Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 16 февраля 2023 г. по делу N 8Г-27375/2022[88-2275/2023-(88-26476/2022)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Кожевниковой Л.П, Леонтьевой Т.В.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Маслаковой О.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N38RS0003-01-2021-001362-28 (2-6/2022) по иску Б.Ю.С. к областному государственному автономному учреждению здравоохранения "Братская городская больница N5", Министерству здравоохранения Иркутской области о взыскании компенсации морального вреда, возмещения стоимости услуг по погребению, по оказанию юридической помощи, поездок, связанных со следственными мероприятиями, судебными заседаниями гражданского судопроизводства, по оказанию психологической помощи, по кассационной жалобе Б.Ю.С. на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 18 октября 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, прокурора Маслакову О.Г, полагавшую кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Б.Ю.С. обратилась в суд с иском к областному государственному автономному учреждению здравоохранения "Братская городская больница N5" (ОГАУЗ "Братская городская больница N 5"), Министерству здравоохранения Иркутской области о взыскании компенсации морального вреда, возмещения стоимости услуг по погребению, по оказанию юридической помощи, поездок, связанных со следственными мероприятиями, судебными заседаниями гражданского судопроизводства, по оказанию психологической помощи, о возложении субсидиарной ответственности.

В обоснование требований указала, что 4 января 2020 г. умерла ее мать М.В.П, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, по причине неисполнения (ненадлежащего исполнения) должностными лицами ОГАУЗ "Братская городская больница N 5", а именно, заместителем главного врача по медицинской части Г.О.Л... эндокринологом О.Н.Н, кардиологом С.З.А, своих обязанностей по должности.

Согласно медицинскому свидетельству о смерти от 6 января 2020 г. и акту патологоанатомического вскрытия от 17 января 2020 г. причиной смерти М.В.П. послужил "данные изъяты"

В рамках возбужденного уголовного дела N были проведены судебно-медицинская экспертиза и дополнительная комиссионная судебно-медицинская экспертиза, согласно заключениям которых вред здоровью М.В.П. причинен вследствие оказания ответчиком медицинской помощи с нарушением установленных стандартов.

Дефектом оказания медицинской помощи на этапе диагностики, наблюдения, консультации, обследования, лечения в ОГАУЗ "Братская городская больница N 5" в период с 29 декабря 2019 г. по 3 января 2020 г. М.В.П. явилось позднее выявление основного заболевания ("данные изъяты"), что является нарушением требований Приказа от 4 сентября 2006 г. N 637 "Об утверждении стандарта медицинской помощи больным с другой и неуточненной "данные изъяты"". Выявленный дефект состоит в прямой причинно-следственной взаимосвязи с наступлением смерти М.В.П. При этом, обращение М.В.П. за медицинской помощью 29 декабря 2019 г. было своевременным и не предполагало такого развития событий при соблюдении утвержденных медицинских стандартов оказания помощи.

В результате смерти матери истец испытала глубокие психические переживания, страдания и беспокойство, поскольку между М.В.П. и истцом всегда существовала тесная родственная связь, доброжелательные уважительные родственные отношения; М.В.П. всегда принимала активное деятельное участие в воспитании дочерей истца (своих внучек); для единственной дочери смерть матери является огромным горем.

Кроме того, истцом понесены расходы на погребение М.В.П, на оказание юридической помощи, расходы на поездки из г. Красноярска с целью участия в следственных мероприятиях в г. Братске.

Также истцу после погребения матери понадобилась психологическая помощь, которая выразилась в приобретении лекарственных препаратов.

Просила суд с учетом уточненных исковых требований взыскать с ОГАУЗ "Братская городская больница N 5" компенсацию морального вреда, в размере 5 000 000 руб. в связи с оказанием медицинской помощи, повлекшей смерть пациента, то есть с нарушением стандартов, возместить стоимость услуг по погребению, по оказанию юридической помощи, поездок, связанных со следственными мероприятиями, заседаниями гражданского судопроизводства, оказанию психологической помощи в сумме 161 147, 40 руб. При недостаточности денежных средств субсидиарную ответственность по обязательствам ОГАУЗ "Братская городская больница N 5" возложить на Министерство здравоохранения Иркутской области.

Решением Братского городского суда Иркутской области от 8 июня 2022 г. исковые требования Б.Ю.С. удовлетворены, суд взыскал в пользу истца с ОГАУЗ "Братская городская больница N 5" компенсацию морального вреда в размере 250 000 руб, в возмещение стоимости услуг по погребению М.В.П, поездок, связанных с судебными заседаниями гражданского судопроизводства, по оказанию психологической помощи в размере 90 417, 30 руб.

В удовлетворении требований в части возложения на Министерство здравоохранения Иркутской области субсидиарной ответственности по обязательствам ОГАУЗ "Братская городская больница N 5" суд отказал.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 18 октября 2022 г. решение суда первой инстанции изменено в части взысканной компенсации морального вреда, судом взыскана компенсация морального вреда в размере 350 000 руб.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции Б.Ю.С. ставит вопрос об изменении апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 18 октября 2022 г, полагая, что сумма компенсации морального вреда судом определена без учета всех обстоятельств дела, связанных с тесными родственными связями между матерью и дочерью, просит взыскать с ответчика заявленную в иске сумму компенсации морального вреда.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы истца.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не усматривает оснований для удовлетворения жалобы.

Судами установлено и следует из материалов дела, что Б.Ю.С. является дочерью М.В.П.

29 декабря 2019 г. бригадой скорой помощи М.В.П. был выставлен диагноз " "данные изъяты"".

Из медицинской карты стационарного больного N следует, что 29 декабря 2019 г. М.В.П. доставлена в стационар по экстренным показателям, кардиологическое отделение ОГАУЗ "Братская городская больница N 5" с диагнозом " "данные изъяты"".

М.В.П. осмотрел дежурный врач приемного отделения в ОГАУЗ "Братская городская больница N 5" - О.Н.Н, назначила ей лечение, что подтверждается листом первичного осмотра.

В период с 29 декабря 2019 г. по 2 января 2020 г. за М.В.П. проводилось наблюдение, в дневник наблюдения вносились сведения о состоянии М.В.П.

3 января 2020 г. М.В.П. осмотрена врачом неврологом, и госпитализирована в ОГАУЗ "Братская городская больница N 1" с диагнозом " "данные изъяты"".

Согласно карте стационарного больного N М.В.П. поступила в ОГАУЗ "Братская городская больница N 1" из стационара ОГАУЗ "Братская городская больница N 5" 3 января 2020 г, диагноз при поступлении - "данные изъяты". В период с 21:50 ч до 23:30 ч. 3 января 2020 г. М.В.П. была проведена операция.

Операция была проведена без согласия больного, поскольку М.В.П. находилась в крайне тяжелом состоянии, что подтверждено решением врачей.

М.В.П. умерла 4 января 2020 г. в 22:40 ч.

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия от 6 января 2020 г. N основное заболевание - "данные изъяты"

Определением суда от 12 августа 2021 г. по настоящему делу была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено КГУЗ "Красноярское краевое бюро судебно- медицинской экспертизы".

Согласно заключению комиссионной экспертизы КГБУЗ "Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" от 27 января 2022 г. смерть М.В.П. наступила в результате "данные изъяты"

В данном случае, в течение первых трех дней после поступления М.В.П. в ОГАУЗ "Братская городская больница N 5", характерных симптомов "данные изъяты", а обнаруженное при осмотре больной "данные изъяты", по мнению экспертной комиссии, являлось признаком "данные изъяты"", не требующего, в этот период, каких-либо кардинальных оперативных вмешательств.

Ухудшение общего состояния больной, в последующие два дня, отсутствие у нее "данные изъяты" в течение 2-х суток; постоянные жалобы на боли в "данные изъяты", повышение "данные изъяты", могло свидетельствовать о развитии воспалительных изменений в "данные изъяты", а следовательно, уже 2 января 2020 г, с целью подтверждения (или исключения) "данные изъяты", согласно положениям Приказа Министерства Здравоохранения Российской Федерации от 15 ноября 2012 г. N 922н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю "данные изъяты" необходимо было назначить "данные изъяты" и провести консультацию врача-хирурга, что и было сделано, но только вечером 3 января 2020 г, когда при осмотре больной хирургом заподозрено наличие "данные изъяты" и рекомендовано проведение М.В.П. срочного хирургического лечения.

Вместе с этим, судебно-медицинская экспертная комиссия считает, что операция " "данные изъяты"", в ходе которой был диагностирован "данные изъяты", проведена М.В.П. запоздало, только на 2-й день после развившейся "данные изъяты".

"данные изъяты" привела к развитию "данные изъяты", явившейся непосредственной причиной смерти М.В.П, предотвратить которую на этом этапе развития болезни, практически было невозможно.

Следует указать, что при заболеваниях "данные изъяты" чем раньше после диагностики осложнений заболевания будет проведено оперативное лечение, тем благоприятнее будет его исход.

Таким образом, основными в неблагоприятном исходе развившегося у М.В.П. "данные изъяты" являются как характер и тяжесть, одного из самых грозных осложнений, возникшего на фоне имевшейся у больной "данные изъяты", так и несвоевременная его диагностика при оказании медицинской помощи в ОГАУЗ "Братская городская больница N 5".

Следовательно, прямой причинной связи между оказанием медицинской помощи М.В.П. в ОГАУЗ "Братская городская больница N 5" и наступлением ее смерти, не имеется.

Суд первой инстанции, частично удовлетворяя исковые требования, на основании оценки совокупности представленных доказательств, исследования медицинской документации, заключения эксперта, пришел к выводу о том, что у истца, являющейся дочерью умершей, имеется право на компенсацию морального вреда, так как смертью близкого человека, ей причинены нравственные страдания. При определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции исходил из того, что работниками ответчика допущены нарушения при оказании медицинской помощи М.В.П, которые находятся в косвенной причинно-следственной связи с ее смертью и, в то же время, учел объективное состояние пациента М.В.П. на момент ее госпитализации.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции, указав, что при определении размера компенсации морального вреда в сумме 250 000 руб, суд первой инстанции не учел всех фактических обстоятельств по делу и указанная сумма не отвечает требованиями разумности, справедливости и соразмерности последствиям нарушений, не соизмерима с теми нравственными страданиями, которые претерпевала истец. Суд апелляционной инстанции установил, что в Братском городском суде Иркутской области находится на рассмотрении уголовное дело в отношении врача ОГАУЗ "Братская городская больница N 5" О.Н.Н. по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации. В рамках уголовного дела были проведены судебно-медицинские экспертизы в ГУБЗ Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы.

Выводами судебно-медицинской экспертизы N и дополнительной экспертизы N (проведенными в рамках уголовного дела) установлена прямая причинно-следственной связь между дефектом оказания медицинской помощи на этапе диагностики, лечения и смертью пациента.

При рассмотрении уголовного дела в Братском городском суде Иркутской области, была назначена повторная комиссионная судебно- медицинская экспертиза по определению суда в КУ "Бюро судебно- медицинской экспертизы" Ханты-Мансийского автономного округа - Югры в г. Ханты-Мансийске.

Из заключения экспертов от 20 июля 2022 г. N, следует, что причиной смерти М.В.П. является "данные изъяты". Комиссия экспертов выявила недостатки оказания медицинской помощи М.В.П, проходившей стационарное лечение с 29 декабря 2019 г. по 3 января 2020 г, а именно: допущенная диагностическая ошибка: не выявлено "данные изъяты"; недооценка тяжести состояния больной и результатов лабораторных исследований; терапевтами не было придано должного внимания исходной тяжести состояния М.В.П, "данные изъяты" на вторые сутки пребывания в стационаре, "данные изъяты", что может свидетельствовать о наличии острого воспаления: недостатки обследования: ОАК в динамике не проводилась, длительное время не проводилось УЗИ ОБП, не назначалась консультация хирурга при "данные изъяты".

Указанные недостатки оказания медицинской помощи М.В.П. с 29 декабря 2019 г. по 3 января 2020 г. способствовали утяжелению состояния больной, прогрессированию исходно имеющегося заболевания и его осложнений, отсрочили перевод в профильное хирургическое отделение и выполнение необходимой экстренной операции, но не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением летального исхода, так как последний был обусловлен естественным течением исходно имеющегося острого хирургического заболевания "данные изъяты". Так как при отсутствии вышеуказанных недостатков при наличии имеющейся патологии и сопутствующих заболеваний, пожилого возраста гарантировать благоприятный исход нельзя.

С учетом мнения сторон копия заключения экспертизы N приобщена судом апелляционной инстанции к материалам дела.

По мнению судебной коллегии, материалами дела, в том числе выводами экспертов, не подтверждена прямая причинно- следственная связь между оказанием медицинской помощи М.В.П. в ОГАУЗ "Братская городская больница N 5" и наступлением ее смерти, при этом достоверно установлено, что на стационарном этапе в ОГАУЗ "Братская городская больница N 5" медицинская помощь М.В.П. была оказана с недостатками, как в отношении ее качества, так и своевременности, что выразилось в неправильно выбранной тактике оказания медицинской помощи, не соответствующей имеющемуся у М.В.П. патологическому состоянию: недооценка тяжести состояния больной и результатов лабораторных исследований; не придано должного внимания исходной тяжести состояния М.В.П, "данные изъяты" на вторые сутки пребывания в стационаре, "данные изъяты", что свидетельствовало о наличии острого воспаления у М.В.П.; недостатки обследования - ОАК в динамике не проводился, длительное время не проводилось УЗИ ОБП, не осмотрена хирургом, тем самым недостатки оказания медицинской помощи способствовали утяжелению состояния больной, прогрессированию исходно имеющегося заболевания и его осложнений, отсрочили перевод в профильное хирургическое отделение и выполнение необходимой экстренной операции.

При изложенных обстоятельствах, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что медицинская помощь М.В.П. была оказана с очевидными недостатками, сущность которых заключается в том, что ответчиком по настоящему гражданскому делу не было предпринято всех возможных мер, направленных на облегчение страданий пациентки М.В.П.

Суд апелляционной инстанции, определяя размер компенсации морального вреда, учел, что истец являлась единственной дочерью у М.В.П, испытывала глубокие нравственные страдания в связи со смертью близкого и родного ей человека - матери, переживала о ее состоянии здоровья во время лечения, учел при этом, состояние здоровья истца, обращения ее к "данные изъяты" и установление ей диагноза " "данные изъяты"), исходя из требований действующего законодательства, материалов данного гражданского дела, с учетом принципов разумности и справедливости, пришел к выводу о том, что размер денежной компенсации морального вреда, подлежащий взысканию с ответчика в пользу истца, должен быть увеличен до 350 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда обшей юрисдикции считает, что судом апелляционной инстанций при рассмотрении дела нормы материального права применены правильно.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N323-Ф3 "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В силу ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма; медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния.

Под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Статьей 4 упомянутого Федерального закона установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи, согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

При этом из ч. 2 ст. 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" следует, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями ст.ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с (индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (ст.ст. 1064 - 1101) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Согласно п. 14 названного постановления под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

В п. 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Из изложенного следует, что право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав гражданина или посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Вопреки доводам кассатора, суд апелляционной инстанции оценил конкретные незаконные действия ответчика (нарушение стандартов оказания медицинской помощи, указанные в заключениях экспертиз), соотнес их с тяжестью причиненных истцу физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями личности истца (единственная дочь, тесные семейные отношения, последствия для здоровья в связи со смертью матери), учел заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела (состояние здоровья матери истца при поступлении к ответчику, отсутствие прямой причинно-следственной связи между некачественным оказанием медицинской помощи и наступившей смертью), а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающих принципов, предполагающих установление судом баланса интересов сторон.

При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда подробно приведены в апелляционном определении.

Установив юридически значимые обстоятельства, на основании указанных в законе критериев, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о взыскании компенсации морального вреда в сумме 350 000 руб.

Приведенные в кассационной жалобе доводы о несогласии с размером компенсации морального вреда, о том, что судами не учтены все обстоятельства дела, в частности тесные семейные связи между матерью и дочерью, что обращение за медицинской помощью было своевременным, что в результате некачественного оказания медицинской помощи наступила смерть ее матери, не могут служить основанием для изменения принятого судебного акта в части увеличения размера компенсации морального вреда, поскольку были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который при определении размера компенсации морального вреда, все указанные кассатором обстоятельства учел, определив сумму компенсации морального вреда с учетом всех критериев, предусмотренных законом.

В целом доводы кассационной жалобы направлены на переоценку доказательств, не могут послужить основанием для отмены или изменения в кассационном порядке обжалуемых судебных постановлений, поскольку в силу ст.ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанции.

Положения ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Поскольку судом апелляционной инстанции материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 18 октября 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Б.Ю.С. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи