нравственных и физических страданий, так и факт постоянного отказа истца и его супруги от госпитализации и непринятии мер в период хоть и кратковременного улучшения состояния "данные изъяты". к тщательному медицинскому обследованию на необходимость которого указывал истец.

Доводы жалоб о несогласии с размером компенсации морального вреда, являются необоснованными, поскольку законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, не определяет конкретный размер компенсации, а предоставляет определение размера компенсации суду. Компенсация морального вреда должна возместить потерпевшему понесенные им физические и нравственные страдания. Исходя из конкретных обстоятельств настоящего дела, судом указанные условия соблюдены. Выводы суда об определении размера компенсации морального вреда соответствуют приведенному нормативному регулированию и разъяснениям высшей судебной инстанции, судами учтены все юридически значимые обстоятельства, в судебных актах приведены мотивы, по которым суды не усмотрели оснований для присуждения иной суммы морального вреда.

В целом доводы кассационной жалобы истца по существу сводятся к несогласию с выводами суда первой и апелляционной инстанций в части оценки доказательств и установленных обстоятельств дела, выводов судов не опровергают и о существенных нарушениях норм материального или процессуального права, повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов, не свидетельствуют и не могут являться основанием для отмены обжалуемых судебных актов, поскольку в силу положений главы 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по непосредственному исследованию вопросов факта и переоценке доказательств. Согласно статей 67 и 3271 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций, и иная оценка доказательств стороны спора не может послужить основанием для пересмотра судебного постановления в кассационном порядке при отсутствии со стороны судов нарушений установленных процессуальным законом правил их оценки.

Действующее процессуальное законодательство не допускает произвольный, не ограниченный по времени пересмотр судебных решений. Вводя порядок и сроки совершения соответствующих процессуальных действий, процессуальный закон устанавливает баланс между принципом правовой определенности, обеспечивающим стабильность правоотношений и правом на справедливое судебное разбирательство, обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения. Изложенные заявителем доводы о наличии оснований для отмены состоявшихся судебных актов не являются достаточными для отступления от принципа правовой определенности и стабильности вступившего в законную силу судебного постановления.

В кассационной жалобе не приведено доводов и доказательств, опровергающих установленные судами обстоятельства, и их выводов, как и не приведено оснований, которые в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могли бы явиться безусловным основанием для отмены судебных постановлений.

Руководствуясь статьями 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Ленинского районного суда г. Перми от 10 февраля 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 16 ноября 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу Мялицина Павла Юрьевича - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи