Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 23 мая 2023 г. по делу N 8Г-10185/2023[88-11738/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Бибеевой С.Е, судей Байбакова М.А. и Захаровой С.В, с участием прокурора Ганцевой С.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-932/2022 по иску Челышева Дмитрия Николаевича к Публичному акционерному обществу "Тутаевский моторный завод" о признании недействительной записи в акте о случае профессионального заболевания и о взыскании компенсации морального вреда, вызванного повреждением здоровья, по кассационной жалобе Челышева Дмитрия Николаевича на решение Тутаевского городского суда Ярославской области от 30 сентября 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ярославского областного суда от 22 декабря 2022 г.

Заслушав доклад судьи Бибеевой С.Е, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Ганцевой С.В, полагавшей обжалуемые судебные постановления подлежащими отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Челышев Д.Н. обратился в суд с иском ПАО "Тутаевский моторный завод", в котором просил признать недействительной запись в пункте 19 акта о случае профессионального заболевания от 28 апреля 2018 г. о наличии его вины в приобретении профессионального заболевания, взыскать компенсацию морального вреда в сумме 300 000 руб.

Исковые требования мотивированы тем, что Челышев Д.Н. 25 сентября 2002 г. был принят в ПАО "Тутаевский моторный завод" в чугунолитейный цех N 1 термистом, занятым на нагревательных печах. 17 июня 2003 г. переведен в этом же цехе наждачником. 31 октября 2005 г. уволен по собственному желанию. 25 декабря 2006 г. вновь принят в ПАО "Тутаевский моторный завод" в чугунолитейный цех выбивальщиком отливок, 2 апреля 2007 г. переведен в чугунолитейный цех обрубщиком, занятым на обработке литья наждаком и вручную. 30 августа 2021 г. переведен в термический цех термистом, постоянно занятым у печей на горячих работах. 5 октября 2021 г. переведен в цех деталей двигателей и коробки передач зуборезчиком, 20 декабря 2021 г. переведен в этом же цехе фрезеровщиком, где и работает по настоящее время.

В 2018 году у Челышева Д.Н. при очередном медицинском осмотре было выявлено профессиональное заболевание - вибрационная болезнь I стадии от воздействия местной вибрации: нерезко выраженная вегетативно-сенсорная полиневропатия верхних конечностей, в связи с чем 28 апреля 2018 г. был составлен акт о случае профессионального заболевания. На медико-социальную экспертизу истец направлен не был, степень утраты профессиональной трудоспособности ему не устанавливалась. Впоследствии здоровье истца ухудшилось, при очередном обследовании на стационарном отделении профцентра КБ имени Семашко в июле 2021 года ему было установлено профессиональное заболевание - вибрационная болезнь II стадии от воздействия местной вибрации: вегетативно-сенсорная полиневропатия верхних конечностей. Челышев Д.Н. был направлен на медико-социальную экспертизу, где ему была установлена степень утраты профессиональной трудоспособности 30% с дальнейшим переосвидетельствованием.

Данное профессиональное заболевание возникло у истца в условиях воздействия локальной вибрации на работника вследствие конструктивных недостатков виброинструмента в течение длительного времени. Причиной профессионального заболевания послужило длительное воздействие на организм вредных производственных факторов и веществ: локальная вибрация с превышением ПДУ, показатели тяжести трудового процесса, конструктивные недостатки виброинструмента. Непосредственной причиной послужила локальная вибрация. Истцу противопоказана работа в контакте с вибрацией выше и в передах ПДУ, в повышенном шуме, с токсическими веществами, а также значительными физическими нагрузками свыше допустимых показателей и неблагоприятными микроклиматическими факторами, в первую очередь, охлаждением. Истец нуждается в наблюдении у невропатолога и санаторно-курортном лечении.

Приобретением профессионального заболевания истцу были причинены нравственные и физические страдания, которые выражаются в том, что у него постоянно болят и немеют руки при работе и в покое, боли в левом локтевом и плечевом суставах при нагрузках, зябкость рук, приступы побеления пальцев рук на холоде, слабость в руках, потливость ладоней, боли в спине и левой ноге, не может поднимать тяжести более 10 кг, в результате чего возникают проблемы в быту. Систематическое лечение не дает улучшения здоровья. На иждивении у истца двое "данные изъяты" детей.

В пункте 19 акта о случае профессионального заболевания от 28 апреля 2018 г. установлена его вина в размере 10%, поскольку он своими действиями содействовал возникновению и увеличению размера вреда своему здоровью, с чем не согласен. Полагает, что у комиссии не имелось оснований для установления в его действиях грубой неосторожности, а также не указано, каким образом он содействовал возникновению и увеличению размера вреда своему здоровью, если предварительный диагноз был установлен уже в 2014 году. В период с 2014 по 2018 года у него оставалась 1-я стадия вибрационной болезни.

Решением Тутаевского городского суда Ярославской области от 30 сентября 2022 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ярославского областного суда от 22 декабря 2022 г, исковые требования Челышева Д.Н. удовлетворены частично.

С ПАО "Тутаевский моторный завод" в пользу Челышева Д.Н. взыскана компенсация морального вреда в сумме 90000 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований Челышева Д.Н. отказано.

С ПАО "Тутаевский моторный завод" в доход бюджета Тутаевского муниципального района Ярославской области взыскана государственная пошлина в размере 300 руб.

В кассационной жалобе представитель Челышева Д.Н. - Дмитрова О.М. просит принятые по делу судебные постановления отменить, как незаконные. Выражает несогласие с выводами суда о пропуске им срока исковой давности по требованиям о признании недействительной записи в пункте 19 акта о случае профессионального заболевания от 28 апреля 2018 г. о наличии его вины в возникновении профессионального заболевания; с уменьшением размера компенсации морального вреда с учетом его вины в возникновении профессионального заболевания.

От ответчика ПАО "Тутаевский моторный завод"" поступили письменные возражения на кассационную жалобу.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, сведений о причинах неявки ен представили. Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь частью 5 статьей 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений на нее, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции находит жалобу подлежащей удовлетворению.

Согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее также - ГПК РФ) основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1).

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции считает, что при рассмотрении настоящего дела судебными инстанциями были допущены нарушения норм материального и процессуального права, и они выразились в следующем.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 25 сентября 2002 г. Челышев Д.Н. был принят в ПАО "Тутаевский моторный завод" в чугунолитейный цех N 1 термистом, занятым на нагревательных печах по 3 разряду, 17 июня 2003 г. переведен в чугунолитейном цехе наждачником 3 разряда, 31 октября 2005 г. уволен по собственному желанию. 25 декабря 2006 г. Челышев Д.Н. вновь принят в ПАО "Тутаевский моторный завод" в чугунолитейный цех выбивальщиком отливок, 5 февраля 2007 г. переведен в чугунолитейном цехе выбивальщиком отливок третьего разряда, 2 апреля 2007 г. переведен в чугунолитейном цехе обрубщиком 3 разряда, занятым на обработке литья наждаком и вручную, 17 июля 2007 г. переведен обрубщиком 4 разряда, 30 августа 2021 г. переведен в термический цех термистом, постоянно занятым у печей на горячих работах 2 разряда. 5 октября 2021 г. переведен в цех деталей двигателей и коробки передач зуборезчиком 2 разряда, 20 декабря 2021 г. переведен в этом же цехе фрезеровщиком 2 разряда.

Из санитарно - гигиенической характеристики условий труда работника Челышева Д.Н. от 28 декабря 2015 г. следует, что условия его труда не соответствуют требованиям санитарных норм по производственному шуму, локальной вибрации, запыленности воздуха, рабочей позе, суммарной массе груза, поднимаемого с пола и наклонам корпуса.

Согласно выписке из амбулаторной карты из ЗБУЗ ЯО "Тутаевская ЦРБ" от 27 июля 2022 г. Челышев Д. Н. впервые обратился 30 июля 2014 г. с жалобами на боли, онемение, повышенную зябкость в пальцах рук. После осмотра невролога выставлен диагноз - синдром полиневропатии верхних конечностей.

В октябре 2017 года истец обследован в центре профессиональной патологии, выставлен диагноз - нерезко выраженная вегетативно-сенсорная полиневропатия верхних конечностей, заболевание признано профессиональным. С 2018 года по 2020 год ежегодно проходил лечение и обследование в центре профессиональной патологии, диагноз тот же.

В 2021 году при обследовании отмечалась отрицательная динамика и после проведенного обследования выставлен диагноз - вибрационная болезнь 2 стадии от воздействия местной вибрации: вегетативно-сенсорная полиневропатия верхних конечностей. В июле 2021 года освидетельствован БМСЭ, установлена степень утраты трудоспособности 30% на один год.

В апреле 2015 года впервые был направлен в ГБУЗ ЯО "Клиническая больница им. Семашко", где был выставлен диагноз вибрационная болезнь 1 ст. от воздействия местной вибрации: нерезко выраженная вегетативно-сенсорная полиневропатия верхних конечностей.

С 2016 г. по 2021 г. ежегодно проходил лечение и обследование в отделении профпатологии. 2 декабря 2021 г. определена степень утраты профессиональной трудоспособности 30% сроком до 1 декабря 2022 г.

Аналогичные сведения о наличии у Челышева Д. Н. профессионального заболевания содержатся в его амбулаторной карте ГБУЗ "Клиническая больница N 10", ГБУЗ ЯО "Клиническая больница имени Н. А. Семашко", а также подтверждаются справкой ФКУ ГБ МСЭ по Ярославской области от 13 сентября 2021 г.

Согласно акту о случае профессионального заболевания от 28 апреля 2018 г, утвержденного руководителем Роспотребнадзора по Ярославской области, Челышеву Д.Н. установлен диагноз вибрационная болезнь 1 стадии от воздействия местной вибрации: нерезко выраженная вегетативно-сенсорная полиневропатия верхних конечностей. Установлено, что профессиональное заболевание возникло в условиях воздействия на организм локальной вибрации вследствие конструктивных недостатков виброинструмента в течение 11 лет, а также пренебрежительное отношение работника к своему здоровью.

Причиной профессионального заболевания явились вибрация локальная 119-121 дБ (ПДУ 112 дБ), класс 3.2 (вредный 2 ст.) и показатели тяжести трудового процесса, класс 3.2 (вредный 2 ст.).

Кроме того, в пункте 19 акта о случае профессионального заболевания от 28 апреля 2018 г. комиссией установлено, что Челышев Д.Н. в нарушение статьи 214 Трудового кодекса Российской Федерации и пункта 2.2.11 Правил внутреннего трудового распорядка для работников ПАО "Тутаевский моторный завод" не сообщил об ухудшении состояния своего здоровья непосредственному или вышестоящему руководителю; при прохождении периодических медицинских осмотров в 2014-2016 годах он скрывал имеющиеся жалобы на ухудшение состояния здоровья и установленный у него 4 августа 2014 г. предварительный диагноз заболевания вегетативно-сенсорная невропатия рук от воздействия местной вибрации. В профцентр Челышев Д.Н. обратился не сразу, а только лишь в 2017 году - через 3 года после установления предварительного диагноза, что свидетельствует о его пренебрежительном отношении к своему здоровью. Действия Челышева Д.Н. содействовали возникновению и увеличению размера вреда, причиненного его здоровью, и установлена степень его вины в размере 10%.

Заключением первичной профсоюзной организации ПАО "Тутаевский моторный завод" от 6 апреля 2018 г. подтверждается факт грубой неосторожности со стороны Челышева Д. Н. и его вины в размере 10%.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований Челышева Д.Н. в части признания недействительной записи в пункте 19 акта о случае профессионального заболевания от 28 апреля 2018 г. о наличии его вины в возникновении профессионального заболевания, суд первой инстанции со ссылкой на то, что процедура расследования профессионального заболевания проведена надлежащим органом с учетом всех существенных обстоятельств, указывающих на характер полученного заболевания и условий, способствовавших его возникновению, учитывая, что данный акт не устанавливает и не отменяет диагноза профессионального заболевания, а лишь устанавливает и подтверждает причинно-следственную связь этого заболевания с вредными условиями труда, длительностью и интенсивностью их воздействия по месту работы заболевшего работника и наличием его вины, указал, что акт о случае профессионального заболевания не может нарушать права и законные интересы истца, в связи с чем оспариваемый им пункт 19 акта не подлежит признанию недействительным.

Кроме того, установив, что акт о случае профессионального заболевания был составлен 28.04.2018 и в этот же день Челышев Д.Н. с ним был ознакомлен, а в суд с настоящим иском обратился 08.07.2022, суд первой инстанции в качестве самостоятельного основания для отказа в удовлетворении исковых требований в соответствии с пунктом 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации указал на пропуск истцом трехлетнего срока исковой давности, о применении которого заявлено ответчиком, признав при этом доводы истца об уважительных причинах пропуска срока исковой давности несостоятельными.

Частично удовлетворяя исковые требования Челышева Д.Н. о компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что полученное истцом профессиональное заболевание находится в причинной связи с выполнением работы и условиями труда (длительного воздействия на его организм вредных неблагоприятных производственных факторов), в которых истец работал у ответчика, в связи с чем имеются основания для возложения обязанности по компенсации истцу морального вреда, причиненного повреждением здоровья за время работы у ответчика, который не в полной мере обеспечил безопасные условия труда работника.

Определяя размер подлежащей взысканию с ПАО "Тутаевский моторный завод" в пользу Челышева Д.Н. компенсации морального вреда в сумме 90 000 руб, а не 300 000 руб. как просил истец, суд первой инстанции принял во внимание возраст истца, наличие у него на иждивении двоих "данные изъяты" детей, требования разумности и справедливости, а также учел, что профессиональное заболевание у истца возникло, в том числе из-за грубой неосторожности самого Челышева Д.Н, выразившейся в пренебрежительном отношении истца к своему здоровью, что установлено актом о случае профессионального заболевания.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием. Отклоняя доводы апелляционной жалобы Челышева Д.Н. о несогласии с выводом суда о том, что он своими действиями содействовал возникновению и увеличению размера вреда своему здоровью, с уменьшением размера компенсации морального вреда с учетом его грубой неосторожности и вины, суд апелляционной инстанции ограничился указанием о пропуске истцом срока исковой давности по заявленным требованиям о признании пункта 19 акта о случае профессионального заболевания недействительным, оснований для увеличения присужденной истцу компенсации морального вреда не усмотрел, отметив, что при определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции учел все фактические обстоятельства, а также требования разумности и справедливости.

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции находит, что судебные постановления по делу приняты с нарушением норм материального и процессуального права, и согласиться с ними нельзя исходя из следующего.

Федеральный закон от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" относит к субъектам страхования застрахованного, которым является в том числе физическое лицо, получившее повреждение здоровья вследствие профессионального заболевания, подтвержденное в установленном порядке и повлекшее утрату профессиональной трудоспособности, и определяет страховой случай как подтвержденный в установленном порядке факт повреждения здоровья застрахованного вследствие профессионального заболевания, который влечет возникновение обязательства страховщика осуществлять обеспечение по страхованию (абзацы шестой и девятый статьи 3).

Подпункт 5 пункта 2 статьи 17 этого Федерального закона возлагает на страхователя - юридическое лицо любой организационно-правовой формы (в том числе иностранная организация, осуществляющая свою деятельность на территории Российской Федерации и нанимающая граждан Российской Федерации) либо физическое лицо, нанимающее лиц, подлежащих обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний в соответствии с пунктом 1 статьи 5 данного Федерального закона, обязанность расследовать страховые случаи в порядке, установленном уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 15 декабря 2000 г. N 967 утверждено Положение о расследовании и учете профессиональных заболеваний (далее также - Положение N 967), утратившее силу с 01.03.2023 в связи с утверждением постановлением Правительства Российской Федерации от 5 июля 2022 г. N 1206 Правил расследования и учета случаев профессиональных заболеваний работников.

Согласно пункту 35 Положения N 967 разногласия по вопросам установления диагноза профессионального заболевания и его расследования рассматриваются органами и учреждениями государственной санитарно-эпидемиологической службы Российской Федерации, Центром профессиональной патологии Министерства здравоохранения Российской Федерации, федеральной инспекцией труда, страховщиком или судом.

Статья 16 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" предусматривает право застрахованного на обжалование решений по вопросам расследования страховых случаев в государственную инспекцию труда, профсоюзные органы и в суд, а также на защиту своих прав и законных интересов, в том числе в суде (подпункты 3 и 4 пункта 1).

Таким образом, приведенные законоположения обеспечивают функционирование механизма судебной защиты в сфере обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний и гарантируют физическому лицу, получившему повреждение здоровья вследствие профессионального заболевания, судебную защиту его прав и законных интересов, в том числе по вопросам расследования профессиональных заболеваний.

Отказывая в удовлетворении искового требования о признании недействительной записи в пункте 19 акта о случае профессионального заболевания от 28 апреля 2018 г. о наличии вины Челышева Д.Н. в возникновении профессионального заболевания, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, сослался на пропуск Челышевым Д.Н. трехлетнего срока исковой давности, предусмотренного статьей 196 Гражданского кодекса Российской Федерации, о применении которой заявлено стороной в споре, признав данное обстоятельство самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.

Этот вывод суда основан на неправильном толковании и применении норм материального права.

Согласно пунктам 1 и 3 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданское законодательство регулирует договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников; к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством.

Спорные правоотношения вытекают из законодательства о социальном обеспечении, носят публично-правовой характер, поэтому нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие исковую давность, неприменимы к указанным правоотношениям.

Обращаясь в суд с иском о признании недействительной записи в пункте 19 акта о случае профессионального заболевания от 28 апреля 2018 г, Челышев Д.Н. в обоснование несогласия с выводами комиссии о том, что его действия (не сообщил работодателю об ухудшении состояния своего здоровья, при прохождении медицинских осмотров в 2014-2016 гг. скрывал установленный 04.08.2014 предварительный диагноз заболевания - вегетативно-сенсорная невропатия рук от воздействия местной вибрации, в профцентр обратился лишь через 3 года после установления предварительного диагноза) содействовали возникновению и увеличению размера вреда, причиненного его здоровью, о степени его вины в размере 10% указывал, что предварительный диагноз ему был установлен в 2014 году и в силу требований Положения N 967 именно учреждение здравоохранения обязано было направить извещение по установленной форме о профессиональном заболевании работника в центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора и работодателю; в нарушение закона акт о случае профессионального заболевания своевременно оформлен не был, при этом установленный ему в 2014 году предварительный диагноз - 1 степень заболевания вибрационной болезни и в 2018 году при оформлении акта о случае профессионального заболевания у него оставалась такая же 1 степень заболевания вибрационной болезни; в расследовании страхового случая он участие не принимал, с заключением первичной профсоюзной организации о степени его вины его не ознакомили; факт грубой неосторожности ничем не подтвержден и его вина в возникновении профессионального заболевания отсутствует.

Однако в нарушение положений статей 67 и 198 ГПК РФ изложенные истцом доводы предметом исследования не являлись и надлежащей правовой оценки не получили.

На аналогичные обстоятельства Челышев Д.Н. ссылался и в апелляционной жалобе.

Оставляя без изменения решение суда в части разрешения требований о признании недействительной записи в пункте 19 акта о случае профессионального заболевания от 28 апреля 2018 г, суд апелляционной инстанции, ограничившись суждением о пропуске истцом срока исковой давности, в нарушение требований 329 ГПК РФ приведенные Челышевым Д.Н. доводы не рассмотрел и не привел в судебном акте мотивы, по которым эти доводы были отклонены.

При таких обстоятельствах вывод судебных инстанций об отказе Челышеву Д.Н. в удовлетворении исковых требований о признании недействительной записи в пункте 19 акта о случае профессионального заболевания от 28 апреля 2018 г. является неправомерным.

В силу положений абзацев четвертого и четырнадцатого части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы четвертый, пятнадцатый и шестнадцатый части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (абзац второй части 2 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная "данные изъяты", свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Исходя из приведенного нормативного правового регулирования работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей профессионального заболевания, исходя из положений трудового законодательства, предусматривающих обязанности работодателя обеспечить работнику безопасные условия труда и возместить причиненный по вине работодателя вред, в том числе моральный, а также норм гражданского законодательства о праве на компенсацию морального вреда, работник имеет право на возмещение работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного в результате повреждения здоровья работника.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, обжалуемые судебные постановления не отвечают.

Так, суд первой инстанции, устанавливая компенсацию морального вреда в размере 90 000 руб, подлежащую взысканию с ПАО "Тутаевский моторный завод" в пользу Челышева Д.Н, ограничился формальным приведением нормативных положений, регулирующих вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, и ссылкой на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, закрепленные в названных нормативных положениях, однако неправильно применил их к спорным отношениям.

Судом первой инстанции не учтено, что, по смыслу действующего правового регулирования, размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцом физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями его личности, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела.

В решении суда первой инстанции не содержится обоснование вывода о том, почему сумма в 90 000 руб, которая значительно ниже заявленной Челышевым Д.Н. к взысканию с работодателя компенсации морального вреда (300 000 руб.), является достаточной компенсацией причиненных истцу физических и нравственных страданий в связи с профессиональным заболеванием, возникшим в результате виновных действий ответчика по необеспечению безопасных условий и охраны труда на рабочем месте.

Снижая более чем в три раза размер заявленной Челышевым Д.Н. ко взысканию с ПАО "Тутаевский моторный завод" компенсации морального вреда, суд первой инстанции в качестве основания для уменьшения суммы компенсации морального вреда сослался на то, что профессиональное заболевание возникло, в том числе из-за грубой неосторожности самого Челышева Д.Н.

Однако это суждение суда первой инстанции, приведенное в качестве основания для снижения размера компенсации морального вреда, не соответствует подлежащим применению в нормативном единстве и взаимосвязи положениям статей 151, 1110 Гражданского кодекса Российской Федерации о принципах определения компенсации морального вреда.

Действительно, в соответствии с абзацем первым пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается (абзац второй пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в пункте 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", если при причинении вреда жизни или здоровью гражданина имела место грубая неосторожность потерпевшего и отсутствовала вина причинителя вреда, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения вреда должен быть уменьшен судом, но полностью отказ в возмещении вреда в этом случае не допускается (пункт 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации). Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.).

Между тем судом первой инстанции, сделавшим вывод о наличии в действиях Челышева Д.Н. грубой неосторожности и в связи с этим о наличии оснований для снижения размера компенсации морального вреда с причинителя этого вреда - ПАО "Тутаевский моторный завод", положения статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации по применению данной нормы, не были приняты во внимание.

Как установлено судом, основной причиной возникновения у Челышева Д.Н. профессионального заболевания явилось воздействие локальной вибрации на работника вследствие конструктивных недостатков виброинструмента в течение 11 лет.

В решении суда не приведены мотивы относительно степени вины работодателя в возникновении профессионального заболевания у работника Челышева Д.Н. Вместе с тем вина истца указана судом в числе обстоятельств, которые учитывались при определении размера компенсации морального вреда.

С учетом приведенного выше вывод суда первой инстанции о присуждении Челышеву Д.Н. суммы компенсации морального вреда в размере 90 000 руб. нельзя признать правомерным, поскольку в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда он не мотивирован, в решении суда не приведены доводы в обоснование размера присужденной истцу компенсации морального вреда со ссылкой на какие-либо доказательства, что не отвечает требованиям статьи 195 ГПК РФ о законности и обоснованности решения суда.

Допущенные судом первой инстанции при рассмотрении дела по иску Челышева Д.Н. к ПАО "Тутаевский моторный завод" в части требований о компенсации морального вреда нарушения норм материального и процессуального права не были устранены судом апелляционной инстанции, который согласился с размером взысканной судом первой инстанции в пользу истца компенсации морального вреда, приведя в судебном постановлении те же общие принципы определения размера компенсации морального вреда, что и суд первой инстанции, однако по существу апелляционную жалобу Челышева Д.Н. не рассмотрел, формально отклонив его доводы.

С учетом приведенного выше решение суда и апелляционное определение нельзя признать законными, они приняты с нарушениями норм материального и процессуального права, что согласно статье 379.7 ГПК РФ является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлении и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное, разрешить исковые требования на основании норм материального права, подлежащих применению к спорным отношениям, исследовать обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора, принять судебное постановление в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и с соблюдением требований процессуального закона.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Тутаевского городского суда Ярославской области от 30 сентября 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ярославского областного суда от 22 декабря 2022 г. отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Тутаевский городской суд Ярославской области.

Председательствующий

Судьи