Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 15 марта 2023 г. по делу N 8Г-38067/2022[88-4388/2023-(88-41868/2022)]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Руденко Ф.Г, судей Авериной Е.Г, Губаревой С.А, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Астраханской области "Александро- Мариинская областная клиническая больница" о взыскании компенсации морального вреда по кассационной жалобе ФИО1 на решение Ленинского районного суда г. Астрахани от 02.02.2022 и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Астраханского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ.

Заслушав доклад судьи Руденко Ф.Г, выслушав представителя ФИО1 по доверенности ФИО5, прокурора ФИО6, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Астраханской области "Александро- Мариинская областная клиническая больница" (далее - ГБУЗ Астраханской области "Александро- Мариинская областная клиническая больница"), в котором просила взыскать с ответчика в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 1 500 000 руб.

Решением Ленинского районного суда г. Астрахани от 02.02.2022 исковые требования ФИО1 удовлетворены частично. С ГБУЗ Астраханской области "Александро-Мариинская областная клиническая больница" в пользу ФИО1 взыскана компенсация морального вреда в размере 200000 руб, в удовлетворении остальной части исковых требований отказано. С ответчика в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Астраханского областного суда от 22.09.2022 решение суда первой инстанции отменено. По делу принято новое решение об отказе ФИО1 в удовлетворении исковых требований.

В кассационной жалобе ФИО1 просит отменить апелляционное определение и изменить решение суда первой инстанции в части увеличения взыскания с ответчика компенсации морального вреда. В обоснование доводов жалобы ссылается на то, что судами не дана надлежащая оценка доказательствам по делу, в том числе показаниям специалиста, допрошенного в суде. Указывает, что суд апелляционной инстанции пришел к необоснованному выводу об отсутствии оснований для взыскания с ответчика компенсации морального вреда.

В судебном заседании представитель ФИО1 по доверенности ФИО5 доводы кассационной жалобы поддержала, прокурор ФИО6 полагает, что судом апелляционной инстанции допущены нарушения норм материального и процессуального права.

Иные лица, участвующие в деле, извещены надлежащим образом о дате, времени и месте рассмотрения дела по кассационной жалобе, не обеспечили явку представителей, доказательств уважительности причин отсутствия в судебном заседании не представили.

Согласно п. 1 ст. 167 ГПК РФ лица, участвующие в деле, обязаны известить суд о причинах неявки и представить доказательства уважительности этих причин.

В силу ч. 5 ст. 379.5 ГПК РФ неявка в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции лица, подавшего кассационную жалобу, представление, и других лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, не препятствует рассмотрению дела в их отсутствие.

В связи с чем, судебная коллегия полагает возможным рассмотрение дела в отсутствие неявившихся лиц, извещенных надлежащим образом о месте и времени рассмотрения кассационной жалобы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав лиц, явившихся в судебное заседание, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ч. 1 ст. 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются не соответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие основания для пересмотра судебного постановления суда апелляционной инстанции в кассационном порядке по доводам кассационной жалобы, изученным материалам дела, имеются.

Как следует из материалов дела и установлено судом апелляционной инстанции, ДД.ММ.ГГГГ в 22 час. 04 мин. ФИО1 доставлена бригадой скорой помощи в приемное отделение ГБУЗ Астраханской области "Александро-Мариинская областная клиническая больница" в экстренном порядке с подозрением на острый аппендицит.

В приемном отделении при поступлении истец осмотрена врачом-хирургом, врачом-терапевтом, после чего была госпитализирована для динамического наблюдения в хирургическое отделение, где осмотрена врачом-хирургом и назначено дополнительное обследование, осмотр врачей - терапевта, гинеколога.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 осмотрена врачом акушер-гинекологом. С диагностической целью принято решение о проведении пункции заднего свода влагалища. Проведена консультация врача анестезиолога-реаниматолога. Получено согласие пациентки. Манипуляция произведена. Показаний к оперативному лечению нет. Продолжено динамическое наблюдение.

ДД.ММ.ГГГГ при осмотре у ФИО1 появились жалобы на болезненность в горле, субфебрильную температуру, переведена в отдельную палату.

ДД.ММ.ГГГГ принято решение о проведении диагностической лапароскопии. ФИО1 осмотрена врачом - анестезиологом-реаниматологом, определен вид анестезии комбинированный эндотрахеальный наркоз, риск анестезии 3 ст, класс сложной интубации по Малампати 1 ст. ФИО1 объяснена суть анестезии, предупреждена о вероятных осложнениях, получено письменное согласие на оперативное вмешательство, на наркоз, что подтверждается письменными согласиями, имеющимися в медицинской карте.

В этот же день в 11 час. 10 мин. была выполнена диагностическая лапароскопия и ФИО1 переведена для консервативного лечения в гинекологическое отделение.

В этот же день в 12 час. 30 мин. ФИО1 предъявила жалобы на гнусавость голоса, боли в области послеоперационной раны, периодические боли при глотании слюны, крепитацию под кожей в области шеи.

ДД.ММ.ГГГГ в 20 час. 12 мин. ФИО1 осмотрена врачом отоларингологом.

ДД.ММ.ГГГГ проведена рентгеноскопия легких, мягких тканей шеи. В этот же день осмотрена врачом торакальным хирургом, проведена фибробронхоскопия, по результатам которой выставлен диагноз: травма мембранной части трахеи (постинтубационная). Показаний для экстренного оперативного лечения нет. Даны рекомендации: ингаляции с лазолваном и минеральной водой. Продолжить проводимую терапию. Контроль ФБС через 7 дней.

Согласно выписки из медицинской карты стационарного больного ФИО1 ГБУЗ Астраханской области "Александро- Мариинская областная клиническая больница" ДД.ММ.ГГГГ бронхоскопия: трахея: поражения, образования, дефекты: начиная с уровня второго хрящевого кольца слизистая оболочка мембранозной части с продольно ориентированным дефектом неправильной веретенообразной формы, протяженность около 5 см, имеющий наибольшие размеры по ширине около 15-18мм в центральной своей части. Дно дефекта бледно-розового цвета, с тонкой сосудистой сетью. Края дефекта умеренно отечные, гиперемированные. Детальный осмотр затруднен из-за плохой переносимости исследования, выраженного кашлевого рефлекса. Далее просвет овальной формы. Содержимое: нет. Хрящевые кольца хорошо контурируются. Карина: килевидная, расположена по центру. Заключение: (эндоскопическая картина): дефект мембранозной части трахеи.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 осмотрена врачом торакальным хирургом, ей проведена фибробронхоскопия, в сравнении с предыдущим исследованием от ДД.ММ.ГГГГ эндоскопическая картина с положительной динамикой. Травма мембранной части трахеи в стадии рубцевания, показаний для оперативного вмешательства нет. Рекомендована дополнительная фибробронхоскопия через месяц после выписки.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 выписана в удовлетворительном состоянии с рекомендациями на амбулаторный этап.

Согласно экспертному заключению ассистента кафедры госпитальной хирургии ФИО7 от ДД.ММ.ГГГГ при изучении медицинской документации основное замечание связано с длительным нахождением больной в хирургическом отделении (поступила ДД.ММ.ГГГГ, переведена в гинекологическое ДД.ММ.ГГГГ) при этом исключена хирургическая патология, выполнено УЗИ забрюшинного пространства и органов малого таза. Заключение: увеличение правого яичника не исключен перекрут ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ КТ забрюшинного пространства КТ признаки кистоподобного образования правого придатка.

При изучении истории болезни в осмотре анестезиолога имеется установленный класс сложности интубации -1.1 степень если визуализируется большая часть голосовой щели - трудностей при интубации трахеи нет. Интубация как правило выполняется без поддержки эндоскопической платформы - "вслепую". В протоколе анестезии нет отметок о сложностях проведения интубации и сложностях анестезии. Дефект в мембранозной части был диагностирован, больная была осмотрена торакальным хирургом, выполнена бронхоскопия, диагноз подтвержден. Назначена соответствующая консервативная терапия. В истории болезни указан диагноз: травма мембранозной части трахеи (постинтубационная). Случай закончился благополучно, без фатальных осложнений. Выводы: усилить контроль за проведением диагностических мероприятий, проведение интубаций под эндоскопическим контролем.

Также в данном заключении указано, что ПРТ встречаются в мировой статистике с частотой ДД.ММ.ГГГГ0 интубаций и сопровождается летальностью 14-42%. Превалирование среди больных женщин объясняется тем, что у них мембранозная часть трахеи более короткая, тонкая и слабая, чем у мужчин. Частота разрыва трахеальной стенки во время интубации варьируется от 0, 05 - 1% при плановых манипуляциях, до 29% в случае экстренной интубации. В то же время данные литературы свидетельствуют о том, что интубацию трахеи считают трудной только у 14, 2% больных.

Истцом ФИО1 в ЧУЗ "Клиническая больница "РЖД-Медицина" г. Астрахани" проведено диагностическое обследование - бронхоскопия ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому: трахея - просвет не деформирован, овальной формы. Содержимое: нет. Хрящевые кольца хорошо контурируются. Слизистая розовая, не отечная. Карина: килевидная, расположена по центру. Поражения, образования, дефекты: на уровне второго хрящевого кольца на слизистой мембранозной части белесый рубец 0.1-0, 6 см. Бронхиальное дерево - просвет не деформирован. Содержимое - скудное количество пенистого слизистого отделяемого; устья бронхов не деформированы, округлой формы. Шпоры острые. Слизистая розовая, не отечная. Сосудистый рисунок прослеживается. Заключение: катаральный эндобронхит.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования суд первой инстанции, оценив представленные сторонами и имеющиеся в материалах дела доказательства, с учетом требований ст. 67 ГПК РФ, исходил из того, что материалами дела установлено, что при проведении диагностической лапароскопии при выполнении вида анестезии - комбинированный эндотрахеальный наркоз ФИО1 была причина травма мембранозной части трахеи (постинтубационная), в связи с чем, принимая во внимание степень нравственных страданий, причиненных ФИО1, а также требования разумности и справедливости, пришел к выводу о частичном удовлетворении исковых требований, и взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 200 000 руб.

Судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела по доводам жалоб ГБУЗ Астраханской области "Александро-Мариинская областная клиническая больница" и ФИО1 также установлено, что из протокола заседания врачебной комиссии ГБУЗ Астраханской области "Александро-Мариинская областная клиническая больница" от ДД.ММ.ГГГГ N следует, что, по мнению руководителя центра анестезиологии-реанимации, основной причиной травматизации слизистой оболочки мембраной части трахеи явился воспалительный процесс слизистой оболочки верхней и нижней части дыхательных путей.

Согласно акту внеплановой документарной проверки деятельности ГБУЗ Астраханской области "Александро-Мариинская областная клиническая больница" были выявлены нарушения:

1. Клинических рекомендаций "Острый аппендицит у взрослых": п.2.3 при исследовании ОАК не определяется СОЭ - врач-хирург; п.2.5 не проведена консультация врача - уролога - врач-хирург приемного отделения.

П.2 Приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ Nн "Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи":

П.2.1, п.п. ж) при осмотре врача-гинеколога ДД.ММ.ГГГГ в 19.28 при наличии боли в животе не назначена консультация врача-хирурга для исключения острой хирургической патологии - врач-гинеколог;

П.2.2, п.п. а) не соблюдена хронология записей врачей-специалистов; сведения о назначении обследований не выносятся в лист назначений - лечащий врач, зав. отделением, ЛОР-врач, врач-гинеколог; п.п. в) время пребывания пациентки в приемной отделении превышает 2 часа - врач-хирург;

П.3, п.п. 3.11.3 "Критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым и детям при остром аппендиците": не выполнен общий (клинический) анализ крови развернутый в течение 1 часа от момента поступления в стационар - врач-хирург приемного отделения.

В ходе проверки выявлены нарушения в части диагностического процесса, оформлении медицинской документации. Целесообразен был перевод больной в гинекологическое отделение в более ранние сроки.

В целях полного и всестороннего рассмотрения дела, определения обстоятельств, имеющих юридическое значение и входящих в предмет доказывания, по данному делу судом апелляционной инстанции назначена по делу комиссионная судебно- медицинская экспертиза.

Заключение комплексной медицинской экспертизы по материалам дела, проведенной комиссией экспертов Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Астраханской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы", которую суд апелляционной инстанции принял в качестве дополнительного доказательства в соответствии со ст. 327.1 ГПК РФ.

Согласно выводам указанной экспертизы N-ОКиКЭ, проведенной ГБУЗ Астраханской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы" в протоколе бронхоскопии от ДД.ММ.ГГГГ к медицинской карте N стационарного больного N ГБУЗ Астраханской области "Александро-Мариинская областная клиническая больница" на имя ФИО1 отмечено: "... Трахея:... Начиная с уровня второго хрящевого кольца слизистая оболочка мембранозной части с продольно ориентированным дефектом неправильной веретенообразной формы, протяженностью около 5 см, имеющий наибольшее размеры но ширине около 15-18 мм к центральной своей части. Дно дефект бледно-розового цвета, с тонкой сосудистой сетью. Края дефекта умеренно отечные, гипсосмированы... "

В протоколе трахеобронхоскопии от ДД.ММ.ГГГГ к медицинской карте N стационарного больного N ГБУЗ Астраханской области "Александро-Мариинская областная клиническая больница" на имя ФИО1 отмечено: "... Трахея:... Начиная с уровня второго хрящевого кольца слизистая оболочка мембранозной части с продольно ориентированным дефектом продолговатой формы, протяженностью около 5 см. Дно дефекта практически не визуализируется из-за высоких сходящихся краев которые выглядят как "гребни", с неровной гиперемированной поверхностью с серым налетом... ".

В протоколе бронхоскопии от ДД.ММ.ГГГГ в медицинской карте N с стационарного больного ЧУЗ "КБ "РЖД-Медицина" г. Астрахань на имя ФИО1 отмечено: "... трахея:... На уровне второго хрящевого кольца на слизистой мембранозной части белесый рубец 01-0, 6 см... ".

Рубец мембранозной части трахеи на уровне второго хрящевого кольца, образовался вследствие заживления раны, причиненной в результате проведения интубации при оперативном лечении диагностической лапароскопии ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ, приведшей к развитию подкожной эмфиземы, пневмомедиастиуму.

Каких-либо данных о наличии у ФИО1 раны мембранозной части трахеи на уровне второго хрящевого кольца, подкожной эмфиземы, пневмомедиастиума до проведения ей интубации при оперативном лечении - диагностической лапароскопии ДД.ММ.ГГГГ в представленных медицинских документах и материалах, не имеется.

Квалификация "дефекта" ("дефектов") при оказании медицинской помощи, в рамках производства медицинской судебной экспертизы выходит за пределы компетенции комиссии экспертов, так как определения "дефекта" ("дефектов") оказания медицинской помощи в нормативно-правовых документах, регламентирующих работу судебно-медицинского эксперта, не имеется.

"Образование узлов онкологического характера в щитовидной железе ФИО1" является заболеванием и не стоит в причинно-следственной связи с медицинской помощью, отмеченной в представленных медицинских документах на имя ФИО1

Рана мембранной части трахеи на уровне второго хрящевого кольца, причиненная в результате проведения интубации при оперативном лечении - диагностической лапароскопии ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ, которая привела к развитию подкожной эмфиземы, пневмомедиастиуму, признаков опасности для жизни не имела, и поскольку продолжительность расстройства здоровья, связанная с необходимостью оказания медицинской помощи, согласно представленным медицинским документам у ФИО1 не превысила 21-го дня, что повлекло за собой расстройство здоровья (временное нарушение функции органов и систем) продолжительностью до трех недель (менее 21 дня) и, согласно пункту 8.1. Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденным приказом М3 и СР от ДД.ММ.ГГГГ Nн, расценивается как легкий вред здоровью.

Согласно пояснениям экспертов ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13 в суде апелляционной инстанции, выводы комплексной медицинской судебной экспертизы они поддерживают.

Так, из пояснений эксперта ФИО10 в суде апелляционной инстанции следует, что травма мембраны части трахеи пациента ФИО1 возникла вследствие взаимодействия трубки и воспаленной поверхности трахеи. У пациентки был воспалительный процесс, который зафиксирован в медицинской документации. Дефект, который возник после операции, мог возникнуть не из-за взаимодействия трубки с трахеей, а в результате кашля и возникновения повышения давления в трахеи, которым способствовал проведение лапароскопической операции и введение газа в брюшную полость. Сама ткань трахеи была воспалена. Это подтверждается документами. У ФИО1 трахея была воспалена. На трахее ФИО1 была ранка, сквозной дырки не было. Медицинская документация говорит о том, что дефект полностью ликвидирован и не нарушает нормальную жизнедеятельность, то есть функцию дыхания.

Эксперт ФИО14 в суде апелляционной инстанции пояснила, что у пациентки ФИО1 был бронхит. Ей проводилась интубация. Любое вирусное заболевание вызывает повреждение слизистой. Изначально вирус вызывал повреждение слизистой оболочки, а введение трубки, нахождение ее там, последующее удаление трубки, раздувание манжетки могло усилить это повреждение, поскольку вирус уже повредил слизистую.

Согласно пояснениям в суде апелляционной инстанции эксперта ФИО9, определенные причины возникновения злокачественных заболеваний не выяснены до сих пор. Причины возникновения онкологического заболевания у людей не установлены. Увеличить вероятность возникновения злокачественного заболевания может стресс, наследственность, но явиться причиной - не может. Наличие хронического бронхита не могло вызвать злокачественного процесса.

Из пояснений эксперта ФИО13 в суде апелляционной инстанции следует, что ею проведен осмотр и анализ рентгеновских снимков, выводы приведены в заключении экспертизы. Указала, что пневмоторакса у ФИО1 не было.

Согласно пояснениям эксперта ФИО15 в суде апелляционной инстанции, описание раны ФИО1 было указано в области мембранозной части, второе полукольцо. Это находится в области шейного отдела. Трахея в области второго полукольца - это шейный отдел. Рана мембранозной части трахеи могла образоваться, если трахея пациента ФИО1 была настолько изменена, воспалена, что касательные действия инкубационной трубки могли привести к повреждению. Вследствие травмы трахеи возможно просачивание воздуха, что повлекло к возникновению пневмомедиастиума, поскольку касательные движения при воспаленной трахее могут вызвать какие-то кровоизлияния. Показания к операции есть плановые, срочные и экстренные. Если у человека подозрение на острый живот, приходится делать хирургическое вмешательство, несмотря на наличие воспалительного процесса у пациента, а именно наличие ОРВИ и других воспалительных процессов.

Эксперт ФИО8 в суде апелляционной инстанции пояснила, что у ФИО1 была рана, которая зажила с образованием рубца. Наличие рубца было выявлено в другом медицинском учреждении при бронхоскопии через месяц после проведения лапароскопии. Согласно представленным медицинским документам и осмотра пациента, каких-либо данных о том, что рана была проникающего характера, нет. Есть только описание бронхоскопии. Мы пришли к выводу, что это рана, потому что доктор пишет, что имеется рубец. Рубец образуется только в результате заживления раны. Рана была с образованием подкожной эмфиземы и пневмомедиастиума, что было установлено в результате исследования в рамках экспертизы. В рамках экспертизы установлено, что рубец находится во втором полукольце шейного отдела (стр.46 заключения), в связи с чем пункт ДД.ММ.ГГГГ Приказа Минздрава Nн не применим, поскольку повреждение у ФИО1 в области шейного отдела, а не грудного, как указано в медицинских критериях. Если повреждение было 5 см, то рана не может зажить с образованием рубца размерами 0, 1-0, 6 мм. Все данные взяты из медицинских документов. Яремная впадина является условным разделением между шейным и грудным отделом. Для установления места раны был приглашен врач рентгенолог, который установил, что рана находится в шейном отделе, в связи с чем, пункт ДД.ММ.ГГГГ "Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью", здесь не применен. Кроме того установлено, что ФИО1 был установлен диагноз ОРВИ, что следует из представленных медицинских документов.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции, оценив заключение судебной комплексной медицинской судебной экспертизы N-ОкиКЭ от ДД.ММ.ГГГГ в качестве надлежащего доказательства по делу, а также иные доказательства, представленные сторонами спора, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований

Кроме того, суд апелляционной инстанции, указал, что доводы истца о том, что травма трахеи повлекла ухудшение состояния здоровья истца в виде образования узлов онкологического характера в области щитовидной железы, а также причинила тяжкий вред здоровью истца, являются несостоятельными, поскольку, согласно выводам комплексной медицинской экспертизы N-ОКиКЭ, проведенной ГБУЗ АО "Бюро судебно-медицинской экспертизы", образование узлов онкологического характера в щитовидной железе ФИО1 является заболеванием и не стоит в причинно-следственной связи с медицинской помощью, отмеченной в представленных медицинских документах на имя ФИО1; рана мембранной части трахеи на уровне второго хрящевого кольца, причиненная в результате проведения интубации при оперативном лечении - диагностической лапароскопии ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ, которая привела к развитию подкожной эмфиземы, пневмомедиастиуму, признаков опасности для жизни не имела, и поскольку продолжительность расстройства здоровья, связанная с необходимостью оказания медицинской помощи, согласно представленным медицинским документам у ФИО1 не превысила 21-го дня, что повлекло за собой расстройство здоровья (временное нарушение функции органов и систем) продолжительностью до трех недель (менее 21 дня) и, согласно пункту 8.1. Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденным приказом М3 и СР от ДД.ММ.ГГГГ Nн, расценивается как легкий вред здоровью.

Между тем, суд кассационной инстанции считает, что выводы суда апелляционной инстанции сделаны с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

П. 2 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (ч. 1 ст. 151 ГК РФ).

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной "данные изъяты", распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 названного постановления Пленума).

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления Пленума).

Исходя из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В ст. 151 ГК РФ закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

В силу п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными Главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 ГК РФ.

Согласно пунктам 1, 2 ст. 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

В пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному ст. 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Согласно позиции, изложенной в пункте 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33, разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода. На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Согласно п. 49 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Из изложенного следует, что в случае причинения работником медицинской организации вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи медицинская организация обязана возместить причиненный вред лицу, имеющему право на такое возмещение.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинского учреждения за причиненный при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинского учреждения (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Аналогичные положения разъяснений содержались в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" и в Обзорах Верховного суда Российской Федерации", действующих на момент рассмотрения иска ФИО1

Из содержания искового заявления усматривается, что основанием для обращения в суд с требованиями к ГБУЗ Астраханской области "Александро- Мариинская областная клиническая больница", явилось некачественное оказание ФИО1 медицинской помощи, что причинило истцу физические и нравственные страдания, и нарушило право ребенка на здоровье как нематериальное благо.

Поскольку компенсация вреда, в том числе и морального, о взыскании которой, в связи с некачественным оказанием медицинской помощи сотрудниками ГБУЗ Астраханской области "Александро-Мариинская областная клиническая больница" заявлено истцом, одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы ГК РФ (ст. 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием именно ответчики по настоящему делу медицинская организация ГБУЗ Астраханской области "Александро-Мариинская областная клиническая больница" должен доказать отсутствие своей вины в причинении вреда, в том числе морального, ФИО1 медицинская помощь которой, по утверждению истца, оказана ненадлежащим образом.

Однако, суд апелляционной инстанции неправильно истолковал и применил к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по возмещению вреда, в том числе морального вреда, причиненного гражданину, в их взаимосвязи с нормативными положениями, регламентирующими обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, включая государственные гарантии обеспечения качества оказания медицинской помощи.

В нарушении положений вышеприведенных норм права, суд апелляционной инстанции основывал свои выводы на том, что ФИО1 не доказала факты нарушения ответчиками ее личных неимущественных прав какими-либо их действиями (бездействиями), а также не доказала в чем выразились ее нравственные страдания, степень вины причинителя вреда, размер компенсации претерпевания морального вреда.

При таких обстоятельствах выводы суда апелляционной инстанции основаны на неправильном применении норм материального права, что согласно ст. 379 ГПК РФ основанием для отмены судебного акта в кассационном порядке.

Таким образом, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Астраханского областного суда от 22.09.2022 подлежит отмене, а дело направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду инстанции следует учесть изложенное, и разрешить спор с соблюдением требований процессуального закона и в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Астраханского областного суда от 22.09.2022 отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции - Астраханский областной суд.

Председательствующий Ф.Г. Руденко

Судьи Е.Г. Аверина

С.А. Губарева