Определение СК по гражданским делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции от 09 ноября 2023 г. по делу N 8Г-10077/2023[88-10293/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Украинской Т.И, судей Бузьской Е.В, Аноприенко К.В, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Хиль Артема Юрьевича к Гиниятуллиной Анжеле Франсовне об оспаривании договора дарения, включении имущества в состав наследственной массы, признании права собственности, по кассационным жалобам Хиль Артема Юрьевича, его представителя Жигулы Александра Сергеевича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Приморского краевого суда от 1 августа 2023 года.

Заслушав доклад судьи Бузьской Е.В, объяснения истца Хиль А.Ю, его представителя Сорокиной Л.И, поддержавших доводы кассационной жалобы, судебная коллегия

установила:

Хиль А.Ю. обратился в суд с иском к Гиниятуллиной А.Ф. об оспаривании договора дарения, включении имущества в состав наследственной массы, признании права собственности.

В обоснование требований указано, что 24 апреля 2022 года умер ФИО8, который приходится отцом Хилю А.Ю..

ФИО8 являлся собственником ? доли в праве на квартиру, расположенную по адресу: "адрес". Другая ? доля в праве на квартиру принадлежит его матери ФИО9 (бывшей супруги умершего).

При оформлении наследственных прав у нотариуса ему стало известно о наличии договора дарения от 27 февраля 2018 года, в соответствии с условиями которого, его отец подарил ? долю в вправе собственности на квартиру Гиниятуллиной А.Ф. (ранее ФИО10).

Ссылаясь на положения статьи 10 и 168, а также статьи 170 Гражданского кодекса РФ, истец указывал, что договор дарения является мнимой сделкой и направлен на уменьшение имущества должника, с целью исключения обращения взыскания на него по исполнительным документам, после заключения договора дарения и до момента смерти ФИО8 Гиниятуллина А.Ф. право собственности на спорный объект недвижимости не зарегистрировала, дар не приняла, в квартиру не вселялась, не несла расходы по содержанию имущества.

С учетом уточненных исковых требований Хиль А.Ю. просил признать договор дарения от 27 февраля 2018 года, заключенный между ФИО8 и ФИО10 на ? доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: "адрес" недействительным; применить последствия недействительности сделки; прекратить право собственности Гиниятуллиной А.Ф. на ? долю в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: "адрес"; включить указанное имущество в состав наследственной массы после смерти ФИО8; признать за Хиль А.Ю. право собственности на ? доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: "адрес" порядке наследования по закону после смерти ФИО8, умершего 24 апреля 2022 года.

Решением Первомайского районного суда г. Владивостока от 15 мая 2023 года исковые требования удовлетворены частично. Договор дарения от 27 февраля 2018 года, заключенный между ФИО8 и ФИО10 признан недействительным. Прекращено право собственности Гиниятуллиной А.Ф. на ? долю в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: "адрес". ? доли в праве собственности на указанную квартиру включена в состав наследственной массы после смерти ФИО8, умершего 24 апреля 2022 года.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Приморского краевого суда от 1 августа 2023 года решение суда первой инстанции отменено, по делу принято новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Хиль А.Ю. отказано.

В кассационной жалобе Хиль А.Ю, его представитель Жигула А.С. выражают несогласие с апелляционным определением, ссылаясь на неправильное применение норм материального и процессуального права, неверную оценку обстоятельств дела.

В письменных возражениях представитель Гиниятуллиной А.Ф. Грановски Д.Г. полагает апелляционное определение не подлежащим отмене по доводам кассационной жалобы.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились. Учитывая надлежащее извещение, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в их отсутствие в соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений, судебная коллегия по гражданским делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующим выводам.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений по делу судом апелляционной инстанции допущено не было.

Как установлено судами и следует из материалов дела, ФИО8 являлся собственником ? доля в праве общей долевой собственности на однокомнатную квартиру по адресу: "адрес". ФИО12 (мать истца Хиль А.Ю.) является собственником другой ? доли в праве на указанную квартиру.

27 февраля 2018 года между ФИО8 и ФИО10 заключен договор дарения, по условиям которого ФИО8 (даритель) передал безвозмездно ФИО10 (одаряемой) ? долю в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: "адрес".

В соответствии с пунктом 5 договора до заключения договора отчуждаемая доля квартиры никому не продана, не заложена, в споре, под арестом и запретом не состоит.

Право собственности на указанную долю в праве общей долевой собственности на отчуждаемое имущество возникает у одаряемого с момента регистрации перехода права в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии (Росреестра) по Приморскому краю (пункт 10 договор дарения).

24 апреля 2022 года ФИО8 умер, что подтверждается свидетельством о смерти Ш-ВС N 502467, выданным Специализированным отделом ЗАГС администрации г. Владивостока.

Нотариусом ВНО ФИО18 после смерти ФИО8 заведено наследственное дело N 32710946-39/2022.

С заявлением о вступлении в права наследования ? доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: "адрес" обратился сын наследодателя Хиль А.Ю, указав в качестве наследников первой очереди: сын - ФИО1, дочь - ФИО1, сын - ФИО13, дочь - ФИО12, сын - ФИО14.

ФИО19 отказался от причитающейся доли в пользу истца. Свидетельства о праве на наследство не выданы, производство в этой части приостановлено, в связи с наличием спора о правах на наследственное имущество.

Согласно выписке из ЕГРН, Гиниятуллина А.Ф. 28 марта 2023 года зарегистрировала право собственности на ? доли на основании дубликата договора дарения от 27 февраля 2018 года.

Из представленной распечатки с сайта ФССП следует, что за ФИО8 числилась задолженность по состоянию на 9 декабря 2022 года по ряду исполнительных производств, возбужденных в 2008, 2016, 2019, 2020, 2021 годах.

Запрет на проведение регистрационных действий со спорным объектом недвижимости был зарегистрирован Росреестром 1 октября 2018 года, что следует из выписки из ЕГРН от 11 января 2023 года.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 8, 166, 170 Гражданского кодекса РФ, исходил из того, что у ФИО8 имелась задолженность по исполнительному производству, доля в праве собственности на спорное жилое помещение являлась единственным принадлежащим ему имуществом, на которое могло быть обращено взыскание, в связи с чем действия ФИО8 по дарению ? доли в праве собственности на жилое помещение расценены судом как недобросовестное поведение, направленное на сокрытие имущества от возможного обращения на него взыскания, что влечет недействительность такой сделки с момента ее совершения.

Признав договор дарения от 27 февраля 2018 года недействительным, суд применил последствия недействительности сделки, прекратив право собственности Гиниятуллиной А.Ф. на ? долю в праве собственности на квартиру по адресу "адрес" включил указанную долю в праве на спорную квартиру в наследственную массу, открывшуюся после смерти ФИО8

В требованиях Хиль А.Ю. о признании за ним права собственности на спорное имущество отказал, указав, что круг наследников нотариусом не был определен в связи с приостановлением наследственного дела.

Судебная коллегия суда апелляционной инстанции с вышеуказанными выводами не согласилась.

Отменяя решение суда и отказывая в удовлетворении исковых требований, судебная коллегия исходила из того, что доказательств наличия задолженности на дату заключения договора дарения материалы дела не содержат, размер задолженности с сайта ФССП представлен по состоянию на декабрь 2022 года; сведений о регистрации ограничения права и обременения спорного объекта недвижимости ранее 1 октября 2018 года не имеется; регистрация перехода права собственности по договору дарения не состоялась в связи с регистрацией в спорной квартире несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей. Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что истцом не представлено достаточных доказательств, позволяющих сделать вывод о том, что ФИО8, заключая при жизни оспариваемый договор дарения, имел цель уменьшения объема имущества с целью исключения обращения взыскания на него по имеющимся исполнительным производствам. При этом судебная учла, что в силу пункта 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принадлежавшая ФИО8 доля в праве на спорное имущество являлась имуществом, на которое не могло быть обращено взыскание по исполнительным документам, поскольку являлось для него единственным пригодным для постоянного проживания помещением.

Кроме того, судом апелляционной инстанции отклонены доводы истца о мнимости сделки, поскольку установлено и не оспаривалось стороной истца, что половина арендных платежей от сдачи в аренду спорного жилого помещения направлялась ответчику, что свидетельствует о фактическом владении ответчиком ? доли спорного жилого помещения.

Судебная коллегия по гражданским делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами суда апелляционной инстанции, которые подробно мотивированы, соответствуют установленным обстоятельствам дела, основаны на правильном применении и толковании норм материального права и исследованных доказательствах.

В соответствии со статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом) (п. 1). Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (п. 5).

Из содержания положений статьи 153 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также общих условий действительности сделок, последние представляют собой осознанные, целенаправленные, волевые действия лица, совершая которые, они ставят цель достижения определенных правовых последствий.

Обязательным условием сделки, как волевого правомерного юридического действия субъекта гражданских правоотношений, является направленность воли лица при совершении сделки на достижение определенного правового результата (правовой цели), влекущего установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей на основе избранной сторонами договорной формы.

Применительно к положениям статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, правовой целью вступления одаряемого в правоотношения, складывающиеся по договору дарения, является принятие дара с оформлением владения, поскольку наступающий вследствие исполнения дарителем такой сделки правовой результат (возникновения права владения) влечет для одаряемого возникновение имущественных прав и обязанностей. В свою очередь даритель, заинтересован исключительно в безвозмездной передаче имущества без законного ожидания какого-либо встречного предоставления от одаряемого (правовая цель). При этом предполагается, что даритель имеет правильное понимание правовых последствий дарения в виде утраты принадлежащего ему права на предмет дарения и возникновения данного права в отношении имущества у одаряемого.

На основании положений статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия (абзац второй пункта 2 статьи 166 Гражданского кодекса РФ).

Пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу, пункт 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное (абзац третий).

В пункте 7 данного постановления указано, что, если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пп. 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", при разрешении спора о мнимости сделки следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

По смыслу приведенных норм Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации для признания сделки недействительной на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также для признания сделки мнимой на основании статьи 170 этого же кодекса необходимо установить, что стороны сделки действовали недобросовестно, в обход закона и не имели намерения совершить сделку в действительности.

При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

Указанная норма закона подлежит применению в том случае, если все стороны, участвующие в сделке, не имели намерений ее исполнять или требовать ее исполнения. Неисполнение одной стороной сделки своих обязательств само по себе не свидетельствует о мнимом характере сделки. Исполнение договора хотя бы одной из сторон уже свидетельствует об отсутствии оснований для признания договора мнимой сделкой.

Мнимость является самостоятельным основанием ничтожности сделки и в соответствии с частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по общему правилу подлежит доказыванию тем лицом, которое ссылается на это основание.

В рассматриваемом случае, суд апелляционной инстанции, основываясь на правильном применении вышеприведенных правовых норм, проанализировав представленные доказательства, в том числе пояснения свидетеля ФИО9, подтвердившей, что половина денежных средств, полученных от аренды квартиры, направлялась ответчику, что после раздела лицевых счетов на квартиру свидетель оплачивала коммунальные платежи соразмерно своей доле и отправляла квитанции по оплате коммунальных платежей ответчику, обсуждала вопросы, касающиеся ремонта квартиры, пришел к обоснованному выводу об отсутствии правовых оснований для признания оспариваемой сделки мнимой, поскольку истцом не доказано, что договор дарения от 27 февраля 2018 года был заключен без намерения у каждой из сторон договора создать соответствующие правовые последствия, оспариваемая истцом сделка была совершена в соответствии с требованиями закона, исполнена, сторонами сделки не оспорена, ответчик, принимая арендные платежи за пользование квартирой, вступила во владение квартирой.

Вопреки доводам кассационной жалобы, истцом не представлено доказательств, свидетельствующих о недобросовестности одаряемой либо о намерении совершить эту сделку формально, исключительно для вида, без ее реального исполнения по принятию в дар предмета сделки. Сам по себе факт отчуждения спорного недвижимого имущества по договору дарения не может бесспорно свидетельствовать о совершении сделки исключительно с целью уклонения от исполнения обязательств, сокрытия имущества от обращения на него взыскания, принимая во внимание, что истец не является лицом, перед которым у ФИО8 имелись неисполненные обязательства на момент заключения договора дарения.

В силу части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает решение по заявленным истцом требованиям и может выйти за пределы этих требований только в случаях, предусмотренных федеральным законом.

В абзаце втором пункта 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" установлено, что выйти за пределы заявленных требований (разрешить требование, которое не заявлено, удовлетворить требование истца в большем размере, чем оно было заявлено) суд имеет право лишь в случаях, прямо предусмотренных федеральными законами.

Процессуальный закон не предоставляет суду полномочий по изменению по своему усмотрению основания и предмета иска с целью использования более эффективного способа защиты, а также выбора иного способа защиты.

В связи с приведенными выше положениями процессуального закона, доводы кассационной жалобы, а также пояснения стороны истца в суде кассационной инстанции о том, что ФИО15 являлся лицом, злоупотребляющим спиртными напитками, что сделка совершена с пороком воли, о злонамеренном поведении ответчика, не свидетельствует о незаконности оспариваемого судебного постановления, неправильном применении норм материального права, исходя из действующего правового регулирования, положений части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, оснований заявленного иска, установленных по делу обстоятельств.

Иные доводы кассационной жалобы не опровергают правильность выводов суда апелляционной инстанции, направлены на их переоценку, что не может служить основанием к отмене судебного постановления.

Поскольку нарушений статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающей основания для отмены или изменения судебного постановления кассационным судом общей юрисдикции, судом апелляционной инстанций допущено не было, то оснований для удовлетворения кассационных жалоб не имеется.

Руководствуясь статьей 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Приморского краевого суда от 1 августа 2023 года оставить без изменения, кассационные жалобы Хиль Артема Юрьевича, его представителя Жигулы Александра Сергеевича - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи