Кассационное определение СК по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 16 февраля 2023 г. по делу N 7У-746/2023[77-516/2023]

Судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Герасимова В.Г, судей Хохловой Е.В, Колегова П.В, при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Айсиной Э.Р, с участием:

осужденного Коньшина В.В, участвующего посредством видео-конференц-связи, его защитника - адвоката Мухина А.А, прокурора Василькова А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу защитника осужденного Коньшина В.В. - адвоката Мухина А.А. на приговор Нагатинского районного суда г. Москвы от 6 декабря 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 26 апреля 2022 года.

Заслушав доклад судьи Хохловой Е.В, выступления осужденного Коньшина В.В. и его защитника - адвоката Мухина А.А, поддержавших доводы кассационной жалобы, мнение прокурора Василькова А.В. об оставлении судебных решений без изменения, проверив материалы дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

по приговору Нагатинского районного суда г. Москвы от 6 декабря 2021 года

Коньшин В.В, родившийся 00.00.00 в ***, гражданин РФ, не судимый, осужден по пп. "б", "в" ч. 5 ст. 290 УК РФ к 8 годам лишения свободы с лишением права занимать должности в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти, сроком на 3 года;

по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 11 годам лишения свободы.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 13 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с лишением права занимать должности в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти, сроком на 3 года.

Мера пресечения - заключение под стражу, оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

Зачтено в срок отбытия наказания время содержания Коньшина В.В. под стражей с 19 февраля 2021 года до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным определением Московского городского суда от 26 апреля 2022 года указанный приговор изменен: уточнена описательно-мотивировочная часть приговора при обсуждении наказания, с указанием на отсутствие отягчающих наказание обстоятельств по пп. "б", "в" ч. 5 ст. 290 УК РФ; в остальной части приговор суда оставлен без изменения.

По приговору суда Коньшин В.В. осужден за получение должностным лицом лично взятки в виде денег за совершение бездействия в пользу взяткодателя, с вымогательством взятки, в крупном размере, а также в покушении на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере.

Преступления совершены в г. Москве при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе защитник осужденного - адвокат Мухин А.А. выражает несогласие с указанными судебными решениями, считая их незаконными, необоснованными и несправедливыми, постановленными с существенными нарушениями норм уголовного и уголовно-процессуального законов.

Указывает на неполноту и необъективность письменных протоколов судебного заседания в суде первой инстанции, не соответствующих ходу судебного разбирательства. Полагает, что протоколы судебного заседания не содержат часть вопросов, заданных стороной защиты свидетелям БИВ и ГОЮ, а вопросы, адресованные свидетелю КВВ, в протоколе заданы от имени государственного обвинителя.

Считает, что действиям Коньшина В.В. дана неверная юридическая оценка по пп. "б", "в" ч. 5 ст. 290 УК РФ. Указание суда о том, что в действиях Коньшина В.В. содержатся признаки состава преступления ввиду опасений Беляндинова, являющегося наркозависимым лицом, привлечения к уголовной ответственности, является необоснованным, поскольку таких данных в материалах дела не имеется. Суд не принял во внимание, что БИВ на учете в психоневрологическом диспансере не состоял, отказался от употребления наркотических средств, к моменту событий сигналы граждан о подозрительных лицах, посещающих квартиру БИВ, прекратились; сам Коньшин В.В. в силу своих должностных полномочий не имел права без санкции руководства самостоятельно проводить никакие оперативно-розыскные мероприятия, кроме опроса и наблюдения за объектом.

Анализируя фабулу предъявленного Коньшину В.В. обвинения, указывает, что его действия должны быть квалифицированы по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ, поскольку он не обладал необходимыми полномочиями для совершения действия или бездействия в отношении БИВ, не имел намерений передачи денежных средств своему непосредственному начальнику, а ввел БИВ в заблуждение относительно угрозы привлечения последнего к уголовной ответственности, сообщив заведомо ложные сведения о своих полномочиях.

Ссылается на допущенные судом апелляционной инстанции уголовно-процессуальные нарушения, выразившиеся в нарушении принципа состязательности сторон, непредоставлении ему права выступить после доклада судьи относительно доводов апелляционной жалобы и привести соответствующие доказательства, чем нарушено конституционное право осужденного на защиту.

Кроме того, указывает на поверхностное, по его мнению, изучение судом апелляционной инстанции уголовного дела и апелляционных жалоб, неверное изложение доводов стороны защиты. Не согласен с выводами апелляционной инстанции относительно оценки показаний свидетелей, поскольку показания свидетелей БИВ, ГОЮ, а также сотрудников полиции, являются противоречивыми, в ходе судебного разбирательства они давали неуверенные ответы, что свидетельствует об их заинтересованности в даче ложных показаний, а судом данный довод стороны защиты не опровергнут.

Считает протоколы следственных действий с участием свидетелей сфальсифицированными: протоколы допросов БИВ и ГОЮ являются идентичными по своему содержанию, а также протоколы допросов ДДС КВВ, МЕА, М, ТЮА и Б, которые не являлись свидетелями разговора между Коньшиным, БИВ и ГОЮ ввиду удаленного наблюдения от места, где последние искали наркотическое средство.

Кроме того, считает, что не в полной мере дана оценка показаниям свидетеля ГОЮ состоящего на учете в психоневрологическом диспансере, и, как было выяснено в дальнейшем, являвшегося невменяемым. Судом апелляционной инстанции данный довод не опровергнут. При этом вывод суда апелляционной инстанции о том, что достоверность показаний свидетелей Беляндинова и Гарасева подтверждается отобранной у них подпиской о предупреждении об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, противоречит положениям ст. 17 УПК РФ.

Полагает, что судом апелляционной инстанции неверно изложены, а впоследствии не опровергнуты, доводы стороны защиты об оспаривании принадлежности найденного свертка с наркотическим средством Коньшину В.В, напротив, последний утверждал, что знал о наличии наркотического средства в определенном месте, которое в дальнейшем сообщил правоохранительным органам, однако не может утверждать, что найденный с помощью кинолога сверток, является тем самым наркотическим средством, который он спрятал в 2020 году. Вывод суда о том, что фраза Коньшина В.В, который предлагал вернуться к поискам наркотических средств, когда растает снег, не нашла отражения в аудиозаписи его переговоров с БИВ и ГОЮ, базируется на необоснованных предположениях. В суде апелляционной инстанции он поддерживал позицию Коньшина В.В. об оправдании последнего по ч.3 ст.30, п. "г" ч.4 ст.228.1 УК РФ в связи с добровольным отказом от совершения преступления.

Указывает также, что суд не принял во внимание показания Коньшина о том, каким мотивом и умыслом он руководствовался и какая была его цель, что ставит под сомнение выводы суда о правильной квалификации действий Коньшина В.В.

Просит судебные решения отменить, передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение.

В возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель Никитина А.В. считает ее необоснованной и указывает о законности судебных решений.

Изучив доводы кассационной жалобы, возражений, материалы уголовного дела, выслушав участников процесса, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу ст. 401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалоб суд кассационной инстанции проверяет законность приговора, постановления или определения суда, вступивших в законную силу, то есть правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального законов.

Доводы, приведенные защитником в кассационной жалобе о неправильной квалификации действий Коньшина В.В, добровольном отказе от незаконного сбыта наркотического средства, неверной оценке доказательств по делу, были тщательно и в полном объеме проверены судами первой и апелляционной инстанций, однако не нашли своего подтверждения и были признаны несостоятельными по мотивам, которые являются убедительными и сомнений в своей объективности и правильности не вызывают.

В судебном заседании Коньшин В.В. вину признал частично, не отрицал фактов получения им денежных средств от БИВ в сумме 340 000 рублей и состоявшейся с последним договоренности о продаже последнему наркотического средства; однако деньги за должностное бездействие не вымогал, а покушался на хищение путем мошенничества; добровольно отказался от незаконного сбыта наркотического средства.

Вопреки указанным утверждениям и аналогичным доводам кассационной жалобы, выводы суда о виновности Коньшина В.В. в совершении преступлений соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного разбирательства, подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании, в том числе показаниями свидетелей ГОЮ и БИВ об обстоятельствах передачи последним денежных средств Коньшину В.В. в указанной сумме за нереализацию имеющихся у него полномочий в связи с имеющейся информацией о причастности БИВ к незаконному обороту наркотических средств и организации притона для их употребления, а также состоявшейся договоренности о продаже ему Коньшиным В.В. наркотического средства, которое несмотря на предпринятые ими поиски, они не обнаружили;

показаниями свидетелей СЕП, МБИ, подтвердивших наличие в отделе, где работал осужденный, информации о возможной организации притона в квартире БИВ; свидетеля ЧРС - заместителя начальника по оперативной работе ***, из которых также следует о поступлении через систему "02" жалоб о возможном нахождении притона для потребления наркотических средств по адресу: ***; показаниями свидетелей БАА, КВВ, ДДС, МЕА, ТЮА, МАА, протоколами осмотра, результатами оперативно-розыскной деятельности, заключениями физико-химических судебных экспертиз, должностным регламентом оперуполномоченного отделения уголовного розыска Коньшина В.В, а также иными доказательствами, приведенными в приговоре.

Приговор соответствует требованиям ст.307 УПК РФ. Суд изложил в приговоре описание преступных деяний с указанием места, времени, способа их совершения, формы вины, мотивов, целей преступлений, а также доказательства, на которых основаны выводы суда, и мотивы, по которым принял во внимание одни доказательства и отверг другие. Имевшиеся противоречия судом устранены.

Все доказательства судом проверены в соответствии с требованиями ст.87 УПК РФ, оценены с учетом правил, предусмотренных ст.88 УПК РФ, с точки зрения их допустимости, достоверности и относимости к рассматриваемому событию, а в совокупности - достаточности для признания Коньшина В.В. виновным в совершенных преступлениях.

Судебные инстанции пришли к обоснованному выводу о том, что показания свидетелей последовательные, логичные, противоречий, которые поставили бы под сомнение достоверность изложенной ими информации по имевшим место событиям, в них не имеется, а отдельные расхождения выяснялись в судебном заседании и правильно расценены, как не влияющие на их достоверность.

Каких-либо данных о фальсификации протоколов допросов свидетелей, о чем утверждает адвокат в кассационной жалобе, не имеется.

Согласно материалам уголовного дела свидетели БИВ и ГОЮ, как и свидетели БАА, КАА, ДДС, МЕА, ТЮА, МАА воспроизводили соответственно сведения относительно одних и тех же событий, участниками которых они являлись, в связи с чем схожесть их показаний является обоснованной.

При этом показания свидетелей, в том числе БИВ и ГОЮ, подверглись тщательной проверке и оценке, и лишь после сопоставления их с иными исследованными судом доказательствами были положены в основу приговора.

Суд правильно принял во внимание, что показания свидетелями даны после разъяснения процессуальных прав и предупреждения их об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Причин для оговора Коньшина В.В. свидетелями судом не установлено, как и не установлено их личной заинтересованности в привлечении осужденного к уголовной ответственности. Напротив, показания свидетелей указывают на события, установленные на стадии предварительного следствия, подтвержденные предоставленными в соответствии с уголовно-процессуальным законом результатами оперативно-розыскной деятельности.

Содержащиеся в кассационной жалобе ссылки на состояние здоровья свидетеля ГОЮ также не являются основанием для признания его показаний недостоверными, а протоколов его допросов - недопустимым доказательством, поскольку не свидетельствуют о невозможности дачи показаний свидетелем и его способности сообщить известные ему обстоятельства дела. Свидетель ГОЮ был допрошен в соответствии с требованиями закона, в судебном заседании ему были заданы все интересующие сторон вопросы, без каких-либо ограничений, и его показания объективно подтверждаются исследованными судом доказательствами, и фактически по своей сути не оспариваются самим осужденным.

Судом должным образом были проверены и оценены показания свидетелей БАА, КВВ, ДДС, МЕА, ТЮА, МАА об обстоятельствах проведения ими оперативно-розыскных мероприятий.

Выводы о признании результатов оперативно-розыскной деятельности полученными с соблюдением норм уголовно-процессуального закона и отвечающими требованиям, предъявляемым к доказательствам, также подробно мотивированы, не согласиться с ними оснований не имеется.

Все положенные в основу приговора доказательства отвечают критерию допустимости, поскольку нарушений требований уголовно-процессуального закона при их собирании, закреплении, а в ходе судебного следствия - исследования не допущено.

Таким образом, предложенные адвокатом суждения относительно оценки доказательств, являются лишь собственным мнением стороны защиты, противоречащим представленным доказательствам, не могут рассматриваться как основание к отмене приговора и последующих судебных решений.

Суд правильно установилфактические обстоятельства дела и дал действиям осужденного верную юридическую оценку.

Суду первой и апелляционной инстанций были известны и тщательно проверялись доводы защиты о неверной квалификации действий Коньшина В.В. по пп. "б", "в" ч. 5 ст.290 УК РФ. Указанные доводы также не нашли своего подтверждения.

Как следует из материалов дела, Коньшин В.В. получил незаконное вознаграждение (взятку) за бездействие при осуществлении обязанностей должностного лица по осуществлению оперативно-розыскных мероприятий, связанных с выявлением в квартире БИВ возможного притона для потребления наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов, что могло повлечь установление признаков организации наркопритона и возбуждение уголовного дела.

Довод кассационной жалобы о том, что в полномочия Коньшина В.В. не входило принятие вышеуказанного решения, не свидетельствует о том, что полученное им незаконное вознаграждение не было связано с его служебной деятельностью.

Как установлено судом, Коньшин В.В. являлся оперуполномоченным 00.00.00 в территорию обслуживания которого входила квартира БИВ Об использовании указанной квартиры для потребления наркотических средств в отдел поступали неоднократные жалобы, проводились проверки и оперативно-розыскные мероприятия, направленные на документирование преступной деятельности, о чем Коньшину В.В. было достоверно известно, как и о том, что БИВ является лицом, причастным к незаконному обороту наркотических средств.

При этом суды правильно приняли во внимание, что при осуществлении своих должностных полномочий Коньшин В.В. не только мог, но и обязан был проводить оперативно-розыскные мероприятия по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, выявлению и установлению лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших. Полученная в ходе оперативно-розыскных мероприятий информация должна была передаваться им в соответствующий орган или должностному лицу для решения вопроса о наличии оснований для возбуждения уголовного дела и последующего привлечения лица к уголовной ответственности.

Обещав бездействовать по осуществлению своих полномочий и получив за это денежное вознаграждение, Коньшин В.В. тем самым совершил должностное преступление, которое получило правильную юридическую оценку.

При этом высказывание осужденным угроз о том, что в противном случае могут быть созданы необходимые условия для применения мер процессуального воздействия, вплоть до возбуждения уголовного дела, обоснованно, исходя из сложившихся на момент получения взятки обстоятельств, расценено судом как вымогательство взятки.

Последующие действия Коньшина В.В, связанные с высказанным им предложением БИВ приобрести у него наркотическое средство с целью его последующей продажи, также объективно свидетельствуют как о его умысле на незаконное бездействие по выявлению возможной организации притона в квартире последнего за денежное вознаграждение, так и о наличии у БИВ оснований опасаться реализации выдвинутой Коньшиным В.В. угрозы.

Доводы кассационной жалобы об отсутствии в действиях Коньшина В.В. состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст.228.1 УК РФ, по мотивам добровольного отказа от его совершения, не основаны на законе, и не могут рассматриваться в качестве условий, позволяющих применить положения ст. 31 УК РФ.

Вопреки доводам жалобы, судом было установлено, что недоведение преступления до конца было обусловлено не добровольным отказом Коньшина В.В. от преступления, а необнаружением наркотического средства и последующим задержанием ФИО1, то есть по независящим от воли осужденного обстоятельствам и носило вынужденный характер.

При таких данных предложенные защитником суждения относительно оценки доказательств и квалификации действий Коньшина В.В, отсутствия в его действиях состава преступления, являются лишь его собственным мнением, противоречащим установленным обстоятельствам и представленным доказательствам, и не могут рассматриваться как основание к отмене приговора и апелляционного определения, поскольку выводы суда первой и апелляционной инстанций не вызывают сомнений.

При этом следует отметить, что доводы кассационной жалобы фактически направлены на переоценку доказательств, оснований для которой в суде кассационной инстанции не имеется. Тот факт, что оценка, данная судом исследованным доказательствам, не совпадает с позицией защиты, не свидетельствует о нарушении судом требований закона и в силу ст. 401.15 УПК РФ не является основанием для отмены или изменения судебных решений.

Предварительное и судебное следствие проведены объективно и с достаточной полнотой.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену судебных решений, не допущено.

Как видно из протокола судебного заседания, судебное разбирательство настоящего дела было проведено в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ. При этом сторонам были созданы необходимые условия для исполнения возложенных на них обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Все заявленные сторонами ходатайства рассмотрены судом в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ, с подробным изложением принятых решений, выводы суда надлежащим образом мотивированы.

Замечания на протокол судебного заседания рассмотрены судом с соблюдением уголовно-процессуального закона с вынесением мотивированных постановлений.

Наказание Коньшину В.В. как основное, так и дополнительное, назначено в соответствии с требованиями уголовного закона о его справедливости и индивидуализации, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, данных о личности осужденного, наличия смягчающих и отягчающего обстоятельства при назначении наказания по ч. 3 ст. 30 п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.

Все известные по делу обстоятельства были учтены судом при назначении наказания. Каких-либо обстоятельств, способных повлиять на вид и размер наказания, и не учтенных судом при его назначении, не усматривается.

Назначенное наказание соответствует требованиям ст.ст. 6, 60, 69 УК РФ и является справедливым.

В апелляционном порядке уголовное дело рассмотрено в соответствии с нормами главы 45.1 УПК РФ.

Судебная коллегия не может согласиться с утверждениями защитника о том, что апелляционной инстанцией его доводы рассмотрены формально. При этом в суде апелляционной сторона защиты не была лишена возможности и довела свою позицию в полном объеме. Указанная позиция была проверена при рассмотрении дела в апелляционном порядке и отвергнута как несостоятельная с приведением выводов, обозначенных в определении, опровергающих позицию осужденного и его защитника.

Содержание апелляционного определения отвечает требованиям ст.ст. 389.20, 389.28 УПК РФ.

Изложенные в кассационной жалобе доводы, по сути, аналогичны приведенным ранее при апелляционном обжаловании приговора, нашли отражение в апелляционном определении.

С учетом изложенного, оснований для удовлетворения кассационной жалобы защитника осужденного не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.401.13, 401.14 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Нагатинского районного суда г. Москвы от 6 декабря 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 26 апреля 2022 года в отношении Коньшина В.В. оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи