Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 13 сентября 2023 г. по делу N 8Г-23600/2023[88-24675/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Улитиной Е.Л, судей Водяниковой М.И, Вербышевой Ю.А, с участием прокурора Вялковой Т.А, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Сидоркиной Т.В. к Парамонову Н.В. и Парамонову Г.П. о признании гражданина недееспособным, признании сделки недействительной, признании заявления недействительным, возложении обязанности не чинить препятствий в общении с матерью, определении порядка общения с матерью, по кассационной жалобе и дополнениям к ней Сидоркиной Т.В. на решение Павловского межрайонного суда Тульской области от 28 декабря 2022 года, дополнительное решение Павловского межрайонного суда Тульской области от 14 февраля 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тульского областного суда от 19 апреля 2023 года, заслушав доклад судьи Водяниковой М.И, заключение прокурора Вялковой Т.А, возражавшей относительно удовлетворения кассационной жалобы и дополнений к ней, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

Сидоркина Т.В. обратилась в суд к Парамонову Н.В. и Парамоновой Г.П. с вышеназванным иском, указывая, что Парамонова Г.П, приходящаяся ей матерью, проживает совместно с семьей сына Парамонова Н.В, который чинит ей препятствия в общении с матерью, не сообщает информацию о состоянии ее здоровья. Парамонова Г.П. в силу своего возраста, состояния здоровья, принимаемых лекарственных средств, не понимает значения своих действий, не способна руководить ими и нуждается в опеке. 10.06.2022 года в таком состоянии Парамоновой Г.П. было составлено заявление о запрете разглашения родственникам, детям и третьим лицам сведений, составляющим врачебную тайну, как при жизни, так и после нее, а 18.03.2020 года - заключен договор дарения жилого дома и земельного участка, расположенных по "адрес" Парамонову Н.В. Поэтому просила суд признать Парамонову Г.П. недееспособной, признать недействительными указанные заявление и договор дарения, прекратив право собственности Парамонова Н.В. на указанные объекты недвижимости, обязать Парамонова Н.В. не чинить ей препятствий в общении с матерью Парамоновой Г.П, установив следующий порядок общения: в период с 16:00 до 18:00 каждую пятницу и воскресенье месяца, во все праздничные дни и в день рождения матери, по месту ее жительства, а также обязать Парамонова Н.В. не чинить ей препятствий в организации оказания медицинской помощи, обследования и лечения матери Парамоновой Г.П.

Решением Павловского межрайонного суда Тульской области от 28 декабря 2022 года и дополнительным решением Павловского межрайонного суда Тульской области от 14 февраля 2023 года в удовлетворении заявленных Сидоркиной Т.В. исковых требований отказано в полном объеме.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Тульского областного суда от 19 апреля 2023 года решение и дополнительное решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней Сидоркина Т.В. ставит вопрос об отмене принятых по делу судами первой и апелляционной инстанций судебных постановлений, как незаконных и необоснованных.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и дополнениях к ней, заслушав прокурора Вялкову Т.А, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему выводу.

Согласно части 1 статьи 379.7 ГПК РФ, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений по настоящему делу нижестоящими судами не допущено.

Судами установлено и подтверждено материалами дела, что Парамонова Г.П. является матерью Сидоркиной Т.В. и Парамонова Н.В, а последние сестрой и братом соответственно.

18.03.2020 года между Парамоновой Г.П. и Парамоновым Н.В. заключен договор дарения, в соответствии с которым Парамонова Г.П. безвозмездно передала в дар в собственность Парамонову Н.В. принадлежащие ей жилой дом с кадастровым номером N площадью 80, 9 кв.м и земельный участок с кадастровым номером N площадью 1 193 кв.м, расположенные по адресу: "адрес".

Переход права собственности к Парамонову Н.В. на спорные жилой дом и земельный участок был зарегистрирован в установленном законом порядке.

Заявлением от 10.06.2022 года, находящимся в амбулаторной карте Парамоновой Г.П, заведенной в ГУЗ "Плавская центральная районная больница им. С.С. Гагарина", Парамонова Г.П. выразила свою волю о запрете разглашать сведения, составляющую врачебную тайну, всем, включая родственников, детей и третьих лиц, как при жизни, так и после нее.

Парамонова Г.П. на диспансерном наблюдении у врачей психиатра и нарколога не состоит.

"данные изъяты".

Разрешая спор и приходя к выводу об отказе Сидоркиной Т.В. в удовлетворении заявленных ею требований, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 9, 11, 12, 29, 166, 177, 209 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из соответствия формы оспариваемой сделки требованиям закона, доказанности направленности воли Парамоновой Г.П. на переход права собственности на принадлежащие ей спорные жилой дом и земельный участок к ответчику Парамонову Н.В, отсутствия доказательств, ставящих под сомнение добровольность волеизъявления Парамоновой Г.П. при оформлении спорного договора дарения, а также написания в больницу оспариваемого заявления касающегося состояния ее здоровья, а также порочности воли, доказательств нахождения Парамоновой Г.П. в состоянии невменяемости, под влиянием заблуждения, обмана либо в состоянии не способности понимать значение совершаемых действий и руководить ими и, следовательно, отсутствия правовых оснований для признания оспариваемых договора дарения и заявления недействительными.

Кроме того, отказывая Сидоркиной Т.В. в удовлетворении требований о возложении на Парамонова Н.В. обязанности по не чинению препятствий в общении с матерью и установлении порядка общения, суд первой инстанции исходил из отсутствия доказательств создания Парамоновым Н.В. истцу таких препятствий в общении с матерью, а также из установленного факта прекращения такого общения по собственной воле Сидоркиной Т.В. и отсутствия волеизъявления на сохранение какого-либо общения у самой Парамоновой Г.П, подтвержденных их пояснениями в суде.

Суд апелляционной инстанции с решением суда первой инстанции согласился, признав его законным и обоснованным, соответствующим установленным по делу обстоятельствам при правильном применении норм материального и процессуального права.

Не находит оснований не согласиться с принятыми нижестоящими судами судебными актами и судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции.

Пунктом 2 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что физические и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Согласно подпункту 1 пункта 1 статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации договоры являются основанием для возникновения гражданских прав и обязанностей.

В соответствии с пунктом 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Положениями статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения (пункт 1).

Сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.

Сделка, совершенная гражданином, впоследствии ограниченным в дееспособности вследствие психического расстройства, может быть признана судом недействительной по иску его попечителя, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими и другая сторона сделки знала или должна была знать об этом (пункт 2).

С учетом изложенного неспособность дарителя в момент составления договора дарения понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания совершенной сделки недействительной, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом отсутствует.

Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у дарителя в момент заключения договора дарения и его подписания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

Согласно пункту 1 статьи 29 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин, который вследствие психического расстройства не может понимать значения своих действий или руководить ими, может быть признан судом недееспособным в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством. Над ним устанавливается опека.

От имени гражданина, признанного недееспособным, сделки совершает его опекун, учитывая мнение такого гражданина, а при невозможности установления его мнения - с учетом информации о его предпочтениях, полученной от родителей такого гражданина, его прежних опекунов, иных лиц, оказывавших такому гражданину услуги и добросовестно исполнявших свои обязанности (пункт 2 названной статьи).

Отклоняя доводы истца, аналогичные доводам кассационной жалобы, о недействительности заключенного Парамоновой Г.П. договора дарения спорных жилого дома и земельного участка по мотивам недееспособности дарителя, нахождения в болезненном состоянии, лишающем ее способности понимать значение совершаемых ею действий и руководить ими, нижестоящие суды верно указали на их необоснованность, поскольку доказательств, отвечающих требованиям относимости, допустимости и достоверности, с безусловностью подтверждающих наличие у Парамоновой Г.П, как в момент заключения оспариваемой сделки, так и в настоящее время, психического расстройства либо иного болезненного состояния психики в такой степени тяжести, которая бы лишала ее достаточного для оценки совершаемых ею действий уровня интеллекта и воли, делали бы ее недееспособной, истцом не представлено.

В целях проверки доводов сторон и для установления юридически значимых по делу обстоятельств, требующих специальных познаний, судом обоснованно, в соответствии с требованиями статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также разъяснениями, данными в пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" по делу была назначена и проведена судебная экспертиза.

При этом экспертным путем, как то следует из заключения имеющегося в материалах дела судебной экспертизы, что справедливо было отмечено нижестоящими судами, с однозначностью установлено отсутствие у Парамоновой Г.П. психических заболеваний, равно как и иного болезненного состояния психики в такой степени, которые бы лишали ее возможности как на момент совершения договора дарения, так и в настоящее время возможности понимать значение своих действий и руководить ими.

Напротив, экспертами отмечено, что выявленное у Парамоновой Г.П. органическое расстройство личности сосудистого генеза с умеренными изменениями психики (F07.01 по МКБ-10), не влияли на ее волю и способность понимать характер и значение своих действий, а также руководить ими, поскольку не влекло за собой патологических расстройств, грубых нарушений мышления, интеллектуально-мнестических, эмоционально-волевых и критико-прогностических способностей.

Оснований не доверять либо сомневаться в достоверности выводов экспертов, либо их квалификации, с учетом имеющегося у них уровня образования, стажа, опыта, предупреждения об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, что обоснованно указано судами, не имеется.

В связи с изложенным, а также установленной действующим законодательством презумпции вменяемости лица, пока не доказано обратное, у нижестоящих судов оснований сомневаться в дееспособности Парамоновой Г.П, а также достоверности ее волеизъявления на заключение договора дарения своей недвижимости сыну Парамонову Н.В, не имелось.

С учетом изложенного доводы кассационной жалобы Сидоркиной Т.В. о том, что Парамонова Г.П. являлась и является в настоящее время недееспособной, не могла понимать значение своих действий и руководить ими при заключении 18.03.2020 года договора дарения в силу имеющегося у нее болезненного состояния здоровья, в том числе поражения головного мозга, судебная коллегия находит необоснованными и подлежащими отклонению.

Более того, сведения о состоянии здоровья Парамоновой Г.П, обращениях в медицинские организации, перенесенных болезнях, установленных диагнозах, отраженных в медицинской документации на ее имя, равно как и сама Парамонова Г.П, присутствовавшая при производстве экспертизы, были предметом исследования экспертов в рамках назначенной и проведенной по делу судебной экспертизы, также получили надлежащую оценку экспертов и суда.

В соответствии с частью 1 статьи 69 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела. Не являются доказательствами сведения, сообщенные свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности.

Таким образом, свидетельскими показаниями могли быть установлены лишь факты, свидетельствующие об особенностях поведения Парамоновой Г.П, о совершаемых ею поступках, действиях и об отношении к ним.

Установление же на основании этих и других имеющихся в деле данных факта наличия или отсутствия психического либо иного расстройства и его степени, факта недееспособности, то есть для установления юридически значимых по делу обстоятельств, как требующих специальных познаний, каковыми, как правило, ни свидетели, ни суд не обладают, были установлены в соответствии с требованиями статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, посредством проведения по делу судебной экспертизы.

В связи с этим ссылки кассатора на подтверждение своих доводов на свидетельские показания, показания самой Парамоновой Г.П, содержание которых при установлении юридически значимых по делу обстоятельств, не являются предопределяющими и основополагающими, на правильность выводов нижестоящих судов не влияют и о неверности принятых ими решений не свидетельствуют.

Доводы кассационной жалобы Сидоркиной Т.В. о необоснованном отказе ей в проведении по делу дополнительной либо повторной экспертизы, судебная коллегия находит подлежащими отклонению, поскольку по делу обстоятельств, предусмотренных статьей 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих вопросы проведения дополнительной либо повторной судебной экспертизы, установлено не было.

Заключение, представленное экспертной организацией ГУЗ "ТОКПБ N 1 им. Н.П. Каменева", не ясности либо не полноты, равно как и сомнений в правильности и обоснованности приведенных экспертами выводов, не содержит.

Надлежащим образом обоснованных мотивов о несогласии с проведенной экспертизой, стороной истца при заявлении ходатайства о проведении повторной экспертизы, приведено не было, в связи с чем судом апелляционной инстанции обосновано в ее производстве было отказано.

С учетом изложенного доводы кассатора о лишении ее судом права на представление доказательств и допущенном нарушении принципа состязательности сторон в гражданском деле, отклоняются судебной коллегией, как голословные, поскольку своего подтверждения не нашли.

Вопреки доводам кассатора, все представленные сторонами по делу доказательства получили должную оценку нижестоящими судами, с приведением результатов такой оценки в судебных актах. Выводы судов надлежащим образом мотивированы и в дополнительной аргументации не нуждаются.

Несогласие кассатора с оценкой нижестоящими судами доказательств и установленными ими обстоятельствами, на которые по существу направлены доводы кассационной жалобы об ошибочности выводов судебных инстанций, само по себе не может служить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Мнение стороны об очередности исследования доказательств не является для суда обязательным, а сам факт исследования судом доказательств не в предложенной стороной последовательности, с учетом положений статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющего принцип оценки представленных сторонами доказательств не только в отдельности, но и в совокупности и их взаимной связи, что было судами при разрешении настоящего дела соблюдено, не свидетельствует о нарушении каких-либо прав заявителя, равно как и о наличии оснований к отмене оспариваемых судебных постановлений.

Ссылки кассатора на рассмотрение дела без привлечения к его участию органов Росреестра в условиях отсутствия жалобы от стороны указанного органа на принятые по делу судебные акты, равно как и отсутствия в них выводов относительно прав и обязанностей данного лица, правового значения не имеют и на верность выводов нижестоящих судебных инстанций, изложенных в судебных актах, не влияют.

Принимая во внимание, что при рассмотрении дела судами не допущено нарушения или неправильного применения норм материального или процессуального права, повлекших вынесение незаконного судебного постановления, а также отсутствие в кассационной жалобе указания на обстоятельства, которые могли бы в силу ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации явиться основанием к отмене принятых по делу судебных актов, оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Выводы судов, приведенные в обжалуемых судебных постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, нарушений норм материального и процессуального права, повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов не допущено, юридически значимые обстоятельства установлены полно и правильно, которым дана правовая оценка в их совокупности и в полном соответствии с требованиями закона.

Таким образом, проверив обжалуемые судебные постановления в пределах доводов жалобы, судебная коллегия оснований для их отмены либо изменения и принятия нового судебного постановления не усматривает.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 379.4-379.6, 390-390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Павловского межрайонного суда Тульской области от 28 декабря 2022 года, дополнительное решение Павловского межрайонного суда Тульской области от 14 февраля 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тульского областного суда от 19 апреля 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу и дополнения к ней Сидоркиной Т.В. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи