Апелляционное определение СК по уголовным делам Апелляционного военного суда от 04 сентября 2023 г. по делу N 55-338/2023

ГАРАНТ:

Кассационным определением СК по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 7 августа 2024 г. N 222-УД24-52СП-А6 настоящее определение оставлено без изменения

Судебная коллегия по уголовным делам Апелляционного военного суда в составе:

председательствующего Мордовина А.А, судей Пересады А.Н. и Панина М.А, при секретаре Трудовой К.А, с участием осужденных Рожкова Н.М, Белова А.А. и Симонова В.В, защитника - адвоката Филоненко М.Ю. - посредством видеоконференц-связи, защитников - адвокатов Симонова И.А, Пономаревой В.В. и Ворошилова А.А, потерпевшей И., ее представителя - адвоката Кондрашова Г.В. и прокурора - военного прокурора отдела _ управления Главной военной прокуратуры Слепченко А.В. в открытом судебном заседании в помещении суда рассмотрела уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Рожкова Н.М, Белова А.А. и Симонова В.В, их защитников - адвокатов Симонова И.А, Пономаревой В.В, Филоненко М.Ю. и Ворошилова А.А, представителей потерпевшей - адвокатов Кондрашова Г.В. и Опимаковой Н.А. на приговор 2-го Западного окружного военного суда от 11 октября 2022 года, вынесенный на основании вердикта присяжных заседателей, по которому бывший военнослужащий

Рожков Н. М,, несудимый, признан невиновным и оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ, в связи с непричастностью к совершению данного преступления, с признанием права на реабилитацию, и осужден по п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ к лишению свободы на срок 8 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с лишением на основании ст. 48 УК РФ воинского звания "подполковник запаса".

По этому же приговору граждане Российской Федерации

Белов А. А.ч, судимый:

- 13 августа 1982 года Тамбовским областным судом по ч. 1 ст. 93 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы;

- 30 мая 1995 года Смольнинским районным судом г. Санкт-Петербурга по п. "а", "б", "д" и "е" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР (в редакции Указа ПВС РСФСР от 3 декабря 1982 года и Закона Российской Федерации от 18 февраля 1993 года) к 9 годам лишения свободы;

- 03 октября 2003 года Рассказовским районным судом Тамбовской области (с учетом постановления Кирсановского районного суда Тамбовской области от 16 января 2004 года) по ст. 314 УК РФ, в соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к лишению свободы на срок 2 года 2 месяца;

- 30 июля 2009 года Моршанским районным судом Тамбовской области по п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ к 9 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима (9 июня 2014 года условно-досрочно освобожден от отбывания наказания на 2 года 1 месяц 14 дней), осужден к лишению свободы:

по п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ на срок 10 лет с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев;

по п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ на срок 10 лет с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев;

по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ на срок 16 лет с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев.

В соответствии с ч. 3, 4 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний Белову А.А. назначено окончательное наказание в виде лишения свободы на срок 20 лет, из которых первые 5 лет подлежат отбыванию в тюрьме, а оставшаяся часть срока - в исправительной колонии особого режима с ограничением свободы на срок 1 год 9 месяцев с установлением ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре;

Симонов В. В, судимый:

- 30 мая 1995 года Смольнинским районным судом г. Санкт-Петербурга по п. "а", "б", "д", "е" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР (в редакции Указа ПВС РСФСР от 3 декабря 1982 года и Закона Российской Федерации от 18 февраля 1993 года) к 8 годам лишения свободы;

- 17 ноября 1999 года городским судом г. Санкт-Петербурга (с учетом изменений, внесенных определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 16 марта 2000 года) по ч. 1 ст. 222, ч. 1 ст. 30 п. "а", "б", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ, в соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к 9 годам лишения свободы;

- 30 июля 2009 года Моршанским районным судом Тамбовской области по п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ к 9 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима (11 августа 2014 года условно-досрочно освобожден от отбывания наказания на 1 год 11 месяцев 13 дней), признан невиновным и оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, в связи с непричастностью к совершению данного преступления, с признанием права на реабилитацию, и осужден к лишению свободы:

по п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ на срок 11 лет с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев;

по п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ на срок 10 лет с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев;

по ч. 5 ст. 33, п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ на срок 12 лет с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев.

В соответствии с ч. 3, 4 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний Симонову В.В. назначено окончательное наказание в виде лишения свободы на срок 16 лет, из которых первые 4 года подлежат отбыванию в тюрьме, а оставшаяся часть срока - в исправительной колонии особого режима с ограничением свободы на срок 1 год 9 месяцев с установлением ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре.

Кроме того, в приговоре разрешены вопросы о мере пресечения, вещественных доказательствах, процессуальных издержках, а также о судьбе заявленного по делу гражданского иска и сохранении ареста на имущество осужденных.

Заслушав доклад судьи Панина М.А, выступления прокурора Слепченко А.В, возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб и настаивавшего на оставлении приговора без изменения, потерпевшей И., ее представителя Кондрашова Г.В, осужденных Рожкова Н.М, Белова А.А. и Симонова В.В, защитников - адвокатов Симонова И.А, Пономаревой В.В, Филоненко М.Ю. и Ворошилова А.А, поддержавших поданные ими апелляционные жалобы и возражавших против удовлетворения апелляционных жалоб их процессуальных оппонентов, судебная коллегия по уголовным делам Апелляционного военного суда

установила:

в соответствии с вердиктом, вынесенным коллегией присяжных заседателей 25 августа 2022 года, на основании п.п. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ были признаны невиновными и оправданы:

- Рожков - по обвинению в вымогательстве, совершенном в период с 21 по 23 августа 2020 года на территории Тамбовской области с применением насилия организованной группой в целях получения имущества в особо крупном размере;

- Симонов - по обвинению в краже, то есть Т хищении чужого имущества, совершенной 21 августа 2020 года на территории Тамбовской области, с причинением значительного ущерба гражданину.

Кроме того, судом с участием присяжных заседателей признаны виновными:

- Рожков, Белов и Симонов - в похищении человека, совершенном в период с 21 по 23 августа 2020 года на территории Тамбовской области организованной группой из корыстных побуждений с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, и с угрозой применения такого насилия;

- Белов и Симонов - в вымогательстве, совершенном в период с 21 по 23 августа 2020 года на территории Тамбовской области с применением насилия организованной группой в целях получения имущества в особо крупном размере;

- Белов - в убийстве, то есть умышленном причинении смерти другому человеку, совершенном 23 августа 2020 года на территории Тамбовской области с целью скрыть другое преступление;

- Симонов - в пособничестве убийству, то есть умышленному причинению смерти другому человеку, совершенному 23 августа 2020 года на территории Тамбовской области с целью скрыть другое преступление.

За гражданским истцом И. судом было признано право на удовлетворение ее требований о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением, и компенсации морального вреда, а вопрос о размере подлежащей взысканию денежной суммы передан на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Полагая данный приговор незаконным и необоснованным, осужденные Рожков, Белов и Симонов, защитники - адвокаты Филоненко и Ворошилов (в интересах Симонова), Симонов (в интересах Рожкова) и Пономарева (в интересах Белова), представители потерпевшей - адвокаты Опимакова и Кондрашов, подали апелляционные жалобы, в которых просят: защитники и осужденные - приговор отменить, а дело направить на новое рассмотрение, либо, как полагают Рожков и адвокат Симонов, при наличии оснований возвратить его (дело) прокурору; представители потерпевшей - приговор изменить, усилив назначенное осужденным наказание.

В обоснование поданных жалоб адвокаты Филоненко, Ворошилов и Пономарева указывают, что приговор является незаконным и необоснованным, поскольку судом были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на принятие вердикта коллегией присяжных заседателей.

Так, председательствующий огласил в присутствии кандидатов в присяжные заседатели содержание мотивированного и немотивированного отводов, заявленных стороной защиты, чем, по мнению авторов жалоб, нарушил требования ст. 328 УПК РФ. Кроме того, суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства защитника Чулкова о роспуске коллегии присяжных заседателей ввиду ее тенденциозности. Не соответствуют положениям ст. 335 УПК РФ и действия председательствующего, допустившего исследование в присутствии присяжных заседателей процессуальных вопросов путем допроса свидетеля А. - оперативного сотрудника, и эксперта Ш. по обстоятельствам проведения ОРМ, о порядке хранения вещественных доказательств и образцов для исследования. Недопустимым считают допрос свидетеля С, ввиду того, что указанное лицо страдает психическими заболеваниями и испытывает неприязнь к Рожкову. Кроме того, 30 июля 2022 года личность свидетеля Л. была установлена, а права, обязанности и ответственность разъяснены в отсутствие присяжных заседателей, которые не были осведомлены о том, кто допрашивался в их присутствии, и каким процессуальным статусом обладало это лицо. Как полагают авторы жалоб, председательствующим нарушены положения ст. 274 УПК РФ, поскольку при исследовании доказательств стороны защиты он не пресек выступление государственного обвинителя с опровержением этих доказательств, основанном на процессуальных документах, уже имеющихся в распоряжении коллегии. Эти действия, а равно выступления потерпевшей, содержащие утверждение о признании Беловым своей вины в совершении убийства ее отца, и сообщение об имеющихся у Белова и Симонова судимостях за совершенные в отношении И. преступления, вызвали у присяжных заседателей предубеждение к подсудимым, что негативно повлияло на вынесение ими вердикта. Помимо изложенного, адвокат Ворошилов считает, что председательствующий осуществлял необоснованную замену присяжных заседателей без выяснения причин их отказа от исполнения обязанностей.

По мнению указанного защитника, при рассмотрении дела председательствующим были допущены и иные нарушения уголовно-процессуального закона: неправомерно давалась оценка исследованным доказательствам; лицу, уголовное дело в отношении которого было выделено в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, разъяснялись права, обязанности и ответственность свидетеля; не принимались эффективные меры к пресечению незаконных действий стороны обвинения, направленных на доведение до сведения присяжных заседателей недопустимой и недостоверной информации; сторона защиты была лишена права высказать свои возражения относительно содержания напутственного слова; необоснованно ограничено право защитников выступать в судебных прениях непосредственно перед присяжными заседателями.

Как утверждают адвокаты Филоненко и Ворошилов, председательствующий необоснованно отказал в удовлетворении замечаний стороны защиты к содержанию вопросного листа, что привело к противоречивости ответов, данных присяжными заседателями на приведенные в нем вопросы. В частности, коллегия, оправдав Рожкова по обвинению в совершении в составе организованной группы вымогательства (вопросы NN 12, 15, 18), тем самым исключила возможность его осуждения за похищение человека в составе той же преступной группы, однако на вопросы NN2, 5 и 8 ею даны утвердительные ответы. Кроме того, хотя решение по вопросу N26 было принято единогласно, в вердикте содержится запись о проведении голосования.

После оглашения вердикта, которым Рожков и Симонов были признаны невиновными в совершении вымогательства и кражи, соответственно, председательствующий не объявил их оправданными, чем, как полагают защитники, нарушил положения ст. 346 УПК РФ.

В ходе судебного следствия председательствующий демонстрировал обвинительный уклон, чем нарушался принцип состязательности сторон и ограничивалось право защиты на представление доказательств. В частности, 10 августа 2022 года судом было неправомерно отказано в допросе свидетеля Б, явка которого была обеспечена в судебное заседание, 28 августа 2022 года - в вызове и допросе либо оглашении показаний свидетелей С, 2 августа 2022 года - в предоставлении коллегии присяжных заседателей протокола проверки показаний свидетеля М. от 17 мая 2021 года и видеозаписи хода этого следственного действия. При этом 1 августа 2022 года суд необоснованно удовлетворил ходатайство государственного обвинителя об оглашении показаний свидетеля М, данных им на очной ставке с осужденным Симоновым, несмотря на отсутствие оснований, предусмотренных ч. 3 ст. 281 УПК РФ, и без учета того, что последний на тот момент в суде еще не допрашивался. В то же время в удовлетворении ходатайства стороны защиты об оглашении иных показаний названного свидетеля судом было отказано. Более того, проведение названной очной ставки противоречило требованиям уголовно-процессуального закона, поскольку Симонов в ходе предварительного следствия каких-либо показаний не давал. Помимо изложенного, как утверждает адвокат Ворошилов, председательствующий допустил сообщение свидетелями стороны обвинения Кш, Пс. и Хл сведений, характеризующих личность потерпевшего, и ограничил в этом свидетелей стороны защиты. Данный защитник также выражает несогласие с отказом председательствующего в удовлетворении его ходатайства о признании недопустимыми доказательствами протоколов опознания с участием Ш. и осмотра места происшествия от 26 сентября 2020 года, а также связанных с ними судебных экспертиз и протоколов осмотра предметов (документов), поскольку это решение было принято без допроса лиц, принимавших в них участие в качестве понятых.

По мнению авторов жалоб, председательствующим в ходе судебного следствия было нарушено право Симонова на защиту. Данное нарушение выразилось в том, что судом, вопреки требованиям ст. 248 УПК РФ, было отказано в удовлетворении ходатайства адвоката Ворошилова, вступившего в процесс 23 мая 2022 года, о предоставлении ему времени для ознакомления с материалами уголовного дела.

Помимо изложенного Филоненко обращает внимание на несвоевременное изготовление и предоставление для ознакомления протокола судебного заседания и его аудиозаписи, а также отсутствие результатов аудиопротоколирования за 18 и 25 июля 2022 года.

Адвокат Симонов, приводя доводы, аналогичные изложенным выше, дополнительно указывает, что отказ председательствующего в исследовании имеющихся в материалах дела протокола проверки показаний свидетеля М. от 17 мая 2021 года и его видеозаписи неправомерно мотивирован недостоверностью изложенных в них сведений. Указанными действиями суд нарушил как положения ч. 2 ст. 17 УПК РФ, поскольку право оценивать доказательства на предмет их достоверности делегировано исключительно коллегии присяжных заседателей, так и ст. 16, 47, 74, 83 УПК РФ, необоснованно лишив подсудимых права защищаться средствами и способами, не запрещенными законом.

По мнению указанного защитника, опознание осужденного Рожкова свидетелем Ш. было проведено с нарушением требований ст. 193 УПК РФ, запрещающих производство повторного опознания лица опознающим по тем же признакам, что влекло признание этого доказательства недопустимым. О несоблюдении следователем упомянутых положений действующего законодательства свидетельствует то, что Рожков был задержан, поскольку на него указали очевидцы, как на лицо, совершившее преступление, и этим свидетелем, как полагает автор жалобы, был Ш... Таким образом, проведение опознания Рожкова названным лицом после задержания являлось повторным. Результаты названного следственного действия, по убеждению защитника, сфальсифицированы следователем. На это указывает протокол допроса Ш. от 20 октября 2020 года, в ходе которого свидетель назвал приметы Рожкова, в действительности к нему не относящиеся. Приводя анализ аудиозаписи допроса Ш. от 10 октября 2020 года, адвокат Симонов отмечает, что сотрудники правоохранительных органов до производства опознания предоставляли свидетелю для прослушивания образцы голоса Рожкова. Настаивает, что в нарушение ст. 193 УПК РФ участвовавшие в следственном действии статисты существенно отличались от его подзащитного по телосложению и стилистическим особенностям голоса, а также способу чтения предложенного текста. Полагает, что неуведомление стороны защиты о планируемом методе опознания лишило возможности осужденного и его адвокатов подготовиться к производству названного следственного действия.

Соглашаясь с доводами остальных защитников о неправомерности отказа в признании недопустимым доказательством протокола осмотра места происшествия от 26 сентября 2020 года, протоколов осмотров предметов и заключений экспертов, перечисленных в апелляционной жалобе, адвокат Симонов дополнительно указывает, что, несмотря на удовлетворение ходатайства стороны защиты о допросе понятых, принимавших участие в упомянутых следственных действиях, суд фактически возложил обязанность по обеспечению их явки в судебное заседание на авторов ходатайства. Решение председательствующего по указанному вопросу является формальным и принято без учета того, что с места происшествия были изъяты 2 матерчатые рукавицы, на исследование экспертам представлено 4, а следователем осмотрено неизвестное количество указанных предметов. Поскольку достоверность содержания протоколов упомянутых следственных действий была подтверждена следователями, их проводившими, и всеми лицами, выступающими на стороне обвинения, защитник полагает, что сомнения в истинности полученных в их результате доказательств неустранимы. Кроме того, адвокат Симонов выражает сомнение в фактическом участии понятых при их производстве, отмечает уничтожение следователем первичной упаковки, утверждает о ненадлежащем упаковывании (в неопечатанный конверт) обнаруженных предметов, а также обращает внимание на отсутствие в материалах дела файлов с фотографиями, сделанными при осмотре места происшествия, и конкретных сведений о порядке изъятия, опечатывания и доставления к месту хранения изъятого транспортного средства. Данные обстоятельства наряду с невозможностью осмотра ряда вещественных доказательств вследствие их уничтожения органом предварительного следствия, по убеждению защитника, свидетельствуют о нарушении права Рожкова на защиту.

В обоснование довода о недопустимости показаний свидетеля С, адвокат Симонов заявляет о нарушении требований ч. 8 ст. 2411 УПК РФ, выразившемся в том, что личность названного лица, допрошенного посредством видеоконференц-связи и находившегося следственном изоляторе, судом достоверно не установлена, подписка о разъяснении ему прав, обязанностей и ответственности не получена. Более того, отсутствие в деле документально подтвержденных сведений о вменяемости С, несмотря на наличие у него ряда психических заболеваний, а также о том, что ему понятна ответственность за дачу заведомо ложных показаний, по мнению автора жалобы, свидетельствует о получении этого доказательства с нарушением закона.

Также защитник отмечает и иные процессуальные нарушения, допущенные по его мнению председательствующим. К таковым он относит: лишение сторон возможности заявить отвод сотрудникам суда, работавшим с присяжными заседателями; допрос в качестве свидетелей и предупреждение об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ Ш.и М, уголовное дело в отношении которых выделено в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве; проигнорированное судом давление на Ш, оказанное государственным обвинителем; отказ от разъяснения содержания приговора осужденным Белову и Рожкову.

Соглашаясь с доводами остальных защитников о неправомерности отказа председательствующего во внесении изменений в вопросный лист, полагает, что вердиктом не установлены способ совершения преступлений и их последствия (вопросы NN1, 2, 5 и 8).

Осужденные Белов, Симонов и Рожков в обоснование поданных апелляционных жалоб указывают, что в нарушение ст. 47, 164, 172, 189 и 190 УПК РФ следователь до первого допроса их в качестве обвиняемых не разъяснил им права и, тем самым, лишил возможности подготовиться к названным допросам и пригласить защитника. Изложенные обстоятельства, по мнению авторов жалоб, свидетельствуют о недопустимости данных доказательств и неправомерности их исследования в присутствии коллегии присяжных заседателей. Кроме того, следователем допущены и иные нарушения уголовно-процессуального закона: в постановлении о привлечении в качестве обвиняемых указаны неконкретные и несоответствующие действительности сведения об обстоятельствах, подлежащих доказыванию, а в резолютивной части этого процессуального документа отсутствует номер уголовного дела; материалы дела представлены Белову, Симонову и Рожкову для ознакомления в копии, при этом они не были прошиты и пронумерованы, а право последнего на изучение приложенных к делу фото и видеоматериалов реализовано не было. Таким образом, как полагают осужденные, у прокурора отсутствовали основания для утверждения обвинительного заключения.

Повторяя доводы защитников о нарушении присяжными заседателями порядка совещания по вопросу N26, о необоснованном отклонении председательствующим ходатайства об исследовании протокола проверки показаний свидетеля М. и его видеозаписи, об игнорировании судьей противоречащего закону поведения потерпевшей И, о допросе в присутствии присяжных заседателей свидетелей по вопросам, не входящим в их компетенцию, о нарушении права Симонова на защиту и иные, указанные в их апелляционных жалобах, считают эти обстоятельства достаточными для признания оспариваемого приговора незаконным и подлежащим отмене.

Кроме того, осужденные Симонов и Рожков отмечают отсутствие в непронумерованных списках кандидатов в присяжные заседатели, представленных сторонам, данных об их образовании и социальном статусе, наименования суда, рассматривающего дело, подписей судьи и печати суда. Упомянутый список, отсутствующий в протоколе судебного заседания, подписан сотрудниками аппарата суда, в отношении которых не обсуждался вопрос возможности их отвода, при этом должность одного из них не позволяла ему принимать участие в судебном заседании, и указана неверно. Неправомерным считают и рассмотрение председательствующим вопроса об отводе коллегии присяжных заседателей в присутствии самих присяжных заседателей. По мнению осужденных, во вступительном слове государственный обвинитель Скрибайло обвинил Рожкова в совершении убийства, хотя такого обвинения ему не предъявлялось; незаконно довел до присяжных заседателей информацию о выделении уголовных дел в отношении М. и Ш. в отдельное производство; сообщил недостоверные сведения о якобы имевших место в 2007 - 2016 годах вымогательстве у И. денежных средств подсудимыми, а в 2018 году попытке его похищения; ознакомил коллегию с данными о личности Рожкова; заявил о намерении подсудимых воспользоваться юридической неграмотностью присяжных заседателей и уйти от ответственности. В свою очередь государственный обвинитель Комаров ничего не сообщил о предъявленном Белову, Симонову и Рожкову обвинении. Перечисленные нарушения были проигнорированы председательствующим и, как полагают авторы жалоб, существенно повлияли на вердикт коллегии присяжных заседателей. Конкретизируя доводы стороны защиты о лишении председательствующим адвоката Ворошилова возможности ознакомиться с материалами уголовного дела и подготовиться к участию в судебном заседании, Симонов утверждает, что судом неправомерно не был принят его отказ от защитника по назначению адвоката Филоненко и оставлен без внимания тот факт, что они не смогли выработать общую позицию по делу.

Помимо изложенного, Белов полагает, что при назначении наказания суд не в полной мере учел наличие у него документально подтвержденного тяжелого заболевания. Кроме того, председательствующий в нарушение требований уголовно-процессуального закона ограничивал сторону защиты в представлении доказательств и препятствовал доведению до присяжных заседателей ее позиции, чем проявил обвинительный уклон.

Осужденный Рожков дополнительно указывает, что при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве с М. и Ш. прокурор нарушил положения гл. 401 УПК РФ, поскольку уведомил их о дополнительных, не предусмотренных ст. 317.3 УПК РФ условиях названного соглашения. С учетом изложенного Рожков настаивает на недопустимости показаний перечисленных лиц, данных ими во исполнение несоответствующих закону соглашений, и возвращении уголовного дела прокурору. Более того, в протоколах допросов М. и Ш. отсутствуют сведения о разъяснении им последствий невыполнения условий досудебных соглашений о сотрудничестве, что является нарушением ч. 5 ст. 164 УК РФ и влечет признание их недопустимыми доказательствами.

Он же полагает, что при производстве предварительного следствия следователь перед допросом в качестве подозреваемого не разъяснил ему права, предусмотренные ст. 46 УПК РФ, несвоевременно ознакомил его с постановлениями о назначении судебных экспертиз и полученными по их результатам заключениями.

Цитируя положения ст. 84 УПК РФ, Рожков утверждает, что упаковка, в которой находились вещественные доказательства, является иным документом, поэтому действия следователя, связанные с ее уничтожением, а равно возвращением ряда изъятых в ходе следственных действий предметов, в том числе образцов ДНК, являются незаконными и свидетельствуют о фальсификации материалов дела.

В постановлении о назначении предварительного слушания не указано, кто именно из работников аппарата суда будет осуществлять отбор в коллегию присяжных заседателей, что, по мнению Рожкова, является нарушением ч. 1 ст. 326 УПК РФ. Помощник судьи Ст, не принимавший участия в судебном заседании 24 февраля 2022 года, между тем подписал протокол судебного заседания. 24 марта 2022 года дело рассматривалось в отсутствие защитника у Симонова. При проведении отбора кандидатов в присяжные заседатели в зале незаконно присутствовало лицо, не включенное ни в основной, ни в запасной списки. Решение, вынесенное судом по результатам предварительного слушания, судьей не оглашалось, порядок его обжалования не разъяснялся.

Объявив результаты отбора кандидатов в коллегию присяжных заседателей председательствующий не сообщал о присвоении им иных, чем указаны в первоначальном списке, номеров, однако в последующем при принятии решения об освобождении Ж. и Б. от исполнения обязанностей присяжных заседателей исходил из иной, не известной сторонам нумерации. Председательствующий необоснованно включил в состав коллегии Г, сын которой в период рассмотрения дела отбывал наказание в виде лишения свободы.

Неверными считает решения председательствующего об отказе в признании недопустимыми следующих доказательств:

- маяка " " и протокола его осмотра, так как отсутствие в протоколе осмотре места происшествия от 3 октября 2020 года идентификационных признаков изъятого маяка, в том числе IMEI, не позволяют удостовериться в его идентичности устройству, приобщенному к материалам дела в качестве вещественного доказательства; Ш. заявлял об установке им 3 маяков с IMEI, отличными от IMEI представленного присяжным заседателям устройства, которое не регистрировалось на сайте спутникового охранно-мониторингового сервиса, при этом активация сим-карты, входящей в его состав, осуществлена лишь в 2021 году;

- планшетного компьютера " ", поскольку в протоколе осмотра места происшествия от 3 октября 2020 года, а также детализациях соединений между абонентами и абонентскими устройствами, доставленных лично следователем, указаны разные IMEI;

- протокола опознания Ш. Рожкова от 28 октября 2020 года, а также связанных с ними заключений экспертов и протоколов осмотра предметов ввиду следующих обстоятельств: неразъяснения обвиняемому и следователю Мк их прав и обязанностей, что свидетельствует о недопустимости приложенной к протоколу опознания фототаблицы, изготовленной названным следователем; отсутствия в протоколе упомянутого следственного действия данных в участии в нем А и сотрудников СОБР, а также подписи опознающего; неразъяснения последнему обязанностей, предусмотренных УПК РФ; заверения протокола опознания в неустановленное время; совершения следователем и А действий, направленных на то, чтобы опознающий указал на Рожкова, как на лицо, причастное к противоправной деятельности;

- протокола осмотра места происшествия от 26 сентября 2020 года, поскольку специалистам Ф и Шв не разъяснялась ответственность по ст. 308 УК РФ, не выяснялось их отношение к потерпевшему; Шв, осуществлявший изъятие вещественных доказательств с места происшествия с грубыми нарушениями, ранее производил судебную экспертизу по уголовному делу в отношении Белова, Симонова и иных лиц, хранил на личном компьютере данные о ДНК Рожкова, попавшие к нему неустановленным способом; ход следственного действия и его результаты, в том числе перечень изъятых предметов, не удостоверен подписями участвующих в нем лиц.

К иным нарушениям, допущенным председательствующим по делу, Рожков относит:

- допрос эксперта Г в качестве свидетеля без разъяснения ему ответственности, предусмотренной ст. 307 и 308 УК РФ, и получения у него соответствующей подписки;

- непринятие мер к проверке психического состояния свидетеля См в период его совместного с Рожковым пребывания в психиатрической больнице, а также игнорирование имеющихся в деле данных об обращении названного лица в прокуратуру с просьбой уведомить Таганский районный суд г. Москвы об оказанном им содействии правоохранительным органам в расследовании данного уголовного дела;

- неразъяснение А, давшему ложные показания относительно обстоятельств, установленных в результате проводившихся им ОРМ, положений ст. 307 УК РФ, ст. 75 УПК РФ, невыяснение у свидетеля, понятны ли ему положения ст. 56 УПК РФ, ст. 307 и 308 УК РФ;

- признание обоснованным участия одних и тех же лиц в производстве следственных действий в качестве понятых;

- проведение по ходатайству присяжных заседателей его повторного опознания Ш;

- невыяснение у экспертов Бл, Ар. и Шв, специалистов Лч, П. и Г, лица, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, Ш, свидетелей Кр, Р, Пс, Х, Кл, Шл, Мл, Мр, Мк, Кч, Я, А, Сз, Юл и иных, указанных в апелляционной жалобе, их отношения к потерпевшему, а также неразъяснение перечисленным лицам содержания примечания к ст. 307 УК РФ, а Л и Пщ, кроме того, - ст. 307 УК РФ;

- лишение осужденного Симонова возможности перед допросом свидетеля Ф высказать свое мнение о характере их взаимоотношений;

- неполное разъяснение коллегии присяжных заседателей положений ч. 1 ст. 75 УПК РФ;

- необоснованный отказ в удовлетворении ходатайства стороны защиты об оглашении показаний Ш, данных им на предварительном следствии в качестве свидетеля, подозреваемого и на очной ставке с Мс;

- исследование в присутствии коллегии присяжных заседателей документа, не указанного в обвинительном заключении;

- бездействие в вопросе пресечения выступлений свидетелей, озвучивших в присутствии присяжных заседателей данные о личностях осужденных и потерпевшего, в том числе основанных на слухах, об имеющихся у Белова и Симонова судимостях, отбывании ими наказания в виде лишения свободы, прохождении Рожковым военной службы, состоянии здоровья и иных;

- отсутствие должной реакции на выступления стороны обвинения в прениях сторон, в ходе которых в нарушение уголовно-процессуального закона:

государственный обвинитель Скрибайло ссылался на неисследовавшиеся в суде протоколы допросов Ш от 1 и 20 октября 2020 года, исказив их содержание, а также на отсутствующий в деле ответ на запрос о прохождении Рожковым военной службы; сообщил недостоверную информацию о ходе и результатах ОРМ, направленных на выяснение местонахождения автомобиля Рожкова, о сроках представления на исследование образцов ДНК последнего, об авторстве заключения, данного по результатам этой экспертизы, об идентичности маяка, якобы использовавшегося для слежки за И, изъятому в ходе осмотра места происшествия, о совпадении показаний М относительно механизма удушения И с выводами экспертов по этому вопросу, о продолжительности совместного пребывания Сй и Рожкова в психиатрической больнице; довел до сведения присяжных заседателей неподтвержденные сведения об угрозах Белова Ш, о неоднократных попытках совершения осужденными преступления в отношении И, об обстоятельствах прибытия Белова к месту совершения преступления и конспиративного общения Рожкова с Мс с использованием нескольких мобильных устройств; дал собственную оценку исследованным доказательствам, в частности, показаниям свидетеля Кп, и действиям Рожкова;

государственный обвинитель Комаров усомнился в правдивости показаний осужденных, в том числе в данной ими оценке показаниям Ш; поставил им в вину отказ от дачи показаний на предварительном следствии; заявил о достоверности показаний лиц, заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве; сообщил не соответствующую действительности информацию об обнаружении крови И на пассажирском сиденье автомобиля "; исказил показания М;

представитель потерпевшего адвокат Кондрашов привел недостоверную информацию о том, что связь между осужденными и маршрут движения их транспортных средств подтверждается данными с камер видеонаблюдения и о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами, что действия Рожкова причинили вред здоровью И, что подсудимые стремятся избежать уголовной ответственности; сообщил неподтвержденные сведения об обстоятельствах удержания осужденными И, применении к нему насилия и его заранее спланированном убийстве;

представитель потерпевшего Опимакова, вопреки обвинительному заключению, обвинила Рожкова в убийстве И и осуществлении его преследования, начиная с 1989 года; дала неправомерную оценку показаниям осужденных, свидетелей стороны защиты и личности Рожкова; исказила показания осужденного Симонова и свидетеля Дс.

Кроме того, председательствующий оставил без должного внимания факты внепроцессуального общения судебного пристава с присяжными заседателями и неверное указание государственным обвинителем в адресованных суду документах наименования суда и фамилии судьи, вмешивался в допрос свидетелей сторонами, оказывал давление на свидетелей стороны защиты, высказывая угрозы привлечения их к уголовной ответственности, в ходе судебного разбирательства давал оценку показаниям свидетеля Кп, допускал высказывания и совершал действия, вызывающие сомнения в его беспристрастности.

Как полагает осужденный Рожков, напутственное слово председательствующего также не соответствует требованиям уголовно-процессуального закона. В частности, по мнению автора жалобы, озвученное председательствующим обвинение не соответствует обвинительному заключению в части дополнительного вменения Белову и Симонову разработки мер по сокрытию совершенных преступлений, а также изменения времени причинения телесных повреждений И; присяжным заседателям не разъяснялось содержание норм уголовного права, в том числе примечания к ст. 126 УК РФ, ст. 25 и 65 УПК РФ; доказательства, оправдывающие подсудимых, не раскрыты; председательствующий использовал речевые обороты, склоняющие присяжных заседателей к вынесению обвинительного вердикта, искажал содержание исследованных доказательств, в том числе показаний свидетелей Як и Мр, неверно объяснил правила их (доказательств) оценки и порядок рассмотрения вопроса о невиновности подсудимых. Им же термины, не предусмотренные ст. 340 УПК РФ, разъяснены излишне, ч. 5 ст. 344 УПК РФ разъяснена неправильно, а положения ч. 3 ст. 344 и ч. 6 ст. 343 УПК РФ - не разъяснены вовсе. Изложенные обстоятельства в совокупности с лишением стороны защиты возможности высказать свои возражения, а присяжных заседателей - ознакомиться с напутственным словом, по мнению Рожкова, указывает на нарушение председательствующим требований действующего законодательства, которые влекут безусловную отмену обжалуемого приговора.

Приводя собственный анализ содержания вопросного листа, осужденный Рожков указывает на имеющиеся, по его мнению, нарушения уголовно-процессуального закона. К таковым он относит существенное расширение председательствующим в вопросном листе: места перемещения потерпевшего при его похищении (вопросы NN 2, 5 и 8) - в автомобиль, а не в пассажирский отсек, как вменялось осужденным; способа извещения Рожкова о необходимости прибытия к оговоренному месту захвата И - сообщением без указания на передачу его с помощью средств связи; транспортного средства, в которое потерпевший был помещен против его воли, ограничившись указанием модели автомашины без приведения ее государственного регистрационного знака. Более того, вопрос о способе оповещения Рожкова и Белова судом всесторонне и объективно судом не исследовался, оценка информации о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами дана ненадлежащая, а то, что Рожков не был знаком с другими осужденными, о чем, как полагает автор жалобы, свидетельствуют ответы присяжных заседателей на вопросы с 12 по 18, вовсе оставлено без внимания. Полагает, что ответы на вопросы NN18, 19, 27, 28 и 29 были даны присяжными заседателями до разрешения предшествующих вопросов, а голосование по вопросам NN25 и 26 проведено до истечения 3 часов. Данные обстоятельства, как утверждает Рожков, свидетельствуют о нарушении процедуры вынесения вердикта и его недействительности.

Кроме того, после возвращения из совещательной комнаты коллегия присяжных заседателей обратила внимание на неясность вопросов, изложенных в вопросном листе, и наличие у нее сомнений по поводу некоторых фактических обстоятельств дела. Между тем председательствующий мер, указанных в ст. 338 УПК РФ, не принял и действовал вопреки требованиям ч. 5 и 6 ст. 344 УПК РФ. Старшиной присяжных заседателей перед удалением в совещательную комнату с председательствующим обсуждались проблемы, связанные с заполнением вопросного листа, что свидетельствует об их внепроцессуальном общении, нарушившем Т совещания коллегии. Аналогичное нарушение, как утверждает автор жалобы, допущено ею же при возвращении из совещательной комнаты.

Ссылаясь на положения ст. 73, 307, 335 и 339 УПК РФ, а также разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, Рожков утверждает, что в оспариваемом приговоре содержатся указания на обстоятельства, которые не вменялись осужденным органом предварительного следствия и вердиктом коллегии присяжных заседателей не устанавливались. В частности, как полагает автор жалобы, в вопросном листе не обсуждались характер и локализация травм, нанесенных И, не конкретизированы телесные повреждения, якобы причиненные осужденными потерпевшему, а также причастность Рожкова, Белова и Симонова к этим действиям и наступлению описанных в приговоре последствий. Кроме того, присяжные не устанавливали факт пребывания Симонова в автомобиле (ответы на вопросы NN5 и 8).

Настаивает на недоказанности обстоятельств его вступления в преступную группу, присутствия при похищении И, способа прибытия к месту, где на потерпевшего было совершено нападение и утверждает, что его алиби стороной обвинения не опровергнуто.

Отмечает неправомерность его содержания в психиатрической больнице с 9 февраля по 15 марта 2021 года без судебного решения.

Считает недопустимым участие в рассмотрении дела в качестве государственного обвинителя Скрибайло ввиду его заинтересованности в исходе уголовного дела, обусловленной поддержанием им обвинения по уголовным делам в отношении Ш и М.

Как полагает Рожков, при постановлении приговора председательствующим допущены нарушения уголовного закона, выразившиеся в немотивированном лишении его на основании ст. 48 УК РФ воинского звания, которого он не имел в связи с увольнением в запас, без учета данных о его личности (наличия государственных наград) и того, что вмененное ему преступление было совершено не при исполнении обязанностей военной службы. Кроме того, ему не были предоставлены для ознакомления материалы дела в прошитом и пронумерованном виде, ограничено право на ознакомление с аудиозаписью судебного заседания.

Заявляя о несоответствии протокола судебного заседания ст. 259, 278 и 340 УПК РФ, Рожков отмечает искажение показаний осужденных и свидетелей, неверное указание дат, в которые были объявлены перерывы и продолжено судебное заседание, инициалов потерпевшей, данных о лице, заключившем досудебное соглашение о сотрудничестве, фамилий государственного обвинителя, осужденных и защитников, наименований населенных пунктов, реквизитов письменных доказательств; отсутствие ряда ходатайств, заявленных Рожковым и адвокатом Пономаревой, содержания напутственного слова и выступлений сторон в прениях, списка кандидатов в присяжные заседатели, данных о сделанных стороне обвинения замечаниях и, напротив, наличие недостоверных сведений о выполнении председательствующим процессуальных действий, в том числе о разъяснении лицам, участвующим в деле, их прав, обязанностей, ответственности, о выяснении характера взаимоотношений между допрашиваемыми лицами и сторонами.

В апелляционных жалобах представители потерпевшей И - адвокаты Опимакова и Кондрашов, не оспаривая квалификацию и фактические обстоятельства содеянного, утверждают о несправедливости приговора вследствие его чрезмерной мягкости. По мнению указанных адвокатов, суд не мотивировал решение о назначении осужденным более мягкого наказания, чем просила сторона обвинения. Судом не в полной мере учтено отсутствие у Белова и Симонова смягчающих наказание обстоятельств, наличие в их действиях рецидива преступлений, а также то, что в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей они не заслуживают снисхождения. Также оставлены судом без должного внимания продолжительность и тщательность планирования противоправных деяний, упорство осужденных в достижении преступных целей, изощренные меры к сокрытию следов преступлений. Отрицательные характеристики Белова и Симонова, наличие у Рожкова специальных навыков, использованных им при совершении преступлений, непризнание осужденными своей вины, отсутствие раскаяния и предпринятые ими попытки избежать ответственности за содеянное в совокупности с аморальным поведением в ходе судебного разбирательства и стремлением оспорить размер причиненного их действиями морального вреда и материального ущерба, по мнению авторов жалоб, свидетельствует о том, что они не стали на путь исправления и общественно опасны.

Изложенные обстоятельства, как полагают представители потерпевшей, дают достаточные основания для назначения наказания в виде лишения свободы: Белову - по совокупности преступлений на срок 25 лет, из которых первые 7 лет подлежат отбыванию в тюрьме, а оставшаяся часть срока - в исправительной колонии особого режима, с ограничением свободы на срок 2 года и штрафом в размере 1000000 рублей; Симонову - по совокупности преступлений на срок 23 года, из которых первые 5 лет подлежат отбыванию в тюрьме, а оставшаяся часть срока - в исправительной колонии особого режима, с ограничением свободы на срок 2 года и штрафом в размере 500000 рублей; Рожкову - на срок 8 лет 6 месяцев.

В заседании суда апелляционной инстанции Белов, поддержав доводы апелляционных жалоб стороны защиты, заявил, что в конце 2019 года - начале 2020 года он по предложению иных лиц решилза денежное вознаграждение совершить убийство И, о чем после вынесения оспариваемого приговора сообщил в правоохранительные органы. Изложенные обстоятельства, по мнению Белова, свидетельствуют о необходимости возвращения уголовного дела прокурору, поскольку его действия подлежат переквалификации.

В свою очередь осужденный Рожков дополнительно обратил внимание на процессуальные нарушения, допущенные, по его мнению, органом предварительного следствия и судом. Так, несмотря на заключение досудебного соглашения о сотрудничестве с Ш, дело в отношении указанного лица в отдельное производство было выделено лишь после его допроса в качестве обвиняемого без выяснения его вменяемости, что свидетельствует о недопустимости протоколов его допросов. Недопустимым доказательством следовало признать и заключение эксперта Шв, поскольку он сам собирал материалы для производства исследования. Кроме того, отмечает, что в ходе предварительного слушания велась его аудиозапись; при формировании коллегии присяжных заседателей у кандидатов не проверялись их паспортные данные; при рассмотрении дела председательствующий предложил Ш повторно опознать Рожкова; до принятия вердикта основные и запасные присяжные заседатели были направлены по инициативе председательствующего в комнату отдыха. Настаивая на необходимости признания вердикта коллегии присяжных заседателей противоречивым, Рожков, помимо прочего, указал, что вменявшиеся всем осужденным преступления, предусмотренные ст. 126 и 163 УК РФ, образуют идеальную совокупность, а потому оправдание его по ст. 163 УК РФ исключает возможность осуждения по ст. 126 УК РФ.

В поданных возражениях государственный обвинитель Скрибайло Ю.В, представитель потерпевшего адвокат Кондрашов, осужденные Рожков и Белов, опровергая доводы апелляционных жалоб своих процессуальных оппонентов, просят отказать в их удовлетворении, а государственный обвинитель, кроме того, настаивает на оставлении приговора без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав стороны, судебная коллегия не усматривает оснований к отмене приговора суда, постановленного в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей.

Согласно ст. 389.27 УПК РФ основаниями отмены или изменения в апелляционном порядке судебных решений, вынесенных с участием присяжных заседателей, являются существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона или несправедливость приговора. Процессуальный закон не допускает отмену или изменение судебных решений, вынесенных с участием присяжных заседателей, по основаниям несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

В соответствии с избранной подсудимыми формой судопроизводства разрешение вопросов о доказанности деяний, в совершении которых обвинялись Рожков, Белов и Симонов, о доказанности совершения этих деяний именно ими и об их виновности в этих деяниях относится к исключительной компетенции коллегии присяжных заседателей. Процессуальные особенности и юридические последствия рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, предусмотренные УПК РФ, сторонам разъяснялись.

С учетом изложенного доводы осужденных Белова о совершении им убийства И. при иных, чем установлено вердиктом коллегии присяжных заседателей, обстоятельствах, и Рожкова о неполноте судебного следствия, о ненадлежащих выводах по результатам исследования представленных доказательств, в том числе информации о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами, о недостоверности показаний Сй, о недоказанности обстоятельств вступления его в преступную группу, прибытия к месту похищения И и знакомства с другими подсудимыми, а также о наличии у него не опровергнутого стороной обвинения алиби, судебной оценке не подлежат.

Все представленные сторонами допустимые и относимые к делу доказательства были всесторонне, полно, объективно и без ограничения сторон во времени исследованы в судебном заседании, заявленные ходатайства разрешены председательствующим с учетом мнения сторон и в установленном законом порядке, реализовано право сторон на дополнение судебного следствия.

Вопреки утверждению в жалобах, стороны имели возможность довести свою позицию по делу до присяжных заседателей и не были ограничены в праве представления доказательств, имеющих отношение к рассматриваемому уголовному делу. Не свидетельствует об обратном отказ председательствующего в допросе в присутствии присяжных заседателей в качестве свидетеля адвоката Б, ранее принимавшего участие в данном уголовном деле в качестве защитника Рожкова, по вопросу недопустимости показаний свидетеля Сй, поскольку, как правильно указал председательствующий, эти вопросы не входят в компетенцию коллегии. Верным является отказ председательствующего в удовлетворении ходатайства об исследовании представленного стороной защиты диска, на котором якобы содержится видеозапись допроса Ш, ввиду неясности ее происхождения и обстоятельств создания. Не вызывают сомнений в своей правильности и решения председательствующего об отказе в вызове и допросе, а также оглашении показаний свидетелей Ст, так как государственный обвинитель фактически отказался от указанных свидетелей обвинения и возражал против удовлетворения названных ходатайств (ч. 1, 2 ст. 281 УПК РФ). При этом по ходатайству стороны защиты были допрошены свидетели Тм, хл, Б. и другие, оглашены показания Ш в той части, о которой ходатайствовали стороны, а также исследованы иные доказательства. Несмотря на утверждения осужденных и защитников об обратном, отказ в вызове и допросе в качестве свидетелей лиц, принимавших участие в качестве понятых в осмотре места происшествия 26 сентября 2020 года, не противоречит требованиям действующего законодательства. Судом обоснованно констатировано, что данные лица не указаны в обвинительном заключении в качестве свидетелей защиты, сведений о наличии у осужденных и адвокатов препятствий к обеспечению их явки в судебное заседание в деле не содержится.

Как видно из протокола судебного заседания, председательствующим не принималось решения о вызове Кр и У в суд, однако оказано содействие в этом стороне защите путем направления соответствующих извещений. Невозможность установления местонахождения указанных лиц, в том числе органами внутренних дел, с учетом необходимости соблюдения требований ст. 61 УПК РФ, указывает на правильность оспариваемого решения. Кроме того, следует признать правомерным отказ председательствующего в исследовании в присутствии коллегии присяжных заседателей протокола проверки показаний свидетеля М от 17 мая 2021 года и видеозаписи хода этого следственного действия, поскольку на указанном этапе судебного разбирательства в соответствии со ст. 274 УПК РФ исследовались доказательства стороны обвинения, к коим названный протокол и результаты его видеофиксации не относились. Повторный отказ суда в удовлетворении аналогичного ходатайства подсудимого Рожкова и его защитника также не вызывает сомнений в своей правильности, исходя из пояснений, данных М в судебном заседании. В то же время, вопреки мнению стороны защиты, решение председательствующего об оглашении протокола очной ставки от 3 декабря 2020 года между М и осужденным Симоновым являлось обоснованным ввиду наличия существенных противоречий в показаниях названного свидетеля, данных на предварительном следствии и в судебном заседании (ч. 3 ст. 281 УПК РФ). При этом, как следует из содержания названного протокола, Симонов в ходе этого следственного действия каких-либо показаний не давал, а потому действия председательствующего не противоречили требованиям ч. 4 ст. 192 УПК РФ. Что касается доводов стороны защиты об отсутствии оснований для проведения упомянутого следственного действия, то с учетом полномочий следователя, предусмотренных ст. 38 УПК РФ, и неоднократно озвученной Симоновым на предварительном следствии позиции о непризнании им своей вины в совершении инкриминируемых преступлений, судебная коллегия признает их несостоятельными.

В ходе допроса участников процесса сторонам обвинения и защиты была предоставлена равная возможность выяснить у допрашиваемых лиц все обстоятельства, имеющие значение для решения присяжными заседателями вопросов о преступлениях, лицах их совершивших и их виновности.

Заявленные сторонами ходатайства, в том числе о возвращении уголовного дела прокурору для проведения Ш. комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизы, о признании недопустимыми доказательствами протоколов опознания Рожкова Ш, допросов последнего, осмотров места происшествия от 26 сентября и 3 октября 2020 года, производных от них заключений экспертов и протоколов осмотров предметов, а также вещественных доказательств и протоколов их осмотров - маяка " " и планшетного компьютера " ", рассмотрены председательствующим в установленном законом порядке, в отсутствие присяжных заседателей. По ним приняты законные и обоснованные решения, оснований не согласиться с которыми судебная коллегия не усматривает.

При этом суд правомерно исходил из того, что существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые явились бы препятствием для рассмотрения данного уголовного дела, в ходе предварительного следствия допущено не было.

В свою очередь оспариваемые протоколы следственных действий, в том числе осмотра места происшествия и изъятых в их ходе предметов от 1 и 26 сентября, 3 октября 2020 года, 16 марта, 5 и 22 мая, 8 и 10 июня 2021 года составлены уполномоченным должностным лицом с соблюдением требований, установленных ст. 164, 166, 176 и 180 УПК РФ. Судом обоснованно констатировано, что следователями не нарушен порядок производства названных следственных действий, участвующие в них лица удостоверили содержание этих протоколов своими подписями и замечаний не имели. Вопреки доводам авторов жалоб, отдельные неточности, допущенные при оформлении результатов осмотров, в том числе количества изъятых рукавиц и иных, указанных в апелляционных жалобах, существенными не являются, носят технический характер и получили убедительное объяснение в ходе допроса в судебном заседании следователей и специалиста, принимавшего в них участие. При этом рассуждения стороны защиты о недопустимости названных доказательств вследствие отсутствия подписей понятых на каждой странице протокола осмотра и файлов с фотоматериалами, ненадлежащей упаковки и опечатывания изъятых следов и предметов, в том числе биологических образцов, уничтожения первоначальной упаковки и предметов, не признанных вещественными доказательствами, неразъяснения специалисту Фд и эксперту Шв положений ст. 308 УК РФ и невыяснение их отношения к потерпевшему, с учетом подробных развернутых показаний эксперта Шв и следователя Сл правомерно признаны несостоятельными, а о неразъяснении понятым положений ст. 60 УПК РФ, проведении следственных действий без их участия и отсутствии в протоколе данных о ходе следственного действия и его результатах - не соответствующими действительности.

Изложенное позволило председательствующему прийти к обоснованному выводу о том, что оспариваемые стороной защиты заключения экспертов NN2991, 2993, 2994, 2996, 2997, 2998, 2999, 3718, 3396, 3000, 3222, 2766, 1935, 3228, 3229, 3717 получены с соблюдением требований действующего законодательства, а приведенное в них описание предметов, поступивших на исследование, соответствует содержанию вышеперечисленных протоколов следственных действий. Ссылки Рожкова на несвоевременное ознакомление его с постановлениями о назначении и результатами упомянутых исследований, как на обстоятельство, исключающее их допустимость, верно признаны судом несостоятельными, так как замечаний к содержанию этих документов подсудимые и их защитники не имели, о назначении повторных судебных экспертиз не ходатайствовали, данных, свидетельствующих о некомпетентности экспертов либо о наличии оснований для их отвода не представили. Доводы осужденного Рожкова о самостоятельном сборе материалов экспертом Шв для производства порученных ему экспертных исследований материалами дела не подтверждаются, а потому признаются судебной коллегией голословными.

По аналогичным основаниям председательствующий правомерно посчитал допустимыми доказательствами представленные стороной обвинения вещественные доказательства - маяки " " и протоколы их осмотров, а также планшетный компьютер " " и детализацию соединений между абонентами и абонентскими устройствами.

Доводы стороны защиты о недопустимости участия одних и тех же лиц в качестве понятых при производстве различных следственных действий тщательно проверены и мотивированно отвергнуты судом. Оснований не согласиться с этим решением судебная коллегия не усматривает.

Верным является и вывод суда о допустимости протокола опознания Шв Рожкова от 28 октября 2020 года, поскольку каких-либо нарушений требований ст. 193 УПК РФ при производстве названного следственного действия следователем допущено не было. Вопреки мнению стороны защиты, отсутствие подписей опознающего на всех листах протокола следственного действия, неуказание в названном документе сотрудников СОБР в качестве участвующих в опознании лиц, а также неразъяснение им и следователю Мк прав и обязанностей нарушением уголовно-процессуального закона не является. При этом, как видно из упомянутого протокола, обвиняемому Рожкову были разъяснены его права в том объеме, который предусмотрен уголовно-процессуальным законом. Утверждения адвоката Симонова о повторном характере оспариваемого следственного действия, неправомерной подготовке и содействии сотрудниками правоохранительных органов Ш в опознании именно Рожкова обоснованно признаны судом голословными. В свою очередь доводы защитника о существенном отличии принимавших участие в опознании статистов от Рожкова по голосу, манере разговора и стилю чтения предложенного текста являются его субъективным мнением, не подтвержденным материалами дела, а заявления об обязанности следователя уведомлять опознаваемого о планируемом способе проведения этого следственного действия - не основанными на законе.

Вопреки доводам осужденных, каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы свидетельствовали о недопустимости их допросов в качестве подозреваемых и обвиняемых, в ходе предварительного следствия допущено не было. Названные следственные действия проводились в присутствии профессиональных защитников, перед допросами им разъяснялись положения ст. 51 Конституции Российской Федерации, а также ст. 46 (подозреваемому) и ч. 3 - 5 ст. 47 УПК РФ (обвиняемому), что подтверждается подписями участвующих в допросе лиц. Ходатайств о предоставлении дополнительного времени для подготовки к допросам либо для приглашения другого адвоката стороной защиты не заявлялось, замечаний к действиям следователя после ознакомления с содержанием протоколов у Рожкова, Белова и Симонова не имелось. Кроме того, каждый из обвиняемых (подозреваемых) свою вину в совершении инкриминируемых преступлений не признал и от дачи показаний отказался. С учетом изложенного оснований полагать, что по результатам производства указанных следственных действий были нарушены права допрашиваемых лиц, в том числе право на защиту, либо незаконно добыты доказательства, изобличающие их в совершении противоправных деяний, не имеется.

Ссылки осужденных на якобы допущенные следователем нарушения при составлении постановлений о привлечении их в качестве обвиняемых, которые, по их мнению, влекут признание этих процессуальных документов недопустимыми доказательствами, необоснованны, поскольку содержание названных постановлений в полной мере соответствует ст. 171 УПК РФ, а утверждения осужденных об их неполноте не основаны на законе. Более того, постановление о привлечении в качестве обвиняемого в силу ст. 74 УПК РФ доказательством не является, поэтому доводы авторов жалоб об их недопустимости беспредметны.

Несмотря на утверждения осужденного Рожкова об обратном, порядок допросов М и Ш в ходе предварительного следствия, как до заключения ими досудебного соглашения о сотрудничестве, так и после такового, и оформление результатов этих допросов не противоречат требованиям уголовно-процессуального закона. Заявления Рожкова об оказании следователем давления на указанных лиц путем несвоевременного выделения в отношении них уголовных дел опровергаются показаниями самих М и Ш, данными ими в судебном заседании. Предупреждение Ш перед допросом в суде первой инстанции об ответственности по ст. 307 и 308 УК РФ само по себе не может рассматриваться как существенное нарушение требований УПК РФ и не влечет признание его показаний недопустимыми доказательствами, поскольку названное процессуальное действие осуществлено в условиях состязательного процесса, когда стороны, в том числе сторона защиты, имели равную возможность задать ему интересующие и относящиеся к предмету доказывания по делу вопросы и получить на них исчерпывающие ответы, чем они и воспользовались. Таким образом, суд в полном объеме реализовал право осужденных и защитников на допрос лица, показывающего против Рожкова, Белова и Симонова. Что касается доводов Рожкова о нарушении порядка заключения с Ш досудебного соглашения о сотрудничестве и несоответствии содержания упомянутого соглашения требованиям гл. 401 УПК РФ, то они признаются судебной коллегией беспредметными, поскольку данные обстоятельства не имеют отношения к рассматриваемому делу и прав указанного осужденного не затрагивают. Вопреки доводам Рожкова, у суда в силу ст. 196 УПК РФ отсутствовала обязанность проверить экспертным путем психическое состояние Ш, поскольку, как видно из материалов дела, сомнений в его вменяемости и способности самостоятельно защищать свои права не имелось.

Отсутствовали такие сомнения и в отношении свидетеля Сй, исходя из его поведения в судебном заседании и на предварительном следствии, а также данных о его личности - наличии высшего образования и длительной работы на руководящих должностях. При этом, как усматривается из материалов дела, пребывание названного лица в психиатрической больнице было обусловлено осуществлением в отношении него уголовного преследования, а имеющиеся у него психические заболевания не исключают его вменяемости, о чем свидетельствует содержание его на момент допроса в суде в следственном изоляторе. Допрос Сй в ходе судебного следствия осуществлен председательствующим посредством видеоконференц-связи в соответствии с требованиями ч. 8 ст. 2411 УПК РФ. Личность допрашиваемого лица, вопреки мнению авторов жалоб, была достоверно установлена на основании пояснений Сй и самого Рожкова, и удостоверена сотрудниками следственного изолятора, обеспечившими его участие в судебном заседании. Подписка упомянутого свидетеля от 14 июля 2022 года о разъяснении ему предусмотренных законом прав, обязанностей и ответственности имеется в материалах дела. С учетом изложенного судебная коллегия не усматривает оснований для признания показаний Сй недопустимым доказательством.

К аналогичным выводам следует прийти и в отношении доводов авторов жалоб относительно недопустимости допроса в присутствии присяжных заседателей свидетеля А и эксперта Шв, так как, вопреки мнению стороны защиты, указанные лица допрашивались по известным им обстоятельствам, подлежащим на основании ст. 73 УПК РФ доказыванию, а не процессуальным вопросам. Как видно из содержания расписки, отобранной у А председательствующим, ему, несмотря на утверждения Рожкова об обратном, были разъяснены и понятны положения ст. 56 УПК РФ, ст. 307 и 308 УК РФ, при этом обязательного доведения до сведения свидетеля содержания ст. 75 УПК РФ законом не предусмотрено.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые в соответствии со ст. 389.17 УПК РФ являются основаниями для отмены приговора, судебной коллегией не установлено.

Предварительное слушание по уголовному делу проведено с соблюдением требований, установленных гл. 34 УПК РФ и ст. 325 УПК РФ. Вопреки доводам Рожкова, 24 февраля 2022 года помощник судьи См осуществлял ведение протокола судебного заседания, поэтому данный процессуальный документ подписан им правомерно. Принятое судом решение по итогам предварительного слушания, несмотря на утверждения Рожкова об обратном, было оглашено в судебном заседании, после чего судья разъяснил порядок его обжалования, о чем указано в протоколе судебного заседания.

Требования ст. 326 УПК РФ о порядке составления и содержании предварительного списка присяжных заседателей, в том числе в вопросах очередности внесения в них фамилий кандидатов, отражения данных о возрасте и роде занятий, вопреки мнению Рожкова, судом соблюдены, а утверждения данного осужденного о неясности в использованной судом нумерации являются надуманными. Сами списки передавались сторонам для ознакомления и приобщены к материалам дела, при этом отсутствие в них данных о наименовании суда, рассматривающего дело, подписи судьи и печати суда не является нарушением уголовно-процессуального закона. Тот факт, что в данных документах не были отражены сведения об образовании кандидатов, не препятствовало выяснению сторонами этих обстоятельств на стадии формирования коллегии. Исходя из требований п. 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 года N23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей" проверка соответствия данных о личности кандидата в присяжные заседатели сведениям, указанным в его паспорте, осуществляется помощником судьи либо секретарем судебного заседания, а не сторонами, как ошибочно полагает Рожков.

Из протокола судебного заседания усматривается, что коллегия присяжных заседателей, принимавшая участие в вынесении вердикта, сформирована в соответствии с требованиями ст. 328 УПК РФ. Доводы стороны защиты о том, что председательствующим было ограничено их право заявить отвод работникам аппарата суда, оказывавшим помощь технического характера в формировании упомянутой коллегии, несостоятельны, поскольку указанные лица в рассмотрении дела не участвовали, поэтому в соответствии с положениями гл. 9 УПК РФ отводу не подлежат. По аналогичным основаниям признаются беспредметными заявления осужденного Рожкова об обязанности судьи указать фамилии названных работников аппарата суда в постановлении о назначении предварительного слушания. Ведение аудиозаписи данного судебного заседания, несмотря на его закрытый характер, прав Рожкова, Белова и Симонова не нарушило.

При формировании коллегии присяжных заседателей право осужденных на защиту ограничено не было, при этом интересы каждого из них, в том числе Симонова, представлял профессиональный адвокат. Сторонам была предоставлена возможность задать вопросы, касающиеся каждого из кандидатов, а при выяснении председательствующим наличия мотивированных и немотивированных отводов подсудимые и их защитники, не заявляли о невозможности реализовать свое право на отводы и не ссылались на то, что они не обладают достаточной информацией о кандидатах в присяжные заседатели.

Вопрос о допуске Г для участия в отборе присяжных заседателей обсуждался со сторонами, при этом, как видно из протокола судебного заседания, будучи осведомленными об отбывании сыном указанного кандидата наказания в виде лишения свободы, защитники и подсудимые настаивали на ее участии, а в последующем отводов ей не заявляли. Поскольку коллегией присяжных был вынесен обвинительный вердикт, данное обстоятельство, вопреки доводам осужденного Рожкова, не являлось основанием для отстранения Г от рассмотрения дела.

Вопреки мнению авторов жалоб, принятие председательствующим решения о мотивированном и немотивированном отводах в присутствии кандидатов в присяжные заседатели не могло вызвать предубеждение присяжных заседателей в отношении подсудимых, поскольку отведенные лица в рассмотрении дела участия не принимали.

Поступившее после формирования коллегии присяжных заседателей заявление защитника Чулкова о ее тенденциозности тщательно проверено судом и обоснованно отклонено с вынесением мотивированного постановления, как это предусмотрено ст. 330 УПК РФ. Оснований не согласиться с этим решением судебная коллегия не усматривает.

Изложение в соответствии с ч. 2 ст. 335 УПК РФ государственным обвинителем Скрибайло в начале судебного следствия предъявленного подсудимым обвинения, в котором отражены, в частности, обстоятельства похищения И, незаконного лишения его свободы, предъявления требования о передаче денежных средств и последующего убийства, как они были установлены следствием, не может быть признано незаконным воздействием на присяжных заседателей. Не свидетельствует об обратном и оценка, данная Скрибайло позиции подсудимых, а равно сведения о выделении в отдельное производство уголовных дел в отношении иных лиц и длительном преследовании И Беловым и Симоновым из корыстных побуждений, поскольку эта информация раскрывает мотивы действий, в совершении которых обвинялись подсудимые. Что касается выступления на данной стадии процесса второго государственного обвинителя, то отсутствие в его вступительном заявлении фабулы предъявленного обвинения, свидетельствует лишь об отсутствии необходимости повторного изложения тех же самых обстоятельств и само по себе прав подсудимых не нарушило.

Несмотря на утверждения авторов жалоб об обратном, замена выбывших присяжных заседателей запасными производилась с соблюдением положений ст. 329 УПК РФ после выяснения мнений сторон, а в необходимых случаях - причин, объективно препятствующих их дальнейшему участию в рассмотрении уголовного дела. В частности, к таковым суд обоснованно отнес отсутствие у присяжных заседателей NN7 и 9 возможности участвовать в рассмотрении дела в связи с семейными обстоятельствами.

Содержание протокола судебного заседания подтверждает, что судебное следствие проведено с соблюдением требований ст. 15, 244 УПК РФ о состязательности и равноправии сторон, ст. 252, 335 УПК РФ о пределах судебного разбирательства и особенностях судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, а также их полномочиях, установленных ст. 334 УПК РФ. В рамках судебного следствия исследовались только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых, устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями.

Данных о том, что судебное следствие проведено предвзято либо с обвинительным уклоном, а председательствующий отдавал предпочтение какой-либо из сторон, нарушал свои профессиональные обязанности и права участников судебного разбирательства, из материалов уголовного дела не усматривается.

Вопреки утверждениям стороны защиты, председательствующий, как следует из протокола судебного заседания, своевременно и в корректной форме реагировал на допускаемые со стороны подсудимых и их защитников многократные высказывания, носящие оценочный характер, касающиеся порядка получения от подсудимых признательных показаний, а также процессуальных вопросов, в связи с чем объявлял им замечания и обращал внимание присяжных заседателей на необходимость не учитывать эти высказывания при вынесении вердикта, содержание которого, в частности, подтверждает независимость и беспристрастность мнения, сформировавшегося у коллегии присяжных заседателей в отношении каждого из подсудимых, как это требуют ст. 243 и 335 УПК РФ.

Аналогичным образом председательствующий реагировал на действия стороны обвинения. Так, председательствующий обращался к присяжным заседателям с тем, чтобы они не принимали во внимание при вынесении вердикта информацию, сообщенную государственным обвинителем, о наличии у Рожкова административных штрафов, а также обращал внимание на недопустимость нарушения регламента судебного заседания.

Несмотря на это подсудимые Белов и Рожков, защитники Ворошилов и Симонов систематически нарушали порядок в судебном заседании, доводили до присяжных заседателей информацию, не входящую в их компетенцию, игнорировали замечания председательствующего, а Белов, кроме того, проявлял неуважение к суду и другим участникам судебного заседания, а после сделанных председательствующим ему замечаний вступал с ним в пререкания.

Утверждения авторов жалоб о нарушении председательствующим ст. 274 УПК РФ материалами дела не подтверждаются. При этом выступления представителей стороны обвинения с опровержением доказательств, представленных подсудимыми и защитниками, является реализацией принципа состязательности сторон в судебном процессе.

Что касается исследования в присутствии присяжных заседателей некоторых данных о личности подсудимых, в том числе при допросе потерпевшей, свидетелей Кш, Пс, Хл, и оценка стороной обвинения сообщенных ими сведений в прениях сторон, то эти действия председательствующего были обусловлены необходимостью установления целей и мотивов преступлений, в совершении которых обвинялись Рожков, Белов и Симонов, и иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, а потому не противоречат ч. 8 ст. 335 УПК РФ.

Разъяснение председательствующим в отсутствие присяжных заседателей допрашиваемому специалисту (а не свидетелю, как ошибочно полагает адвокат Филоненко) Л его прав, обязанностей и ответственности не противоречит требованиям ст. 58, 270 и 282 УПК РФ. При этом доводы указанного защитника о том, что присяжные заседатели не были осведомлены о процессуальном статусе Л, являются надуманными, так как, исходя из содержания протокола судебного заседания, каких-либо вопросов по этому поводу у них не возникало, а пояснения, данные названным специалистом, недвусмысленно указывали на его статус. Что касается утверждений осужденного Рожкова о недоведении председательствующим до сведения специалистов Л, Пщ, Г их прав, обязанностей и ответственности, то, как видно из имеющейся в деле расписки, таковые были разъяснены им в объеме, предусмотренном ст. 58 УПК РФ. Кроме того, отсутствие в деле сведений об отношении специалистов и свидетелей, перечисленных в апелляционной жалобе Рожкова, к потерпевшей И, а подсудимого Симонова - к свидетелю Ф, вопреки мнению апеллянта, не свидетельствует о недопустимости данных ими показаний.

Мнение Рожкова о якобы проведенном в ходе судебного следствия его повторном опознании Ш и неполном разъяснении председательствующим коллегии присяжных заседателей положений ст. 75 УПК РФ опровергается материалами дела. Его же рассуждения о недопустимости исследования доказательства, не указанного в обвинительном заключении, основаны на неверном толковании ст. 271 и 274 УПК РФ.

Исходя из содержания протокола судебного заседания и его аудиозаписи, доводы стороны защиты о даче председательствующим в ходе судебного разбирательства оценки исследованным доказательствам, в том числе показаниям свидетеля Кп, признаются судебной коллегией не соответствующими действительности. К аналогичным выводам следует прийти и в отношении утверждений осужденных и их защитников о якобы имевшем место давлении председательствующего и государственного обвинителя на Ш и иных допрошенных в судебном заседании лиц. При этом, вопреки позиции Рожкова, разъяснение свидетелям положений ст. 307 и 308 УК РФ, является обязанностью председательствующего, прямо предусмотренной ч. 8 ст. 56 УПК РФ, и не свидетельствует об угрозе привлечения их к уголовной ответственности. В свою очередь допрос председательствующим свидетелей в силу ст. 278 УПК РФ входит в полномочия суда, а уточнение некоторых обстоятельств, озвученных допрашиваемыми лицами, в том числе при ответе на вопросы сторон, не указывает пристрастность суда. Иные приведенные в жалобе Рожкова доводы, касающиеся неверного отражения в адресованных суду документах наименования суда и фамилии судьи, в силу их несущественности не влияют на вывод судебной коллегии о соблюдении судом первой инстанции норм уголовно-процессуального закона, а связанные с якобы допущенным председательствующим внепроцессуальным общением присяжных заседателей с работниками аппарата суда и судебными приставами, не подтверждаются материалами дела.

Оснований для отвода государственного обвинителя Скрибайло у суда не имелось, ввиду отсутствия обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УПК РФ. Не указывает на наличие таких обстоятельств, вопреки доводам осужденного Рожкова, участие названного обвинителя в аналогичном качестве в иных уголовных делах.

Несмотря на утверждения авторов жалоб об обратном, право осужденного Симонова на защиту судом нарушено не было. Как видно из протокола судебного заседания, после отказа Симонова от защитника - адвоката Рябикина 16 мая 2022 года, ему в соответствии с ч. 3 ст. 50 УПК РФ было предоставлено достаточное время для заключения соглашения с новым защитником а, кроме того, назначен адвокат Филоненко. В ходе судебного заседания последняя подтвердила факты ознакомления с материалами дела и заявила о достаточности предоставленного времени для общения с подзащитным. Отводов Филоненко сторонами, в том числе Симоновым, не заявлялось. При таких данных суд пришел к правильному выводу о том, что право Симонова на защиту реализовано путем допуска к участию в деле защитника Филоненко. Что касается последующих заявлений ее и адвоката Ворошилова о несогласованности их позиции, а также отказа вследствие этого подсудимого Симонова от услуг Филоненко, то с учетом отсутствия убедительных и конкретных объяснений, в чем именно заключаются противоречия между ним и защитниками, решение суда о признании этих заявлений надуманными сомнений в своей правильности не вызывает. При этом судебной коллегией учитывается, что об отсутствии обстоятельств, препятствующих участию адвоката Филоненко в деле, о существовании которых заявляют авторы жалоб, безусловно свидетельствуют осуществление ею защиты Симонова в судах первой и апелляционной инстанций, а также подача данным защитником самостоятельной апелляционной жалобы, поддержанной указанным осужденным и адвокатом Ворошиловым. Исходя из изложенного следует прийти к выводу, что положения ч. 3 ст. 248 УПК РФ судом нарушены не были.

Претензии стороны защиты, связанные с якобы имевшим место бездействием председательствующего, оставившего без внимания утверждения потерпевшей И в прениях сторон о признании Беловым своей вины в убийстве ее отца, не соответствуют действительности. Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий, выслушав реплику потерпевшей, разъяснил присяжным заседателям, как того требует ч. 3 ст. 336 УК РФ, что они не должны учитывать сообщенные ею сведения при вынесении вердикта.

Необоснованными следует признать и доводы стороны защиты о нарушении государственными обвинителями и представителями потерпевшей при выступлении в прениях сторон требований ст. 336 УПК РФ, поскольку согласно протоколу судебного заседания Скрибайло, Комаров, Кондрашов и Опимакова ссылались лишь на исследованные в ходе судебного разбирательства доказательства, при этом уголовно-процессуальный закон не запрещает лицам, участвующим в деле, давать этим доказательствам собственную оценку. Что касается озвученного стороной обвинения в выступлениях мнения о том, что все подсудимые являются "преступниками", и предполагаемого осужденным Рожковым искажения содержания исследованных доказательств, то, вопреки мнению авторов жалоб, председательствующий обратил внимание присяжных заседателей на необходимость не принимать во внимание эти утверждения и оценивать доказательства исходя из той интерпретации, в какой они были исследованы в судебном заседании.

Рассуждения адвоката Ворошилова об ограничении права стороны защиты выступать в судебных прениях непосредственно перед присяжными заседателями не основаны на процессуальном законе, в котором не содержится указаний о праве защитника свободно перемещаться по своему усмотрению по залу суда во время ведения судебного заседания.

Вопреки мнению осужденного Рожкова, принцип объективности при произнесении председательствующим напутственного слова присяжным заседателям нарушен не был. Председательствующий привел содержание обвинения, которое соответствовало обвинительному заключению, сообщил содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяний, в которых обвинялись подсудимые, напомнил присяжным заседателям об исследованных доказательствах, в том числе и представленных стороной защиты, изложил позиции государственного обвинения и защиты, правильно разъяснил правила оценки доказательств, сущность презумпции невиновности, положение о толковании неустраненных сомнений в пользу подсудимых, порядок подготовки ответов на поставленные вопросы, голосования по ответам, вынесения вердикта и другие вопросы, предусмотренные ст. 340 УПК РФ.

Несмотря на утверждение стороны защиты об обратном, данных, свидетельствующих о нарушении председательствующим принципа объективности и беспристрастности, выражения в какой-либо форме мнения по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей, ссылок на недопустимые доказательства либо не исследованные доказательства, а также об искажении исследованных в судебном заседании доказательств и позиции сторон, из текста напутственного слова не усматривается. В связи с этим доводы осужденных и их защитников о необъективности председательствующего, доведении им своего мнения о виновности подсудимых и ложной информации, неразъяснении необходимой для понимания подсудимыми сущности обвинения терминологии являются несостоятельными. Ознакомление присяжных заседателей с напутственным словом осуществлено председательствующим путем его прочтения, а право сторон заявить возражения в связи с его содержанием, вопреки мнению адвоката Ворошилова и осужденного Рожкова, не ограничивалось, и было реализовано последним и защитником Симоновым. Утверждения осужденного Рожкова о недоведении до сведения коллегии содержания ст. 65 УК РФ признаются не соответствующими действительности, поскольку опровергаются содержанием данного документа, приобщенного к материалам дела, а относительно неразъяснения положений ст. 25 УПК РФ и примечания к ст. 126 УК РФ - несостоятельными, так как все подсудимые были признаны виновными в совершении особо тяжких преступлений, при этом И. после похищения не освобождался.

Вопросы перед присяжными заседателями сформулированы согласно требованиям ст. 252, 338, 339 УПК РФ, исходя из предъявленного обвинения, с учетом результатов судебного следствия, прений и предложений сторон.

Вопреки утверждениям в жалобах, включенные в вопросный лист вопросы основаны на предъявленном обвинении, которое исследовалось в судебном заседании. Формулировки вопросов конкретны и понятны, противоречий не содержат. Они не требуют от присяжных заседателей юридических познаний и не предрешают ответы, которые на них будут даны.

Таким образом, изложенная постановка вопросов перед присяжными заседателями и их содержание позволяли им полно и всесторонне оценить представленные доказательства и сделать вывод о виновности или невиновности осужденных в инкриминируемых им преступлениях.

При подготовке вопросного листа стороне защиты была обеспечена возможность внести свои предложения относительно формулировок выносимых на обсуждение присяжных заседателей вопросов. То обстоятельство, что эти предложения не были учтены при формулировании окончательной редакции вопросного листа, не является свидетельством ограничения прав осужденных и их защитников.

Согласно протоколу судебного заседания процессуальных нарушений, которые бы могли повлиять на вердикт коллегии присяжных заседателей, не допущено, как не допущено и нарушений порядка, сроков совещания присяжных заседателей при вынесении вердикта.

Вердикт вынесен присяжными заседателями в совещательной комнате, данных о нарушении Т которой в материалах дела не имеется. После выхода присяжных заседателей из совещательной комнаты сторонами не делались какие-либо заявления, в том числе о присутствии в совещательной комнате иных лиц. При таких обстоятельствах оснований полагать, что была нарушена Т совещательной комнаты, не имеется. Не свидетельствуют об обратном, вопреки ошибочному мнению Рожкова, и факты обращения старшины присяжных заседателей к председательствующему до удаления коллегии в совещательную комнату и после выхода из таковой с вопросами, касающимися содержания вопросного листа, поскольку общение указанных лиц осуществлялось в присутствии сторон и не противоречило требованиям ч. 5 ст. 338 УПК РФ. Кроме того, как усматривается из протокола судебного заседания, председательствующим не совершалось действий, направленных на склонение присяжных заседателей к принятию конкретного решения, обсуждаемые вопросы не касались существа вердикта и носили технический характер. С учетом изложенного, а также отсутствия у присяжных заседателей заявлений о дополнительном исследовании доказательств, оснований для возобновления судебного следствия у председательствующего не имелось.

Вынесение присяжными заседателями вердикта проходило в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Вердикт коллегии присяжных заседателей основан на всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела и соответствует требованиям ст. 343 УПК РФ, подписан председательствующим судьей и старшиной присяжных заседателей, в нем отражены результаты голосования.

Утверждение в апелляционных жалобах о противоречивости вердикта основано на неверном толковании норм материального права и не соответствует действительности. Вопреки мнению осужденных и защитников, похищение человека, совершенное организованной группой из корыстных побуждений с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, и с угрозой применения такого насилия, не образует идеальной совокупности с вымогательством, сопряженным с применением насилия организованной группой в целях получения имущества в особо крупном размере. Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 декабря 2019 года N58 "О судебной практике по делам о похищении человека, незаконном лишении свободы и торговле людьми", похищение человека может осуществляться в целях совершения другого преступления, при этом мотивы этих действий для квалификации содеянного значения не имеют. Похищение человека считается оконченным преступлением с момента захвата и начала его перемещения. В свою очередь вымогательство посягает на отношения собственности и иные имущественные отношения и является оконченным преступлением с момента, когда предъявленное требование, соединенное с указанной в ч. 1 ст. 163 УК РФ угрозой, доведено до сведения потерпевшего (п. 1 и 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 декабря 2015 года N56 "О судебной практике по делам о вымогательстве (статья 163 Уголовного кодекса Российской Федерации)". Таким образом, признание Рожкова виновным в совершении из корыстных побуждений в составе организованной группы похищения И. (вопросы 2, 5, 8) не исключало его непричастности к вымогательству у последнего денежных средств (вопросы N12, 15, 18). Выводы названного осужденного о признании присяжными недоказанным факта его знакомства с иными осужденными, сделанные на основании собственной оценки ответов на вопросы NN12 - 18, несостоятельны и опровергаются содержанием вердикта.

Наличие в вопросном листе записи о проведении голосования по вопросу, разрешенному коллегией присяжных заседателей единогласно, является технической неточностью и не свидетельствует о несоблюдении требований ст. 343 УПК РФ, а равно нарушении процедуры вынесения вердикта. Рассуждения осужденного Рожкова о непоследовательном принятии присяжными заседателями решений по поставленным вопросам являются его домыслами, и материалами дела не подтверждаются.

Объективно оценив вердикт, совокупность доказательств, исследованных судом, председательствующий пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей и направления дела на новое рассмотрение иным составом суда в соответствии с положениями ч. 5 ст. 348 УПК РФ.

Вопреки мнению адвокатов Филоненко и Ворошилова, хотя Рожков и Симонов были оправданы в совершении вымогательства и кражи, оснований для объявления их оправданными не имелось, поскольку в соответствии с вердиктом они были признаны виновными в совершении иных преступлений.

Суждение Рожкова о несоответствии приговора вердикту присяжных заседателей опровергается материалами дела. Как видно из названного судебного решения, оно основано исключительно на тех фактических обстоятельствах, которые изложены в вопросном листе.

Доводы об иных нарушениях уголовно-процессуального закона, которые, по мнению авторов жалоб, были допущены органами предварительного следствия и судом, также являются несостоятельными. В частности, утверждения осужденных о предоставлении им при выполнении следователем требований ст. 217 УПК РФ неполных неподшитых и непронумерованных копий материалов дела опровергаются содержанием соответствующих протоколов от 21 и 22 января 2022 года; рассуждения защитников о нарушении сроков изготовления протокола судебного заседания, исходя из реализации ими своего права на ознакомление с этим процессуальным документом, являются беспредметными и не влияющими на законность и обоснованность оспариваемого приговора; отсутствие в деле аудиозаписи судебного заседания за 18 и 25 июля 2022 года обусловлено объективными причинами технического характера, наличие которых подтверждено соответствующими документами. Кроме того, как видно из протокола судебного заседания, после оглашения приговора председательствующий разъяснил лицам, участвующим в деле, его сущность, порядок и срок обжалования, а также их право знакомиться с протоколом судебного заседания, его аудиозаписью и подавать на них замечания, то есть выполнил возложенные на него законом обязанности, при этом разъяснение осужденным непонятных им юридических терминов входит в обязанность стороны защиты.

Установленный председательствующим распорядок судебного заседания, вопреки утверждению стороны защиты, позволял всем участникам уголовного судопроизводства готовиться к судебным заседаниям надлежащим образом. При этом для подготовки к заседаниям, ознакомления с материалами дела и общения с подсудимыми, в том числе по ходатайству стороны защиты, председательствующим неоднократно объявлялись перерывы на разумные сроки. Содержание подсудимых в ходе судебных заседаний осуществлялось в соответствии с установленным порядком.

Протокол судебного заседания, вопреки мнению осужденного Рожкова, соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ. Что касается, отдельных неточностей, связанных, в том числе с неверным указанием дат, в которые были объявлены перерывы и продолжено судебное заседание, инициалов потерпевшей, данных о лице, заключившем досудебное соглашение о сотрудничестве, фамилий государственного обвинителя, осужденных и защитников, наименований населенных пунктов, реквизитов письменных доказательств, то данные упущения существенными не являются в силу их технического характера и связаны со значительным объемом названного документа. При этом, как видно из материалов дела, на иные недостатки упомянутого протокола осужденными были поданы замечания, часть из которых была удостоверена председательствующим, а сами замечания приобщены к материалам дела. С учетом изложенного оснований полагать, что в протоколе судебного заседания изложены недостоверные сведения, как об этом заявляет Рожков, у судебной коллегии не имеется.

Доводы стороны защиты о неправомерном содержании Рожкова в психиатрической больнице с февраля по март 2021 года, не влияют на выводы о законности оспариваемого судебного решения, поскольку данный период зачтен в срок отбывания названным осужденным наказания в виде лишения свободы.

На основании вердикта присяжных заседателей действия осужденных правильно квалифицированы: Рожкова, Белова и Симонова - связанные с похищением человека, совершенным организованной группой из корыстных побуждений с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, и с угрозой применения такого насилия - по п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ; Белова и Симонова - выразившиеся в вымогательстве, совершенном с применением насилия организованной группой в целях получения имущества в особо крупном размере - по п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ; Белова - связанные с убийством с целью скрыть другое преступление, а Симонова - с пособничеством в названном противоправном деянии - по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 5 ст. 33, п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, соответственно.

Соответствует вердикту присяжных заседателей и решение суда об оправдании вследствие непричастности к инкриминируемым преступлениям: Белова - по п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ, и Симонова - по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Оснований, исключающих уголовную ответственность каждого из осужденных в соответствии со ст. 21 УК РФ, не установлено.

Наказание Рожкову, Белову и Симонову назначено исходя из требований ст. 43 и 60 УК РФ.

В частности, суд обоснованно признал в качестве смягчающего наказание обстоятельства наличие у Симонова и Рожкова малолетних детей. Правильно учтено судом и то, что Рожков в соответствии вердиктом присяжных заседателей заслуживает снисхождения, отмечен государственными и ведомственными наградами, является мастером спорта и ветераном боевых действий, занимался общественно полезной деятельностью и совершил преступление впервые. Кроме того, судом приняты во внимание данные о личности подсудимых, их положительные характеристики, материальное положение и состояние здоровья, как их самих, так и их родственников, влияние назначенного наказания на условиях жизни семей Рожкова, Белова и Симонова.

Соглашается судебная коллегия и с решениями суда первой инстанции о признании в силу п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ в действиях Белова и Симонова рецидива преступлений и об отсутствии отягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. "г" ч. 1 ст. 63 УК РФ.

Эти обстоятельства с учетом степени общественной опасности содеянного Рожковым, Беловым и Симоновым, позволили суду прийти к обоснованному выводу о возможности достижения целей исправления осужденных только в условиях отбывания наказания в виде реального лишения свободы. При этом судом не были оставлены без внимания характер и степень фактического участия каждого из подсудимых в совершении преступлений, значение этого участия для достижения преступных целей и его влияние на характер и размер причиненного и возможного вреда.

Решение суда о применении к Белову и Симонову дополнительного наказания в виде ограничения свободы, не являющегося обязательным, мотивировано, и сомнений в своей правильности не вызывает. Установленные им ограничения и возложенная обязанность соответствуют требованиям ч. 1 ст. 53 УК РФ.

Вопреки доводам Рожкова, вывод суда о необходимости лишения его на основании ст. 48 УК РФ воинского звания основан на тщательном и всестороннем исследовании личности подсудимого и является верным, несмотря на то, что преступление совершено им не при исполнении обязанностей военной службы. Не исключает возможности принятия оспариваемого Рожковым решения и факт пребывания его в запасе (п. 113 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18 мая 2023 года N11 "О практике рассмотрения судами уголовных дел о преступлениях против военной службы").

Несмотря на утверждения осужденного Белова об обратном, назначенное осужденным наказание является справедливым и смягчению не подлежит. Не имеется оснований и для назначения более сурового наказания, как об этом просят представители потерпевшей. При этом судебной коллегией учитывается, что действующим законодательством на суд не возложена обязанность мотивировать в приговоре свое несогласие с наказанием, предложенным государственным обвинителем, а все юридически значимые обстоятельства судом учтены в полной мере. Иные данные о личностях осужденных, на которые указывают адвокаты Кондрашов и Опимакова, - отрицательные характеристики Белова и Симонова, наличие у Рожкова специальных навыков, их недостойное поведение в ходе судебного разбирательства, а равно отношение к предъявленному обвинению, сами по себе не могут являться достаточным основанием для ужесточения осужденным наказания.

Как правильно указано в обжалуемом приговоре, основания для изменения категорий совершенных Рожковым, Беловым и Симоновым преступлений на менее тяжкие в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ отсутствуют.

Виды исправительных учреждений обоснованно определены Рожкову исходя из требований п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ, а Белову и Симонову - на основании п. "г" ч. 1 и ч. 2 ст. 58 УК РФ.

Решения суда о мере пресечения, вещественных доказательствах, процессуальных издержках, а также о судьбе заявленного по делу гражданского иска и сохранении ареста на имущество осужденных являются мотивированными и не противоречат требованиям закона.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13, п. 1 ч. 1 ст. 389.20, ст. 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия по уголовным делам Апелляционного военного суда

определила:

приговор 2-го Западного окружного военного суда от 11 октября 2022 года, вынесенный на основании вердикта присяжных заседателей, в отношении Рожкова Н. М, Белова А. А.ча и Симонова В. В. оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных Рожкова Н.М, Белова А.А. и Симонова В.В, защитников - адвокатов Симонова И.А, Пономаревой В.В, Филоненко М.Ю. и Ворошилова А.А, представителей потерпевшей - адвокатов Кондрашова Г.В. и Опимаковой Н.А. - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации путем подачи кассационных жалобы, представления для рассмотрения в порядке, предусмотренном ст. 401.7 и 401.8 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня его вынесения, а осужденными, содержащимися под стражей, - в тот же срок со дня вручения им копии этого судебного решения.

В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационные жалоба, представление рассматриваются судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном ст. 401.10 - 401.12 УПК РФ.

Осужденные вправе ходатайствовать об участии в заседании суда кассационной инстанции.