Кассационное постановление Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 26 января 2023 г. по делу N 7У-11348/2022[77-350/2023-(77-5602/2022)]

дело N 77-350/2023

г. Краснодар 26 января 2023 года

Судья судебной коллегии по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции Колесник А.В, при ведении протокола секретарем судебного заседания Таирской О.А, рассмотрел в судебном заседании материалы производства по кассационному представлению заместителя военного прокурора Южного военного округа Афиногенова И.М. о пересмотре постановления Октябрьского районного суда Ростовской области от 28 июля 2022 года и апелляционного постановления Ростовского областного суда от 20 сентября 2022 года в отношении ФИО13.

Заслушав выступление прокурора Саушкиной И.В. в поддержку доводов кассационного представления, возражения обвиняемой ФИО11. и защитника Долженко С.Г,

УСТАНОВИЛ:

постановлением Октябрьского районного суда Ростовской области от 28 июля 2022 года уголовное дело в отношении ФИО12 обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 159 УК РФ (три преступления), возвращено военному прокурору Новочеркасского гарнизона для устранения нарушений уголовно- процессуального закона, допущенных на досудебной стадии уголовного судопроизводства и повлекших лишение гарантированных законом прав его участников, исключающих возможность постановления законного и обоснованного приговора.

Апелляционным постановлением Ростовского областного суда от 20 сентября 2022 года данное судебное постановление оставлено без изменения.

В кассационном представлении заместитель военного прокурора Южного военного округа Афиногенов И.М. выражает несогласие с решениями судов, считает их незаконными, необоснованными и принятыми с нарушением норм уголовно-процессуального закона, подлежащими отмене.

В обоснование доводов представления указывает, что суд первой инстанции сослался на неконкретность предъявленного обвинения, которое препятствует определению точных пределов судебного разбирательства и ущемляет гарантированное право ФИО1 знать, в чем она обвиняется. Считает, что данный вывод противоречит материалам уголовного дела. При привлечении ФИО14. в качестве обвиняемой выяснено ее отношение к предъявленному обвинению, получены показания по его существу, заявленные ею возражения отражены в протоколах следственных действий. ФИО1 в полной мере была проинформирована об объеме предъявленного обвинения. Ходатайств о дополнении предварительного следствия на этапе ознакомления с материалами уголовного дела обвиняемой и ее защитником не заявлено. Обращает внимание, что суд первой инстанции, указывая на допущенные нарушения уголовно-процессуального закона, послужившие основанием для возвращения дела прокурору и подлежащие устранению, по существу обязывает следственные органы дополнительно провести предварительное следствие, что противоречит требованиям уголовно-процессуального закона, правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Считает, что при составлении обвинительного заключения следователем были соблюдены требования ст. 220 УПК РФ, по форме и содержанию оно соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, а обстоятельства, исключающие возможность постановления приговора или вынесения иного решения на основе обвинительного заключения, отсутствуют. Просит состоявшиеся судебные решения отменить, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе.

Проверив материалы производства и обсудив доводы кассационного представления, прихожу к следующим выводам.

В соответствии со ст. 401.15 УПК РФ основаниями для отмены или изменения приговора суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Такие нарушения уголовно-процессуального закона допущены судом первой инстанции и не устранены при апелляционном рассмотрении дела.

Согласно требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ постановление судьи должно быть законными, обоснованными и мотивированным.

Таким признается судебный акт, постановленный в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основанный на правильном применении уголовного закона.

По смыслу ст. 237 УПК РФ уголовное дело подлежит возвращению прокурору в случае наличия препятствий его рассмотрения судом.

Пункт 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ предусматривает основание для возвращения уголовного дела прокурору в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

Под допущенными при составлении обвинительного заключения нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в ст. 220 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта.

В частности, исключается возможность вынесения судебного решения в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого; когда обвинительное заключение или акт не подписаны следователем, дознавателем, либо не утверждены прокурором; отсутствуют данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу и др.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N-О, неустранимость в судебном производстве процессуальных нарушений, имевших место на этапе предварительного расследования, предполагает осуществление необходимых следственных и иных процессуальных действий, что превращает процедуру возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий к его судебному рассмотрению, по существу, в особый порядок движения уголовного дела, не тождественный его возвращению для производства дополнительного расследования. Соответственно, в случае если допущенное органами предварительного расследования процессуальное нарушение является таким препятствием для рассмотрения дела, которое суд не может устранить самостоятельно и которое, исключая возможность постановления законного и обоснованного приговора, фактически не позволяет суду реализовать возложенную на него Конституцией Российской Федерации функцию осуществления правосудия, суд возвращает уголовное дело прокурору по собственной инициативе или по ходатайству стороны, поскольку в таком случае препятствие для рассмотрения уголовного дела самим судом устранено быть не может.

Так, из обвинительного заключения следует, что ФИО1 в соответствии с приказами командира войсковой части 91706 от ДД.ММ.ГГГГ N, от ДД.ММ.ГГГГ N и от ДД.ММ.ГГГГ N назначена ответственным должностным лицом за выплаты компенсации за наем жилых помещений по месту прохождения военной службы, за регистрацию по месту жительства и по месту пребывания военнослужащих и членов их семей по месту прохождения военной службы. На нее, как на должностное лицо, возложены обязанности по оформлению и составлению проекта приказа о назначении выплат компенсации за наем жилых помещений.

После перечисления этих полномочий в обвинительном заключении указано, что в силу возложенных на нее специальных полномочий ФИО1 обладала организационно-распорядительными функциями по организации и проведению работы с военнослужащими указанной воинской части по вопросам, связанным с регистрацией по месту жительства и по месту пребывания военнослужащих и членов их семей, с обеспечением жилыми помещениями по договору социального найма и служебными жилыми помещениями по месту прохождения военной службы, а также с выплатами компенсации за наем жилых помещений по месту прохождения военной службы.

Таким образом, текст обвинительного заключения указывает на конкретные служебные полномочия ФИО1, которые отнесены к организационно-распорядительным.

Наделение ФИО1 служебными полномочиями происходило путем их делегирования командиром воинской части.

Согласно ст. 33 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации единоначалие является одним из основных принципов строительства Вооруженных Сил, руководства ими и взаимоотношений между военнослужащими. В силу принципа единоначалия командир войсковой части 91706 организовал работу по выплате компенсации за наем жилого помещения таким образом, что без решений ФИО1 о предоставлении документов командиру и включении военнослужащих в проект приказа на выплату, ее реализация была бы невозможной.

Таким образом командир воинской части делегировал ФИО1 полномочия должностного лица кадрового органа.

В соответствии с п. 1 примечания к ст. 285 УК РФ должностными признаются лица по специальному полномочию выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.

Согласно разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий", исполнение функций должностного лица по специальному полномочию означает, что лицо исполняет организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции, возложенные на него законом, иным нормативным правовым актом, приказом или распоряжением вышестоящего должностного лица либо правомочным на то органом или должностным лицом. Функции должностного лица по специальному полномочию могут осуществляться в течение определенного времени или однократно, а также могут совмещаться с основной работой.

В связи с этим выводы суда первой инстанции об отсутствии в обвинении сведений об исполнении ФИО1 должностных полномочий не обоснованы и подлежат дополнительной оценке в соответствии с вышеуказанной позицией Верховного Суда Российской Федерации.

Помимо этого в обвинительном заключении по каждому эпизоду инкриминированных преступных деяний имеется ссылка на корыстные побуждения ФИО1 и наличие у нее цели получить выгоду имущественного характера, надлежащим образом описан способ совершения преступления (обман), который выражался в том, что за своевременное оформление документов и направление их командованию войсковой части 91706, а также в финансовые органы Минобороны России, военнослужащие должны передать ФИО1 денежные средства, иначе указанные документы оформлены и направлены в соответствующие органы не будут.

Как следует из обвинительного заключения, ФИО1, находясь в своем служебном кабинете, расположенном на втором этаже здания штаба батальонов войсковой части 91706, дислоцированной в "адрес", реализуя возникший преступленный умысел и действуя умышленно, из корыстных побуждений, с целью получения выгоды имущественного характера из сложившейся ситуации, используя свое служебное положение, понимая, что ФИО8 (ФИО9, ФИО10) выполнить указанные действия по оформлению и направлению своих документов для признания нуждающимся в получении служебного жилого помещения и последующего установления соответствующей денежной компенсации за найм (поднаем) жилого помещения самостоятельно не смогут в связи со своей служебной загруженностью, обманула последних, сообщив о том, что за надлежащее и своевременное оформление документов и направление их командованию войсковой части 91706, а также в вышеуказанные организации и учреждения, ФИО8 (ФИО9, ФИО10) должны передать ей денежные средства, иначе указанные документы оформлены и направлены в соответствующие органы управления, а также в жилищные и финансовые органы Минобороны России не будут.

Указывая на невыраженность обмана в тексте обвинения, суд первой инстанции пришел к выводу о различном родовом объекте ч. 3 ст. 159 УК РФ и ч. 1 ст. 2912 УК РФ, что якобы делает невозможным переквалификацию инкриминируемых ФИО1 деяний.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях", критерием разграничения взяточничества и мошенничества является наличие либо отсутствие у лица возможности совершения с использованием служебного положения действий (бездействия), за которые оно получило взятку. Если такими служебными возможностями должностное лицо располагает, то принятие ценностей следует квалифицировать как получение взятки даже в случае, когда это лицо в действительности не намеревалось совершать обещанные взяткодателю действия (бездействие).

Указанное не будет нарушать требования ст. 252 УПК РФ и не нарушает права на защиту, поскольку фактические обстоятельства не изменятся и не расширится объем предъявленного обвинения, тем самым не нарушится гарантированное обвиняемой право знать, в чем она конкретно обвиняется.

Представляется необоснованным и указание суда первой инстанции на нарушение прав потерпевших - взяткодателей в ходе предварительного следствия. Эта позиция противоречит разъяснениям, содержащимся в пп. 24 и 30 вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, согласно которым такие лица не могут быть признаны потерпевшими и не вправе претендовать на возвращение им переданных в виде взятки ценностей.

Доводы суда о необходимости признания ФИО8, ФИО10 и ФИО9 потерпевшими и вменения подсудимой причинения ущерба военнослужащим представляются необоснованными и противоречат материалам уголовного дела, т. к. уголовное преследование вышеуказанных лиц по факту дачи взятки ФИО1 по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ст. 2912 УК РФ, прекращено на основании ст. 28 УПК РФ.

Одним из обязательных условий принятия решения о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ч. 1 ст. 237 УПК РФ должна являться невозможность устранить выявленное нарушение судом в ходе судебного разбирательства самостоятельно. Данная позиция отражена в постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N-П и от ДД.ММ.ГГГГ N-П, а также в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".

При составлении обвинительного заключения следователем были соблюдены требования ст. 220 УПК РФ, поскольку оно по форме и содержанию соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, а обстоятельства, исключающие возможность постановления приговора или вынесения иного решения на основе обвинительного заключения, отсутствуют.

Необоснованным также является вывод суда о том, что ввиду неконкретизированности обвинения ущемлено гарантированное обвиняемой право знать, в чем она обвиняется, вследствие чего ФИО1 была лишена возможности определить объем обвинения, от которого она должна защищаться.

ФИО1 в полной мере была проинформирована об объеме предъявленного обвинения и его существе. Ходатайств о дополнении предварительного следствия на этапе ознакомления с материалами уголовного дела, обвиняемой и ее защитником заявлено не было.

Суд первой инстанции не учел приведенные обстоятельства и принял ошибочное решение о возвращении уголовного дела прокурору.

Допущенные нарушения не были устранены "адрес" судом при рассмотрении апелляционного представления прокурора.

Полагаю, что допущенные судами нарушения требований уголовно-процессуального закона являются существенными, искажающими саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, повлиявшими на исход дела.

При таких обстоятельствах постановление Октябрьского районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное постановление Ростовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ подлежат отмене.

С учетом изложенного, руководствуясь ст. 389.28, 401.14 и ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, судья

постановил:

кассационное представление заместителя военного прокурора Южного военного округа ФИО7 удовлетворить.

Постановление Октябрьского районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное постановление Ростовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 отменить, передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд первой инстанции, но в ином составе суда.

В соответствии со ст. 401.3 УПК РФ кассационное постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке главы 471 УПК РФ.

Председательствующий