Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 22 ноября 2022 г. по делу N 8Г-30291/2022[88-34833/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Жогина О.В, судей Макаровой Е.В, Якубовской Е.В, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО4 к ФИО5 о признании недействительными договоров дарения земельных участков, заключенных 14 января 2019 года между ФИО4 и ФИО5; применении последствий недействительности этих сделок и прекращении за ФИО5 права собственности на земельные участки; прекращении государственной регистрации прав на недвижимое имущество; возвращении ФИО4 в собственность земельных участков; по иску ФИО4 к ФИО5, ФИО1, ФИО2 о признании недействительным соглашения от 14 января 2019 года между ФИО4 и членами КФХ ИП " ФИО1" ФИО1, ФИО2, а также с ФИО5 в части выхода ФИО4 из КФХ ИП " ФИО1" с получением компенсации в 50 000 рублей; принятия в состав КФХ ИП " ФИО1" ФИО5; установления для ФИО5, ФИО1, ФИО2 права каждого на 1/3 доли в общей совместной собственности на земельные участки; о восстановлении ФИО4 ее права общей совместной собственности с ФИО3 и ФИО2 на земельные участки; о признании решения общего собрания КФХ ИП " ФИО1" от 14 января 2019 года недействительным, восстановлении ФИО4 членства в КФХ ИП " ФИО1" и признании незаконным приема в члены ИП " ФИО1" ФИО5 по кассационной жалобе ФИО5 на решение Тихорецкого районного суда Краснодарского края от 12 августа 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 19 июля 2022 года.

Заслушав доклад судьи Жогина О.В, выслушав пояснения представителя ФИО10 по доверенности - ФИО11, поддержавшей доводы кассационной жалобы, судебная коллегия

установила:

ФИО4 (далее - истец) обратилась в суд с иском к ФИО10 (далее - ответчик) о признании недействительными договоров дарения (гражданское дело N) и с иском о признании недействительным соглашения между членами крестьянского (фермерского) хозяйства индивидуальный предприниматель " ФИО1" (гражданское дело N).

Определением Тихорецкого районного суда Краснодарского края от 11 июня 2020 года указанные гражданские дела объединены в одно производство.

Решением Тихорецкого районного суда Краснодарского края от 12 августа 2020 года (в редакции определения суда первой инстанции от 13 августа 2020 года об исправлении описки), оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 20 апреля 2021 года, исковое заявление ФИО4 удовлетворено.

Суд признал недействительными договоры, заключенные 14 января 2019 года между истцом и ответчиком, согласно которым ФИО4 подарила ФИО10: земельный участок из состава земель сельскохозяйственного назначения площадью 5, 27 га, с кадастровым номером N, расположенный в "адрес", Парковский сельский округ, секция 27 часть контуров 9, 15; земельный участок из состава земель сельскохозяйственного назначения площадью 5, 27 га, с кадастровым номером N (единое землепользование), расположенный в "адрес", Парковский сельский округ, секция 27 часть контура 1; секция 23 часть контура 2; земельный участок из состава земель сельскохозяйственного назначения - для сельскохозяйственного использования площадью 162 300 кв. м, с кадастровым номером N, расположенный в "адрес", Парковский сельский округ, секция 27 часть контура 1; применил последствия недействительности сделок, в связи с чем прекратил за ФИО10 право собственности на перечисленные земельные участки и государственную регистрацию прав на них за ответчиком по свидетельствам о праве собственности за N N от 16 января 2019 года; возвратил истцу в собственность названные земельные участки; ФИО4 восстановил срок для оспаривания решения общего собрания КФХ ИП " ФИО1" (далее - хозяйство) от 14 января 2019 года; признал указанное решение общего собрания данного хозяйства от 14 января 2019 года недействительным; восстановил членство истца в хозяйстве с сохранением за ней прав члена хозяйства, имевшихся до принятия решения от 14 января 2019 года; в части восстановления членства ФИО4 в хозяйстве с сохранением за ней прав члена хозяйства, имевшихся до принятия решения от ДД.ММ.ГГГГ, решение суда обратил к немедленному исполнению; суд признал недействительным соглашение от 14 января 2019 года между ФИО4 и членами хозяйства ФИО1, ФИО2, а также с ФИО10 о: выходе ФИО4 из хозяйства с получением компенсации в 50 000 рублей; принятии в состав хозяйства ФИО10; установлении для ФИО10, ФИО1, ФИО2 права каждого на 1/3 долю в общей совместной

собственности наназванные земельные участки с кадастровыми номерами N; применил последствия недействительности сделки, в связи с чем: восстановил истцу и признал за ней право общей совместной собственности с ФИО3 и ФИО2 на земельные участки из земель сельскохозяйственного назначения для ведения крестьянско-фермерского хозяйства, расположенные в России, "адрес", Парковский c/o с кадастровыми номерами: N, площадью 37, 14 га, секция 27 часть контура 1, N площадью 21, 75 га часть контура 1, N площадью 21, 29 га секция 27 часть контура 5; прекратил государственную регистрацию прав ФИО10, ФИО1, ФИО2 каждого на 1/3 доли в общей собственности на перечисленные земельные участки с кадастровыми номерами: N, по свидетельствам о регистрации за номерами N от 18 января 2019 года.

Определением Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 9 ноября 2021 года названное апелляционное определение отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 19 июля 2022 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе заявитель просит отменить оспариваемые судебные постановления, считая, что судами допущены существенные нарушения норм права. Заявитель ссылается на нарушение судами правил оценки доказательств. По мнению подателя жалобы оснований для признания протокола общего собрания и соглашения недействительными у суда не имелось. Выражает несогласие с выводом суда о заблуждении дарителя относительно природы спорных сделок. Указывает, что суд по своей инициативе в нарушение действующего законодательства вышел за пределы рассматриваемых требований и возвратил в собственность ФИО4 земельные участки целиком, тогда как на момент совершения сделок 1/2 доля являлась супружеским имуществом и супруг при жизни распорядился данной недвижимостью иным образом - подарив заявителю. Также ссылается на пропуск исковой давности по требованиям об оспаривании решения хозяйства.

Иные участвующие в деле лица, извещенные надлежащим образом, в судебное заседание не явились, об отложении рассмотрения дела ходатайств не представили, о причинах неявки не сообщили.

При указанных обстоятельствах, учитывая положения статьи 167, части 2 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав возражения явившегося представителя ФИО10, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения норм материального и процессуального права были допущены судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении настоящего дела.

Судом установлено, что 14 января 2019 года между ФИО4 и ФИО10 заключены договоры, на основании которых ФИО4 подарила ФИО10 принадлежащие ей: земельный участок из состава земель сельскохозяйственного назначения площадью 5, 27 га, с кадастровым номером N, расположенный в "адрес" земельный участок из состава земель сельскохозяйственного назначения площадью 5, 27 га, с кадастровым номером N (единое землепользование), расположенный в "адрес" земельный участок из состава земель сельскохозяйственного назначения - для сельскохозяйственного использования площадью 162 300 кв. м, с кадастровым номером N, расположенный в "адрес"

С 12 мая 2007 года ФИО4 является членом КФХ ИП ФИО1

Решением собрания членов хозяйства от 14 января 2019 года ответчик ФИО10 принята в члены КФХ, истец выведена из состава хозяйства с компенсацией в размере 50 000 рублей. Определены доли в праве общей долевой собственности на земельные участки с кадастровыми номерами N ФИО10, ФИО1, ФИО2 - по 1/3 доли каждому. Права истца на данные земельные участки прекращены.

По состоянию на 14 января 2019 года, то есть на момент заключения договоров дарения, ФИО4 страдала различными соматическими заболеваниями, в том числе перенесла ампутацию плечевой кости правой руки. Согласно справке от 30 июня 2008 года ФИО4 установлена 2-я группа инвалидности по общему заболеванию бессрочно.

Разрешая спор по существу, руководствуясь положениями статей 10, 167, 170, 179, 252 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), учитывая показания допрошенных в судебном заседании свидетелей, установив, что, при совершении оспариваемых сделок истец находилась в тяжелых жизненных обстоятельствах и совершила сделку на крайне невыгодных для нее условиях, при этом ожидала от ответчика встречного исполнения - постоянного ухода за ней, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для признания оспариваемых договоров дарения недействительными.

Суд указал, что истец доказала факт своей нуждаемости в постоянном уходе и присмотре по состоянию здоровья, как и обстоятельство того, что передача ответчику прав на землю была обусловлена договоренностью об уходе за ней, то есть при отказе от членства в хозяйстве и доходов от этого членства в пользу ответчика истец ожидала от ответчика встречного исполнения.

Разрешая требования о признании решения собрания членов хозяйства от 14 января 2019 года недействительным, руководствуясь положениями статьи 184.1 ГК РФ, Федерального закона от 11 июня 2003 года N 74-ФЗ "О крестьянском (фермерском) хозяйстве", суд первой инстанции, восстановив срок для его обжалования, счел доказанным утверждение истца о том, что собрание членов хозяйства для принятия оспариваемого решения не проводилось, по вопросам, указанным в оспариваемом решении очного или заочного голосования не проводилось. Суд счел установленным, что указанные в решении вопросы приняты с нарушением закона, ввиду чего усмотрел основания для удовлетворения заявленных требований в указанной части и как следствие восстановил права истца, существовавшие у нее до принятия недействительного решения собрания.

Суд второй инстанции в апелляционном определении от 20 апреля 2021 года согласился с приведенными выводами суда первой инстанции о кабальности и притворности сделок, указав при этом, что, заключая оспариваемые сделки, истец существенно заблуждалась относительно природы данных сделок, так как воля ФИО4 при совершении сделок по отчуждению земельных участков в пользу дочери была направлена на совершение иных сделок, в результате совершения которых она получит встречное возмещение в виде постоянного ухода за ней.

Отклоняя доводы о пропуске срока исковой давности по заявленным требованиям, апелляционный суд признал причины пропуска срока обжалования решения собрания членов КФХ уважительными и пропущенный срок восстановил.

Отменяя определением Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 9 ноября 2021 года постановление суда апелляционной инстанции и возвращая дело на новое апелляционное рассмотрение, суд кассационной инстанции исходил из неверного установления судами юридически значимых обстоятельств - характера правоотношений, возникших между сторонами, и характер взятых ими обязательств, нарушения судами принципа непосредственности судебного разбирательства и процессуальных правил исследования и оценки доказательств.

Суд кассационной инстанции обратил внимание нижестоящих судов на необходимость анализа поведения сторон сделки и направленности воли, как дарителя, так и одаряемой, участвовавших в оформлении притворного, как установилсуд, договора.

Кассационный суд указал, что иное понимание дарителем условий оспариваемого договора допускает ее личное восприятие и не может категорично свидетельствовать о том, что ответчиком эти условия воспринимались таким же образом, как их толкует истец (даритель). Для признания сделки недействительной по признаку притворности необходимо наличие волеизъявления обеих сторон на заключение иной сделки, отличающейся по содержанию от той, которая ими оформлена. Не исследовав названные обстоятельства, суды обеих инстанций сделали преждевременный вывод о притворности спорной сделки, что привело к неверному разрешению заявленных истцом требований.

Кассационный суд указал на противоречивость выводов судов обеих инстанций, установивших взаимоисключающие основания недействительности сделки - суд первой инстанции, признавая сделку недействительной, ссылался на то, что совершая сделку, истец находилась в тяжелых жизненных обстоятельствах и совершила сделку на крайне невыгодных для нее условиях (кабальная сделка) и что сделка является притворной; апелляционный суд, соглашаясь с решением суда первой инстанции, также сослался на кабальность спорной сделки, одновременно сделав вывод о существенном заблуждении истца относительно природы договора дарения.

При новом рассмотрении спора суд апелляционной инстанции согласился с выводом районного суда о доказанности наличия тяжелых жизненных обстоятельств и заблуждении истца, рассчитывающей на встречное исполнение при заключении спорной сделки - на постоянный уход за ней в силу плохого состояния здоровья и наличия инвалидности.

Суд счел установленным, что воля истца при заключении сделок по отчуждению земельных участков в пользу дочери была направлена на совершение иных сделок (в результате совершения которых она получит встречное возмещение в виду постоянного ухода за ней), а не сделки дарения своего имущества, которое приносит ей постоянный доход, ввиду чего суд сделал вывод о совершении ФИО4 оспариваемых сделок исключительно вследствие стечения тяжелых жизненных обстоятельств и вследствие существенного заблуждения относительно природы сделки, чем воспользовалась другая сторона.

Отклоняя доводы апелляционных жалоб о пропуске истцом срока исковой давности по требованиям об обжаловании решения собрания членов КФХ, апелляционный суд согласился с выводами районного суда, который счел такой срок пропущенным, вместе с тем, сославшись на наличие у ФИО4 тяжелых заболеваний, признал причины пропуска такого срока уважительными и восстановил его.

Рассматривая повторно дело в кассационном порядке, судебная коллегия находит, что с изложенными судами нижестоящих инстанций выводами согласиться нельзя по следующим основаниям.

Согласно положениям пункта 1 статьи 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Кассационный суд в определении от 9 ноября 2021 года, выразив несогласие с выводами судов нижестоящих инстанций, обращал внимание судов на то, что обязательным признаком договора дарения является очевидное намерение дарителя передать имущество в качестве дара; при наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением, к такому договору применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 170 ГК РФ.

Вопреки изложенному апелляционный суд при новом рассмотрении дела как и прежде сослался на установленные тяжелые жизненные обстоятельства и заблуждение истца, которая при заключении оспариваемой сделки ожидала от ответчика встречное исполнение - постоянный уход за ней, и вновь согласился с ошибочным выводом суда первой инстанции о наличии оснований для удовлетворения иска при заявленном истцом обосновании требований.

Согласно статье 178 ГК РФ воля заблуждающейся стороны искажена под влиянием некоторых фактических обстоятельств, влияющих на волеизъявление, например вследствие описки, опечатки, оговорки и т.д.

В силу положений статьи 179 ГК РФ в рассматриваемом случае для признания оспариваемой сделки кабальной необходимо установить следующее: наличие обстоятельств, которые подтверждают ее заключение на крайне невыгодных условиях для истца, т.е. на условиях, не соответствующих интересу дарителя, существенно отличающихся от условий аналогичных сделок; возникновение тяжелых обстоятельств вследствие их стечения, т.е. их неожиданность, невозможность предвидеть или предотвратить; факт того, что контрагент потерпевшей (одаряемая), зная о таком тяжелом стечении обстоятельств у истца, тем не менее совершила с ней сделку, воспользовавшись этим положением и преследуя свой интерес.

Учитывая, что дарение не предполагает встречного исполнения, как уже было неоднократно отмечено судом кассационной инстанции, в рассматриваемом случае, при оценке сделок по критерию кабальности судом не приведено выводов, какие именно условия спорных договоров не соответствуют интересу дарителя, чем такие условия существенно отличаются от условий аналогичных сделок, материалами дела также не подтверждены крайне невыгодные, не соответствующие интересу дарителя, условия.

Судом оставлено без внимания, что заключая кабальную сделку, недобросовестная сторона должна воспользоваться лишь тем, что контрагент находится в тяжелых обстоятельствах и заключает сделку под воздействием тяжелых условий, т.е. вынужденно.

Стремление к обогащению за счет других - естественное состояние гражданского оборота, которое при отсутствии злоупотребления правами недобросовестной стороны не должно порицаться. Поэтому для признания недействительной сделки по таким основаниям необходимо установить, что одна из сторон сознательно воспользовалась при обогащении тяжелым положением другой стороны, а не просто воспользовалась крайне невыгодными условиями сделки.

Договор дарения по своей природе носит неэквивалентный характер - обе стороны ясно осознают, что сделка носит явно невыгодный для одной из сторон характер, однако само по себе это обстоятельство не может являться поводом для сомнений в ее действительности.

Любой участник гражданских правоотношений вправе свободно действовать к своей выгоде и в своих интересах. Если кто-то по неизвестным ему причинам заключает крайне невыгодную для себя сделку, то добросовестная обогатившаяся сторона не должна нести риск того, что когда-нибудь эту сделку могут признать недействительной как заключенную вследствие стечения тяжелых обстоятельств.

При этом в тексте оспариваемых судебных постановлении отсутствуют суждения судов со ссылками на надлежащие доказательства о том, что одаряемая воспользовалась стечением тяжелых, как указал суд, для дарителя жизненных обстоятельств умышленно.

В силу пункта 1 статьи 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

По смыслу приведенных положений пункта 1 статьи 178 ГК РФ, заблуждение предполагает, что при совершении сделки лицо исходило из неправильных, не соответствующих действительности представлений о каких-то обстоятельствах, относящихся к данной сделке. Так, существенным является заблуждение относительно природы сделки, т. е. совокупности свойств (признаков, условий), характеризующих ее сущность подпункта 3 пункта 2 статьи 178 ГК РФ.

Заблуждение относительно природы сделки, на что ссылался апелляционный суд (статья 178 ГК РФ), выражается в том, что лицо совершает не ту сделку, которую пыталось совершить. Безотносительно оценки показаний свидетелей, в материалы дела истцом не представлено надлежащих убедительных доказательств того, что оспариваемые договоры заключены под влиянием заблуждения. При этом суд не учел, что в данном случае не может быть признано существенным заблуждением неправильное представление стороны сделки (дарителя) о правах и обязанностях по ней.

Кассационный суд отмечает, что правовая квалификация спорных правоотношений дается судами исходя из предмета (материально-правовое требование истца к ответчику) и оснований (фактических обстоятельств) заявленных требований.

Вопреки ранее приведенным указаниям кассационного суда, при новом рассмотрении спора апелляционным судом осталось неустановленным надлежащими средствами доказывания волеизъявление сторон сделки, которое в первую очередь выражено в условиях согласованных и подписанных договоров дарения. Суд не дал надлежащей оценки обстоятельствам того, что в заголовке договоров отражено их существо - дарение, из текста договоров следует, что истец передает ответчику спорное имущество в качестве дара, а ответчик принимает его в дар, супруг дарителя дает согласие на указанные сделки, в пункте 9 договоров подтверждено, что стороны не страдают заболеваниями, препятствующими осознанию сути каждого договора, что отсутствуют обстоятельства, вынуждающие совершить данные договоры (том 1 дела N 2-233/2020 (л. д. 8 - 10), который при кассационном рассмотрении в 2021 году не был направлено в кассационную инстанцию, в связи с чем кассационный суд был лишен возможности проверить правильность выводов суда относительно условий спорных договоров). Судом не указано на какие-либо пункты договора, которые могли сформировать условия для ошибочной оценки его правовой природы. Обязанность доказать несоответствие фактического волеизъявления сторон сделки условиям оформленного в письменной форме, содержащего все существенные условия, которые изложены четко, ясно и исключают возможность его неоднозначного толкования, подписанного и исполненного сторонами договора в соответствии со статьей 56 ГПК РФ лежит на истце. Вместе с тем надлежащих доказательств перечисленных обстоятельств материалы дела не содержат. Оставлено без внимания и правовой оценки то обстоятельство, что согласие супруга на совершение именно договоров дарения дарителем не оспорено.

Ввиду изложенного нельзя согласиться с выводом суда о доказанности стороной истца того обстоятельства, что даритель была введена ответчиком в заблуждение относительно природы сделки - договора дарения. Судом не приведены ссылки на надлежащие доказательства, свидетельствующие о том, что заблуждение истца относительно природы сделки являлось настолько существенным, что она, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы данную сделку, если бы знала о действительном положении дел. При этом само по себе состояние здоровья дарителя, имеющей ряд заболеваний, инвалидность, затруднение в самостоятельном уходе за собой, не может быть расценено как нахождение ее в крайне тяжелых жизненных обстоятельствах, при этом других доказательств помимо объяснений стороны истца о том, что она заблуждалась относительно правовой природы оспариваемой сделки, у нее отсутствовала воля на совершение сделки, суду не представлено.

В противоречие требованиям гражданского процессуального закона без исследования и какой-либо судебной оценки остались доводы ФИО10 о выходе суда за пределы исковых требований при принятии решения о возврате в собственность истца спорных земельных участков, мотивированные тем, что на момент совершения спорых сделок 1/2 доля их являлась супружеской и супруг при жизни распорядился ими, подарив ФИО10, а также о том, согласие супруга на совершение сделок дарения не оспорено дарителем (том 3, л. д. 7).

Восстанавливая срок исковой давности по требованиям о признании решения собрания членов хозяйства от 14 января 2019 года недействительным, руководствуясь положениями части 5 статьи 184.1 ГК РФ, суд первой инстанции исходил из отсутствия доказательств стороной ответчика факта вручения истцу оспариваемого решения до судебного заседания 22 июля 2020 года (том 2, л. д. 190 оборотная сторона), что счел уважительной причиной пропуска данного срока. Далее по тексту суд приводит суждение о том, что такие действия (вручение копии оспариваемого решения члену собрания - истцу) не соответствуют практике делового оборота в этой сфере предпринимательства: копии протоколов без необходимости не изготавливаются и не вручаются участникам собраний (том 2, л. д. 191 оборотная сторона). Более того, обоснованность судом первой инстанции приведенных выводов положениями статьи 184.1 ГК РФ является беспредметной, поскольку указанный Кодекс такую норму не содержит.

Суд апелляционной инстанции, отклоняя доводы апелляционной жалобы о пропуске срока исковой давности по требованиям об оспаривании названного решения собрания, и соглашаясь с выводами районного суда о наличии оснований для восстановления данного срока, в оспариваемом судебном постановлении названные противоречия в выводах суда первой инстанции не устранил, напротив, мотивировал правомерность восстановления срока иными обстоятельствами - наличием у истца тяжелых заболеваний (том 3, л. д. 274).

Ввиду изложенного обстоятельства имеющие значение для решения вопроса о наличии либо отсутствии уважительных пропущенного истцом процессуального срока остались не установлены, что нельзя признать правомерным.

Требования истца фактически обоснованы утратой статуса члена крестьянского (фермерского) хозяйства помимо ее воли. При этом, восстанавливая истцу срок исковой давности по требованиям об оспаривании решения общего собрания хозяйства, суд не учел, что судебной практикой подтверждена допустимость в целях защиты участников коммерческих корпораций предъявление исков, направленных на восстановление корпоративного контроля, что, в последующем, нашло закрепление в пункте 3 статьи 65.2 ГК РФ, которая введена Федеральным законом от 5 мая 2014 года N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации". По существу восстановление корпоративного контроля является одним из частных случаев восстановления положения, существовавшего до нарушения права (статья 12 ГК РФ). На требование о восстановлении корпоративного контроля распространяется общий трехлетний срок исковой давности, при этом он исчисляется с момента, когда лицо, обращающееся за защитой, узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 7 марта 2017 года N 308-ЭС16-15069).

Согласно части 1 статьи 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.

Согласно разъяснениям, изложенным в постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ) (пункт 2).

В силу части 1 статьи 327 ГПК РФ, приведенные выше требования в полной мере распространяются и на суд апелляционной инстанции.

Согласно пункту 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", судам необходимо учитывать, что по смыслу статьи 327 ГПК РФ повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Приведенные выше требования закона и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации судом апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела выполнены не были.

В силу пункта 4 статьи 390 ГПК РФ указания вышестоящего суда о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело.

Таким образом, при повторном рассмотрении спора апелляционным судом не в полной мере приняты во внимание указания кассационного суда, изложенные в определении от 9 ноября 2021 года, имеющие значение для дела обстоятельства и действительные правоотношения сторон фактически остались не установленными.

Указанные нарушения норм права являются существенными, в связи с чем принятые судебные акты нельзя признать законными. Учитывая необходимость соблюдения разумных сроков судопроизводства (статья 6.1 ГПК РФ), судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции находит апелляционное определение подлежащим отмене с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

При новом рассмотрении дела апелляционному суду следует учесть изложенное, принять во внимание указания кассационного суда и разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, установленными по делу обстоятельствами и с соблюдением требований процессуального закона.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 19 июля 2022 года отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий О.В. Жогин

Судьи Е.В. Макарова

Е.В. Якубовская