Апелляционное определение СК по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции от 22 августа 2023 г. по делу N 55-447/2023

Судебная коллегия по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Удод Е.В, судей Салтыкова Е.В, Слепченко В.М, при помощнике судьи Анохиной Н.А, с участием прокурора Пруц И.В, представителя потерпевших Потерпевший N3, Потерпевший N4 - адвоката Ануфриева А.Д, оправданного ФИО1, его адвоката Учадзе Л.И, оправданного ФИО2, его адвоката Комаровой Н.Н, оправданного ФИО3, его адвокатов Кржечковского Р.Г, Хасабяна Л.К, Дегтяревой А.И, оправданного ФИО4, его адвоката Киселева А.А, оправданного ФИО5, его адвоката Фельдман О.Ю, оправданного ФИО6, его адвоката Григорьевой С.Г, рассмотрела в открытом судебном заседании с применением системы видео-конференц-связи уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Кашубиной С.А. и апелляционной жалобе представителя потерпевших Потерпевший N3, Потерпевший N4 - адвоката Ануфриева А.Д, поданных на приговор Ростовского областного суда от 25 мая 2023 года, постановленный на основании вердикта присяжных заседателей, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ г..р, уроженец "адрес", гражданин Российской Федерации, оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 33, п. п. "г", "з" ч. 2 ст. 112, п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 33, п. "а" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации, ввиду непричастности к совершению преступлений, в соответствии с п. п. 2, 4 ч.2 ст.302 УПК Российской Федерации, ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ г..р, уроженец "адрес", гражданин Российской Федерации, оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. п. "г", "з" ч. 2 ст. 112, ч. 5 ст. 33, п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105, ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации, ввиду непричастности к совершению преступлений, в соответствии с п. п. 2, 4 ч.2 ст. 302 УПК Российской Федерации, ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ г..р, уроженец "адрес", гражданин Российской Федерации, оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33, п. п. "г", "з" ч. 2 ст. 112, ч. 5 ст. 33, п. п. "а", "ж" ч. 2ст. 105, ч.5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации, ввиду непричастности к совершению преступлений, в соответствии с п. п. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК Российской Федерации, ФИО4, ДД.ММ.ГГГГ г..р, уроженец "адрес", гражданин Российской Федерации, оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации, ввиду непричастности к совершению преступлений, в соответствии с п. п. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК Российской Федерации, ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ г..р, уроженец "адрес", гражданин Российской Федерации, оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33, п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105, ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации, ввиду непричастности к совершению преступлений, в соответствии с п. п. 2, 4 ч. 2

ст. 302 УПК Российской Федерации, ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ г..р, уроженец "адрес", гражданин Российской Федерации, оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33, п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105, ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации, ввиду непричастности к совершению преступлений, в соответствии с п. п. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК Российской Федерации, Мера пресечения в отношении ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6 в виде содержания под стражей, а в отношении ФИО1 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, отменена.

За ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6 признано право на реабилитацию.

По делу разрешена судьба вещественных доказательств, сняты наложенные аресты на банковские счета ФИО1, ФИО2, ФИО3, на земельные участки ФИО3

Заслушав доклад судьи Удод Е.В, изложившей содержание обжалуемого приговора, существо апелляционного представления государственного обвинителя, его дополнений, а также апелляционной жалобы представителя потерпевших, выслушав выступление сторон, судебная коллегия

установила:

органами предварительного следствия ФИО1 обвинялся в том, что действуя группой лиц по предварительному сговору, организовал умышленное причинение Потерпевший N1 средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в статье 111 УК Российской Федерации, но вызвавшего длительное расстройство здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Также ФИО1 обвинялся в умышленном причинении смерти двум лицам - ФИО7 и ФИО8, группой лиц по предварительному сговору. Кроме этого, ФИО1 обвинялся в организации умышленного причинения смерти ФИО9 и в покушении на убийство Потерпевший N4, группой лиц по предварительному сговору.

ФИО2 обвинялся органами предварительного следствия в умышленном причинении Потерпевший N1 средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в статье 111 УК Российской Федерации, но вызвавшего длительное расстройство здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

ФИО3 обвинялся в пособничестве в умышленном причинении Потерпевший N1 средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в статье 111 УК Российской Федерации, но вызвавшего длительное расстройство здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Также ФИО2, ФИО3, ФИО5, ФИО6 обвинялись в пособничестве убийства ФИО7, ФИО8 и ФИО9, группой лиц по предварительному сговору, а также в оказании пособничества в покушении на убийство Потерпевший N4, группой лиц по предварительному сговору.

ФИО4 обвинялся в умышленном причинении смерти ФИО9 и ФИО8, группой лиц по предварительному сговору; в покушении на убийство Потерпевший N4, группой лиц по предварительному сговору, имевших место 22 октября 2019 года на участке местности "адрес".

На основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей от 25 мая 2023 года, в отношении ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6 в соответствии с п. п. 2, 4 ч. 2 ст.302 УПК Российской Федерации судом постановлен оправдательный приговор.

В апелляционном представлении и его дополнении государственный обвинитель Кашубина С.А. просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд иным составом судей на стадию формирования коллегии присяжных заседателей.

Считает, что в ходе судебного разбирательства судом допущено существенное нарушение требований уголовно-процессуального закона, которое ограничило сторону обвинения на предоставление доказательств, повлияло на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и содержание данных присяжными заседателями ответов, в результате чего подсудимые необоснованно оправданы в предъявленном обвинении.

Указывает на то, что коллегия присяжных заседателей сформирована с нарушением требований ст. 328 УПК Российской Федерации, выразившихся в сокрытии кандидатами присяжных заседателей информации, которая лишила сторону обвинения воспользоваться правом на мотивированный или немотивированный отвод.

Настаивает на том, что в ходе судебного разбирательства сторона защиты систематически нарушала требования по исследованию фактических обстоятельств в присутствии присяжных заседателей, на что председательствующий не всегда реагировал надлежащим образом. Считает, что действия защитников носили умышленный характер, с целью вызвать у присяжных заседателей недоверие к сообщаемым сведениям, искажали сущность данных в судебном заседании показаний и ставили вопросы, ответы на которые содержали в себе предположения и оценку произошедших событий, что является недопустимым.

Отмечает, что требования закона, предусмотренные ч. 1 ст. 252, ч. 1 ст. 88 УПК Российской Федерации, были нарушены при допросе потерпевших и свидетелей, в результате чего, несмотря на возражения государственного обвинителя, в присутствии коллегии присяжных заседателей были исследованы не относимые доказательства. Считает, что такое нарушение имело место быть при допросе потерпевшего Потерпевший N1 после оглашения протокола проверки его показаний на месте происшествия с просмотром видеозаписи. Обращает внимание на то, что Потерпевший N1, отвечая на вопрос о том, почему он настаивает на показаниях, данных в судебном заседании, сообщил о своем состоянии здоровья в момент производства следственного действия, то есть поставил под сомнение в присутствии присяжных заседателей допустимость оглашенных протоколов, при этом замечания о недопустимости подобных вопросов председательствующий сделал только после вмешательства государственного обвинителя. Аналогичные нарушения допущены и при допросе потерпевшего Потерпевший N4 (листы 319, 340-343 протокола судебного заседания).

Также государственный обвинитель указывает, что в ходе допроса свидетеля Свидетель N1 адвокат Лабадзе Г.Г. неоднократно искажал суть сказанного свидетелем, при этом замечания в адрес адвоката от председательствующего поступили только после вмешательства государственного обвинителя, при этом разъяснений присяжным заседателям о том, что защитник действует незаконно, не сделано (лист 416 протокола судебного заседания). Отмечает, что председательствующим необоснованно не снят вопрос адвоката Самкович Л.А, направленный на выяснение свойств памяти указанного свидетеля (лист 421 протокола судебного заседания).

Считает, что председательствующим необоснованно удовлетворено ходатайство стороны защиты об оглашении показаний свидетеля Свидетель N2 в т. 8 на л.д. 191-195, который был допрошен в судебном заседании, показания свидетеля не могут быть основаны на предположениях. Выражает несогласие и с оглашением протоколов допросов свидетелей Свидетель N3 (т. 9 на л.д. 62- 65), Свидетель N4 (т. 9 на л.д. 67-71), показания которых содержали неконкретизированные сведения об имевшихся задолго до рассматриваемых событий конфликтах между семьями ФИО1, ФИО2, ФИО3 и ФИО7, ФИО8, ФИО9.

Ссылается на то, что в нарушение требований закона об относимости, до сведения присяжных заседателей были доведены доказательства, которые основаны на слухах и выходили за пределы предъявленного подсудимым обвинения, чем нарушены положения ст. 244 УПК Российской Федерации о равенстве прав сторон в судебном заседании. Данное обстоятельство позволило стороне защиты сформировать у присяжных заседателей негативный образ потерпевших.

По мнению государственного обвинителя, сторона защиты оказывала незаконное воздействие на присяжных заседателей, выясняя вопросы процессуального характера, ставя под сомнение доказательства обвинения, признанные судом допустимыми. Упоминала в присутствии присяжных заседателей обстоятельства, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела и не подлежащие исследованию с их участием, формируя у присяжных заседателей предубеждение к потерпевшим и пробуждая сочувствие к подсудимым, представляя их жертвами обстоятельств.

Считает, что при произнесении вступительного заявления защитники Самкович Л.А, Бортников Р.И. и Лабадзе Г.Г. формировали у присяжных заседателей негативный образ прокуратуры и правоохранительных органов. Защитник Лабадзе Г.Г, поддержав своих коллег, исказил полномочия государственного обвинителя как участника судебного разбирательства, изложенные в ст. 246 УПК Российской Федерации (лист протокола судебного заседания 99-104).

Указывает на то, что уголовно-процессуальный закон запрещает доводить до коллегии присяжных заседателей сведения, способные вызвать предубеждение не только в отношении подсудимого, но и в отношении остальных участников судебного разбирательства. Отмечает, что свидетель Свидетель N5, желая сформировать крайне негативный образ потерпевших, умышленно сообщила присяжным заседателям информацию о состоянии здоровья отца подсудимых, наличии судебных споров между ФИО7, ФИО8, ФИО9 и "данные изъяты" по поводу имущественных займов, а также нежелании жителей "адрес" поехать в суд из-за боязни мести со стороны семьи ФИО7, ФИО8, ФИО9 (листы протокола судебного заседания 721, 727, 728). При этом председательствующий не всегда останавливал данного свидетеля и не делал необходимых разъяснений коллегии присяжных заседателей о том, чтобы они не принимали данную информацию во внимание.

Усматривает незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей и в действиях подсудимых. Приводит показания подсудимых ФИО3 (лист 767 протокола судебного заседания), ФИО1 (лист 875 протокола судебного заседания), которые акцентировали внимание на поведении потерпевших, связанных с национальным признаком, отношение к лицам русской национальности. В этих случаях председательствующий также их не остановил и не делал никаких разъяснений присяжным заседателям по этому поводу.

Указывает на то, что в своих показаниях подсудимые ФИО2 (листы 848, 849 протокола судебного заседания), ФИО6 (после оглашения в связи с противоречиями протокола его допроса в качестве подозреваемого) подчеркивали необъективность проведенного предварительного расследования по уголовному делу.

Также, по мнению государственного обвинителя, прения сторон проведены с нарушением положений ст. 336 УПК Российской Федерации, поскольку сторона защиты касалась обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей, а также в обоснование своей позиции ссылались на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании. Приводит в обоснование своих доводов выступление в прениях сторон адвоката Бортникова Р.И, который в своей речи исказил суть вступительного заявления государственного обвинителя (листы 1110, 1111 протокола судебного заседания), убеждал присяжных заседателей в заинтересованности органа предварительного расследования и государственного обвинителя по данному уголовному делу. При этом председательствующий не остановил адвоката и надлежащих разъяснений коллегии присяжных заседателей не сделал. Аналогичные нарушения государственный обвинитель видит и в выступлении подсудимого ФИО2 (листы 1115, 1116 протокола судебного заседания), который также ссылался на доказательства, которые не были предметом судебного разбирательства (лист 1118 протокола судебного заседания).

Кроме того, государственный обвинитель полагает, что имели место и нарушения положений ст. 252 УПК Российской Федерации о пределах судебного разбирательства в выступлении адвокатов Самкович Л.А, Дегтяревой А.И. в прениях сторон, упоминавшие о гибели лиц с двух сторон, о страданиях, которые были получены стороной ФИО1, ФИО2, ФИО3. Адвокат Кржечковский Р.Г. в репликах подчеркивал, что для правильного разрешения дела важным моментом является установление факта смерти ФИО10. Ссылался на то, что от рук семьи ФИО7, ФИО8, ФИО9 и их действий последовала смерть ФИО10. Упомянул также о смерти ФИО10 и ФИО11, зная, что это не является предметом рассмотрения данного уголовного дела. В прениях сторон адвокаты, желая указать на незаконность уголовного преследования подсудимых, призывали присяжных заседателей дать оценку законности требований ФИО7, ФИО8, ФИО9, когда это также не являлось предметом судебного разбирательства. Председательствующий не останавливал защитников и соответствующих разъяснений не делал.

По мнению государственного обвинителя, совокупность многочисленных нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных стороной защиты, неэффективность действий председательствующего, который не всегда надлежащим образом реагировал на поведение стороны защиты и не обеспечил соблюдение требований закона о равенстве сторон, пределах судебного разбирательства с участием присяжных заседателей, поставили стороны в неравное положение.

Приходит к выводу, что изложенные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные стороной защиты, в силу их интенсивности и систематичности не могли быть устранены замечаниями председательствующего, в их совокупности являются существенными, нарушающими принцип состязательности сторон и повлияли на мнение присяжных заседателей при вынесении вердикта.

В апелляционной жалобе представитель потерпевших Потерпевший N3, Потерпевший N4 - адвокат Ануфриев А.Д. просит приговор отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии подготовки к судебному заседанию. Также полагает, что судом существенно нарушен уголовно-процессуальный закон.

Ссылаясь на речь адвоката Бортникова Р.И, ставящего под сомнение статус потерпевших ФИО7, ФИО8, ФИО9 (т. 82 л.д. 1-5), адвоката Самкович Л.А. о применении ружья, якобы принадлежащего Потерпевший N4 (т. 82 л.д. 10), представитель потерпевших полагает, что стороной защиты были допущены нарушения требований ст. 336 УПК Российской Федерации, что вызвало предубеждение у присяжных заседателей, повлиявших на их ответы в вердикте.

Указывает, что подсудимый ФИО2 в своем выступлении сослался на оценку доказательств, не исследованных в судебном заседании (т. 82 л.д. 50-51). Несмотря на то, что председательствующий остановил его и дал разъяснения, что при вынесении вердикта необходимо принимать только доказательства, исследованные в судебном заседании, ФИО3 все же довел до коллегии присяжных заседателей информацию о доказательствах, не исследованных в судебном заседании, тем самым сформировал предубеждение у коллегии присяжных заседателей.

Полагает, что реплика защитника ФИО3 - адвоката Кржечковского Р.Г. о том, что ФИО7, ФИО8, ФИО9 пытались перейти закон (т. 82 л.д. 40), свидетельствует о том, что защитник вышел за пределы обвинительного заключения, факт нарушения закона ФИО7, ФИО8, ФИО9 не установлен. Усматривает, что в речи защитник ФИО6 - адвокат Лабадзе Г.Г. неправомерно ссылался на наличие бронежилета у кого-либо из ФИО7, ФИО8, ФИО9 во время конфликта (т. 82 л.д. 41). Отмечает, что данные доказательства не установлены. Считает, что данная информация донесена до сведения коллегии присяжных заседателей с целью сформировать у коллегии присяжных убеждение в агрессивности ФИО7, ФИО8, ФИО9, их подготовке к конфликту с ФИО1, ФИО2, ФИО3, что не соответствует доказательствам, исследованным в судебном заседании.

Опровергая высказывания адвоката Хасабяна Л.К. о том, что людей убили из оружия, которые привезли ФИО7, ФИО8, ФИО9 (т. 82 л.д. 47), представитель потерпевшего настаивает на том, что в ходе судебного разбирательства не выявлено, какое оружие и сколько единиц было привезено ФИО7, ФИО8, ФИО9, данное обстоятельство не установлено. Приходит к выводу, что сторона защиты довела до присяжных заседателей информацию, не относящуюся к фактическим обстоятельствам, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями. При этом не разъяснено присяжным заседателям, что они не должны учитывать данные обстоятельства при вынесении вердикта.

В суде апелляционной инстанции прокурор Пруц И.В. и представитель потерпевших - адвокат Ануфриев А.Д, поддержали доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, просили об отмене приговора, оправданные и их защитники просили оставить приговор без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционном представлении и апелляционной жалобе, заслушав мнение сторон, судебная коллегия находит приговор суда подлежащим отмене по основанию ч. 1 ст. 389.17 УПК Российской Федерации вследствие существенного нарушения уголовно-процессуального закона.

В силу ч. 1 ст. 389.25 УПК Российской Федерации оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего лишь при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

В соответствии с требованиями ст. 334 и 335 УПК Российской Федерации в присутствии присяжных заседателей исследуются только те обстоятельства, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК Российской Федерации, то есть п. п. 1, 2, 4, ч. 1 ст. 299 УПК Российской Федерации.

Указанные требования закона в соответствии со ст. 336 УПК Российской Федерации должны соблюдаться и в ходе судебных прений. В присутствии присяжных заседателей не подлежат исследованию вопросы права, в том числе, не входящие в компетенцию присяжных заседателей и способные вызвать их предубеждение в отношении подсудимого и других участников процесса.

В этой связи председательствующий судья, руководствуясь статьями 243 и 258 УПК Российской Федерации, обязан принимать необходимые меры, исключающие возможность исследования вопросов, не входящих в компетенцию присяжных заседателей. Однако судом указанные требования закона при рассмотрении дела в полной мере не соблюдены.

Как следует из протокола судебного заседания и его аудиозаписи, стороной защиты неоднократно допускались нарушения требований ст. ст. 252, 335, 336 УПК Российской Федерации. В присутствии коллегии присяжных заседателей сторона защиты приводила ссылки на необъективность предварительного расследования, оказывала незаконное воздействие на присяжных заседателей путем высказывания в их присутствии утверждений о недостоверности допущенных к исследованию в судебном заседании доказательств.

Так, в судебном заседании при произнесении вступительного заявления адвокаты Самкович Л.А, Бортников Р.И. и Лабадзе Г.Г. формировали у присяжных заседателей негативный образ прокуратуры и правоохранительных органов. В частности, адвокат Самкович Л.А. сообщила присяжным заседателям, что все, что они услышали из уст представителя государственного обвинителя - это всего лишь версия обвинения, это личное мнение государственного обвинителя в отношении обстоятельств, которые, как он считает, подтверждает вину подзащитного (т. 80 л.д. 49-об, 50). Адвокат Бортников Р.И. сообщил, что количество приведенных и в будущем представленных коллегии присяжных заседателей следственных действий не добавит доказательности версии прокурора, и что в остальном это будут также не более чем домыслы (т. 80, л.д. 51). Адвокат Лабадзе Г.Г, поддержав предыдущих ораторов, заявил, "что касается версии обвинения, то совершенно верно было указано на то, что государственный обвинитель поддерживает всего лишь то обвинение, которое было предъявлено подзащитным, и что бы там не написали в ходе предварительного следствия непосредственная задача государственного обвинителя поддерживать то, что изложило следствие, это очевидный факт, это работа государственного обвинителя, таким образом, исказив полномочия государственного обвинителя как участника судебного разбирательства, изложенные в ст. 246 УПК Российской Федерации (т. 80 л.д.52, 52-об.).

Таким образом, уже на стадии вступительных заявлений стороной защиты оказывалось незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей, целью которой было убеждение их в том, что государственный обвинитель, изложив существо предъявленного обвинения, проявил необъективность по отношению к подсудимым.

В ходе судебного следствия сторона защиты также оказывала незаконное воздействие на присяжных заседателей, ставя под сомнение доказательства обвинения, признанные судом допустимыми, систематически доводила информацию, не относящуюся к обстоятельствам дела и не подлежащую исследованию с участием присяжных заседателей, формируя у присяжных заседателей предубеждение к потерпевшим и пробуждая сочувствие к подсудимым.

Так, подсудимый ФИО2, отвечая на вопросы государственного обвинителя о том, почему после перестрелки они покинули "адрес", сообщил, что они знали о том, что ФИО7, ФИО8, ФИО9 с ДД.ММ.ГГГГ года творили, что вся прокуратура прикрывает их, а также сообщил сведения, не имеющие отношения к предмету судебного рассмотрения, в частности, что они ранее неоднократно встречались в суде, они предъявили ФИО3 11 миллионов за то, что их брата хотели посадить (т. 81 л.д. 169, 169-об.).

Кроме того, подсудимый ФИО6 после оглашения в связи с противоречиями протокола его допроса в качестве подозреваемого, его адвокатом были поставлены вопросы процессуального характера, направленные на выяснение процедуры допроса подсудимого, отвечая на которые ФИО6 сообщил, что он пришел в Следственный комитет писать заявление о том, что на него покушались и стреляли в него, а когда его начали допрашивать в качестве обвиняемого, мог что-то перепутать, не помнит, что он наговорил, поскольку был в шоковом состоянии, тем самым подчеркивая необъективность проведенного предварительного расследования по делу, поставив под сомнение допустимость данного доказательства (т. 81 л.д. 230-об.).

При допросах потерпевших и свидетелей обвинения в присутствии присяжных заседателей адвокаты, с целью вызвать у присяжных заседателей недоверие к сообщаемым ими сведениям, искажали суть данных в судебном заседании показаний, ставили вопросы, ответы на которые содержали в себе предположения и оценку произошедших событий, что является недопустимым.

Данное нарушение имело место в ходе допроса потерпевшего Потерпевший N1 после оглашения государственным обвинителем протокола проверки его показаний на месте происшествия. Так, отвечая на вопросы адвоката Лабадзе Г.Г, исказившего суть сказанного потерпевшим о том, как братья ФИО7, ФИО8, ФИО9 могли узнать куда ехать, потерпевший дал предположительный ответ о том, что они братья, поэтому они связаны. Кроме того, Потерпевший N1 отвечая на вопросы о том, почему он настаивает на показаниях, данных в судебном заседании, сообщил о своем плохом состоянии здоровья в момент производства следственного действия, то есть, тем самым, поставил под сомнение в присутствии присяжных заседателей допустимость, оглашенных государственным обвинителем протоколов.

При этом председательствующим судьей замечания адвокатам о недопустимости подобных вопросов были сделаны только после вмешательства государственного обвинителя, при этом исчерпывающих разъяснений присяжным заседателям не сделано (т. 80 л.д. 131, 131-об.)

Аналогичные нарушения допущены и при допросе потерпевшего Потерпевший N4 отвечая на вопросы адвоката Самкович Л.А, потерпевший вынужден был давать предположительные ответы, при этом председательствующим судьей никаких действий по пресечению данных нарушений не предпринято (т. 80 л.д 160). В ходе допроса свидетеля Свидетель N1 адвокат Лабадзе Г.Г. неоднократно позволял себе искажать суть сказанного свидетелем. При этом замечания в адрес защитника от председательствующего судьи также поступили после вмешательства государственного обвинителя, при этом разъяснения присяжным заседателям о том, что защитник действует незаконно, не сделаны (т. 80 л.д 208-об.). Кроме того, председательствующим судьей не снят вопрос адвоката Самкович Л.А, направленный на выяснение свойств памяти указанного свидетеля, указав на ее избирательность (т.80 л.д. 211).

Кроме того, в присутствии коллегии присяжных заседателей исследовались доказательства, которые по своей сути не являются относимыми. В частности, в судебном заседании допрошены свидетели Свидетель N3, Свидетель N4, которые располагали сведениями лишь об имевшихся задолго до рассматриваемых событий конфликтах между семьями ФИО1, ФИО2, ФИО3 и ФИО7, ФИО8, ФИО9 Указанные лица говорили о том, что ФИО7, ФИО8, ФИО9 скупали землю пайщиков, которые являлись работниками "данные изъяты", вели себя нагло, надменно, агрессивно, требовали передачи паев. Оглашены показания свидетеля Свидетель N2 о наличии денежных споров при приобретении земельных паев ФИО7, ФИО8, ФИО9 и о желании ФИО7, ФИО8, ФИО9 обанкротить "данные изъяты" (т.81 л.д. 31-об.).

Таким образом, до сведения присяжных заседателей были доведены доказательства, которые выходили за пределы предъявленного подсудимым обвинения, тем самым, были нарушены положения ст. 244 УПК Российской Федерации о равенстве прав сторон в судебном заседании, что позволило стороне защиты сформировать у присяжных заседателей негативный образ о потерпевших.

Председательствующий делал замечания стороне защиты на указанные высказывания, заявляя, чтобы присяжные заседатели эти высказывания не принимали во внимание при вынесении вердикта. Вместе с тем, систематическое нарушение стороной защиты требований уголовно-процессуального закона в ходе судебного разбирательства не могло не повлиять на формирование мнения присяжных заседателей при вынесении ими вердикта.

Выступая в прениях, сторона защиты касалась обстоятельств, которые не являлись предметом судебного разбирательства, в обоснование своей позиции ссылалась на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании.

Так, защитник Бортников Р.И. неоднократно заявлял, что Потерпевший N4 и Потерпевший N2 в настоящем деле выступают в качестве потерпевших, интересы которых так яро отстаивает государственный обвинитель. По факту именно те, кто приехал на место назначенной ими же встречи с оружием и умыслом на убийство, их руками были убиты ФИО10 и ФИО11 (т. 82 л.д. 3). Продолжая свое выступление в прениях сторон, адвокат Бортников Р.И. указал, что мнимые потерпевшие ФИО7, ФИО8, ФИО9, которые заварили всю эту кашу, опасаются, что в случае признания их подзащитных невиновными, могут поменяться с ними местами, и тогда им придется отвечать за убийство ФИО10 и ФИО11. ФИО7, ФИО8, ФИО9, как никто другой, имеют в данном уголовном деле главный интерес, потому что решается именно их судьба, и именно им будет грозить наказание, как за вранье, так и за организацию убийства людей (т. 82 л.д. 4).

При этом адвокат Бортников Р.И. исказил суть вступительного заявления государственного обвинителя, позволил себе высказаться, что государственный обвинитель прибегает к сочинению комплексной? картины произошедшего, тщательно прописывая мельчайшие детали в обвинении, маскируя тот факт, что значительная часть обстоятельств не подтверждена доказательствами. Этому адвокат дал название - "картина маслом" (т. 82 л.д. 5). Заканчивая свое выступление, адвокат сообщил, что ФИО5 более трех лет провел в изоляции по причине некомпетентности его уголовных преследователей (т. 82 л.д.50-об.).

Таким образом, защитник убеждал присяжных заседателей в заинтересованности органа предварительного расследования и государственного обвинителя в данном уголовном деле. О заинтересованности органа предварительного расследования и государственного обвинителя, о незаконном расследовании уголовного дела в прениях сторон говорил и подсудимый ФИО2 (т. 82 л.д. 7-об, 8). Кроме того, подсудимый ссылался на доказательства, которые не были предметом судебного разбирательства, в частности, добавил, что по делу было еще одно лицо, которое органы следствия указали как неустановленное (т. 82 л.д. 8-об.)

В нарушение положений ст. 252 УПК Российской Федерации о пределах судебного разбирательства адвокат Самкович Л.А. заявила, что у каждого свои интересы и забыть, что люди погибли с двух сторон, не возможно, но обвинение себе это позволило (т. 82 л.д. 9-об.). Об этом также в прениях сторон говорила и адвокат Дегтярева А.И, что государственный обвинитель обошла стороной то, какие страдания и какие повреждения были у стороны ФИО1, ФИО2, ФИО3. Адвокат Кржечковский Р.Г. в репликах подчеркнул, что для правильного разрешения дела важным и решающим моментом является установление факта смерти ФИО10. Отметил, что от действий членов семьи ФИО7, ФИО8, ФИО9 последовала смерть ФИО10, как и ФИО11, и чтобы вынести справедливый вердикт, нельзя на это не обращать внимание.

Соответствующих разъяснений коллегии присяжных заседателей на такие высказывания стороны защиты председательствующий не делал, защитников не останавливал (т. 82 л.д. 9-об, 29-об, 40).

Кроме того, сторона защиты, желая указать на незаконность преследования подсудимых, призывали присяжных заседателей дать оценку законности требований Бациевых, когда это не являлось предметом судебного разбирательства.

Так, выступая в прениях сторон, адвокаты Самкович Л.А, Кржечковский Р.Г. заявили, что в подтверждение заявленных обвинением причин неприязненных отношений, в настоящем судебном заседании не представлено доказательств того, что кто-либо из ФИО7, ФИО8, ФИО9 вообще покупал у граждан ФИО12 и ФИО13 земельные паи (т. 82 л.д. 10). Кроме этого, адвокаты отражали, что ФИО14, после того, как убрали председателя "данные изъяты" ФИО1, ФИО2, ФИО3, который мешал ФИО7, ФИО8, ФИО9, заняла его место. И теперь ФИО7, ФИО8, ФИО9 для нее не такие уж страшные люди, как обвинение говорит. Главное, выполнять их требования. Остальные работники "данные изъяты" изменили свои показания уже в угоду работодателю (т. 82 л.д. 12-об.). Также адвокаты говорили о том, что ФИО1, ФИО2, ФИО3 действовали в соответствии с требованиями закона и не нарушали этот закон, а ФИО7, ФИО8, ФИО9 пытались этот закон перейти, растоптать (т. 82 л.д. 39-об.).

При этом в нарушение действующего уголовно-процессуального закона председательствующий не прервал речь защитников и не разъяснил присяжным заседателям, что указанные обстоятельства не должны быть приняты ими во внимание при вынесении вердикта.

Также, сторона защиты доводила до присяжных заседателей сведения о намеренной подготовке ФИО7, ФИО8, ФИО9 к конфликту с ФИО1, ФИО2, ФИО3 в виде наличия у них средств защиты и оружия, чтобы сформировать у коллегии присяжных убеждение в агрессивности потерпевших.

Таким образом, сторона защиты оказывала незаконное воздействие на присяжных заседателей, упоминая в их присутствии обстоятельства, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела (бронежелеты, биты и оружие у ФИО7, ФИО8, ФИО9, нападение ФИО7, ФИО8, ФИО9 на ФИО1, ФИО2, ФИО3 и т.д.) и не подлежащие исследованию с участием коллегии присяжных заседателей, формируя у присяжных заседателей предубеждение к потерпевшим и пробуждая у присяжных заседателей сочувствие к подсудимым.

Изложенные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные стороной защиты, в силу их интенсивности и систематичности не могли быть устранены замечаниями председательствующего, в их совокупности являются существенными, нарушающими принцип состязательности сторон и повлияли на мнение присяжных заседателей при вынесении вердикта.

При таких обстоятельствах ни сам вердикт, ни постановленный на его основе приговор не могут быть признаны отвечающими требованиям законности, обоснованности и справедливости.

В связи этим, приговор суда подлежит отмене, а уголовное дело направлению на новое судебное разбирательство, при котором суду надлежит учесть изложенное, выполнить требования процессуального закона, создать надлежащие условия для объективного и справедливого разрешения дела, обеспечить соблюдение сторонами требований уголовно-процессуального закона.

Доводы апелляционного представления о том, что коллегия присяжных заседателей сформирована с нарушением требований ст. 328 УПК Российской Федерации, выразившихся в сокрытии кандидатами присяжных заседателей информации, которая лишила сторону обвинения воспользоваться правом на мотивированный или немотивированный отвод, являются голословными, поскольку конкретных доводов этому не приведено.

При принятии решения об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство на данной стадии судебная коллегия не усматривает оснований для избрания меры пресечения в отношении находящихся на свободе ФИО1, ФИО2, ФИО3 ФИО4, ФИО5, ФИО6

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, п. 4 ч. 1 ст. 389.20, ст. ст. 389.28, 389.33 УПК Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

приговор Ростовского областного суда от 25 мая 2023 года в отношении ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6 отменить и уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции иным составом со стадии судебного разбирательства.

Настоящее апелляционное определение вступает в законную силу со дня его провозглашения и может быть обжаловано в суд кассационной инстанции путем подачи кассационной жалобы (кассационного представления) в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции. В случае обжалования приговора оправданные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий: Е.В. Удод

Судьи: Е.В. Салтыков

В.М. Слепченко