Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 02 марта 2023 г. по делу N 8Г-937/2023[88-3564/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Кожевниковой Л.П, Раужина Е.Н.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадошникова С.О.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N22RS0069-01-2022-001607-91 (2-1376/2022) по иску Р.В.В, к обществу с ограниченной ответственностью "Барнаульский комбинат железобетонных изделий N 1 имени В.В.М." о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Р.В.В,, на решение Ленинского районного суда г. Барнаула Алтайского края от 14 июня 2022 г, с учетом определения суда от 8 июля 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 октября 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, объяснения Р.В.В,, поддержавшего доводы кассационной жалобы, представителя общества с ограниченной ответственностью "Барнаульский комбинат железобетонных изделий N 1 имени В.В.М." - Федорова А.О, поддержавшего доводы возражений на кассационную жалобу, заключение прокурора Кадошникова С.О, возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Р.В.В, обратился в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Барнаульский комбинат железобетонных изделий N 1 имени В.В.М." (далее- ООО "БКЖБИ N1" о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование исковых требований указал, что в период с 15 декабря 2020 г. по 23 ноября 2021 г. работал в ООО "БКЖБИ N 1" формовщиком железобетонных изделий и конструкций на основании трудового договора от 15 декабря 2020 г. N.

Вследствие несчастного случая на производстве, произошедшего 22 декабря 2020 г, он получил травму, а именно: "данные изъяты". В результате "данные изъяты" нарушена, он лишен возможности "данные изъяты".

Указанная травма получена вследствие того, что он находился в левой части кассетной установки у рамы бетоноукладчика лицом к бункеру бетонораздатчика, который двинулся влево - в сторону Р.В.В, до того, как последний покинул опасную зону, в связи с чем колеса бункера совершили наезд на "данные изъяты".

После полученной травмы он лишен возможности вести нормальный образ жизни, выполнять трудовые функции как формовщика железобетонных изделий и конструкций, так и функции по основной профессии каменщика, до настоящего времени не может найти работу по специальности, лишился заработка, на который мог рассчитывать до получения травмы. Считает, что степень утраты профессиональной трудоспособности должна составлять 100%.

Poo В.В. полагает, что работодателем допущено грубое нарушение техники безопасности, что привело к травме, вместе с тем каких-либо выплат в связи с причинением вреда здоровью последним не произведено.

Просил суд взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб, с учетом длительности нахождения на лечении, а также перенесенных физических и нравственных страданий в связи с утратой профессиональной трудоспособности.

Решением Ленинского районного суда г. Барнаула Алтайского края от 14 июня 2022 г. с учетом определения об исправлении описки от 8 июля 2022 г. исковые требования Р.В.В, удовлетворены, суд взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 80 000 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 октября 2022 г. решение Ленинского районного суда г. Барнаула Алтайского края от 14 июня 2022 г. изменено в части размера компенсации морального вреда, суд взыскал в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 110 000 руб.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Р.В.В, ставит вопрос об изменении решения Ленинского районного суда г. Барнаула Алтайского края от 14 июня 2022 г, с учетом определения суда от 8 июля 2022 г, апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 октября 2022 г, полагая, что размер компенсации морального вреда должен составлять 1 000 000 руб.

Относительно доводов кассационной жалобы представлены письменные возражения ответчика и прокурора Алтайского края.

Заслушав истца, представителя ответчика, прокурора, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения жалобы.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы.

Судами установлено и следует из материалов дела, истец работал в ООО "БКЖБИ N 1" формовщиком железобетонных изделий и конструкций на основании трудового договора от 15 декабря 2020 г, заключенного на определенный срок - до 19 февраля 2021 г.

Дополнительным соглашением к трудовому договору от 15 декабря 2020 г. установлен следующий режим рабочего времени: график работы - 4/4; продолжительность смены - 11 ч; 1-ая смена-с 07:30 ч. до 19:30 ч, 2-ая смена-с 19:30 ч. до 07:30 ч.

К обязанностям работника относится соблюдение правил внутреннего трудового распорядка, трудовой дисциплины, строгое выполнение договорных обязательств, установленных норм труда; соблюдение требований по охране труда, технике безопасности, пожарной безопасности; незамедлительное сообщение работодателю либо непосредственному руководителю о возникновении ситуации, представляющей угрозу жизни и здоровью людей, сохранности имущества работодателя; добросовестное исполнение трудовых обязанностей, возложенных трудовым договором и должностной (рабочей) инструкцией.

При принятии на работу Р.В.В, ознакомлен с инструкцией по охране труда N для формовщика сборных железобетонных изделий и конструкций, в п.3.5 которой указано, что формовщикам запрещается находиться на пути следования бетоноукладчика - в рабочей зоне бункера бетонораздатчика.

22 декабря 2020 г. в 20 час. 00 мин. при выполнении трудовых обязанностей формовщика железобетонных изделий и конструкций при работе на кассетной установке, около бункера бетоноукладчика, с истцом произошел несчастный случай, о чем составлен Акт N, утвержденный работодателем 17 ноября 2021 г.

Пунктом 8.1 акта установлен вид происшествия - контактные удары (ушибы) при столкновении с движущимися предметами, деталями и машинами (за исключением случаев падения предметов и деталей), в том числе в результате взрыва.

В результате несчастного случая истцом получена травма - "данные изъяты"

В качестве причины несчастного случая (п.9) в акте указано:

1) неудовлетворительная организация работ - мастер формовочного цеха N не обеспечил надлежащий контроль за соблюдением работниками правил и норм охраны труда и техники безопасности, нарушение п.3.16 Должностной инструкции мастера формовочного цеха N ООО "ЖБИ Сибири", ст.212 Трудового кодекса Российской Федерации;

2) нарушение работником требований инструкции по охране труда - формовщик железобетонных изделий и конструкций немедленно не остановил бетоноукладчик, когда на пути его следования находились люди, п.3.6 Инструкции по охране труда N для формовщика сборных железобетонных изделий и конструкций;

3) нарушение работником требований инструкции по охране труда - формовщик железобетонных изделий и конструкций находился на пути следования бетоноукладчика - в рабочей зоне бункера бетонораздатчика, п.3.5 Инструкции по охране труда N для формовщика сборных железобетонных изделий и конструкций;

4) неудовлетворения организация производства работ - начальник формовочного цеха N не обеспечил надлежащий контроль за соблюдением работниками правил и норм охраны труда и техники безопасности, нарушение п.5.2.18 Должностной инструкции начальника формовочного цеха N ООО "ЖБИ Сибири", ст.212 Трудового кодекса Российской Федерации.

Как следует из заключения государственного инспектора труда N- N, 22 декабря 2020 г. формовщик железобетонных изделий и конструкций Р.В.В, приступил к работе во вторую смену с 19 час. 30 мин, которая является ночной, в составе рабочей бригады.

Сменное задание выдал мастер формовочного цеха N Ш.Д.С. Рабочая бригада занималась формовкой кассетной установки N.

Формовщик Щ.И.С. управлял бетоноукладчиком, находился за пультом его управления. Формовщики Р.В.В, и Т.Р.В. находились на кассетной установке по разные стороны от бетоноукладчика для выполнения выравнивания бетонной смеси после заливки ею отсеков левой и правой сторон кассетной установки, соответственно, после перемещения бункера бетонораздатчика со стороны с заформованным отсеком на сторону с незаформованным отсеком.

Рама бетоноукладчика сварная, портального типа. Нижняя ее часть состоит из продольных швеллеров, попарно связанных между собой и несущих два приводных и два ходовых колеса, верхняя часть рамы состоит из продольных и поперечных балок. На верхнюю обвязку рамы установлена каретка передвижения бункера.

В нижней части бункера смонтирован затвор. К 20:00 было успешно заформовано несколько отсеков. Щ.И.С. заполнил бетонным раствором отсек правой части кассетной установки, и начал перемещать бункер влево. Т.Р.В. после того, как бункер покинул зону отсека, приступил к разравниванию бетонной смеси.

Согласно записи камеры наблюдения, Р.В.В, находился в левой части кассетной установки ближе к правой стороне кассетной установки у рамы бетоноукладчика лицом к бункеру бетонораздатчика. Бункер бетонораздатчика двинулся влево (в сторону Р.В.В, ), истец находился на том же месте, не предпринимая попыток покинуть опасную зону.

Со слов Р.В.В,, он придержался за раму бетоноукладчика для того, чтобы отойти от бункера бетоноукладчика. При этом он не предусмотрел опасность воздействия частей движущегося оборудования. В 20.00.46 колеса бункера совершили наезд на пальцы левой руки стоящего на пути следования бункера Р.В.В,, он почувствовал "данные изъяты", и криками и жестами сигнализировал Щ.И.С. остановить бункер и направить его в противоположную сторону. Щ.И.С. изменил движение бункера, и Р.В.В, высвободил пальцы левой руки, после чего Щ.И.С. остановил оборудование. Прибывшая в 20:50 бригада скорой помощи госпитализировала Р.В.В, в КГБУЗ "Краевая клиническая больница скорой медицинской помощи", где ему оказали помощь, "данные изъяты", госпитализировали. Выписали истца 28 декабря 2020 г. с продолжением лечения по месту жительства.

Согласно контрольному листу прохождения обучения (инструктажей), стажировки на рабочем месте и проверки знаний по охране труда подписью Р.В.В, от 11 декабря 2020 г. подтверждается, что им получен вводный инструктаж, а также последнему установлена стажировка на рабочем месте в количестве 14 смен: с 11 декабря 2020 г. по 29 декабря 2020 г, которую проводил мастер Ш.Д.С.

Комиссия пришла к выводу о том, что несчастный случай подлежит квалификации как связанный с производством, оформлению актом формы Н-1 и регистрации в ООО "БКЖБИ N 1".

Такой акт был составлен в установленном порядке. В качестве лиц, допустивших нарушение требований охраны труда, указаны: Ш.Д.С, Щ.И.С, Р.В.В, и М.Р.Р.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь ст.ст.21, 212, 219, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, ст.ст. 151, 1101, 1064, 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст.8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастного случая на производстве и профессиональных заболеваний", исходил из того, что в результате несчастного случая на производстве истец испытал физические страдания, виновным в данном случае признан не только Poo В.В, но и иные сотрудники, работающие в организации ответчика, в связи с чем пришел к выводу о том, что с ООО "БКЖБИ N 1", работодателя Poo В.В. подлежит взысканию денежная компенсация морального вреда. Определяя размер компенсации морального вреда в размере 80 000 руб, суд первой инстанции учел грубую неосторожность самого потерпевшего.

Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводами суда первой инстанции о наличии правовых оснований для взыскания компенсации морального вреда, вместе с тем, не согласился с размером компенсации, определенным судом первой инстанции исходя из следующего.

В силу п.1 ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит.

Согласно п.2 указанной нормы, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

Из содержания п.п. 17, 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" следует, что виновные действия потерпевшего, при доказанности его грубой неосторожности и причинной связи между такими действиями и возникновением или увеличением вреда, являются основанием для уменьшения размера возмещения вреда. При этом уменьшение размера возмещения вреда ставится в зависимость от степени вины потерпевшего. Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.).

По смыслу приведенной нормы права и разъяснений, понятие грубой неосторожности применимо лишь в случае возможности правильной оценки ситуации, которой потерпевший пренебрег, допустив действия либо бездействия, повлекшие неблагоприятные последствия. Грубая- неосторожность предполагает предвидение потерпевшим большой вероятности наступления вредоносных последствий своего поведения и наличие легкомысленного расчета, что они не наступят.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что соответствующих достоверных и допустимых доказательств, объективно подтверждающих умышленные действия Poo В.В. по причинению себе вреда, либо грубой неосторожности, стороной ответчика не представлено, в оформленных комиссией актах факт грубой неосторожности работника не отражен, указанный акт в установленном законом порядке не был оспорен и признан недействительным. С учетом непродолжительного срока работы истца, а именно 4 смены, учитывая тот факт, что производственная травма произошла в период его стажировки, сделать вывод о том, что он имел возможность оценить и предвидеть возможность наступления вреда, оснований не имеется.

Суд апелляционной инстанции обратил внимание на механизм, в результате использования которого истцу была причинена производственная травма, указав, что бункер бетонораздатчика является источником повышенной опасности.

В силу п.1 ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным п.п.2 и 3 ст. 1083 настоящего Кодекса.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п, ).

Так, согласно сведениям ЕГРЮЛ, основной вид деятельности ООО "БЮКБИ N 1" - производство изделий из бетона для использования в строительстве, производство изделий из бетона, цемента и гипса, производство строительных и металлических конструкций изделий, что предполагает использование механизмов, являющихся источником повышенной опасности, к числу которых относится бетонораздатчик.

Как разъяснено в п.18 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", в силу ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный жизни или здоровью граждан деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (источником повышенной опасности), возмещается владельцем источника повышенной опасности независимо от его вины.

По смыслу ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, источником повышенной опасности следует признать любую деятельность, осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и других объектов производственного, хозяйственного или иного назначения, обладающих такими же свойствами. Учитывая, что названная норма не содержит исчерпывающего перечня источников повышенной опасности, суд, принимая во внимание особые свойства предметов, веществ или иных объектов, используемых в процессе деятельности, вправе признать источником повышенной опасности также иную деятельность, не указанную в перечне.

При этом надлежит учитывать, что вред считается причиненным источником повышенной опасности, если он явился результатом его действия или проявления его вредоносных свойств. В противном случае вред возмещается на общих основаниях.

Руководствуясь вышеуказанными разъяснениями, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что к деятельности, связанной с источником повышенной опасности, применяются повышенные требования, в том числе и к организации работы по охране труда, проведению обучения по охране труда с последующей проверкой знаний. Противоправные действия ответчика выразились в недостаточном обеспечении организации работ и должного контроля за соблюдением подчиненными работниками требований безопасного осуществления работ, а также получением необходимого уровня образования, квалификации, отсутствием достаточного внимания к организации подготовки работников по охране труда, по безопасной работе с механизмами, то есть недостаточном обеспечении безопасности работника при выполнении им трудовых обязанностей, поэтому судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии в действиях истца грубой неосторожности, а также недоказанности умышленного причинения вреда.

Кроме того, судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда отметила, что простая неосмотрительность потерпевшего не влечет снижения суммы компенсации морального вреда, поскольку не установлено обстоятельств, свидетельствующих, что потерпевший Р.В.В, с большей вероятностью предвидел наступление вредоносных последствий своих действий. Отклоняя доводы Р.В.В, о том, что судом необоснованно отказано в ходатайстве о проведении медико-социальной экспертизы, суд апелляционной инстанции указал, что решение вопроса о назначении по делу экспертизы является правом суда при наличии к тому оснований, предусмотренных ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а не его обязанностью. Из материалов дела усматривается, что указанное ходатайство разрешено судом в соответствии с требованиями ст. 166 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в удовлетворении такового мотивированно отказано, что подтверждается содержанием протокола судебного заседании.

Ходатайство о назначении медико-социальной экспертизы, заявленное истцом суду апелляционной инстанции, было оставлено без удовлетворения, поскольку в ходе рассмотрении дела требования к ФКУ "Главное Бюро медико-социальной экспертизы по Алтайскому краю" об оспаривании установленной степени утраты профессиональной трудоспособности в отношении истца не заявлены, в связи с чем предметом проверки не являются. При этом, в случае несогласия Р.В.В, с установленной степенью утраты трудоспособности в размере 30%, он не лишен возможности защитить свое нарушенное право иным предусмотренным законом способом. Степень утраты профессиональной трудоспособности установлена до 1 ноября 2022 г, дата очередного освидетельствования - 25 октября 2022 г.

Определяя компенсацию морального вреда в размере 80 000 руб, суд первой инстанции учел страдания истца от причиненной ему травмы, обстоятельства, при которых был причинен вред здоровью, трудоспособный возраст, нахождение длительное время на лечении, нуждаемость в средствах реабилитации, утрата профессиональной трудоспособности на N а также требования разумности и справедливости.

Суд апелляционной инстанции, не соглашаясь с установленным судом первой инстанции размером компенсации морального вреда, указал, что справкой МСЭ-2006 N подтверждается установление истцу степени утраты профессиональной трудоспособности в размере N на период с 25 октября 2021 г. по 1 ноября 2022 г, а согласно справке от 22 ноября 2021 г. N N по результатам медико-социальной экспертизы инвалидность не установлена.

Из медицинского заключения N, выданного КГБУЗ "ККБСМП", следует, что 22 декабря 2020 г. в 21:20 Р.В.В, поступил в отделение "данные изъяты"

Из медицинской карты N стационарного больного усматривается, что с 22 декабря 2020 г. по 28 декабря 2020 г. истец в связи с полученной им травмой находился на обследовании и лечении в КГБУЗ "ККБСМП" с диагнозом "данные изъяты". При этом 22 декабря 2020 г. в 21 час. 30 мин. при поступлении Р.В.В, выполнена "данные изъяты".

Согласно заключению врачебной комиссии от 6 октября 2021 г. N истцу установлен диагноз: " "данные изъяты" рекомендовано дополнительное лечение, санаторно - курортное лечение.

При определении иного размера компенсации морального вреда суд апелляционной инстанции учел фактические обстоятельства и причины несчастного случая на производстве, страдания истца от причиненной травмы, которые выразились в переживаниях, наличии физической боли, шоке; характер возникших травм и их локализация, неудобства в быту как следствие травмы, тяжесть причиненного вреда здоровью, длительность как стационарного, так и амбулаторного лечения, видимые последствия от травмы, возраст истца, который в настоящее время не имеет возможности работать по основной профессии каменщика 6 разряда, физические и нравственные страдания истца по поводу состояния своего здоровья после получения производственной травмы, механизм причинения вреда, вследствие воздействия источником повышенной опасности, а также статус работодателя, являющегося юридическим лицом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что суд апелляционной инстанций при разрешении спора правильно применил нормы материального права.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей (ч. 2 ст. 7), каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь (ч. 1 ст. 41), на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (ч. 3 ст. 37), каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца и в иных случаях, установленных законом (ч. 1 ст. 39).

Среди основных принципов правового регулирования трудовых отношений, закрепленных ст. 2 Трудового кодекса Российской Федерации, предусмотрены такие, как обязательность возмещения вреда, причиненного работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей, и обеспечение права на обязательное социальное страхование. Кроме того, Трудовой кодекс Российской Федерации особо закрепляет право работника на труд в условиях, отвечающих требованиям охраны труда, гарантируя его обязательным социальным страхованием от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний в соответствии с федеральным законом (ст. 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

В силу положений абз. 4 и абз. 14 ч. 1 ст. 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы 4, 15 и 16 ч. 2 ст. 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абз. 2 ч. 1 ст. 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (абз. 2 ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (абз. 2 и 13 ч. 1 ст. 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Суды пришли к правильному выводу о том, что из приведенных нормативных положений в их системной взаимосвязи следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. Все работники, выполняющие трудовые функции по трудовому договору, подлежат обязательному социальному страхованию.

В силу п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта).

В соответствии со ст. 22 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан возместить вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

В силу п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации, жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина (абзц. 3 п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Исходя из п. 14 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

Согласно ст. 237 Трудового кодекса моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

По смыслу п. 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" работник в силу статьи 237 Трудового кодекса имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе необеспечением безопасности и условий труда, При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем.

Размер компенсации морального вреда, присужденный к взысканию с работодателя в случае причинения вреда здоровью работника вследствие профессионального заболевания, причинения вреда жизни и здоровью работника вследствие несчастного случая на производстве, в том числе в пользу члена семьи работника, должен быть обоснован, помимо прочего, с учетом степени вины работодателя в причинении вреда здоровью работника в произошедшем несчастном случае (п.47 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

В силу п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (ст.ст. 1064 - 1101) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (п. 1).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости (п. 2).

Вопреки доводам кассатора размер компенсации морального вреда определен судом апелляционной инстанции с учетом всех вышеприведенных установленных законом критериев, судом учтены фактические обстоятельства и причины несчастного случая на производстве, страдания истца от причиненной травмы, которые выразились в переживаниях, наличии физической боли, шоке; характер возникших травм и их локализация, неудобства в быту как следствие травмы, тяжесть причиненного вреда здоровью, длительность как стационарного, так и амбулаторного лечения, видимые последствия от травмы, возраст истца, который в настоящее время не имеет возможности работать по основной профессии каменщика 6 разряда, физические и нравственные страдания истца по поводу состояния своего здоровья после получения производственной травмы, механизм причинения вреда, вследствие воздействия источником повышенной опасности, а также статус работодателя, являющегося юридическим лицом.

Доводы кассатора о том, что все указанные истцом обстоятельства при определении компенсации морального вреда учтены не в полном объеме, не могут повлечь удовлетворение кассационной жалобы, поскольку направлены на переоценку установленных судом обстоятельств дела и представленных доказательств, тогда как в соответствии со ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанции.

Положения ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Определение же наличия (или отсутствия) оснований для пересмотра вынесенных по конкретному делу судебных постановлений осуществляется соответствующим судом кассационной инстанции, который должен установить, являются ли обстоятельства, приведенные в кассационной жалобе в качестве оснований для изменения или отмены судебных постановлений, достаточными для отступления от принципа правовой определенности и стабильности вступивших в законную силу судебных актов, а их отмена (изменение) и ее правовые последствия - соразмерными допущенным нарушениям норм материального и (или) процессуального права

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что нарушений норм материального права или норм процессуального права, при рассмотрении дела, повлиявших на исход дела, судом апелляционной инстанции не допущено, оснований для удовлетворения жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Ленинского районного суда г. Барнаула Алтайского края от 14 июня 2022 г, с учетом определения суда об исправлении описки от 8 июля 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 октября 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Р.В.В, - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи