Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 26 октября 2023 г. по делу N 8Г-23691/2023[88-24656/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Непопалова Г.Г, судей Кириченко А.Д. и Волынчук Н.В, рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республиканская клиническая больница им Г.Г. Куватова на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 24 августа 2023 г. по гражданскому делу N2-465/2022 по иску ФИО1 к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республиканская клиническая больница им ФИО6 о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Непопалова Г.Г, объяснения представителя Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республиканская клиническая больница им Г.Г. Куватова Колесниковой Д.З, действующей на основании доверенности от 1 февраля 2023 г. N 16, заключение прокурора четвертого отдела апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Устиновой Т.А, полагавшей обжалуемое судебное постановление не подлежащим отмене, проверив материалы дела, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратилась в суд с вышеуказанным иском к ответчику, мотивируя тем, что 13 января 2021 г. в Государственном бюджетном учреждении здравоохранения Республиканская клиническая больница им Г.Г. Куватова (далее по тексту - ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова) ей была проведена операция: "данные изъяты". После проведения операции остались сильные боли под ребром, самочувствие ухудшалось, при этом, все предписания, назначенные после операции, истец полностью выполняла.

В дальнейшем при обращении в Учалинскую ЦГБ после повторной госпитализации поставили диагноз: хронический панкреатит, стадия обострения, провели стационарное лечение в период с 14 апреля 2021 г. по 20 апреля 2021 г. Однако, боли не проходили.

ФИО1 обратилась в частное лечебное учреждение ООО"Табиб", где находилась на амбулаторном лечении с 20 апреля 2021 г. по 21 мая 2021 г, откуда была выписана с незначительной положительной динамикой, но боль все равно не проходила.

Истец повторно обратилась в Учалинскую ЦГБ, где при проведении ей Эзофагогастродуоденоскопии (ФГДС) в привратнике желудка была обнаружена марлевая салфетка в виде турунды размером 20x70 мм. грязно желтого цвета.

В период с 3 июня 2021 г. по 10 июня 2021 г. она находилась на стационарном лечении в Учалинской ЦГБ с диагнозом - "данные изъяты".

По мнению ФИО1, вследствие нахождения постороннего инородного тела в желудке в течении почти полугода (с 13 января 2021 г. по 3 июня 2021 г.) она сильно подорвала здоровье, похудела на 15 кг, был нарушен режим сна из-за постоянной непроходящей ноющей боли.

При обращении 20 октября 2021 г. в страховую компанию ООО СМК "Ресо-Мед" по факту оказания неквалифицированной медицинской помощи, ей дан ответ 24 декабря 2021 г, где указано что страховой компанией выявлены дефекты в установлении диагноза, диагностики, лечения, оформления медицинской документации. По результатам проверки ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова и ГБУЗ РБ "Учалинская ЦГБ" предъявлены финансовые и штрафные санкции. Также указано на постановление контроля за случаем истца за соблюдением всех мер, направленных на восстановление здоровья. Таким образом, страховая компания установилавину лечебного учреждения по факту обращения ФИО1

Действиями ответчика истцу причинены физические и нравственные страдания, то есть моральный вред, который она оценивает в 1000000 рублей.

С учетом изложенного, ФИО1 просила суд взыскать с ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 1000000 рублей.

Решением Учалинского районного суда Республики Башкортостан от 22 июля 2023 г. в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 24 августа 2023 г. решение суда первой инстанции отменено, по делу постановлено новое решение о частичном удовлетворении исковых требований ФахретдиновойГ.Ш, с ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 400000 рублей.

В кассационной жалобе ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова ставится вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 24 августа 2023 г. как незаконного. Основаниями для отмены постановления суда апелляционной инстанции ответчик указывает нарушения норм материального и процессуального права, поскольку судом апелляционной инстанции неверно определены юридически значимые обстоятельства по делу и не дана надлежащая оценка представленным доказательствам.

В судебном заседании представитель ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова ФИО7 доводы кассационной жалобы поддержала, просила отменить постановление суда апелляционной инстанции и постановить по делу новое решение об отказе в удовлетворении заявленных требований.

Вместе с тем, в письменном ходатайстве, приложенном к кассационной жалобе, ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова просило назначить по делу дополнительную судебно-медицинскую экспертизу.

Учитывая, что в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела, а также, что дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции отказала в удовлетворении указанного выше ходатайства ответчика.

Истец ФИО1, представители ГБУЗ РБ Учалинская ЦГБ и Уфимского филиала ООО "СМК РЕСО-Мед", а также третьи лица МустафинА.Х. и ФИО8 в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, об отложении судебного заседания не просили.

В соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационная жалоба рассмотрена в отсутствие указанных выше неявившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав объяснения представителя ответчика, заключение прокурора, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такого характера нарушений судом апелляционной инстанции не допущено.

Как установлено судами и усматривается из материалов дела, 13 января 2021 г. ФИО1 в ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова была проведена операция: "данные изъяты"

В дальнейшем истец проходила стационарное лечение в период с 14 апреля 2021 г. по 20 апреля 2021 г. в Учалинской ЦГБ с диагнозом: хронический панкреатит, стадия обострения.

В период с 20 апреля 2021 г. по 21 мая 2021 г. ФИО1 была на амбулаторном лечении в частном лечебном учреждении ООО "Табиб".

В дальнейшем истец вновь обратилась в Учалинскую ЦГБ, где 3 июня 2021 г. при проведении ФГДС в привратнике желудка обнаружено инородное тело, по мнению врача являвшегося марлевой салфеткой в виде турунды размером 20x70 мм. грязно желтого цвета.

В период с 3 июня 2021 г. по 10 июня 2021 г. ФИО1 находилась на стационарном лечении в Учалинской ЦГБ с диагнозом - "данные изъяты"

В связи с обращением ФИО1 в ООО "СМК "РЕСО-Мед" Уфимским филиалом проведена целевая экспертиза качества медицинской помощи, оказанной истцу за период с января 2021 г. по октябрь 2021 г. в ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова и ГБУЗ РБ Учалинской ЦРБ. В результате экспертизы выявлены дефекты в установлении диагноза, диагностики, лечения, оформления медицинской документации.

Так, во время проведения операции в ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова 13 января 2021 г..при наложении холедоходуоденоанастомоза (ХДА) использовалась марлевая турунда небольшого размера. Вероятнее всего, помещенная в двенадцатиперстную кишку она выполняла роль впитывающего материала для отграничения поступления в зону накладываемых швов содержимого 12-перстной кишки (слизь, кровь), тем самым улучшая визуализацию. По окончанию наложения ХДА турунда была оставлена в просвете 12-перстной кишки. Миграции турунды с пассажем пищи не происходило в течение длительного времени (до ее обнаружения 3 июня 2021г.). При повторной госпитализации в ГБУЗ РБ Учалинская ЦРБ во время гастродуоденоскопии ДД.ММ.ГГГГ инородное тело не было обнаружено в силу дефектов инструментального исследования - 12-перстная кишка осмотрена не полностью, зона ХДА не описана. Лечение было назначено не в полном объеме, что в свою очередь отсрочило выздоровление. Длительное нахождение инородного тела в просвете 12-перстной кишки вызвало воспаление ее слизистой. После извлечения в ГБУЗ РБ Учалинская ЦРБ ДД.ММ.ГГГГ инородного тела эндоскопическим методом лечение проводилось в нарушении стандартов оказания медицинской больным дуоденитом, что привело к формированию рубцовой ткани в стенке 12-перстной кишки. При повторном хирургическом вмешательстве в ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова 23 июня 2021 г..были допущены ряд технических ошибок, приведших к наружному желчеистечению с формированием наружного желчного свища, а также образованию дефекта ободочной кишки с формированием калового свища. По мнению врача-эксперта, проводившего экспертизу, остается вероятность повторного хирургического вмешательства. По результатам экспертизы ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова и ГБУЗ "РБ Учалинской ЦРБ" предъявлены финансовые санкции и штрафные санкции. Рекомендовано ГБУЗ РКБ им. Г.Г.

Куватова и ГБУЗ РБ "Учалинской ЦРБ" взять под наблюдение и контроль дальнейшее лечение и реабилитацию истца, организовать ей консультацию врача-гастроэнтеролога для коррекции тактики лечения.

Определением от 30 марта 2022 г. судом первой инстанции по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено Приволжско-Уральскому Бюро судебно-медицинской экспертизы.

По заключению комиссии экспертов от 20 июня 2022 г. N 157, на основании данных представленных материалов дела, медицинской документации и в соответствии с поставленными на разрешение вопросами, судебно-медицинская комиссия экспертов пришла к следующим выводам:

- госпитализация ФИО1 в ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова в январе 2021 г. была обоснована, так как у нее имелись показания ("данные изъяты") к проведению оперативных вмешательств ("данные изъяты");

- медицинская помощь ФИО1 при ее поступлении в ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова в январе 2021 г. оказана в соответствии с имеющимися показаниями, в достаточном объеме, в соответствии со Стандартом медицинской помощи больным желчнокаменной болезнью (при оказании специализированной помощи) (утверждена приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 2 июля 2007 г. N 461).

На вопрос "Могло ли извлеченное инородное тело в виде турунды 20х70 мм. быть безоаром?" дан следующий ответ: Согласно научно-литературным данным, безоар - инородное тело в желудке, которое образуется в результате скапливания непереваренных частичек (волосы, растительные волокна и др.). Безоары классифицируют с учетом их состава: Фитобезоары (наиболее распространенные) состоят из неперевариваемых частей фруктов и овощей, таких как клетчатка, кожура и семена; Трихобезоары - скопления волос; Фармакобезоары - скопления принятых лекарственных препаратов (особенно часто в их состав входят сукральфат и алюминия гидроксид в форме геля); Диоспиробезоары, подгруппа фитобезоаров, являются результатом чрезмерного потребления хурмы и наиболее часто возникают в тех регионах, где выращивают эти фрукты; Лактобезоары - из протеинов молока; Другие безоары - из различных веществ, включая бумагу и продукты из полистирола такие, как пластиковые стаканы. В случае небольшого размера безоара симптомы могут отсутствовать. Крупные безоары проявляются интенсивными болями в области желудка после приема пищи, чувством быстрого насыщения, тошнотой, зловонной отрыжкой. Необходимо отметить, что какая-либо верификация указанного объекта (распознано как "марлевая салфетка в виде турунды") не проводилась, инородное тело не сохранено, в связи с чем суждение о его природе осуществлялось исключительно по внешним признакам специалистом по эзофагогастродуоденоскопии, то есть имело субъективный характер.

На вопрос "имеется ли гистологическое подтверждение извлеченного инородного тела из желудка при ФГДС 3 июня 2021 г.?" указано, что гистологическое исследование извлеченного инородного тела не являлось обоснованным и целесообразным, так как указанное исследование проводится исключительно в отношении биологических тканей. Интраоперационное оставление указанной марлевой салфетки в просвет двенадцатиперстной кишки, равно как и последующее попадание ее в желудочно-кишечный тракт в результате "проглатывания" считается маловероятным, что обусловлено определенными сроками продвижения содержимого желудочно-кишечного тракта по его отделам и полной эвакуации, в среднем, составляющей 24 часа. При желчнокаменной болезни, при которой, как правило, имеется синдром нарушенного пищеварения, что связывается с секреторной недостаточностью поджелудочной железы, отмечается некоторое замедление эвакуации пищевого желудочного содержимого, однако даже в этих условиях нахождение содержимого в желудке не превышает 10-и часов, а в целом в желудочно-кишечном тракте - 2-х, 3-х суток.

Жалобы, описанные ФИО1 при обращении в медицинские организации (тошнота, рвота, боли в животе, снижение аппетита, слабость) не являются специфичными, могут быть обусловлены различными заболеваниями гастродуоденальной и гепатобилиарной систем, в целом свидетельствуя о "неблагополучии" в брюшной полости. Учитывая вышеуказанные симптомы и течение заболевания (анамнез) ФахретдиновойГ.Ш. правильно оценивались врачами как проявления "постхо-лецистэктомического синдрома". Дифференцировать симптомы нахождения стерильного инородного тела малых размеров в брюшной полости от подобных симптомов, вызванных наличием прижизненных заболеваний, в том числе, отмеченных ранее в медицинской документации ФИО1 - гастрит, панкреатит, дуоденит, постхолецистэктомический синдром, исключительно на основании жалоб пациента, без результатов необходимых инструментальных методов исследования, невозможно.

Инородный объект, извлеченный в ходе эзофагогастродуоденоскопии 3 июня 2021 г, имеет малые размеры (20x70 мм.), в связи с чем его визуализация в ходе ультразвукового исследования существенно затруднена, а в ряде случаев (при расположении в области "акустической тени" органов брюшной полости) полностью невозможна.

Комиссия не имеет объективных оснований для категорического суждения о наличии (отсутствии) инородного тела в виде марлевой салфетки в организме пациентки ФИО1 при выписке из больницы в январе 2021 г. и при осмотре в апреле 2021 г. в ГБУЗ Учалинская ЦГБ.

Повторная операция, выполненная ФИО1 23 июня 2021г, была вызвана необходимостью устранения органических причин развития постхолецистэктомического синдрома (стриктура желчных протоков и большого дуоденального сосочка - выполнена гепатикоеюностомия), остаточный желчный пузырь с абсцедированием (выполнены рассечение спаек, санация и дренирование брюшной полости). Из иных причин развития постхолецистэктомического синдрома у ФИО1 присутствовали заболевания - "данные изъяты", подлежащие консервативному лечению.

Ухудшение состояния здоровья ФИО1, наблюдающееся после операции ДД.ММ.ГГГГ, обусловлено развитием у нее постхолецистэктомического синдрома из-за ряда заболеваний (холедохолитиаз, холангит, дуоденит, панкреатит, стриктура желчных протоков и большого дуоденального сосочка, остаточный желчный пузырь), как имевшихся у ФИО1 на момент проведения операции (13 января 2021 г.), так и развившихся в постоперационном периоде.

В соответствии с пунктом 24 "Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека", утвержденных приказом Минздравсоцразвития Российской Федерации ДД.ММ.ГГГГ Nн, ухудшение состояние здоровья человека, вызванное характером и тяжестью травмы, отравления, заболевания, поздними сроками начала лечения, его возрастом, сопутствующе-патологией и др. причинами, не рассматривается как причинение вреда здоровью.

Ответить на вопрос "какие были бы последствия если бы инородное тело не было бы извлечено ДД.ММ.ГГГГ при проведении ЭФГС" не представляется возможным, так как ответ подразумевает вероятностную оценку не произошедших событий, что не может быть выполнено судебно-медицинской экспертизой в рамках ее компетенции.

По ходатайству представителя ответчика в суде первой инстанции в качестве специалиста допрошен заместитель главного врача ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова Пантелеев B.C, который пояснил суду, что оставление инородного тела в виде турунды (марлевой салфетки) при проведении операции 13 января 2021 г. ФИО1 исключается, поскольку она не используется при проведении медицинских вмешательств. Попавшее инородное тело в привратник желудка подлежит удалению в ходе естественных процессов с пищевыми массами, которые не превышают 1-2 суток.

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении исковых требований ФИО1, суд первой инстанции исходил из того, что проведенной судебной экспертизой не установлено нарушение ответчиком правил оказания медицинской помощи, повлекшее причинение истцу морального вреда, кроме того, истцом не было представлено доказательств совершения ответчиком неправомерных действий, связанных с некачественным оказанием медицинских услуг и состоящих в причинной связи с состоянием здоровья истца, то есть ФИО1 не доказано нарушение ее личных неимущественных прав, нематериальных благ вследствие нарушения порядка оказания ответчиком медицинской помощи.

Ухудшение состояния здоровья ФИО1 после января 2021г. не обусловлено дефектом оказания медицинской помощи и не рассматривается как причинение вреда здоровью. Оно вызвано характером и тяжестью заболевания и не рассматривается как причинение вреда здоровью (пункты 24, 25 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека (приложение к приказу Минздравсоцразвития Российской Федерации от 24 апреля 2008 г. N 194н). Таким образом, действия врачей ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова в период с 12 по 21 января 2021 г. к причинению вреда здоровью ФИО1 не привели.

Не согласившись с приведенными выше выводами суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции, исследовав и оценив представленные в дело доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь статьями 2, 4, 19, 64, 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее по тексту - Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ), статьями 150, 151, 1064, 1068, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующими спорные правоотношения, и разъяснениями постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" по их применению, отменил решение суда первой инстанции, постановив по делу новое решение, которым взыскал с ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда в размере 400000рублей.

При этом, суд апелляционной инстанции исходил из того, что в целях рассмотрения доводов апелляционной жалобы, по ходатайству представителя ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова ФИО9, и поскольку перед судебной экспертизой в суде первой инстанции не ставился вопрос о том, могла ли марлевая салфетка (турунда) быть оставлена в ходе проведенной операции 13 января 2021 г, определением от 16 февраля 2023 г. по делу была назначена дополнительная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено ГБУЗ "Бюро СМЭ" г. Оренбург, на разрешение которых были поставлены следующие вопросы: имелись ли дефекты при оказании медицинской помощи 13 января 2021 г. ФИО12. в период стационарного лечения с 12 января 2021 г. по 21 января 2021 г. в ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова; могла ли марлевая салфетка (турунда) быть оставлена в теле ФИО1 в ходе медицинской операции 13 января 2021 г.; если да, повлекли ли это новые заболевания и осложнения имеющихся у ФИО1; повлекло ли это причинение ФИО1 вреда здоровью и в какой степени.

По заключению эксперта ГБУЗ "Бюро СМЭ", выявлены следующие дефекты оказания помощи пациентке ФИО1 в период стационарного лечения с 12 января 2021 г. по 21 января 2021 г. в ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова: немотивированный отказ от использования эндоскопических транспапиллярных вмешательств для устранения стриктуры дистальных отделов холедоха и литоэкстракции из холедоха; применение устаревшей и более травматичной методики (холедоходуоденостомии по Юрашу); проведение не в полном объеме профилактики венозных тромбоэмболических осложнений в послеоперационном периоде.

Марлевая салфетка (турунда) в ходе медицинской операции 13 января 2021 г. гипотетически могла быть погружена в просвет двенадцатиперстной кишки при наложении холедоходуоденостомии по Юрашу. Нахождение ее в двенадцатиперстной кишке на протяжении 4 месяцев и 10 дней до 3 июня 2021г, когда, согласно протоколу эзофагогастродуоденоскопии, она была извлечена, представляется крайне маловероятным. Сам по себе факт наличия инородного тела в виде марлевой турунды, обнаруженной в желудке при эзофагогастродуоденоскопии, не подтверждается никакими данными, кроме описания протокола исследования. Видеозапись исследования к экспертизе не представлена, само инородное тело также не представлено к исследованию. Факт развития у пациентки ФИО1 новых заболеваний или осложнений заболеваний вследствие дефектов оказания медицинской помощи не является доказанным и установленным. Выявленные дефекты оказания помощи пациентке ФИО1 могли способствовать развитию заболеваний, диагностированных у пациентки в последующем (после операции от 13 января 2021 г.: минилапаротомия, холецистэктомия, ходедохолитотомия, ХДА по Юрашу, дренирование подпеченочного пространства), а именно - постхолецистэктомического синдрома, дисфункции сфинктера Одди по смешанному типу, билиарнозависимого панкреатита, болевая форма, без внешнесекреторной недостаточности. Объективных медицинских критериев, позволяющих определить степень влияния каждого из факторов в виде прогрессирования изначально имеющегося у пациентки заболевания (ЖКБ, Хронический холецистит. Холедохолитиаз. Стриктура дистальной части холедоха) и дефектов оказания медицинской помощи на развитие вышеуказанных заболеваний в процентах, долях и пр. не существует.

Тяжесть причиненного вреда здоровью ФИО1, причиненного дефектами оказания медицинской помощи, не устанавливается на основании пункта 24 приказа Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24 апреля 2008 г. N 194н "Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека", в соответствии с пунктом 3 "Правил определения степени тяжести вреда причиненного здоровью человека", утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 17 августа 2007 г. N 522, "... ухудшение состояния здоровья человека, вызванное характером и тяжестью травмы, отравления, заболевания, поздними сроками начала лечения, его возрастом, сопутствующей патологией и др. причинами, не рассматривается как причинение вреда здоровью... ".

Изучив данное заключение судебной экспертизы, возражение на него со стороны ответчиков, письменные пояснения экспертов, проводивших указанную экспертизу на возражения ответчиков, суд апелляционной инстанции посчитал необходимым взять его за основу, поскольку более полно даны ответы на поставленные вопросы, конкретно касающиеся оказания медицинской помощи ФИО1 при проведении операции 13 января 2021 г. в ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова. Доказательств, опровергающих заключение экспертизы, или позволяющих усомниться в правильности или обоснованности данного заключения, некомпетентности экспертов ее проводивших, суду апелляционной инстанции не представлено. Каких-либо объективных фактов, позволяющих усомниться в правильности и обоснованности заключения экспертов, не установлено.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что указанное заключение эксперта является допустимым доказательством, в связи с чем оно может быть положено в основу судебного акта. Само по себе несогласие стороны ответчиков с выводами экспертов не является основанием для признания его недопустимым доказательством, поскольку достаточные доводы для возникновения обоснованных сомнений в ее достоверности и объективности суду апелляционной инстанции заявлены не были. Процедура назначения и проведения дополнительной судебной экспертизы соблюдена в полном объеме.

Поскольку судом апелляционной инстанции не было установлено неполноты, неясности заключения ГБУЗ "Бюро СМЭ" г. Оренбург, наличия в нем каких-либо противоречий, в удовлетворении ходатайства о назначении по делу еще одной дополнительной экспертизы было отказано.

При этом, суд апелляционной инстанции отклонил возражения ответчиков против установленных дефектов при оказании медицинской помощи со ссылками на то, что тактику хирургического вмешательства определяет лечащий врач, поскольку, в первую очередь, целью проведения операции является оказание медицинской помощи человеку и его лечение, которое должно привести к благоприятному исходу в виде выздоровления или улучшения состояния здоровья. Между тем, из материалов дела следует, что состояние здоровья ФИО1 после проведения операции не улучшилось, о чем свидетельствует неоднократное обращение в больницу как по месту жительства г. Учалы, повторное обращение в ГБУЗ РКБ им. Г.Г.Куватова и проведение повторной операции.

Разрешая спор, суд апелляционной инстанции принял во внимание, что в медицинских документах отсутствует доказательства того, что ФИО1 разъяснялось как должна проводиться операция, не отражены достаточные объективные причины (факторы), которые препятствовали выбору иной тактики лечения больного, объема, вида диагностики и лечения, что ей было дано право выбора о виде операции, не отражены достаточные объективные причины (факторы), которые препятствовали выбору иной тактики лечения больного.

Ссылку о согласии ФИО1 на оперативное вмешательство, имеющееся в медицинской карте стационарного больного, на которое ссылались представители ответчика, суд апелляционной инстанции не принял во внимание, в связи с тем, что из него только следует, что истец согласна на оперативное вмешательство, однако, ей не разъяснено право выбора лечебно-диагностической тактики, а также разъяснение того, что врачом будет выбрана именно методика холедоходуоденостомии по Юрашу, которая является устаревшей методикой и более травмирующей, что не соответствует требованиям приказа Минздрава России от 15 декабря 2014 г. N 834н "Об утверждении унифицированных форм медицинской документации, используемых в медицинских организациях, оказывающих медицинскую помощь в амбулаторных условиях, и порядков по их заполнению" (с изменениями от 9 января 2018 г.); приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20 декабря 2012 г. N 1177н "Об утверждении порядка дачи информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и отказа от медицинского вмешательства в отношении определенных видов медицинских вмешательств, форм информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и форм отказа от медицинского вмешательства"; приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10 мая 2017 г. N 203н "Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи".

В частности, право пациента на получение информации о своих правах и обязанностях, состоянии своего здоровья, выбор лиц, которым в интересах пациента может быть передана информация о состоянии его здоровья, в том числе после его смерти, регламентировано пунктом 5 части 5 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ.

С учетом вышеизложенного, исследовав материалы дела, проанализировав заключения судебно-медицинских экспертиз, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что в рамках рассмотрения дела, установлен факт наличия дефектов при оказании медицинской помощи ФИО1, а выводы суда первой инстанции об отсутствии правовых оснований для взыскания с указанного ответчика в пользу истца компенсации морального вреда, основан на неправильном применении норм материального права с учетом приведенных разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации и установленных по делу обстоятельствах, поскольку медицинские организации несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья при оказании ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании таковой.

Суд апелляционной инстанции отметил, что из искового заявления ФИО1 следует, что она просит взыскать компенсацию морального вреда за некачественно оказанную медицинскую помощь в целом при проведении операции, а не только за то, что ей при проведении операции была оставлена марлевая салфетка. В своем исковом заявлении она указывает, что после проведения операции 13 января 2021 г. состояние ее здоровья не улучшилось, и в подтверждение представлены доказательства неоднократного обращения к врачам - в Учалинскую ЦГБ, в ООО "Табиб", повторное обращение в ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова.

Тот факт, что из заключения экспертизы следует, что гипотетически возможно оставление марлевой салфетки в ходе операции, но она не могла так долго находиться там, не свидетельствует о том, что ФИО1 была оказана качественная медицинская помощь и ей необходимо отказать во взыскании компенсации морального вреда.

При определении размера подлежащей взысканию компенсации морального вреда суд апелляционной инстанции принял во внимание конкретные обстоятельства дела, а именно степень и форму вины ответчика, характер и степень физических и нравственных страданий ФахретдиновойГ.Ш, оценив физические страдания истца (ежедневные изматывающие боли, переживания, дополнительные медицинские процедуры), учел требования разумности и справедливости, в связи с чем пришел к выводу о взыскании с ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова в пользу истца компенсации морального вреда в размере 400000 рублей.

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции находит выводы суда апелляционной инстанции обоснованными и не усматривает оснований для отмены апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 24 августа 2023 г. по доводам кассационной жалобы, поскольку приведенные выше выводы суда апелляционной инстанции соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения (статье 41 Конституции Российской Федерации, статьям 2, 4, 37, 64, 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ, статьям 150, 151, 1064, 1068, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации), разъяснениям, содержащимся в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" и от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", а также обстоятельствам данного гражданского дела.

Приведенные в кассационной жалобе доводы проверены в полном объеме и признаются судебной коллегией суда кассационной инстанции необоснованными, так как своего правового и документального обоснования в материалах дела не нашли, выводов суда апелляционной инстанции не опровергли.

Так, к числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ.

В статье 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5-7 статьи 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N323-ФЗ).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина (абзац 3 пункта 1 названного постановления Пленума).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пунктах 25-28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

По смыслу приведенных выше нормативных положений и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации определение размера компенсации морального вреда в каждом деле носит индивидуальный характер и зависит от совокупности конкретных обстоятельств дела, подлежащих исследованию и оценке судом, и по смыслу действующего правового регулирования размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных потерпевшим физических или нравственных страданий, связанных с его индивидуальными особенностями, и иных заслуживающих внимания обстоятельств конкретного дела.

При этом, если суд пришел к выводу о необходимости присуждения денежной компенсации, то ее сумма должна быть адекватной и реальной. В противном случае присуждение чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы означало бы игнорирование требований закона и приводило бы к отрицательному результату, создавая у потерпевшего впечатление пренебрежительного отношения к его правам.

В силу вышеизложенного, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что, с учетом установленных по делу обстоятельств, суд апелляционной инстанции пришел к правомерному выводу о наличии правовых оснований для возложения на ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова обязанности возместить ФИО1 моральный вред, причиненный в результате ненадлежащего оказания ей медицинской помощи, а также правильно определилразмер компенсации морального вреда в 400000 рублей, приняв во внимание, в том числе, степень физических и нравственных страданий истца, индивидуальные особенности личности, материальное положение сторон по делу, а также требования разумности и справедливости.

Доводы кассационной жалобы об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований ФИО1, а также ссылки на несогласие с выводами заключения дополнительной экспертизы, положенного судом апелляционной инстанции в основу обжалуемого судебного акта, и на завышенность размера взысканной компенсации морального вреда, основаны на неверном, ошибочном толковании норм материального и процессуального права, а потому не влекут отмену обжалуемого судебного постановления. Более того, данные доводы приводились заявителем ранее, являлись предметом исследования суда апелляционной инстанции, были обоснованно отклонены по мотивам, изложенным в судебном постановлении, по существу направлены на иную оценку представленных в дело доказательств.

Вопреки доводам кассационной жалобы, из материалов дела следует, что, в соответствии со статьями 12, 56, 57, 59 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции правильно установилобстоятельства, имеющие значение для дела, всесторонне, полно и объективно исследовал представленные сторонами по делу доказательства, дал им надлежащую правовую оценку с точки зрения относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности и достаточности доказательств в их совокупности, отразив результаты их оценки в судебном акте.

При рассмотрении настоящего гражданского дела судом апелляционной инстанции не допущено нарушений и неправильного применения норм процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильного судебного постановления, а также нарушений, предусмотренных частью 4 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, влекущих безусловную отмену судебного постановления.

Иные доводы кассационной жалобы приводились заявителем ранее, являлись предметом исследования суда апелляционной инстанции, были обоснованно отклонены по мотивам, изложенным в судебном постановлении, по существу направлены на иную оценку представленных сторонами доказательств и иное толкование норм материального и процессуального права.

Кассационная инстанция при проверке законности судебных постановлений нижестоящих судов не вправе входить в обсуждение фактической стороны дела. Исследование и оценка представленных лицами, участвующими в деле, доказательств в подтверждение своих доводов и возражений, установление обстоятельств, на которых основаны изложенные в судебных постановлениях выводы, отнесены законом к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций.

Кассационная жалоба не содержит указаний на обстоятельства, которые не были учтены судом апелляционной инстанции и не получили правовую оценку.

При таких данных судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены обжалуемого судебного постановления по доводам кассационной жалобы ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 24 августа 2023 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республиканская клиническая больница им Г.Г. Куватова - без удовлетворения.

Председательствующий Г.Г. Непопалов

Судьи А.Д. Кириченко

Н.В. Волынчук