Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 21 февраля 2023 г. по делу N 8Г-740/2023[88-3403/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Гусева Д.А, судей Кожевниковой Л.П, Леонтьевой Т.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-1535/2022 (УИД 38RS0032-01-2022-000550-70) по иску Макарова Евгения Викторовича к Главному управлению Министерства внутренних дел Российской Федерации по Иркутской области, Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, по кассационной жалобе Макарова Евгения Викторовича на решение Кировского районного суда г. Иркутска от 23 мая 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 12 сентября 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Гусева Д.А, объяснения участвующего в судебном заседании Восьмого кассационного суда общей юрисдикции посредством видеоконференц-связи истца Макарова Е.В, поддержавшего доводы и требования кассационной жалобы, пояснения представителя третьего лица прокуратуры Иркутской области - прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Самойлова А.А, полагавшего кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Макаров Евгений Викторович (далее по тексту - Макаров Е.В, истец) обратился в суд с иском к Главному управлению Министерства внутренних дел Российской Федерации по Иркутской области (ГУ МВД России по Иркутской области, ответчик), Министерству финансов Российской Федерации о денежной компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования.

Требования мотивированы тем, что 15 октября 2019 г. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного "данные изъяты". Предметом уголовно-правовой оценки явились "данные изъяты", генеральным директором которого являлся истец, и "данные изъяты".

В рамках уголовного дела истец был неоднократно допрошен в качестве подозреваемого, дважды была применена "данные изъяты"

5 ноября 2020 г. уголовное преследование в отношении истца прекращено в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

1 февраля 2021 г. постановление от 5 ноября 2020 г. отменено, уголовное дело направлено для дополнительного расследования.

15 февраля 2021 г. повторно принято решение о прекращении уголовного преследования истца в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, истцу разъяснено право на реабилитацию.

Незаконное уголовное преследование продолжалось с нарушением разумных сроков, предусмотренных ст. 6.1 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации.

В период с 15 октября 2019 г. до 15 февраля 2021 г. истец с участием адвоката, отстаивая свою невиновность, направил в различные правоохранительные органы и суды "данные изъяты" ходатайства, инициировал "данные изъяты" процессов обжалования в порядке статьи "данные изъяты", "данные изъяты" процессов обжалования в порядке статьи "данные изъяты" незаконности действий (бездействия) и решений органов предварительного расследования, должностных лиц правоохранительных органов различных уровней.

Причинение морального вреда находится в прямой причинно- следственной связи с незаконными действиями (бездействием) и решениями должностных лиц органов предварительного следствия и прокуратуры.

Незаконное уголовное преследование истца использовалось представителями потерпевшей стороны по уголовному делу для обоснования в гражданских судах различных уровней фактов отсутствия необходимости и фактического выполнения комплекса работ на золотодобывающем руднике.

В период уголовного преследования у истца обострилось "данные изъяты" "данные изъяты", которое в силу длительного травмирующего психического крайне негативного состояния повлекло наступление "данные изъяты". Кроме того, с истцом перестали общаться родственники, знакомые, друзья, руководители и работники "данные изъяты" фирм-контрагентов юридического лица, а также "данные изъяты"

С учетом изложенного истец просил суд взыскать с Главного управления Министерства внутренних дел России по Иркутской области, Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации компенсацию морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, в размере 5000000 рублей.

Решением Кировского районного суда г. Иркутска от 23 мая 2022 г. заявленные Макаровым Е.В. исковые требования удовлетворены частично, с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Макарова Е.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 75000 рублей, в удовлетворении исковых требований Макарова Е.В. к ГУ МВД России по Иркутской области отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 12 сентября 2022 г. решение Кировского районного суда г. Иркутска от 23 мая 2022 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Макаров Е.В. просит отменить решение Кировского районного суда г. Иркутска от 23 мая 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 12 сентября 2022 г.

Относительно доводов кассационной жалобы прокуратурой Иркутской области представлены письменные возражения.

Истец Макаров Е.В, участвующий в судебном заседании Восьмого кассационного суда общей юрисдикции посредством видеоконференц-связи, доводы и требования кассационной жалобы поддержал, просил кассационную жалобу удовлетворить.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостяотельных требований относительно предмета спора, прокуратуры Иркутской области - прокурор пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Самойлов А.А, действующий на основании доверенности от 27 июня 2022 г, в судебном заседании просил кассационную жалобу оставить без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, своевременно и надлежащим образом извещенные о дне, времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, в судебное заседание не явились, сведений об уважительных причинах неявки суду не сообщили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, не находит оснований для признания выводов судов первой и апелляционной инстанций незаконными.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанции и следует из материалов дела, 15 октября 2019 г. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного "данные изъяты"

Согласно содержанию постановления о возбуждении уголовного дела неустановленные лица из числа руководителей "данные изъяты" и других юридических лиц, находясь в неустановленном месте на территории Иркутской области, в период времени с 18 июля 2016 г. по 12 сентября 2016 г, в целях "данные изъяты" заключили договоры на производство работ, зная, что такие работы не могут быть выполнены этими организациями, указав "данные изъяты", также заключили от имени юридических лиц договоры на производство работ "данные изъяты" с непосредственными исполнителями, тем самым, "данные изъяты" В дальнейшем неустановленные лица "данные изъяты" предъявили к оплате "данные изъяты" выполненные работы "данные изъяты". Оплата "данные изъяты" за оказанные услуги и выполненные работы в полном объеме не осуществлена, в связи с чем, в целях реализации умысла "данные изъяты" неустановленные лица от имени "данные изъяты" обратились в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением о признании "данные изъяты" несостоятельным (банкротом) для последующего включения "данные изъяты" в реестр требований кредиторов с целью взыскания с "данные изъяты" задолженности, в том числе и "данные изъяты" стоимости работ на общую сумму "данные изъяты" Неустановленными лицами из числа руководителей "данные изъяты" и других юридических лиц совершено "данные изъяты", поскольку оплата "данные изъяты" со стороны "данные изъяты" не произведена, так как выявлены аффилированные организации, "данные изъяты" включенные в цепь контрагентов при выполнении работ.

25 октября 2019 г. истец в рамках расследования уголовного дела допрошен в качестве подозреваемого, в отношении него применена "данные изъяты".

9 апреля 2020 г. расследование по делу приостановлено на основании "данные изъяты" в связи с временным тяжелым заболеванием подозреваемого Макарова Е.В, препятствующим его участию в следственных и иных процессуальных действиях.

26 июня 2020 г. постановление от 9 апреля 2020 г. о приостановлении производства по делу на основании "данные изъяты" отменено руководителем следственного органа по результатам рассмотрения жалоб стороны защиты.

30 июня 2020 г. уголовное дело принято к производству следователем.

8 июля 2020 г. в рамках расследования уголовного дела Макаров Е.В. повторно допрошен в качестве подозреваемого, после чего в отношении него повторно применена "данные изъяты"

24 июля 2020 г, 8 сентября 2020 г, 28 сентября 2020 г. проведены очные ставки.

5 ноября 2020 г. производство предварительного расследования приостановлено на основании "данные изъяты" в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

1 февраля 2021 г. постановление от 5 ноября 2020 г. о приостановлении производства по делу на основании "данные изъяты" отменено, уголовное дело направлено в "адрес" для организации дополнительного расследования.

Постановлением старшего следователя отдела СЧ ГСУ ГУ МВД России по Иркутской области от 15 февраля 2021 г. уголовное преследование в отношении Макарова Е.В. прекращено на основании "данные изъяты" в связи с отсутствием в действиях истца состава преступления, разъяснено право на реабилитацию.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу об удовлетворении исковых требований, исходил из доказанности факта незаконного привлечения истца к уголовной ответственности по подозрению в совершении преступления, предусмотренного "данные изъяты", в связи с чем в пользу истца Макарова Е.В. взыскана компенсация морального вреда, при определении размера компенсации морального вреда суд учитывал обстоятельства привлечения Макарова Е.В. к уголовной ответственности, продолжительность уголовного преследования с момента возбуждения уголовного дела и до прекращения уголовного преследования, категорию преступления, в совершении которого он подозревался, его возраст, образ жизни и индивидуальные особенности личности, занимаемую истцом должность и род деятельности, пояснения истца, изложенные в исковом заявлении и данные им в судебном заседании относительно степени и объема перенесенных им физических и нравственных страданий и их последствиях, иные собранные по делу доказательства в их совокупности, а также учитывая принципы разумности и справедливости, пришел к выводу о взыскании с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу истца компенсации морального вреда в размере 75000 рублей.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием, а также с определенным размером компенсации морального вреда в сумме 75000 рублей.

Оснований не соглашаться с выводами судов первой и апелляционной инстанций у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется, поскольку они подробно и обстоятельно мотивированы, должным образом отражены в обжалуемых судебных актах, постановлены в соответствии с правильно установленными фактическими обстоятельствами дела, верной оценкой собранных по делу доказательств, основаны на правильном применении норм права, регулирующих возникшие отношения, и на имеющихся в деле доказательствах, которым суды дали оценку в соответствии с требованиям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации закреплено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

Согласно статье 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Частью 1 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, в силу пункта 3 части 2 статьи 133 данного кодекса имеют подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части 1 статьи 24 и пунктами 1 и 4 - 6 части 1 статьи 27 данного кодекса.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 данного кодекса.

Согласно пункту 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Пунктом 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 предусмотрено, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

В пункте 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 изложено, что по общему правилу, моральный вред компенсируется в денежной форме (пункт 1 статьи 1099 и пункт 1 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении (пункт 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33).

Согласно пункту 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (пункт 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33).

Согласно пункту 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении.

Судам следует исходить из того, что моральный вред, причиненный в связи с незаконным или необоснованным уголовным преследованием, может проявляться, например, в его эмоциональных страданиях в результате нарушений со стороны государственных органов и должностных лиц прав и свобод человека и гражданина, ином дискомфортном состоянии. При определении размера компенсации судам в указанных случаях надлежит учитывать в том числе длительность и обстоятельства уголовного преследования, тяжесть инкриминируемого истцу преступления, личность истца (в частности, образ жизни и род занятий истца, привлекался ли истец ранее к уголовной ответственности) (пункт 42 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33).

Пунктом 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве" предусмотрено, что при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон.

Разумные и справедливые пределы компенсации морального вреда являются оценочной категорией, четкие критерии его определения применительно к тем или иным категориям дел федеральным законодательством не предусматриваются, следовательно, в каждом случае суд определяет такие пределы с учетом конкретных обстоятельств дела, индивидуальных особенностей истца и характера спорных правоотношений.

При этом соответствующие мотивы о размере компенсации должны быть приведены в судебном акте во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации, отсутствие которых в случае несоразмерно малой суммы присужденной истцу компенсации свидетельствует о нарушении принципа адекватного и эффективного устранения нарушения, означает игнорирование требований закона и может создать у истца впечатление пренебрежительного отношения к его правам.

Из материалов дела следует, что при определении размера компенсации морального вреда судами приняты во внимание степень причиненных истцу физических и нравственных страданий, фактические обстоятельства, при которых был причинен моральный вред, продолжительность уголовного преследования, тяжесть предъявленного Макарову Е.В. обвинения, вид примененной к ней меры пресечения, степень и характер нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями Макарова Е.В, их длительность, иные заслуживающие внимания обстоятельства, принципы разумности и справедливости, при этом судом апелляционной инстанции обоснованно отмечено, что размер компенсации морального вреда определен с учетом установленных обстоятельств уголовного преследования истца при его обвинении в совершении преступления, что, безусловно, причинило истцу значительное ограничение в его правах, незаконное уголовное преследование являлось существенным психотравмирующим фактором, не могло не сказаться на "данные изъяты" истца, повлекших "данные изъяты", ухудшение состояния его здоровья, учитывая то, что истец был лишен привычных условий жизнедеятельности и общения с близким кругом людей, иных социальных гарантий, в том числе, исполнения своей трудовой функции, что повлияло на его "данные изъяты".

Вопреки доводам кассационной жалобы определенный размер денежной компенсации морального вреда соответствует установленным фактическим обстоятельствам, степени нравственных и физических страданий, требованиям разумности и справедливости.

Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Данная категория дел носит оценочный характер, и суд вправе при определении размера компенсации морального вреда, учитывая вышеуказанные нормы материального права, с учетом индивидуальных особенностей потерпевшего определить размер денежной компенсации морального вреда по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела.

В связи с чем иная, чем у суда, оценка степени физических, нравственных страданий и переживаний истца, критериев разумности и справедливости, не указывает на то, что выводы судов являются ошибочными, размер компенсации морального вреда правильно определен судом первой инстанции по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела.

Не влекут отмену оспариваемых судебных актов доводы кассационной жалобы о необоснованном отказе в приобщении к материалам дела всех заявленных ходатайств, немотивированном отказе в удовлетворении ряда ходатайств об истребовании доказательств, ознакомлении истца с материалами уголовного дела, отказе в допросе родного брата истца, а также развитии у него тяжелого заболевания вследствии незаконного уголовного преследования, поскольку этим доводам судами дана надлежащая правовая оценка.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда считает, что доводы кассационной жалобы не влекут отмену по существу правильных судебных постановлений, поскольку выражают несогласие с выводами судов первой и апелляционной инстанций, направлены на переоценку собранных по делу доказательств и установленных обстоятельств, что в силу статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции.

Положения статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

На недопустимость судом кассационной инстанции устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанций, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, а также исследовать новые доказательства указано в пункте 36 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции".

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", производство в суде кассационной инстанции предназначено для проверки законности вступивших в законную силу судебных постановлений, установления правильности применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судебными инстанциями в ходе предшествующего рассмотрения дела.

Определение же наличия (или отсутствия) оснований для пересмотра вынесенных по конкретному делу судебных постановлений осуществляется соответствующим судом кассационной инстанции, который должен установить, являются ли обстоятельства, приведенные в кассационной жалобе в качестве оснований для изменения или отмены судебных постановлений, достаточными для отступления от принципа правовой определенности и стабильности вступивших в законную силу судебных актов, а их отмена (изменение) и ее правовые последствия - соразмерными допущенным нарушениям норм материального и (или) процессуального права.

Несогласие заявителя кассационной жалобы с выводами судов, иная оценка им фактических обстоятельств, равно как и отличное от суда толкование положений закона, не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не подтверждает допущенных судом нарушений норм права, которые могли повлиять на исход дела и являлись бы достаточным основанием для пересмотра обжалуемых судебных актов в кассационном порядке.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Кировского районного суда г. Иркутска от 23 мая 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 12 сентября 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Макарова Евгения Викторовича - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи