Апелляционное определение СК по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 04 апреля 2023 г. по делу N 55-133/2023

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Ходака Д.В, судей Фоминых С.М, Чернышова А.В, при секретаре судебного заседания Вороновой А.Д, с участием: старшего прокурора отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Мановой Е.Н, осужденных ФИО1, ФИО2, их защитников - адвокатов ФИО14, ФИО29, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвокатов ФИО17, ФИО14 в защиту интересов осужденных ФИО1, ФИО2 на приговор Самарского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец "адрес", не судимый, признан виновным и осужден по:

п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год;

п.п. "в, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 17 годам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год;

ч. 3 ст. 30, п.п. "а, в, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год;

на основании ч.ч. 3, 4 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно к 18 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев, с установлением ограничений и возложением обязанности, предусмотренных ч. 1 ст. 53 УК РФ и указанных в приговоре.

ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец "адрес", не судимый, признан виновным и осужден по:

п.п. "а, в" ч. 2 ст. 161 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения ФИО1 и ФИО2 в виде заключения под стражу оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Срок отбывания наказания осужденным постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу, зачтено в этот срок время их содержания под стражей с 11.12.2020 года до дня вступления приговора в законную силу: ФИО1 из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, ФИО2 из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

Постановлено взыскать с ФИО1:

компенсацию морального вреда в пользу Потерпевший N1 - 1 300 000 рублей, Потерпевший N2 - 100 000 рублей, Потерпевший N3 - 80 000 рублей, в пользу Потерпевший N2 материальный ущерб - 47 770 рублей.

По делу разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Фоминых С.М, выступления осужденных ФИО1, ФИО2 и их защитников - адвокатов ФИО14, ФИО29, поддержавших доводы апелляционных жалоб, старшего прокурора Мановой Е.Н, полагавшей необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 признан виновным и осужден за разбойное нападение на Потерпевший N1 и ФИО16, совершенное с применением предмета (ножа), используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, с причинением тяжкого вреда здоровью ФИО16, за убийство находящейся в беспомощном состоянии ФИО16, сопряженное с разбоем и за покушение на убийство находящихся в беспомощном состоянии Потерпевший N1 и ФИО16, сопряженное с разбоем.

ФИО2 признан виновным и осужден за грабеж имущества Потерпевший N1 и ФИО16, совершенный группой лиц по предварительному сговору и с незаконным проникновением в жилище.

Преступления совершены 09 декабря 2020 года в "адрес" при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней адвокат ФИО17 в защиту интересов осужденного ФИО2, оспаривая законность и обоснованность приговора, указывает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Обращает внимание на отсутствие доказательств совершения грабежа в отношении потерпевших, поскольку последние видели только одного нападавшего, при этом к первоначальным показаниям осужденного ФИО1 об участии в совершении преступления ФИО2 предлагает относиться критически и считать их недопустимым доказательством, поскольку он не подтвердил их в судебном заседании, и, страдая зависимостью от злоупотребления спиртными напитками, давал их в состоянии алкогольного опьянения. Указывает, что о планах ФИО1 его подзащитный не был осведомлен, поскольку ФИО1 приглашал его сходить к девушкам, а денежные средства получил от ФИО1 в счет возврата долга. Просит оправдать его подзащитного с признанием за ним права на реабилитацию и возмещение имущественного и морального вреда.

Адвокат ФИО14 в защиту осужденного ФИО1, просит приговор изменить, квалифицировать действия ее подзащитного по ч. 4 ст. 162, ч. 4 ст. 111 УК РФ со снижением наказания. Полагает, что суд первой инстанции необоснованно исключил из числа доказательств заключение эксперта NМД/20Т от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводам которого смерть ФИО16 наступила от хронической ишемической болезни сердца и не находилась в прямой причинно-следственной связи с полученным ей тяжким вредом здоровью, при этом признал допустимым и относимым доказательством комплексную судебно-медицинскую экспертизу NБ от ДД.ММ.ГГГГ, проведенную с многочисленными нарушениями; обращает внимание на заключение судебно-медицинского эксперта Nэ/1560Т, согласно которому телесное повреждение в виде пореза на шее у потерпевшей Потерпевший N1 не подлежало экспертной оценке, поскольку установить давность образования и его механизм не представилось возможным, в связи с чем оно должно быть признано недопустимым доказательством. Отмечает, что на момент совершения преступлений ФИО1 находился после лечения от алкогольной зависимости и принимал алкоголь, что повлияло на его поведение при их совершении. Считает, что при назначении наказания суд не в полной мере учел данные о личности ФИО1, который добровольно возместил потерпевшим моральный и материальный вред, принес им свои извинения, в связи с чем наказание ему должно было быть назначено с применением положений ст. 64 УК РФ.

В возражениях на апелляционные жалобы защитников осужденных ФИО1 и ФИО2, государственный обвинитель ФИО18, а также представитель потерпевших ФИО23 выражают несогласие с изложенными в них доводами, просят оставить их без удовлетворения, а приговор без изменения.

Изучив материалы дела, проверив и обсудив доводы апелляционных жалоб и поданных на них возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

Несмотря на непризнание ФИО2 своей вины и частичное признание ФИО1 вины в совершении преступлений при изложенных в приговоре обстоятельствах, их виновность в содеянном подтверждается доказательствами, приведенными в судебном решении, с надлежащими анализом и оценкой, в соответствии с требованиями ст. 17, 87, 88 УПК РФ.

В качестве допустимых и достоверных доказательств виновности ФИО1 и ФИО2 суд обоснованно привел в приговоре показания ФИО1 в качестве подозреваемого и обвиняемого, а также в ходе проверки показаний на месте происшествия о наличии предварительной договоренности с ФИО2 на хищение имущества у потерпевших, о том, что он, выходя из дома, вооружился ножом, а перед тем как зайти в квартиру, они совместно выкрутили лампочки освещения на этаже, он натянул на лицо шапку с прорезями для глаз, надел медицинские перчатки и передал ФИО33 медицинские маску и перчатки, которые тот также надел, после чего ФИО33 остался у входной двери, а он зашел в квартиру, где закричавшей при его виде ФИО77 нанес несколько ударов ножом в область живота и груди, после чего, узнав от лежащей на кровати Потерпевший N1 о местонахождении денег, похитил их, а также сотовый телефон, планшет и кошелек, а когда Потерпевший N1 закричала, ударил ее ножом несколько раз, и с похищенным скрылись. ФИО33 затем он передал планшет и 15 000 рублей, а сотовый телефон и остальные деньги оставил себе.

Осужденный ФИО2 при допросе в качестве подозреваемого пояснил, что на лестничной площадке у квартиры потерпевших ФИО32 выкрутил лампочки освещения, надел балаклаву с прорезями для глаз, и вошел в квартиру, а он остался следить за обстановкой в подъезде. Вскоре из квартиры донеслись крики потерпевших. Когда все стихло, ФИО32 вышел из квартиры и вместе с ним скрылся с места происшествия. На улице ФИО32 передал ему 15 000 рублей из похищенных у потерпевших и планшет.

В ходе личного досмотра и обыска у ФИО1 изъяты 62 250 рублей, а у ФИО2 планшет марки "Самсунг" и 15 000 рублей.

Суд обоснованно признал приведенные выше показания допустимыми и достоверными доказательствами, так как процедура их допроса, а также проверки показаний на месте, в ходе которых были получены эти сведения, отвечает требованиям действующего уголовно-процессуального закона, им своевременно были разъяснены права подозреваемого и обвиняемого, положения статьи 51 Конституции РФ и созданы необходимые условия для их реализации, при этом ФИО1 и ФИО2 дали подробные показания, изобличающие их в совершении преступлений, с указанием таких фактических обстоятельств, которые не были известны другим лицам, в том числе сотрудникам правоохранительных органов.

Утверждения осужденных, изложенные в судебном заседании, о вынужденном характере своих показаний, в результате оказанного давления со стороны сотрудников полиции, о неверном изложении следователем их показаний, последствием чего явился оговор себя и друг друга, суд обоснованно счел несостоятельными.

Судом правильно указано, что анализ содержания показаний ФИО1 и ФИО2 свидетельствуют о добровольности их показаний, с указанием только им известных деталей события. Уличая друг друга в содеянном, они подробно излагали события преступления; при проведении всех следственных действий с участием ФИО1 и ФИО2 они надлежащим образом были обеспечены защитой. Достоверность сведений, содержащихся в протоколах, удостоверена подписями осужденных и их адвокатов, замечаний со стороны которых не поступало.

Вопреки доводам жалобы, оснований полагать, что ФИО1 в ходе допроса в качестве подозреваемого и при проверке показаний на месте находился в состоянии алкогольного опьянения, не имеется, поскольку указанные следственные действия проходили в присутствии защитника, от которого, как и от ФИО32, каких-либо замечаний на возможность их проведения не поступало.

Таким образом, показания ФИО1 и ФИО2, данные ими в ходе предварительного следствия об обстоятельствах совершения преступлений последовательны, существенных противоречий не содержат и подтверждаются показаниями потерпевших, свидетелей, результатами экспертиз, а также другими исследованными в судебном заседании доказательствами.

Так, потерпевшая Потерпевший N1 подтвердила, что к ней в квартиру в "адрес" проник мужчина с одетой на голове балаклавой, который нанес несколько ударов ее матери ФИО16, отчего она упала, затем с ножом в руке подошел к ней, которым нанес не менее 10-15 ударов в область груди, левой руки и шеи, отчего у нее сильно пошла кровь. После чего, узнав о местонахождении денег, о чем он спрашивал у нее, этот мужчина забрал сто тысяч рублей, два кошелька, в одном из которых находилось 5 000 рублей, сотовый телефон и планшет марки "Самсунг", бросил ей на грудь отломанный клинок ножа и скрылся.

Свидетель Свидетель N17 пояснил, что после того, как он увидел Потерпевший N1 и Захарову в их квартире со следами крови и вызвал им скорую медицинскую помощь, обнаружил, что на их лестничной площадке выкручены лампочки и нет освещения.

Отсутствие освещения на лестничной площадке в тот вечер, нахождение в подъезде табуретки, при помощи которой можно было достать до лампочек освещения и выкрутить их, подтвердила и свидетель Свидетель N18

Свидетель Свидетель N10 пояснил, что работая совместно с ФИО32 в организации " "данные изъяты" занимавшейся перевозкой лежачих больных, выезжал с ФИО32 к двум престарелым женщинам ФИО78 и Потерпевший N1 для оказания помощи одной из них по перевозке в больницу, при этом входная дверь в их квартиру никогда не запиралась.

В ходе обыска в жилище ФИО1 изъята куртка охранника и брюки черного цвета, на поверхности которых обнаружена кровь ФИО16

Из заключения судебно-медицинского эксперта следует, что у Потерпевший N1 установлены телесные повреждения на передней поверхности грудной клетки, животе, обоих кистях, левом предплечье, правой боковой поверхности шеи, образовавшиеся не менее чем от 11 травматических воздействий острого предмета.

Из заключений судебно-медицинских комиссионных экспертиз NБ от ДД.ММ.ГГГГ и N"Б" от ДД.ММ.ГГГГ следует, что смерть ФИО16 наступила в результате слепого колото-резаного ранения плоским твердым предметом грудной клетки слева, проникающего в брюшную полость с повреждением желудка и печени.

Вопреки доводам стороны защиты, суд первой инстанции обоснованно не усмотрел оснований для признания заключений судебно-медицинских комиссионных экспертиз NБ от ДД.ММ.ГГГГ и N"Б" от ДД.ММ.ГГГГ недопустимыми доказательствами, поскольку они отвечают требованиям процессуального закона об относимости, допустимости и достоверности доказательств, составлены в соответствии с требованиями ст.ст. 58, 80 УПК РФ, выполнены экспертами и врачами медицинских специальностей из различных учреждений, что позволило обеспечить разносторонний подход в исследовании характера повреждений и причины смерти ФИО16, при этом их квалификация сомнений не вызывает. В заключениях комиссии экспертов отражены ссылки на источники информации, позволяющие делать выводы об авторстве соответствующей информации и дате ее подготовки, указаны методика и процесс проведения экспертного исследования.

Представленное стороной защиты ФИО1 заключение специалиста ФИО19 N от ДД.ММ.ГГГГ и его показания, настаивавшего на недопустимости заключений судебно-медицинских комиссионных экспертиз NБ от ДД.ММ.ГГГГ и N"Б" от ДД.ММ.ГГГГ и утверждавшего о наступлении смерти ФИО16 вследствие развития у нее тяжелого хронического бронхолегочного заболевания, правомерно судом первой инстанции признаны недостоверными, поскольку они противоречат совокупности иных доказательств по делу, к тому же специалист, в силу требований ч. 3 ст. 80 УПК РФ, в отличие от эксперта, исследования не проводит, а только представляет свои суждения, что не может заменить заключение эксперта. Кроме того, специалист не обладает правом ревизии заключений судебных экспертиз, а только излагает свое мнение и не наделен полномочиями по оценке доказательств.

Несостоятельной является и позиция защитника относительно признания недопустимым доказательством заключения экспертов NБ от ДД.ММ.ГГГГ, мотивированная тем, что ФИО1 в ходе предварительного следствия был ознакомлен с копией данного заключения, которая содержала подписи только трех из семи членов комиссии, поскольку, как следует из материалов дела (т. 4 л.д. 115), имеющееся в деле заключение экспертов оформлено надлежащим образом и содержит подписи всех членов экспертной комиссии, а ФИО1 и его защитник при ознакомлении с ним не делали каких-либо замечаний относительно его недопустимости.

Вопреки утверждению стороны защиты, ФИО32 не предлагал поехать ФИО33 к девушкам в тот вечер, поскольку это опровергается полученным свидетелем Свидетель N28 ДД.ММ.ГГГГ от ФИО33 сообщении, из которого следует, что последний поехал на разборки к дому N по "адрес", где в последующем было совершено преступление в отношении престарелых женщин.

Приведенные доказательства и иные, изложенные в приговоре, обоснованно признаны судом допустимыми, относимыми и положены в основу обвинительного приговора, при этом их совокупность, вопреки доводам авторов апелляционных жалоб, обоснованно признана достаточной для вывода о доказанности вины осужденных в совершении преступлений.

Предложенные осужденными суждения относительно оценки доказательств, утверждения в суде апелляционной инстанции о собственной непричастности, являются лишь только их мнением, противоречащим представленным доказательствам, и не могут рассматриваться как основание к отмене или изменению приговора, поскольку выводы суда первой инстанции не вызывают сомнений, оценка доказательств дана судом в соответствии с требованиями закона, каждое доказательство оценено с точки зрения допустимости и достоверности, а все имеющиеся доказательства в совокупности.

Исходя из фактических обстоятельств дела, установленных судом, действия ФИО1 квалифицированы верно по:

п.п. "в, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, совершенное в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, сопряженное с разбоем;

ч. 3 ст. 30, п.п. "а, в, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ как покушение на убийство двух лиц, то есть умышленное причинение смерти двум лицам, совершенное в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, сопряженное с разбоем;

п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ как разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а ФИО2 по п.п. "а, в" ч. 2 ст. 161 УК РФ как грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище.

В приговоре подробно приведены мотивы такой квалификации. Оснований для иной правовой оценки судебная коллегия не усматривает.

Как установлено судом, о применении в ходе завладения имуществом потерпевших насилия, опасного для жизни, с применением предмета, используемого в качестве оружия, свидетельствуют действия ФИО32, выразившиеся в нанесении им потерпевшим ударов ножом по различным частям тела. Таким образом, примененное ФИО32 насилие явилось средством для завладения им имуществом потерпевших и создавало реальную угрозу для жизни последних.

То, что ФИО32 был осведомлен о нахождении ФИО16, являющейся инвалидом в возрасте 91 год, и Потерпевший N1, являющейся инвалидом с параличом нижних конечностей, лишенной возможности самостоятельно передвигаться, в беспомощном состоянии, свидетельствует его выезд к ним в составе бригады " "данные изъяты"" незадолго до совершения преступления для транспортировки ФИО16 в больницу.

Как правильно указано в приговоре, ФИО1 изначально имел намерение завладеть деньгами потерпевших, о чем договорился с ФИО2, в связи с чем, вопреки воле потерпевших, проник в их квартиру, находясь в которой, выйдя за пределы состоявшегося с ФИО2 сговора, применил насилие в отношении ФИО16, убив ее, а также покушался на убийство Потерпевший N1, после чего открыто похитил их имущество, при этом ФИО2 непосредственно в причинении вреда здоровью потерпевшим участия не принимал и этому не способствовал. Таким образом, верно установлено, что ФИО1 вышел за пределы состоявшегося сговора, а его действия по совершению разбойного нападения, убийства и покушения на убийство потерпевших образуют эксцесс исполнителя.

Доводы стороны защиты о том, что ФИО1 не желал наступления смерти Потерпевший N1 несостоятельны, поскольку осознавая невозможность потерпевшей самостоятельно передвигаться, он нанес ей не менее 11 ударов ножом в жизненно важные органы, забрав при этом средства связи и оставив ее одну в квартире с ФИО16, которая раненная лежала на кухне.

Не является основанием для квалификации действий ФИО1 по ч. 4 ст. 111 УК РФ то обстоятельство, что смерть ФИО16 наступила через несколько дней после нанесения ей ФИО32 ножевых ранений, поскольку, как следует из фактических обстоятельств дела, установленных судом, ФИО1 осознавал общественную опасность и фактический характер своих действий, предвидел неизбежность наступления смерти ФИО16, наступившей в результате слепого колото-резаного ранения ножом грудной клетки слева, проникающего в брюшную полость с повреждением желудка и печени, осложнившегося ранним периодом травматической болезни, и желал ее наступления.

Способ и орудие совершения преступления, количество, характер и локализация телесных повреждений, как правильно указал суд, свидетельствуют о наличии у ФИО1 прямого умысла на убийство потерпевших, при этом в отношении Потерпевший N1 умысел не был доведен до конца по независящим от него обстоятельствам, поскольку ФИО1 был уверен, что Потерпевший N1 умрет, а сами потерпевшие были в течение короткого промежутка времени обнаружены и доставлены в больницу, где им оказана медицинская помощь.

Совокупность этих же приведенных обстоятельств свидетельствует о верной квалификации действий ФИО1 по совокупности оконченного и неоконченного преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК РФ и обоснованном вменении квалифицирующего признака покушения на убийство "двух лиц".

Признавая совершение ФИО2 грабежа в отношении потерпевших, суд обоснованно исходил из того, что ФИО1 и ФИО2 заранее договорились похитить чужое имущество из квартиры потерпевших, которые в силу состояния своего здоровья постоянно находятся дома, после чего совместно пришли к квартире, выкрутили лампы освещения на этаже, скрыли свои лица и надели перчатки, при этом ФИО2, выполняя свою роль в преступлении, остался на лестничной площадке, а ФИО1 незаконно проник в квартиру потерпевших, где, согласно распределению ролей, открыто похитил имущество, которым они впоследствии совместно распорядились.

Все доводы осужденного ФИО2 о непричастности к инкриминируемому преступлению были проверены судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты, как не нашедшие своего подтверждения.

Тот факт, что данная судом в приговоре оценка доказательств не совпадает с мнением осужденных, не свидетельствует о нарушении судом первой инстанции требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене или изменению судебного решения.

Судебное разбирательство по уголовному делу проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, с соблюдением всех принципов судопроизводства, в том числе, состязательности и равноправия сторон, права на защиту, презумпции невиновности. Все представленные сторонами суду доказательства были исследованы, заявленные ходатайства разрешены в установленном законом порядке, в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ, и по ним приняты мотивированные решения. Протоколы судебных заседаний соответствуют требованиям ст. 259 УПК РФ. Оснований для назначения новых или дополнительных экспертных исследований, в том числе и повторной психиатрической экспертизы, с учетом показаний врача нарколога Свидетель N25, проводившего лечение от алкогольной зависимости ФИО1, в отношении последнего, у суда не имелось, о чем мотивированно указано в приговоре. Так, судом первой инстанции верно указано, что заключение амбулаторной комплексной психолого-психиатрической экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ (т. 2 л.д. 154-156) основано на данных анамнеза ФИО1, анализа материалов дела, медицинской документации из частной наркологической клиники, амбулаторной карты, ретроспективной и презентальной оценок его психического состояния, при этом вопрос об одновременном приеме им алкоголя и препаратов от алкогольной зависимости был предметом обсуждения экспертов, которые пришли к выводу, что имевшиеся у ФИО1 нарушения эмоционально-волевой сферы, обусловленные синдромом зависимости от алкоголя 2 стадии, не были столь выражены и не нашли отражения в ситуации инкриминируемых ему деяний.

Психическое состояние осужденных изучено полно. С учетом выводов экспертов-психиатров и психолога, других обстоятельств, влияющих на разрешение данного вопроса, ФИО1 и ФИО2 обоснованно признаны вменяемыми, при этом экспертами верно отмечено, что в момент совершения преступлений они не находились в состоянии аффекта.

Наказание ФИО1 и ФИО2 назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных ими преступлений, данных, характеризующих их личность, наличия смягчающих и отягчающего (по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ у ФИО1) обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осужденных, а также с целью восстановления социальной справедливости и предупреждения совершения ими новых преступлений. Каких-либо иных обстоятельств, которые могли бы обусловливать назначение ФИО1 и ФИО2 более мягкого наказания, но не были установлены судом или в полной мере учтены им, не имеется.

Судом не установлено исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступлений, ролью и поведением осужденных во время и после их совершения, существенно уменьшающих степень общественной опасности. Суд первой инстанции также справедливо не усмотрел оснований для применения положений ч. 6 ст. 15 и ст. 73 УК РФ, приведенные судом мотивы в обоснование этого вывода убедительны. Положения ч. 3 ст. 69 УК РФ судом применены правильно.

При таких обстоятельствах оснований считать назначенное ФИО1 и ФИО2 наказание чрезмерно суровым не имеется, а причин для его смягчения не усматривается.

Гражданские иски потерпевших о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда разрешены судом с соблюдением требований действующего законодательства. Размер денежных средств, подлежащих взысканию с ФИО1, верно определен судом на основании представленных документов в обоснование понесенных расходов на погребение, а также с учетом требований разумности и справедливости, степени вины осужденного и материального положения сторон, и снижению не подлежит.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований для отмены и изменения приговора по доводам жалоб.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Самарского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1, ФИО2 оставить без изменения, апелляционные жалобы защитников - без удовлетворения.

Настоящее апелляционное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке, установленным главой 47.1 УПК РФ, путём подачи кассационных жалобы, представления через Самарский областной суд в течение шести месяцев со дня вынесения апелляционного определения, а осуждёнными в тот же срок со дня вручения им копии настоящего апелляционного определения.

Разъяснить осуждённым их право ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.

Председательствующий:

Судьи: