Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 24 августа 2023 г. по делу N 8Г-14020/2023[88-15038/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Гусева Д.А, судей Кожевниковой Л.П, Раужина Е.Н, с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Коган А.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-7/2022 (УИД 24RS0060-01-2021-000517-86) по иску Бренч Марии Михайловны к краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Бородинская городская больница", краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" о компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской услуги, по кассационной жалобе краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Бородинская городская больница" на решение Бородинского городского суда Красноярского края от 1 ноября 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 апреля 2023 г.

по кассационной жалобе краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" на решение Бородинского городского суда Красноярского края от 1 ноября 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 апреля 2023 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Гусева Д.А, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Коган А.Г, полагавшей кассационные жалобы подлежащими оставлению без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Бренч Мария Михайловна (далее по тексту - Бренч М.М, истец) обратилась в суд с иском к краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Бородинская городская больница" (далее по тексту - КГБУЗ "Бородинская городская больница", ответчик), краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" (далее по тексту - КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства", ответчик) о компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской услуги.

Требования мотивированы тем, что 27 июня 2020 г. в КГБУЗ "Бородинская городская больница" умерла ее дочь ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ, также умер плод ФИО6

По факту смерти дочери была проведена доследственная проверка, 29 июля 2020 г. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, в рамках которого следователем следственного отдела по Рыбинскому району Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Красноярскому краю и Республике Хакасия вынесены постановление от 29 марта 2021 г. о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также постановление от 29 марта 2021 г. об отказе в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109, части 2 статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием состава преступления в действиях медицинских работников КГБУЗ "Бородинская городская больница" и КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства", оказывавших медицинскую помощь ФИО6 в КГБУЗ "Бородинская городская больница".

Согласно выводам заключения экспертизы КГБУЗ "Красноярское краевое Бюро судебно-медицинской экспертизы" от 24 февраля 2021 г. N отсутствует прямая причинно-следственная связь между допущенными медицинскими работниками медицинских учреждений недостатками оказания медицинской помощи ФИО6 и ее смертью.

Из экспертного заключения следует, что ведущее осложнение "данные изъяты" определяющее тяжесть состояния ФИО6, медицинским персоналом КГБУЗ "Бородинская городская больница" в период времени с 26 июня 2020 г. по 27 июня 2020 г. не установлено, соответственно и специфического лечения в рамках этого осложнения не проводилось. Отсутствие правильного диагноза на этапе оказания медицинской помощи ФИО6 расценивается экспертной комиссией как расхождение клинического и судебно-медицинского диагнозов (морфологических диагнозов) первой категории, т.е. установление правильного диагноза на данном этапе было невозможно и диагностическая ошибка, возникшая по объективным причинам, существенно не повлияла на ход заболевания.

Диагноз "данные изъяты" при оценке состояния ФИО6 медицинским персоналом КГБУЗ "Бородинская городская больница" и КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" в период времени с 26 июня 2020 г. по 27 июня 2020 г. не рассматривался в качестве основного заболевания, определяющего тяжесть ее состояния, а все лечебные мероприятия проводились в рамках "данные изъяты", то есть положения клинических рекомендаций в части проведения терапии "данные изъяты" исполнены не были.

Главным недостатком оказания медицинской помощи, допущенным медицинским персоналом как КГБУЗ "Бородинская ГБ", так и КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства", является отсутствие прижизненной диагностики "данные изъяты" в качестве основного заболевания, определяющего тяжесть состояния ФИО6, что и повлекло в последующем ошибочную тактику медикаментозного лечения. Из экспертного заключения следует, что при условии недопущения дефектов лечения вероятность благоприятного исхода повышалась, но не являлась абсолютной. Методик установления вероятности благоприятного исхода при недопущении дефектов оказания медицинской помощи в цифровом (процентом) соотношении не существует.

Истец считает, что несмотря на то, что имеющиеся дефекты оказания медицинской помощи не являлись прямой причиной развития осложнений, они привели к снижению эффективности лечебных мероприятий, что свидетельствует о том, что между дефектами оказания медицинской помощи и неблагоприятным исходом имеется причинно-следственная связь косвенного характера. Утрата дочери является для истца тяжелейшим событием и невосполнимой потерей, неоспоримо причинившей наивысшую степень нравственных страданий истцу, влекущих "данные изъяты", препятствующих нормальной жизнедеятельности.

С учетом изложенного Бренч М.М. просила взыскать с КГБУЗ "Бородинская городская больница" и КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" компенсацию морального вреда, причиненного в результате ненадлежащего оказания медицинской услуги, в размере 3000 000 рублей, а также расходы на оказание юридических услуг в размере 6000 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

Решением Бородинского городского суда Красноярского края от 1 ноября 2022 г. заявленные Бренч М.М. исковые требования удовлетворены частично, с КГБУЗ "Бородинская городская больница" в пользу Бренч М.М. взыскана компенсация морального вреда в размере 900000 рублей, с КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" в пользу Бренч М.М. взыскана компенсация морального вреда в размере 300000 рублей, кроме того с КГБУЗ "Бородинская городская больница" и КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" в пользу Бренч М.М. взысканы расходы на оказание юридических услуг в размере по 3000 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в размере по 150 рублей, в остальной части заявленные исковые требования оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 апреля 2023 г. решение Бородинского городского суда Красноярского края от 1 ноября 2022 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, КГБУЗ "Бородинская городская больница" просит отменить решение Бородинского городского суда Красноярского края от 1 ноября 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 апреля 2023 г.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" просит отменить решение Бородинского городского суда Красноярского края от 1 ноября 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 апреля 2023 г.

Относительно доводов кассационных жалоб прокуратурой Красноярского края представлены письменные возражения.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции лица, участвующие в деле, своевременно и надлежащим образом извещенные о дне, времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились, сведений об уважительных причинах неявки суду не сообщили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, письменных возражениях, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает кассационные жалобы подлежащими оставлению без удовлетворения по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, не находит оснований для признания выводов судов первой и апелляционной инстанций незаконными.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В части 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации закреплено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации.

Согласно части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

В соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Статьей 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" (далее по тексту - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33) под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Пунктом 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 предусмотрено, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

В пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 закреплено, что моральный вред, причиненный работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, подлежит компенсации работодателем (абзац первый пункта 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении (пункт 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33).

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33).

Согласно пункту 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Согласно пункту 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пунктом 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 даны разъяснения о том, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Согласно пункту 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" даны разъяснения о том, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических и нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Из нормативных положений Семейного кодекса Российской Федерации, статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого гражданина, другими близкими ему людьми.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций и следует из материалов дела, пациент ФИО6 поступила в КГБУЗ "Бородинская городская больница" с диагнозом "данные изъяты" Состояние больной при поступлении удовлетворительное.

При осмотре 26 июня 2020 г. в 7 часов больная обратилась самостоятельно с жалобами на "данные изъяты" После осмотра поставлен диагноз "данные изъяты" План ведения: "данные изъяты"

26 июня 2020 г. в 9 часов 20 минут состояние удовлетворительное. "данные изъяты"

26 июня 2020 г. в 10 часов 30 минут жалобы на "данные изъяты". Учитывая поставленный диагноз - "данные изъяты"

26 июня 2020 г. в 11 часов 10 минут "данные изъяты", заключительный диагноз "данные изъяты"

26 июня 2020 г. в 12 часов пациентка "данные изъяты" Поставлена на учет в РКЦ г. Красноярска в 13 часов 30 минут, заказан борт санавиации. Дальнейшее ведение осуществлялось "данные изъяты" под руководством специалистов РКЦ. Основным рабочим диагнозом по заключению специалистов РКЦ - "данные изъяты"

26 июня 2020 г. в 12 часов 30 минут пациентка осмотрена "данные изъяты"

26 июня 2020 г. в 14 часов пациентка осмотрена "данные изъяты" состояние пациентки доложено в телефонном режиме в РКЦ г. Красноярска врачу "данные изъяты" ФИО7, согласовано лечение, произведен осмотр врачом "данные изъяты".

26 июня 2020 г. в 16 часов пациентка осмотрена "данные изъяты"

26 июня 2020 г. в 17 часов 30 минут пациентка осмотрена прибывшими в Бородинскую городскую больницу врачами КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" "данные изъяты" ФИО8 и "данные изъяты" ФИО9, на момент осмотра состояние "данные изъяты" степени тяжести, обусловлено "данные изъяты", поставлен диагноз "данные изъяты"

26 июня 2020 г. в 18 часов пациентка осмотрена "данные изъяты"

26 июня 2020 г. - 27 июня 2020 г. с 18 часов до 00 часов 50 минут пациентка осмотрена "данные изъяты"

26 июня 2020 г. в 20 часов 10 минут больная "данные изъяты"

26 июня 2020 г. в 22 часов больная "данные изъяты"

26 июня 2020 г. с 00 часов 30 минут 27 июня 2020 г. осмотр пациентки врачом "данные изъяты" ФИО9, врачом "данные изъяты" ФИО8, в телефонном режиме и.о. главного врача по акушерско-гинекологической помощи ФИО10, зав. ОАР N 2 ФИО11: учитывая критерии "данные изъяты" и отсутствие эффекта от консервативного лечения принято решение о проведении "данные изъяты"

27 июня 2020 г. с 00 часов 55 минут до 2 часов 15 минут проведена "данные изъяты"

27 июня 2020 г. в 2 часа 25 минут осмотрена "данные изъяты"

27 июня 2020 г. с 5 часов до 8 часов осмотрена "данные изъяты"

27 июня 2020 г. с 3 часов до 5 часов состояние "данные изъяты"

27 июня 2020 г. с 6 часов до 8 часов осмотрена врачом ФИО8: "данные изъяты", неоднократно консультированы с заведующим ОАР N 2 ККК ЦОМД ФИО11: "данные изъяты"

27 июня 2020 г. в 9 часов состояние "данные изъяты" Диагноз "данные изъяты"

27 июня 2020 г. в 9 часов 10 минут "данные изъяты" Диагноз заключительный клинический: "данные изъяты"

По факту смерти ФИО6 следователем следственного отдела по Рыбинскому району Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Красноярскому краю и Республике Хакасия 29 июля 2020 г. вынесено постановление о возбуждении уголовного дела.

Постановлением следователя от 31 июля 2020 г. в рамках возбужденного уголовного дела мать ФИО6 - Бренч М.М. признана потерпевшей.

29 марта 2021 г. вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109, части 2 статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием состава преступлений в действиях медицинских работников КГБУЗ "Бородинская городская больница" и КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства".

29 марта 2021 г. вынесено постановление о прекращении уголовного дела по части 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием события преступления.

Согласно выводам судебно-медицинской экспертизы трупа ФИО6 от 9 октября 2020 г. N КГБУЗ "Красноярское краевое Бюро судебно-медицинской экспертизы", смерть ФИО6 наступила в результате заболевания "данные изъяты" у ФИО6 "данные изъяты"

Как усматривается из акта экспертизы качества медицинской помощи от 30 декабря 2020 г, выполненной экспертом качества медицинской помощи N по поручению Красноярского филиала ООО "СМК РЕСО-Мед", при оказании КГБУЗ "Бородинская городская больница" медицинской помощи ФИО6 не соблюден порядок обследования согласно Приказу N 572н Министерства здравоохранения Российской Федерации: при госпитализации не проведено УЗИ диагностическое, которое могло помочь поставить правильный диагноз, при проведении УЗИ можно было исключить "данные изъяты"

Из заключения комиссионной судебной медицинской экспертизы КГБУЗ "Красноярское краевое Бюро судебно-медицинской экспертизы" от 24 февраля 2021 г. N следует, что смерть ФИО6 последовала от "данные изъяты" Медицинским персоналом как КГБУЗ "Бородинская ГБ", так и КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" г. Красноярск диагноз "данные изъяты" при оценке состояния ФИО6 не рассматривался в качестве основного состояния, определяющего тяжесть состояния пациентки, а все лечебные мероприятия проводились в рамках "данные изъяты", т.е. положения клинических рекомендаций в части терапии исполнены не были, главным недостатком оказания медицинской помощи является отсутствие прижизненной диагностики "данные изъяты" в качестве основного состояния, определяющего тяжесть пациентки ФИО12, что и повлекло в последующем ошибочную тактику медикаментозного лечения. Наличия прямой причинной связи между допущенными медицинскими работниками КГБУЗ "Бородинская ГБ" и КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" г. Красноярск недостатками оказания медицинской помощи и смертью ФИО6 не имеется.

Для установления имеющих значение для дела обстоятельств, связанных с тем, имелись ли дефекты оказания медицинской помощи и причинно- следственная связь между действиями сотрудников КГБУЗ "Бородинская ГБ" и КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" г. Красноярск и смертью ФИО6, судом первой инстанции по ходатайству стороны истца была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам КГБУЗ "Красноярское краевое Бюро судебно-медицинской экспертизы".

Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 12 августа 2022 г. N при поступлении пациентки ФИО6 в стационар КГБУЗ "Бородинская городская больница" с 7 часов до 10 часов 30 минут специализированная медицинская помощь оказана своевременно: пациентка поступила в родильный дом 26 июня 2020 г. в 7 часов с "данные изъяты" и начавшимися в 6 часов 30 минут "данные изъяты" осмотрена сразу после поступления врачом, поставлен диагноз и назначено обследование, составлен план на "данные изъяты", пациентка осмотрена в динамике в 9 часов 20 минут и 10 часов 30 минут, с оформлением записи в истории родов.

Однако специализированная медицинская помощь оказана не в полном объеме: не проведено ультразвуковое исследование (УЗИ): в истории родов N указано, что данное исследование не проведено по объективным причинам - отсутствие врача УЗИ (отпуск). Учитывая уровень лечебного учреждения (городская больница) отсутствие постоянной круглосуточной диагностической сонографической службы возможно, т.к. обычно такую специализацию имеет один сотрудник. УЗИ следовало произвести, учитывая клинические рекомендации (протокол лечения) при ведении консервативных родов "Оказание медицинской помощи при одноплодных родах в затылочном предлежании (без осложнений) и в послеродовом периоде", Министерство здравоохранения Российской Федерации, Москва, 6 мая 2014 г, Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 1 ноября 2012 г. N 572н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю "Акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)", Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 6 ноября 2012 г. N584н "Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при самопроизвольных родах в затылочном предлежании", а также, учитывая "данные изъяты", для выяснения возможной причины "данные изъяты", одной из которых является такое грозное осложнение беременности, как "данные изъяты"

При поступлении в 7 часов врачом отмечено, что назначены анализы "данные изъяты", без уточнения, какие именно анализы назначены. В истории родов N имеется общий анализ "данные изъяты" от 26 июня 2020 г. (без указания времени производства анализа) и развернутый анализ "данные изъяты" от 26 июня 2020 г, но время производства 10 часов 29 минут. Не проведен "данные изъяты"

Учитывая "данные изъяты", которая ведет к "данные изъяты", данные исследования были показаны.

При ведении пациентки не проводилось заполнение партограммы (Клинические рекомендации (протокол лечения) "Оказание медицинской помощи при одноплодных родах в затылочном предлежании (без осложнений) и в послеродовом периоде", Министерство здравоохранения Российской Федерации, Москва, 6 мая 2014 г, Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 1 ноября 2012 г. N 572н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю "Акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)", Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 6 ноября 2012 г. N 584н "Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при самопроизвольных родах в затылочном предлежании").

Далее, вплоть до наступления смерти пациентки ФИО6, специализированная медицинская помощь оказывалась своевременно в рамках акушерской помощи, но не в полном объеме.

При ухудшении состояния пациентки в 10 часов 30 минут был выставлен предварительный диагноз "данные изъяты" Экстренно и обоснованно проведено "данные изъяты" - начало операции в 11 часов 10 минут, проведено полное обследование "данные изъяты" поставлена на учет в АРКЦ КККЦОМД г. Красноярска в 13 часов 30 минут.

В предоперационном эпикризе "данные изъяты" отмечено, что пациентке введен "данные изъяты" Применение "данные изъяты" при подозрении на "данные изъяты" обосновано потребностью "данные изъяты" и является профилактикой "данные изъяты" Министерство здравоохранения Российской Федерации, Москва, 20 октября 2017 г.), но доза препарата введена существенно меньше рекомендованной дозы - "данные изъяты" с повторным введением через 10-15 минут "данные изъяты" затем в течение 2-х суток по "данные изъяты" (Клинические рекомендации (протокол лечения) "данные изъяты" Министерство здравоохранения Российской Федерации, Москва, 20 октября 2017 г.).

В послеоперационном периоде после получения результатов обследования пациентке дополнительно выставлен ошибочный диагноз "данные изъяты"

Во время и после операции медикаментозное ведение пациентки осуществлялось анестезиологом-реаниматологом. Согласно Клиническим рекомендациям (протокол лечения) "данные изъяты" Министерство здравоохранения Российской Федерации, Москва, 20 октября 2017 г.), "после диагностики "данные изъяты" анестезиолог-реаниматолог вызывается немедленно". Согласно истории родов, анестезиолог осматривал пациентку в 11 часов 26 июня 2020 г, то есть через 30 минут от постановки предварительного диагноза.

В дальнейшем в истории родов присутствует запись совместного осмотра акушера-гинеколога и анестезиолога-реаниматолога АРКЦ от 17 часов 30 минут от 26 июня 2020 г.

Учитывая "данные изъяты" выставлен диагноз: "данные изъяты" Составлен план дальнейшего ведения: стабилизация состояния и перевод больной в Краевую клиническую больницу N 1 г. Красноярска.

В 20 часов 10 минут отмечено, что "данные изъяты", больная нетранспортабельна. Учитывая "данные изъяты" решается вопрос об "данные изъяты" 27 июня 2020 г. в 00 часов 55 минут- 2 часа 15 минут проводится повторная операция "данные изъяты"

Несмотря на то, что диагноз "данные изъяты" выставлен неправильно, тактически "данные изъяты" являлась правильным решением в обеих клинических ситуациях, как при "данные изъяты", так и при "данные изъяты", который "данные изъяты" Министерство здравоохранения Российской Федерации, Москва, 20 октября 2017 г, Клинические рекомендации (протокол лечения) "данные изъяты" Министерство здравоохранения Российской Федерации, Москва, 27 мая 2015 г.).

Лечащему врачу стало известно о наличии показаний для привлечения к процессу оказания помощи КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" в период возникновения серьезных осложнений родов - "данные изъяты" в период времени с 10 часов 30 минут до окончания "данные изъяты" в 11 часов 50 минут 26 июня 2020 г.

Диагнозы пациентке ФИО6 выставлялись на всех этапах оказания медицинской помощи - сразу после поступления, при наслоении осложнений. Диагноз "данные изъяты" согласно записям в Истории родов N, был выставлен как предварительный 26 июня 2020 г. в 10 часов 30 минут при появлении у пациентки жалоб на "данные изъяты"

Диагноз "данные изъяты" пациентке ФИО6 поставлен своевременно, в 10 часов 30 минут, когда появились соответствующие симптомы. Данный диагноз являлся правильным, правильность постановки диагноза подтверждена результатами патологоанатомического и судебно-гистологического исследования. Однако данный диагноз рассматривался на протяжении всего ведения пациентки не как основной, специфическую терапию по поводу "данные изъяты" пациентка получила в недостаточном объеме.

27 июня 2020 г. в 9 часов основным пациентке был выставлен диагноз "данные изъяты"

Медицинская помощь пациентке ФИО6 оказана в соответствии с выставленным диагнозом, в который входили как правильно расцененная клиническая ситуация ("данные изъяты", так и ошибочно расцененная клиническая ситуация ("данные изъяты" Ведущим в условиях Бородинской ГБ был определен неправильный диагноз "данные изъяты", медицинская помощь проводилась соответственно данному диагнозу. Лечение основной патологии "данные изъяты" проводилось в недостаточном объеме, с несоблюдением вводимых дозировок "данные изъяты"

Однако не установление правильного диагноза в период 26 июня 2020 г. - 27 июня 2020 г. не повлияло на исход заболевания. Диагностированная у ФИО6 патология имеет высокий уровень смертности, обусловленный в том числе, и трудностью ранней диагностики патологии, быстрым развитием заболевания и низкой эффективностью лечения даже при условии правильно проведенной "данные изъяты"

ФИО6 УЗИ было показано, учитывая Клинические рекомендации (протокол лечения) при ведении консервативных родов "Оказание медицинской помощи при одноплодных родах в затылочном предлежании (без осложнений) и в послеродовом периоде", а также учитывая "данные изъяты", для выяснения возможной причины "данные изъяты". Не проведение ультразвукового исследования (УЗИ) могло повлиять на своевременность выставления диагноза пациентке ФИО6 Учитывая то, что "данные изъяты" Клинически ярко проявляются только более тяжелые стадии данного осложнения.

Таким образом, УЗИ, возможно, позволило бы выявить "данные изъяты" на более ранних стадиях и избежать такого грозного осложнения, как "данные изъяты". В то же время нельзя исключить отсутствие "данные изъяты" вплоть до момента появления симптомов ухудшения состояния пациентки в 10 часов 30 минут, т.к. "данные изъяты" может быть изначально тяжелой.

Пациентка поступила в стационар в 7 часов 26 июня 2020 г. При поступлении симптомов "данные изъяты" выявлено не было. Согласно определению, "данные изъяты" не протекает без развития клинических симптомов. Самостоятельное решение лечащего врача по проведению операции без ультразвукового исследования ФИО6 до уведомления КГБУЗ "КККЦОМД" было правильным, т.к. у пациентки развилось тяжелое осложнение "данные изъяты" резко ухудшилось состояние, начались "данные изъяты" - откладывание операции было нецелесообразным.

При поступлении ФИО6 не проведено ультразвуковой исследование (УЗИ), не проведен биохимический анализ крови и коагулограмма, при ведении пациентки не проводилось заполнение картограммы.

Имеющиеся недостатки в тактике ведения пациентки на этапе наблюдения, оказания медицинской помощи в целом не определяли прогноз развития заболевания и конкретных осложнений, вызвавших наступление смерти. Вопрос о возможности иного, отличного от имевшего место исхода патологического процесса, не относится к категории медицинских и общебиологических проблем, и по этой причине не может быть разрешен в рамках производства комиссионной судебно-медицинской экспертизы. Летальность среди женщин при данном осложнении достигает 70-80% даже при адекватной и своевременной медицинской помощи.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что ненадлежащее качество оказания медицинской помощи дочери истца нашло свое подтверждение в ходе рассмотрения дела.

При этом суд исходил из того, что работниками учреждений здравоохранения - КГБУЗ "Бородинская городская больница", КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" были допущены нарушения при оказании медицинской помощи ФИО6, выразившиеся в несвоевременном и неполном выполнении диагностических и лечебных мероприятий, приведших к несвоевременной диагностике основного патологического процесса, и как следствие способствовавших смерти ФИО6, в связи с чем суд первой инстанции указал, что допущенные при оказании медицинской помощи ФИО6 врачами КГБУЗ "Бородинская городская больница", КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" недостатки явились условием, которое способствовало наступлению смерти больного.

Судом первой инстанции установлено, что врачами КГБУЗ "Бородинская городская больница", КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" не были правильно оценены степень тяжести состояния роженицы, возможность наступления у нее опасных осложнений, не были предприняты все меры для надлежащего оказания медицинской помощи применительно к данному случаю, что повлекло за собой несвоевременность соответствующего характеру заболевания лечения, что хотя применительно к данному случаю само по себе причиной смерти не являлось, создало условия тяжести течения осложнений.

Так, при поступлении пациентки ФИО6 в КГБУЗ "Бородинская городская больница" по медицинским показаниям было показано, однако не проведено ультразвуковое исследование (УЗИ), которое могло повлиять на своевременность установления диагноза "данные изъяты" что позволило бы избежать такого осложнения, как "данные изъяты", как следствие лечение основной патологии ("данные изъяты" проводилось в недостаточном объеме, с несоблюдением вводимых дозировок "данные изъяты", в рамках ошибочно установленного основного диагноза "данные изъяты"

При этом, медицинским персоналом как КГБУЗ "Бородинская городская больница", так и КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" г. Красноярск диагноз "данные изъяты" при оценке состояния ФИО6 не рассматривался в качестве основного состояния, определяющего тяжесть состояния пациентки, а все лечебные мероприятия проводились в рамках "данные изъяты", т.е. положения клинических рекомендаций в части терапии исполнены не были, что обусловило в дальнейшем малоэффективность проводимого лечения и ухудшение состояния пациентки.

Отсутствие прижизненной диагностики "данные изъяты" в качестве основного состояния, определяющего тяжесть пациентки, повлекло в последующем ошибочную тактику медикаментозного лечения. Данный диагноз рассматривался на протяжении всего ведения пациентки не как основной, специфическую терапию по поводу эмболии амниотической жидкостью пациентка получила в недостаточном объеме.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым основанием, отметив, что смерть близкого человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников и членов семьи, а также неимущественное право на родственные и семейные связи.

Оснований не соглашаться с выводами судов первой и апелляционной инстанций у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется, поскольку они подробно и обстоятельно мотивированы, должным образом отражены в обжалуемых судебных актах, постановлены в соответствии с правильно установленными фактическими обстоятельствами дела, верной оценкой собранных по делу доказательств, основаны на правильном применении норм права, регулирующих возникшие отношения, и на имеющихся в деле доказательствах, которым суды дали оценку в соответствии с требованиям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Исходя из приведенных выше нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Установив, что со стороны ответчиков допущены дефекты в оказании медицинской помощи ФИО6, что способствовало развитию неблагоприятного исхода, смерть беременной дочери в силу родственных и семейных отношений причинила истцу моральный вред, суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу о взыскании с ответчиков в пользу истца компенсации морального вреда.

То обстоятельство, что в данном случае дефекты оказания медицинской помощи не находятся в прямой причинно-следственной связи со смертью дочери истца учтены судами первой и апелляционной инстанций при определении размера компенсации морального вреда, вместе с тем вопреки доводам кассационных жалоб отсутствие прямой причинно-следственной связи между недостатками (дефектами) медицинской помощи, оказанной ФИО6, и наступившими последствиями в виде смерти ФИО6, не может являться основанием для отказа в удовлетворении заявленных исковых требований ФИО1 как матери умершей ФИО6

В данном случае юридическое значение может иметь и косвенная (опосредованная) причинная связь, если дефекты (недостатки) оказания медицинским персоналом ответчиков медицинской помощи ФИО6 могли способствовать ухудшению состояния ее здоровья и ограничить ее право на получение своевременного и отвечающего установленным стандартам лечения. При этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего (несвоевременного) оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине таких дефектов ее оказания как несвоевременная диагностика заболевания и непроведение пациенту всех необходимых лечебных мероприятий, направленных на устранение патологического состояния здоровья, причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

В связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи ФИО6 истцу были причинены нравственные страдания, выразившиеся в "данные изъяты" по поводу состояния здоровья беременной дочери, что является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие близких родственников, а также право на родственные и семейные связи, является тяжелейшим событием в жизни, влекущим "данные изъяты", препятствующим социальному функционированию и адаптации лиц к новым жизненным обстоятельствам, а потому является основанием для возложения на ответчиков обязанности компенсировать истцу моральный вред, причиненный ненадлежащим оказанием медицинской помощи ее беременной дочери, тогда как высокая вероятность летального исхода при такого рода заболевании не является основанием для освобождения ответчиков от гражданско-правовой ответственности при установленной непрямой (опосредованной) связи между дефектами медицинской помощи.

Являются несостоятельными доводы кассационной жалобы об отсутствии доказательств причинно-следственной связи между действиями врачей и смертью пациента, ненадлежащего качества услуги, поскольку отсутствие прямой причинно-следственной связи между оказанием ненадлежащим образом медицинской помощи и наступлением смерти ФИО6, высокая вероятность летального исхода при такого рода заболевании не является основанием для освобождения ответчиков от гражданско-правовой ответственности, поскольку в данном случае имеет место непрямая (опосредованная) связь между дефектами медицинской помощи, оказанными данными медицинскими организациями, и ухудшением ее состояния, что также было установлено проведенными судебно-медицинскими экспертизами.

Заключение эксперта в силу положений статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является одним из доказательств по делу.

В пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

Судами первой и апелляционной инстанций обоснованно приняты во внимание указанные заключения судебно-медицинских экспертиз, содержащих подробные и обоснованные ответы на поставленные вопросы, в обоснование выводов экспертами приведены соответствующие данные из предоставленных в распоряжение экспертов материалов, эксперты основывались на исходных объективных данных, в заключениях указаны данные о квалификации экспертов, их образовании, стаже работы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Вопреки доводам кассационных жалоб, с учетом установленных по делу обстоятельств, характера и объема допущенных сотрудниками ответчиков нарушений, исходя из степени вины ответчиков, а также требований разумности и справедливости, суды первой и апелляционной инстанций обоснованно пришли к выводу о взыскании в пользу Бренч М.М. компенсации морального вреда с КГБУЗ "Бородинская городская больница" - 900000 рублей, с КГБУЗ "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" - 300000 рублей.

Моральный вред, являясь оценочной категорией, включающей в себя оценку совокупности всех обстоятельств, по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в денежной форме и не поддается точному денежному подсчету.

Между тем ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине дефектов ее оказания (непроведение пациенту всех необходимых диагностических и лечебных мероприятий, ненадлежащий уход за пациентом и т.п.) причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Размер компенсации морального вреда правильно определен судом первой инстанции по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела, тогда как иная, чем у суда, оценка степени физических, нравственных страданий и переживаний истца, критериев разумности и справедливости, не указывает на то, что выводы судов первой и апелляционной инстанции являются ошибочными.

Кроме того, суды обоснованно пришли к выводу о том, что медицинским персоналом КГБУЗ "Бородинская городская больница" не в полной мере проведен комплекс мероприятий, включающих в себя предоставление полного перечня медицинских услуг при вышеуказанном заболевании, что является нарушением требований к качеству и полноте медицинской услуги, нарушением прав в сфере охраны здоровья и служит основанием для компенсации морального вреда.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда считает, что доводы кассационных жалоб не влекут отмену по существу правильных судебных постановлений, поскольку выражают несогласие с выводами судов первой и апелляционной инстанций, направлены на переоценку собранных по делу доказательств и установленных обстоятельств, что в силу статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции.

Положения статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

На недопустимость судом кассационной инстанции устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанций, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, а также исследовать новые доказательства указано в пункте 36 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции".

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", производство в суде кассационной инстанции предназначено для проверки законности вступивших в законную силу судебных постановлений, установления правильности применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судебными инстанциями в ходе предшествующего рассмотрения дела.

Несогласие заявителей кассационных жалоб с выводами судов, иная оценка им фактических обстоятельств, равно как и отличное от суда толкование положений закона, не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не подтверждает допущенных судами нарушений норм права, которые могли повлиять на исход дела и являлись бы достаточным основанием для пересмотра обжалуемых судебных актов в кассационном порядке.

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции считает, что юридические значимые обстоятельства по делу судами первой и апелляционной инстанций определены верно, доводы участников процесса судом проверены с достаточной полнотой, изложенные выводы соответствуют фактическим обстоятельствам и материалам гражданского дела.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанции материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационных жалоб.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Бородинского городского суда Красноярского края от 1 ноября 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 апреля 2023 г. оставить без изменения, кассационные жалобы краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Бородинская городская больница", краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Красноярский краевой клинический центр охраны материнства и детства" - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи