Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 18 мая 2023 г. по делу N 8Г-9298/2023[88-11612/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Ившиной Т.В, судей Кириченко А.Д. и Тураевой Т.Е, рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Отделения Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Удмуртской Республике на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 18 января 2023 года по гражданскому делу N 2-2697/2022 по иску Косолапова Владимира Геннадьевича к Государственному учреждению - Отделению Пенсионного фонда Российской Федерации по Удмуртской Республике о возложении обязанности включить в страховой стаж периоды работы и назначить страховую пенсию по старости.

Заслушав доклад судьи Тураевой Т.Е, проверив материалы дела, судебная коллегия

установила:

Косолапов В.Г. обратился в суд с иском к Государственному учреждению - Отделению Пенсионного фонда Российской Федерации по Удмуртской Республике (далее - ОПФ РФ по Удмуртской Республике), с учетом уточнения исковых требований просил возложить на ответчика обязанность включить в страховой стаж для назначения страховой пенсии по старости периоды его работы с 30 ноября 1976 года по 22 июня 1977 года, с 13 января 1978 года по 8 июня 1980 года, с 13 мая 1981 года по 23 января 1987 года, с 19 июня 1990 года по 4 апреля 1994 года и назначить ему страховую пенсию по старости с 21 октября 2021 года.

В обоснование требований указано, что 21 апреля 2021 года истцу исполнился 61 год, поэтому с 21 октября 2021 года у него возникло право на пенсию по старости. Размер стажа истца составил 09 лет, кроме этого 12 лет 5 месяцев истец находился в местах лишения свободы, где осуществлял трудовую деятельность в качестве сантехника, которая подлежит включению в его страховой стаж.

Решением Октябрьского районного суда г. Ижевска от 21 сентября 2022 года исковые требования Косолапова В.Г. к Государственному учреждению - Отделению Пенсионного фонда Российской Федерации по Удмуртской Республике о возложении обязанности включить в страховой стаж периоды работы и назначить страховую пенсию по старости оставлены без удовлетворения.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 18 января 2022 года в связи с реорганизацией ОПФР по Удмуртской Республике произведена его замена на ОСФР по Удмуртской Республике.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 18 января 2023 года постановлено:

"решение Октябрьского районного суда г. Ижевска от 21 сентября 2022 года отменить в части отказа включить в страховой стаж Косолапова В.Г. для назначения страховой пенсии по старости периода работы с 25 августа 1993 года по 9 октября 1993 года, с 1 по 11 ноября 1993 года и с 1 по 17 декабря 1993 года.

Исковые требования Косолапова В.Г. к ОСФР по Удмуртской Республике удовлетворить частично.

Обязать ОСФР по Удмуртской Республике (N) включить в страховой стаж Косолапова В.Г. (N) для назначения страховой пенсии по старости периоды его работы с 25 августа 1993 года по 9 октября 1993 года, с 1 по 11 ноября 1993 года и с 1 по 17 декабря 1993 года.

В остальной части то же решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Косолапова В.Г. удовлетворить частично."

В кассационной жалобе Отделение Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Удмуртской Республике просит отменить апелляционное определение, оставить в силе решение суда первой инстанции. Основанием для отмены судебного акта указывает нарушение норм материального права. Ответчик полагает, что вывод суда апелляционной инстанции о том, что в стаж подлежат включению полностью месяцы, в которых истец отработал рабочие дни в соответствующем месяце, не соответствует действующему законодательству, определяющему порядок учета времени работы осужденных в период отбывания ими наказаний.

Лица, участвующие в деле, правом участия в судебном заседании кассационной инстанции не воспользовались, надлежащим образом уведомлены о принятии кассационной жалобы к производству и назначении судебного заседания, ходатайств об отложении рассмотрения кассационной жалобы до начала судебного заседания не представили.

В силу части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации неявка участвующих в деле лиц в заседание суда кассационной инстанции не является препятствием к рассмотрению жалобы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела, Косолапов В.Г, родившийся 21 апреля 1960 года, зарегистрированный в системе обязательного пенсионного страхования 10 декабря 2000 года (СНИЛС 075-847-652 15), 18 октября 2021 года обратился в ОПФ РФ по Удмуртской Республике с заявлением о назначении ему страховой пенсии по старости.

Решением ОПФР по Удмуртской Республике N от 28 октября 2021 года истцу в этом отказано в связи с отсутствием требуемого страхового стажа продолжительностью 12 лет и индивидуального пенсионного коэффициента в размере 21.

Из представленных ответчиком сведений следует, что в стаж истца учтены следующие периоды:

с 1 июля 1975 года по 15 июля 1976 года, с 15 октября 1977 года по 15 ноября 1977 года, с 22 июля 1980 года по 15 августа 1980 года, с 3 февраля 1987 года по 15 февраля 1988 года, с 18 апреля 1988 года по 15 декабря 1988 года, с 15 февраля 1989 года по 15 марта 1989 года, с 18 июля 1989 года по 30 ноября 1989 года, с 1 сентября 1992 года по 24 августа 1993 года, с 1 марта 1998 года по 24 августа 1993 года, с 1 августа 2001 года по 31 декабря 2001 года, с 1 января 2002 года по 29 сентября 2004 года.

Общая продолжительность указанных выше периодов (страхового стажа) на момент обращения истца к ответчику составляет 9 лет 2 месяца 29 дней.

Также установлено, что в период времени с 13 января 1978 года по 8 июня 1980 года, с 18 июня 1981 года по 23 января 1987 года, с 18 августа 1990 года по 4 апреля 1994 года истец отбывал уголовное наказание в местах лишения свободы.

В периоды времени с мая 1978 года по апрель 1979 года и с декабря 1979 года по апрель 1980 года Косолапов В.Г. во время отбывания наказания в ИТК-3 УИТУ МВД УАССР осуществлял трудовую деятельность.

В периоды времени с августа 1990 года по декабрь 1993 года Косолапов В.Г. во время отбывания наказания также осуществлял трудовую деятельность. Фактически отработано 30 месяцев 29 дней. Освободился по окончанию срока отбывания наказания 4 апреля 1994 года.

Разрешая заявленные истцом требования, суд первой инстанции, ссылаясь на положения статей 8, 11, 14 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", статей 104, 105 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, статьи 38 Исправительно-трудового кодекса РСФСР, Инструкцию о порядке учета времени работы осужденных в период отбывания ими наказания в виде лишения свободы, засчитываемого в общий трудовой стаж, утвержденную Указанием Министерства социальной защиты населения Российской Федерации от 2 ноября 1992 года N-У, исходил из того, что время работы осужденных в период отбывания ими наказания в виде лишения свободы стало учитываться в общий трудовой стаж с 1 сентября 1992 года, а основанием для включения времени работы в период отбывания наказания в местах лишения свободы до 1 сентября 1992 года являлось решение суда, вынесенное по совместному ходатайству органа, ведающего исполнением наказания, и наблюдательной комиссии при исполнительном комитете местного Совета народных депутатов трудящихся.

Сведений о том, что в отношении Косолапова В.Г. выносилось такое решение, в материалах дела не имеется.

Учитывая изложенное, суд пришел к выводу о том, что включение в стаж для назначения Косолапову В.Г. страховой пенсии по старости времени работы в местах лишения свободы до 31 августа 1992 года включительно противоречит действующему законодательству, в связи с чем оснований для удовлетворения исковых требований в части возложения на ответчика обязанности включить в страховой стаж периодов трудовой деятельности с 30 ноября 1976 года по 22 июня 1977 года, с 13 января 1978 года по 8 июня 1980 года, с 13 мая 1981 года по 23 января 1987 года, с 19 июня 1990 года по 31 августа 1992 года не нашел, отказав в удовлетворении требований в данной части.

Учитывая, что ответчиком период с 1 сентября 1992 года по 24 августа 1993 года уже учтен, суд первой инстанции также отказал в удовлетворении требований в указанной части.

Разрешая исковые требования в части включения в стаж периода с 25 августа 1993 года по 31 декабря 1993 года, суд первой инстанции руководствовался положениями статьи 104 УИК РФ, в силу которых время привлечения осужденных к оплачиваемому труду засчитывается им в общий трудовой стаж; учет отработанного времени возлагается на администрацию исправительного учреждения и производится по итогам календарного года.

Также суд принял во внимание Инструкцию, утвержденную Министерством социальной защиты населения Российской Федерации (Указание от 02 ноября 1992 года N), которой определен порядок учета времени работы осужденных в период отбывания ими наказания в виде лишения свободы, засчитываемого в общий трудовой стаж.

Как следует из данной Инструкции, учет проработанного осужденным в местах лишения свободы времени возлагается на администрацию исправительно-трудовых учреждений и производится по итогам календарного года (п. 1.2).

В общий трудовой стаж включается фактически проработанное время при выполнении трудовых заданий и добросовестном отношении к труду (п. 1.3).

Общий трудовой стаж устанавливается по документам, выданным администрацией исправительно-трудового учреждения, а при ликвидации последнего - вышестоящей организацией системы исполнения наказаний (п.1.4).

Документом, подтверждающим время работы осужденного в местах лишения свободы, является трудовая книжка, а при ее отсутствии - справка, выдаваемая администрацией исправительно-трудового учреждения (п. 2.3).

Сведения о фактически проработанном осужденным в течение календарного месяца времени (сумма рабочих часов переводится в число рабочих дней), уровне выполнения им норм (заданий) и средней заработной плате отражаются по мере обработки его личной карточки с заполнением карты учета (п.3.1).

По мнению суда первой инстанции, в соответствии с ч. 1 ст. 102, ч. 1 ст. 104, ч. 1 ст. 105 УИК РФ на осужденных не распространяются, в частности, нормы трудового законодательства, регулирующие порядок приема на работу, увольнения с работы, восстановления на работе, перевода на другую работу и перемещение, социальные гарантии, предусмотренные трудовым договором, а также положения о продолжительности рабочего времени.

Учитывая изложенное, положения п. 1.3 Указания от 2 ноября 1992 года N-У, а также то обстоятельство, что в первичных документах имеются сведения о количестве отработанных истцом дней в период с 1 сентября 1992 года по 31 декабря 1993 года, суд пришел к выводу о том, что в страховой стаж истца подлежит включению лишь фактически проработанное время в этот период. Включение периодов, исходя из трудового законодательства, устанавливающего продолжительность рабочего времени для трудовых отношений, по мнению суда, противоречит законодательству, определяющему порядок учета времени работы осужденных в период отбывания ими наказаний.

Из справки ФКУ ИК-7 УФСИН России по Удмуртской Республике от 14 июля 2022 года следует, что в период времени с сентября 1993 года по декабрь 1993 года Косолаповым В.Г. отработано 354 дня (24 + 24 + 24 + 27 + 23 + 24 + 26 + 26 + 23 + 23 + 27 + 26 + 24 + 8 + 10 + 15) или 11 месяцев и 24 дня, в связи с чем суд первой инстанции пришел к выводу о том, что пенсионным органом правомерно учтен период лишь с 1 сентября 1992 года по 24 августа 1993 года, равный 11 месяцам 24 дням.

Учитывая изложенное, в удовлетворении требований о возложении на ответчика обязанности включить в страховой стаж период времени с 25 августа 1993 года по 31 декабря 1993 года суд отказал.

Разрешая требования о включении в стаж периода с 1 января 1994 года по 4 апреля 1994 года и отказывая в их удовлетворении, суд исходил из того, что справка ФКУ ИК-7 УФСИН России по Удмуртской Республике от 14 июля 2022 года не содержит сведений о том, что Косолапов В.Г. осуществлял трудовую деятельность в данный период. Не содержат таких сведений и иные представленные доказательства.

Разрешая требование о назначении страховой пенсии по старости, суд первой инстанции учел, что сведений о наличии иных периодов, подлежащих включению в страховой стаж истца, суду не предоставлено; с учетом того, что истцу при рассмотрении настоящего искового заявления отказано в удовлетворении требований о возложении на ответчика обязанности включить в страховой стаж периоды трудовой деятельности, общая продолжительность страхового стажа на момент обращения истца к ответчику с заявлением о назначении пенсии составляет 9 лет 2 месяца 29 дней вместо требуемых 12 лет. Учитывая, что на момент обращения истца в пенсионный орган с заявлением о назначении страховой пенсии по старости у истца отсутствовал необходимый для назначения такой пенсии страховой стаж, суд на основании положений ст. 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" отказал в удовлетворении требования о возложении на ответчика обязанности назначить страховую пенсию по старости.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами районного суда в части отказа в удовлетворении требований о включении в страховой стаж истца периодов после 24 августа 1993 года, указав следующее.

При определении данного периода районный суд принял во внимание указанное в справке количество рабочих дней с сентября 1992 года по декабрь 1993 года (354 рабочих дня) и определил, что оно соответствует 11 месяцам (30 дней в месяце) и 24 дням работы истца, и, соответственно, периоду с 1 сентября 1992 года по 24 августа 1993 года.

По мнению суда апелляционной инстанции, районный суд дал неверную оценку данной справке.

Как указано в апелляционном определении, суд первой инстанции не учел положения ч.ч. 1-5 ст. 68 ИТК РСФСР, согласно которым для лиц, отбывающих наказание в исправительно-трудовых колониях и тюрьмах, устанавливается восьмичасовой рабочий день. Время начала и окончания работы (смены) устанавливается Правилами внутреннего распорядка исправительно-трудовых учреждений. Осужденным предоставляется еженедельно один день отдыха. В порядке, предусмотренном законодательством о труде, они освобождаются от работы в праздничные дни. На некоторых видах работ, где по условиям производства не может быть соблюдена установленная для осужденных ежедневная или еженедельная продолжительность рабочего времени, в соответствии с законодательством о труде допускается суммированный учет рабочего времени, с тем чтобы средняя продолжительность рабочего времени за учетный период не превышала восьми часов в день. При необходимости привлечения осужденных к работе в выходные и праздничные дни им предоставляется отдых в другие дни в течение месяца. Продолжительность рабочего дня осужденных, отбывающих наказание в воспитательно-трудовых колониях, а также предоставление им еженедельных дней отдыха устанавливаются на общих основаниях в соответствии с законодательством о труде. Осужденные имеют право на ежегодный оплачиваемый отпуск продолжительностью двенадцать рабочих дней с выездом или без выезда за пределы исправительно-трудовых учреждений.

Из примененной судом справки следует, что в период сентябрь 1992 года - сентябрь 1993 года количество указанных в справке рабочих дней соответствует количеству рабочих дней в соответствующем месяце при шестидневной рабочей неделе. И только в октябре, ноябре и декабре 1993 года указано количество рабочих дней, меньшее, чем количество рабочих дней в месяце по производственному календарю шестидневной рабочей недели.

По мнению суда апелляционной инстанции, округление 30 рабочих дней до 1 календарного месяца является неверным. Соответственно, дополнительно к учтенному ответчиком периоду работы истца следует учесть периоды с 25 августа 1993 года по 9 октября 1993 года (количество указанных в справке рабочих дней соответствует количеству рабочих дней в августе и сентябре по производственному календарю при шестидневной рабочей неделе, периоду с 1 по 9 октября 1993 года соответствует 8 рабочих дней), с 1 по 11 ноября 1993 года (10 рабочих дней) и с 1 по 17 декабря 1993 года (15 рабочих дней).

Судебная коллегия Шестого кассационного суда общей юрисдикции находит заслуживающими внимания доводы кассационной жалобы ответчика, и не может согласиться с выводами суда апелляционной инстанции, поскольку они основаны на неправильном применении и толковании норм материального права и сделаны с существенным нарушением норм процессуального права.

Вышеизложенный вывод суда апелляционной инстанции, суть которого сводится к наличию оснований для включения в стаж полностью месяцев, в которых истцом было отработано количество рабочих дней, соответствующих производственному календарю, нельзя признать соответствующим закону, поскольку он сделан без учета п. 1.3 Указания от 2 ноября 1992 года N-У, согласно которому в стаж осужденного включается только фактически проработанное время.

Трудоустройство осужденных в местах отбытия ими наказания по приговору суда не является результатом свободного волеизъявления осужденного и обусловлено его обязанностью трудиться в период отбытия наказания. Конституционные права осужденных, отбывающих по приговору суда наказание в местах лишения свободы, ограничены законом, поэтому на указанных лиц распространяются нормы трудового законодательства Российской Федерации только в части, допускаемой и предусмотренной уголовным и уголовно-исполнительным законодательством с соблюдением установленных законом изъятий и ограничений.

Как верно отмечено судом первой инстанции, в соответствии с ч. 1 ст. 102, ч. 1 ст. 104, ч. 1 ст. 105 УИК РФ на осужденных не распространяются, в частности, нормы трудового законодательства, регулирующие порядок приема на работу, увольнения с работы, восстановления на работе, перевода на другую работу и перемещение, социальные гарантии, предусмотренные трудовым договором, а также положения о продолжительности рабочего времени.

Учитывая изложенное, положения п. 1.3 Указания от 2 ноября 1992 года N 1-94-У, а также то обстоятельство, что в первичных документах - справке исправительного учреждения имеются сведения о количестве отработанных истцом дней в периодах с сентября 1992 года по декабрь 1993 года (354 рабочих дня), в страховой стаж истца подлежало включению лишь фактически проработанное время в эти периоды.

Включение периодов, исходя из трудового законодательства, устанавливающего продолжительность рабочего времени для трудовых отношений, противоречит законодательству, определяющему порядок учета времени работы осужденных в период отбывания ими наказаний.

Учитывая изложенное, судебная коллегия Шестого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что выводы суда первой инстанции соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела, приведенному правовому регулированию спорных правоотношений, в связи с чем оснований для его отмены в части отказа во включении в стаж Косолапова В.Г. для назначения страховой пенсии по старости периода работы с 25 августа 1993 года по 9 октября 1993 года, с 1 по 11 ноября 1993 года и с 1 по 17 декабря 1993 года у суда апелляционной инстанции не имелось.

Учитывая, что обжалуемое определение суда апелляционной инстанции принято с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции считает необходимым отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 18 января 2023 года, не передавая дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, и оставить в силе решение Октябрьского районного суда г. Ижевска от 21 сентября 2022 года.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 18 января 2023 года отменить.

Оставить в силе решение Октябрьского районного суда г. Ижевска от 21 сентября 2022 года.

Председательствующий Т.В. Ившина

Судьи А.Д. Кириченко

Т.Е. Тураева