Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 25 апреля 2023 г. по делу N 8Г-5247/2023[88-7813/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Чуньковой Т.Ю, судей Даниловой О.Н, Кравченко Н.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело 2-35/2022 (54RS0001-01-2020-008452-79) по иску страхового публичного акционерного общества "Ингосстрах" к Мартыновой Ольге Николаевне, Банку ВТБ (ПАО) о признании договора недействительным, по кассационной жалобе страхового публичного акционерного общества "Ингосстрах" на решение Дзержинского районного суда г. Новосибирска от 15 февраля 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 15 ноября 2022 г.

Заслушав доклад судьи Даниловой О.Н, выслушав представителя СПАО "Ингосстрах" Клещеву Т. Ш, поддержавшую доводы кассационной жалобы, участвующую в судебном заседании путем использования системы видеоконференц-связи, Мартынову О. Н, возражавшую относительно доводов жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

СПАО "Ингосстрах" обратилось с иском к Мартыновой О.Н. и Банку ВТБ (ПАО) о признании договора недействительным.

В обоснование заявленных требований указано, что 13 октября 2016 г. между ФИО13. и СПАО "Ингосстрах" был заключен договор страхования, предметом которого является страхование имущественных интересов, связанных со смертью и утратой трудоспособности застрахованного лица, в обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору N 623/5740-0002111 от 21 октября 2015 г. Выгодоприобретателем по договору страхования является Банк ВТБ (ПАО) - кредитор (залогодержатель). Застрахованным лицом по договору страхования является ФИО15 Согласно информации из медицинских документов, ФИО14 до заключения договора страхования, а именно в июне 2013 г. находилась на стационарном лечении с "данные изъяты". 26 июня 2019 г. страхователю "данные изъяты". ДД.ММ.ГГГГ страхователь скончалась. Смерть наступила от "данные изъяты". "данные изъяты" было установлено у ФИО16 до заключения договора страхования. Помимо этого, согласно заключению врача-эксперта Шабалиной Т.Н, между имевшимися у ФИО1 заболеваниями "данные изъяты" и причиной смерти имеется прямая причинная связь. При этом, при заполнении заявления на страхование от 12 октября 2016 г. страхователь на все вопросы медицинского характера ответила отрицательно, тем самым скрыв наличие заболеваний, диагностированных до заключения договора страхования. По мнению истца, указанное обстоятельство свидетельствует о том, что ФИО1 при заключении договора страхования сообщила заведомо ложные сведения об отсутствии у нее заболеваний, и истец обнаружил, что страхователь сообщил заведомо ложные сведения уже после заключения договора, то есть был введен в заблуждение относительно состояния здоровья застрахованной, и не мог определить степень риска наступления страхового случая.

СПАО "Ингосстрах" просило признать недействительным, а именно, заключенным под влиянием обмана, договор личного страхования, заключенный 13 октября 2016 г. между ФИО1 и СПАО "Ингосстрах" в части страхования имущественных интересов, связанных со смертью и утратой трудоспособности застрахованного лица.

Решением Дзержинского районного суда г. Новосибирска от 15 февраля 2022 г, оставленным без изменения апелляционным определение судебной коллегией по гражданским делам Новосибирского областного суда от 16 ноября 2022 г, в удовлетворении исковых требований СПАО "Ингосстрах" было отказано.

В кассационной жалобе СПАО "Ингосстрах" просит отменить судебные постановления. В обоснование доводов жалобы указывает, что судами неверно дана оценка фактическим обстоятельствам дела. Так, ФИО1 были сообщены страховщику сведения, не соответствующие действительности, которые имели существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков, влияли на условия страхования, тем самым ФИО1 ввела в заблуждение страховщика, принимающего решение по оценке обстоятельств, влияющих на наступление страхового события. Наличие причинно-следственной связи между имеющимся заболеваниями у страхователя и е смертью подтверждается заключением судебно-медицинской экспертизы.

В судебном заседании представитель СПАО "Ингосстрах" Клещева Т. Ш. доводы кассационной жалобы поддержала.

Мартынова О. Н. возражала относительно доводов кассационной жалобы.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о рассмотрении дела заблаговременно была размещена на официальном сайте Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, в связи с чем, на основании статей 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, проверив законность решения и апелляционного определения в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему выводу.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений при рассмотрении дела судами допущено не было.

Из материалов дела следует и судами установлено, 13 октября 2016 г. между ФИО18 и СПАО "Ингосстрах" заключен договор NMRG487771/16 комплексного ипотечного страхования. Согласно условиям указанного договора застрахованным лицом, страхователем является ФИО17, выгодоприобретателем - Банк ВТБ 24. Объектом личного страхования являются имущественные интересы, связанные со смертью, утратой трудоспособности застрахованного лица. Страховыми рисками по договору являются: смерть в результате несчастного случая и/или болезней, постоянная утрата трудоспособности в результате несчастного случая и/или болезней.

При заключении договора страхования ФИО1 была заполнена

декларация о здоровье.

ФИО1 было разъяснено, о чем свидетельствует ее подпись в договоре и декларации о здоровье, что в случае дачи ложных; ответов договор страхования может быть признан недействительным п порядке, предусмотренном Гражданским кодексом Российской Федерации, с момента его заключения.

Страховая сумма по риску смерти и/или утраты трудоспособности составляет 1235946, руб. В период с 2016-2019 года страховая премия оплачивалась ФИО1 в полном объеме.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 умерла. Согласно справке о смерти, причиной смерти является кардиомиопатия неуточненная, застойная сердечная недостаточность.

Согласно материалам наследственного дела, открытого после смерти ФИО1, наследником является сестра - Мартынова О.Н, на обращение которой о наступлении страхового события СПАО "Ингосстрах" в письме от 10 ноября 2020 г. сообщило, что в процессе проведения проверочных мероприятий установлено, что до даты заключения договора страхования у ФИО1 имелись "данные изъяты". Однако, при оформлении договора страхования в заявлении страхователем не был отражен факт наличия данных заболеваний, диагностированных до заключения договора страхования и находящегося в прямой причинно-следственной связи причиной смерти.

В ходе проверки, проведенной страховой компанией в 2020 году, из сведений, представленных ГБУЗ Новосибирской области "ГНОКБ", ГБУЗ Новосибирской области "ГКБ N 4", ГБУЗ Новосибирской области "ГКБ N 17", установлено, что ФИО1 находилась на стационарном лечении и нефрологическом отделении в 2012, 2013 годах, в кардиологическом отделении в 2019 г.

Согласно заключению специалиста Шабалиной Т.Н, данному в рамках, рассмотрения истцом убытка N722-172-3891586/20, смерть ФИО1 наступила от "данные изъяты", которая явилась исходом "данные изъяты", что было подтверждено данными аутопсии (судебно-медицинского исследования) трупа. По данным представленных медицинских документов у ФИО1 С июля 2013 г. диагностирована "данные изъяты" С июня 2013 г. выставлен диагноз: "данные изъяты". Быстрое прогрессирование "данные изъяты" смерть ФИО1 Между имевшимися у ФИО1 хроническими заболеваниями ("данные изъяты") и развитием "данные изъяты", которая явилась причиной летального исхода, имеется прямая причинная связь.

Разрешая спор, руководствуясь статьями 179, 944 Гражданского кодекса РФ, суд первой инстанции, исследовав представленные в материалы дела доказательства, принимая во внимание, что не установлено причинно-следственной связи между диагнозами ФИО1, поставленными ей при жизни и до заключения договора страхования, и наступившим страховым случаем, смертью ФИО1, исходя из отсутствия причинно-следственной связи между наличием известных страхователю при заключении договора страхования заболеваний и ее смертью, пришел к выводу, что ответственность за ненадлежащую оценку степени страхового риска страховщиком не может быть возложена на застрахованное лицо либо выгодоприобретателя. СПАО "Ингосстрах", являясь лицом, осуществляющим профессиональную деятельность на рынке страховых услуг, не проявил должной внимательности и осмотрительности, не выяснил обстоятельства, влияющие на степень риска, в связи с чем, в удовлетворении исковых требований надлежит отказать.

Суд апелляционной инстанции, согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием, в соответствии с полномочиями, предусмотренными статьей 328 ГПК РФ, оставил решение суда без изменения.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что оснований не согласиться с данным выводом судов по доводам кассационной жалобы не имеется.

В соответствии с пунктом 1 статьи 944 Гражданского кодекса Российской Федерации при заключении договора страхования страхователь обязан сообщить страховщику известные страхователю обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления (страхового риска), если эти обстоятельства не известны и не должны быть известны страховщику.

Как следует из пункта 3 указанной статьи, если после заключения договора страхования будет установлено, что страхователь сообщил страховщику заведомо ложные сведения об обстоятельствах, указанных в пункте 1 названной статьи, страховщик вправе потребовать признания договора недействительным и применения последствий, предусмотренных пунктом 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В силу пункта 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

В пункте 99 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (пункт 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

Из содержания приведенных норм следует, что сообщение страховщику заведомо ложных сведений при заключении договора страхования может служить основанием для признания этого договора недействительным при доказанности прямого умысла в действиях страхователя, направленного на введение в заблуждение страховщика, и того, что заведомо ложные сведения касаются обстоятельств, имеющих существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления. При этом обязанность доказывания наличия умысла страхователя при сообщении страховщику заведомо ложных сведений лежит на страховщике.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 10 Обзора практики рассмотрения судами споров, возникающих из отношений по добровольному личному страхованию, связанному с предоставлением потребительского кредита, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 5 июня 2019 г, сообщение заведомо недостоверных сведений о состоянии здоровья застрахованного при заключении договора добровольного личного страхования является основанием для отказа в выплате страхового возмещения, а также для признания такого договора недействительным.

Суды, оценив представленные доказательства в их совокупности, пришли к выводу, что ФИО1 при заключении договора страхования сообщила страховщику известные ей сведения.

Судом апелляционной инстанции была назначена судебно-медицинская экспертиза.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы ООО "МЕЖДУНАРОДНОЕ БЮРО СУДЕБНЫХ ЭКСПЕРРТИЗ ОЦЕНКИ И МЕДИАЦИИ" имеется прямая причинно- следственная связь между имевшимися у ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения до заключения договора страхования 12.10.2016 (в частности "данные изъяты") и причиной смерти ("данные изъяты").

Отвечая на вопрос N2 - "Наличие каких заболеваний, согласно представленным 2 медицинским картам (NБ-08-035 и NБ010275) диагностировано и было известно ФИО1 на 12.10.2016 г..?", экспертами дан ответ: - "Однозначно и категорически высказаться на вопрос в части было известно ФИО1 на 12.10.2016 г..о наличии диагностированных заболеваний, согласно представленным 2 медицинским картам (NБ-08-035 и NБ010275) (подробнее см. п.п. 2.1 и 2.2 настоящих выводов) не представляется, в соответствии со ст.8 Федерального закона N73-Ф3 от 31.05.01 "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" (заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных"), требует установления фактических обстоятельств, что в свою очередь, не входит в компетенцию судебно-медицинской экспертизы. По состоянию на 12.10.2016 г, у ФИО1 имелось заболевание: "данные изъяты", что подтверждается, данными выписных эпикризов из ГБУЗ НСО "Государственная Новосибирская Областная Клиническая больница" за 2012 и 2013 г..г, которая является хроническим заболеванием, закономерно прогрессировавшим, в связи с чем в 2019 г..ФИО1 было необходимо проведение "данные изъяты", что также не противоречит данным специальной литературы, согласно которым "данные изъяты" является хроническим заболеванием.

Тем не менее, поскольку в распоряжении экспертной комиссии отсутствуют данные о медицинском наблюдении ФИО1 по поводу данного хронического заболевания в период с 2013 г, (13.09.2013 г..пациентка была выписана из ГБУЗ НСО "ГНОКБ") до 17.01.2019 г..(госпитализация в ГБУЗ НСО "ГКБ N34", где установлен диагноз "данные изъяты", что соответствует 5 (терминальной) почечной недостаточности, однозначно и категорично высказаться о том, какая именно стадия заболевания имелась у неё на 12.10.2016 г..в соответствии со ст. 8 Федерального закона N 73-ФЗ от 31.05.01 "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", не представляется возможным.

Суд апелляционной инстанции, оценив представленные доказательства в совокупности, в том числе заключение судебной экспертизы, пришел к обоснованному выводу о том, что до заключения договора страхования и на момент заключения договора страхования в 2016 г. страхователь ФИО1 не была осведомлена о наличии у неё заболеваний (в частности: "данные изъяты"), состоящих в прямой причинно-следственной связи с причиной смерти (кардиомиопатия неуточненная), поскольку из заключения экспертизы, основанной на имеющейся медицинской документации, можно прийти к выводу о том, что до заключения договора страхования данные заболевания объективно и диагностированы не были, в связи с чем отсутствуют основания полагать, что страхователь сообщил страховщику заведомо ложные сведения об отсутствии у него заболеваний.

Инвалидность страхователя установлена только в 2019 г, смерть наступила в 2020 году, то есть через длительное время после заключения договора.

Признавая правильными выводы судов первой и апелляционной инстанций, суд кассационной инстанции считает их основанными на правильном применении норм материального и процессуального права, отвечающими характеру спорных правоотношений и установленным по делу обстоятельствам. Юридически значимые обстоятельства по делу установлены правильно. Нарушения правил оценки доказательств и доказывания, предусмотренных статьями 55, 56, 59, 60, 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, повлиявших на исход дела, не допущено.

Обстоятельства, на которые ссылался кассатор в обоснование кассационной жалобы повторяют его позицию, изложенную в апелляционной жалобе, являлись предметом обсуждения суда, получили надлежащую правовую оценку в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, которая доводами кассационной жалобы не опровергается.

Из материалов дела видно, что обстоятельства дела установлены судами на основании надлежащей оценки всех представленных доказательств, имеющих правовое значение для данного дела, в том числе экспертных исследований, в их совокупности, изложенные в судебных постановлениях выводы, соответствуют обстоятельствам дела. Положенные в основу судебных постановлений доказательства отвечают требованиям относимости и допустимости, данная им оценка соответствует требованиям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Правила оценки доказательств судом первой и второй инстанции не нарушены.

Доводы заявителя кассационной жалобы направлены на переоценку доказательств и установленных судом первой и апелляционной инстанции обстоятельств по настоящему делу, а потому не могут служить основанием для отмены обжалуемых судебных актов в кассационном порядке, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Несогласие заявителя кассационной жалобы с выводами судов первой и апелляционной инстанции не свидетельствует о судебной ошибке.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые в силу статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могут являться основанием для отмены судебных постановлений, не установлено.

Таким образом, обжалуемые судебные акты являются законными, обоснованными и отмене не подлежат. Оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 390, 390.1, 390.2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Дзержинского районного суда г. Новосибирска от 15 февраля 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 15 ноября 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу страхового публичного акционерного общества "Ингосстрах" - без удовлетворения.

Председательствующий

Т.Ю. Чунькова

Судьи

Н.Н. КравченкоО.Н. Данилова