Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 18 мая 2023 г. по делу N 8Г-8908/2023[88-10755/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

Председательствующего: Раужина Е.Н.

судей: Леонтьевой Т.В, Кожевниковой Л.П.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно- кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Коган А.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N2-94/2022 (УИД 22RS0034-01-2022-000050-21) по иску Кучеровой Г.Д. к Краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Михайловская центральная районная больница" о компенсации морального и материального вреда вследствие причинения вреда здоровью в связи с некачественным оказанием медицинских услуг

по кассационной жалобе Кучеровой Г.Д. на решение Михайловского районного суда Алтайского края от 13 сентября 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 января 2023 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Раужина Е.Н, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно- кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Коган А.Г, полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Кучерова Г.Д. (далее- Кучерова Г.Д, истец) обратилась с иском к краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Михайловская центральная районная больница" (далее - КГБУЗ "Михайловская ЦРБ", ответчик) о возмещении убытков, компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований указано, что в 2018 году истец обратилась в КГБУЗ "Михайловская ЦРБ" в целях получения медицинской услуги по "данные изъяты" Кучерова Г.Д. полагает, что в результате ненадлежащего оказания медицинских услуг причинен вред ее здоровью, а также физические и нравственные страдания.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, истец просила взыскать с КГБУЗ "Михайловская ЦРБ" в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей, убытки в виде затрат на проезд в лечебные учреждения г. Барнаула и г. Рубцовска в сумме 7 730 рублей.

Решением Михайловского районного суда Алтайского края от 13 сентября 2022 г. в удовлетворении исковых требований Кучеровой Г.Д. к КГБУЗ "Михайловская ЦРБ" отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 января 2023 г. решение Михайловского районного суда Алтайского края от 13 сентября 2022 г. постановлено отменить в части отказа в удовлетворении исковых требований Кучеровой Г.Д. о взыскании денежной компенсации морального вреда, принять в указанной части новое решение.

Взыскана с краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Михайловская центральная районная больница" в пользу Кучеровой Г.Д. компенсация морального вреда в размере 30 000 рублей.

В остальной части решение суда оставлено без изменения.

Кучеровой Г.Д. на решение Михайловского районного суда Алтайского края от 13 сентября 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 января 2023 г. подана кассационная жалоба, в которой ставится вопрос об отмене указанных судебных постановлений, как незаконных, вынесении нового решения об удовлетворении заявленных исковых требований в полном объеме.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кучерова Г.Д, представитель КГБУЗ "Михайловская ЦРБ", надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, в том числе публично, путем размещения соответствующей информации на официальном сайте суда (http://8kas.sudrf.ru), не явились, сведений о причинах неявки не представили, об отложении рассмотрении дела в связи с невозможностью явиться в судебное заседание не просили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, заслушав заключение прокурора пятого отдела (апелляционно- кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Коган А.Г, полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В силу положений статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Как установлено судами и следует из материалов дела, Кучерова Г.Д, начиная с 2016 года, неоднократно обращалась к врачу-стоматологу, в том числе 6 февраля 2018 г. с диагнозом " "данные изъяты"". 7 февраля 2018 г. для прохождения лечения, 9 февраля 2018 г. с жалобами на боли "данные изъяты" 9 февраля 2018 г. рентгенологом дано заключение: "Острый "данные изъяты"", в указанную дату назначено лечение терапевтом, 20 февраля 2018 г. врачом - терапевтом подтвержден диагноз " "данные изъяты"" с сохранением головных болей, 15 марта 2018 г, 21 марта 2018 г. Кучерова Г.Д. обращалась к врачу-стоматологу, установлен диагноз " "данные изъяты"", "данные изъяты". 24 сентября 2018 г. истец обращалась к врачу-стоматологу с "данные изъяты", проведено лечение "данные изъяты". 1 октября 2018 г. зафиксировано обращение к стоматологу, при этом 8 ноября 2018 г. при обращении с жалобами "данные изъяты". 14 ноября 2018 г. неврологом установлена "данные изъяты", 16 ноября 2018 г. неврологом зафиксировано усиление головных болей, установлен диагноз " "данные изъяты"" с назначением планового лечения в дневном стационаре.

25 февраля 2019 г. Кучерова Г.Д. обратилась с жалобой "данные изъяты"

Помимо обращений к врачу-стоматологу КГБУЗ "Михайловской ЦРБ" Кучерова Г.Д. неоднократно, начиная с 2018 года, обращалась к медицинским специалистам с жалобами на "данные изъяты"

29 мая 2019 г. Кучерова Г.Д. обращалась в КГБУЗ "Краевая клиническая больница" с жалобами на ухудшение самочувствия после "данные изъяты"

10 сентября 2019 г. Кучерова Г.Д. обращалась в КГБУЗ "Клинико-диагностический центр г. Рубцовска" с аналогичными жалобами, установлен диагноз " "данные изъяты"

5 ноября 2019 г. Кучерова Г.Д. находилась на приеме у врача- отоларинголога КГБУЗ "Краевая клиническая больница" с жалобами "данные изъяты", при этом 11 ноября 2019 г. врачом-неврологом того же медицинского учреждения установлен диагноз " "данные изъяты")".

Для разрешения вопроса о качестве оказанной Кучеровой Г.Д. медицинской помощи, с целью определения дефектов оказания медицинской помощи, наличия причинно-следственной связи между действиями ответчика и наступившими последствиями, судом назначалась комплексная судебная медицинская экспертиза, проведение которой поручено ООО "Международное бюро судебных экспертиз оценки и медиации".

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы N N, в "данные изъяты" "данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

Руководствуясь статьями 1064, 1096, 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", исходя из того, что медицинские услуги, оказанные Кучеровой Г.Д. в медицинском учреждении, выбранный способ лечения соответствовали общепринятым медицинским правилам и стандартам оказания медицинской помощи, отсутствия доказательств, подтверждающих факт оказания ответчиком истцу стоматологических услуг ненадлежащего качества, причинения вреда ее здоровью в результате оказания медицинских услуг врачом-стоматологом КГБУЗ "Михайловское ЦРБ" ФИО10, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что требования истца о взыскании с ответчика материального ущерба, компенсации морального вреда и судебных расходов удовлетворению не подлежат.

Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда с выводами суда первой инстанции об отсутствии правовых оснований для возмещения истцу убытков в виде затрат на проезд в лечебные учреждения согласилась, указав, что допустимых и достоверных доказательств несения истцом расходов в предъявленном размере, а также наличия причинно- следственной связи между понесенными убытками и неправомерными действиями ответчика истцом Кучеровой Г.Д. не представлено.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации морального вреда и их правовым обоснованием в связи с неправильным применением норм материального права и несоответствием выводов суда обстоятельствам дела.

По мнению суда апелляционной инстанции, Михайловский районный суд Алтайского края неправомерно возложил на истца бремя доказывания обстоятельств, касающихся качества оказания ей медицинской помощи и причинно-следственной связи между оказанной медицинской помощью истцу и дальнейшими последствиями, в то время как ответчиком КГБУЗ "Михайловская ЦРБ" не было представлено доказательств, подтверждающих отсутствие их вины при оказании медицинской помощи Кучеровой Г.Д.

Оценив представленные доказательства в совокупности, судебная коллегия пришла к выводу о наличии оснований для возложения на ответчика обязанности по компенсации причиненного Кучеровой Г.Д. морального вреда в связи с допущенными ответчиком дефектами оказанной ей медицинской помощи, в виде ненадлежащей организации обследования и ненадлежащего ведения медицинской документации. При этом КГБУЗ "Михайловская ЦРБ" не представлено доказательств отсутствия вины в причинении морального вреда истцу в связи с допущенными в 2018 году в отношении пациентки Кучеровой Г.Д. дефектами лечения и обследования.

Определяя размер компенсации морального вреда в сумме 30 000 рублей, подлежащий взысканию в пользу истца, судебной коллегией по гражданским делам Алтайского краевого суда учтено, что в судебном заседании установлены дефекты оказания медицинской помощи Кучеровой Г.Д, которые могли повлиять на верность и своевременность диагностики пациента, выбор надлежащего метода лечения, соответственно, могли способствовать ухудшению состояния здоровья истца, учтены степень нравственных и физических страданий истца, обусловленных ухудшением состояния здоровья, а также индивидуальные особенности истца, степень вины ответчика, требования разумности и справедливости.

Оснований не соглашаться с выводами суда апелляционной инстанции у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется, поскольку они подробно и обстоятельно мотивированы, должным образом отражены в обжалуемом апелляционном определении, постановлены в соответствии с правильно установленными фактическими обстоятельствами дела, верной оценкой собранных по делу доказательств, основаны на правильном применении норм права, регулирующих возникшие отношения, и на имеющихся в деле доказательствах, которым судом первой инстанции в неизмененной части и судом апелляционной инстанции дана надлежащая оценка в соответствии с требованиям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Частью 2 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина (пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии с пунктом 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" по общему правилу, ответственность за причинение морального вреда возлагается на лицо, причинившее вред (пункт 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что Медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Медицинская документация является доказательством при разрешении конфликтов между пациентом и врачом, пациентом и медицинской организацией, поскольку в ней аккумулируется информация о состоянии пациента, проведенных лечебно-диагностических мероприятиях. Именно медицинская документация позволяет ознакомиться с выполненными медицинскими вмешательствами, основаниями для их проведения (обоснование клинического диагноза, записи осмотров и консилиумов врачей-специалистов, показания и противопоказания к медицинскому вмешательству и др.), проанализировать процесс оказания медицинской помощи пациенту и соблюдение всех необходимых требований, поэтому за недостатки в оформлении вышеупомянутой медицинской документации, которые не привели к причинению вреда здоровью истца, суд первой инстанции обоснованно взыскал компенсацию морального вреда.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Согласно пункту 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни (пункт 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

В пункте 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" указано, что под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

При определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации), устранить эти страдания либо сгладить их остроту.

Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении (пункт 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Моральный вред, являясь оценочной категорией, включающей в себя оценку совокупности всех обстоятельств, по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и не поддается точному денежному подсчету.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Руководствуясь приведенными нормами права, оценив представленные в материалы дела доказательства в их совокупности и взаимосвязи, суд апелляционной инстанции пришел к правомерному выводу о частичном удовлетворении заявленных исковых требований, поскольку судом установлено, что ГБУЗ "Михайловская ЦРБ" при оказании медицинской помощи в должной мере не отражались при проведении врачебных осмотров пациента объективные данные о состоянии здоровья истца, выразившиеся в отсутствии в записях о приеме описаний "данные изъяты", жалоб, объективного описания "данные изъяты" с которым осуществлялась работа в каждый из приемов, данные рентгенологических исследований по причине их не проведения, учитывая значительность и важность данного обследования при диагностике установленного у Кучеровой Г.Д. заболевания. Таким образом, поскольку судом было установлено наличие дефектов оформления первичной медицинской документации и отсутствие необходимого рентгенологического обследования, которые могли повлиять на своевременность диагностики пациента, выбор надлежащего метода лечения, суд апелляционной инстанции правомерно указал на некачественное оказания медицинской помощи и, как следствие, наличие оснований для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда.

При этом суд апелляционной инстанции с учетом выводов, изложенных в заключении судебной экспертизы, обоснованно не согласился с доводами стороны истца о том, что медицинские услуги по "данные изъяты" явились причиной развития имеющихся у Кучеровой Г.Д. заболеваний ("данные изъяты").

Доводы кассационной жалобы истца о неправомерном снижении судом размера компенсации морального вреда судом, ненадлежащей оценке качества оказанной ей медицинской помощи, не свидетельствуют о незаконности обжалуемых судебных постановлений, поскольку суд апелляционной инстанции, исходя из положений статей 150, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, учел характер причиненных истцу физических и нравственных страданий, связанных с недостатками оказания медицинской помощи, а также наличие и характер дефектов оказания медицинской помощи, фактические обстоятельства дела, индивидуальные особенности потерпевшей, а также требования разумности и справедливости.

Учитывая, что моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в денежных средствах, а, соответственно, является оценочной категорией, включающей в себя оценку совокупности всех обстоятельств, такая компенсация производится с целью смягчения эмоционально-психологического состояния потерпевшего, в связи с чем должна отвечать признакам справедливости и разумности.

Оснований полагать, что суд апелляционной инстанции не учел требований закона и неверно определилразмер компенсации морального вреда с учетом фактических обстоятельств, не имеется, поскольку судом могут быть приняты во внимание при определении размера компенсации морального вреда все заслуживающие внимание обстоятельства.

Отличная от суда оценка степени физических и нравственных страданий и переживаний истца, критериев разумности и справедливости, не является основанием для признания выводов суда в части размера компенсации морального вреда неправильными.

Приведенные в кассационной жалобе доводы выражают несогласие с выводами суда апелляционной инстанции в части размера компенсации морального вреда, взысканного в пользу истца, однако эти доводы не содержат фактов, которые не были учтены судом апелляционной инстанции и имели бы юридическое значение для вынесения оспариваемого судебного акта в указанной части, влияли на их обоснованность и законность, либо опровергали выводы судов первой инстанции в неизмененной части и суда апелляционной инстанции, не свидетельствуют о том, что судом апелляционной инстанции были допущены нарушения, влекущие отмену оспариваемого апелляционного определения в кассационном порядке.

Фактически доводы кассационной жалобы направлены на переоценку собранных по делу доказательств и установленных обстоятельств, что в силу статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции.

Положения статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

На недопустимость судом кассационной инстанции устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанций, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, а также исследовать новые доказательства указано в пункте 36 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции".

В связи с изложенным оснований полагать, что суд апелляционной инстанции не учел требований закона и неверно определилразмер компенсации морального вреда с учетом фактических обстоятельств, не имеется, поскольку судом приняты во внимание при определении размера компенсации морального вреда все заслуживающие внимание обстоятельства.

Иные доводы кассационной жалобы не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения обжалуемых судебных постановлений, влияли на их обоснованность и законность, либо опровергали выводы судебных инстанций, являются процессуальной позицией истца, основаны на ее субъективной оценке фактических обстоятельств дела и представленных доказательств, на неверном толковании норм материального права, регулирующих спорные правоотношения, и не свидетельствуют о том, что при рассмотрении дела судом были допущены нарушения, влекущие отмену вынесенных судебных постановлений в кассационном порядке.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Михайловского районного суда Алтайского края от 13 сентября 2022 г. с учетом апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 января 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 января 2023 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Кучеровой Г.Д. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: