Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 29 августа 2023 г. по делу N 8Г-13768/2023[88-14929/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И.

судей Шушкевич О.В, Грудновой А.В.

с участием прокурора Тепловой М.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское делоN 2-162/2022 по иску Лавринченко Светланы Юрьевны к Государственному автономному учреждению здравоохранения Свердловской области "Центральная городская клиническая больница N 24", Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Центральная городская клиническая больница N 6", Государственному автономному учреждению здравоохранения Свердловской области "Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина" о компенсации морального вреда, взыскании ущерба, по кассационной жалобе Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области "Центральная городская клиническая больница N 24" на решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 30 ноября 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 21 апреля 2023 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Шушкевич О.В. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, пояснения представителя ответчика Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области "Центральная городская клиническая больница N 24" Логуновой Т.П, поддержавшей доводы кассационной жалобы, представителя Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области "Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина" Вахрушевой И.А, полагавшей доводы кассационной жалобы ответчика обоснованными, возражения истца Лавринченко С.Ю. против доводов кассационной жалобы, заключение прокурора пятого отдела апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Тепловой М.Н, полагавшей о наличии оснований для отмены судебных постановлений, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Лавринченко С.Ю. обратилась в суд с иском к Государственному автономному учреждению здравоохранения Свердловской области "Центральная городская клиническая больница N 24" (ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24"), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Центральная городская клиническая больница N 6" (ГБУЗ СО "ЦГКБ N 6"), Государственному автономному учреждению здравоохранения Свердловской области "Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина" (ГАУЗ СО "Верхнепышминская ЦГБ"), с учетом уточнения о взыскании компенсации морального вреда в размере 10 000 000 руб. из расчета 5 000 000 руб. по факту смерти матери и 5 000 000 руб. по факту смерти сестры, в также понесенные расходы на погребение матери в размере 89 150 руб, на погребение сестры в размере 206 500 руб.

В обоснование требований указала на то, что 09 мая 2021 года ее мать ЕИА и ее сестра ЕЭЮ плохо себя почувствовали, после чего обратились за медицинской помощью. 15 мая 2021 года обе пациентки были госпитализированы в ЦГКБ N 24. На момент обращения процент поражения легких у матери был 46%, у сестры 75%. 17 мая 2021 года ЕЭЮ перевели в реанимационное отделение на НИВЛ. 22 мая 2021 года ЕИА также перевели на НИВЛ. 23 мая 2021 года ее мать умерла. На теле матери имелись травмы - "данные изъяты" (от падения), в связи с чем ее увезли в судебный морг. 29 мая 2021 года сестру ЕЭЮ перевели в Верхнепышминскую ЦГБ для наложения нефростомы (транспортировали тяжелого больного). 30 мая 2021 ЕЭЮ. умерла. Полагала, что медицинская помощь при лечении обоих пациентов не была оказана надлежащим образом, что привело к смерти ее матери и сестры.

Решением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 30 ноября 2022 года исковые требования Лавринченко С.Ю. удовлетворены частично. С ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" в пользу Лавринченко С.Ю. взысканы компенсация морального вреда в размере 350 000 руб, расходы на погребение в размере 103 250 руб, расходы на уплату государственной пошлины в размере 2 782 руб. 50 коп. С ГБУЗ СО "ЦГКБ N 6" в пользу Лавринченко С.Ю. взысканы компенсация морального вреда в размере 350 000 руб, расходы на погребение в размере 103 250 руб, расходы на уплату государственной пошлины в размере 2 782 руб. 50 коп. В удовлетворении остальной части исковых требований к ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24", ГБУЗ СО "ЦГКБ N 6", а также в удовлетворении исковых требований, предъявленных к ГАУЗ СО "Верхнепышминская ЦГБ", Лавринченко С.Ю. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 21 апреля 2023 года решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 30 ноября 2022 года оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ответчик ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" просит отменить судебные акты, полагая их незаконными. Указывает на то, что суды без достаточных оснований взыскали компенсацию морального вреда и расходы на погребение, ссылаясь на то, что в экспертном заключении имеется вывод о причинно-следственной связи между допущенными дефектами и смертью ЕЭЮ, однако, не указано в отношении каких дефектов имеется такая связь и кем они допущены. Кроме того, выводы экспертов противоречат Временным методическим рекомендациям "Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Версия 11 (07.05.2021)". Ни экспертами, ни судами не учтено, что при назначении терапии ЕЭЮ применена верная схема лечения, соответствующая тяжести состояния пациентки и тяжести течения НКВИ (приложение 8-2 Временных рекомендаций), что свидетельствует о том, что степень тяжести была расценена верно: состояние средней тяжести, тяжелая форма течения НКВИ. Пациентке было назначено лечение, предусмотренное схемой 1 "Тяжелые формы (пневмония с ДН, ОРДС)". Таким образом, выводы суда о наличии дефекта в виде недооценки степени тяжести являются неверными. Для уточнения этих вопросов необходимо было допросить экспертов или свидетелей, назначить повторную или дополнительную экспертизу, чего сделано не было. Также не принято во внимание, что отсутствовали показания для перевода ЕЭЮ в РАО до 18 мая 2021 года, поскольку критерии, предусмотренные приказом Минздрава России от 18 мая 2020 года N 459н, для этого отсутствовали, поэтому вывод о несвоевременном переводе в РАО является ошибочным. Судами ошибочно не установлено, что кислородная поддержка ЕЭЮ. полностью соответствовала Временным рекомендациям (5.6.3. Интенсивная терапия острой дыхательной недостаточности), что привело суд к неверным выводам о позднем переводе в РАО на адекватную респираторную поддержку.

Судами указано на отсутствие оценки по шкале NEWS, что не предусмотрено ни Временными рекомендациями, ни другими обязательными требованиями. Судами не принято во внимание заключение реэкспертизы, проведенной ТФОМС СО (врачом-экспертом КТВ.), в котором указано на отсутствие дефектов при оказании медицинской помощи ЕЭЮ. Указывает на отказ в удовлетворении ходатайств о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы, о вызове свидетеля ЕЕВ, о направлении судебного запроса о телефонных звонках, что не позволило установить имеющие значение для дела обстоятельства. В отношении назначения повторной судебно-медицинской экспертизы необходимо было учесть, что заключение от 19 октября 2022 года не отвечает принципу определенности, поскольку содержит противоречивые и нелогичные выводы, не содержит исчерпывающих ответов на вопросы, поставленные судом; не является обоснованным, поскольку не содержит доводов и рассуждений, из которых можно было бы понять, почему эксперты пришли к указанным выводам; не соответствует имеющимся нормативным актам, в частности противоречит Временным методическим рекомендациям "Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Версия 11 (07.05.2021)". Судами неверно применена статья 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку ответчик не причинял вреда жизни ЕЭЮ поэтому не должен возмещать расходы на погребение. Кроме того, судами признаны необходимыми и разумными расходы в размере 206 500 руб, в том числе расходы на ограду и ее установку, установку креста, памятника, корзины, автобус до кладбища, что выходит за пределы обрядовых действий по погребению тела, а, следовательно, не подлежит возмещению на основании Федерального закона от 12 января 1996 года N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле".

На кассационную жалобу поступили возражения истца Лавринченко С.Ю, в которых она просит судебные акты оставить без изменения, жалобу ответчика без удовлетворения.

В возражениях на кассационную жалобу ответчик ГАУЗ СО "Верхнепышминская ЦГБ" с вынесенными судебными актами соглашается, считает их законными и обоснованными.

В письменных возражениях прокурор Свердловской области просит судебные постановления оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.

Представитель ответчика ГАУЗ СО "ЦГКБ N 6", третьи лица Лавринченко М.А, Лавринченко И.А. в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия признала возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено данным кодексом.

В силу статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, судебная коллегия Седьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что при рассмотрении настоящего дела судами первой и апелляционной инстанций были допущены такого рода нарушения норм материального и процессуального права.

Судами установлено и из материалов дела следует, что ЕИА. (мать истца) находилась на стационарном лечении в ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" в период с 15 мая 2021 года по 23 мая 2021 года, установлен клинический диагноз: "данные изъяты" подтвержден, тяжелая форма течения. "данные изъяты"

23 мая 2021 года ЕИА умерла. Согласно справке о смерти С-08553 причиной смерти в отношении ЕИА явился отек легкого, другая пневмония, возбудитель не уточнен. Согласно Акту судебно-медицинского исследования трупа ЕИА N 4303 от 15 июня 2021 года ее смерть наступила от новой коронавирусной инфекции (Ковид-19) с развитием острого респираторного дистресс-синдрома.

В рамках рассмотрения дела судом была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено ГБУЗ "Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы".

Согласно заключению экспертов N 33/22-Г от 19 октября 2022 года смерть ЕИА, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, наступила в исходе заболевания - новой коронавирусной инфекции (COVID-19), осложнившегося развитием острого респираторного дистресс-синдрома.

При исследовании трупа в правой глазничной области было обнаружено повреждение в виде кровоподтека с морфологическими признаками переживаемости, которое судебно-медицинским экспертом было квалифицировано, как не причинившее вреда здоровью, и не состоящее ни в прямой, ни в косвенной связи с причиной смерти подэкспертной.

Медицинская помощь ЕИА была оказана несвоевременно, что связано с поздним обращением пациентки за медицинской помощью (на 7 сутки болезни).

Установление увеличение площади поражения легочной ткани и перевод в реанимационное отделение были своевременными. Первое исследование было проведено 15 мая 2021 года, повторное 19 мая 2021 года при наличии показаний, в этот же день осуществлен перевод в отделение анестезиологии и реанимации.

Экспертами установлено, что лечение ЕИА было назначено и проведено в соответствии с действующими на тот момент Временными методическими рекомендациями по профилактике, лечению новой коронавирусной инфекции, версия 11 от 07 мая 2021 года. При поступлении наблюдение за больной в отделении осуществлялось не менее двух раз в сутки, о чем свидетельствуют записи в истории болезни. 15 мая 2021 года был проведен осмотр реаниматологом. Лабораторный мониторинг был соблюден. Дефектов при оказании медицинской помощи пациентке ЕИА по профилю "Инфекционные болезни" не выявлено. Отмечены дефекты ведения медицинской документации, которые в данном случае не повлияли на исход заболевания.

Во время нахождения на стационарном лечении 19 мая 2021 года после падения на правую верхнюю конечность и получения травмы пациентке было проведено МСКТ-исследование, по результатам которого был диагностирован вывих правой плечевой кости. Под внутривенным наркозом вывих был вправлен, наложена косыночная повязка. 20 мая 2021 года после неловкого движения в постели у гр. ЕИА. вновь возник вывих "данные изъяты". Под внутривенным наркозом вывих был вправлен, наложена гипсовая лонгета. Дефектов при оказании медицинской помощи сотрудниками ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" по профилю "Травматология и ортопедия" допущено не было. Случайно возникшее во время лечения инфекционного заболевания патологическое состояние в виде вывиха правой плечевой кости не имело прямого или косвенного влияния на процесс развития неблагоприятного исхода в виде наступления смерти подэкспертной.

Анализируя информацию, полученную при производстве экспертизы, установлено, что возможность развития неблагоприятного исхода в виде смерти ЕИА определялась характером имевшегося у нее инфекционного заболевания. Допущенные при оказании медицинской помощи ЕИА дефекты были незначительными и касались лишь ведения медицинской документации, которые сами по себе не являлись причинным фактором ни для уже имеющейся в организме подэкспертной патологии, ни для возникновения нового повреждения, нового патологического процесса. Таким образом, между недостатками в оказании медицинской помощи ЕИА и неблагоприятным исходом заболевания в виде наступившей смерти причинно-следственной связи нет.

Поскольку факт ненадлежащего оказания медицинской помощи ЕИА сотрудниками ГАУЗ СО "ЦГКБ" не нашел своего подтверждения, дефекты оказания ответчиком медицинской помощи ЕИА, находящиеся в причинно-следственной связи с ее смертью, не установлены, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Лавринченко С.Ю. о компенсации морального вреда в размере 5 000 000 руб. и взыскании расходов на погребение ЕИА. в размере 89 150 руб.

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность и обоснованность решения суда в части требований о взыскании компенсации морального вреда и расходов на погребение в связи с некачественно оказанной медицинской помощью ЕИА, согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием, отклонив приведенные истцом доводы.

В указанной части судебные акты сторонами не оспариваются, в связи с чем с учетом положений части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предметом проверки суда кассационной инстанции не являются.

Разрешая требования Лавринченко С.Ю. о взыскании компенсации морального вреда и расходов на погребение в связи с некачественно оказанной медицинской помощью ЕЭЮсестре истца), судами установлено, что 14 мая 2021 года проведен первичный осмотр ЕЭЮ терапевтом ГБУЗ СО "ЦГКБ N 6", 19 мая 2021 года проведен повторный осмотр врачом ГБУЗ СО "ЦГКБ N 6" - А.В. Цельевым, поставлен диагноз: "данные изъяты"

15 мая 2021 года ЕЭЮ. обратилась в АО "Медицинские технологии" Многопрофильная клиника "Здоровье 365", откуда бригадой скорой медицинской помощи в срочном порядке была госпитализирована в ГБУЗ СО "ЦГКБ N 24".

С 15 мая 2021 года по 20 мая 2021 года ЕЭЮ. находилась в ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" на стационарном лечении с диагнозом: "данные изъяты"

29 мая 2021 года выписана из ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" в отделение ГАУЗ СО "Верхнепышминская ЦГБ", где ей проведена операция -установлена "данные изъяты".

30 мая 2021 года в ГАУЗ СО "Верхнепышминская ЦГБ" ЕЭЮ. умерла.

Согласно справке о смерти С-01800 причиной смерти ЕЭЮ явилась "данные изъяты".

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия N 391 от 31 мая 2021 года причиной смерти ЕЭЮ является "данные изъяты".

Из заключения ГБУЗ "Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы" N 34/22-Г от 20 октября 2022 года следует, что на амбулаторном этапе медицинская помощь гр. ЕЭЮ была оказана своевременно. Подэкспертная обратилась за медицинской помощью на 3-й день болезни, была осмотрена, назначено лечение согласно рекомендациям. На данном этапе в лечебно-диагностическом процессе выявлены дефекты, а именно: не назначен мазок на коронавирус; не проведено КТ-исследование легких либо рентгенография при наличии эпидемиологической обстановки, наличии клиники заболевания и длительности болезни.

На этапе стационарного лечения выявлены дефекты, заключающиеся в следующем: на обходе совместно с заведующим отделением состояние больной определено, как средней тяжести, недооценена тяжесть состояния; нет консультации реаниматолога. Только 18 мая 2021 года в 06:50 в связи с ухудшением состояния до тяжелого (по записям в дневнике реаниматолога), прогрессированием "данные изъяты" (нет рентген-контроля при нарастании дыхательной недостаточности) пациентка переведена в реанимационно-анестезиологическое отделение (поздний перевод в РАО).

Нарастание тяжести состояния пациентки с 16 мая 2021 года по 19 мая 2021 года являлось показанием для определения площади "данные изъяты", однако, недооценка степени тяжести состояния отсрочила исследование до 25 мая 2021 года. Увеличение площади поражения легочной ткани возможно было установить ранее, не 25 мая 2021 года, при отсутствии динамики от лечения и неэффективности кислород-терапии с 16 мая 2021 года по 19 мая 2021 года (лист динамического наблюдения за пациентом медицинской сестры от 17 мая 2021 года - 18 мая 2021 года сатурация на кислороде менее 92%).

На вопрос о соблюдении всеми ответчиками порядка и стандартов оказания медицинской помощи пациентке ЕЭЮ. эксперты ответили, что стандарты и порядки оказания медицинской помощи пациентке ЕЭЮ в целом были соблюдены. Госпитализация обоснованная, согласно маршрутизации. Лечение и обследования соответствовали действующим на тот момент "ВМР по диагностике, профилактике и лечению новой коронавирусной инфекции. Версия 11 от 07 мая 2021 года". Порядки и стандарты при оказании медицинской помощи ЕЭЮ по профилю терапия и нефрология соблюдены, кроме выявленных дефектов.

Основные дефекты при оказании медицинской помощи ЕЭЮ - это поздняя госпитализация пациентки на стационарное лечение при своевременном обращении за медицинской помощью. На стационарном этапе - недооценка степени тяжести заболевания. Дефекты наблюдения в линейном отделении ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" - отсутствие оценки по шкале NEWS и поздний перевод в реанимационное отделение на адекватную респираторную поддержку.

Анализируя информацию, полученную при производстве данной экспертизы, экспертами установлено, что возможность развития неблагоприятного исхода заболевания в виде смерти ЕЭЮ определялась характером имевшегося у нее инфекционного заболевания. Допущенные при оказании медицинской помощи ЕЭЮ дефекты характеризуются недостаточной полнотой проведения необходимых медицинских мероприятий (диагностических, лечебных), которые безусловно снизили эффективность медицинской помощи и возможно способствовали наступлению смерти, но сами по себе не являлись этиологическим (причинным) фактором, ни для уже имеющейся в организме подэкспертной патологии, ни для возникновения повреждения, нового патологического процесса. Таким образом, между недостатками в оказании медицинской помощи ЕЭЮ и неблагоприятным исходом заболевания в виде наступившей смерти прямой причинно-следственной связи нет. Одновременно с этим исключение из обстоятельств оказания медицинской помощи гр. ЕЭЮ. факта допущения вышеуказанных дефектов, возможно, позволило бы избежать неблагоприятного исхода в виде наступления смерти или отсрочить его наступление, что характеризует причинно-следственную связь между указанными явлениями, как косвенную (опосредованную).

Удовлетворяя в части исковые требования Лавринченко С.Ю. о взыскании компенсации морального вреда в связи с некачественно оказанной медицинской помощью ЕЭЮ, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 2, 4, 19, 73, 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статей 150, 151, 1064, 1068, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", приняв во внимание в качестве допустимого и достоверного доказательства заключение судебно-медицинской экспертизы N 33/22-Г, 34/22-Г от 19 октября 2022 года, исходил из того, что установлены факты наличия дефекта оказания медицинской помощи на амбулаторном этапе ввиду не назначения исследований (мазок на коронавирус, КТ-исследование легких), позднего направления на госпитализацию, а также на этапе стационарного лечения, выразившегося в недооценке тяжести состояния ЕЭЮ, позднем переводе в реанимационное отделение, ответчики ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24", ГБУЗ СО "ЦГКБ N 6" не доказали наличие обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии их вины в оказании некачественной медицинской помощи ЕЭЮ

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции, учитывая фактические обстоятельства его причинения: несвоевременное направление на госпитализацию ЕЭЮ, а также то обстоятельство, что в стационаре не принимались достаточные меры к спасению ЕЭЮ.; родственные отношения умершей с истцом (родные сестры); нравственные страдания истца от осознания того, что при оказании квалифицированной, специализированной медицинской помощи, включая тактические, диагностические, лечебные мероприятия, развития неблагоприятного исхода (смерти) можно было бы избежать, но ее сестра умерла, в том числе по вине ответчиков, допустивших дефекты в оказании медицинской помощи; степень вины причинителей вреда, объем допущенных нарушений, наличие непрямой причинно-следственной связи между допущенными недостатками оказания медицинской помощи и смертью пациента, пришел к выводу о равной степени вины каждого из ответчиков ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" и ГБУЗ СО "ЦГКБ N 6", взыскав с каждого из них в пользу Лавринченко С.Ю. компенсацию морального вреда по 350 000 руб.

Довод истца о физических страданиях суд первой инстанции отклонил, указав на отсутствие надлежащих доказательств, свидетельствующих о причинно-следственной связи между возникновением либо обострением у нее заболеваний именно вследствие смерти сестры.

Также, руководствуясь статьей 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 3 Федерального закона от 12 января 1996 года N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле", суд первой инстанции пришел к выводу о взыскании с ответчиков ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" и ГБУЗ СО "ЦГКБ N 6" в пользу Лавринченко С.Ю, понесенных в связи с похоронами ЕЭЮ, в размере по 103 250 руб. с каждого, полагая указанные расходы разумными и необходимыми, соответствующими обычаям и традициям при погребении умершего, учитывая также, что доказательств, опровергающих понесенные истцом расходы, свидетельствующих об иной стоимости услуг на погребение, ответчиками в нарушение статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено.

В удовлетворении исковых требований Лавринченко С.Ю. к ГАУЗ СО "Верхнепышминская ЦГБ" суд отказал, поскольку доказательств вины данного ответчика в оказании некачественной медицинской помощи ЕЭЮ. не представлено.

Удовлетворив исковые требования, руководствуясь статьей 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции взыскал с каждого ответчика ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" и ГБУЗ СО "ЦГКБ N 6" в пользу Лавринченко С.Ю. расходы по уплате государственной пошлины в размере 2 782 руб. 50 коп.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Доводы ответчика ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" о том, что при назначении терапии ЕЭЮ применена верная схема лечения и правильно определена степень тяжести заболевания, об отсутствии в заключении судебно-медицинской экспертизы выводов о наличии косвенной причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчика и смертью ЕЭЮ. суд апелляционной инстанции отклонил, указав на выявленные на этапе стационарного лечения дефекты, отсутствие которых, возможно, позволило бы избежать неблагоприятного исхода в виде наступления смерти ЕЭЮ или отсрочить его наступление, что характеризует причинно-следственную связь между указанными явлениями, как косвенную (опосредованную).

Суд апелляционной инстанции также отметил, что выводы судебных экспертов об этапе стационарного лечения согласуются с выводами исследованного в порядке статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебной коллегией заключения СМК "АСТРАМЕД-МС", которым установлено, что права застрахованного в период лечения были нарушены в части обеспеченности полным объемом обследования и лечения, территориальная программа государственных гарантий оказания гражданам бесплатной медицинской помощи реализована некачественно и несвоевременно. По заданию СМК "АСТРАМЕД-МС" была проведена экспертиза качества медицинской помощи (экспертом ГТЭ.), после рассмотрения протокола разногласий ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24", была проведена реэкспертиза качества медицинской помощи (экспертом ДОЕ.), которой также были выявлены нарушения при оказании медицинской помощи ЕЭЮ

По этим же основаниям суд апелляционной инстанции отклонил доводы ответчика ГБУЗ СО "ЦГКБ N 6" о том, что выводы судебных экспертов о непроведении КТ-исследования либо рентгенографии, а также поздней госпитализации на стационарное лечение ЕЭЮ противоречат приказам Министерства здравоохранения Российской Федерации от 19 марта 2020 года N 198-н.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции не может согласиться с указанными выводами судов первой и апелляционной инстанций, поскольку они сделаны с нарушением норм материального и процессуального права, регулирующих спорные правоотношения.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пункту 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда определяется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно статье 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Как разъяснено в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

По общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Таким образом, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда и возмещения материального ущерба юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с причинением вреда его здоровью неправомерными действиями (бездействием) причинителя вреда, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины.

Согласно пункту 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

В силу статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" качество медицинской помощи определяется совокупностью характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Одним из видов оказания медицинской помощи ненадлежащего качества является невыполнение, несвоевременное или некачественное выполнение необходимых пациенту диагностических, лечебных, профилактических, реабилитационных мероприятий (исследования, консультации, операции, процедуры, манипуляции, трансфузии, медикаментозные назначения и т.д.).

В соответствии со статьей 79 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинская организация обязана организовывать и осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи, и на основе стандартов медицинской помощи; предоставлять пациентам достоверную информацию об оказываемой медицинской помощи, эффективности методов лечения, используемых лекарственных препаратах и о медицинских изделиях; вести медицинскую документацию в установленном порядке и представлять отчетность по видам, формам, в сроки и в объеме, которые установлены уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; обеспечивать учет и хранение медицинской документации, в том числе бланков строгой отчетности.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группе заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с части 2 статьи 76 данного федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

В силу статей 55, 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при разрешении спора по вопросам, требующим специальных знаний, суд принимает в качестве доказательства заключение экспертизы, которое отличается от иных доказательств тем, что содержит заключения специалистов, обладающих специальными познаниями в соответствующей области.

Таким образом, в отсутствие у суда специальных познаний, основополагающим доказательством, свидетельствующим о качестве оказания медицинской помощи, наличии дефектов оказания медицинской помощи и их связи с негативными последствиями, является заключение судебно-медицинской экспертизы.

Согласно статье 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации эксперт дает заключение в письменной форме (часть 1). Заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы. В случае, если эксперт при проведении экспертизы установит имеющие значение для рассмотрения и разрешения дела обстоятельства, по поводу которых ему не были поставлены вопросы, он вправе включить выводы об этих обстоятельствах в свое заключение (часть 2). Заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 данного кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

В случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта суд может назначить дополнительную экспертизу, поручив ее проведение тому же или другому эксперту. В связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам (статья 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд оценивает экспертное заключение с точки зрения соблюдения процессуального порядка назначения экспертизы, соблюдения процессуальных прав лиц, участвующих в деле, соответствия заключения поставленным вопросам, его полноты, обоснованности и достоверности в сопоставлении с другими доказательствами по делу.

В соответствии с разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2008 года N 13 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции", исходя из принципа процессуального равноправия сторон и учитывая обязанность истца и ответчика подтвердить доказательствами те обстоятельства, на которые они ссылаются, необходимо в ходе судебного разбирательства исследовать каждое доказательство, представленное сторонами в подтверждение своих требований и возражений, отвечающее требованиям относимости и допустимости (статьи 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) (пункт 13).

При возникновении сомнений в достоверности исследуемых доказательств их следует разрешать путем сопоставления с другими установленными судом доказательствами, проверки правильности содержания и оформления документа, назначения в необходимых случаях экспертизы и т.д. (пункт 14).

При исследовании заключения эксперта суду следует проверять его соответствие вопросам, поставленным перед экспертом, полноту и обоснованность содержащихся в нем выводов. В целях разъяснения или дополнения заключения суд может вызвать эксперта для допроса. При наличии в деле нескольких противоречивых заключений могут быть вызваны эксперты, проводившие как первичную, так и повторную экспертизу. Назначение повторной экспертизы должно быть мотивировано. Суду следует указать в определении, какие выводы первичной экспертизы вызывают сомнение, сослаться на обстоятельства дела, которые не согласуются с выводами эксперта. Противоречия в заключениях нескольких экспертов не во всех случаях требуют повторной экспертизы. Суд может путем допроса экспертов получить необходимые разъяснения и дополнительное обоснование выводов (пункт 15).

При рассмотрении настоящего спора юридически значимым и подлежащим установлению являлось выяснение обстоятельств о том, были ли приняты при оказании медицинской помощи ЕЭЮ все необходимые и возможные меры для своевременного и квалифицированного оказания медицинской помощи, соответствовала ли организация лечебного процесса установленным в спорный период порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), правильно ли была выбрана тактика лечения, какие дефекты (недостатки) были допущены, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом указанные юридически значимые обстоятельства должны были выясняться судом исходя из заявленных истцом требований и возражений ответчиков, иных лиц, участвующих в деле.

В силу статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

Согласно статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1). Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2). Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть 3). Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4).

При этом, оценивая доказательства, суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. Выводы суда об установленных им фактах должны быть основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании.

Указанные выше требования в силу абзаца 2 части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации распространяются и на суд апелляционной инстанции.

Тогда как, приведенные требования процессуального закона о доказательствах, доказывании и оценке доказательств судами первой и апелляционной инстанций соблюдены не были.

Ссылаясь на заключение судебно-медицинской экспертизы от 20 октября 2022 года и указывая при этом на то, что ответчики не доказали отсутствие своей вины в оказании некачественной медицинской помощи, судом первой инстанции не учтено, что данное заключение исходя из характера спора, как для истца, так и для ответчиков является единственным доказательством, содержащим выводы специалистов в соответствующей области знаний, с которыми ответчики были не согласны и иным образом подтвердить отсутствие своей вины возможности не имели.

При этом, не соглашаясь с выводами экспертов, ответчики ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24", ГБУЗ СО "ЦГКБ N 6" в своих возражениях приводили конкретные доводы со ссылкой на нормативные акты, определяющие алгоритм действий медицинских работников при оказании медицинской помощи, выполнение со своей стороны необходимых мероприятий и процедур.

Так, ответчик ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" в письменных пояснениях по судебно-медицинской экспертизе с ходатайством о повторной судебно-медицинской экспертизе от 29 ноября 2022 года указывал на то, что заключение по ЕЭЮ не отвечает принципу определенности, поскольку содержит противоречивые выводы, не содержит исчерпывающих ответов на поставленные судом вопросы; не является обоснованным, поскольку не содержит доводов и рассуждений, из которых можно было бы понять, почему эксперты пришли к указанным выводам; не соответствует имеющимся нормативным правовым актам, в частности противоречит Временным методическим рекомендациям "Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Версия 11 (07 мая 2021)"; указывал на отсутствие в составе экспертной комиссии врача-уролога; приводил доводы, обосновывающие определение состояния тяжести пациента ЕЭЮ и назначения лекарственной терапии; ссылался на установленные критерии перевода пациента в реанимационное отделение, условия перевода пациента на неинвазивную искусственную вентиляцию легких, проведение компьютерной томографии легких при поступлении пациента на стационарное лечение, отсутствие оказаний для повторного КТ-исследования; указывал на то, что из экспертного заключения не усматривается, какие именно дефекты состоят в причинно-следственной связи с наступившим летальным исходом.

Между тем какой-либо оценки указанные доводы ответчика ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" в решении суда не получили, в обжалуемом судебном постановлении не приведены.

Таким образом, суд первой инстанции в нарушение установленных гражданским процессуальным законодательством правил доказывания в гражданском процессе, исследования и оценки доказательств обосновал свои выводы вышеназванным экспертным заключением, содержащим, как выводы о том, что возможность развития неблагоприятного исхода заболевания в виде смерти ЕЭЮ. определялась характером имевшегося у нее инфекционного заболевания, так и о том, что отсутствие допущенных дефектов в лечении ЕЭЮ возможно позволило бы избежать неблагоприятного исхода в виде наступления смерти или отсрочить ее наступление, не дал оценки доводам ответчика о несогласии с выводами экспертов, не выяснил обоснованность приведенных ответчиком доводов, не устранил противоречивость в выводах экспертов, для устранения указанных недостатков не поставил на обсуждение сторон вопрос о допросе экспертов, проводивших судебно-медицинскую экспертизу, по обстоятельствам, связанным с проведенным исследованием и данным заключением, с которым был не согласен ответчик, с учетом которых не разрешал вопрос о необходимости назначения по делу дополнительной (повторной) судебно-медицинской экспертизы.

Суд апелляционной инстанции при наличии аналогичных доводов ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" в апелляционной жалобе вышеуказанные недостатки не устранил, отклонив их как несостоятельные со ссылкой на вывод экспертов о том, что выявленные на этапе стационарного лечения дефекты, отсутствие которых, возможно, позволило бы избежать неблагоприятного исхода в виде наступления смерти ЕЭЮ. или отсрочить его наступление, состоят в косвенной (опосредованной) причинно-следственной связи с наступившими неблагоприятными последствиями.

Указывая на то, что выводы судебных экспертов об этапе стационарного лечения согласуются с выводами исследованного в порядке статьи 3271 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебной коллегией заключения СМК "АСТРАМЕД-МС", которым установлено, что права застрахованного в период лечения были нарушены в части обеспеченности полным объемом обследования и лечения, территориальная программа государственных гарантий оказания гражданам бесплатной медицинской помощи реализована некачественно и несвоевременно; по заданию СМК "АСТРАМЕД-МС" была проведена экспертиза качества медицинской помощи (экспертом ГТЭ), после рассмотрения протокола разногласий ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24", была проведена реэкспертиза качества медицинской помощи (экспертом ДОЕ.), которой также были выявлены нарушения при оказании медицинской помощи ЕЭЮ, суд апелляционной инстанции не дал какой-либо оценки акту повторной экспертизы качества медицинской помощи (эксперт КТВ.), проведенной на основании приказа директора ТФОМС Свердловской области, согласно которому дефектов оказания медицинской помощи ЕЭЮ на этапе стационарного лечения в ГАУЗ СО "ЦГКБ N 24" не выявлено.

При таких обстоятельствах юридически значимые обстоятельства для правильного разрешения спора судами установлены неполно, что не отвечает требованиям законности и обоснованности судебного решения.

В связи с изложенным обжалуемые судебные акты нельзя признать законными, поскольку они приняты с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, что согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены решения Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 30 ноября 2022 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 21 апреля 2023 года в части удовлетворенных требований Лавринченко С.Ю. о взыскании компенсации морального вреда в связи со смертью ее сестры ЕЭЮ, а также производных требований о взыскании расходов на погребение и судебных расходов и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В остальной части судебные акты являются законными и обоснованными.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть все приведенное выше и разрешить возникший спор на основании норм закона, подлежащих применению к спорным отношениям, обстоятельств, установленных по делу, и с соблюдением требований процессуального закона.

Руководствуясь статьями 379.5, 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 30 ноября 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 21 апреля 2023 года в части удовлетворенных требований Лавринченко Светланы Юрьевны о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение и судебных расходов отменить, в отмененной части дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Председательствующий

Судьи