Апелляционное определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 18 апреля 2023 г. по делу N 33-12690/2023

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе

председательствующего Клюевой А.И, судей Аванесовой Г.А, Пономарева А.Н, при помощнике судьи Батеевой Е.Н, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-1830/2022 (Уникальный идентификатор дела 77RS0017-02-2021-023276-31) по иску Хамидуловой Ю.В. к Гуриной Н.И. о признании завещания недействительным, признании права на наследство

по апелляционной жалобе представителя Хамидуловой Ю.В. - Михайлина О.И. на решение Нагатинского районного суда города Москвы от 24 октября 2022 г, заслушав доклад судьи Пономарева А.Н, выслушав представителя Хамидуловой Ю.В. - Михайлина О.И, третье лицо Васильеву Е.А, поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителя Гуриной Н.И. - Князеву Л.И, полагавшую решение суда законным и обоснованным,

УСТАНОВИЛА:

решением Нагатинского районного суда города Москвы от 24 октября 2022 г. в удовлетворении названного выше иска отказано.

Рассматривая дело и разрешая спор по существу, суд исследовал заявленные основания иска, связанные с тем, что после смерти * Хамидуловой Ю.В. - *, * г. открылось наследство, которое было принято истцом, как наследником по закону, и ответчиком Гуриной Н.И, как наследником по завещанию от 19 мая 2021 г. Истец, ссылаясь на то, что ее отец страдал рядом заболеваний, полагала, что он при составлении завещания не понимал значения своих действий и не мог ими руководить. Кроме того, истец, ознакомившись с завещанием, усомнилась, что подпись в завещании и расшифровка подписи "*" исполнена наследодателем, в связи с чем утверждала, что письменная форма завещания не была соблюдена.

Исследуя указанные обстоятельства применительно к нормам ст.ст. 1125, 177, 166, 167, 1119 Гражданского кодекса РФ, регулирующим спорные правоотношения, суд принял во внимание возражения Гуриной Н.И, оценил представленные доказательства, включая заключение посмертной комплексной психолого-психиатрической и почерковедческой экспертизы АНО "*", объяснения третьего лица Добродеевой Е.В, удостоверившей оспариваемое завещание в качестве врио нотариуса г. Москвы Прилепской Е.А, показания * * и пришел к выводу о том, что истцом не представлено бесспорных доказательств недействительности завещания, притом что письменная форма завещания соблюдена.

В апелляционной жалобе представителя Хамидуловой Ю.В. - Михайлина О.И. ставится вопрос об отмене решения суда, как незаконного.

Заявитель жалобы утверждает, что экспертиза необоснованно была положена в основу обжалуемого судебного решения, вопрос о возможности поручения экспертизы такой организации как АНО "*" судом не ставился, указанное заключение имеет существенные недостатки, противоречия, на которые обращено внимание в рецензии работника ФГБУ "*" Минздрава России, эксперты не приняли во внимание медицинскую карту стационарного больного N * из ГКБ N * им. * (карта заведена 19 июня 2021 г.), где наследодатель * проходил лечение. Также в материалах дела отсутствует 31 лист из медицинской карты N * *. Судом был допрошен * *, о допросе которого никто не просил и в отношении которого отсутствуют сведения о его вызове в суд, оплаты вызова эксперта. Наличие большого количества допущенных судом нарушений вызывает у заявителя апелляционной жалобы сомнения в объективности и беспристрастности судьи при рассмотрении настоящего дела.

Судебная коллегия на основании ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ сочла возможным рассмотреть дело при данной явке, в отсутствие других лиц, участвующих в деле, извещенных о времени и месте судебного заседания.

Проверив материалы дела в соответствии с ч.ч. 1 и 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, возражения на нее, судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда пришла к выводу об отсутствии предусмотренных ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке.

Из материалов дела усматривается, что после смерти Васильева В.Т. 11 июля 2021 г. открылось наследство, которое было принято истцом Хамидуловой Ю.В, как наследником по закону, и ответчиком Гуриной Н.И, как наследником по завещанию от 19 мая 2021 г.

Поскольку завещание оспаривалось Хамидуловой Ю.В. по двум взаимоисключающим основаниям, из которых, с одной стороны, следует, что наследодатель не подписывал завещания, а с другой стороны,, что при подписании завещания он не понимал значения своих действий и не мог ими руководить, суд, оказывая содействие истцу в представлении доказательств, которые истец лишен возможности представить самостоятельно, назначил по данному делу комплексную психолого-психиатрическую и почерковедческую экспертизу в АНО "*", в распоряжение которой представил материалы настоящего гражданского дела и всю имеющуюся медицинскую документацию (л.д. 229-230, 233, 234 т. 1).

Комиссия экспертов в составе *, *, *, *, дали заключение, в соответствии с которым эксперты, исследовав материалы гражданского дела, завещание от имени * от 19 мая 2021 г, образцы почерка и подписи *, медицинскую карту амбулаторного больного N *, стационарного больного N * в отношении *, *года рождения, пришли к выводу о том, что *, умерший * г, на момент оспариваемых юридических действий не страдал какими-либо психическими расстройствами или иными заболеваниями, которые могли бы оказать влияние на его психическое или психологическое состояние, свободу волеизъявления на момент составления завещания - 19 мая 2021 г. * мог с учетом своего психического состояния здоровья и психологического состояния отдавать отчет своим действиям и руководить ими в период оспариваемых юридических действий - составления завещания от 19 мая 2021 г. Рукописная запись "*", расположенная в завещании от имени * от 19 мая 2021 г, удостоверенном нотариусом г. Москвы Добродеевой Е.В, выполнена *. Провести сравнительное исследование подписи, выполненной от имени * в указанном завещании, с образцами подписей * не представляется возможным в связи с краткостью и простотой строения исследуемой подписи, в ней невозможно выявить достаточное количество идентификационных признаков, по причине малого объема содержащейся в ней графической информации (л.д. 2-33, 34, 35-85, 86-100, 101, 102-112 т. 2).

Данное заключение получило оценку суда в решении по правилам ст. 67, ст. 86 ч. 3 Гражданского процессуального кодекса РФ наряду с объяснениями врио нотариуса г. Москвы Добродеевой Е.В, показаниями допрошенного в судебном заседании * *, заключением * ФГБУ "*" Минздрава России * (л.д. 146-156 т. 2), пояснениями на названную рецензию * * (л.д. 167-169 т. 2), иными доказательствами, на которые имеется ссылка в апелляционных жалобах.

Оснований для иной оценки доказательств суд апелляционной инстанции не усмотрел, поскольку судебным экспертам были представлены на исследование только те медицинские карты (NN *, N *), которые были представлены суду. Данные документы объективно фиксировали состояние здоровья наследодателя как на момент составления завещания, так и в последующий период, вплоть до смерти наследодателя. Таким образом, эксперты располагали и дали оценку всем имеющимся документам, включая выписку из амбулаторной карты * N *, в которой отражены заболевания, которыми страдал * при жизни, а также причина смерти *, который 19 июня 2021 г. (через месяц после составления завещания) был госпитализирован * в * с диагнозом "*" (л.д. 101-102 т. 2).

В соответствии с правовой позицией, выраженной в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 17.01.2023 N 30-КГ22-19-К5, представленная истцом рецензия подлежит оценке как письменное доказательство, приведенное в обоснование возражений стороны относительно выводов эксперта, а обратное противоречит приведенным выше нормам процессуального права и приводит к ограничению права стороны как обосновывать возражения против выводов эксперта, так и ходатайствовать о проведении повторной экспертизы.

Из представленного стороной истца заключения * *, как письменного доказательства, усматривается, что оно не содержит в себе каких-либо выводов, которые бы ставили под сомнение существо ответов на поставленные перед экспертами вопросы.

Порядок проведения судебно-психиатрической экспертизы утвержден приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 12 января 2017 г. N 3н и предусматривает, что настоящий Порядок устанавливает правила проведения судебно-психиатрической экспертизы в государственных судебно-психиатрических экспертных учреждениях либо специализированных судебно-психиатрических экспертных подразделениях, имеющих лицензию на осуществление медицинской деятельности по соответствующим работам (услугам) (далее - ГСПЭУ).

Таким образом, АНО "*", имеющее соответствующую лицензию, вправе было провести указанную экспертизу. Выбор данного экспертного учреждения мотивирован в определении суда о назначении экспертизы, эксперты были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 Уголовного кодекса РФ, оснований для отвода экспертам в деле не имеется. * * имеет знания в области психологии, на что прямо указано в заключении экспертизы со ссылкой на соответствующие правоустанавливающие документы (дипломированный врач-психотерапевт) (л.д. 5 т. 2), является доцентом кафедры "Психология" (л.д. 167 т. 2). Представленная в отношении названного специалиста информация достаточна для того, чтобы ее проверить, но эта информация до настоящего времени никем не опровергнута.

При этом доводы апелляционной жалобы, как и основания заявленных исковых требований, основаны на предположении, что усматривается из того, что в исковом заявлении не названы конкретные заболевания, которые лишали бы * при составлении завещания понимать значение своих действий и руководить ими. Истец Хамидулова Ю.В. не называет обстоятельств, в силу которых она при жизни своего отца имела основания для оказания ему психиатрической помощи. Никем не оспаривается, что * на учете у нарколога или психиатра не состоял. Ответчик Гурина Н.И, в пользу которой было составлено завещание, не является для наследодателя посторонним лицом. Из письменных возражений, которые не оспариваются, следует, что истец никакой материальной или какой-либо иной помощи своему отцу не оказывала. Вместе с тем истцу хорошо известно, что до момента смерти * на протяжении 35 лет проживал с ответчиком Гуриной Н.И, с которой они вели совместное хозяйство, ответчик с 2014 г. несет бремя содержания квартиры *(л.д. 43-45 т.1). Факт совместного проживания наследодателя с ответчиком подтвержден и объяснениями третьего лица Васильевой Е.А. в заседании судебной коллегии.

Указанные выше стороной ответчика обстоятельства подтверждаются и содержанием искового заявления, из которого, с учетом заключения судебной почерковедческой экспертизы следует, что истец не помнит почерк своего отца, не называет болезней, которыми он страдал при жизни и которые могли повлиять на его психическое здоровье.

В представленной истцом рецензии ошибочно указывается, что "структура экспертного заключения в наиболее развернутом виде приведена в ст. 25 ФЗ "О ГСЭД в РФ", при этом специалист не указывает дату принятия названного Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", в ст. 25 которого приводится не структура, а содержание заключения экспертизы.

Вместе с тем оспариваемое заключение судебной экспертизы соответствует названному выше Порядку проведения судебно-психиатрической экспертизы (утв. приказом Минздрава России от 12.01.2017 N 3н; зарегистрировано в Минюсте России 02.03.2017 N 45823), в котором отражены этапы производства экспертизы, составляющие психиатрического исследования, требования к оформлению заключения, то есть содержатся все необходимые элементы в их взаимосвязи, определяющие структуру такого рода экспертизы.

Специалист, составившая рецензию, необоснованно поименовала его как "заключение", так как понятие "заключение" предполагает ответы по существу поставленных перед специалистом вопросов. Более того, * *, имея возможность, как это было показано выше, проверить наличие у * специальных познаний в области психологии, которые она отрицает в своем заключении, не дала оценки дипломам * по соответствующей специальности. Выводы специалиста об отсутствии в заключении судебной экспертизы аналитической оценки не подтверждается соответствующим профессиональным анализом. При этом специалист, вопреки доводам апелляционной жалобы, подтверждает, что в заключении экспертами приведены практически все дневниковые записи, содержащиеся в медицинской карте больного N * ГБУЗ г. Москвы "*" ДЗМ г. Москвы. В рецензии не названо конкретного заболевания, которое бы не было учтено экспертами и влияло или могло повлиять на способность * к составлению оспариваемого завещания с пороком воли.

При этом в апелляционной жалобе не оспаривается достоверность пояснений * * по заключению * *. (л.д. 167-169).

Доказательств доводов о заинтересованности судьи, которые могли бы служить основанием для его отвода, в деле не имеется.

Напротив, из материалов дела и решения суда видно, что обстоятельства, касающиеся характера возникших между истцом и ответчиком спорных правоотношений, с учетом подлежащих применению норм российского законодательства, были определены в качестве юридически значимых и являлись предметом исследования. Все имеющиеся в деле доказательства, включая те, на которые имеется ссылка в апелляционной жалобе, получили оценку суда по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ. При этом суд первой инстанции, не ограничиваясь установлением формальных условий применения закона, исследовал по существу имеющиеся доводы и возражения сторон спора.

Существенных нарушений процессуального закона по делу не допущено. Стороны имели возможность представлять доказательства, в чем суд оказывал содействие, а также задавать вопросы эксперту, который дал подробные показания в связи с этим ((л.д. 172-173), ходатайствовать о назначении экспертизы, включая дополнительной, заявлять отводы. Все ходатайства сторон были рассмотрены в порядке ст. 166 Гражданского процессуального кодекса РФ.

В заседании судебной коллегии представитель истца пояснил, что длительное время истец проживает в *, последний раз с отцом общалась в 2020 г, не принимала каких-либо мер к оказанию отцу психиатрической помощи. Более того, представитель истца также пояснил, что с определенной долей вероятности подпись в завещании принадлежит наследодателю, к нотариусу, удостоверившему завещание, каких-либо претензий не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда

определила:

решение Нагатинского районного суда города Москвы от 24 октября 2022 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи