Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 16 февраля 2023 г. по делу N 8Г-27926/2022[88-2647/2023-(88-26850/2022)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Кожевниковой Л.П, Леонтьевой Т.В.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Маслаковой О.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N24RS0017-01-2022-000020-89 (2-1611/2022) по иску К.А.А. к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Красноярскому краю о взыскании компенсации морального и материального вреда

по кассационной жалобе Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Красноярскому краю на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 14 сентября 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, прокурора Маслакову О.Г, возражавшую удовлетворению кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

К.А.А. обратился в суд с иском к Министерству Финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального и материального вреда.

В обоснование заявленных требований указал на то, что приговором Советского районного суда г. Красноярска от 27 августа 2014 г. он был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее-УК РФ), с назначением наказания в виде лишения свободы на срок 4 года 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Апелляционным определением от 20 января 2015 г. указанный приговор оставлен без изменения.

Приговором Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 30 июля 2015 г. он признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 306 УК РФ, ч. 4 ст. 159 УК РФ, с назначением наказания в виде лишения свободы на срок 7 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением от 6 октября 2015 г. упомянутый приговор изменен, окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 6 лет 4 месяца с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Постановлением Свердловского районного суда г. Красноярска от 14 мая 2018 г. неотбытая по приговору от 30 июля 2015 г. часть наказания в виде лишения свободы сроком 2 года 6 месяцев 5 дней заменена на ограничение свободы на срок 4 года.

Постановлением Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 4 марта 2020 г. неотбытая по приговору от 30 июля 2015 г. часть наказания в виде ограничения свободы заменена на лишение свободы сроком на 1 год 1 месяц 15 дней в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением от 28 апреля 2020 г. приведенное постановление оставлено без изменения. Вместе с тем, определением Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 16 сентября 2020 г. постановление суда от 14 мая 2018 г. было изменено, снижено наказание при замене лишения свободы более мягким наказанием до 2 лет 6 месяцев 5 дней.

По ходатайству истца, постановлением Свердловского районного суда г. Красноярска от 13 ноября 2020 г. неотбытое по постановлению Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 4 марта 2020 г. наказание в виде ограничения свободы было постановлено считать замененным на лишение свободы сроком на 9 месяцев 5 дней. Однако, определением Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 2 июня 2021 г. постановление Свердловского районного суда г. Красноярска от 13 ноября 2020 г. было изменено, неотбытое истцом наказание в виде 9 месяцев 5 дней ограничения свободы постановлено считать замененным на 4 месяца 18 дней лишения свободы.

Таким образом, по мнению истца, он должен был освободиться из мест лишения свободы 21 июля 2020 г, однако, в результате неверно вынесенных Свердловским районным судом постановлений фактически был освобожден лишь 8 декабря 2020 г. Таким образом, истец на протяжении 140 суток (с 21 июля 2020 г. по 8 декабря 2020 г.) был незаконно лишен свободы.

Просил суд взыскать с Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Красноярскому краю (далее- УФК по Красноярскому краю) компенсацию за материальный и моральный вред, причиненный в результате незаконного лишения свободы в размере 465 000 руб.

Решением Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 1 июня 2022 г. в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 14 сентября 2022 г. решение суда первой инстанции отменено, принято по делу новое решение, которым с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Каримова А.А, взыскана компенсация морального вреда в размере 300 000 руб.

В поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции кассационной жалобе представителем Минфина России ставится вопрос об изменении апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 14 сентября 2022 г. в части снижения размера компенсации морального вреда.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте рассмотрения дела.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что оснований для удовлетворения жалобы не имеется.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции при рассмотрении настоящего дела указанных оснований для изменения судебного постановления не усматривает, рассмотрение произведено в пределах доводов кассационной жалобы.

Судом установлено и следует из материалов дела, что истец К.А.А. (ранее также носил фамилию З. ДД.ММ.ГГГГ года рождения, неоднократно привлекался судами Красноярского края к уголовной ответственности за совершение умышленных преступлений против собственности.

Так, приговором Октябрьского районного суда г. Красноярска от 29 декабря 2006 г. истец был осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159 УК РФ (с учетом изменений, внесенных Определением Судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 27 февраля 2007 г.), к лишению свободы сроком на 2 года 10 месяцев.

Приговором Березовского районного суда Красноярского края от 25 апреля 2007 г. истец был осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159, ч. 5 ст. 69 УК РФ (приговор от 29 декабря 2006 г.) (с учетом изменений, внесенных постановлением Президиума Красноярского краевого суда от 18 декабря 2007 г.) к лишению свободы сроком на 2 года 11 месяцев.

Постановлением судьи Советского районного суда г. Красноярска от 7 февраля 2008 г. истец был освобожден условно-досрочно на не отбытый срок 1 год 9 месяцев 13 дней.

Приговором Советского районного суда г. Красноярска от 27 августа 2014 г. истец был осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, по которой ему было назначено наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы без штрафа и ограничения свободы.

Этим же приговором было отменено условно-досрочное освобождение по приговору суда от 25 апреля 2007 г, к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания, назначенного по приговору от 25 апреля 2007 г.

Окончательно истцу к отбытию назначено наказание в виде 4 лет 6 месяцев лишения свободы без штрафа и ограничения свободы, с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Мера пресечения истцу в виде заключения под стражу, с содержанием в СИЗО - 1 г. Красноярска, была оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 20 января 2015 г. вышеназванный приговор суда был оставлен без изменения.

Приговором Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 30 июля 2015 г. истец был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 306 УК РФ, ему было назначено наказание в виде лишения свободы сроком 2 года. При этом, от данного наказания истец был освобожден, в связи с истечением сроков давности.

Этим же приговором истец был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, с назначением наказание в виде 6 лет лишения свободы.

При этом, к назначенному по данному приговору наказанию судом было постановлено частично присоединить наказание за преступление по приговору суда от 27 августа 2014 г, по совокупности преступлений истцу было окончательно назначено наказание в виде 7 лет лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 6 октября 2015 г. вышеназванный приговор суда от 30 июля 2015 г. был изменен следующим образом: исключено осуждение истца по одному эпизоду мошеннических действий, исключено из описательно-мотивировочной части указание о наличии в действиях истца отягчающего наказание обстоятельства - опасного рецидива преступлений, в действиях истца при совершении преступления судебной коллегией установлено наличие простого рецидива.

Назначенное по приговору суда от 30 июля 2015 г. за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, наказание судом апелляционной инстанции было снижено до 5 лет 6 месяцев лишения свободы.

Окончательно, судом апелляционной инстанции в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, с учетом применения принципа частичного сложения наказания, назначенного по обжалуемому приговору, и наказания по приговору суда от 27 августа 2014 г, истцу было назначено наказание в виде 6 лет 4 месяцев лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановлением Свердловского районного суда г. Красноярска от 14 мая 2018 г. (вступило в законную силу 4 июня 2018 г.) было удовлетворено ходатайство истца о замене неотбытой части наказания, назначенного по приговору суда от 30 июля 2015 г, более мягким видом наказания.

Судом было постановлено заменить неотбытую часть наказания по приговору суда от 30 июля 2015 г. в виде лишения свободы сроком 2 года 6 месяцев 5 дней на более мягкое наказание в виде ограничения свободы сроком 4 года, с установлением истцу определенных ограничений и обязанностей.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 16 сентября 2020 г. постановление суда от 14 мая 2018 г. было изменено, размер наказания, назначенный истцу при замене лишения свободы ограничением свободы, был снижен до 2 лет 6 месяцев 5 дней.

Постановлением Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 4 марта 2020 г. (вступило в законную силу 28 апреля 2020 г.) было удовлетворено представление начальника филиала по Железнодорожному району г. Красноярска ФКУ УИИ ГУФСИН России по Красноярскому краю.

Судом было постановлено заменить истцу неотбытую часть наказания в виде ограничения свободы по приговору суда от 30 июля 2015 г. лишением свободы сроком на 1 год 1 месяц 15 дней в исправительной колонии строгого режима.

До вступления данного постановления в законную силу истцу была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу с содержанием в СИЗО-1 г. Красноярска.

Апелляционным постановлением Красноярского краевого суда от 28 апреля 2020 г. постановление Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 4 марта 2020 г. было оставлено без изменения.

Постановлением Свердловского районного суда г. Красноярска от 13 ноября 2020 г. было частично удовлетворено ходатайство истца о разъяснении сомнений и неясностей при исполнении постановления суда от 4 марта 2020 г.

Судом было постановлено по судебному акту от 4 марта 2020 г. считать неотбытое наказание в виде ограничения свободы замененным на лишение свободы сроком на 9 месяцев 5 дней.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 2 июня 2021 г. постановление суда от 13 ноября 2020 г. было изменено. Судом кассационной инстанции было постановлено считать неотбытое истцом наказание в виде 9 месяцев 5 дней ограничения свободы замененным на 4 месяца 18 дней лишения свободы.

Суд первой инстанции отказывая в удовлетворении исковых требований К.А.А, исходил из того обстоятельства, что снижение назначенного истцу уголовного наказания в виде лишения свободы, при неизменности постановленного обвинительного приговора, и отсутствия у истца права на реабилитацию, не дают истцу право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, в порядке ч. 1 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 14 сентября 2022 г. решение суда первой инстанции отменено с принятием нового решения, которым с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 300 000 руб.

Суд апелляционной инстанции руководствуясь определением Конституционного Суда Российской Федерации от 18 января 2011 г. N 47.0-0, положениями ст. 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее- УПК РФ), ст.ст. 151, 1099-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о том, что указанные нормы права не связывают принятие решения о возмещении материального вреда и компенсации морального вреда только с наличием вынесенного в отношении гражданина оправдательного приговора или постановления (определения) о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям, а также решения органа предварительного расследования, прокурора или суда о полной реабилитации подозреваемого или обвиняемого.

Суд апелляционной инстанции отметил, что действующее законодательство - в системном единстве его предписаний - не исключает принятие судом в порядке гражданского судопроизводства решения о компенсации морального вреда, причиненного при осуществлении уголовного судопроизводства, исходя из обстоятельств конкретного уголовного дела и принципов справедливости и приоритета прав и свобод человека и гражданина.

Изменяя в кассационном порядке постановление Свердловского районного суда г. Красноярска от 13 ноября 2020 г, которым было постановлено считать неотбытое наказание в виде ограничения свободы замененным на лишение свободы сроком на 9 месяцев 5 дней, суд кассационной инстанции указал, что срок лишения свободы в данном случае составляет 4 месяца 18 дней.

Согласно представленной в материалы дела справке ФСИН России от 1 декабря 2020 г. N истец К.А.А. отбывал наказание в виде лишения свободы в период с 4 марта 2020 г. по 8 декабря 2020 г, освобожден из мест лишения свободы по отбытии срока наказания.

Таким образом, после замены неотбытой части наказания в виде ограничения свободы по приговору суда от 30 июля 2015 г. лишением свободы (на основании постановления Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 4 марта 2020 г.), истец содержался в местах лишения свободы более 9 месяцев, вместо требуемых 4 месяца 18 дней.

Учитывая, что истцом ставился вопрос о взыскании компенсации морального вреда в связи с незаконностью его нахождения в местах лишения свободы в период с 4 марта 2020 г. по 8 декабря 2020 г. более 9 месяцев, вместо требуемых 4 месяца 18 дней, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что несвоевременное освобождение истца К.А.А. из мест лишения свободы, вследствие судебной ошибки в исчислении срока уголовного наказания, является нарушением его прав, что, в свою очередь, является основанием для компенсации причиненного истцу морального вреда.

Определяя размер подлежащей взысканию в пользу истца компенсации морального вреда в размере 300 000 руб, суд апелляционной инстанции учел индивидуальные особенности истца (возраст - 50 лет, не женатого и не имеющего на иждивении малолетних детей на момент отбывания наказания, ранее неоднократно осужденного за совершение умышленных преступлений; длительность неправомерного отбывания истцом наказания в виде лишения свободы (более 4 месяцев) и связанных с применением данного уголовного наказания ограничений конституционных прав истца; необходимость обращения в кассационном порядке для пересмотра судебного акта (реализовано как самим истцом, так и органом прокуратуры); вид исправительного учреждения, в котором отбывал наказание истец (исправительная колония строго режима).

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судом апелляционной инстанции нормы материального права применены правильно.

Согласно ст.ст. 2, 17, 18, 19, 45, 46, 53, 55 Конституции Российской Федерации на основании принципов правового государства, верховенства права, юридического равенства и справедливости государство обязано гарантировать лицам, пострадавшим от незаконных и (или) необоснованных ареста, заключения под стражу или осуждения, возмещение причиненного вреда, в том числе морального.

Условия возмещения вреда, причиненного гражданину в результате уголовного преследования предусмотрены в главе 18 УПК РФ, регламентирующей основания возникновения права на реабилитацию, порядок признания этого права и возмещения различных видов вреда, а также в главе 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей, в частности, ответственность за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (ст. 1070), и правила компенсации морального вреда.

Так, ст. 133 УПК РФ, закрепляющая право реабилитированных лиц на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах, предусматривает, что вред, причиненный в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда (ч. 1).

Согласно п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ осужденный имеет право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным п.п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

В ч. 4 той же статьи устанавливается исчерпывающий перечень случаев, на которые закрепленные в ней правила не распространяются, а именно когда примененные в отношении лица меры процессуального принуждения или постановленный обвинительный приговор отменены или изменены ввиду издания акта об амнистии, истечения сроков давности, недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или в отношении несовершеннолетнего, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, или принятия закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния.

В иных случаях вопросы, связанные с возмещением вреда, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства (ч. 5 ст. 133 УПК РФ), и в том же порядке, согласно ч. 2 ст. 136 УПК РФ, подлежат разрешению иски о компенсации в денежном выражении за причиненный реабилитированному моральный вред.

Данному регулированию корреспондируют нормы п. 1 ст. 1070 и абзц.3, 5 ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Как предусмотрено п. 1 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных п. 1 данной статьи, возмещается по основаниям и в порядке, которые предусмотрены ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации. Вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу (п. 2 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом, как указывает Конституционный Суд Российской Федерации в определении от 18 января 2011 г. N 47-О-О, ни ст. 133 УПК РФ, ни указанные нормы Гражданского кодекса Российской Федерации не связывают принятие решения о возмещении материального вреда и компенсации морального вреда только с наличием вынесенного в отношении гражданина оправдательного приговора или постановления (определения) о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям, а также решения органа предварительного расследования, прокурора или суда о полной реабилитации подозреваемого или обвиняемого.

В силу ст.ст. 151, 1099-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как верно отметил суд апелляционной инстанции, отсутствие права на возмещение вреда в порядке реабилитации не исключает возможность компенсации морального вреда в предусмотренном Гражданским кодексом Российской Федерации порядке в связи с установлением факта нарушения личных неимущественных прав истца.

Установив, что Каримов А.А. фактически отбывал наказание в местах лишения свободы свыше положенного срока, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о праве истца на компенсацию морального вреда.

Суд апелляционной инстанции удовлетворяя требования о компенсации морального вреда правильно учел, что содержание в местах лишения свободы свыше установленного срока в условиях изоляции от общества и связанных с этим ограничений основных прав и свобод гражданина, свидетельствуют о нарушении личных неимущественных прав истца, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда в порядке гражданского законодательства.

Пунктом 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (ч. 1 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в абзц. 3 п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (ст.ст. 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред (абзц. 2 п. 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Согласно п.п. 25 - 28 приведенного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

Согласно ч. 2 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Установив, что истец испытал нравственные страдания, связанные с тем, что он незаконно не был освобожден от наказания в виде лишения свободы и находился в местах лишения свободы без законного на то основания более 4-х месяцев, что по своему правовому режиму, степени применяемых ограничений и претерпеваемых в связи с этим ущемлений тождественно положению лица, незаконно осужденного, заключенного под стражу, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о взыскании в пользу истца компенсации морального вреда.

Доводы кассатора о завышенном размере взысканной компенсации морального вреда не могут повлечь изменение обжалуемого судебного акта, поскольку законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, не определяет конкретный размер компенсации, а предоставляет определение размера компенсации суду. Компенсация морального вреда должна возместить потерпевшему понесенные им физические и нравственные страдания, исходя из конкретных обстоятельств дела.

Судом апелляционной инстанции при определении размера компенсации морального вреда указанные условия соблюдены. Размер компенсации морального вреда определен судом исходя из представленных суду доказательств, с учетом доводов истца о незаконном нахождении его в течение указанного периода в местах лишения свободы, в соответствии с вышеприведенными нормами, с учетом всех критериев, предусмотренных законом, является разумным, справедливым, определен судом с учетом цели реального восстановления нарушенного права.

Кроме того, доводы, изложенные в кассационной жалобе, не содержат обстоятельств, свидетельствующих о нарушении судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, фактически сводятся к переоценке доказательств по делу, тогда как правом оценки доказательств наделены суды первой и апелляционной инстанций.

В соответствии с ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

Таким образом, оснований, предусмотренных ст.379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления по доводам кассационной жалобы не усматривается.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 14 сентября 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Министерства финансов Российской Федерации - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи