Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 17 октября 2023 г. по делу N 8Г-16241/2023[88-17169/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И, судей Грудновой А.В, Жуковой Н.А, с участием прокурора Таскаевой А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N2-142/2023 по исковому заявлению Шенделя Николая Николаевича и Шендель Елены Николаевны к обществу с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный сервис" о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе общества с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" на решение Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 30 марта 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 04 июля 2023 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Грудновой А.В, заключение прокурора, полагавшего, что судебные акты по доводам кассационной жалобы отмене не подлежат, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Шендель Н.Н, Шендель Е.Н. обратились в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в связи со смертью "данные изъяты" в результате несчастного случая на производстве, в размере по 2 000 000 рублей в пользу каждого.

В обоснование иска указано, что решением Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 01 марта 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 25 мая 2021 года, несчастный случай со смертельным исходом, произошедший 12 мая 2020 года с "данные изъяты" признан несчастным случаем на производстве. "данные изъяты" являлся сыном Шенделя Н.Н. и братом Шендель Е.Н, его гибелью в возрасте 49 лет им причинен неизгладимый моральный вред. Обязанность компенсировать моральный вред должна быть возложена на работодателя - общество с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис", не обеспечившего безопасные условия труда

Решением Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 30 марта 2023 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 04 июля 2023 года, исковые требования Шенделя Н.Н, Шендель Е.Н. удовлетворены частично. С общества с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" в пользу Шенделя Н.Н. взыскана компенсация морального вреда в размере 1 500 000 рублей. С общества с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" в пользу Шендель Е.Н. взыскана компенсация морального вреда в размере 1 000 000 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

В кассационной жалобе общество с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" ставит вопрос об отмене решения Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 30 марта 2023 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 04 июля 2023 года, как незаконных, с вынесением нового решения.

В доводах кассационной жалобы повторяет свою позицию, изложенную в судах первой и апелляционной инстанций. Считает, что суд первой инстанции, определяя размер компенсации морального вреда, не учел в полной мере степень вины работодателя, обстоятельства, причинения вреда, требования разумности и справедливости. Отмечает, что ранее с аналогичным иском в суд обращалась мать погибшего Шендель Г.В. Решением Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 02 декабря 2021 года определена сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию в пользу Шендель Г.В, в размере 1 670 000 рублей. Судебный акт обществом исполнен, исполнительное производство окончено. Полагает, что настоящее исковое заявление подано с целью получения дополнительной материальной выгоды, поскольку требования сформировались исключительно после вступления в законную силу разъяснений, изложенных в постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N33 "О практике применения судами норм о компенсации вреда", расширивших круг лиц, имеющих право на компенсацию морального вреда. Считает, что удовлетворение судом требований истцов ухудшает положение ответчика и увеличивает его степень ответственности, что является прямым нарушением пункта 7 вышеуказанных разъяснений и части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации. Также считает, что производство по делу подлежит прекращению в соответствии с положениями статьи 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку имеется вступившее в законную и принятое по спору между теми же сторонами о том же предмете и по тем же основанием решение суда. Поскольку Шендель Г.В. были заявлены требования о компенсации морального вреда в размере 10 000 000, указанная сумма подлежала распределению между всеми членами семьи исходя из того, что на момент разрешения спора круг заявителей был ограничен законом.

Указывает, что обществом с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" в рамках действующего законодательства выполнены все обязательства, возложенные на него законом и судом. Настаивает на том, что степень вины работодателя суд не определял. Вопрос вины работодателя в произошедшем несчастном случае на производстве со смертельным исходом исследовался иными государственными органами, которые по результатам рассмотрения материалов пришли к выводу об отсутствии вины работодателя в произошедшем несчастном случае со смертельным исходом. Также указывает на то, что вопреки доводам истцов, ответчиком осуществлялись меры поддержки семьи погибшего (по заявлению Шендель Е.Н. произведены все выплаты, полагавшиеся "данные изъяты", оказана материальная помощь в размере 100 000 рублей, организованы и оплачены поисковые работы тела погибшего и услуги по его погребению, транспортировки гроба, выражены соболезнования). Считает размер компенсации морального вреда, установленный судом в размере 2 500 000 рублей, завышенным и подлежащим снижению с учетом принципа разумности и справедливости. С учетом оспариваемых судебных актов общая выплата компенсации морального вреда членам семьи погибшего составит 4 170 000 рублей, общая сумма всех произведенных ответчиком выплат в связи со смертью работника составит 4 432 000 рублей. Выплаты в таком размере негативным образом скажутся на финансовом положении ответчика, могут привести к приостановке его деятельности, финансовой несостоятельности и банкротству.

Лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, надлежаще извещены о дате, месте и времени рассмотрения дела. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации находит возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

На основании части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения обжалуемых судебных постановлений исходя из доводов кассационной жалобы.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 02 июля 2019 года на основании трудового договора N 201907/83 "данные изъяты" принят на работу в общество с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" разнорабочим.

12 мая 2020 года около 16 часов в районе причала ТПП "РИТЭКБелоярскнефть" на реке Казым в городе Белоярский Ханты-Мансийского автономного округа - Югры "данные изъяты" и "данные изъяты" В.И. при осуществлении поисковых работ утонувшего 11 мая 2020 года малолетнего "данные изъяты" М.А, на лодке "Амур" допустили наезд на пришвартованную к причалу баржу, в результате чего произошло затопление лодки "Амур" и утопление "данные изъяты"

Решением Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 01 марта 2021 года, оставленными без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 25 мая 2021 года, определением судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 19 октября 2021 года, несчастный случай со смертельным исходом, произошедший 12 мая 2020 года с работником общества с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" "данные изъяты", признан несчастным случаем на производстве.

12 мая 2020 года являлся для "данные изъяты" рабочим днем, приказ об освобождении "данные изъяты" от исполнения трудовых обязанностей, в том числе в связи с выполнением добровольно работ по поиску тела утонувшего ребенка, работодателем не издавался, с соответствующим заявлением, в котором бы указывалось на выполнение такого рода работ добровольно в качестве волонтера, "данные изъяты" к работодателю не обращался. Смерть "данные изъяты" наступила в рабочее время, не в результате общего заболевания или самоубийства, состояние опьянения и противоправность его поведения не установлены.

12 мая 2020 года "данные изъяты" приступил к исполнению трудовых обязанностей на территории детской площадки, но был вызван главным инженером общества "данные изъяты" Р.В. на причал ТПП "РИТЭКБелоярскнефть" на реке Казым в городе Белоярский Ханты-Мансийского автономного округа - Югры для проведения поисковых работ тела погибшего малолетнего ребенка. При этом работодатель осознавал, что деятельность "данные изъяты" будет осуществляться в условиях повышенной опасности на воде. "данные изъяты" указание работодателя исполнил, на служебном транспорте прибыл на причал и приступил к участию к поисковой операции в составе экипажа на лодке "Амур", в ходе спасательной операции "данные изъяты" погиб. Исходя из установленных обстоятельств, суды пришли к выводу об выполнении "данные изъяты" работ по поиску тела утонувшего ребенка по инициативе именно работодателя.

Ссылаясь на то, что погибший приходился Шенделю Н.Н. сыном, а Шендель Е.Н. братом, в связи со смертью которого в результате несчастного случая на производстве причинены физические и нравственные страдания, истцы обратились в суд с иском к работодателю о компенсации морального вреда.

Разрешая спор и удовлетворяя частично требования о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 21, 22, 212, 184 Трудового кодекса Российской Федерации, статей 150, 151, 1101, 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснением пунктов 32, 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", разъяснением пункта 64 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", исходил из того, что работник общества с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" "данные изъяты" в момент гибели действовал по заданию работодателя, при этом работодателем не приняты все необходимые меры, исключающие наступление несчастного случая. Судебными актами несчастный случай с "данные изъяты" признан несчастным случаем, связанным с производством. Не установив вины погибшего работника в несчастном случае, в результате которого наступила его смерть, обязанность по компенсации морального вреда, причиненного родственникам погибшего работника, возложена на работодателя.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции учел характер и степень причиненных каждому истцу страданий в связи со смертью близкого родственника, индивидуальные особенности каждого истца - состояние их здоровья (после сообщения о смерти сына у Шенделя Н.Н. случился сердечный приступ, и он длительное время находился в больнице на лечении, на похоронах сына не присутствовал по состоянию здоровья, не мог поддержать в тяжелые моменты свою супругу, Шендель Е.Н. вынуждена скрывать свои глубокие нравственные переживания, опасаясь за жизнь и здоровье своих родителей), возраст как истцов, так и погибшего, наличие близких родственных отношений между погибшим, отцом и сестрой, их совместное проживание, активное участие каждого в жизни друг друга, продолжительность претерпевания моральных и нравственных страданий, поскольку до настоящего времени истцы не смирились с утратой, не смирились с тем, что совместным планам не суждено сбыться, обстоятельства, при которых наступила смерть работника.

Также судом учтено последующее поведение ответчика после смерти своего работника, который организовал поиск тела погибшего, его транспортировку к месту захоронения и захоронение, им оказывалась материальная помощь семье погибшего работника.

С учетом изложенных обстоятельств судом первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, принято решение о взыскании с общества с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" в пользу Шенделя Н.Н. компенсации морального вреда в размере 1 500 000 рублей, в пользу Шендель Е.Н. компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей.

Судебная коллегия соглашается с приведенными выводами судов первой и апелляционной инстанций и считает, что выводы судов основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Результаты оценки доказательств, суды отразили в постановленных судебных актах. Нарушений требований процессуального законодательства при оценке доказательств, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судами не допущено.

Довод кассационной жалобы о том, что при определении размера компенсации морального вреда суды не учли степень вины работодателя, его вина в произошедшем несчастном случае со смертельным исходом отсутствует, проанализирован при рассмотрении дела судами первой и апелляционной инстанций. Позиция ответчика верно проанализирована судами, мотивы, по которым его доводы признаны необоснованными и отклонены, изложены в оспариваемых судебных актах. Оснований не соглашаться с выводами судов у судебной коллегии не имеется, поскольку они соответствуют установленным по делу обстоятельствам, сделаны при правильном применении норм материального права, регулирующего вопросы возмещения морального вреда.

Вопреки ошибочному мнению заявителя, определяя размер компенсации морального вреда, суды установили вину работодателя в несчастном случае на производстве. Выводы о том, что работодателем не приняты все необходимые меры, исключающие наступление несчастного случая на производстве, суды основывали на анализе и оценке в частности акта о несчастном случае на производстве, утвержденного исполняющим обязанности директора общества с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" 20 июля 2021 года, из которого следует, что 12 мая 2020 года в период с 16-00 часов до 16-50 часов судоводитель лодки "Амур" "данные изъяты" В.И, в которой находился "данные изъяты", управлял маломерным судном, не имея права управления, поскольку срок действия его удостоверения истек 27 мая 2019 года.

Более того, "данные изъяты" В.И. не являлся собственником маломерного судна, не имел при себе судового билета и документа на право управления им (доверенность), не провел инструктаж по правилам безопасности с пассажиром "данные изъяты" Судно эксплуатировалось в технически неисправном состоянии, имело недостатки в комплектации - отсутствовали два весла, якорь с якорным канатом, противопожарные и спасательные средства; в конструкцию судна внесены технические изменения, не предусмотренные заводом-изготовителем, препятствующие эксплуатации судна на акватории водных путей - у катера кустарным способом изготовлена и установлена сварная надстройка кабины в виде остекленной рубки с каютным помещением высотой около 1, 5-2 метров от палубы судна; в носовой части и в бортах катера отсутствовали предусмотренные конструкцией блоки плавучести, отвечающие за сохранение плавучести суда при его опрокидывании либо утоплении; на носу судна вдоль борта установлены не предусмотренные конструкцией леера из металлической трубы диаметром 10-15 мм высотой около 1 м; на катере отсутствовала поворотно-откидная колонка в районе кормы (транца), предусмотренная техническим характеристиками завода-изготовителя; в корпусе катера имелись изменения в виде кустарно изготовленного, усиленного металлическим листом и уголком транца для крепления подвесного лодочного мотора.

Исходя из установленных обстоятельств, суды пришли к верному выводу о том, что работодатель, осознавая, что деятельность "данные изъяты" будет осуществляться в условиях повышенной опасности на воде, источник повышенной опасности - маломерное судно, на котором им предстояло осуществлять поисковую операцию является техническим неисправным, судоводитель "данные изъяты" В.И. не имеет права управления маломерным судном, тем не менее, допустил участие своего работника в поисковой операции с нахождением на технически неисправном судне, мер по сохранению жизни здоровья работника не предпринял, как об этом верно указано судами.

С учетом изложенного, выводы о виновности только "данные изъяты" В.И, приведенные в акте расследования несчастного случая на производстве, составленном односторонне работодателем, не исключают виновности общества с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" в несчастном случае, в результате которого погиб работник общества. Более того, на "данные изъяты" В.И. ввиду того, что он не являлся работником ответчика, не может быть возложена ответственность за обеспечение безопасных условий труда "данные изъяты", как об этом указано в акте формы Н-1 и в кассационной жалобе ответчика.

Вопреки ошибочном мнению заявителя, при решении вопроса о привлечении работодателя к гражданско-правовой ответственности в связи со смертью работника, а также при определении размера компенсации морального вреда судами учтен характер и степень вины работодателя, обстоятельства несчастного случая, в результате которого наступила смерть работника "данные изъяты"

При разрешении спора судами верно указано, что работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Работодатель обязан создать безопасные условия труда исходя из комплексной оценки трудового процесса и обстоятельств, которые могут привести к нанесению вреда здоровью работников. Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также эксплуатации применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов; обучение по охране труда, в том числе обучение безопасным методам и приемам выполнения работ, обучение по оказанию первой помощи пострадавшим на производстве, обучение по использованию (применению) средств индивидуальной защиты, инструктаж по охране труда, стажировку на рабочем месте (для определенных категорий работников) и проверку знания требований охраны труда; организацию контроля за состоянием условий труда на рабочих местах, соблюдением работниками требований охраны труда, а также за правильностью применения ими средств индивидуальной и коллективной защиты.

Установив, что "данные изъяты" погиб в рабочее время, выполняя задание работодателя, который не обеспечил безопасное выполнение работ, не проконтролировал техническую исправность маломерного судна и правомерность управления им "данные изъяты" В.И, суды пришли к верному выводу о возложении на общество с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" обязанности компенсировать отцу и сестре погибшего работника моральный вред.

В силу разъяснений, содержащихся в абзаце 3 пункта 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" степень вины пострадавшего устанавливается комиссией, проводившей расследование несчастного случая на производстве, в процентах и указывается в акте о несчастном случае на производстве, степень вины пострадавшего устанавливается не более 25 процентов только при наличии его грубой неосторожности, и, если таковая отсутствует, проценты в акте не указываются, что означает полную вину работодателя. В ходе проведения расследования несчастного случая, произошедшего с "данные изъяты", в его действиях грубой неосторожности не установлено, указание об этом в акте расследования, подписанном директором работодателя, отсутствует. Указанное, в связи с выше изложенным, означает вину работодателя и не влечет снижение размера компенсации морального вреда по указанному основанию, как об этом верно указано судами.

Из части первой статьи 21, части второй статьи 22, части первой статьи 210, части первой и абзаца второго части второй статьи 212, части первой статьи 219, части первой статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации, в редакциях, действующих на день смерти "данные изъяты" 12 мая 2020 года, в их системной взаимосвязи следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред. В случае смерти работника в результате несчастного случая на производстве право на такое возмещение вреда имеют названные в законе лица, которым причинен ущерб.

Доводы кассационной жалобы о том, что требования истцов сформировались исключительно после вступления в законную силу разъяснений, изложенных в постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N33 "О практике применения судами норм о компенсации вреда", расширивших круг лиц, имеющих право на компенсацию морального вреда основаны на неверном толковании норм материального права, регулирующих вопросы компенсации морального вреда. Вопреки ошибочному мнению заявителя, ни трудовое, ни гражданское законодательство Российской Федерации не предусматривало и не предусматривает ограничений при определении круга лиц, которые вправе требовать компенсации морального вреда, в том числе причиненного в связи с нечастным случаем на производстве. В пункте 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" содержаться разъяснения относительно применения положений статьи 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующих возмещение вреда в случае смерти кормильца. Тогда как истцами заявлены и судами рассмотрены иные требования и по иным основаниям, при разрешении спора положения статьи 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации применению не подлежали.

В силу разъяснений, содержащихся в абзаце 3 пункта 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N33, действующего в период рассмотрения спора судами, в случае смерти работника или повреждения его здоровья в результате несчастного случая на производстве члены семьи работника имеют право на компенсацию работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного нарушением принадлежащих им неимущественных прав и нематериальных благ.

При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем. (абзац 4 пункта 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Приведенное правовое регулирование по спорам о компенсации морального вреда судами первой и апелляционной инстанций применено правильно.

Разрешая вопрос о размере компенсации морального вреда, суд первой инстанции правомерно исходил из положений статей 151, 1100, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, учел все заслуживающие внимание обстоятельства. Установив вину работодателя в несчастном случае на производстве, в результате которого наступила смерть работника, принимая во внимание степень вины работодателя, обстоятельства причинения вреда, суды приняли верное решение о привлечении ответчика к гражданско-правовой ответственности за причиненный близким родственникам погибшего моральный вред. Вопреки ошибочному мнению заявителя, суд учел последующее поведение работодателя, которым организованы поиск тела погибшего работника и его доставка к месту захоронения, а также захоронение, оказана материальная помощь членам семьи погибшего. Указанное явилось основанием для снижения размера компенсации морального вреда с заявленных истцами 2 000 000 рублей до 1 500 000 рублей в пользу отца и 1 000 000 рублей в пользу сестры.

Вопреки доводам кассационной жалобы размер компенсации морального вреда определен судом правильно, в соответствии с положениями статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом юридически значимых обстоятельств, влияющих на размер компенсации морального вреда. Взысканная сумма компенсации морального вреда является соразмерной причиненным физическим и нравственным страданиям каждого истца, отвечает требованиям разумности и справедливости. Определенный размер компенсации морального вреда, взысканный в пользу истцов, согласуется с принципами ценности жизни, здоровья и достоинства личности (статьи 21 и 38 Конституции Российской Федерации), а также с принципами разумности и справедливости.

Взыскание в судебном порядке компенсации морального вреда в пользу матери погибшего Шендель Г.В. не свидетельствует о возмещении вреда иным членам семьи - отцу и сестре, не является основанием для прекращения производства по делу в силу положений статьи 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку рассматриваемы иски не являются тождественными по составу лиц, участвующих в деле. Ссылка заявителя на разъяснения, содержащиеся в пункте 64 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" несостоятельна, поскольку вопрос о компенсации морального вреда матери погибшего Шендель Г.В. решался в гражданском порядке, размер компенсации морального вреда определялся исходя из степени и характера причиненных именно ей моральных и нравственных страданий, учитывались только её индивидуальные особенности. Взысканная сумма не подлежала распределению между иными членами семьи и не компенсировала причиненный им вред, как об этом ошибочно полагает заявитель.

Обращаясь с кассационной жалобой, заявитель не учитывает, что моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания в разумных размерах.

Доводы кассационной жалобы о несогласии с размером компенсации морального вреда являются необоснованными, поскольку законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда, не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, не определяет конкретный размер компенсации, а предоставляет определение размера компенсации суду. Компенсация морального вреда должна возместить потерпевшему понесенные им физические и нравственные страдания. Приведенным нормам права, регулирующим определение размера компенсации морального вреда, оспариваемые судебные акты соответствуют. В силу положений пункта 3 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации материальное положение юридического лица не подлежит учету при определении размера компенсации морального вреда.

Изучение материалов дела показало, что выводы суда первой инстанции, с которым обоснованно согласился суд апелляционной инстанции, основаны на правильно установленных фактических обстоятельствах дела и приведенном правовом регулировании спорных правоотношений и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

В силу положений главы 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по непосредственному исследованию вопросов факта и переоценке доказательств. В силу статей 67 и 3271 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций, и иная оценка доказательств стороны спора не может послужить основанием для пересмотра судебного постановления в кассационном порядке при отсутствии со стороны судов нарушений установленных процессуальным законом правил их оценки.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что обжалуемые судебные постановления приняты с соблюдением норм права, оснований для их отмены или изменения в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеется.

Руководствуясь статьями 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 30 марта 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 04 июля 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Ремонтно-строительный Сервис" - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи