Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 27 февраля 2023 г. по делу N 8Г-26262/2022[88-2716/2023-(88-25543/2022)]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего: Петровой Ю.Ю.

судей Черлановой Е.С, Курбатовой М.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N2-218/2022 по иску Муратовой В.И. к Иванову И.А. о признании договора дарения мнимой сделкой и применении последствий недействительности сделки, по кассационной жалобе Иванова И.А. на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 6 октября 2022 года.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Петровой Ю.Ю, объяснения Иванова И.А. и его представителя Харитоновой Т.В, действующей на основании ордера N1071 от 27 февраля 2023 г, представителей Муратовой В.И. - Баженовой Ж.А, действующей на основании ордера N011 от 27 февраля 2023 года, Подоровой Е.А, действующей на основании доверенности от 14 ноября 2021 года сроком на 3 года, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 18 марта 2022 года в удовлетворении исковых требований Муратовой В.И. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 6 октября 2022 года решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 18 марта 2022 года отменено, принято по делу новое решение, признан недействительным договор дарения от 6 июня 2017 г, заключенный между Муратовой В.И. и Ивановым И.А. в отношении ? доли нежилых помещений "адрес", а также 97/2770 долей земельного участка, расположенного по адресу: "адрес", применены последствия недействительности сделки, прекращено право собственности Иванова И.А. на ? долю нежилых помещений "адрес", а также 97/2770 долей земельного участка, расположенного по адресу: "адрес", с Иванова И.А. в пользу Муратовой В.И. взысканы расходы по уплате государственной пошлины в размере 60 300 руб.

В кассационной жалобе Иванов И.А. ставит вопрос об отмене апелляционного определения, как вынесенного с нарушением требований закона.

Нотариус Горностаева А.С. о времени и месте рассмотрения дела извещена направлением судебной повестки, полученного 20 января 2023 г, в судебное заседание не явилась.

Муратова В.И. просила об отложении рассмотрения дела в связи с оформлением 26 февраля 2023 г. листка нетрудоспособности.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, рассмотрев заявленное ходатайство в соответствии с положениями ч.5 ст.379.5 ГПК РФ, не находит оснований для отложения рассмотрения дела, принимая во внимание участие в рассмотрении дела двух представителей истца.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующим выводам.

В соответствии со ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения при рассмотрении дела были допущены судом апелляционной инстанции.

Судом установлено и следует из материалов дела, что с 5 октября 2011 г. по 19 июля 2018 г. стороны состояли в зарегистрированном браке.

6 июня 2017 г. Муратовой В.И. и Ивановым И.А. заключен договор дарения, переход права собственности зарегистрирован в Управлении Росреестра по Санкт-Петербургу 22 августа 2017 г.

Согласно п. 1 договора даритель подарила одаряемому из принадлежащих ей 97/1385 долей в праве общей долевой собственности на земельный участок и принадлежащее на праве собственности нежилое помещение:

- 97/2770 долей в праве общей долевой собственности на земельный участок, расположенный по адресу: "адрес", кадастровый номер N;

- ? долю в праве общей долевой собственности на нежилое помещение N, N, расположенное по адресу: "адрес", кадастровый номер N.

Согласно п. 5 договора дарения одаряемый принял в дар от дарителя вышеуказанное недвижимое имущество.

Также в материалы дела представлена копия соглашения от 22 августа 2017 года, заключенного между Муратовой В.И. и Ивановым И.А.

Согласно п. 1.1 соглашения стороны, являясь совместными собственниками нежилого помещения, расположенного по адресу: "адрес", а также земельного участка, расположенного по адресу: "адрес", установили следующий порядок использования:

Иванов И.А. предоставляет участнику 1 Муратовой В.И. по своему усмотрению сдавать нежилое помещение (в том числе принадлежащую участнику ? долю) в аренду и получать арендные платежи. В случае необходимости использовать нежилое помещение в качестве обеспечения исполнения обязательств в отношении сделок с третьими лицами, но в данном случае не причинять убытков Иванову И.А, в противном случае ответственность по нанесению ущерба относится к участнику, причинившему убытки.

Также соглашением установлено, что участник долевой собственности, осуществивший за свой счет содержание нежилого помещения с соблюдением установленного порядка использования общего имущества, имеет право требования возмещения расходов от другого участника, а в случае извлечения выгоды от использования нежилого помещения возмещение осуществляется за счет полученного дохода, и у участника получившего соответствующий доход, прекращается право требования.

Обращаясь с настоящим иском, Муратова В.И. просила признать договор дарения недействительным по основаниям мнимости сделки, совершенной с целью подтверждения финансовых ресурсов Иванова И.А. для осуществления им коммерческой деятельности.

Разрешая заявленные требования и отказывая в их удовлетворении, суд первой инстанции исходил из того, что договор дарения не может быть признан мнимой сделкой, поскольку стороны, исполняя условия договора, зарегистрировали переход права собственности, заключили соглашение об использовании совместного имущества.

Кроме того, суд первой инстанции, рассмотрев заявление ответчика о применении срока исковой давности, счел его пропущенным, принимая во внимание заключение договора 6 июня 2017 г, регистрацию права собственности 22 августа 2017 г, в то время, как исковые требования предъявлены 19 февраля 2021 г.

Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что сделка в отношении долей недвижимого имущества, заключенная между сторонами, совершена лишь для вида и не повлекла соответствующих ей правовых последствий, в связи с чем договор дарения от 6 июня 2017 г, заключенный между Муратовой В.И, и Ивановым А.И. является недействительным и в порядке применения последствий недействительности сделки подлежит прекращению право собственности ответчика на указанное имущество.

Так, Муратова В.И. продолжала распоряжаться, пользоваться, владеть спорными долями недвижимого имущества, о чем свидетельствует заключенное сторонами соглашение 22 августа 2017 г, по условиям которого ответчик передал истцу полномочия единолично распоряжаться спорным имуществом, как до заключения спорной сделки, так и после истец продолжает использовать помещение для осуществления коммерческой деятельности, заключает единолично договоры в отношении спорного недвижимого имущества с третьими лицами, в том числе с ресурсоснабжающими организациями.

Суд апелляционной инстанции также принял во внимание то, что истец обратилась в Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском к ООО "ПФК ШВЕЙГРАД", генеральным директором которого является Иванов И.А, об обязании прекратить использование адреса: "адрес" в качестве адреса юридического лица.

По результатам рассмотрения данных требований решением Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 5 апреля 2022 г. заявленные Муратовой В.И. требования к ООО "ПФК ШВЕЙГРАД" удовлетворены, при принятии решения судом установлено, что Муратовой В.И. принадлежит спорное нежилое помещение, адрес которого ООО "ПФК ШВЕЙГРАД", генеральный директор Иванов И.А, использует в нарушение прав Муратовой В.И. на использование принадлежащего ей нежилого помещения.

Суд апелляционной инстанции признал, что Муратова В.И. и после заключения договора дарения продолжает оставаться владельцем спорного нежилого помещения, и по своему усмотрению реализовывает права собственника в отношении данного имущества, а Иванов И.А, ссылаясь на дарение ему долей нежилого помещения, не заявлял каких-либо возражений по поводу реализации Муратовой В.И. правомочий собственника спорных долей и не предпринимал мер по защите своих прав.

Разрешая заявление Иванова И.А. о применении срока исковой давности, суд апелляционной инстанции исходил из того, что договор дарения от 6 июня 2017 г, заключен сторонами в отсутствие намерения создать соответствующие правовые последствия, формальный переход права собственности долей к Иванову И.А. не повлек тех правовых последствий, которые возникают в случае приобретения имущества в результате дарения, Ивановым И.А. не были приобретены права, из которых формируется право собственности, в частности, право владения, пользования и распоряжения имуществом, что позволяет сделать вывод о том, что исполнение сделки не началось.

Отказывая в применении срока исковой давности, суд апелляционной инстанции исходил из того, что ответчик в порядке реализации своих прав собственника в отношении спорных долей недвижимого имущества 20 сентября 2020 г. выдал Харитоновой Т.В. доверенность на представление его интересов в судебных инстанциях, регистрирующих органах, в том числе на право управление спорными долями недвижимого имущества, в связи с чем признал, что исполнение сделки началось с даты выдачи доверенности на управление спорным имуществом, которое и повлекло нарушение прав истца, и пришел к выводу о том, что срок для оспаривания договора дарения от 6 июня 2017 г. надлежит исчислять с момента начала реализации ответчиком прав в отношении спорного имущества, а именно с 20 сентября 2020 г, с настоящим иском истец обратилась в суд 19 февраля 2021 г, в пределах трехлетнего срока исковой давности.

Судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции не может согласиться с указанными выводами суда апелляционной инстанции по следующим основаниям.

Согласно пункту 1 статьи 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В силу пункта 3 статьи 574 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Статьей 167 ГК РФ предусмотрено, что недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (пункт 1).

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (пункт 2).

По смыслу вышеуказанных положений статьи 170 ГК РФ для признания сделки недействительной необходимо установить то, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий, и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнить либо требовать ее исполнения.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции принял во внимание регистрацию перехода права собственности к Иванову И.А. на основании заключенного договора дарения, осуществление Ивановым И.А. правомочий собственника с заключением с Муратовой В.И. 22 августа 2017 г. соглашения участников долевой собственности, которым было подтверждено совместное использование нежилого помещения с установлением порядка использования, с указанием прав и обязанностей сторон, распределении доходов от использования совместной собственности.

Суд апелляционной инстанции, переоценивая предоставленные по делу доказательства и указывая на подтверждение соглашением участников долевой собственности от 22 августа 2017 г. мнимого характера сделки, не привел оснований несогласия с выводами суда первой инстанции.

Указывая на допущенное судом первой инстанции нарушение при применении срока исковой давности, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что исполнение сделки началось 20 сентября 2020 г, после оформления Ивановым И.А. доверенности на предоставление его интересов в судебных инстанциях, регистрирующих органах, а также на управление спорными долями нежилого помещения.

Вместе с тем, согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ течение срока исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения.

Течение срока давности по названным требованиям определяется объективными обстоятельствами, характеризующими начало исполнения сделки. Такое правовое регулирование обусловлено характером соответствующих сделок как ничтожных, которые недействительны с момента совершения независимо от признания их таковыми судом (п. 1 ст. 166 ГК РФ), а значит, не имеют юридической силы, не создают каких-либо прав и обязанностей как для сторон по сделке, так и для третьих лиц.

Поскольку право на предъявление иска в данном случае связано с наступлением последствий исполнения ничтожной сделки и имеет своей целью их устранение, то именно момент начала исполнения такой сделки, когда возникает производный от нее тот или иной неправовой результат, в действующем гражданском законодательстве избран в качестве определяющего для исчисления срока давности.

Признавая неверными выводы суда первой инстанции о начале течения срока исковой давности с момента регистрации перехода права собственности, и последующего заключения участниками долевой собственности соглашения от 22 августа 2017 г, суд апелляционной инстанции не привел оснований для несогласия.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 6 октября 2022 года отменить, направить дело на новое апелляционное рассмотрение.

Председательствующий:

Судьи