Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 15 июня 2023 г. по делу N 8Г-12942/2023[88-18642/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Яковлева А.М, судей Дурневой С.Н, Ивановой О.Н, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2 о признании предварительного договора купли-продажи квартиры недействительным по кассационной жалобе ФИО2 на решение Ленинского районного суда г. Севастополя от 29 августа 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Севастопольского городского суда от 13 февраля 2023 года, Заслушав доклад судьи Яковлева А.М, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО2, в котором просила признать недействительным предварительный договор купли-продажи квартиры с кадастровым номером N, расположенной по адресу: "адрес", и соглашение о задатке от 18 декабря 2020 года.

Решением Ленинского районного суда г. Севастополя от 29 августа 2022 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Севастопольского городского суда от 13 февраля 2023 года, исковые требования удовлетворены.

В кассационной жалобе ФИО2 просит отменить решение суда первой инстанции и апелляционное определение и направить дело на новое рассмотрение.

В обоснование жалобы указывает, что обжалуемые судебные акты приняты с нарушением норм материального и процессуального права, судами неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела. Ссылается на то, что при принятии решения в качестве доказательства заявленных исковых требований суды сочли единственным доказательством заключение экспертизы, не приняв во внимание другие доказательства, опровергающие заключение экспертизы, а также требования действующего законодательства, регулирующие порядок проведения экспертизы и требования по оформлению судебного решения. Выражает несогласие с заключением судебно-психиатрической экспертизы, поскольку данная экспертиза не соответствует требованиям Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ", а также указывает на не предоставление экспертами документов, подтверждающих наличие высшего медицинского образования, дополнительного профессионального образования по специальности "психиатрия", документов экспертно-квалификационной комиссии о подтверждении уровня квалификации на день проведения экспертизы. По его мнению, апелляционным судом необоснованно в день принятия решения было отказано в проведении повторной экспертизы, как и судом первой инстанции, не указана мотивация отклонения постановки перед экспертами вопроса о нарушении порядка диагностики ФИО1 врачом-неврологом. Полагает, что в материалах дела имеются документы, подтверждающие дееспособность ФИО1 на период подписания предварительного договора.

Определением судьи от 14 апреля 2023 года кассационная жалоба с делом приняты к производству Четвертого кассационного суда общей юрисдикции.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения жалобы извещены своевременно и в надлежащей форме.

Исследовав материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений, судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В силу части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено названным кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судами нижестоящих инстанций установлено, что 27 июня 2020 года между ФИО2 и ФИО4 заключен предварительный договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: "адрес", по цене 3 300 000 рублей, согласно условиям которого установлен следующий порядок оплаты: 100 000 рублей - при подписании договора, передача денежных средств осуществляется на основании подписанного сторонами соглашения о задатке; 1 154 198 рублей - наличными в день подписания договора; 2 045 802 рубля - за счет единовременной денежной выплаты на приобретение или строительство жилья в течение 10 дней после перехода права собственности к покупателю (пункт 4 предварительного договора).

В случае если в будущем какая-либо из сторон будет уклоняться от заключения договора купли-продажи, то в соответствии с пунктом 4 статьи 445 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) другая сторона вправе обязать уклоняющуюся сторону заключить основной договор путем обращения в суд (пункт 5 предварительного договора).

По делу установлено, что основной договор купли-продажи сторонами заключен не был.

21 ноября 2020 года ФИО4 умер, его наследником по завещанию является супруга ФИО1, которая 02 декабря 2020 года обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства.

В состав наследства вошла квартира, расположенная по адресу: "адрес".

18 декабря 2020 года ФИО1 и ФИО2 заключили предварительный договор купли-продажи, в соответствии с которым обязались после подготовки необходимых документов для заключения договора купли-продажи и государственной регистрации перехода права собственности в срок до 01 июня 2021 года заключить основной договор купли-продажи указанной квартиры по цене 3 300 000 рублей. При подписании договора покупатель выплатил продавцу 100 000 рублей, передача которых осуществлена в соответствии с подписанным сторонами соглашением о задатке от 18 декабря 2020 года, являющимся неотъемлемой частью договора, обязавшись выплатить оставшуюся сумму в день подписания договора.

В пункте 5 названного договора прописано, что в случае если в будущем какая-либо из сторон будет уклоняться от заключения договора купли-продажи, то в соответствии с пунктом 4 статьи 445 ГК РФ другая сторона вправе обязать уклоняющуюся сторону заключить основной договор путем обращения в суд.

Пунктом 6 договора предусмотрено, что ФИО1 предоставлено ФИО2 право пользования спорной квартирой с момента подписания предварительного договора до дня заключения договора купли-продажи квартиры. Покупатель в соответствии с пунктом 7 предварительного договора обязуется оплатить продавцу 40 000 рублей за период пользования квартирой с 01 января 2021 года по 30 апреля 2021 года из расчета 10 000 рублей в месяц.

Срок, до которого стороны должны заключить основной договор, определен в соглашении о задатке - 01 июня 2021 года (пункт 4 соглашения). Также в соглашении о задатке стороны определили, что сумма задатка входит в общую цену договора (пункт 1 соглашения).

Передача суммы задатка и платы за пользование квартирой подтверждается распиской ФИО1 от 18.12.2020 (л.д. 13 оборот).

В срок до 01 июня 2021 года договор купли-продажи сторонами не был заключен, в связи с чем ФИО2 обратился в суд с иском о понуждении к заключению договора купли-продажи.

Решением Ленинского районного суда города Севастополя от 04 октября 2021 года исковые требования ФИО2 удовлетворены: на ФИО1 возложена обязанность заключить с ФИО2 договор купли-продажи спорной квартиры на условиях предварительных договоров купли-продажи от 27 июня 2020 года и от 18 декабря 2020 года, заключенных между ФИО1, ее наследодателем - ФИО4, и ФИО2

Названным решением, имеющим для настоящего спора преюдициальное значение, установлено, что 27 мая 2021 года ФИО2 направил ФИО1 уведомление о намерении заключить основной договор купли-продажи квартиры с проектом основного договора купли-продажи квартиры в срок до 01 июня 2021 года.

На основании свидетельства о праве на наследство по завещанию от 15 июля 2021 года право собственности на "адрес" в "адрес" 16 июля 2021 года зарегистрировано за

ФИО1 от заключения основного договора уклонилась, указывает, что на момент подписания с ответчиком предварительного договора не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Определением Ленинского районного суда города Севастополя от 25 марта 2022 года назначена судебная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено ГБУЗ Севастополя "Севастопольская городская психиатрическая больница".

Согласно заключению эксперта N у ФИО1 при заключении предварительного договора купли-продажи квартиры и соглашения о задатке в отношении указанной квартиры выявлялось тяжелое психическое расстройство в виде органического расстройства личности вследствие органических заболеваний головного мозга и соматических болезней, с умеренно выраженным когнитивным снижением и эмоционально-волевыми нарушениями; по своему психическому состоянию при заключении предварительного договора купли-продажи квартиры и соглашения о задатке она не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Разрешая спор по существу, проанализировав содержание экспертного заключения, руководствуясь положениями статей 166, 177, 179, 181, 421 ГК РФ, суд первой инстанции пришел к выводу об удовлетворении исковых требований, исходя из того, что 18 декабря 2020 года при заключении предварительного договора купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: "адрес", и соглашения о задатке в отношении указанной квартиры у ФИО1 отсутствовала воля на отчуждение принадлежавшей ей квартиры иному лицу.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводом районного суда, основываясь на положениях статей 8, 153, 154, 177, 209, 218, 421, 429, 549 ГК РФ, разъяснениях, изложенных в пункте 50 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" и в абзаце 3 пункта 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", а также следующих установленных по делу обстоятельствах.

Для проверки доводов истца судом назначена психолого-психиатрическая экспертиза, выводами которой было подтверждено, что в момент совершения оспариваемой сделки у ФИО1 в связи с наличием заболеваний имелся порок воли, в силу чего она не могла понимать значение своих действий и руководить ими, следовательно, ее волеизъявление на заключение предварительного договора, предусматривающего в будущем отчуждение принадлежавшей ей квартиры иному лицу, отсутствовало.

При этом эксперт указал, что анамнестические сведения не содержат каких-либо прямых указаний на наличие у испытуемой до 2015 года (запись невропатолога от 06 августа 2015 года) формальных признаков психической патологии, так она не состояла на учете у психиатра, не осматривалась специалистами данного профиля, не находилась на лечении в психиатрических стационарах, кроме того, на протяжении жизни обнаруживала достаточный, характерный для лиц с отсутствием психических аномалий, уровень социально-бытового функционирования (получила среднее образование, имела значительный трудовой стаж, состояла в браке, воспитала детей, имела постоянный круг общения, была способна к продуктивному межличностному взаимодействию). Однако, исходя из принципа согласуемости данных, не смотря на значительный хронологический отрезок после юридического действия, с учетом хронического и малопрогредиентного характера развития психопатологического процесса и отсутствия каких-либо указаний на острое развитие процесса вследствие травм головы, сосудистых катастроф, таких как острое нарушение мозгового кровообращения и иных кратковременных и выраженных патогенетических факторов, в записях в медицинской документации, начиная с 2015 года и в дальнейшем, имеются указания на снижения когнитивных функций, в полной мере соотносимы с периодом интересующим суд, что в целом позволяет утверждать о наличии у подэкспертной на период исследуемого юридического действия психоорганического синдрома, представленного триадой Вальтер-Брюэля, включающей в себя парциальное снижение интеллектуально-мнестических способностей и когнитивности в целом, как способности к качественному получению, анализу, синтезу новой информации и опыта без привлечения дополнительных волевых ресурсов, с дальнейшим их рациональным использованием в аналогичных ситуациях, а также эмоционально-волевые нарушения.

Степень выраженности вышеуказанных проявлений была неравномерна и, если в частности интеллектуальный дефект в данном случае не достигал на момент совершения юридического действия степени тотального слабоумия, в силу чего сохранялась частичная ориентировка (чаще в месте и личности), способность к общим суждениям, с беседами на обывательские темы, выполнению привычных, хорошо знакомых, несложных действий (хотя с максимальным делегированием своих прав и обязанностей иным лицам при решении социально- бытовых вопросов, в том числе и в судебных тяжбах, по сути "марионеточное поведение"), что и создало видимость достаточного, привычно-шаблонного социального поведения, так называемого "фасадного благополучия" и расценивалось неспециалистами (родные, нотариусы, врачи-интернисты), как отсутствие психических нарушений, то, в целом, с учётом нарушений в эмоционально-волевой сфере (поверхностность и неустойчивость реакций, ослабление прогностического компонента при формировании поведенческих актов), позволяет говорить о нарушенном контроле волевых регуляторов и критико-прогностической оценки ситуации, отсутствии целостного смыслового восприятия и синтеза окружающей действительности, ослаблении и утрате волевой активности, в силу чего происходит непонимание новых нестандартных ситуаций, отмечается склонность к совершению поступков без достаточного учета ситуации, под влиянием аффективных побуждений, без критико-прогностического анализа и зависимостью от референтных групп, ошибочной оценкой действий других людей и характера межличностных взаимодействий, что и отмечалось у подэкспертной при заключении спорного предварительного договора купли-продажи квартиры и соглашения о задатке.

Также еще одним из подтверждающих факторов указанного выше являются результаты психиатрического осмотра, во время которого выявляется практически полное руинирование всех высших психических функций (интеллект, память, эмоции, воля, мышление, смысловое восприятие), что позволяет утверждать о достижении психопатологическим процессом уровня Деменции (слабоумия).

Принимая во внимание, что исследование проведено экспертами государственного учреждения, имеющими необходимые квалификацию в области психиатрии и психологии, стаж и опыт работы, предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, в распоряжение экспертов были предоставлены все медицинские документы о состоянии здоровья ФИО1, экспертами проведен осмотр истца, изучены медицинские документы, учтены все имеющиеся у истца заболевания, а также обстоятельства, при которых заключалась сделка (смерть супруга) и степень их влияния на способность понимать значение совершаемых ею действий, разумно руководить ими в юридически значимый период, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что заключение комиссии экспертов, в соответствии со статьей 60 ГПК РФ, правомерно признанно судом первой инстанции допустимым доказательством и положено в основу решения.

Отклоняя довыводы стороны ответчика, суд апелляционной инстанции отметил, что обращение ФИО1 к невропатологу в декабре 2021 года не было первичным, энцефалопатия (дисциркуляторная, диабетическая, гипертоническая) не была впервые диагностирована у нее в декабре 2021 года, такой диагноз был установлен еще в 2015 году.

Из медицинской документации следует, что ФИО1 в январе 2000 года обращалась к невропатологу в связи с тем, что была избита, в числе прочего было диагностировано сотрясение головного мозга.

Также в медицинской документации имеются сведения, что ФИО1 наблюдается у врача невропатолога с 2008 года. При обращении к невропатологу 19 мая 2015 года, по результатам осмотра установлена, в том числе, диабетическая энцефалопатия, при обследовании отмечены нарушения при выполнении координаторных проб.

В последующем ФИО1 обращалась с частыми жалобами на головокружение, потерю сознания, снижение памяти, головные боли, онемение ног, особенно пальцев.

Кроме того, в период стационарного лечения в мае 2021 года в ГБУЗС "Городская больница N 1 им. Н.И. Пирогова" также в сопутствующих заболеваниях была отмечена дисциркуляторная энцефалопатия.

Учитывая вышеизложенное, суд апелляционной инстанции счел несостоятельными доводы ответчика о том, что выводы экспертов, а затем и суда не основаны на материалах дела, не подтверждены доказательствами, что заключение комиссии экспертов, которым руководствовался суд, не основано на медицинских документах. Напротив, экспертами проведен подробный анализ медицинских документов истца, в свете которого выводы экспертов выглядят убедительными.

Доводы ответчика о необъективности заключения проведенной по делу судебной психолого-психиатрической экспертизы суд апелляционной инстанции так же признал несостоятельными, поскольку не усмотрел противоречий в заключении экспертов и не нашел оснований подвергнуть сомнению объективность и компетентность экспертов, проводивших исследование.

Довод стороны ответчика о том, что к заключению не приложены документы, подтверждающие наличие высшего медицинского образования и специального образования у экспертов, проводивших судебную экспертизу, а также о подтверждении уровня квалификации на день проведения экспертизы, суд апелляционной инстанции не принял во внимание, на основании положений статьи 12 Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации": поскольку ГБУЗС "Севастопольская городская психиатрическая больница" относится к специализированным медицинским учреждениям государственной системы здравоохранения, одним из видов деятельности которого является проведение психиатрических освидетельствований, судебно-психиатрических экспертиз, отметив при этом, что при проведении экспертизы соблюдены требования названного Закона, а также Порядка проведения судебно-психиатрической экспертизы, утвержденного Приказом Минздрава России от 12 января 2017 года N 3н.

Признавая несостоятельным довод ответчика о том, что районный суд неправомерно не назначил повторную судебную психолого-психиатрическую экспертизу по настоящему делу, суд апелляционной инстанции руководствовался положениями части 2 статьи 87 ГПК РФ, и принимал во внимание, что заключение проведенной по делу судебной экспертизы не содержит неясностей, экспертами даны четкие и полные ответы на поставленные перед ними вопросы, каких-либо сомнений в правильности или обоснованности заключения, противоречий в заключении не имеется, а несогласие ответчика с выводами экспертов само по себе не может служить основанием для назначения повторной или дополнительной экспертизы.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции резюмировал, что установленные обстоятельства в совокупности с представленными доказательствами являются основанием для признания сделки недействительной.

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что выводы, содержащиеся в решении суда и апелляционном определении, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, и нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения сторон.

Суд первой инстанции, удовлетворяя исковые требования, обоснованно исходил из отсутствия воли истца на отчуждение квартиры.

Заявителем не приведено доводов, подтверждающих, что проведенная судами оценка доказательств являлась произвольной.

Доводы кассатора по существу повторяют позицию ответчика при разбирательстве дела в судах обеих инстанций, являлись предметом всесторонней проверки суда апелляционной инстанции при рассмотрении апелляционной жалобы, получили надлежащую оценку с подробным правовым обоснованием и, по сути, касаются фактических обстоятельств дела и доказательственной базы по спору. Вновь приведенные в кассационной жалобе они не могут повлечь отмену судебного постановления.

Доводы кассационной жалобы не содержат правовых оснований для отмены обжалуемых судебных актов в кассационном порядке, направлены на переоценку установленных судами первой и апелляционной инстанций обстоятельств, основаны на ошибочном толковании норм права.

Законность принятых судебных постановлений не нуждается в дополнительной правовой аргументации.

В силу части 3 статьи 390 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Несогласие заявителя с установленными по делу обстоятельствами и оценкой судом доказательств, с выводами суда, иная оценка им фактических обстоятельств дела, иное толкование положений законодательства не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не является основанием для пересмотра судебных актов кассационным судом общей юрисдикции.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия не находит предусмотренных статьей 379.7 ГПК РФ оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Ленинского районного суда г. Севастополя от 29 августа 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Севастопольского городского суда от 13 февраля 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО2 - без удовлетворения.

Председательствующий А.М. Яковлев

Судьи С.Н. Дурнева

О.Н. Иванова