Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 28 февраля 2023 г. по делу N 8Г-3743/2023[88-5479/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Анатийчук О.М, судей Васильевой Т.Г, Патронова Р.В, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-684/2022 по иску Штеренлихта Дмитрия Вадимовича к Кулеву Владимиру Анатольевичу, Кулевой Татьяне Юрьевне о регистрации договора ипотеки, встречному иску Кулева Владимира Анатольевича, Кулевой Татьяны Юрьевны к Штеренлихту Дмитрию Вадимовичу о признании договора ипотеки недействительным, по кассационной жалобе Штеренлихта Дмитрия Вадимовича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 20 октября 2022 года.

Заслушав доклад судьи Васильевой Т.Г, объяснения Штеренлихта Д.В. и его представителя Попиковой М.А, Кулева В.А, Кулевой Т.Ю. и их представителя - адвоката Маркина М.Н, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

установила:

31 августа 2021 года Штеренлихт Д.В. обратился в суд с иском к Кулеву В.А. и Кулевой Т.Ю. о принудительной регистрации ипотеки квартиры, расположенной по адресу: город Москва, Ореховый бульвар, дом 7, корпус 2, квартира 644, общей площадью 47, 1 кв.м, кадастровый номер объекта: 77:05:0011002:6475, указав, что 09 августа 2021 года сторонами был заключен в простой письменной форме на условиях срочности, возвратности и платности договор займа, по условиям которого истец передал ответчикам денежные средства в размере 5 000 000 рублей, сроком на 12 месяцев, по ставке 42% годовых.

09 августа 2021 года займодавец передал заемщикам денежные средства в размере 5 000 000 рублей, что подтверждено распиской, подписанной ответчиками.

Согласно пункту 5.3 договора займа способом обеспечения исполнения обязательств заемщиков по договору займа является регистрация в пользу займодавца ипотеки недвижимого имущества, принадлежащего заемщикам на праве общей долевой собственности.

09 августа 2021 года истцом и ответчиками заключен договор ипотеки следующего недвижимого имущества: квартиры, общей площадью 47, 1 кв.м, кадастровый номер 77:05:0011002:6475, расположенной по адресу: город Москва, Ореховый бульвар, дом 7, корпус 2, квартира 644. Квартира принадлежит на праве общей долевой собственности: Кулеву В.А, Кулевой Т.Ю. по 1/2 доле в праве собственности каждому.

09 августа 2021 года для регистрации обременения по договору ипотеки ответчиками была выдана нотариальная доверенность 77 АГ 7087674, удостоверенная нотариусом города Москвы Красновым Г.Е. и зарегистрированная в реестре: N 77/287-н/77-2021-22-69. В Федеральную службу государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве было подано заявление о регистрации обременения по договору ипотеки с приложением необходимых документов. Однако впоследствии истцу стало известно, что ответчиками предприняты действия по воспрепятствованию регистрации соответствующего обременения - отменена нотариальная доверенность, выданная для регистрации ипотеки.

Ссылаясь на приведенные обстоятельства, Штеренлихт Д.В. просил суд произвести государственную регистрацию залога спорной квартиры по договору ипотеки от 09 августа 2021 года, заключенному сторонами.

15 декабря 2021 года Кулева Т.Ю. и Кулев В.А. со ссылкой на содержание статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации обратились в суд со встречным иском к Штеренлихту Д.В. о признании недействительным договора ипотеки как сделки, совершенной под влиянием заблуждения, указав, что заблуждение относительно природы и цели договора ипотеки и договора займа было настолько существенным, что Кулева Т.Ю. и Кулев В.А. разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершили бы сделку, если бы знали о действительном положении дел.

Согласно позиции Кулевой Т.Ю. и Кулева В.А, они были обмануты относительно природы сделок займа и ипотеки при следующих обстоятельствах.

Как пояснили Кулевы, до 08 августа 2021 года у них не было необходимости заключения договора займа в размере 5 000 000 рублей и заключения договора ипотеки собственной квартиры в качестве обеспечения такого займа, поскольку Кулева Т.Ю. работает в должности кассира в магазине "Пятерочка", а Кулев В.А. - мастером в ГБУ "Жилищник района Орехово-Борисово". Общий доход семьи в месяц в среднем составляет 100 000 рублей, что достаточно для нормальной жизни в Москве.

Кулева Т.Ю. и Кулев В.А. не имеют высшего образования, не обладают юридическими познаниями и не осведомлены о новых возможных способах недобросовестных действий третьих лиц с принадлежащим им имуществом.

09 августа 2021 года на мобильный телефон Кулевой Т.Ю. позвонил незнакомый человек, представившийся "сотрудником Банка России" и сообщил об опасности совершения мошеннических действий с квартирой, принадлежащей ей и ее супругу на праве собственности. Кулева Т.Ю. и Кулев В.А, поверив незнакомому человеку, приехали на встречу с указанными им людьми, подписали ряд документов, содержание и смысл которых им был неизвестен, а также передали незнакомым людям все правоустанавливающие документы на принадлежащую им квартиру. Никаких денежных средств, несмотря на выданную расписку, они не получали. Со Штеренлихтом Д.В. ответчики не знакомы и лично с ним не встречались. При таких обстоятельствах, понимая и оценивая реальные последствия, Кулева Т.Ю. и Кулев В.А. никогда не заключили бы договоры займа и ипотеки, поскольку такие сделки неминуемо ведут к лишению их единственного жилья.

15 августа 2021 года Кулева Т.Ю. и Кулев В.А, поняв, что были введены в заблуждение неизвестными лицами, обратились в ОМВД России по району Орехово-Борисово с заявлением о совершении в отношении них преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации

16 августа 2021 года было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, по которому Кулева Т.Ю. и Кулев В.А. признаны потерпевшими.

Ссылаясь на приведенные обстоятельства, Кулева Т.Ю. и Кулев В.А. просили признать договор ипотеки от 09 августа 2021 года недействительной сделкой.

Решением Нагатинского районного суда города Москвы от 19 апреля 2022 года исковые требования Штеренлихта Д.В. удовлетворены.

Постановлено произвести государственную регистрацию обременения путем внесения записи об ограничении права в виде ипотеки квартиры, расположенной по адресу: город Москва, Ореховый бульвар, дом 7, корпус 2, квартира 644, в ЕГРН на основании договора ипотеки от 09 августа 2021 года, заключенного между сторонами.

В удовлетворении встречного иска Кулева В.А. и Кулевой Т.Ю. о признании договора ипотеки недействительным отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 20 октября 2022 года указанное решение отменено.

Принято новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Штеренлихта Д.В. отказано, встречный иск Кулева В.А. и Кулевой Т.Ю. удовлетворен.

Договор ипотеки, заключенный 09 августа 2021 года между Кулевым В.А, Кулевой Т.Ю. и Штеренлихтом Д.В. в отношении спорной квартиры, признан недействительным.

В кассационной жалобе, поступившей во Второй кассационный суд общей юрисдикции 31 января 2023 года, Штеренлихт Д.В. просит отменить принятое по делу апелляционное определение с оставлением в силе решения суда первой инстанции.

В жалобе Штеренлихт Д.В, ссылаясь на обстоятельства, предшествовавшие возникновению спора, и материалы дела, указывает на несогласие с выводом суда относительно доказанности факта заключения договора ипотеки Кулевым В.А. и Кулевой Т.Ю. под влиянием заблуждения. Указывает, что суд не дал всесторонней оценки переписке Кулевой Т.Ю. с неустановленными лицами, из которой следует ее осведомленность относительно условий договора ипотеки, тогда как заблуждение относительно мотивов сделки в силу пункта 3 статьи 178 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не является существенным для признания сделки недействительным. Считает, что под влиянием заблуждения могла быть совершена передача Кулевым В.А. и Кулевой Т.Ю. денежных средств неустановленным лицам, а не заключенный между сторонами договор ипотеки.

Указание во встречном исковом заявлении на намерение Кулева В.А. и Кулевой Т.Ю. помочь силовым структурам в выполнении некой специальной операции за счет денежных средств, полученных по договору займа под залог своей недвижимости, само по себе не влечет недействительности договора, заключенного ими с истцом по первоначальному иску.

Кроме того, Штеренлихт Д.В. не согласен с выводом суда апелляционной инстанции о том, что он, будучи, по мнению суда, профессиональным кредитором, не проявил должной степени осмотрительности при заключении спорного договора, тогда как он напротив, совершил все зависящие от него разумные действия, однако, с учетом срочности займа для должника, не имел возможности ожидания ответа регистрирующих органов (30 дней), а потому полагался на достоверность представленных другой стороной сделки документов, подлинность которых никем не опровергнута.

Изучив материалы дела, проверив законность обжалуемого апелляционного определения по правилам статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия не находит предусмотренных законом оснований для ее удовлетворения.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального или процессуального права.

Таких нарушений при проверке доводов кассационной жалобы не установлено.

Отменяя решение районного суда и принимая новое решение, суд второй инстанции действовал в рамках полномочий, предоставленных ему статьями 327.1 и 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также не вышел за пределы оснований к пересмотру судебных актов в апелляционном порядке, перечисленных в статье 330 того же Кодекса.

В соответствии со статьями 334, 334.1 и 339.1 Гражданского кодекса Российской Федерации в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя). Залог между залогодателем и залогодержателем возникает на основании договора. В случаях, установленных законом, залог возникает при наступлении указанных в законе обстоятельств (залог на основании закона).

Залог подлежит государственной регистрации и возникает с момента такой регистрации в случаях, если в соответствии с законом права, закрепляющие принадлежность имущества определенному лицу, подлежат государственной регистрации (статья 8.1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 10 Федерального закона от 16 июля 1998 года N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)", договор об ипотеке заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами, и подлежит государственной регистрации. Договор об ипотеке считается заключенным и вступает в силу с момента его государственной регистрации.

Согласно пункту 5 статьи 3 Федерального закона от 21 декабря 2013 года N 367-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации", вступившего в силу с 01 июля 2014 года, правила о государственной регистрации договора ипотеки, содержащиеся в Федеральном законе от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" и Федеральном законе от 16 июля 1998 года N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)", не подлежат применению к договорам ипотеки, заключаемым после дня вступления в силу настоящего Федерального закона.

Таким образом, к договорам ипотеки, заключенным после 01 июля 2014 года, применяются общие положения о залоге, содержащиеся в Гражданском кодексе Российской Федерации и закрепляющие требования к государственной регистрации ипотеки в виде обременения путем внесения записи об ограничении права в виде ипотеки в Единый государственный реестр недвижимости. Сам договор ипотеки регистрации не подлежит и считается заключенным с момента достижения сторонами соглашения по всем существенным условиям договора.

Согласно статье 19, пункту 1 статьи 20 Федерального закона от 16 июля 1998 года N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)", ипотека подлежит государственной регистрации в Едином государственном реестре недвижимости в порядке, установленном настоящим Федеральным законом и Федеральным законом от 13 июля 2015 года N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости". Государственная регистрация ипотеки, возникающей в силу договора об ипотеке, осуществляется на основании совместного заявления залогодателя и залогодержателя.

В силу пункта 2 статьи 165 Гражданского кодекса Российской Федерации, если сделка, требующая государственной регистрации, совершена в надлежащей форме, но одна из сторон уклоняется от ее регистрации, суд по требованию другой стороны вправе вынести решение о регистрации сделки. В этом случае сделка регистрируется в соответствии с решением суда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В соответствии со статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В силу статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел. При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности, если: 1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; 2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; 3) сторона заблуждается в отношении природы сделки; 4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; 5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку.

На основании пункта 3 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации не является существенным заблуждение относительно мотивов сделки, то есть побудительных представлений в отношении выгодности и целесообразности состоявшейся сделки.

По смыслу статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, является оспоримой, а бремя доказывания обстоятельств существенного заблуждения при совершении сделки возлагается на лицо, которое эту сделку оспаривает.

Вопреки позиции Штеренлихта Д.В, изложенной в кассационной жалобе, окончательный результат разрешения спора этим и другим нормам материального права не противоречит.

Так, материалами дела подтверждено, что 09 августа 2021 года между Штеренлихтом Д.В, Кулевым В.А, Кулевой Т.Ю. в простой письменной форме на условиях срочности, возвратности и платности был заключен договор займа, по условиям которого истец передал заемщикам денежные средства в размере 5 000 000 рублей сроком на 12 месяцев.

В подтверждение того, что займодавец исполнил обязательства по договору займа, передав заемщикам денежную сумму в размере 5 000 000 рублей, а заемщики приняли исполнение, получив деньги согласно договору займа в указанной сумме, заемщики выдали собственноручно написанную расписку.

Согласно пункту 2.1.3 договора займа за пользование займом заемщик обязуется уплатить займодавцу проценты по ставке 42% годовых. Согласно пункту 3.7 договора займа заемщики производят уплату процентов в дату уплаты ежемесячного платежа в размере 175 000 рублей.

Согласно пункту 5.3 договора займа способом обеспечения исполнения обязательства заемщика по договору займа является заключение договора залога (ипотеки) квартиры, принадлежащей заемщикам на праве общей долевой собственности.

09 августа 2021 года между Штеренлихтом Д.В, Кулевым В.А, Кулевой Т.Ю. заключен договор ипотеки следующего недвижимого имущества: квартиры, назначение - жилое, общей площадью 47, 1 кв.м, кадастровый номер объекта: 77:05:0011002:6475, расположенной по адресу: город Москва, Ореховый бульвар, дом 7, корпус 2, квартира 644.

Квартира принадлежит на праве общей долевой собственности: Кулеву В.А. - 1/2 доля в праве собственности, зарегистрированном Главным управлением Федеральной регистрационной службы по Москве, на основании договора передачи квартиры в собственность от 14 апреля 2005 года N 052301-У05160, что подтверждено свидетельством о государственной регистрации права на бланке 77 АВ 727556, выданным Главным управлением Федеральной регистрационной службы по Москве 27 мая 2005 года, о чем в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 27 мая 2005 года сделана запись регистрации N 77-77-11/087/2005-570; Кулевой Т.Ю. - 1/2 доли в праве собственности, зарегистрированном Главным управлением Федеральной регистрационной службы по Москве, на основании: договора передачи квартиры в собственность от 14.04.2005 N 052301-У05160, что подтверждено свидетельством о государственной регистрации права на бланке 77 АВ 727555, выданным Главным управлением Федеральной регистрационной службы по Москве 27 мая 2005 года, о чем в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 27 мая 2005 года сделана запись регистрации N 77-77-1 1/087/2005-570.

09 августа 2021 года для регистрации обременения по договору ипотеки Кулевым В.А. и Кулевой Т.Ю. выдана нотариальная доверенность 77 АГ 7087674, удостоверенная нотариусом города Москвы Красновым Г.Е, зарегистрированная в реестре: N 77/287-н/77-2021-22-69.

В Федеральную службу государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве было подано заявление о регистрации обременения по договору ипотеки с приложением необходимых документов.

14 августа 2021 года Кулевым В.А. и Кулевой Т.Ю. сделано распоряжение об отмене нотариальной доверенности 77 АГ 7087674, удостоверенной нотариусом города Москвы Красновым Г.Е, зарегистрированной в реестре: N 77/287-н/77-2021-22-69, по вопросу государственной регистрации договора ипотеки в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по указанному выше адресу. На имя представителя по указанной доверенности направлено уведомление об отмене доверенности.

Кроме того, как следует из копии материалов регистрационного дела, Кулева Т.Ю. и Кулев В.А. помимо отмены доверенности, 14 августа 2021 года подали заявления в Управление Росреестра по Москве о невозможности совершения любых регистрационных действий, в том числе регистрации обременения в виде ипотеки, без личного участия собственника на помещение по адресу: город Москва, Ореховый бульвар, дом 7, корпус 2, квартира 644.

Удовлетворяя исковые требования Штеренлихта Д.В. о государственной регистрации сделки и отказывая в удовлетворении встречного иска Кулеву В.А. и Кулевой Т.Ю. о признании договора недействительным, районный суд исходил из того, что юридически значимыми обстоятельствами для разрешения спора являются соответствие формы сделки требованиям нормативных актов и факт уклонения другой стороны от государственной регистрации сделки.

При этом суд отметил, что все пункты договора залога изложены четко и понятно, никаких сомнений в волеизъявлении сторон или иного толкования они не допускают. В тексте договора отсутствуют условия, формулировки которых позволяют трактовать его иным образом, кроме как сделку по залогу недвижимости. Также в пункте 4 договора ипотеки перечислены обязательства, исполнение которых обеспечено ипотекой, а именно уплата процентов за пользование заемными денежными средствами и возврат суммы займа.

Более того, оспариваемый договор поверх текста крупным шрифтом большими буквами поименован как "договор ипотеки", то есть договор озаглавлен именно как договор ипотеки, что, в свою очередь, означает однозначное толкование оспариваемого договора как передача недвижимого имущества в залог в обеспечение обязательства по основному договору, вследствие чего суд отнесся критически к доводам истцов о том, что они заблуждались относительно предмета или природы сделки.

Доводы Кулевой Т.Ю. и Кулева В.А. о том, что они подписали ряд документов, содержание и смысл которых был им неизвестен, суд первой инстанции признал несостоятельными, сославшись на то, что на пятый день после заключения договора ипотеки истцами по встречному иску были предприняты осознанные целенаправленные действия, совершенные с целью воспрепятствования регистрации договора ипотеки квартиры, а именно: 14 августа 2021 года Кулевым В.А. и Кулевой Т.Ю. сделано распоряжение об отмене нотариальной доверенности на государственную регистрацию договора ипотеки в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: город Москва, Ореховый бульвар, дом 7, корпус 2, квартира 644; кроме того, они в тот же день подали заявления в Управление Росреестра по Москве о невозможности совершения любых регистрационных действий, в том числе регистрации обременения в виде ипотеки, без личного участия собственника на помещение по адресу: город Москва, Ореховый бульвар, дом 7, корпус 2, квартира 644.

Согласно выводам суда первой инстанции, перечисленные выше факты опровергают доводы Кулевой Т.Ю. и Кулева В.А. о том, что они подписали документы, содержание и смысл которых им был неизвестен.

Сославшись на содержание статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации и рекомендации, изложенные в пункте 3 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 10 декабря 2013 года N 162 "Обзор практики применения арбитражными судами статей 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации", в соответствии с которым заблуждение относительно правовых последствий сделки не является основанием для признания ее недействительной по статье 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, районный суд пришел к выводу о том, что истцы по встречному иску, заключая спорный договор ипотеки, изначально имели намерение создать правовые последствия договора залога, а именно, передачи в залог имущества в обеспечение исполнения обязательств по договору займа.

Суд первой инстанции также отметил, что в нарушение требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации Кулевой Т.Ю. и Кулевым В.А. не представлено доказательств, безусловно свидетельствующих о том, что со стороны ответчика по встречному иску Штеренлихта Д.В. имело место умышленное введение их в заблуждение относительно обстоятельств, имеющих значение для заключения сделки, а представленные суду документы о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации в отношении неустановленного лица, которое в неустановленном месте и в неустановленное время в период с 04 августа 2021 года по 14 августа 2021 года мошенническим способом похитило принадлежащие Кулевой Т.Ю. денежные средства в размере 6825101 рубля и принадлежащие Кулеву В.А. денежные средства в размере 3423679 рублей, такими доказательствами не являются.

Оценивая доводы Кулевой Т.Ю. и Кулева В.А. о том, что никаких денежных средств, они, несмотря на выданную расписку, не получали, со Штеренлихтом Д. В. не знакомы и лично с ним не встречались, суд исходил из того, что рассмотрение данного вопроса выходит за пределы спора по настоящему делу, учитывая, что предметом первоначального иска является не требование о взыскании денежных средств по договору займа, а регистрация обременения в виде ипотеки.

Кроме того, оспаривание договора займа по безденежности допускается в порядке статьи 812 Гражданского кодекса Российской Федерации, тогда как встречный иск был заявлен в соответствии со статьей 178 Гражданского кодекса Российской Федерации заявлен о признании недействительной сделкой договора ипотеки, как совершенного под влиянием заблуждения, что является иным предметом и основанием иска, не заявленным истцами в ходе рассмотрения дела.

При этом суд отметил, что факт получения денежных средств по договору займа подтвержден собственноручно написанной Кулевым В.А и Кулевой Т.Ю. распиской.

Признав установленными перечисленные выше обстоятельства, суд первой инстанции не усмотрел оснований для признания договора ипотеки недействительным.

Соответственно, суд, указав, что при заключении сторонами договора ипотеки квартиры требования действующего законодательства Российской Федерации соблюдены, в договоре выражены предмет договора и воля сторон, договор ипотеки по своей форме и содержанию соответствует требованиям, установленным действующим законодательством, однако он не зарегистрирован по обстоятельствам, не зависящим от воли залогодержателя в связи с уклонением залогодателей от регистрации, признал установленным факт уклонения Кулевой Т.Ю. и Кулева В.А. от государственной регистрации обременения в виде ипотеки, вследствие чего удовлетворил иск Штеренлихта Д.В. о принудительной регистрации обременения в виде ипотеки в отношении спорной квартиры.

Признавая перечисленные выше выводы суда первой инстанции ошибочными, судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда, в свою очередь, признала имеющими значение для верной квалификации правоотношений сторон обстоятельства, при которых заключалась спорная сделка.

Так, согласно содержанию встречного искового заявления и объяснениям Кулевой Т.Ю, Кулева В.А. в суде второй инстанции, 09 августа 2021 года на мобильный телефон Кулевой Т.Ю. поступил звонок от незнакомого ей ранее лица, представившегося сотрудником Банка России, который сообщил ей об опасности совершения мошеннических действий с принадлежащей ей и Кулеву В.А. квартирой, избежать которых можно только в случае следования его указаниям.

При этом звонивший заверил Кулеву Т.Ю, что все действия, которые ей и Кулеву В.А. необходимо будет совершить для того, чтобы обезопасить себя от мошенников и сохранить их единственное жилье, являются специальной операцией силовых структур (Банка России и ФСБ), а для того, чтобы задержать мошенников, им необходимо просто подписывать документы, впоследствии все документы будут изъяты сотрудниками правоохранительных органов, в связи с чем какой-либо опасности для истцов по встречному иску в связи с передачей документов иным лицам не существует.

Поверив указанному лицу, Кулев В.А. и Кулева Т.Ю, взяв по его настоянию с собой все правоустанавливающие документы на квартиру, на такси, предварительно заказанному звонившим, приехали на указанный им адрес на встречу с указанным им лицом - Штеренлихтом Д.В, передали документы на квартиру его сотрудникам, при помощи и при постоянном сопровождении которых в тот же день выдали нотариально удостоверенную доверенность на совершение регистрации обременений в виде ипотеки квартиры, получили в ПНД справки об отсутствии у них заболеваний, препятствующих совершению сделок с недвижимостью.

Во время поездки в такси, лицо, чьим указаниям следовали истцы по встречному иску, позвонил Кулевой Т.Ю, и сказал, чтобы во время всей поездки она находилась с ним на связи, при этом Кулева Т.Ю. должна положить телефон в свою сумку и ни с кем не разговаривать, иначе мошенники могут помешать выполнению операции.

После приезда на указанный данным лицом адрес, Кулевой Т.Ю. было сказано, какую сумму необходимо получить по договору займа под залог принадлежащей ей и ее супругу квартиры.

В этот же день, 09 августа 2021 года истцы заключили с Штеренлихтом Д.В. договор займа на сумму 5000000 рублей для целевого использования, а именно: для проведения капитального ремонта или иного неотделимого улучшения спорной квартиры. Также в качестве обеспечения исполнения своих обязательств по договору займа 09 августа 2021 года, находясь под влиянием заблуждения относительно природы сделки, Кулев В.А. и Кулева Т.Ю. заключили со Штеренлихтом Д.В. договор ипотеки принадлежащей им квартиры.

Несмотря на выданную расписку о получении по договору займа 5 000 000 рублей, эти денежные средства истцами получены не были. Спустя несколько дней, 15 августа 2021 года, истцы поняли, что были введены в заблуждение неизвестным лицами, и обратились в ОМВД России по району Орехово-Борисово с заявлением о возбуждении уголовного дела, которое возбуждено 16 августа 2021 года по факту мошенничества на основании части 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, а истцы по встречному иску признаны потерпевшими.

В судебном заседании последние также пояснили, что Кулев В.А. по настоянию звонившего лица не был изначально осведомлен Кулевой Т.Ю. о происходящем, имеет проблемы со слухом.

Ссылаясь на приведенные выше обстоятельства, истцы по встречному иску просили признать недействительным договор ипотеки от 09 августа 2021 года как заключенный под влиянием заблуждения, поскольку, объективно оценивая ситуацию, осознавая реальные последствия заключения оспариваемого договора, учитывая, что данная сделка неминуемо приведет к лишению их единственного жилья, они данный договор не заключили бы.

Кулева Т.Ю. и Кулев В.А, предъявив встречные исковые требования, описывая события, предшествующие заключению оспариваемой сделки, а также обстоятельства ее совершения, указали, что при заключении оспариваемого договора были введены в заблуждение относительно природы сделки, которую они не имели намерений совершить, поскольку их истинными намерениями было совершение действий, направленных на то, чтобы обезопасить себя от лиц, пытающихся мошенническим путем завладеть принадлежащим им жилым помещением, в связи с чем, действуя согласно указаниям лица, которое, как полагали истцы, является сотрудником Банка России и действует совместно с сотрудниками правоохранительных органов для того, чтобы оказать им помощь, они заблуждались в отношении обстоятельств, из наличия которых исходили, совершая сделку.

При рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции истцами представлена СМС-переписка между Кулевой Т.Ю. и лицом, чьим указаниям она следовала, которая приобщена к материалам дела в порядке статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Текст этой СМС-переписки также обозревался судебной коллегией непосредственно на принадлежащем Кулевой Т.Ю. мобильном устройстве.

Как следует из СМС-переписки, датированной 09 августа 2021 года, Кулевой Т.Ю. на телефон поступали подробные инструкции относительно того, каким образом действовать при заключении договора ипотеки с инвестором, как себя вести, что говорить, какую сумму и для каких целей просить, что необходимо будет посетить врачей нарколога и психиатра перед заключением сделки, в переписке содержится просьба не сообщать дочери истцов о происходящем, периодически выяснялась реакция супруга Кулевой Т.Ю. - Кулева В.А. на происходящее, спокоен ли он, на что Кулева Т.Ю. отвечала, что он спокоен и делает все так, как она говорит; Кулева Т.Ю. при этом, отвечая на вопросы, подробно сообщала обо всех своих действиях, о подписании большого количества документов, ей давались указания подключить телефон к зарядному устройству с целью постоянно оставаться на связи, в переписке неизвестное лицо заверяло Кулеву Т.Ю. в том, что во время получения денежных средств будет проводиться видеофиксация, которая впоследствии будет изъята сотрудниками ФСБ, так как есть подозрения относительно деятельности данной фирмы; что в целях проведения спецоперации он открыл информацию о наличии у Кулевой Т.Ю. кредитных обязательств для проверки сотрудников данной фирмы, сообщал о том, что сотрудники ФСБ следят за ходом операции; также направил Кулевой Т.Ю. фотографию своего удостоверения, выданного как специалисту департамента безопасности Банка России; Кулева Т.Ю. задавала вопрос, не останется ли она и Кулев В.А. без квартиры, что в такой ситуации оказалась первый раз, на что ее заверяли, что они не потеряют квартиру, а работники ФСБ вернут им все документы; также Кулева Т.Ю. по требованиям в поступавших ей сообщениях направляла лицу, с которым вела переписку, коды, поступавшие ей на телефон в виде СМС.

Оценивая обстоятельства, при которых была заключена спорная сделка, на предмет оценки существенности заблуждения, под влиянием которого она совершена истцами по встречному иску судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда приняла во внимание возраст и образование Кулевой Т.Ю. и Кулева В.А, отсутствие у них юридических знаний, отсутствие реальной необходимости в получении столь крупного займа под залог недвижимости, с риском потерять единственное жилье, равно как отсутствие денежных средств для уплаты ежемесячных процентов в размере 175000 рублей ежемесячно, у них не имелось, равно как отсутствует и финансовая возможность производить такие выплаты, что заведомо привело бы к лишению их единственного жилого помещения.

Давая оценку поведению залогодержателя Штеренлихта Д.В. суд второй инстанции также верно указал, что последний является профессиональным участником в сфере заемных правоотношений, предоставляя займы физическим лицам под залог принадлежащего им имущества, что подтверждается большим количеством гражданских дел с его участием, рассмотренных судами города Москвы, предметом рассмотрения которых являлось взыскание задолженности по договору займа, обращение взыскания на заложенное имущество, признание недействительным договора займа, признании незаключенными договора займа, залога квартиры (33-42197/2018, 33-43066/2018, 33-54320/2018, 33-8788/2019, 33-12386/2019, 33-15248/21, 33-44120/2021, 2-3671/2021 (рассмотрено Останкинским районным судом), 2-437/2021 (рассмотрено Коптевским районным судом города Москвы), 2-2963/2022 (рассмотрено Останкинским районным судом).

В качестве такового Штеренлихт Д.В. должен оценивать потенциального заемщика на предмет его платежеспособности и свои риски, а также при заключении оспариваемого договора должен был проявить ту степень осмотрительности, которая от него требовалась при заключении договора ипотеки, чего в рассматриваемом случае сделано не было.

Установив изложенное, судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда, реализуя предоставленные ей законом дискреционные полномочия по оценке доказательств, вправе была сделать вывод о доказанности факта заключения Кулевой Т.Ю. и Кулевым В.А. со Штеренлихтом Д.В. договора ипотеки от 09 августа 2021 года под влиянием заблуждения, влекущего недействительность указанной сделки.

При изложенных выше обстоятельствах отмену судом апелляционной инстанции решения районного суда и вынесение нового решения противоположного содержания следует признать соответствующими нормам гражданского и гражданского процессуального права и основанными на достоверно установленных судом второй инстанции юридически значимых обстоятельствах.

Таким образом, окончательно разрешая спор, суд второй инстанции правильно определилхарактер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, исследовал обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора, вследствие чего постановилсудебный акт, отвечающий требованиям законности и обоснованности.

Существенных нарушений норм процессуального права при апелляционном рассмотрении дела также не допущено.

В частности, все доводы и доказательства, приводимые Штеренлихтом Д.В. в обоснование своей позиции по делу, были предметом повторной оценки суда второй инстанции; обжалуемое апелляционное определение в соответствии с требованиями пунктов 5 и 6 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации содержит ссылки на нормы права, регулирующие спорное правоотношение, установленные судом обстоятельства, мотивы, по которым суд отдал предпочтение одним доказательствам перед другими, а также на основания, по которым признаны ошибочными выводы суда первой инстанции.

Следовательно, закрепленные в законе общие правила оценки доказательств при апелляционном рассмотрении дела соблюдены, тогда как несогласие стороны с результатами этой оценки не подпадает под содержащийся в законе исчерпывающий перечень оснований к пересмотру вступивших в законную силу судебных актов в кассационном порядке.

Так, по смыслу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции, в силу его компетенции, при рассмотрении жалобы должен исходить из признанных установленными судом первой и второй инстанций фактических обстоятельств, проверяя лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судами первой и второй инстанций, тогда как правом переоценки доказательств он не наделен.

Признав, что ни один из доводов кассационной жалобы Штеренлихта Д.В. не свидетельствует о наличии нарушений, предусмотренных в статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия кассационного суда не находит оснований для ее удовлетворения и пересмотра обжалуемого апелляционного определения.

Руководствуясь статьями 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 20 октября 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу Штеренлихта Дмитрия Вадимовича - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи