Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 02 февраля 2023 г. по делу N 8Г-34466/2022[88-2118/2023-(88-38212/2022)]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Ивановой О.Н, судей Дурневой С.Н. и Яковлева А.М, рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу представителя ФИО7 по доверенности ФИО10 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 11 августа 2022 года по гражданскому делу по иску ФИО1 к ФИО7 о взыскании неосновательного обогащения, заслушав доклад судьи Ивановой О.Н, выслушав представителя ФИО7 - ФИО10, настаивавшего на удовлетворении кассационной жалобы, представителя ФИО1 - ФИО9, возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО7 о взыскании неосновательного обогащения в размере 900 000 долларов США (66 228 300 рублей - курс доллара 73 рубля 59 копеек) и 300 000 Евро (26 901 930 рублей - курс евро 89 рублей 67 копеек) в рублевом эквиваленте.

Требования мотивированы тем, что 2 апреля 2013 года между истцом и управляющей компанией Diamond Delphinius LTD в лице ФИО7, действующего на основании доверенности от 7 мая 2012 года, заключен договор доверительного управления DD-01/2013/37.

Одновременно с заключением данного договора заключен договор поручительства с ответчиком, согласно которому ответчик принял на себя обязательство обеспечить сохранность и возврат активов, принадлежащих истцу и переданных последним в доверительное управление.

Согласно условиям договора истец в 2013-2015 годах передал ответчику ФИО7 в управление 900 000 долларов США и 300 000 Евро. Вплоть до конца 2019 года Diamond Delphinius LTD в лице ФИО7 выплачивало истцу проценты за пользование активами, однако, начиная с 2020 года выплаты прекратились.

Истцом установлено, что указанной компании в России не существует, офис, в котором ФИО7 принимает клиентов, принадлежит ООО ИК "КРЭСКО ФИНАНС", в которой ФИО7 является одним из руководителей. Учредителем данной организации является Кипрская компания КРЕСКО СОАЮШНС (САЙПРУС) ЛТД.

Истец считает, что заключенный между истцом и управляющей компанией Diamond Delphinius LTD договор от 2 апреля 2013 года является мнимой сделкой, все права и обязанности по данному договору возникли непосредственно у ФИО7, который являлся не только поручителем, но и лично принимал деньги от истца и выплачивал истцу проценты.

Истцом 19 июня 2020 года ответчику направлено заявление о расторжении договора и возврате денежных средств. Однако ответчик на заявление не отреагировал, в связи с чем истец обратился с настоящим иском в суд.

Решением Туапсинский городской суд Краснодарского края от 17 марта 2022 года отказано в удовлетворении исковых требований.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 11 августа 2022 года решение городского суда отменено, по делу принято новое решение об удовлетворении исковых требований. С ФИО7 в пользу ФИО1 взысканы денежные средства в размере 900 000 долларов США и 300 000 Евро в рублевом эквиваленте по курсу Центрального Банка Российской Федерации на день платежа.

В кассационной жалобе представитель ФИО7 по доверенности ФИО10 просит отменить судебный акт суда апелляционной инстанции как незаконный и необоснованный ввиду существенных нарушений норм материального права. Указывает на то, что суд неправильно определилобстоятельства, имеющие значение для дела. Просит оставить в силе решение городского суда.

В обоснование требований заявителем указано на то, что между физическим лицом ФИО1 и юридическим лицом Diamond Delphinius LTD совершена возмездная сделка, обусловленная договором доверительного управления DD-01/2013/37 от 2 апреля 2013 года. Вопреки установленным обстоятельствам апелляционный суд, по мнению ответчика, финансовые взаимоотношения между ФИО1 и управляющей компанией Diamond Delphinius LTD, возникшие вследствие заключения договора ошибочно расценил как мнимую сделку, а денежные средства, полученные ответчиком от истца в рамках договорных взаимоотношений, как неосновательное обогащение.

Сторона ответчика не согласна с выводом апелляционного суда о том, что все денежные расчеты производились исключительно между истцом и ответчиком. Ответчиком указано на наличие доверенности от 7 мая 2012 года, которая содержит указание на наличие у ФИО7 права представлять интересы управляющей компании, включая получение и распоряжение денежными средствами, ей принадлежащими. Доверенность выдана ответчику управляющей компанией в установленном порядке, не отменена и недействительной не признавалась.

По мнению стороны ответчика, не соответствует фактическим обстоятельствам дела также вывод апелляционного суда о том, что ФИО7, получая денежные средства от ФИО1 и, выплачивая проценты до 2019 года включительно, действовал исключительно в своих собственных целях. Указанные выводы опровергаются условиями договора доверительного управления и актом приема-передачи денежных средств от 19 декабря 2013 года.

Неправомерен вывод суда апелляционной инстанции и о том, что договор доверительного управления от 2 апреля 2013 года DD-01/2013/37 подписан ФИО7 как управляющим, без законных на то оснований, поскольку полномочия в должности управляющего компании ФИО7 не подтверждены. Из вводной части договора доверительного управления следует, что его сторонами являются физическое лицо ФИО1, именуемая учредителем управления, и юридическое лицо, зарегистрированное и существующее в соответствии с законодательством Британских Виргинских островов, в лице ФИО7, действующего на основании доверенности от 7 мая 2012 года, именуемое управляющий.

Вывод суда о мнимости сделки также является необоснованным, поскольку в установленном законом порядке сделка не признавалась недействительной, никакого судебного постановления в этой части не принималось, истец не заявлял требование о признании ее таковой.

Исполнение сделки доказано актом приемки-передачи денежных средств от 29 декабря 2013 года, повлекло наступление правовых последствий, выразившихся в фактическом управлении указанной компанией денежными средствами истца, возврате части денежных средств истцу.

Поскольку управляющая компания получила денежные средства от ФИО1 не иначе как на основании договора доверительного управления, у апелляционного суда не было оснований утверждать, что управляющая компания и ФИО7 как поручитель по сделке являются лицами, которые без установленных сделкой оснований приобрели имущество истца.

Кроме того, согласно мотивировочной части искового заявления, помимо наличия оснований требовать взыскание с ответчика неосновательного обогащения вследствие ничтожной сделки, одновременно истец заявила о взыскании денежных средств с ФИО7 как поручителя по договору доверительного управления, что противоречит первому требованию истца о взыскании денежных средств с ФИО7 в следствие его неосновательного обогащения по недействительной ничтожной сделке, поскольку поручительство из ничтожной сделки возникнуть не может.

Кроме того, требование о взыскании с ФИО7 денежных средств как поручителя по договору доверительного управления удовлетворению не подлежит в связи с пропуском срока исковой давности.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о месте и времени рассмотрения кассационной жалобы.

В силу части 1 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, обязаны известить суд о причинах неявки и представить доказательства уважительности этих причин.

Информация о месте и времени рассмотрения кассационной жалобы заблаговременно размещена на официальном сайте Четвертого кассационного суда общей юрисдикции.

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся участников процесса.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив материалы дела, оценив доводы жалобы, выслушав представителя ФИО7 - ФИО10, настаивавшего на доводах и требованиях кассационной жалобы, представителя ФИО1 - ФИО9, полагавшего апелляционное определение законным и обоснованным, кассационный суд общей юрисдикции пришел к выводу о наличии оснований для отмены апелляционного определения с оставлением в силе решения суда первой инстанции.

Как следует из материалов дела и установлено судами, 2 апреля 2013 года между истцом и управляющей компанией Diamond Delphinius LTD заключен договор доверительного управления DD-01/2013/37. Одновременно с заключением данного договора заключен договор поручительства с ФИО7, согласно которому последний принял на себя обязательство обеспечить сохранность и возврат активов, принадлежащих истцу и переданных последним в доверительное управление.

В соответствии с условиями договора доверительного управления ФИО1 передала в управление юридического лица Diamond Delphinius LTD 150 000 евро на основании акта приема-передачи от 30 января 2015 года, 150 000 евро на основании акта приема-передачи от 7 сентября 2015 года, 450 000 долларов США на основании акта приема-передачи от 26 апреля 2013 года, 150 000 долларов США на основании акта приема-передачи от 27 декабря 2013 года, 300 000 долларов США на основании акта приема-передачи от 16 июля 2014 года, всего 900 000 долларов США и 300 000 Евро за период с 2013 по 2015 года.

Из описательно-мотивировочной части искового заявления усматривается, что вплоть до конца 2019 года Diamond Delphinius LTD выплачивало истцу проценты за пользование активами.

В судебном заседании суда первой инстанции представитель истца ФИО1 - ФИО9 подтвердил, что истец получала проценты из денежных средств, переданных по договору доверительного управления.

На основании заявления 29 декабря 2013 года возвращены ФИО1 со стороны Diamond Delphinius LTD денежные средства в размере 6 000 долларов США.

Разрешая настоящий спор и, отказывая в удовлетворении исковых требований, руководствуясь положениями статей 1, 10, 367, 407, 1102, 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции исходил из того, что денежные средства, получаемые ФИО7 от ФИО1, являлись денежными средствами, передаваемыми истцом в доверительное управление юридического лица Diamond Delphinius LTD в соответствии с условиями договора доверительного управления N, получены ФИО7 обоснованно на основании заключенных договоров в связи с наличием у последнего полномочий на получение денежных средств, соответственно, неосновательным обогащением не являются. Доказательств недобросовестности со стороны ФИО7, как руководителя юридического лица Diamond Delphinius LTD, равно как и доказательств получения денежных средств ответчиком в отсутствие договорных отношений истцом не представлено.

Кроме того, суд первой инстанции указал, что ФИО1 19 июня 2020 года направлено заявление о расторжении договора доверительного управления от 2 апреля 2013 года N в адрес управляющей компании Diamond Delphinius LTD по адресу, не соответствующему адресу получателя почтовой корреспонденции. В связи с чем, почтовая корреспонденция не была вручена получателю по независящим от него обстоятельствам.

В соответствии с пунктом 7.9.1 договора доверительного управления договор считается расторгнутым спустя 10 дней с момента получения предложения на расторжение. Соответственно, договор считается не расторгнутым.

Помимо указанного, отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции указал на истечение срока, в течение которого к ФИО7 как к поручителю могли быть предъявлены исковые требования.

Отменяя решение суда и удовлетворяя исковые требования, суд апелляционной инстанции, применив к спорным правоотношениям положения статей 317, 1102, 1103, 1104, 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из того, что ФИО7 как получая денежные средства от истца, так и выплачивая истцу проценты до 2019 года включительно, действовал в собственных интересах, доказательств того, что он действовал в интересах управляющей компании Diamond Delphinius LTD, кроме как доверенности от 7 мая 2012 года, не представлено.

Судебной коллегией установлено, что при заключении договора доверительного управления ответчик действовал на основании доверенности от 7 мая 2012 года, а при получении денежных средств ответчик в актах приемки-передачи активов именовал себя как управляющий, тогда как доказательств того, что ФИО7 являлся управляющим компании не представлено. Срок действия доверенности от 7 мая 2012 года истек 19 июня 2013 года, тогда как денежные средства истцом передавались ответчику, а последним принимались в период 2013-2015 годов, то есть уже по истечении срока ее действия. Ответчиком не представлено доказательств передачи полученных денежных средств (активов) от ФИО1 непосредственно на счет компании.

Судебной коллегией указано, что с момента заключения договора от имени управляющей компании Diamond Delphinius LTD, никто кроме ФИО7 с истцом более из данной компании не общался и на связь не выходил. Все денежные взаимоотношения с упомянутой компанией связаны непосредственно с ФИО7

При этом, решение от 30 декабря 2019 года об освобождении ФИО7 от должности исполнительного директора компании Diamond Delphinius LTD, в том числе и доверенность, договоры, учредительные документы, суду не представлены.

Учитывая изложенное, судебная коллегия апелляционного суда пришла к выводу о наличии факта неосновательного обогащения со стороны ФИО7

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции усматривает основания не согласиться с такими выводами суда апелляционной инстанции ввиду следующего.

В силу части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Апелляционное определение также должно соответствовать общим требованиям, предъявляемым к решению суда статьей 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, то есть должно быть законным и обоснованным.

Согласно пунктам 2 и 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Под точным соблюдением норм процессуального права понимается обязанность суда и сторон строго следовать императивным положениям гражданского процессуального законодательства.

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В силу пункта 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счёт другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбережённое имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 названного кодекса.

Таким образом, неосновательное обогащение имеет место в случае приобретения или сбережения имущества в отсутствие на то правовых оснований.

В соответствии со статьей 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации на истце лежит обязанность доказать факт обогащения ответчика, а на ответчике - правомерность получения спорных денежных средств.

Применительно к рассматриваемому спору, на ФИО1 возложена обязанность подтвердить надлежащими доказательствами факт получения денежных средств ответчиком в отсутствие договорных отношений, равно как и договорных отношений между ФИО1 и Diamond Delphinius LTD.

В противоречие с заявленными требованиями сторонами не оспаривается факт заключения договора доверительного управления от 2 апреля 2013 года между истцом и управляющей компанией Diamond Delphinius LTD, а также договора поручительства, заключенного ФИО1 с ФИО7

Согласно представленным сведениям, ФИО1 на основании договора доверительного управления передала в управление Diamond Delphinius LTD согласно актам приема-передачи от 30 января 2015 года, от 7 сентября 2015 года, от 26 апреля 2013 года, от 27 декабря 2013 года, от 16 июля 2014 года 900 000 долларов США и 300 000 Евро за период с 2013 по 2015 года. Выплата Diamond Delphinius LTD до конца 2019 года процентов за пользование активами истцом также не оспаривается.

В соответствии с условиями договора доверительного управления 29 декабря 2013 года Diamond Delphinius LTD на основании заявления о возврате активов ФИО1 возвращены денежные средства в размере 6 000 долларов США.

Учитывая изложенное, истцом не доказан факт получения денежных средств ответчиком в отсутствие договорных отношений, равно как и договорных отношений между ФИО1 и Diamond Delphinius LTD.

При рассмотрении спора по существу суд первой инстанции неоднократно истребовал у истца оригиналы документов, на которых основаны исковые требования ФИО1, между тем соответствующие документы стороной не представлены.

Указание апелляционного суда на то, что ФИО7 как получая денежные средства от истца, так и выплачивая истцу проценты до 2019 года включительно, действовал исключительно в своих собственных интересах, объективного подтверждения не нашел.

Напротив, согласно представленным ответчиком документам, ФИО7 в период заключения между истцом и управляющей компанией Diamond Delphinius LTD договора доверительного управления вплоть до 30 декабря 2019 года являлся исполнительным директором управляющей компании, соответственно был наделен полномочиями представлять интересы компании, в том числе и правом на получение денежных средств от имени организации.

При таких обстоятельствах верным является вывод суда первой инстанции, о том, что денежные средства, получаемые ФИО7 от ФИО1 являлись денежными средствами, передаваемыми истцом в доверительное управление юридического лица Diamond Delphinius LTD в соответствии с условиями договора доверительного управления, получены ФИО7 обоснованно на основании заключенных договоров и наличием у последнего полномочий на получение денежных средств.

Доказательств об обратном стороной истца не представлено, равно как и доказательств недобросовестности со стороны ФИО7 как руководителя Diamond Delphinius LTD.

Вывод суда апелляционной инстанции о том, что материалами дела подтверждается, а сторонами не оспаривается факт того, что истец кроме как с ФИО7 более ни с кем по договору взаимоотношений не имела, никто более из компании Diamond Delphinius LTD на связь с истцом на протяжении столь длительного периода времени не выходил, иных лиц имеющих какое-либо отношение к данной компании, истец, кроме ФИО7, не знает и не видела и никогда ни с кем не общалась, что также подтверждает позицию истца, что вероятно сделка являлась мнимой и ФИО7 в своем личном интересе получал от истца денежные средства, и распоряжался ими по своему усмотрению, основан на предположениях и правового значения для разрешения настоящего спора не имеет.

Указание в апелляционном определении на то, что ФИО7 не представлено доказательств передачи полученных денежных средств (активов) от ФИО1 непосредственно на счет компании, не свидетельствует о том, что ФИО7 действовал исключительно в своих интересах.

На ответчика процессуальным кодексом не возложена обязанность доказывать факт передачи денежных средств непосредственно компании, интересы которой он представляет.

Сомнения судебной коллегии относительно осведомленности Diamond Delphinius LTD о заключенном договоре доверительного управления своего подтверждения не нашли.

Доводы, изложенные ответчиком в возражениях, о том, что у истца возникли договорные отношения непосредственно с компанией на основании заключенного договора доверительного управления, судом апелляционной инстанции признаны несостоятельными ввиду отсутствия допустимых доказательств.

Судом указано, что на ответчика в силу закона возложена обязанность предоставления доказательств отсутствия неосновательного обогащения за счет средств истца, однако от предоставления таковых ответчик самоустранился.

Данные выводы кассационный суд находит основанным на неверном толковании норм процессуального права и неверном распределении бремени доказывания.

Согласно статье 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации задачами гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений.

В силу части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения на суде лежит обязанность оценить доказательства, определить, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

Согласно положениям статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Каждое лицо, участвующее в деле, должно раскрыть доказательства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений, перед другими лицами, участвующими в деле, в пределах срока, установленного судом, если иное не установлено настоящим Кодексом.

В силу положений статей 67, 71, 195 - 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Учитывая изложенное, истцом не доказано наличие неосновательного обогащения со стороны ФИО7

Кроме того, согласно материалам дела, 2 апреля 2013 года ФИО7 как физическое лицо действительно выдал поручительство истцу, которое является неотъемлемой частью договора доверительного управления от 2 апреля 2013 года N DD-01/2013/3.

Из материалов дела усматривается, что ФИО1 в письменном виде изготовлено заявление о расторжении договора доверительного управления и 19 июня 2020 года направлено в адрес управляющей компании Diamond Delphinius LTD по адресу, не соответствующему адресу получателя почтовой корреспонденции. В связи с чем, почтовая корреспонденция не была вручена получателем по независящим от него обстоятельствам.

В соответствии с пунктом 7.9.1 договора доверительного управления договор считается расторгнутым лишь спустя 10 дней с момента получения предложения на расторжение, соответственно договор считается не расторгнутым и действующим по настоящее время.

При этом, если руководствоваться позицией истца о взыскании с ФИО7 денежных средств как поручителя по договору доверительного управления судом первой инстанции верно отмечено об истечении срока, в течение которого к ФИО7 как к поручителю могли быть предъявлены исковые требования.

Так, в силу статьи 407 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательство прекращается полностью или частично по основаниям, предусмотренным настоящим Кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором.

Согласно пункту 14.1 договора доверительного указанный договор действует в течение одного года с момента первой передачи активов Учредителем управления Управляющему.

Согласно пункту 14.5 договор считается продленным на аналогичный срок на тех же условиях при отсутствии письменного уведомления одной из сторон о расторжении настоящего договора за 3 месяца до истечения срока действия настоящего договора.

Неотъемлемой частью вышеназванного договора доверительного управления является поручительство к договору доверительного управления от 2 апреля 2013, заключенное между физическим лицом - ФИО7 и ФИО1 При этом ФИО7 выступил в качестве поручителя, а ФИО1 - учредителя управления.

Из положений указанного поручительства установить срок его действия не представляется возможным.

Таким образом, в рассматриваемом случае, срок исполнения основного обязательства не указан, поскольку фактически определен моментом востребования (пункт 14.5 договора).

Согласно пункту 6 статьи 367 Гражданского кодекса Российской Федерации поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иск к поручителю. Когда срок исполнения основного обязательства не указан и не может быть определен или определен моментом востребования, поручительство прекращается, если кредитор не предъявит иск к поручителю в течение двух лет со дня заключения договора поручительства.

При таких обстоятельствах установлено, что срок поручительства ФИО7 как физического лица по договору поручительства от 2 апреля 2013 года прекратил свое действие 2 апреля 2015 года.

В нарушение требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истец не представил суду доказательств того, что в срок до 2 апреля 2015 года предпринимал попытки реализовать свое право востребования основного обязательства.

Более того, из копии заявления о расторжении договора N следует, что указанным правом истец воспользовался лишь 19 июня 2020 года.

При таких обстоятельствах, у суда апелляционной инстанции отсутствовали законные основания для удовлетворения исковых требований.

В соответствии с частью 1 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по результатам рассмотрения кассационных жалобы, представления кассационный суд общей юрисдикции вправе оставить в силе одно из принятых по делу судебных постановлений.

С учетом вышеизложенного, обжалуемое апелляционное определение подлежит отмене ввиду несоответствия выводов суда апелляционной инстанции фактическим обстоятельствам дела и неправильного применения норм материального закона.

Принимая во внимание, что судом первой инстанции в полной мере установлены юридически значимые обстоятельства, правильно применены нормы материального права, не допущено нарушений норм процессуального права, кассационный суд полагает, что апелляционное определение подлежит отмене с оставлением в силе решения суда первой инстанции.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 11 августа 2022 года отменить.

Оставить в силе решение Туапсинского городского суда Краснодарского края от 17 марта 2022 года.

Председательствующий

Судьи