Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 10 мая 2023 г. по делу N 8Г-6428/2023[88-8227/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Ирышковой Т.В, судей Беспятовой Н.Н, Черлановой Е.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО2 к ФИО1 о признании недействительным договора дарения доли квартиры, применения последствий недействительности сделки, по кассационной жалобе ФИО2 на решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 23 сентября 2022 года.

Заслушав доклад судьи Беспятовой Н.Н, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

ФИО2 обратился в суд с иском к ФИО1 о признании недействительным договора дарения доли квартиры, применения последствий недействительности сделки.

В обоснование иска указано, что на основании договора купли-продажи от 27 марта 2000 года, удостоверенного нотариусом Гурьевского нотариального округа Калининградской области, являлся собственником ? доли в праве собственности на двухкомнатную квартиру, расположенную по адресу "адрес". Собственником оставшейся ? доли в праве собственности на данную квартиру являлась его мать ФИО1 Указал, что с самого детства у него имелись особенности психофизиологического развития. Он всегда был замкнутым, малообщительным, старался избегать каких-либо контактов с посторонними людьми, не имел друзей, все время проводил в одиночестве за чтением книг и просмотром телепередач. До сентября 2015 года постоянно проживал вместе с родителями и был полностью от них зависим, как в материально-бытовом, так и психологическом отношении. Достигнув совершеннолетия, в армию не призывался, так как был признан ограниченно годным к военной службе по состоянию здоровья. С 2018 года стал наблюдаться у врача-психиатра с диагнозом "шизотипическое расстройство личности". В начале 2015 года отношения с матерью сильно осложнились. На фоне возникшего конфликта последняя, зная о его полной зависимости от нее и неспособности к самостоятельности, в ультимативной форме под угрозой того, что в противном случае больше никогда не будет оказывать ему никакой помощи, потребовала переоформить на нее право собственности на принадлежащую ему долю в квартире. Реально воспринимая эту угрозу, боясь оказаться в сложных жизненных обстоятельствах, и понимая невозможность одному справиться с ними, он согласился на требования матери. 30 апреля 2015 года между ним и матерью был заключен договор дарения, согласно которому он безвозмездно передал в собственность ФИО1 ? долю в праве собственности на квартиру.

Ссылаясь на то, что договор дарения доли в праве собственности на указанную квартиру, заключенный между сторонами 30 апреля 2015 года, является недействительной сделкой, поскольку не соответствовал его доброй воле и был соверен под влиянием угрозы и на крайне невыгодных для него условиях из-за опасения оказаться в сложной жизненной ситуации, о чем ответчик знала и чем воспользовалась, истец просил признать вышеуказанный договор дарения недействительным, применить последствия недействительности сделки, прекратив право собственности ФИО1 на ? долю в праве собственности на квартиру и восстановив его право собственности на ? долю квартиры.

В ходе судебного разбирательства истец также указал, что в связи с имевшимся у него психическим расстройством, он не мог в момент заключения договора отдавать отчет своим действиям и руководить ими, чем и воспользовалась его мать, убедив заключить оспариваемую сделку.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 23 сентября 2022 года в удовлетворении исковых требований ФИО2 отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 20 декабря 2022 года решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 23 сентября 2022 года оставлено без изменения, апелляционная жалоба - без удовлетворения.

В кассационной жалобе ФИО2 ставит вопрос об отмене решения Ленинградского районного суда г. Калининграда от 23 сентября 2022 года как незаконного, постановленного с нарушением норм материального и процессуального права. Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 20 декабря 2022 года в кассационной жалобе истца предметом кассационного обжалования не названо.

В возражениях на кассационную жалобу ФИО1 просит обжалуемое истцом судебное постановление оставить без изменения, отказав в удовлетворении кассационной жалобы.

Подателем кассационной жалобы ФИО2 заявлено ходатайство об отложении судебного заседания в связи с невозможностью явки в судебное заседание.

Учитывая содержание представленной справки работодателя, в которой не раскрываются конкретные обстоятельства производственной необходимости нахождения истца на рабочем месте, причины неявки истца в судебное заседание нельзя признать уважительными. При таком положении оснований для удовлетворения заявленного ФИО2 ходатайства об отложении судебного заседания суд кассационной инстанции не находит.

Согласно части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации неявка в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции лица, подавшего кассационные жалобу, представление, и других лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, не препятствует рассмотрению дела в их отсутствие.

При таком положении судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

По правилам статьи части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются. В данной связи суд кассационной инстанции отказывает истцу ФИО2 в удовлетворении заявленного ходатайства о вызове в судебное заседание члена комиссии экспертов Солодянкиной Е.В.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений при разрешении дела судами первой и апелляционной инстанций не допущено.

Как установлено судами и следует из материалов дела, ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, приходятся друг другу матерью и сыном.

27 марта 2000 года ФИО1, действуя за себя и в интересах малолетнего сына ФИО2, по договору купли-продажи приобрела у ФИО8 в долевую собственность на свое имя и на имя ФИО2 двухкомнатную квартиру площадью 47, 2 кв.м, расположенную по адресу: "адрес", оформив ее по ? доле в праве собственности на каждого.

30 апреля 2015 года между ФИО2 и ФИО1 был заключен договор дарения доли квартиры, согласно которому ФИО2 безвозмездно передал в собственность (подарил) ответчику принадлежащую ему ? долю в праве общей долевой собственности на "адрес".

Данный договор заключен в письменной форме, подписан сторонами, произведена государственная регистрация перехода права собственности 18 мая 2015 года.

На момент заключения договора дарения от 30 апреля 2015 года, в собственности истца ФИО2 имелась "адрес", которую он получил на основании свидетельства о праве на наследство по завещанию от 25 февраля 2006 года.

4 октября 2007 года зарегистрировано право собственности истца на указанную квартиру.

6 апреля 2021 года вышеуказанная квартира истцом отчуждена.

Оспаривая действительность договора дарения от 30 апреля 2015 года, ФИО2 указывал, что на момент его заключения не мог понимать значение своих действий и руководить ими в силу имевшегося у него заболевания, а также ссылался на то, что заключил вышеуказанный договор под влиянием угрозы и на крайне невыгодных для него условиях.

Определением суда от 20 апреля 2022 года по ходатайству истца по делу была назначена комплексная стационарная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.

Согласно заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов ГБУЗ "Психиатрическая больница Калининградской области N 1" от 9 августа 2022 года, ФИО2 в настоящее время обнаруживает клинические признаки "данные изъяты". Степень выраженности психических нарушений, выявленных у ФИО2, не столь значительна, не достигает "данные изъяты" и в настоящее время он может понимать значение своих действии и руководить ими. В период времени, относящийся к совершению 30 апреля 2015 года договора дарения ? доли спорной квартиры, ФИО2 находился в вышеописанном состоянии психической деятельности "данные изъяты" и также мог понимать значение своих действий и руководить ими. Индивидуально-психологические особенности ФИО2 в момент совершения договора дарения 30 апреля 2015 года характеризовались малообщительностью, замкнутостью, застенчивостью, уравновешенностью, хорошим уровнем интеллектуального развития, он был социально адаптирован (учился, с учебой справлялся хорошо, после учебы прошел практику, конфликтных отношений ни с кем не имел, самостоятельно составил договор дарения доли в квартире). Индивидуально-психологические особенности ФИО2 не могли существенным образом повлиять на его способность понимать значение своих действий и руководить ими в период заключения им договора дарения от 30 апреля 2015 года.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, основываясь на заключении комплексной стационарной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 9 августа 2022 года, составленной комиссией судебно-психиатрических экспертов ГБУЗ "Психиатрическая больница Калининградской области N 1", руководствуясь статьями 153, 154, 166, 167, 177, 179, 218 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, данными в пункте 99 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", исходил из того, что в момент заключения спорного договора дарения ФИО2 понимал значение своих действий и мог руководить ими. Также суд отверг ссылки истца на заключение договора под влиянием угрозы и на крайне невыгодных для него условиях, поскольку к моменту заключения договора истец был совершеннолетним и вел относительно самостоятельную жизнь, а указание родителей на то, что ему самому необходимо себя обеспечивать, не может считаться угрозой и признание договора недействительным не влечет. Кроме того, судом первой инстанции учтено, что нуждаемости в жилье на момент заключения оспариваемого договора у истца не имелось, принадлежащая ему на праве собственности квартира отчуждена только 6 апреля 2021 года.

Проверяя законность решения, суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Не усматривая оснований для апелляционного вмешательства в постановленное по делу судебное постановление по доводам апелляционной жалобы истца, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что заключение комплексной стационарной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 9 августа 2022 года, составленное комиссией судебно-психиатрических экспертиз ГБУЗ "Психиатрическая больница Калининградской области N 1", которое положено в основу судебного решения, оценено судом на его соответствие требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в совокупности с иными доказательствами по делу, признано достаточным, полным, истцом не оспорено. Никаких противоречий в выводах членов экспертной комиссии суд апелляционной инстанции не установил, отметив, что выводы по результатам проведенной по делу судебной экспертизы подписаны всеми экспертами.

Оценивая действия истца как свидетельствующие о его намерении заключить договор дарения, поскольку его волеизъявление на заключение договора дарения соответствовало его действительной воле, суд апелляционной инстанции исходил из того, что доказательств наличия порока воли дарителя при заключении договора дарения истцом суду не представлено. Как следует из материалов дела, оспариваемый договор заключен в письменной форме, содержит все его существенные условия, подписан сторонами, на его основании произведена государственная регистрация перехода права собственности к одаряемому. ФИО2 нашел в сети Интернет образец договора дарения, в письменном виде составил данный договор.

Отклоняя доводы ФИО2 о заключении оспариваемого договора дарения при заблуждении относительно природы заключаемой сделки и под угрозой со стороны матери, суд апелляционной инстанции указал, что в нарушение статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательств заключения договора дарения под влиянием угрозы, истцом суду представлено не было, а претензии и замечания родителей относительно образа жизни истца, который в тот момент не работал, обоснованно не отнесены судом к угрозам, которые по смыслу пункта 1 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации могут повлечь признание договора недействительным.

Ссылки подателя жалобы на то, что подписывая оспариваемый договор, он не понимал, что лишает себя единственного жилья, а также указание на то, что договор дарения заключен на крайне невыгодных условиях и не предусматривает сохранение за ним права пользования жильем, судебная коллегия признала несостоятельными, отметив, что на момент заключения договора дарения от 30 апреля 2015 года в собственности истца ФИО2 имелась "адрес", которую он получил на основании свидетельства о праве на наследство по завещанию от 25 февраля 2006 года, 4 октября 2007 года зарегистрировал право собственности на квартиру. Таким образом, нуждаемости в жилье в момент заключения оспариваемого договора дарения у истца не имелось. Вышеуказанная квартира истцом отчуждена 6 апреля 2021 года.

Отклоняя доводы истца о заключении договора дарения на крайне невыгодных условиях, без сохранения за ним права пользования жильем, судебная коллегия отметила также, что по своей природе договор дарения носит безвозмездный характер. При этом в спорной квартире истец не был зарегистрирован, с момента рождения был зарегистрирован и проживал до апреля 2021 года в полученной от бабушки по наследству "адрес".

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что суды первой и апелляционной инстанции правильно определили обстоятельства, имеющие значение для дела, и надлежащим образом применили нормы материального права, процессуальных нарушений при рассмотрении дела ими допущено не было.

Доводы кассационной жалобы повторяют позицию заявителя в судах первой и апелляционной инстанций, являлись предметом исследования судов и получили надлежащую оценку в судебных постановлениях.

Несогласие с оценкой судом доказательств и установленными судом обстоятельствами, не может служить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

Решение вопроса исследования и оценки доказательств отнесено к компетенции судов первой и апелляционной инстанций (статьи 196, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд кассационной инстанции не наделен правом устанавливать новые факты и не обладает правом переоценки установленных обстоятельств, поэтому связанные с этим доводы заявителя не могут служить основанием для отмены судебных постановлений в кассационном порядке.

С учетом изложенного, учитывая общепризнанный принцип правовой определенности, являющийся одним из условий права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренный статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены вступивших в законную силу судебных актов.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 23 сентября 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи