Кассационное определение Кассационного военного суда от 25 января 2023 г. по делу N 7У-881/2022[77-19/2023-(77-536/2022)]

Кассационный военный суд в составе:

председательствующего Лебедева А.Г, судей Венедиктова С.В. и Ключикова И.А, при секретаре судебного заседания Солодовой Е.С, с участием старшего военного прокурора отдела Главной военной прокуратуры полковника юстиции Каткова А.С, адвоката Романенко А.А. - защитника осуждённого Матыцина А.С. и с участием путём использования систем видеоконференц-связи потерпевшей ФИО 1. и осуждённого Матыцина А.С.

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационным жалобам осуждённого Матыцина А.С. и адвоката Романенко А.А. на приговор Рязанского гарнизонного военного суда от 31 января 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам 2-го Западного окружного военного суда от 15 апреля 2022 года в отношении Матыцина А.С.

Заслушав доклад судьи Ключикова И.А, изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание обжалованных судебных актов, доводы кассационных жалоб и поступивших на них возражений, выступления адвоката Романенко А.А. и осуждённого Матыцина А.С, поддержавших кассационные жалобы, а также потерпевшей ФИО 1. и прокурора Каткова А.С, возражавших против их удовлетворения, кассационный военный суд

установил:

по приговору Рязанского гарнизонного военного суда от 31 января 2022 года бывший военнослужащий "данные изъяты" "звание" Матыцин Алексей Сергеевич, несудимый, осуждён по п. "а" ч. 4 ст. 264 УК РФ к лишению свободы на 6 лет в исправительной колонии общего режима с лишением права управлять транспортными средствами на срок 2 года.

Суд постановилвзять Матыцина под стражу в зале суда и зачесть ему в срок отбывания наказания время содержания его под стражей со дня вынесения приговора до даты вступления приговора в законную силу в соответствии со ст. 72 УК РФ, исходя из одного дня содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

Гражданский иск потерпевшей ФИО 1. о возмещении морального вреда удовлетворен судом частично и с осуждённого Матыцина в её пользу в качестве компенсации этого вреда взыскано 500 000 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам 2-го Западного окружного военного суда от 15 апреля 2022 года приговор в отношении Матыцина изменён:

- отбывание наказания в виде лишения свободы назначено Матыцину в колонии-поселении;

- зачтено в срок наказания Матыцина время задержания и содержания его под стражей с 31 января 2022 года до вступления приговора в законную силу в соответствии с п. "в" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ из расчёта один день содержания под стражей за два дня отбывания наказания в колонии-поселении;

- мера пресечения в отношении Матыцина - заключение под стражу - отменена, и суд обязал его явиться в территориальный орган уголовно-исполнительной системы по месту регистрации и проживания на территории Российской Федерации для самостоятельного убытия к месту отбывания наказания.

В остальной части приговор оставлен без изменения, а апелляционная жалоба стороны защиты без удовлетворения.

Матыцин судом признан виновным в том, что около 04 часов 15 минут 07 сентября 2019 года он, находясь в состоянии опьянения и управляя имеющим технические неисправности автомобилем, при наличии которых запрещается эксплуатация транспортного средства, нарушил Правила дорожного движения (далее - ПДД) и эксплуатации транспортного средства на участке автодороги в "данные изъяты" и, двигаясь со скоростью, превышающей установленное ПДД её ограничение в населённом пункте, допустил выезд автомобиля за пределы проезжей части и его столкновение с опорой и столбом линии электропередач, в результате чего пассажиру автомобиля ФИО 2. были причинены телесные повреждения, от которых тот скончался на месте дорожно-транспортного происшествия (далее - ДТП).

В кассационных жалобах осуждённый Матыцин и адвокат Романенко, не соглашаясь с вынесенными по настоящему уголовному делу приговором и апелляционным определением как постановленными, по их мнению, с существенными нарушениями норм уголовного и уголовно-процессуального законов, отмечают, что выводы судов первой и второй инстанций не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, в обжалованных судебных актах, которые должным образом не мотивированы, судами не дана оценка всем доказательствам стороны защиты, было необоснованно отказано в удовлетворении её ходатайств о назначении экспертиз, суд апелляционной инстанции отказал в исследовании доказательств, в основу приговора положены недопустимые доказательства и доказательства, не исследованные в ходе судебного следствия. При этом кассаторы с подробным изложением законодательных норм и правовых позиций Верховного Суда Российской Федерации, относящихся к предмету доказывания по данному уголовному делу, и с приведением собственного анализа как доказательств по делу, так и действий следователей и экспертов при его расследовании указали в обоснование жалоб доводы, суть которых сводится к следующему:

- на момент ДТП и производства медицинского освидетельствования 07 сентября 2019 года Матыцин в состоянии опьянения (алкогольного или наркотического) не находился, что подтверждается результатами химико-токсикологического исследования от 10 сентября 2019 года и заключением эксперта-химика от 15 октября 2019 года по образцам крови и мочи Матыцина, а также приобщёнными к материалам дела по ходатайству стороны защиты заключениями специалистов ФИО 3, ФИО 4. и ФИО 5. от 25 марта 2020 года и от 28 июля 2021 года, подтвердивших в судебном заседании свои выводы, и подлинником акта медицинского освидетельствования на состояние опьянения от 12 марта 2020 года. Между тем клинические признаки алкоголизации лица должны обязательно подтверждаться токсикологическими исследованиями крови и мочи, а положительный результат в ходе освидетельствования 07 сентября 2019 года Матыцина при исследовании с помощью алкотестера алкоголя в выдыхаемом им воздухе обусловлен употреблением им после ДТП полученных от отца конфет с алкогольной начинкой. Относящиеся к медицинскому освидетельствованию Матыцина показания специалиста ФИО 6. противоречивы и непоследовательны, и, кроме того, она не могла быть привлечена судом в подобном статусе, поскольку ранее привлекалась стороной защиты на возмездной основе для производства "освидетельствования" с составлением соответствующего акта от 12 марта 2020 года;

- сомнительны показания потерпевшей ФИО 1., свидетелей ФИО 7. ФИО 7. ФИО 8. и ФИО 8, положенные в основу вывода суда о нахождении Матыцина на месте ДТП в состоянии алкогольного опьянения, поскольку эти лица, как и сотрудник ДПС ФИО 9, проводивший освидетельствование последнего на состояние алкогольного опьянения, являются родственниками погибшего и испытывают личную неприязнь к Матыцину. При этом суд оставил без внимания исследованную в судебном заседании запись телефонного разговора между потерпевшей ФИО 1... и свидетелем ФИО 7., которая подтверждает, что последний на предварительном следствии давал ложные показания;

- недопустимым доказательством является акт освидетельствования Матыцина на состояние алкогольного опьянения от 07 сентября 2019 года, составленный сотрудниками ДПС ФИО 9. и ФИО 10, поскольку данное освидетельствование проведено ими произвольно, без поручения следователя и в нарушение административного регламента, утвержденного соответствующим приказом "данные изъяты". Относящиеся к этому освидетельствованию показания свидетеля ФИО 11. ставят под сомнение возможность участия его в качестве понятого при проведении указанной процедуры;

- сомнительна допустимость вещественного доказательства - сотового телефона погибшего ФИО 2 - и достоверность аудио- и видеофайлов из данного телефона, поскольку он в ходе осмотра места происшествия следователем не был обнаружен и изъят у родственницы погибшего спустя длительное время после случившегося, а относящиеся к уголовному делу файлы из данного устройства получены и осмотрены следователем без участия специалиста и с использованием нелицензионных компьютерных программ. Между тем за период с момента гибели хозяина телефона и до его выемки следователем телефон находился в пользовании брата погибшего, производившего с этим устройством манипуляции, что установлено при осмотре телефона в судебном заседании и находит подтверждение в представленном стороной защиты заключении специалиста от 09 марта 2021 года;

- является недопустимым доказательством положенное в основу приговора заключение дополнительной комиссионной автотехнической экспертизы от 04 февраля 2020 года, поскольку это экспертное исследование проведено с нарушениями процессуального законодательства и на основе ранее полученного с подобными нарушениями заключения экспертов от 20 ноября 2019 года;

- с нарушением законодательных норм проведены две судебно-медицинские экспертизы трупа ФИО 2. что свидетельствует также об их недопустимости в качестве доказательств, а в удовлетворении ходатайства стороны защиты о проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы следователем было необоснованно отказано;

- в приговоре Матыцину необоснованно вменены в вину нарушение п. 2.3.1 ПДД, поскольку из заключений автотехнических экспертиз видно, что выявленные неисправности автомобиля не состоят в прямой причинной связи с ДТП, а также нарушение п. 10.2 ПДД, так как не установлена скорость движения автомобиля непосредственно перед ДТП;

- приговор в отношении Матыцина вынесен с нарушением уголовно- процессуального закона, поскольку вопреки требованиям ст. 307 УПК РФ в нём не указана форма вины, не раскрыта объективная сторона преступления ввиду отсутствия сведений о действиях осуждённого, которыми допущено нарушение того или иного пункта ПДД, и не конкретизировано, какие нарушения повлекли наступившие последствия; отсутствует описание телесных повреждений, причиненных пассажиру ФИО 2., и не идентифицирована его личность; не указаны фактическая скорость движения автомобиля, а также ограничение скорости на участке дороги в районе ДТП;

- в апелляционном определении необоснованно указано о не соответствии требованиям уголовно-процессуального законодательства представленных стороной защиты заключений специалистов, данный судебный акт не содержит ответов на все доводы стороны защиты, а также конкретный срок назначенного Матыцину лишения свободы;

- суды первой и второй инстанций не учли такие смягчающие наказание обстоятельства как противоправность поведения погибшего ФИО 2. явившегося поводом для преступления и выразившегося в том, что тот находился в сильной степени алкогольного опьянения и не был пристёгнут ремнём безопасности, а также оказание медицинской помощи потерпевшему Матыциным, который вызвал скорую помощь и полицию;

- обжалованные судебные акты судьями не подписаны.

В заключениях жалоб кассаторы просят отменить обжалованные ими судебные акты и направить уголовное дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе суда.

В возражениях на кассационные жалобы заместитель военного прокурора Рязанского гарнизона майор юстиции Комаров и представитель потерпевшей - адвокат Петров указывают на несостоятельность доводов кассаторов и необходимость оставления кассационных жалоб без удовлетворения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы сторон, кассационный военный суд приходит к выводу о том, что кассационные жалобы осуждённого Матыцина и адвоката Романенко не подлежат удовлетворению, исходя при этом из следующего.

Согласно ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

В соответствии с п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 2019 года N 19 "О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции" круг оснований для отмены или изменения судебного решения в кассационном порядке ввиду неправильного применения уголовного закона и (или) существенного нарушения уголовно-процессуального закона в отличие от производства в апелляционной инстанции ограничен лишь такими нарушениями, которые повлияли на исход уголовного дела, в частности на вывод о виновности, на юридическую оценку содеянного, назначение судом наказания или применение иных мер уголовно-правового характера и на решение по гражданскому иску.

Однако подобных нарушений, которые были бы допущены судами первой и второй инстанций при вынесении обжалованных в кассационном порядке судебных актов, не усматривается.

Вывод суда о виновности осуждённого Матыцина в предъявленном ему обвинении основан на убедительной совокупности приведённых в приговоре доказательств, к которым суд правомерно отнёс показания свидетеля ФИО 7 - второго пассажира автомобиля под управлением Матыцина - об обстоятельствах произошедшего ДТП, в том числе о поведении Матыцина до и во время его совершения, показания потерпевшей ФИО 1. свидетелей ФИО 7. ФИО 8, ФИО 8, ФИО 12, ФИО 13, ФИО 13, ФИО 14, ФИО 15. и ФИО 16. об обстановке на месте ДТП и поведении при этом Матыцина, показания сотрудников ДПС - свидетелей ФИО 10. и ФИО 17 - об обстоятельствах выезда их на место ДТП и освидетельствования ими Матыцина на состояние алкогольного опьянения, показания свидетеля ФИО 11 - понятого при указанном освидетельствовании, показания свидетеля ФИО 18. об обстоятельствах медицинского освидетельствования Матыцина на состояние опьянения, акт этого освидетельствования, протоколы следственных действий, заключения экспертов и показания экспертов ФИО 19. и ФИО 20, показания специалиста ФИО 6. и другие доказательства.

Положенные в основу приговора доказательства, которые не вызывают сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности, были получены в установленном законом порядке, всесторонне полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст. 87 и 88 УПК РФ проверены судом и оценены в приговоре, что позволило суду обоснованно констатировать доказанность вины Матыцина в совершении вменённого ему преступления и мотивированно отвергнуть как его показания о своей невиновности и выдвинутые им версии произошедшего ДТП, а также причины обнаружения в выдыхаемом им воздухе следов алкоголя, так и направленные на поддержание этой его позиции показания свидетелей ФИО 21. (отца осуждённого), ФИО 22. ФИО 23. и представленные стороной защиты иные доказательства, в том числе заключения специалистов, на которые вновь ссылаются кассаторы.

Критическая оценка судом этих заключений специалистов является верной и согласуется как со ст. 58 УПК РФ, согласно которой к компетенции специалиста не относится рецензирование экспертного заключения, так и со ст. 17 УПК РФ, в соответствии с которой специалист не наделен правом оценивать доказательства, поскольку такие полномочия имеют только судья, присяжные заседатели, прокурор, следователь, дознаватель.

Суд не оставил без внимания доводы стороны защиты, повторённые кассаторами, о недостоверности показаний в судебном заседании потерпевшей ФИО 1. свидетелей ФИО 7. ФИО 7. ФИО 8, ФИО 8. и ФИО 9. в ввиду их родственных связей с погибшим ФИО 2. и правомерно отверг в приговоре эти доводы, обоснованно сославшись на последовательность показаний указанных лиц и логическую взаимосвязь этих показаний как между собой, так с другими доказательствами по делу.

На этот вывод не могут повлиять довод кассаторов о первоначальном отрицании свидетелем ФИО 7. на предварительном следствии факта нахождения Матыцина во время ДТП в состоянии алкогольного опьянения и относящаяся к этому доводу их ссылка на содержание записи телефонного разговора между потерпевшей ФИО 1. и свидетелем ФИО 7. поскольку полученные в ходе судебного следствия в связи с этим от последнего исчерпывающие по своей убедительноcти пояснения привели к устранению подобного противоречия и правильной констатации судом в приговоре достоверности его показаний в судебном заседании.

Оспариваемый кассаторами вывод суда в приговоре о нахождении осуждённого Матыцина при управлении автомобилем в состоянии алкогольного опьянения соответствует установленным по делу фактическим обстоятельствам, а приходя к этому выводу, суд, вопреки мнению кассаторов, правомерно сослался на акт освидетельствования Матыцина сотрудниками ДПС 07 сентября 2019 года в 07 часов 54 минуты на состояние алкогольного опьянения и на акт его медицинского освидетельствования на состояние опьянения, проведённого в тот же день в период с 09 часов 12 минут до 09 часов 32 минуты, по результатам которых путём применения алкотестера были получены положительные результаты.

Давая оценку данному акту медицинского освидетельствования и принимая его в качестве доказательства указанного выше вывода, суд обоснованно руководствовался положениями приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 18 декабря 2015 года "О порядке проведения медицинского освидетельствования на состояние опьянения (алкогольного, наркотического или иного токсического)" (далее - приказ Минздрава РФ от 18 декабря 2015 года) и показаниями специалиста ФИО 6 - заместителя главного врача "данные изъяты" "Областной наркологический диспансер", привлечённой судом в полном соответствии со ст. 58 УПК РФ для разъяснения вопросов, связанных с медицинским освидетельствованием Матыцина на состояние опьянения.

При этом приведённые кассаторами доводы о невозможности участия специалиста ФИО 6. в судебном заседании в указанном статусе противоречат как положениям ч. 2 ст. 71 УПК РФ, так и протоколу судебного заседания, согласно которому сторона защиты при допросе ФИО 6. не заявляла о наличии в связи с этим конфликта интересов и о какой-либо её заинтересованности в исходе дела (т. 13 л.д. 13-20).

Не основано на нормах уголовно-процессуального закона и оспаривание осуждённым Матыциным допустимости допроса в качестве свидетеля врача психиатра-нарколога ФИО 18. об обстоятельствах проведению ею 07 сентября 2019 года по постановлению следователя медицинского освидетельствования Матыцина на состояние опьянения.

Ошибочно утверждение кассаторов о возможности установления судом факта нахождения водителя в состоянии алкогольного опьянения только по результатам химико-токсикологического исследования его биологических материалов (крови и мочи), поскольку оно не соответствует разъяснению п. 10.1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09 декабря 2008 года N 25 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения", согласно которому по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ч. 4 ст. 264 УК РФ, факт употребления лицом, управляющим транспортным средством, веществ, вызывающих алкогольное опьянение, должен быть установлен по результатам освидетельствования на состояние алкогольного опьянения и (или) медицинского освидетельствования на состояние опьянения, а наличие в организме такого лица наркотических средств или психотропных веществ - по результатам химико-токсикологических исследований при медицинском освидетельствовании на состояние опьянения, проведенных в соответствии с правилами, утвержденными Правительством Российской Федерации, и в порядке, установленном Министерством здравоохранения Российской Федерации, либо по результатам судебной экспертизы, проведенной в порядке, предусмотренном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

Носят надуманный характер изложенные в кассационных жалобах доводы о недопустимости в качестве доказательств указанных выше акта освидетельствования осуждённого Матыцина на состояние алкогольного опьянения и акта его медицинского освидетельствования на состояние опьянения, поскольку, вопреки утверждениям кассаторов, эти исследования были проведены в рамках установленных процедур и уполномоченными на то лицами.

Так, проведение освидетельствования Матыцина на состояние алкогольного опьянения сотрудниками ДПС ФИО 10. и ФИО 9, прибывшими на место ДТП и установившими наличие достаточных оснований полагать, что управлявший автомобилем Матыцин находится в состоянии опьянения, соответствует п.п. 2 и 4 "Правил освидетельствования лица, которое управляет транспортным средством, на состояние алкогольного опьянения и оформления его результатов, направления указанного лица на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, медицинского освидетельствования этого лица на состояние опьянения и оформления его результатов и правил определения наличия наркотических средств или психотропных веществ в организме человека при проведении медицинского освидетельствования на состояние опьянения лица, которое управляет транспортным средством" (утв. Постановлением Правительства РФ от 26.06.2008 N 475) и положениям "Административного регламента исполнения Министерством внутренних дел Российской Федерации государственной функции по осуществлению федерального государственного надзора за соблюдением участниками дорожного движения требований законодательства Российской Федерации в области безопасности дорожного движения" (утв. приказом МВД России от 23.08.2017).

При этом в ходе данного освидетельствования сотрудниками ДПС не было допущено нарушений установленного указанными выше нормативными документами порядка его проведения и оформления полученного результата, о чём свидетельствуют, в том числе и показания упомянутого кассаторами свидетеля ФИО 11, уверенно подтвердившего своё непосредственное присутствие в качестве понятого при освидетельствовании осуждённого Матыцина на состояние алкогольного опьянения и давшего подробные пояснения как о самой этой процедуре, так о добровольности участия в ней Матыцина и о согласии последнего с её результатом.

Несостоятельны приведённые кассаторами доводы, ставящие под сомнение достоверность показаний свидетеля ФИО 11, поскольку изложенные в протоколе судебного заседания его показания, на которые ссылаются кассаторы в обоснование невозможности ФИО 11. присутствовать при освидетельствовании, о прибытии его на работу в "данные изъяты" "около 18 часов вечера 07 сентября 2019 года", после чего он приехал на место ДТП забрать тело и был привлечён в качестве понятого, не соответствуют содержанию аудиозаписи допроса ФИО 11, согласно которой он в действительности показал о том, что приехал на работу 07 сентября 2019 года "приблизительно в 06 часов, полседьмого" и затем принимал участие в освидетельствовании Матыцина (т. 14 л.д. 81), которое состоялось около 08 часов того же дня.

Медицинское освидетельствование осуждённого Матыцина на состояние опьянения было проведено 07 сентября 2019 года в рамках доследственной проверки врачом-наркологом во исполнение постановления об этом прибывшей на место ДТП следователя ФИО 16. (т. 1 л.д. 62), что соответствует положениям ст. 179 УПК РФ, и с соблюдением процедуры исследования выдыхаемого воздуха, установленной приказом Минздрава РФ от 18 декабря 2015 года.

То обстоятельство, на которое ссылаются кассаторы, что в исследованных после указанного медицинского освидетельствования биологических объектах не было выявлено наличие алкоголя, не исключает нахождения осуждённого Матыцина в состоянии алкогольного опьянения, поскольку данный факт установлен по результатам исследований выдыхаемого воздуха, что в силу приведенных нормативных документов, относящихся к медицинскому освидетельствованию, достаточно для вывода о нахождении лица в состоянии алкогольного опьянения.

Несостоятельны и доводы кассаторов о недопустимости в качестве доказательства заключения экспертов-трасологов от 20 ноября 2019 года, поскольку суд не ссылался в приговоре на это заключение.

В то же время суд обоснованно признал, вопреки мнению кассаторов об обратном, допустимым доказательством заключение экспертов по результатам дополнительной судебной комиссионной автотехнической экспертизы от 04 февраля 2020 года и правомерно использовал это заключение для обоснования своих выводов, связанных с оценкой произошедшего ДТП и установлением в нём вины осуждённого Матыцина.

Данная экспертиза произведена на основании постановления следователя от 21 ноября 2019 года, вынесенного в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона, а производство экспертизы было поручено экспертам, обладающим, как это и предусмотрено в ч. 1 ст. 57 УПК РФ, специальными знаниями по предмету исследования.

Заключение экспертов от 04 февраля 2020 года отвечает требованиям ст. 204 УПК РФ, содержит полные ответы на поставленные вопросы, ссылки на примененные методики и другие необходимые данные, в том числе заверенные подписями экспертов записи, удостоверяющие то, что им разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, и они предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. При этом данное заключение не свидетельствует о том, что изложенные в нём выводы экспертов предопределялись результатами ранее проведённых по настоящему уголовному делу экспертиз, в том числе и заключением экспертов-трасологов от 20 ноября 2019 года, как об этом безосновательно полагают кассаторы.

В судебном заседании эксперты ФИО 20. и ФИО 19. подтвердили результаты проведенных ими исследований и достаточность предоставленных им материалов уголовного дела для дачи заключения от 04 февраля 2020 года, ответили на вопросы участников уголовного судопроизводства и изложили обстоятельства, свидетельствующие о соблюдении предусмотренного законодательством порядка производства ими указанной экспертизы.

Вопреки мнению кассаторов, показания этих экспертов и содержание данного ими заключения не могут трактоваться как ставящие под сомнение достоверность их выводов и не влекли безусловного назначения повторной комиссионной автотехнической экспертизы, в удовлетворении ходатайства стороны защиты о чём судами первой и второй инстанций было мотивированно отказано.

Необоснованы доводы кассаторов о недопустимости в качестве доказательств заключений судебно-медицинских экспертов от 11 сентября 2019 года и 31 августа 2020 года о причинах смерти ФИО 2. которые получены по результатам экспертных исследований, назначенных и проведённых также в соответствии с нормами уголовно-процессуального закона.

При этом указанные заключения экспертов вполне понятны, содержат однозначные выводы о характере телесных повреждений у ФИО 2., механизме их получения, причине его смерти, в связи с чем оснований для проведения дополнительной (повторной) судебно-медицинской экспертизы не усматривается.

Вопреки мнению кассаторов, не свидетельствует о нарушении уголовно-процессуального закона и факт ознакомления стороны защиты 18 февраля 2020 года с постановлением следователя от 07 сентября 2019 года о назначении судебно-медицинской экспертизы и с заключением эксперта от 11 сентября 2019 года по результатам её проведения, поскольку согласно ч. 3 ст. 195 и ч. 1 ст. 206 УПК РФ следователю предписано знакомить с указанными документами лишь подозреваемого, обвиняемого, его защитника, потерпевшего и его представителя, тогда как после ДТП и возбуждения уголовного дела по факту гибели в нём ФИО 2. Матыцин находился в статусе свидетеля и в силу ст. 46 УПК РФ стал подозреваемым только 13 февраля 2020 года после возбуждения в отношении него уголовного дела по ч. 3 ст. 264 УК РФ.

Поскольку 31 августа 2020 года по настоящему уголовному делу было проведено повторное судебно-медицинское исследование причины смерти ФИО 2. и механизма получения им телесных повреждений, то несостоятельна ссылка кассаторов на нарушение прав стороны защиты отказом следователя в феврале 2020 года назначить дополнительную судебно-медицинскую экспертизу.

Несостоятелен и довод кассаторов о недопустимости в качестве доказательств сотового телефона ФИО 2. и протокола его осмотра, поскольку данный довод, как это следует из кассационных жалоб, обусловлен несогласием кассаторов с выводами суда, связанными с обнаруженной в этом телефоне информацией, а поэтому он не согласуется с положениями ст. 75 УПК РФ, определяющими критерии отнесения доказательств к недопустимым.

Кроме того, не основано на положениях ст. 164, 168 и ч. 7 ст. 186 УПК РФ утверждение в кассационных жалобах о необходимости участия специалиста в осмотре данного телефона, а ссылка кассаторов на использование следователем при этом нелицензионных компьютерных программ носит надуманный характер и не может повлечь признание сотового телефона ФИО 2. и протокола его осмотра в качестве недопустимых доказательств.

Следует отметить, что кассационные жалобы содержат доводы, связанные с оспариванием кассаторами выводов судов первой и второй инстанций о фактических обстоятельствах преступных действий осуждённого Матыцина, правильности произведённой судами оценки доказательств по делу и, по сути, направленные на их переоценку с целью определения иных, отличных от установленных судом обстоятельств им содеянного.

Между тем в силу положений ст. 401.1 УПК РФ суд кассационной инстанции проверяет по кассационным жалобе, представлению законность приговора, определения или постановления суда, вступивших в законную силу, то есть исключительно правильность применения судами норм уголовного и уголовно-процессуального законов (вопросы права), а поэтому не подлежат проверке приведённые кассаторами доводы в объяснение своего несогласия с оценкой судами доказательств по делу и ставящие под сомнение обоснованность установления вины осуждённого Матыцина в содеянном при обстоятельствах, выясненных по результатам судебного следствия и указанных в приговоре (вопросы факта).

Кроме того, доводы кассационных жалоб в основном повторяют доводы стороны защиты при рассмотрении уголовного дела судами первой и апелляционной инстанций, которые проверялись в судебных заседаниях и отвергнуты судами по правильным и исчерпывающим по своей полноте и убедительности мотивам, изложенным в обжалованных в кассационном порядке судебных актах.

То обстоятельство, что данная судами оценка доказательств не совпадает с позицией кассаторов, не свидетельствует о нарушении требований уголовного и уголовно-процессуального законов и не является основанием для отмены или изменения этих судебных актов судом кассационной инстанции.

Таким образом, должным образом проверив доводы стороны защиты о невиновности Матыцина в предъявленном ему обвинении, суд по результатам надлежащего исследования и всесторонней оценки представленных сторонами доказательств обоснованно отверг эти доводы, придя в приговоре к правильному выводу о совершении им преступления, верно квалифицированного по п. "а" ч. 4 ст. 264 УК РФ.

При этом суд правомерно исходил из того, что действуя в нарушение п.п. 1.3, 1.5 (абзац 1), 2.7, 10.1 и 10.2 ПДД, Матыцин при управлении в состоянии алкогольного опьянения автомобилем превысил установленную в населённом пункте скорость и при входе в поворот не справился с управлением, в результате чего автомобиль съехал с дорожного покрытия в занос и поочерёдно врезался в бетонные столбы.

Этот установленный судом механизм развития ситуации, приведший к данному ДТП, несомненно свидетельствует о наличии прямой причинной связи между указанными нарушениями, допущенными осуждённым Матыциным при эксплуатации автомобиля, и смертью в этом ДТП ФИО 2.

На данный вывод не может повлиять ссылка кассаторов на непристёгнутость последнего ремнём безопасности в момент ДТП, поскольку это обстоятельство не устраняет факт того, что смерть ФИО 2. наступила именно в результате ДТП, произошедшего по вине осуждённого Матыцина.

Вопреки мнению кассаторов, характер вменённых Матыцину судом указанных выше нарушений изложен в приговоре вполне понятно, и суд применительно к обстоятельствам данного уголовного дела правомерно указал на допущенные Матыциным нарушения конкретных пунктов ПДД, в том числе относящихся к общим положениям и обязанностям водителя по обеспечению безопасности движения, что соответствует разъяснению п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09 декабря 2008 года N 25 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения".

Неопределение судом конкретной скорости движения автомобиля под управлением Матыцина не свидетельствует о необоснованности его осуждения, поскольку в условиях достоверно выясненного исследованными доказательствами факта допущенного Матыциным превышения установленной п. 10.2 ПДД в населенных пунктах скорости движения (60 км/ч) отсутствие сведений о точном размере данного превышения не влияет на признание верным вывода о нарушении им п.п. 10.1 и 10.2 ПДД.

Указание в приговоре на нарушение Матыциным также и п. 2.3.1 ПДД, обоснованность чего оспаривается кассаторами, отражает объективно установленный факт того, что перед началом движения он не убедился в исправности автомобиля и управлял технически неисправным автомобилем. При этом то обстоятельство, что наличие прямой причинной связи этого нарушения с ДТП не подтверждается бесспорно исследованными доказательствами, не влечёт в силу положений ст. 401.15 УПК РФ необходимость изменения приговора, поскольку подобное указание не свидетельствует о неправильности установления судом фактических обстоятельств совершённого Матыциным преступления и на исход дела не повлияло.

Приговор соответствует требованиям ст. 304, 307-309 УПК РФ, во исполнение которых в нём содержится описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени и последствий преступления, приведены доказательства, которым дана оценка, детально изложены обстоятельства уголовного дела, установленные судом.

При этом использованные судом в приговоре формулировки однозначно свидетельствуют о правильном установлении неосторожной формы вины осуждённого Матыцина во вменённом ему преступлении, на квалификацию которого не влияет неуказание в приговоре вида допущенной Матыциным неосторожности.

При изложении в описательно-мотивировочной части приговора заключений судебно-медицинских экспертов суд указал на получение ФИО 2. в результате ДТП открытой черепно-мозговой травмы, осложнившейся отёком головного мозга, что явилось причиной его смерти, а при описании совершённого осуждённым Матыциным преступления верно сослался на то, что причинённые ФИО 2. телесные повреждения привели к его смерти. Исходя из диспозиции вменённого Матыцину преступления, подобный подход суда при изложении приговора является, вполне приемлемым, вопреки мнению кассаторов об обратном, и не требовал приведения в приговоре всех телесных повреждений, полученных в ДТП ФИО 2.

Судебное заседание проведено всесторонне и полно, с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон. Председательствующий предоставил сторонам возможность выразить свои позиции по данному уголовному делу, задавать вопросы участникам процесса, заявлять ходатайства и представить суду доказательства.

Необоснованного отклонения ходатайств стороны защиты по материалам дела не установлено. Заявленные ею ходатайства рассмотрены председательствующим в предписанном законом порядке и по ним приняты законные и мотивированные решения. Какой-либо необъективности со стороны председательствующего не усматривается.

Отказ государственного обвинителя от допроса некоторых свидетелей и специалистов, указанных в обвинительном заключении, входит в его полномочия, предусмотренные ст. 246 УПК РФ и не может рассматриваться как отказ от части обвинения. При этом суд, вопреки утверждению кассаторов, не привёл в приговоре показания этих лиц, не допрошенных в судебном заседании, что соответствует ч. 3 ст. 240 УПК РФ.

Во исполнение ст. 60 УК РФ суд верно обосновал в приговоре необходимость назначения осуждённому Матыцину в качестве основного наказания лишения свободы, в полной мере учтя при этом характер и степень общественной опасности совершённого Матыциным преступления, данные о его личности, наличие смягчающего и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, а в приговоре привёл правильную и подробную мотивировку этого решения, что свидетельствует о выполнении судом требований п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания".

Доводы в кассационных жалобах о необходимости признания в качестве смягчающих наказание обстоятельств якобы противоправности поведения погибшего ФИО 2. явившегося поводом для преступления и выразившегося в том, что тот находился в сильной степени алкогольного опьянения и не был пристёгнут ремнём безопасности, а также оказание ему Матыциным медицинской помощи в виде вызова скорой помощи и полиции являются явно надуманными и основаны на неверной трактовке кассаторами положений п.п. "з" и "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Мотивировка применения к осуждённому Матыцину дополнительного наказания в виде лишения права заниматься определённой деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, приведена в приговоре правильно.

Таким образом, назначенные осуждённому Матыцину основное и дополнительное наказания кассационный военный суд считает справедливыми и оснований для смягчения наказания не усматривает.

В апелляционном порядке дело рассмотрено согласно положениям главы 45.1 УПК РФ, а в апелляционном определении, отвечающем требованиям ст. 389.28 УПК РФ, дана мотивированная верная оценка доводам стороны защиты, повторённым и в кассационных жалобах.

При этом судом апелляционной инстанции внесено обоснованное изменение в приговор в части вида исправительного учреждения, определённого осуждённому Матыцину для отбывания наказания.

В этой связи следует признать несостоятельной ссылку осуждённого Матыцина на отсутствие в резолютивной части апелляционного определения указания на назначенный ему срок лишения свободы, поскольку этот срок (6 лет), определённый по приговору суда, признан судом апелляционной инстанции справедливым и в этой части приговор оставлен без изменения, что не требовало повторного указания данного срока в резолютивной части апелляционного определения.

Проведение заседания суда апелляционной инстанции без проверки доказательств, исследованных судом первой инстанции, на что указывает адвокат Романенко, было обусловлено, как это следует из протокола судебного заседания, согласием на это сторон (т. 17 л.д. 116), что соответствует ч. 7 ст. 389.13 УПК РФ.

Находящиеся в материалах дела подлинники приговора и апелляционного определения подписаны, как это требуют положения ч. 2 ст. 303 и ч. 1 ст. 389.33 УПК РФ, всеми постановившими их судьями. При этом отсутствие таких подписей на копиях данных судебных актов согласуется с п. 3.3.4 "Инструкции по делопроизводству в военных судах", утверждённой приказом Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации от 09 октября 2014 года N 219, согласно которому выдаваемые судом копии судебных актов должны быть заверены подписями судьи, председательствующего по делу, а в случае его отсутствия - председателя суда (заместителя председателя суда) или иного уполномоченного им лица, секретаря суда либо иного уполномоченного работника аппарата суда, а также гербовой печатью суда.

С учётом изложенного кассационный военный суд не находит оснований для удовлетворения кассационных жалоб осуждённого Матыцина и адвоката Романенко.

Руководствуясь ст. 401.13-401.15 УПК РФ, кассационный военный суд

определил:

кассационную жалобу осужденного Матыцина А.С. и адвоката Романенко А.А. на приговор Рязанского гарнизонного военного суда от 31 января 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам 2-го Западного окружного военного суда от 15 апреля 2022 года в отношении Матыцина Алексея Сергеевича оставить без удовлетворения.

Председательствующий А.Г. Лебедев