Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 25 октября 2023 г. по делу N 8Г-21308/2023[88-21415/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Козловой Е.В, судей Лепской К.И, Сенчуковой Е.В, с участием прокурора Андреевой Н.А.

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу М.В.Д. на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 июня 2023 г. по гражданскому делу N 2-1762/2022 по иску М.В.Д. к П.Д.А. о взыскании компенсации морального вреда, возмещении ущерба, причиненного преступлением.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Лепской К.И, объяснения М.В.Д, поддержавшего доводы кассационной жалобы, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Андреевой Н.А, полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, а обжалуемый судебный акт отмене, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

М.В.Д. первоначально обратился в Смольнинский районный суд города Санкт-Петербурга с исковым заявлением к нотариусу нотариального округа города Санкт-Петербурга ФИО8, в котором просил взыскать с наследников М.Л.А. в его пользу в возмещение ущерба, причиненного преступлением, 778 923 руб. 02 коп, исключить из реестра доверенностей доверенность N 78/302-н/78-2020-6-12 от 17 августа 2020 г, выданной ФИО9 врио нотариуса нотариального округа города Санкт-Петербурга ФИО8

В обоснование заявленных требований истец указал, что он является потерпевшим по уголовному делу частного обвинения N 1-3/2021-207 по обвинению М.Л.А. в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 115 Уголовного кодекса Российской Федерации. При рассмотрении уголовного дела мировым судьей установлено, что 22 февраля 2019 г. около 10 часов М.Л.А, находясь в коридоре коммунальной "адрес" "адрес", действуя внезапно, умышленно нанесла истцу М.В.Д. один удар ножом в область "данные изъяты" ("данные изъяты"), не менее одного удара деревянной дверью "данные изъяты" ("данные изъяты"), распылив при этом в лицо слезоточивый газ из баллончика, чем причинила физическую боль и телесные повреждения в виде "данные изъяты", "данные изъяты", "данные изъяты", "данные изъяты", "данные изъяты", которые обусловили длительное расстройство здоровья продолжительностью более трех недель, что подтверждается листками нетрудоспособности, и в соответствии с пунктом 7.1 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Приказом Минздравсоцразвития России N 194н от 24 апреля 2008 г, квалифицируется как повреждение, причинившее вред здоровью средней тяжести. Факт совершения Мурзо JI.A. умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью истца, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствия указанные в статье 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, но вызывавших длительное расстройство здоровья, установлен судом. М.В.Д. признан потерпевшим, вина подсудимой М.Л.А. в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 115 Уголовного кодекса Российской Федерации, установлена. При рассмотрении уголовного дела вина М.Л.А. не оспаривалась. М.Л.А. и ее адвокат настаивали на прекращении уголовного дела по основанию, не дающему права на реабилитацию.

Вред, причиненный совершенным М.Л.А. преступлением, возместить не представляется возможным, в связи с ее смертью "данные изъяты", уголовное дело прекращено на основании пункта 4 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Как указывает истец, действиями М.Л.А. ему причинен моральный вред, выразившийся в нравственных страданиях, истец испытывал боль, моральные страдания, стыд, страх, неловкость, сердечные и головные боли, появилась бессонница; также М.Л.А. причинен вред физическому здоровью истца. Лечение и восстановление здоровья истца происходит и в настоящее время.

В ходе рассмотрения дела истец уточнил исковые требования в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, просил заменить ненадлежащего ответчика по иску надлежащим ответчиком П.Д.А, наследником М.Л.А, взыскать с него компенсацию морального вреда, причиненного преступлением в сумме 100 000 руб, имущественный ущерб, причиненный преступлением в размере 625 560 руб.

Определением Смольнинского районного суда города Санкт-Петербурга произведена замена ненадлежащего ответчика, к участию в деле в качестве ответчика привлечен П.Д.А.

Определением Смольнинского районного суда города Санкт-Петербурга к участию в деле в качестве третьего лица привлечена администрация Центрального района города Санкт-Петербурга.

Решением Смольнинского районного суда города Санкт-Петербурга от 8 ноября 2022 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 июня 2023 г, в удовлетворении исковых требований М.В.Д. отказано в полном объеме.

В кассационной жалобе М.В.Д. просит об изменении обжалуемого апелляционного определения в части возмещения причиненного преступлением ущерба (убытков) и принятия мер по обеспечению иска, при наложении ареста на имущества, принадлежащее ответчику и находящееся у него или других лиц, ссылаясь на нарушение судом апелляционной инстанции норм процессуального и материального права, правил оценки доказательств.

В судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции иные участники процесса, извещенные судом о времени и месте рассмотрения дела по кассационной жалобе, не явились. О причинах не явки в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции иные участники процесса не сообщили, доказательств уважительности не явки в судебное заседание не предоставили.

С учетом части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела кассационную жалобу в отсутствии не явившихся участников процесса (их представителей).

Проверив законность и обоснованность судебного акта в пределах доводов кассационной жалобы согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, не находит оснований для ее удовлетворения и отмены судебного акта нижестоящего суда.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений (часть 3 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

По настоящему делу таких нарушений с учетом доводов кассационной жалобы не установлено.

Как усматривается из материалов дела, М.В.Д. является "данные изъяты".

В производстве мирового судьи судебного участка N 207 города Санкт-Петербурга находилось уголовное дело частного обвинения по заявлению М.В.Д. в отношении М.Л.А, обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 115 Уголовного кодекса Российской Федерации, который указал, что 22 февраля 2019 г. около 10 часов М.Л.А, находясь в коридоре коммунальной "адрес" "адрес", действуя внезапно, по неизвестной ему причине, умышленно нанесла ему один удар ножом в "данные изъяты" ("данные изъяты"), не менее одного удара деревянной дверью по "данные изъяты" ("данные изъяты"), распылив при этом в лицо слезоточивый газ из баллончика, чем причинила физическую боль и телесные повреждения в виде "данные изъяты".

В рамках данного уголовного дела СПб ГБУЗ "БСМЭ" по постановлению суда проведена судебно-медицинская экспертиза М.В.Д, согласно выводам которой М.В.Д. установлены ссадины в области правой ушной раковины (1), тыльной поверхности левой кисти (1), передней поверхности живота слева (1).

Каких-либо повреждений, в том числе свидетельствующих о применении слезоточивого газа из баллончика, в медицинской карточке травматика при обращении 22 февраля 2019 г. не зафиксировано. "данные изъяты" и поэтому расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью (согласно пункту 9 Приложения к Приказу Минздравсоцразвития Российской Федерации от 24 апреля 2008 г. г. N 194н "Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причинённого здоровью человека"). Наличие ссадин при обращении в поликлинику 22 февраля 2019 г. не исключает возможности возникновения в срок, указанный в постановлении - 22 февраля 2019 г. Диагноз: "Закрытая черепно-мозговая травма. Сотрясение головного мозга" объективной неврологической симптоматикой не подтвержден и поэтому экспертной оценке, в том числе степени тяжести вреда здоровью, не подлежит (согласно пункту 27 Приложения к Приказу Минздравсоцразвития Российской Федерации от 24 апреля 2008 г. N 194н "Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причинённого здоровью человека"). Связать с травмой периферические отслойки сетчаток на обоих глазах (ранее оперированном правом глазу по поводу отслойки сетчатки в 2012 г.), при отсутствии точек приложения травмирующей силы (повреждения на слизистых оболочках и на мягких тканях) в области глаз, при наличии у потерпевшего заболевания сосудов головного мозга, гипертонической болезни 2, не представляется возможным, поэтому выявленные вышеуказанные изменения глаз при экспертной оценке во внимание не приняты. Длительное лечение обусловлено врачебной тактикой.

Постановлением мирового судьи судебного участка N 207 города Санкт-Петербурга от 26 мая 2021 г. по уголовному делу N 1-3/2021-207 постановление и.о. мирового судьи судебного участка N 207 города Санкт-Петербурга от 23 ноября 2020 г. о принятии заявления частного обвинителя М.В.Д. к производству отменено, материалы уголовного дела в отношении М.Л.А, возбужденном по признакам состава преступления, предусмотренного частью 1 статьи 115 Уголовного кодекса Российской Федерации, направлены для организации предварительного следствия.

Из указанного постановления следует, что заключением судебной психиатрической экспертизы, проведенной СПб ГКУЗ "Городская психиатрическая больница N 6 (стационар с диспансером)" от 12 марта 2021 г, установлено, что М.Л.А. страдает хроническим психическим расстройством в "данные изъяты", в момент инкриминируемого ей деяния не могла осознавать фактический характер своих действий и руководить ими.

Из материалов дела следует, что М.Л.А, 29 ноября 1946 года рождения, умерла ДД.ММ.ГГГГ

Постановлением Смольнинского районного суда города Санкт-Петербурга от 16 ноября 2021 г. производство по уголовному делу частного обвинения по обвинению М.Л.А. на основании пункта 4 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прекращено в связи со смертью подсудимой.

Нотариусом ФИО8 после смерти М.Л.А. открыто наследственное дело N 59/2021.

11 февраля 2022 г. П.Д.А. выданы свидетельства о праве на наследство по завещанию на следующее наследственное имущество ? на 19/75 и 17/95 доли в праве собственности на квартиру по адресу: "адрес".

Из медицинских документов, представленных в материалы дела, следует, что М.В.Д. в период с сентября 2019 г. по настоящее время обращался за медицинской помощью.

Обращаясь с настоящими требованиями к ответчику, истец ссылался на статью 1175 Гражданского кодекса Российской Федерации, указывая, что П.Д.А, как наследник причинителя вреда, должен возместить ему материальный ущерб и моральный вред, причиненный повреждением здоровья.

Разрешая заявленные М.В.Д. требования, суд первой инстанции исходил из того, что ответчик П.Д.А. непосредственным причинителем вреда М.В.Д. не является, вместе с тем обязанность компенсировать истцу моральный вред связана с личностью причинителя вреда М.Л.А, поэтому данная обязанность не входит в состав наследственного имущества и не может переходить по наследству. При этом к моменту смерти М.Л.А. решение суда о взыскании с нее в пользу М.В.Д. компенсации морального вреда отсутствует, а, следовательно, оснований для удовлетворения требований не имеется.

Отказывая в удовлетворении требований М.В.Д. о взыскании расходов на лечение и упущенной выгоды, суд первой инстанции исходил из того, что доказательств, достоверно свидетельствующих о том, что вред здоровью М.В.Д. был причинен противоправными действиями М.Л.А, суду не представлено, приговор в отношении М.Л.А. не выносился, ее вина в причинение вреда здоровью М.В.Д. не установлена.

Проверяя законность решения в апелляционном порядке, суд апелляционной инстанции не усмотрел оснований для его отмены, так как согласился с выводами суда первой инстанции, ввиду чего судебная коллегия по мотивам, изложенным в апелляционном определении, оставила решение суда без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что вопреки доводам кассационной жалобы, выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, и нормам материального права, регулирующим спорные отношения сторон.

Разрешая заявленные требования, суд правильно определилхарактер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, исследовал обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора.

Нарушений процессуального закона, исходя из доводов кассационной жалобы и материалов гражданского дела, при апелляционном рассмотрении дела также не допущено.

Конституция Российской Федерации ставит право на жизнь, здоровье в ранг естественных и неотчуждаемых прав личности, что предполагает эффективную охрану и защиту этих прав.

Так, в соответствии со статьей 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией. Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

В статье 41 Конституции Российской Федерации закреплено право каждого гражданина на охрану здоровья.

В соответствии со статьей 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, правосудие в Российской Федерации по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, при этом в соответствии со статьей 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Пунктом 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В соответствии с положениями пункта 1 статьи 418 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательство прекращается смертью должника, если исполнение не может быть произведено без личного участия должника либо обязательство иным образом неразрывно связано с личностью должника. Исполнение обязательства по компенсации причиненного морального вреда может быть исполнено лично должником, так как неразрывно связано именно с его личностью. Правопреемство в данном случае действующим законодательством не предусмотрено.

По смыслу статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации в состав наследства не входят обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя или не подлежащие передаче наследникам в силу закона, в связи с чем, такие обязанности не могут признаваться долгами наследодателя, приходящимися на наследников.

Материалами дела подтверждено, что непосредственный причинитель вреда здоровью истца - М.Л.А. скончалась.

При этом П.Д.А. лицом причинившим вред истцу, не является, а у самой М.Л.А. при жизни обязанность по выплате истцу денежной компенсации морального вреда, а также денежных средств в счет возмещения ущерба, причиненного преступлением, не была установлена.

Установив, что спорные правоотношения, направленные на возмещение морального вреда и материального вреда, носят личностный характер и не допускают правопреемства, а ответчик лицом, причинившими вред истцу, не является, принимая во внимание, что при жизни М.Л.А. ее обязанность по компенсации морального вреда установлена не была, при этом денежные средства в счет возмещения ущерба, причиненного преступлением в пользу истца не присуждались, судебные инстанции обоснованно пришли к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных исковых требований.

Доводы заявителя о том, что в случае смерти лица, причинившего вред, обязанность по выплате компенсации морального вреда, а также по выплате денежных средств в счет возмещения ущерба, причиненного преступлением может быть возложена на наследника в пределах стоимости наследственного имущества, не могут быть приняты во внимание, поскольку основаны на ошибочном толковании норм материального права.

Доводы кассационной жалобы о нарушении судом первой инстанции срока рассмотрения дела, установленного частью 1 статьи 154 Гражданского процессуального кодекса, не является основанием для отмены либо изменения судебных постановлений, поскольку в силу положений части 3 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений. Указанных последствий в настоящем деле судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции не усматривает.

Ссылка заявителя на нарушение председательствующим судьей в суде первой инстанции требований пункта 5 части 1 статьи 225 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в части отсутствия мотивов, по которым суд пришел к своим выводам, и ссылок на законы, которыми суд руководствовался при разрешении, заявленных истцом ходатайств, не является основанием к отмене либо изменению обжалуемого судебного акта в кассационном порядке.

Как усматривается из указанного протокола судебного заседания от 8 ноября 2022 г. (т.2 л.д.114) ходатайства, заявленные истцом, разрешены судом по правилам статьи 166 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и в удовлетворении данных ходатайств было отказано по мотивам, приведенным в протоколе судебного заседания.

Вместе с тем, действительно, приводя мотивы по которым суд отклонил заявленные ходатайства, суд не сослался на закон, которым руководствовался.

Однако данное процессуальное нарушение не влечет отмену либо изменение судебного постановления в кассационном порядке с учетом положений части третьей статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку не привело к принятию неправильного судебного постановления.

Доводы о допущенных судом процессуальных нарушениях в части непринятия мер по обеспечению иска, не свидетельствуют о наличии оснований для отмены либо изменения судебного постановления, поскольку на правильность судебного постановления не влияют.

Доводы заявителя о том, что судом первой инстанции в качестве третьего лица к участию в деле необоснованно привлечена администрация Центрального района города Санкт-Петербурга являются несостоятельными, поскольку исходя из характера спорных правоотношений, судом правомерно был привлечен к участию в деле в качестве третьего лица вышеуказанный компетентный орган, ввиду отсутствия у причинителя вреда М.Л.А. наследников по закону.

Приведенные в кассационной жалобе доводы относительно вероятной личной заинтересованности председательствующего судьи в суде первой инстанции, не исключающей, по мнению заявителя, коррупционной составляющей, не содержат объективных обстоятельств, которые были бы подтверждены материалами дела, свидетельствующих о наличии предусмотренных пунктом 3 части 1 статьи 16 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации условий, препятствующих рассмотрению дела судьей и влекущих отмену решения суда по настоящему делу как рассмотренному в незаконном составе суда. Данные доводы выражают субъективное отношение заявителя к процессуальной деятельности судьи, полноте оценки доказательств по делу и содержания обжалуемого судебного акта, и, исходя из изложенного подлежат отклонению, так как не свидетельствуют о наличии оснований, предусмотренных статьей 16 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, как для заявления судьей ФИО11 самоотвода, так и для удовлетворения ходатайства истца об отводе судьи.

Суждение заявителя о нарушении нижестоящими судами норм материального и процессуального права со ссылками на часть 20 статьи 56, статью 57, часть 4 статьи 67, часть 1 статьи 154, статью 195, статьи 55, 59-61, 67, статью 199, часть 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 15, 418, 583, 605, 1064, 1112, 1152, 1175 Гражданского кодекса Российской Федерации, выразившимися в необоснованном отказе в удовлетворении заявленных исковых требований, не может быть принято во внимание, поскольку объективно материалами дела не подтверждено, при этом данное суждение основано на субъективном толковании заявителем материального и процессуального закона применительно к установленным по делу фактическим обстоятельствам.

Вопреки суждениям заявителя кассационной жалобы, выводы судебных инстанций об отсутствии законных оснований для удовлетворения заявленных исковых требований, соответствуют установленным обстоятельствам и основаны на правильном применении норм материального и процессуального права.

Доводы кассационной жалобы о том, что судебные акты не соответствуют требованиям закона, в том числе требованиям статей 196, 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку нижестоящими судами не дана надлежащая правовая оценка ни одному доказательству со стороны истца, касающиеся предмета иска, а именно: с правом возместить причиненный преступлением ущерб; обязанностью возместить причиненный преступлением ущерб, связанный с личностью М.Л.А.; размером причиненного преступлением ущерба, подлежащего возмещению, являются несостоятельными, поскольку они выражают субъективное, не основанное на доказательствах мнение заявителя относительно процессуальной деятельности судов и содержания обжалуемых судебных актов, а потому не могут являться основанием для их отмены в кассационном порядке.

Вопреки доводам заявителя, обжалуемые судебные акты постановлены в соответствии с требованиями Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, так как содержит в соответствии со статьями 196, 198, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации мотивированные суждения по существу заявленного иска, а также по доводам апелляционной жалобы и не содержат суждений, ставящих под сомнение обоснованность выводов судов.

Изложенные в кассационной жалобе доводы относительно несоответствия, постановленного по делу решения, сформированной позиции Верховного Суда Российской Федерации, а также позиции Конституционного Суда Российской Федерации по данной категории спора о компенсации морального вреда, и возмещении имущественного вреда, причиненного преступлением, не свидетельствуют о наличии оснований для изменения обжалуемого судебного акта, поскольку основаны на ошибочном толковании правовых позиций Верховного Суда Российской Федерации и Конституционного Суда Российской Федерации применительно к установленным по делу фактическим обстоятельствам.

Вопреки доводам заявителя, при разрешении заявленных исковых требований судом первой инстанции, с которым обоснованно согласился суд апелляционной инстанции, постановлено решение с учетом позиций Верховного Суда Российской Федерации, а также позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформированным по данной категории спора о компенсации морального вреда, и возмещении имущественного вреда, причиненного преступлением.

Ссылки заявителя в кассационной жалобе на нормы уголовного и уголовно-процессуального законов, не могут быть приняты во внимание, поскольку настоящий спор был разрешен судом в рамках гражданского судопроизводства.

Также являются несостоятельными ссылки заявителя на иную судебную практику, в том числе практику Санкт-Петербургского городского суда по данной категории споров, поскольку судами при вынесении судебного акта учитываются обстоятельства каждого конкретного дела и представленные в обоснование заявленных требований доказательства.

Судебная практика не является формой права и высказанная в ней позиция конкретного суда не является обязательной для применения другими судами при разрешении внешне тождественных дел, поэтому ссылка на судебную практику с другими фактическими обстоятельствами, не свидетельствует о неправильном применении норм материального права.

Доводы заявителя о том, что истцом доказано наличие причинно-следственной связи между нарушением и возникшими убытками, т.к. в цепи последовательно развивающихся событий между противоправным поведением М.Л.А. (нанесение ЗЧМТ и СГМ) и причинением преступлением ущербом (убытками), наличествуют обстоятельства, имеющие значение для гражданско-правовой ответственности ответчика, сводятся к несогласию с выводами нижестоящих судов, изложенными в обжалуемых судебных постановлениях, и направлены на иную оценку доказательств по делу, что не входит в полномочия кассационного суда общей юрисдикции.

Между тем, несогласие с установленными судами обстоятельствами и произведенной оценкой доказательств само по себе не может служить основанием к отмене либо изменению обжалуемых судебных актов, поскольку данные обстоятельства установлены в отсутствие существенных нарушений норм процессуального и материального права, а в силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Иные доводы кассационной жалобы заявителя также не свидетельствуют о наличии оснований, установленных в статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены либо изменения принятых по делу судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку не содержат обстоятельств, которые не были бы проверены и учтены судами первой и второй инстанций при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебных актов, влияли на законность и обоснованность постановленных судебных актов, либо опровергали выводы судов.

Ходатайство заявителя М.В.Д. о разъяснении возникшую правовую неопределенность позиции участвующего в деле прокурора, не принявшего мер прокурорского реагирования по наличествующим нарушениям законности, в том числе связанных с одновременным изменением предмета и способа защиты истца, о чем вынести определение, не подлежит удовлетворению кассационным судом общей юрисдикции, поскольку такой процессуальный порядок Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации не предусмотрен.

В соответствии с порядком предусмотренным статьей 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при рассмотрении настоящего дела по кассационной жалобе председательствующим судьей по делу были разъяснены лицам, участвующим в деле, их права, предусмотренные статьей 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Между тем, ходатайство М.В.Д. о разъяснении лицам, участвующим в деле, их процессуальных прав и обязанностей, а сторонам также их прав, предусмотренных статьей 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием полномочий администрации Центрального района города Санкт-Петербурга в рассматриваемой сфере, также не подлежит удовлетворению, поскольку нормами гражданско-процессуального законодательства такой процессуальный порядок не предусмотрен.

Из ходатайства М.В.Д. об изменении обжалуемого апелляционного определения в части возмещения ущерба (убытков) причиненного совершенным М.Л.А. преступлением и в части принятия мер по обеспечению иска, наложении ареста на имущество, принадлежащее правопреемникам М.Л.А. и находящееся у них или других лиц усматривается, что по своему содержанию оно является дополнением к кассационной жалобе, в связи с чем данное ходатайство приобщено к материалам дела, при разрешении доводов кассационной жалобы, кассационным судом общей юрисдикции учитывались доводы, изложенные в указанном ходатайстве, как и доводы, изложенные в позиции истца по делу, которая также была приобщена судом к материалам дела.

В соответствии с положениями части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дополнительные доказательства, приобщенные заявителем к кассационной жалобе и к вышеуказанным ходатайствам, судом кассационной инстанции не принимаются и не учитываются при разрешении доводов кассационной жалобы.

Признав, что доводы кассационной жалобы не свидетельствуют о наличии обстоятельств, предусмотренных в статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд не находит оснований для ее удовлетворения и пересмотра обжалуемых судебных актов.

Руководствуясь ст. ст. 199, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 июня 2023 г. оставить без изменения, кассационную жалобу М.В.Д. - без удовлетворения.

Председательствующий

судьи