Кассационное постановление Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 23 марта 2023 г. по делу N 7У-1742/2023[77-1206/2023]

дело N 77-1206/2023

г. Краснодар 23 марта 2023 года

Судья судебной коллегии по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции Ляшев С.С, при ведении протокола секретарем судебного заседания

Таирской О.А.

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению заместителя прокурора Волгоградской области Чубыкина А.В. на постановление Михайловского районного суда Волгоградской области от 17 октября 2022 года и апелляционное постановление Волгоградского областного суда от 7 декабря 2022 года в отношении ФИО1

Заслушав доклад председательствующего, изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание судебных решений, принятых по делу, доводы кассационного представления, выступление прокурора Саушкиной И.В, поддержавшей доводы кассационного представления, мнение ФИО1, защитника-адвоката Голосовой Е.В, потерпевших ФИО10, ФИО7, полагавших необходимым в удовлетворении представления отказать, судья

установил:

постановлением Михайловского районного суда Волгоградской области от 17 октября 2022 года уголовное дело в отношении

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца "адрес", ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 143 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), прекращено в связи с примирением сторон по ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее-УПК РФ).

Апелляционным постановлением Волгоградского областного суда от 7 декабря 2022 года указанное постановление оставлено без изменения, а апелляционное представление - без удовлетворения.

В кассационном представлении заместитель прокурора Волгоградской области ФИО8, анализируя действующее законодательство и материалы уголовного дела, выражает несогласие с состоявшимися в отношении ФИО1 судебными решениями.

Указывает на то, что преступление, предусмотренное ст. 143 УК РФ, посягает на общественные отношения, связанные с обеспечением сохранения жизни и здоровья работников в процессе трудовой деятельности, дополнительным объектом преступного посягательства является жизнь человека, утрата которой необратима и невосполнима.

Общественная опасность этого преступления заключается в нарушении конституционного права на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (ч. 3 ст. 37 Конституции Российской Федерации).

Полагает, что суд первой инстанции, рассмотрев поддержанное ФИО1 ходатайство потерпевших о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон, пришел к неверному выводу о возможности прекращения настоящего уголовного дела, не оценив надлежащим образом, соответствует ли оно целям и задачам защиты прав и законных интересов личности, общества и государства.

Считает, что противоправные действия ФИО1, связанные с нарушением правил охраны и безопасности труда, не коснулись потерпевших, понесших моральные страдания в связи с потерей близких.

Кроме того, отмечает, что вред в виде смерти потерпевших, наступивший от действий ФИО1, загладить (возместить) невозможно, а значит, и получение денежных средств его родственниками нельзя считать заглаживанием вреда, что свидетельствует и о невозможности выполнения требований ст. 76 УК РФ в этой части.

При таких обстоятельствах утверждает, что возмещение материального вреда виновным лицом не может являться безусловным основанием для прекращения дела за примирением сторон, его можно учитывать как обстоятельство, смягчающее наказание, так как выплата ФИО10 и ФИО9 денежных средств не меняет степень общественной опасности содеянного и не свидетельствует о восстановлении интересов общества и государства в сфере охраны труда, которое действительно позволило бы суду освободить ФИО1 от уголовной ответственности.

На основании изложенного считает, что поскольку совершенное ФИО1 преступление отнесено законодателем к преступлениям против конституционных прав и свобод человека и гражданина, освобождение от уголовной ответственности виновного не просто не отвечает целям правосудия, но и прямо им противоречит.

Обращает внимание на то, что ФИО1 не только не получил никакого наказания, но и до настоящего времени продолжает работать в той же организации на той же должности, что и в момент совершения преступления, что противоречит положениям п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2018 года N 41 "О судебной практике по уголовным делам о нарушениях требований охраны труда, правил безопасности при ведении строительных или иных работ либо требований промышленной безопасности опасных производственных объектов" обязывающего судей при назначении наказания лицам, виновным в преступном нарушении специальных правил, обсуждать вопрос о назначении дополнительного наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

Приходит к выводу, что прекращая производство по настоящему уголовному делу, суд фактически нарушил такой принцип уголовного судопроизводства, как неотвратимость уголовного наказания за совершение преступления, несмотря на то, что оно применяется в целях восстановления социальной справедливости, для исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений.

Просит отменить постановление Михайловского районного суда Волгоградской области от 17 октября 2022 года и апелляционное постановление Волгоградского областного суда от 7 декабря 2022 года в отношении ФИО1, уголовное дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе суда.

В письменных возражениях лицо, освобожденное от уголовной ответственности ФИО1 и потерпевшая ФИО10 просят постановление суда перовой инстанции и апелляционное постановление оставить без изменения, кассационное представление - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления и возражений, полагаю, что постановления в отношении ФИО1 надлежит отменить.

Согласно ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

В силу ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Такие нарушения закона по настоящему делу допущены.

В соответствии с ч. 4 ст. 7 УПК РФ, постановление суда должно быть законным, обоснованным и мотивированным, постановленным в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основанным на правильном применении норм уголовного закона.

Согласно положениям ст. 76 УК РФ лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред.

В силу ст. 25 УПК РФ суд на основании заявления потерпевшего или его законного представителя вправе прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных ст. 76 УК РФ, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.

Как следует из п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года N 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности", при разрешении вопроса об освобождении от уголовной ответственности судам следует учитывать конкретные обстоятельства уголовного дела, включая особенности и число объектов преступного посягательства, их приоритет, наличие свободно выраженного волеизъявления потерпевшего, изменение степени общественной опасности лица, совершившего преступление, после заглаживания вреда и примирения с потерпевшим, личность совершившего преступление, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.

Согласно п. 2.3 Определения Конституционного Суда РФ от 10 февраля 2022 года N 188-О, из положений ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ следует, что примирение с потерпевшим, будучи необходимым, не является единственным условием освобождения от уголовной ответственности и прекращения уголовного дела (уголовного преследования) на таком основании и не предрешает правоприменительного решения уполномоченного субъекта уголовного судопроизводства. Суд или следователь, дознаватель (с согласия руководителя следственного органа, прокурора) вправе, но не обязан безусловно прекращать уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, ввиду лишь факта поступления о том заявления потерпевшего или его законного представителя. Такое заявление и тем более согласие подозреваемого, обвиняемого предполагают оценку примирения, которое может быть не принято судом, следователем, дознавателем как достаточное доказательство действительного согласия примириться, притом что и само примирение может быть не признано достаточным для освобождения виновного от уголовной ответственности, даже если он предпринял действия, предназначенные загладить причиненный потерпевшему вред, когда изменение вследствие этого степени общественной опасности лица, совершившего преступление, сохраняет основание для применения к нему государственного принуждения.

В силу п. 2.5 указанного Определения, уголовный закон, устанавливая преступность и наказуемость общественно-опасных деяний, учитывает степень их распространенности, значимость охраняемых законом ценностей, на которые они посягают, и существенность причиняемого ими вреда. И поскольку различные уголовно наказуемые деяния причиняют вред разного характера, его заглаживание, предусмотренное ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ, направленное на снижение общественной опасности лица и нейтрализацию вредных последствий его деяния, может быть выражено в разных для каждого случая действиях в зависимости от конкретных обстоятельств, включая усмотрение потерпевшего и соглашение сторон о состоявшихся способах загладить причиненный вред.

В то же время, суды первой и апелляционной инстанции указанные разъяснения Конституционного Суда РФ, а также Верховного Суда РФ не учли, а именно, прекращая уголовное дело по ч. 2 ст. 143 УК РФ в связи с примирением сторон, они не в должной мере приняли во внимание объект преступного посягательства, конкретные обстоятельства совершенного преступления и существенность причиненного действиями ФИО1 вреда.

Как установлено судом первой инстанции, ДД.ММ.ГГГГ в результате преступных действий исполняющего обязанности начальника цеха "Обжиг клинкера" АО "Серебряковцемент" ФИО1, выразившихся в небрежном исполнении им своих профессиональных обязанностей по организации производства ремонтных работ, допустил ряд нарушений, которые повлекли в дальнейшем госпитализацию ФИО12 и ФИО11 в ГУЗ "ГКБ СМП N", где ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 и ДД.ММ.ГГГГ ФИО12 скончались. Причиной их смерти явились контактные термические ожоги, полученные в ходе проведения ремонтных работ.

Таким образом, объектом преступного посягательства ФИО1 явилась жизнь двух человек. В то же время, как правильно отмечено в кассационном представлении прокурора, право на жизнь закреплено Конституцией РФ (ч. 1 ст. 20), а согласно ст. 2 Конституции Российской Федерации, человек, его права и свободы являются высшей ценностью, поэтому решения судов о возможности прекращения данного уголовного дела в связи с примирением сторон фактически обесценили человеческую жизнь, защита которой является обязанностью государства.

Принимая решение о прекращении уголовного дела, суд исходил из того, что подсудимый впервые совершил преступление средней тяжести по неосторожности, на учете у врача-психиатра и врача-нарколога не состоит, характеризуется по месту работы исключительно положительно, как грамотный специалист одного из основных и технологически сложных цехов предприятия, имеющий высокую квалификацию, всегда соблюдающий при выполнении работ технические нормативы и требования, что свидетельствует о единичности допущенного им, отраженного в обвинительном заключении, нарушения; имеет ряд грамот и поощрений по месту работы; по месту жительства также характеризуется положительно, как коммуникабельный, отзывчивый человек, состоящий в зарегистрированном браке и имеющий двоих малолетних детей; вред, причиненный в результате совершения преступления, в полном объеме возмещен потерпевшим ФИО10 и ФИО7, о чем свидетельствуют соответствующие расписки и подтверждают сами потерпевшие, указавшие в судебном заседании о принятых ФИО1 мерах по заглаживанию причиненного вреда, в том числе принесении извинений каждой из них, и отсутствии каких-либо претензий к подсудимому.

Действительно, в материалах дела имеются расписки ФИО10 и ФИО7 о получении ДД.ММ.ГГГГ по 2 300 000 рублей и об отсутствии претензий к ФИО1 (т. 6, л.д. 6, 8). Также в суд первой инстанции от потерпевших поступили ходатайства о прекращении уголовного дела (т. 6, л.д.5, 7), а в судебном заседании стороны указанные ходатайства поддержали (т. 6, л.д. 11-12). В материалах дела отсутствуют данные о прежних судимостях ФИО1, а инкриминируемое ему преступление относится к категории средней тяжести.

Таким образом, формальные основания для применения ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ по делу имелись, однако судом при принятии обжалуемого решения проигнорирован характер причиненного вреда и реальная возможность снижения степени общественной опасности привлекаемого к уголовной ответственности лица путем передачи родственникам погибшего денежных средств.

По мнению суда кассационной инстанции, действия ФИО1 в виде материальной помощи потерпевшим и принесения им извинений объективно не снизили и не уменьшили не только общественную опасность содеянного, заключающуюся в наступлении от этого преступления необратимых последствий - гибели двух человек, но и общественную опасность самого ФИО1

Иная трактовка происшедшего, данная судом перовой инстанции, серьезнейшим образом девальвирует высшую ценность человеческой жизни.

Неправильное применение судом первой инстанции уголовного закона и нарушение требований уголовно-процессуального закона при рассмотрении данного уголовного дела, не устраненные при рассмотрении дела в апелляционном порядке, повлекли необоснованное освобождение ФИО1 от уголовной ответственности, что исказило саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, в связи с этим постановление суда первой инстанции и апелляционное постановление подлежат отмене, а уголовное дело передаче на новое судебное рассмотрение в тот же суд первой инстанции. При новом рассмотрении дела суду следует учесть, что ФИО1 было заявлено ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке судебного разбирательство, а также принять во внимание изложенные выше нарушения и постановить законное и обоснованное решение.

При этом суд кассационной инстанции учитывает, что отмена или изменение в кассационном порядке судебных решений по основаниям, влекущим поворот к худшему, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления его в законную силу, а со дня вступления обжалуемых постановлений в законную силу годичный срок не истек.

С учетом изложенного, руководствуясь ст. ст. 401.14 и 401.15 УПК РФ, судья

постановил:

постановление Михайловского районного суда Волгоградской области от 17 октября 2022 года и апелляционное постановление Волгоградского областного суда от 7 декабря 2022 года по уголовному делу в отношении ФИО1 отменить, передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд первой инстанции в ином составе суда.

В соответствии со ст. 401.3 УПК РФ кассационное постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий