Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 02 ноября 2023 г. по делу N 8Г-22570/2023[88-22636/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В, судей Раужина Е.Н, Новожиловой И.А, с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Рубана А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-8/2020 (УИД: 54RS0003-01-2019-001099-94) по иску Дударева Игоря Владимировича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи", Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Новосибирской области "Государственная Новосибирская областная клиническая больница" о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение, по кассационной жалобе Дударева Игоря Владимировича на решение Заельцовского районного суда города Новосибирска Новосибирской области от 28 мая 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 20 июня 2023 г, по кассационной жалобе Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 20 июня 2023 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Фроловой Т.В, объяснения Дударева Игоря Владимировича и его представителя Москаленко Татьяны Владимировны, действующей по доверенности, поддержавших доводов кассационной жалобы, возражавших относительно доводов кассационной жалобы Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи", заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Рубана А.В, полагавшего, что кассационные жалобы не подлежат удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Дударев Игорь Владимирович (далее - Дударев И.В.) обратился с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" (далее - ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи"), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Новосибирской области "Государственная Новосибирская областная клиническая больница" (далее - ГБУЗ Новосибирской области "Государственная Новосибирская областная клиническая больница") о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение.

В обоснование заявленных требований Дударев И.В. указал, что 27 января 2017 г. около 00:55 часов его матери - Д, с которой они проживали совместно, стало плохо - "данные изъяты". Незамедлительно им была вызвана скорая помощь, при разговоре с диспетчером он описывал все признаки появившейся у Д. боли, обращал внимание, что "данные изъяты" боль появилась внезапно, что свидетельствовало о необходимости направления бригады и оказания Д. скорой медицинской помощи в экстренной форме, говорил, что ранее никогда таких болей у нее не было и просил приехать как можно быстрее.

Первый звонок в скорую помощь был сделан в 01:01 часов 27 января 2017 г, поскольку бригада скорой помощи не приехала в 01:19 часов Дударевым И.В. повторно был сделан звонок в скорую помощь, во время разговора с диспетчером он вновь описал все признаки "данные изъяты" болей у Д, что, безусловно, свидетельствовало о необходимости немедленного оказания именно скорой помощи в экстренной форме и с чем диспетчер соглашался.

Бригада скорой медицинской помощи приехала через 40 минут после ее вызова, с превышением установленных нормативов в несколько раз.

В последующем после приезда бригады скорой медицинской помощи и осмотра врачом скорой помощи Д. и до транспортировки бригадой скорой медицинской помощи до ГБУЗ Новосибирской области "Государственная Новосибирская областная клиническая больница", куда Д. была доставлена для оказания экстренной медицинской помощи, прошло более 3, 5 часов с момента вызова скорой помощи (около 4 часов утра 27 января 2017 г.).

При этом, во время нахождения бригады скорой медицинской помощи у них дома и осмотра врачом (фельдшером) скорой помощи Д, несмотря на "данные изъяты" боли "данные изъяты", мучившие Д, "данные изъяты", врач, осуществлявший осмотр, все это время (несколько часов) некорректно и грубо, путем оскорбительных и унизительных высказываний обвинял Д. в умышленном обмане (вранье), грубо, оскорбительным тоном утверждая, что "она придуривается и привлекает внимание" и ничего у нее на самом деле не болит. Все это продолжалось на протяжении длительного периода времени. При этом врачи вели себя недопустимо, некорректно и оскорбительно по отношению к тяжело больному пациенту - Д, что не только не помогало, а наоборот способствовало ухудшению состояния ее здоровья.

Таким образом, работниками ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" были существенно нарушены законодательство об охране здоровья, а также стандарты скорой медицинской помощи.

После доставки Д. бригадой скорой медицинской помощи в ГБУЗ Новосибирской области "Государственная Новосибирская областная клиническая больница" (около 4 часов 27 января 2017 г.), ГБУЗ Новосибирской области "Государственная Новосибирская областная клиническая больница" также были нарушены законодательство об охране здоровья и стандарты оказания медицинской помощи. Д. несмотря на "данные изъяты" боли, из-за которых она не могла "данные изъяты" длительное время не предпринимали никаких мер к установлению диагноза, а также, после установления диагноза ("данные изъяты") и наличия показаний к срочной, незамедлительной операции, чрезвычайно длительное время не проводили операцию "данные изъяты".

Операция была начата и проведена лишь около 8 часов утра 27 января 2017 г.

28 января 2017 г. Д. не приходя в сознание после операции, умерла. Согласно справке о смерти от 28 января 2017 г. причина смерти - "данные изъяты".

Обращаясь с иском в суд, Дударев И.В. ссылался на то, что Д. не страдала заболеваниями, которые могли бы привести к ее смерти, особенно в связи с установленной причиной ее смерти ("данные изъяты") и при правильной, своевременной и квалифицированной медицинской помощи она, безусловно, была бы жива, однако врачи медицинскую помощь должным образом и в надлежащие сроки ей не оказали, что привело к смерти. Факты некачественно и несвоевременно оказанной медицинской помощи, бездействия врачей и их поведения, противоречащего кодексу медицинской этики и даваемой ими клятве Гиппократа и, как следствие, дальнейшая смерть его матери, вызвали у него сильнейшие душевные переживания, нравственные и физические страдания. Такая неестественная смерть чрезвычайно дорогого для него человека стала невосполнимой потерей. В связи с данными переживаниями у него чрезвычайно ухудшилось здоровье, что привело к тому, что он в течение этого периода уже неоднократно лечился в стационаре и находится на больничном около года, хотя ранее никаких существенных проблем со здоровьем у него не было. Кроме того, в связи со смертью Д. по вине ответчиков, ему причинены убытки, связанные с расходами за ритуальные принадлежности, организацию похорон, организацию и установку памятника на общую сумму 183 105 рублей.

Дударев И.В. просил суд взыскать с ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи", ГБУЗ Новосибирской области "Государственная Новосибирская областная клиническая больница" убытки в размере 183 105 рублей, компенсацию морального вреда, причиненного смертью Д. в размере 46 000 000 рублей.

Решением Заельцовского районного суда города Новосибирска Новосибирской области от 28 мая 2020 г. в удовлетворении исковых требований Дударева И.В. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 20 июня 2023 г. решение Заельцовского районного суда города Новосибирска Новосибирской области от 28 мая 2020 г. отменено в части отказа в удовлетворении требований Дударева И.В. к ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" в части компенсации морального вреда, в отмененной части принято новое решение, которым с ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" в пользу Дударева И.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 150 000 рублей, в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 рублей.

В кассационной жалобе Дударевым И.В. ставится вопрос об отмене решения Заельцовского районного суда города Новосибирска Новосибирской области от 28 мая 2020 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 20 июня 2023 г, как незаконных.

В кассационной жалобе представителем ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" ставится вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 20 июня 2023 г, как незаконного.

На кассационную жалобу Дударева И.В. представителем ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" принесены письменные возражения.

На кассационную жалобу ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" Дударевым И.В. принесены письменные возражения.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела судом кассационной инстанции. В судебное заседание суда кассационной инстанции не явились представители ответчиков ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи", ГБУЗ Новосибирской области "Государственная Новосибирская областная клиническая больница", третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, Лащенкова Е.В, Ким И.Н, Гаврилова В.В, Звонкова О.С, сведений о причине неявки не представили.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь положениями ч. 5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалоб, возражений, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит жалобы не подлежащими удовлетворению.

В соответствии с ч. 1 ст. 379.6 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (ч. 1 ст. 379.7 ГПК РФ).

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационных жалобах, не находит оснований для признания выводов судов первой и апелляционной инстанций незаконными, исходя из следующего.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что Дударев И.В. является сыном Д.

27 января 2017 г. Дударевым И.В. в 01:04 часов осуществлен вызов скорой медицинской помощи Д, "дата" года рождения, по адресу: "адрес"; повод первоначальный - "данные изъяты". Продолжительность ожидания скорой медицинской помощи составила 47 минут. Время начала транспортировки Д. 27 января 2017 г. 03:16 часов.

27 января 2017 г. в 03:30 часов Д. доставлена для госпитализации в ГБУЗ Новосибирской области "Новосибирская областная клиническая больница".

27 января 2017 г. в 03:40 часов Д. поступила на стационарное лечение в 18-е отделение ГБУЗ Новосибирской области "Государственная Новосибирская областная клиническая больница", с направительным диагнозом: " "данные изъяты"". Давность заболевания - до 6-ти часов.

27 января 2017 г. с 06:20 до 10:35 часов Д. проведена операция: " "данные изъяты"".

28 января 2017 г. в 04:00 часов зафиксирована "данные изъяты", в 04:05 часов констатирована биологическая смерть Д. Заключительный клинический диагноз: основное заболевание: " "данные изъяты"."; осложнение основного заболевания: " "данные изъяты"".

Из протокола патологоанатомического вскрытия от 28 января 2017 г. следует, что смерть Д. наступила от "данные изъяты". Непосредственной причиной смерти явился "данные изъяты".

В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции по ходатайствам представителей ответчиков назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено ГБУЗ Новосибирской области "Новосибирское областное клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы".

Согласно заключению экспертов от 14 января 2020 г. в связи с отсутствием первичного медицинского документа - карты вызова скорой медицинской помощи (уничтожена в связи с истечением срока хранения) ответить на вопросы нуждалась ли Дударева Л.Ф. 27 января 2017 г. в оказании скорой медицинской помощи в экстренной форме; своевременно ли Д. была оказана скорая медицинская помощь; своевременно и правильно ли ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" осуществлялось диагностирование, лечение и транспортировка Д. в медицинское учреждение; соответствует ли порядку (стандартам) оказания медицинской помощи (качества медицинских услуг) начало проведения Д. операции "данные изъяты" через 7 и через 5 часов после вызова скорой помощи - не представляется возможным. При оказании медицинской помощи Д. в период ее нахождения в стационаре ГБУЗ Новосибирской области "Новосибирская областная клиническая больница" с 27 января 2017 г. по 28 января 2017 г. каких-либо дефектов допущено не было, медицинская помощь пациентке оказана в полном объеме в соответствие с существующими порядками, стандартами оказания медицинской помощи". Клинических рекомендаций по диагностике и лечению "данные изъяты" нет. Неблагоприятные последствия - наступление смерти Д. обусловлены характером и тяжестью имевшегося у нее патологического процесса и в причинно-следственной связи с действиями врачей ГБУЗ Новосибирской области "Новосибирская областная клиническая больница" не состоят. Смерть Д. была не предотвратима.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований Дударева И.В, суд первой инстанции исходил из того, что доказательствами подтверждается отсутствие вины ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи", ГБУЗ Новосибирской области "Государственная Новосибирская областная клиническая больница" в причинении вреда здоровью Д, причинно-следственной связи между действиями врачей ответчиков по оказанию медицинской помощи Д. и наступившими последствиями в виде смерти Д, а также дефектов оказания медицинской помощи Д.

При проверке законности и обоснованности принятого по делу решения, судом апелляционной инстанции, по ходатайству Дударева И.В, исходя из того, что при проведении судебной экспертизы нарушены требования закона, поскольку в комиссию экспертов включены эксперты, которые находятся (находились) в служебной зависимости, при этом судом первой инстанции при наличии к тому законных оснований не назначена повторная экспертиза, назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам ГБУЗ "Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы".

Согласно заключению судебной экспертизы от 28 февраля 2023 г. N "данные изъяты".

Исследовав и оценив доказательства, в силу полномочий, предусмотренных ст. 327.1 ГПК РФ, установив, что бригадой скорой медицинской помощи допущено превышение норматива времени прибытия к пациентке Д. на 27 минут (для экстренного вызова), суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что превышение нормативов времени ожидания скорой медицинской помощи является нарушением права на своевременное оказание медицинской помощи.

Установив, что по вызову к Д. бригада скорой помощи приехала с превышением времени ожидания по ее состоянию, фактически приехавшая бригада скорой помощи не сразу, а с привлечением второй бригады транспортировала Д. в лечебное учреждение, при этом у Д. были "данные изъяты" боли, Дударев И.В. переживал за свою мать, чем ему причинены нравственные страдания, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что исковые требования Дударева И.В. к ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" о взыскании компенсации морального вреда подлежат удовлетворению.

При определении размера компенсации морального вреда Дудареву И.В. 150 000 рублей, суд апелляционной инстанции учел характер и степень причиненных Дудареву И.В. нравственных страданий, степень родства с умершей Д. - утрата матери, степень вины ответчика, обстоятельства причинения морального вреда, связанные с оказанием медицинских услуг, требования разумности и справедливости.

При этом, суд апелляционной инстанции указал, что в отсутствие доказательств причинно-следственной связи между качеством оказанной медицинской помощи ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" Д. и наступлением ее смерти, основания для удовлетворения требований о компенсации морального вреда в большей сумме отсутствуют.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для взыскания с ГБУЗ Новосибирской области "Новосибирская областная клиническая больница" в пользу Дударева И.В. компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции исходил из того, что нарушений при оказании медицинской помощи Д. в ГБУЗ Новосибирской области "Новосибирская областная клиническая больница", в том числе, свидетельствующих о косвенной связи со смертью Д, не установлено.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для возложения на ГБУЗ Новосибирской области "Новосибирская областная клиническая больница" и ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" обязанности возместить Дудареву И.В. расходы на погребение Д, суд апелляционной инстанции исходил из того, что вина ответчиков в смерти Д. не установлена, возмещение ущерба без вины не предусмотрено.

Оценивая представленные Дударевым И.В. заключение экспертов от 6 декабря 2021 г. N, выполненное судебно-медицинскими экспертами ООО "Межрегиональный центр экспертизы и оценки" (г. Москва), заключение Академического экспертного центра г. Санкт-Петербурга, проведенное от 22 декабря 2020 г. N, экспертное заключение Санкт-Петербургского независимого института независимой оценки и экспертизы от 16 сентября 2022 г. N, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что данные заключения не свидетельствуют о недостоверности и незаконности результатов судебной медицинской экспертизы, поскольку мнение другого специалиста, отличное от заключения судебной экспертизы, является субъективным мнением этого специалиста, направленным на собственную оценку доказательств и фактических обстоятельств дела и без наличия на то каких-либо процессуальных оснований не может расцениваться как доказательство, опровергающее выводы экспертов и не является основанием для назначения по делу повторной экспертизы.

Отклоняя доводы Дударева И.В. о недостоверности медицинской документации, суд апелляционной инстанции исходил из того, что данные доводы в ходе рассмотрения дела не нашли своего подтверждения.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит выводы судов первой и апелляционной инстанций соответствующими требованиям закона и установленным по делу обстоятельствам.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это, состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (п. 2 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В силу ст. 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В п. 21 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это, совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Частью 2 ст. 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее - ГК РФ).

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права либо нарушающими имущественные права гражданина (п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

В силу п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 ГК РФ) и ст.151 ГК РФ.

Согласно пунктам 1, 2 ст. 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности ст. 1100 ГК РФ.

Медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда (п. 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Поскольку судом апелляционной инстанции установлено и материалами дела подтверждается, что бригадой скорой медицинской помощи допущено превышение норматива времени прибытия к Д. с "данные изъяты" болями на экстренный вызов на 27 минут, приехавшая бригада скорой помощи не сразу, а с привлечением второй бригады транспортировала Д. с "данные изъяты" болями в лечебное учреждение, Дударев И.В. переживал за свою мать, чем ему причинены нравственные страдания, суд апелляционной инстанции пришел к правомерному выводу о наличии оснований для взыскании с ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" в пользу Дударева И.В. компенсации морального вреда.

Доводы кассационной жалобы представителя ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" о том, что материалами дела доказано отсутствие нарушений в действиях работников ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" не могут повлечь отмену обжалуемого судебного постановления, поскольку противоречат материалам дела и установленным судом апелляционной инстанцией обстоятельствам.

Вопреки доводам кассационной жалобы представителя ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" судом апелляционной инстанции форма оказания скорой медицинской помощи правомерно квалифицирована как экстренная, поскольку Дударевым И.В. диспетчеру было сообщено о "данные изъяты" болях "данные изъяты" у Д, что в силу подп. "д" п. 11 Порядка оказания скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи, утвержденного Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20 июня 2013 г. N 388н, является поводом для вызова скорой медицинской помощи в экстренной форме.

Кроме того, согласно Стандарту скорой медицинской помощи "данные изъяты", утвержденному Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 24 декабря 2012 г. N 1410н, при "данные изъяты" оказывается экстренная скорая медицинская помощь.

Поводами для вызова скорой медицинской помощи в неотложной форме являются: а) внезапные острые заболевания, состояния, обострения хронических заболеваний, требующие срочного медицинского вмешательства, без явных признаков угрозы жизни, указанных в пункте 11 настоящего Порядка; б) констатация смерти (за исключением часов работы медицинских организаций, оказывающих медицинскую помощь в амбулаторных условиях) (п. 13 Порядка оказания скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи, утвержденного Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20 июня 2013 г. N 388н).

Пунктом 6 Правил организации деятельности выездной бригады скорой медицинской помощи (приложение N 2 к Порядку оказания скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи, утвержденному Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20 июня 2013 г. N 388н) установлено, что время доезда до пациента выездной бригады скорой медицинской помощи при оказании скорой медицинской помощи в экстренной форме не должно превышать 20 минут с момента ее вызова.

В п. 7 Правил организации деятельности выездной бригады скорой медицинской помощи, утвержденных приказом министерства здравоохранения Новосибирской области от 14 мая 2018 г. N 1413, установлено, что время ожидания выездной бригады скорой медицинской помощи при оказании скорой медицинской помощи в экстренной форме не должно превышать 20 минут с момента вызова, за исключением населенных пунктов, находящихся в транспортной доступности свыше 20 минут.

Неверное определение формы оказания скорой медицинской помощи по вызову Дударева И.В. к Д. бригады скорой медицинской помощи является недостатком оказания медицинской помощи, который повлек за собой несвоевременное прибытие бригады скорой медицинской помощи на место вызова.

Допущенное бригадой скорой медицинской помощи превышение норматива времени прибытия к Д. для экстренного вызова на 27 минут повлекло причинение Дудареву И.В. нравственных страданий, выразившихся в переживаниях за близкого ему человека - мать, что явилось основанием для взыскания в пользу Дударева И.В. компенсации морального вреда.

Доводы кассационной жалобы Дударева И.В. сводятся к тому, что несвоевременное прибытие скорой медицинской помощи на вызов к Д. и оказанная Д. медицинская помощь во время госпитализации в ГБУЗ Новосибирской области "Новосибирская областная клиническая больница" состоят в причинно-следственной связи с ее смертью. Между тем, как следует из материалов дела и установлено судами, дефектов в оказании медицинской помощи Д. бригадой скорой медицинской помощи ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" и врачами БУЗ Новосибирской области "Новосибирская областная клиническая больница", состоящих в причинно-следственной связи со смертью Д, не допущено.

Доводы кассационной жалобы Дударева И.В, выражающие несогласие с заключением судебно-медицинской экспертизы, о незаконности выводов суда апелляционной инстанции, не свидетельствуют. Оценивая заключение судебно-медицинской экспертизы, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что заключение судебно-медицинской экспертизы является допустимым и достоверным доказательством, получено в рамках рассматриваемого гражданского дела, с соблюдением установленных требований к подобного рода доказательствам. Проведение судебной медицинской экспертизы поручено медицинскому учреждению, имеющему лицензию на осуществление деятельности по судебно-медицинской экспертизе, эксперты имеют высшее медицинское образование, соответствующую квалификацию; в состав комиссии включен врач имеющий специализацию (прошел дополнительное обучение) по программе контроль и экспертиза качества медицинской помощи. Экспертиза проведена в полном соответствии с требованиями гражданского процессуального законодательства и законодательства о государственной экспертной деятельности. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных заключений, предусмотренной ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации. В экспертном заключении описаны все представленные на экспертизу медицинские документы, даны аргументированные ответы на все постановленные вопросы; полно и всесторонне описан ход и результаты исследования; заключение не содержит противоречий, является последовательным, не допускает неоднозначного толкования, выводы экспертов мотивированные.

Вопреки доводам кассационной жалобы Дударева И.В. судом апелляционной инстанции дана оценка заключениям судебно-медицинских экспертов ООО "Межрегиональный центр экспертизы и оценки" (г. Москва) от 6 декабря 2021 г. N, Академического экспертного центра г. Санкт-Петербурга, проведенное от 22 декабря 2020 г. N, Санкт-Петербургского независимого института независимой оценки и экспертизы от 16 сентября 2022 г. N.

Оснований для иной оценки указанных заключений экспертов у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется.

Несогласие Дударева И.В. с произведенной оценкой доказательств, не может служить основанием для пересмотра обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку правом переоценки доказательств и правом устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судебными инстанциями кассационный суд общей юрисдикции в силу положений ч. 3 ст. 390 ГПК РФ не наделен.

В силу статей 67, 327.1 ГПК РФ оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к компетенции судов первой и второй инстанций.

Суд кассационной инстанции в силу своей компетенции, установленной положениями ч. 3 ст. 390 ГПК РФ, а также применительно к ст. 379.7 ГПК РФ, при рассмотрении жалобы должен исходить из установленных судами фактических обстоятельств дела, проверять лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судами первой и апелляционной инстанций при разрешении дела.

Вопреки доводам, изложенным в кассационной жалобе Дударевым И.В, выводы судебных инстанций основаны на правильном толковании норм материального права, регулирующих спорные правоотношения, соответствуют фактическим обстоятельствам и материалам гражданского дела.

Доводы кассационной жалобы о том, что Дударев И.В. не был извещен судом первой инстанции о судебном заседании, назначенном на 28 мая 2020 г, о нарушении судом первой инстанции норм процессуального права, влекущих безусловную отмену судебных постановлений в кассационном порядке, не свидетельствуют.

Разбирательство гражданского дела происходит в судебном заседании с обязательным извещением лиц, участвующих в деле, о времени и месте заседания (ст. 155 ГПК РФ).

Частью 3 ст. 167 ГПК РФ предусмотрено, что суд вправе рассмотреть дело в случае неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте судебного заседания, если ими не представлены сведения о причинах неявки или суд признает причины их неявки неуважительными.

Частью 1 ст. 113 ГПК РФ установлено, что лица, участвующие в деле, извещаются или вызываются в суд заказным письмом с уведомлением о вручении, судебной повесткой с уведомлением о вручении, телефонограммой или телеграммой, по факсимильной связи либо с использованием иных средств связи и доставки, обеспечивающих фиксирование судебного извещения или вызова и его вручение адресату.

Таким образом, независимо от того, какой из способов извещения участников судопроизводства избирается судом, любое используемое средство связи или доставки должно обеспечивать достоверную фиксацию переданного сообщения и факт его получения адресатом.

В соответствии с п. 1 ст. 165.1 ГК РФ заявления, уведомления, извещения, требования или иные юридически значимые сообщения, с которыми закон или сделка связывает гражданско-правовые последствия для другого лица, влекут для этого лица такие последствия с момента доставки соответствующего сообщения ему или его представителю.

Согласно п. 68 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", статья 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации подлежит применению также к судебным извещениям и вызовам, если гражданским процессуальным или арбитражным процессуальным законодательством не предусмотрено.

В соответствии с п. 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по смыслу пункта 1 статьи 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации юридически значимое сообщение, адресованное гражданину, должно быть направлено по адресу его регистрации, по месту жительства или пребывания либо по адресу, который гражданин указал сам (например, в тексте договора), либо его представителю.

При этом необходимо учитывать, что гражданин, индивидуальный предприниматель или юридическое лицо несут риск последствий неполучения юридически значимых сообщений, доставленных по адресам, перечисленным в абзацах первом и втором настоящего пункта, а также риск отсутствия по указанным адресам своего представителя.

В соответствии с положениями ст. 157 ГПК РФ в судебном заседании может быть объявлен перерыв, после окончания перерыва судебное заседание продолжается, суд не обязан извещать стороны об объявленном перерыве, а также времени и месте продолжения судебного заседания лиц, которые считаются извещенными надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, но не явились на него до объявления перерыва.

Из материалов дела следует, что Дударев И.В. о судебном заседании назначенном на 31 марта 2020 г. извещен телефонограммой (л.д. 219 т. 1).

В связи с угрозой распространения на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV) во исполнение п. 2 постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации и Совета судей Российской Федерации от 18 марта 2020 г. N 808 судебное заседание, назначенное на 31 марта 2020 г. отложено на 6 мая 2020 г. 13:00 часов, о чем 31 марта 2020 г. составлена соответствующая справка (л.д. 230 т. 1).

Об отложении судебного заседания на 6 мая 2020 г. 13:00 часов Дударев И.В. извещен 14 апреля 2020 г. телефонограммой (л.д. 232 т. 1).

В связи с угрозой распространения на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV) во исполнение п. 3 постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации и Президиума Совета судей Российской Федерации от 8 апреля 2020 г. N 821 судебное заседание, назначенное на 6 мая 2020 г. отложено на 20 мая 2020 г. 09:00 часов, о чем 6 мая 2020 г. составлена соответствующая справка (л.д. 238 т. 1).

Из телефонограммы, составленной 8 мая 2020 г. следует, что Дударев И.В. на телефонный звонок не ответил (л.д. 240 т. 1).

О дате судебного заседания, назначенного на 20 мая 2020 г. 09:00 часов Дудареву И.В. направлена телеграмма, которая 25 мая 2020 г. возвращена в суд с отметкой о том, что телеграмма не доставлена, квартира закрыта, адресат по извещению за телеграммой не является (л.д. 53 т. 2).

В судебном заседании 20 мая 2020 г. представитель Дударева И.В. - Москаленко Т.В. о рассмотрении дела в отсутствие Дударева И.В. возражала, указала, что он находится в данный момент не в городе Новосибирске. Протокольным определением от 20 мая 2020 г. в связи с отсутствием данных об извещении Дударева И.В. в судебном заседании объявлен перерыв до 15:00 часов 28 мая 2020 г. После перерыва в судебном заседании 28 мая 2020 г. представитель Дударева И.В. - Москаленко Т.В. о ненадлежащем извещении Дударева И.В. суду не сообщила, о рассмотрении дела в отсутствие Дударева И.В. не возражала (л.д. 133 - 138 т. 2).

При таких обстоятельствах судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что поскольку Дударев И.В. уклонился от принятия извещения об отложении судебного заседания на 20 мая 2020 г, то Дударев И.В. надлежащим образом извещен о дате и времени судебного заседания, назначенного на 20 мая 2020 г, в котором был объявлен перерыв до 28 мая 2020 г. Поскольку после окончания перерыва судебное заседание продолжается, суд не обязан извещать стороны об объявленном перерыве, а также о времени и месте продолжения судебного заседания. Кроме того, в судебном заседании 28 мая 2020 г. присутствовала представитель Дударева И.В, которая о рассмотрении дела в его отсутствие не возражала.

Ссылка в кассационной жалобе Дударева И.В. о не извещении третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, о времени судебных заседаний во внимание судебной коллегией по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не принимается, поскольку данное обстоятельство прав Дударева И.В. не нарушает.

Доводы кассационной жалобы о необоснованном отказе судом апелляционной инстанции в привлечении к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, врача Т. являются несостоятельными и не свидетельствуют о нарушении судом апелляционной инстанции норм процессуального права, поскольку в силу положений ст. 43 ГПК РФ привлечение к участию в деле третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, является не обязанностью, а реализуемым по ходатайству стороны в гражданском процессе или по собственной инициативе правом суда.

Вопреки доводам кассационной жалобы Дударева И.В. оснований для перехода к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции у суда апелляционной инстанции не имелось (части 4, 5 ст. 330 ГПК РФ).

Ссылка в кассационной жалобе о том, что суд апелляционной инстанции мог назначить экспертизу после перехода к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции основаны на неправильном толковании норм процессуального права.

Доводы кассационной жалобы Дударева И.В. о том, что судами первой и апелляционной инстанции после проведения экспертиз производство по делу не возобновлялось, отмену обжалуемых судебных актов не влекут.

Как следует из протокола судебного заседания суда апелляционной инстанции от 20 июня 2023 г. в связи с устранением обстоятельств, послуживших основанием для приостановления производства по делу председательствующим судьей поставлен на обсуждение вопрос о возобновлении производства по делу. С учетом мнения лиц, участвующих в деле, протокольным определением производство по делу возобновлено (л.д. 79-82 т. 7).

То обстоятельство, что после устранения обстоятельств, послуживших основанием для приостановления производства по делу, судом первой инстанции не вынесено определение о возобновлении производства по делу не свидетельствует о нарушении судом первой инстанции норм процессуального права, которые привели к принятию неправильного судебного постановления.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, не могут быть признаны основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку не свидетельствуют о нарушении судами первой и апелляционной инстанций норм материального или процессуального права, фактически сводятся к несогласию с выводами указанных судов об установленных обстоятельствах, основаны на неправильном толковании норм материального права, регулирующих спорные отношения и норм процессуального права.

Само по себе несогласие, выраженное в кассационной жалобе с выводами судов первой и апелляционной инстанций, иная оценка фактических обстоятельств дела и иное толкование положений закона не означают, что при рассмотрении дела судами допущены нарушения норм материального или процессуального права, которые могли бы служить основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений, принятых по настоящему делу.

Нарушений норм материального и (или) процессуального права, которые могли бы служить основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке, судебной коллегией по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции по доводам кассационной жалобы не установлено.

Приложенные к возражениям на кассационную жалобу ГБУЗ Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" копии объяснений от 15 сентября 2023 г, консультативного заключения от 2 октября 2022 г, выписки из приказа от 11 ноября 2016 г, объяснений от 1 сентября 2023 г, письма от 28 августа 2023 г. N подлежат возвращению Дудареву И.В, поскольку в силу ч. 3 ст. 390 ГПК РФ дополнительные доказательства кассационным судом общей юрисдикции не принимаются.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных ст. 379.7 ГПК РФ оснований для удовлетворения кассационных жалоб и отмены обжалуемых судебных постановлений.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Заельцовского районного суда города Новосибирска Новосибирской области от 28 мая 2020 г, с учетом апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 20 июня 2023 г, и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 20 июня 2023 г. оставить без изменения, кассационные жалобы Дударева Игоря Владимировича, Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Новосибирской области "Станция скорой медицинской помощи" - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: