Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 30 мая 2023 г. по делу N 8Г-6850/2023[88-8443/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И.

судей Шушкевич О.В, Жуковой Н.А.

с участием прокурора Москвитина Н.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское делоN 2-747/2021 по иску Айдуллиной Вахисы Тимергалиевны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Тюменской области "Областная больница N 3" о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Айдуллиной Вахисы Тимергалиевны на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 01 февраля 2023 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Шушкевич О.В. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, заключение прокурора пятого отдела апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Москвитина Н.Н, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Айдуллина В.Т. обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Тюменской области "Областная больница N 3" (далее по тексту ГБУЗ ТО "Областная больница N 3") о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб.

В обоснование требований указала на то, что медицинские работники ГБУЗ ТО "Областная больница N 3" (г. Тобольск) без уважительной причины не оказали помощь супругу истца - "данные изъяты", ДД.ММ.ГГГГ года рождения, не провели необходимые диагностические мероприятия, направленные на установление правильного диагноза, не учли тяжесть его состояния и жалобы, в результате чего "данные изъяты" ДД.ММ.ГГГГ года умер.

Решением Тобольского городского суда Тюменской области от 14 мая 2021 года с ГБУЗ ТО "Областная больница N 3" в пользу Айдуллиной В.Т. взыскана компенсация морального вреда в размере 500 000 руб. В удовлетворении остальной части иска Айдуллиной В.Т. отказано. С ГБУЗ ТО "Областная больница N 3" в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 руб.

Частным определением Тобольского городского суда Тюменской области от 14 мая 2021 года до сведения руководителя ГБУЗ ТО "Областная больница N 3" доведено о фактах нарушения законодательства об охране здоровья граждан для принятия мер по недопущению в дальнейшем указанных нарушений.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 01 февраля 2023 года решение Тобольского городского суда Тюменской области от 14 мая 2021 года в части размера компенсации морального вреда изменено. С ГБУЗ ТО "Областная больница N 3" в пользу Айдуллиной В.Т. взыскана компенсация морального вреда в размере 200 000 руб. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 01 февраля 2023 года частное определение Тобольского городского суда Тюменской области от 14 мая 2021 года оставлено без изменения, частная жалоба ГБУЗ ТО "Областная больница N 3" без удовлетворения.

В кассационной жалобе истец просит отменить апелляционное определение, полагая его незаконным ввиду неправильного применения норм материального и процессуального права. Указывает на то, что проведенные по делу экспертизы установили факт оказания медицинской помощи ее супругу с дефектами, судами достоверно установлен факт оказания ненадлежащей медицинской помощи, повлиявшей на неблагополучный исход. Доказательств отсутствия вины ответчика в причинении морального вреда суду не представлено. Однако, судом апелляционной инстанции со ссылкой на повторное заключение экспертизы неверно сделан вывод о том, что летальный исход обусловлен лишь тяжестью болезни ее супруга, отсутствует прямая причинно-следственная связь между дефектами оказания медицинской помощи и его смертью. Суд не принял во внимание очевидное, что если бы ее мужу своевременно была оказана надлежащая медицинская помощь, то он остался бы жив. Данный вывод был сделан двумя экспертными комиссиями в процессе проведения двух экспертиз, которые судом вообще не были приняты во внимание. Кроме того, действующим правовым регулированием спорных правоотношений возможность взыскания компенсации морального вреда не поставлена в зависимость от наличия только прямой причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом. Как прямая причинно-следственная связь, так и косвенная свидетельствуют о вине ответчика при оказании пациенту медицинских услуг, различия заключаются лишь в степени вины. Уменьшая компенсацию морального вреда более чем в 5 раз от заявленной суммы, суд апелляционной инстанции не привел мотивы и не обосновал, почему он пришел к выводу о том, что сумма в 200 000 руб. является достаточной компенсацией причиненных мне страданий. Суд не дал оценку ее доводам, не выяснял, предприняла ли больница все необходимые и возможные меры по спасению пациента из опасной для его жизни ситуации, и способствовали ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи развитию неблагоприятного исхода.

Между тем она в суде указывала на то, что в результате смерти супруга ей причинен значительный моральный вред, выразившийся в переживаемых нравственных страданиях - она лишилась близкого человека, мужа и отца детей, потеря которого никак не может быть восполнена, что является причиной постоянных тревог и переживаний, до настоящего времени она не может смириться с утратой. Осознание того, что супруга можно было спасти оказанием своевременной и квалифицированной медицинской помощи, причиняет ей дополнительную боль. Считает, что в случае оказания супругу своевременной квалифицированной медицинской помощи, он был бы жив, что подтвердили и проведенные по делу экспертизы. Смерть мужа является для нее и дочерей невосполнимой утратой, он помогал им во всем, заботился о них. В связи со смертью супруга она и дочери потеряли покой, испытывают чувство скорби, душевной боли, переживания и страдания, связанные с потерей близкого и любимого человека. На нее легла ответственность за восстановление душевного спокойствия дочерей, их моральное и материальное содержание и воспитание. В связи с гибелью мужа ухудшилось ее состояние здоровья, она испытывает депрессию, имеются проблемы с сердцем и сном, появились головные боли, высокое артериальное давление и другие проблемы со здоровьем. У нее возник страх за дочерей, близких, родственников и друзей, которые также могут столкнуться с некомпетентностью врачей. Причиненный ей моральный вред очевиден, бесспорен и не нуждается в доказывании.

Истец Айдуллина В.Т, представитель ответчика ГБУЗ ТО "Областная больница N 3", третье лицо Михайлов О.А. в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия признала возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

В силу статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, судебная коллегия Седьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что при рассмотрении настоящего дела судом апелляционной инстанций были допущены такого рода нарушения норм материального и норм процессуального права.

Судами установлено и из материалов дела следует, что 28 августа 2019 года в 20:21 часов в приемное отделение ГБУЗ ТО "Областная больница N 3" г. Тобольска санитарной авиацией медицины катастроф доставлен "данные изъяты" (53 года) с жалобами на сильные боли в пояснице, иррадиирующие в ноги.

В период с 28 августа 2019 года по 04 сентября 2019 года "данные изъяты" находился на стационарном лечении в ГБУЗ ТО "Областная больница N 3".

04 сентября 2019 года "данные изъяты" умер в ГБУЗ ТО "Областная больница N 3".

Айдуллина В.Т. является супругой "данные изъяты", на момент смерти супруги проживали совместно, что подтверждается справкой Администрации Ачирского сельского поселения.

В рамках уголовного дела, возбужденного по факту смерти "данные изъяты" и прекращенного в связи с отсутствием признаков состава преступления проведена медицинская экспертиза.

Согласно заключению эксперта ФГКУ "Судебно-экспертный центр следственного комитета Российской Федерации" N 113-19/05-18/16-2020 при оказании "данные изъяты" медицинской помощи врачами неврологического отделения ГБУЗ ТО "Областная больница N 3" г..Тобольска допущены нарушения Федерального закона N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению при заболеваниях нервной системы, утвержденного приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 15 ноября 2021 года N 926н, приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10 мая 2017 года N 203н "Об утверждении критериев качества медицинской помощи".

Не уточнен анамнез заболевания (прием лекарственных препаратов, алкоголь содержащих жидкостей, характер принимаемой пищи незадолго до развития заболевания и пр.); не проведено динамическое наблюдение пациента 31 августа 2019 года и 01 сентября 2019 года с внесением в медицинские документы записей, отражающих состояние здоровья в указанный период времени; не дана оценка результатам лабораторных измерений от 28 и 29 августа 2019 года; не выполнен осмотр (консультация) врачами урологом, нефрологом, токсикологом, анестезиологом-реаниматологом, инфекционистом, терапевтом; не выполнен в динамике анализ крови биохимический (исследование уровня креатинина, мочевины, калия, натрия в крови, исследование концентрации водородных ионов (рН) крови, исследование уровня лактата в крови); не выполнено контрольное исследование уровня креатинина в крови не позднее 24 часов от первого исследования; не выполнен биохимический анализ мочи с определением осмолярности, осмотического концентрационного индекса (отношения осмолярности мочи к осмолярности плазмы крови), концентрационного индекса креатинина (отношения креатинина мочи к креатинину плазмы крови), относительной плотности мочи, концентрации в моче натрия, фракционной экскреции натрия; не выполнено ультразвуковое исследование почек и мочевыводящих путей; не выполнено исследование крови/мочи на наличие этилового спирта, суррогатов алкоголя, летучих токсических веществ и компонентов технической жидкости, лекарственных препаратов, и их метаболитов; не выполнено определение нейтрофильного желатиназо-ассоциированного липокалина в крови и моче; не выполнена ультразвуковая допплерография сосудов почек; не выполнена оценка фильтрационной функции почек; не выполнено определение объема мочи в течение 12 часов; не выполнена оценка темпа диуреза за 6 часов; не созван врачебный консилиум для решения вопроса о дальнейшей тактике ведения пациента, в том числе, необходимости перевода в отделение анестезиологии-реаниматологии и выполнения

интермитирующей и продолженной терапии методами диализа (гемодиализ). Следовательно, выбранная врачами неврологического отделения тактика оказания медицинской помощи с момента выполнения и получения результатов лабораторного обследования, в данном случае, была неверной.

При поступлении "данные изъяты" 28 августа 2019 года в неврологическое отделение и в дальнейшем лабораторно-инструментальные методы обследования были назначены и выполнены не в полном объеме, чем предусмотрено стандартом оказания медицинской помощи. Назначенный и выполненный объем лабораторно-инструментального обследования, при условии своевременной и верной интерпретации полученных результатов, позволял врачам установить "данные изъяты" верный предварительный синдромальный диагноз - острое почечное повреждение и определиться с дальнейшей тактикой оказания медицинской помощи и комплексом дополнительного обследования

03 сентября 2019 года, несмотря на клинические данные, свидетельствующие об остром почечном повреждении, врачом-неврологом не дана им оценка, не организовано неотложное (в экстренной форме) проведение контрольных лабораторных исследований, консультация врачей уролога и/или нефролога, анестезиолога-реаниматолога, инфекциониста, динамический (повторный) осмотр лечащего или дежурного врача с целью определения дальнейшей тактики по результатам проведенных обследований. Недостатки (нарушения) ведения пациента не позволили врачам неврологического отделения своевременно и верно оценить тяжесть состояния "данные изъяты" и избрать верную тактику оказания медицинской помощи. 04 сентября 2019 года, учитывая резкое ухудшение общего состояния "данные изъяты" с выраженной брадикардией (урежение частоты сердечных сокращений до 44 ударов в минуту, при нижней границе нормы 60), врачом неврологического отделения было обоснованно принято решение об экстренном проведении пациенту лабораторных и инструментальных исследований, консультаций врачей кардиолога и анестезиолога-реаниматолога. Однако, принимая во внимание наличие признаков острой почечной недостаточности, имевшейся уже на момент поступления "данные изъяты" в медицинскую организацию, назначение и проведение диагностических мероприятий 04 сентября 2019 года было отсроченным. В дальнейшем, учитывая результаты проведенных "данные изъяты" обследований, было верно, но отсроченно по сравнению с моментом лабораторного выявления патологических изменений, принято решение о переводе "данные изъяты" в отделение анестезиологии и реанимации для проведения дальнейшего обследования и интенсивной терапии. В период нахождения "данные изъяты" в отделении анестезиологии и реанимации принятое в 10.00 часов 04 сентября 2019 года консилиумом решение в части тактики ведения пациента было неверным, принято консилиумом в 12.00 часов 04 сентября 2019 года решение о проведении заместительной почечной терапии было обоснованным, но отсроченным.

При этом в протоколе консилиума от 12.00 часов 04 сентября 2019 года не указана форма проведения заместительной почечной терапии; не выполнен биохимический анализ мочи; не выполнена ультразвуковая допплерография сосудов почек; не выполнена оценка фильтрационной функции почек; не выполнена катетеризация мочевого пузыря; не выполнена оценка темпа диуреза за время нахождения пациента в отделении.

Кроме того, выявлены недостатки (нарушения) ведения первичной медицинской документации медицинской карты стационарного больного.

Смерть "данные изъяты" наступила от острого повреждения почек неустановленной этиологии в олигоанурической стадии, осложнившаяся острой печеночной и острой сердечно-легочной недостаточности. По представленным клинико-анатомическим данным достоверно установить причину развития у "данные изъяты" острого поражения почек не представляется возможным.

Учитывая клинико-лабораторные и анатомические данные "данные изъяты", экспертная комиссия не исключила, что причиной развития у "данные изъяты" острого повреждения почек могла явиться Гаффская болезнь. Однако, достоверно судить о наличии или отсутствии Гаффской болезни не представляется возможным.

Установленные комиссией экспертов недостатки оказания медицинской помощи повлекли вывод о том, что медицинскую помощь, оказанную "данные изъяты" в ГБУЗ ТО "Областная больница N 3" в период с 28 августа 2019 года по 04 сентября 2019 года, следует считать ненадлежащей.

При этом отмечено, что в записях медицинской карты стационарного больного отсутствуют объективные данные, свидетельствующие о наличии у персонала препятствий для своевременного установления острого почечного повреждения с развитием уремических осложнений, проведения соответствующих лабораторных исследований, консультаций врачей-специалистов и пересмотра тактики лечения.

Основываясь на анализе медицинских документов и материалов дела, учитывая множество и значимость допущенных нарушений (недостатков) оказания медицинской помощи в период нахождения "данные изъяты" на этапе стационарного лечения в ГБУЗ ТО "Областная больница N 3", экспертная комиссия не исключила, что в данном случае ненадлежащее оказание медицинской помощи (несвоевременное интерпретирование результатов лабораторных исследований, несвоевременное проведение комплекса лечебно-диагностических мероприятий) способствовало прогрессированию острого почечного повреждения и могло привести к неблагоприятному исходу (смерти "данные изъяты").

Разрешая спор и частично удовлетворяя требования, суд первой инстанции, признав заключение эксперта ФГКУ "Судебно-экспертный центр следственного комитета Российской Федерации" N 113-19/05-18/16-2020 достоверным и достаточным доказательством, исходил из того, что медицинская помощь была оказана "данные изъяты" ненадлежащим образом, отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцу в связи со смертью ее супруга ответчик не доказал.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции, принимая во внимание объем установленных комиссией экспертов дефектов при оказании медицинской помощи "данные изъяты", возраст умершего супруга (53 года), близость отношений Айдуллиной В.Т. и "данные изъяты" (супруги), требования разумности и справедливости, пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации в размере 500 000 руб.

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность и обоснованность решения суда первой инстанции по доводам апелляционной жалобы ответчика, установил, что в ходе предварительного следствия по уголовному делу N 11902710006000159, возбужденному по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, по факту смерти "данные изъяты", ДД.ММ.ГГГГ года рождения, было проведено две судебно-медицинские экспертизы.

В заключении комиссионной судебно-медицинской экспертизы N 269 от 13 ноября 2019 года ГБУЗ ТО "ОБСМЭ" Отдел сложных экспертиз указано, что установить наличие (отсутствие) причинно-следственной связи допущенными сотрудниками ГБУЗ ТО "Областная больница N 3" нарушений с наступлением смерти пациента не представляется возможным, тогда как, из упомянутого заключения ФГКУ "Судебно-экспертный центр следственного комитета Российской Федерации" N 113-19/05-18/16-2020 следует, что ненадлежащее оказание медицинской помощи (несвоевременное интерпретирование результатов лабораторных исследований, несвоевременное проведение комплекса лечебно-диагностических мероприятий) способствовало прогрессированию острого почечного повреждения и могло привести к неблагоприятному исходу (смерти "данные изъяты").

Поскольку заключения экспертиз, полученных из материалов уголовного дела, носят противоречивый характер, судом апелляционной инстанции назначена повторная судебно-медицинская экспертиза.

Согласно заключению экспертов Казенного учреждения Ханты-Мансийского автономного округа - Югры "Бюро судебно-медицинской экспертизы" N 567, сделанному на основе анализа медицинских документы, с учетом проведенной оценки результатов исследования, комиссия экспертов выявила дефект при оказании медицинской помощи "данные изъяты" в период с 28 мая 2019 года (так в тексте заключения) по 04 сентября 2019 года в ГБУЗ ТО "Областная больница N 3", который заключается в отсроченности интерпретации лабораторных показателей, а именно: концентрации/уровня креатинина в крови (сыворотке) и мочевины в биохимическом исследовании крови, что не позволило своевременно (на второй день оказания помощи в ГБУЗ ТО "Областная больница N 3") провести расчет скорости клубочковой фильтрации и установить диагноз, начать лечение, соответствующее стадии повреждения почек, и проводить дальнейший мониторинг указанных (креатинин в крови, сыворотке; креатинин в моче; мочевина) и других (позволяющих установить стадию, но не исследованных: оценка водного баланса; содержание креатинина в моче; объем выделяемой мочи/величина выделяемой мочи/диурез - мл/кг/час) показателей, анализировать поучаемые показатели в динамике, что повлекло отсутствие настороженности медицинского персонала и недооценке тяжести пациента.

В независимости от этиологического фактора, приведшего к почечному повреждению (критерии оценки разработаны, они четкие и объективные, содержатся в клинических рекомендациях) и особенностей течения заболевания, во всех случаях проводится: интерпретация показателей, устанавливается структура диагноза (в том числе и на данных расчета скорости клубочковой фильтрации), проводится мониторинг показателей, позволяющих оценить тяжесть заболевания.

При поступлении "данные изъяты" в АРО состояние было крайне тяжелым. Тяжесть состояния была обусловлена ОПН, синдромом полиорганной недостаточности, выраженными нарушениями ВЭБ, гиперкалийемией и гиперазотемией. Были абсолютные показания для проведения острого диализа. С момента поступления больного в АРО и наступления клинической смерти прошло 4 часа. Кратковременность пребывания вероятнее всего обусловила невозможность проведения сеанса острого диализа.

Интенсивная терапия, проводимая в условиях АРО 04 сентября 2019 года, была правильная, своевременная, в полном объеме, в соответствии с приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 15 ноября 2012 года N 919н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю "анестезиология и реаниматология" с изменениями, внесенными приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 14 сентября 2018 года N 625н. Согласно клиническим рекомендациям ФАР. Реанимационные мероприятия начаты своевременно, были полные, правильные, соответствовали методическим указаниям Министерства здравоохранения Российской Федерации "Сердечно-легочная реанимация" (22 июня 2000 года, N 2000Д04).

Смерть "данные изъяты" наступила от острого поражения почек неуточненного генеза в олигоанурической стадии (отсутствие диуреза, выраженные электролитные нарушения в виде гиперкалиемии до 8, 2 ммоль/л, гипонатриемии 123, 3 моль/л, гиперазотемии - креатинин 1343 мкмоль, мочевина 48, 31 ммоль/л - клинически, белковая дистрофия нефротелия канальцев почек с очагами некронефроза - морфологически) осложнившегося развитием полиорганной - сердечно-сосудистой (сократительные повреждения кардиомиоцитов, венозное полнокровие внутренних органов), дыхательной (очаги острой эмфиземы в легких), печеночной (повышение АЛТ до 439 Ед/л, ACT до 52 Ед/л - клинически, выраженные дистрофические изменения печени - морфологически) недостаточности.

Острое поражение почек является полиэтиологическим состоянием. Оно вызывается внешними воздействиями повреждающих факторов: преренальных (связанные с нарушением почечного кровотока - сердечно-сосудистые заболевания, шоковые состояния, обезвоживание); ренальных (связанные с прямым повреждением основных структур органа - внутрипочечных сосудов, клубочков, канальцев и интерстиция - отравления различными токсическими агентами, травмы почек, инфекционные заболевания, острые пиелонефрит и гломерулонефрит);постренальных (связанные с обструкцией тока мочи - опухолью, гноем, тромбом, камнем, в результате врожденных аномалий и т.д.).

Достоверно установить причину острого поражения почек у "данные изъяты" по имеющимся клиническим и морфологическим данным не представляется возможным. Не исключается возможность сочетания в данном случае нескольких факторов (заболевание почек, нарушение белкового обмена, интоксикационное поражение), учитывая данные повторного исследования гистологических препаратов (наличие у пациента морфологических признаков хронического пиелонефрита, а также гомогенных масс, которые могут быть продуктами распада миоглобина, и крупных кристаллов, возможно, щавелевокислого кальция, в почечных канальцах).

Летальный исход у "данные изъяты" обусловлен, прежде всего, тяжестью и быстрым прогрессированием заболевания (острым поражением почек) и его осложнений (полиорганной недостаточности), а не дефектами оказания медицинской помощи.

Прямой причинно-следственной связи между выявленными дефектами оказания медицинской помощи и смертью "данные изъяты" нет. Оказание медицинской помощи без отсутствия вышеуказанных дефектов оказания медицинской помощи не могло гарантировать наступление благоприятного исхода при наличии у "данные изъяты" хронической почечной (хронический пиелит, интерстициальный нефрит) и сердечно-сосудистой (артериальная гипертония II стадии, 2 степени, риск 4) патологии, что также способствовало развитию и неблагоприятному течению острого поражения почек.

При отсутствии причинной (прямой) связи дефекта оказания медицинской помощи с наступившим неблагоприятным исходом степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека действием (бездействием) медицинского работника, не устанавливается (согласно пункту 24 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, приказ Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24 апреля 2008 года N 194н, согласно методических рекомендаций "Порядок проведения судебно-медицинской экспертизы и установления причинно-следственных связей по факту неоказания или ненадлежащего оказания медицинской помощи" автор Ковалев А.В.).

Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводами суда первой инстанции о возложении ответственности за причиненный вред на ответчика, в то же время не согласился с выводами суда первой инстанции в части определенного судом размера компенсации морального вреда, указав на то, что при определении размера компенсации морального вреда судом первой инстанции не учтен ряд существенных обстоятельств, в частности не учтено, что летальный исход "данные изъяты" обусловлен, прежде всего, тяжестью и быстрым прогрессированием заболевания, прямая причинно-следственная связь между выявленными дефектами оказания медицинской помощи и смертью "данные изъяты" отсутствует, интенсивная терапия и реанимационные мероприятия были правильными и проводились в соответствии с указаниями Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции изменил решение суда в части размера компенсации морального вреда, взыскав с ответчика в пользу Айдуллиной В.Т. компенсацию морального вреда в размере 200 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции не может согласиться с указанными выводами суда апелляционной инстанции, поскольку они сделаны с нарушением норм материального и процессуального права, регулирующих спорные правоотношения.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

В соответствии с пунктом 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья граждан отнесены соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Согласно статье 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" под медицинской помощью понимается комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; медицинской услугой признается медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение; медицинским вмешательством - выполняемые медицинским работником и иным работником, имеющим право на осуществление медицинской деятельности, по отношению к пациенту, затрагивающие физическое или психическое состояние человека и имеющие профилактическую, исследовательскую, диагностическую, лечебную, реабилитационную направленность виды медицинских обследований и (или) медицинских манипуляций, а также искусственное прерывание беременности.

В соответствии с пунктом 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" качество медицинской помощи определяется совокупностью характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Одним из видов оказания медицинской помощи ненадлежащего качества является невыполнение, несвоевременное или некачественное выполнение необходимых пациенту диагностических, лечебных, профилактических, реабилитационных мероприятий (исследования, консультации, операции, процедуры, манипуляции, трансфузии, медикаментозные назначения и т.д.).

В силу статьи 79 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинская организация обязана организовывать и осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи, и на основе стандартов медицинской помощи; предоставлять пациентам достоверную информацию об оказываемой медицинской помощи, эффективности методов лечения, используемых лекарственных препаратах и о медицинских изделиях; вести медицинскую документацию в установленном порядке и представлять отчетность по видам, формам, в сроки и в объеме, которые установлены уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; обеспечивать учет и хранение медицинской документации, в том числе бланков строгой отчетности.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группе заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с части 2 статьи 76 данного федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

В силу статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Согласно пункту 9 части 5 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" и пункту 9 части 1 статьи 16 Федерального закона от 29 ноября 2010 года N 326-ФЗ "Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации" пациент имеет право на возмещение медицинской организацией ущерба, причиненного в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением ею обязанностей по организации и оказанию медицинской помощи, в соответствии с законодательством Российской Федерации.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пункту 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Как разъяснено в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

По общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Таким образом, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда и возмещения материального ущерба юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с причинением вреда его здоровью неправомерными действиями (бездействием) причинителя вреда, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины.

В силу статей 55, 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при разрешении спора по вопросам, требующим специальных знаний, суд принимает в качестве доказательства заключение экспертизы, которое отличается от иных доказательств тем, что содержит заключения специалистов, обладающих специальными познаниями в соответствующей области.

Таким образом, в отсутствие у суда специальных познаний, основополагающим доказательством, свидетельствующим о качестве оказания медицинской помощи, наличии дефектов оказания медицинской помощи и их связи с негативными последствиями, является заключение судебно-медицинской экспертизы.

В силу статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации эксперт дает заключение в письменной форме (часть 1). Заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы. В случае, если эксперт при проведении экспертизы установит имеющие значение для рассмотрения и разрешения дела обстоятельства, по поводу которых ему не были поставлены вопросы, он вправе включить выводы об этих обстоятельствах в свое заключение (часть 2). Заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 данного кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

В случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта суд может назначить дополнительную экспертизу, поручив ее проведение тому же или другому эксперту. В связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам (статья 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии с разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2008 года N 13 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции", исходя из принципа процессуального равноправия сторон и учитывая обязанность истца и ответчика подтвердить доказательствами те обстоятельства, на которые они ссылаются, необходимо в ходе судебного разбирательства исследовать каждое доказательство, представленное сторонами в подтверждение своих требований и возражений, отвечающее требованиям относимости и допустимости (статьи 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) (пункт 13).

При возникновении сомнений в достоверности исследуемых доказательств их следует разрешать путем сопоставления с другими установленными судом доказательствами, проверки правильности содержания и оформления документа, назначения в необходимых случаях экспертизы и т.д. (пункт 14).

При исследовании заключения эксперта суду следует проверять его соответствие вопросам, поставленным перед экспертом, полноту и обоснованность содержащихся в нем выводов. В целях разъяснения или дополнения заключения суд может вызвать эксперта для допроса. При наличии в деле нескольких противоречивых заключений могут быть вызваны эксперты, проводившие как первичную, так и повторную экспертизу. Назначение повторной экспертизы должно быть мотивировано. Суду следует указать в определении, какие выводы первичной экспертизы вызывают сомнение, сослаться на обстоятельства дела, которые не согласуются с выводами эксперта. Противоречия в заключениях нескольких экспертов не во всех случаях требуют повторной экспертизы. Суд может путем допроса экспертов получить необходимые разъяснения и дополнительное обоснование выводов (пункт 15).

При рассмотрении настоящего спора юридически значимым и подлежащим установлению являлось выяснение обстоятельств, были ли допущены ответчиком дефекты при оказании медицинской помощи "данные изъяты", своевременно и правильно было диагностировано заболевание, выбрана тактика лечения, осуществлялись лечебные мероприятия, могли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи повлиять на правильность лечения, имелась ли причинно-следственная связь между дефектами оказания медицинской помощи и наступившими для истца неблагоприятными последствиями.

При этом указанные юридически значимые обстоятельства должны были выясняться судом исходя из заявленных истцом требований, которые основаны на неверном лечении, неполном и несвоевременном обследовании ее супруга, непроведении отдельных лабораторных исследований, что не позволило оценить тяжесть его состояния и избрать верную тактику оказания ему медицинской помощи и, в конечном итоге, привело к смерти супруга.

Принимая во внимание заключение экспертов Казенного учреждения Ханты-Мансийского автономного округа - Югры "Бюро судебно-медицинской экспертизы" N 567 и указывая на то, что летальный исход "данные изъяты" обусловлен, прежде всего, тяжестью и быстрым прогрессированием заболевания, прямая причинно-следственная связь между выявленными дефектами оказания медицинской помощи и смертью "данные изъяты" отсутствует, интенсивная терапия и реанимационные мероприятия были правильными и проводились в соответствии с указаниями Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации, суд апелляционной инстанции не учел, что закон не содержит указания на то, что между противоправным поведением причинителя вреда и перенесенными потерпевшим в связи с этим физическими и нравственными страданиями должна быть только прямая причинная связь.

Суды не дали оценки выводам экспертов в указанном заключении о том, что при оказании медицинской помощи "данные изъяты" в период с 28 августа 2019 года до 04 сентября 2019 года, т.е. до поступления в палату АРО, медицинскими работниками ответчика своевременно не выполнена интерпретация лабораторных показателей, что не позволило своевременно (на второй день оказания помощи) установить "данные изъяты" диагноз, начать лечение, соответствующее стадии повреждения почек, и проводить дальнейший мониторинг показателей, анализировать поучаемые показатели в динамике, что повлекло отсутствие настороженности медицинского персонала и недооценке тяжести пациента.

При этом эксперты отметили, что критерии оценки почечного повреждения независимо от этиологии его происхождения и особенностей течения заболевания четко и объективно закреплены в клинических рекомендациях и предусматривают проведение во всех случаях лабораторных исследований, интерпретацию их показателей, установление структуры диагноза, мониторинг показателей, позволяющих оценить тяжесть заболевания.

Между тем при поступлении "данные изъяты" в АРО его состояние уже было крайне тяжелым, тяжесть состояния была обусловлена ОПН, синдромом полиорганной недостаточности, выраженными нарушениями ВЭБ, гиперкалийемией и гиперазотемией. Были абсолютные показания для проведения острого диализа. С момента поступления больного в АРО и наступления клинической смерти прошло 4 часа. Кратковременность пребывания вероятнее всего обусловила невозможность проведения сеанса острого диализа.

Из оценки результатов проведенного экспертами исследования следует, что 28 августа 2019 года у "данные изъяты" по результатам лабораторного исследования имелся синдром цитолиза, нарушения функции почек. Между тем бланки результатов лабораторных исследований (ОАК, биохимическое исследование крови, коакулограмма, ОАМ), назначенных пациенту после первичного осмотра, в медицинской карте отсутствуют. Результаты представлены записью (таблица) только в материалах переводного эпикриза от 04 сентября 2019 года.

В дневниковых записях 29 и 30 августа 2019 года, 02 сентября 2019 года (31 августа 2019 года и 01 сентября 2019 года дневник отсутствует) в нарушение медицинских нормативных актов отсутствует интерпретация специалистом назначенных при поступлении и проведенных 28 августа 2019 года лабораторных исследований, соответственно, отсутствует и поиск специалистами генеза изменения лабораторных исследований. При поступлении "данные изъяты" был назначен без обоснования лекарственный препарат Карбамазепин в дозе 400 мг/сут, который в соответствии с инструкцией к данному препарату назначается "... с осторожностью при нарушении функции почек". При увеличении показателей, отражающих нарушение функций почек (креатинин, мочевина), доза Карбамазепина до 04 сентября 2019 года не изменялась.

В дневниковой записи от 03 сентября 2019 года в связи с жалобами пациента (задержка мочеиспускания, отсутствие аппетита, снижение приема жидкости) было назначено дополнительное исследование: УЗИ органов брюшной полости, представительной железы и мочевого пузыря; по результатам обследования консультация уролога. Протоколы проведения указанных исследований с указанием номера исследования, результатов и заключения в медицинской карте отсутствуют. Назначенные 03 сентября 2019 года исследования интерпретируются специалистом 04 сентября 2019 года - через 22 часа 40 минут после назначения исследования при констатированном тяжелом состоянии пациента "данные изъяты"

Проанализировав предпринятые медицинскими работниками в период с 29 августа 2019 года до 04 сентября 2019 года мероприятия по результатам проведенных исследований, эксперты указали на то, что выявленные изменения лабораторных показателей свидетельствуют о формировании у "данные изъяты" 28 августа 2019 года, т.е. на момент поступления, почечного повреждения (ОПП, ХБП), что требовало консультации специалиста нефролога и расширения 28 августа 2019 года лабораторного исследования с определением у пациента лабораторных показателей, регламентированных Клиническими показателями по острому почечному повреждению.

Невыполнение специалистом интерпретации лабораторных исследований 28 августа 2019 года отсрочили выполнение регламентированных пунктом 3.1.4.2 Критериев качества специализированной медицинской помощи взрослым и детям при остром почечном повреждении исследований и консультаций, которые необходимо было провести в течение 12 часов с момента поступления.

Отсутствие в карте листа наблюдения пациента, отсутствие в дневниковых записях суточного объема мочи, оценки уровня креатинина и других обязательных показателей затрудняет (делает невозможным) оценку экспертом проводимой терапии, направленной на лечение основного заболевания (дегенеративная дистрофическая болезнь позвоночника) без учета полученных результатов лабораторных показателей, которые констатируют наличие нарушений функции почек (ОПП, ХБП).

В заключении приведены допущенные медицинскими работниками ответчика нарушения Клинических практических рекомендаций по острому почечному повреждению (2012), отсутствии интерпретаций результатов лабораторных исследований, как по почечному повреждению, так и по ЭКГ, поскольку у "данные изъяты" на момент поступления были выявлены изменения ЭКГ.

Принимая во внимание вывод экспертов о том, что интенсивная терапия, проводимая в условиях АРО 04 сентября 2019 года, была правильная, своевременная, в полном объеме, которая проводилась в качестве реанимационных мероприятий после остановки сердечной деятельности, суд апелляционной инстанции не дал оценки содержащимся в оценке результатов исследования выводам о том, что 04 сентября 2019 года на 09 часов 00 минут у "данные изъяты" имелись необходимые критерии для экстренного проведения ЗПТ (заместительной почечной терапии); в заключениях проведенных 04 сентября 2019 года консилиумах (в 10 часов 00 минут и 12 часов 00 минут) с целью уточнения диагноза и тактики лечения детализация установленного диагноза представлена без учета требований Клинических практических рекомендаций по острому почечному повреждению (2012), что не позволяет экспертам дать надлежащую интерпретацию.

Экспертами отмечено, что в результате отсутствия специалистами ответчика интерпретации полученных лабораторных исследований в первые сутки и далее в течение нескольких дней до развития тяжелого состояния не проведен поиск генеза данных изменений.

Указанные выводы, приведенные экспертами в заключении, какой-либо оценки суда апелляционной инстанции не получили.

Судом апелляционной инстанции не учтено, что на разрешение экспертов было поставлено два вопроса, один из которых о наличии при оказании медицинской помощи "данные изъяты" в период с 28 мая 2019 года по 04 сентября 2022 года дефектов, ответ на который фактически не был учтен судом при вынесении решения и уменьшении размера компенсации морального вреда.

Учитывая, что нормами гражданского законодательства о деликтной ответственности возможность взыскания с причинителя вреда компенсации морального вреда не поставлена в зависимость от наличия именно прямой причинной связи между противоправным деянием и наступившим вредом, допущенные работниками ответчика дефекты (недостатки) при оказании медицинской помощи "данные изъяты" подлежали учету и правовой оценке, как при определении оснований для возложения ответственности на ГБУЗ ТО "Областная больница N 3", так и при определении размера компенсации морального вреда.

В этой связи вывод суда апелляционной инстанции о том, что ответственность за вред (ущерб) наступает лишь в случае наличия причинно-следственной связи между деяниями (действием либо бездействием) работников учреждений здравоохранения и наступившими последствиями у пациента, не основан на нормах действующего законодательства, является неверным.

В соответствии с пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Аналогичные разъяснения были даны в пункте 2 ранее действовавшего постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда".

Под нравственными страданиями, в частности могут пониматься страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека, связанному с переживаниями в связи с утратой родственников (пункт 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

В соответствии с пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Из нормативных положений статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, лично им также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 06 ноября 2014 года N 27-П, когда речь идет о смерти человека, не ставится под сомнение реальность страданий членов его семьи. Это тем более существенно в ситуации, когда супруг или близкий родственник имеет подозрение, что к гибели его близкого человека привела несвоевременная или некачественно оказанная учреждением здравоохранения медицинская помощь.

Согласно части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению (пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении").

В соответствии с пунктом 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Таким образом, в соответствии с приведенными положениями процессуального закона и разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. Суд оценивает доказательства и их совокупность по своему внутреннему убеждению, однако это не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом. Результаты оценки доказательств суд должен указать в мотивировочной части судебного постановления, в том числе доводы, по которым он отвергает те или иные доказательства или отдает предпочтение одним доказательствам перед другими. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Указанные выше требования в силу абзаца второго части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации распространяются и на суд апелляционной инстанции, который повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 данного кодекса.

Между тем, разрешая заявленный спор, суд апелляционной инстанции при определении размера компенсации морального вреда ограничился общим указанием на объем установленных комиссией экспертов дефектов оказания медицинской помощи "данные изъяты", близость отношений истца и умершего супруга, возраст умершего (53 года), принципы разумности и справедливости, не привел в определении мотивы и не обосновал, почему он пришел к выводу о том, что именно сумма компенсации морального вреда в размере 200 000 руб. с ГБУЗ ТО "Областная больница N 3" является достаточной компенсацией перенесенных истцом физических и нравственных страданий, приведенные истцом доводы в обоснование перенесенных нравственных страданий судом не учтены.

При таких обстоятельствах юридически значимые обстоятельства для правильного разрешения спора судом апелляционной инстанции установлены неполно, фактически в основу решения суда положено только лишь один вывод экспертов об отсутствии причинно-следственной связи между выявленными дефектами оказания медицинской помощи "данные изъяты" и его смертью, такие юридически значимые обстоятельства, как своевременное и правильное диагностирование заболевания, выбор тактики лечения, соответствующий установленному диагнозу, своевременное и правильное осуществление лечебных мероприятий, влияние указанных дефектов оказания медицинской помощи на ухудшение состояния "данные изъяты", судом апелляционной инстанции не были приняты во внимание при вынесении окончательного решения по делу.

В связи с изложенным апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 01 февраля 2023 года нельзя признать законным, поскольку оно принято с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, что согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для его отмены и направления дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть все приведенное выше и разрешить спор на основании норм закона, подлежащих применению к спорным отношениям, обстоятельств, установленных по делу, и с соблюдением требований процессуального закона.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 01 февраля 2023 года отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий

Судьи