Апелляционное определение СК по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции от 20 ноября 2023 г. по делу N 55-576/2023

ГАРАНТ:

Определением СК по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 28 марта 2024 г. N 16-УД24-2СП-А3 настоящее определение оставлено без изменения

Судебная коллегия по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Удод Е.В, судей Салтыкова Е.В, Точиевой А.А, при помощнике судьи Анохиной Н.А, с участием прокурора Гордеевой С.Н, осужденного Гуреева Д.Э, его защитника ? адвоката Жидкова М.В, оправданного Гусева А.А, его защитника ? адвоката Эюбова Ф.Б, рассмотрела в открытом судебном заседании с применением системы видео-конференц-связи уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Антимировой Н.С, апелляционной жалобе осужденного Гуреева Д.Э. и адвоката Жидкова М.В, поданным на приговор Волгоградского областного суда от 07 августа 2023 года, постановленный на основании вердикта присяжных заседателей, которым

Гуреев Д.Э, "данные изъяты", не судимый, осужден по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации к 16 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 01 год 06 месяцев, с установлением ограничений и обязанности, указанных в приговоре.

Срок наказания осужденному Гурееву Д.Э. постановлено исчислять с момента вступления приговора в законную силу. В срок отбывания наказания зачтено время содержания Гуреева Д.Э. под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Гусев А.А, "данные изъяты", не судимый, оправдан по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации, за непричастностью к совершению преступления, в соответствии с п. п. 2, 4 ч. 2 ст.302 УПК Российской Федерации, за ним признано право на реабилитацию.

Разрешена судьба вещественных доказательств по делу, снят арест, наложенный на квартиру Гуреева Д.Э. и автомобиль Гусева А.А.

Заслушав доклад судьи Удод Е.В, изложившей содержание обжалуемого приговора, существо апелляционного представления государственного обвинителя, апелляционной жалобы осужденного Гуреева Д.Э. и его адвоката Жидкова М.В, возражений государственного обвинителя, осужденного, Гусева А.А, адвоката Быкова Р.С, выслушав выступление сторон, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

по приговору суда, постановленному на основании вердикта коллегии присяжных заседателей от 03 июля 2023 года, Гуреев Д.Э. признан виновным в умышленном причинении смерти ФИО1, группой лиц по предварительному сговору, имевшим место 30 апреля 2010 года на территории "адрес"

В соответствии с этим же вердиктом коллегии присяжных заседателей Гусев А.А. признан невиновным по предъявленному обвинению в умышленном причинении смерти ФИО1 группой лиц по предварительному сговору по найму. Приговором Волгоградского областного суда от 07 августа 2023 года Гусев А.А. оправдан за непричастностью к совершению указанного преступления на основании п. п. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК Российской Федерации.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Антимирова Н.С. просит приговор в отношении Гуреева Д.Э. и Гусева А.А. отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение, избрать в отношении Гусева А.А. меру пресечения в виде заключения под стражу.

Считает, что при рассмотрении дела судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путём лишения и ограничения гарантированных УПК Российской Федерации прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Утверждает, что судом нарушены положения ст. ст. 15, 335 УПК Российской Федерации, председательствующим не обеспечены равные права сторон при представлении доказательств.

Настаивает на том, что в ходе рассмотрения дела сторона защиты систематически нарушала требования уголовно-процессуального закона, выходила за пределы подлежащих исследованию фактических обстоятельств дела, в их присутствии озвучивались сведения о личности подсудимых, мнение о недостатках проведённого следствия, подвергнуты сомнению представленные стороной обвинения доказательства. Несмотря на то, что председательствующий неоднократно прерывал подсудимых и их защитников, разъяснял присяжным заседателям о необходимости не принимать во внимание высказывания стороны защиты, однако сторона защиты на замечания председательствующего не реагировала. Считает, что сторона защиты преследовала цель вызвать предубеждение присяжных о необоснованности обвинения, дискредитировала ход предварительного расследования и полученные доказательства, представляемые стороной обвинения.

Полагает, что множественность повторяющихся нарушений, их систематичность и целенаправленность повлияли на формирование негативного суждения у присяжных заседателей о ходе предварительного расследования и судебного рассмотрения, отразились на беспристрастности коллегии присяжных заседателей и на содержании их ответов на поставленные вопросы при вынесении вердикта.

Ссылается на то, что указанные нарушения имели место при допросе свидетеля Свидетель N6, ей задавались вопросы относительно хода следственных действий о том, внимательно ли она знакомилась с текстом протокола при его подписании, адвокат ФИО2 просил свидетеля озвучить вопросы, которые ей задавал следователь. При допросе свидетеля, чьи данные о личности сохранены в тайне, защитник Жидков М.В. высказал свое мнение, что свидетеля бессмысленно его допрашивать. Полагает, что в прениях сторон адвокат Жидков M.В. также дискредитировал, как доказательство, показания свидетеля N 1, давал оценку проведенному допросу. Адвокат ФИО2 формулировал свои вопросы к свидетелю таким образом, чтобы в них звучали утверждения о бездействии в ходе раскрытия и расследования преступления. Усматривает в этом, что сторона защиты подвергла сомнению в присутствии присяжных заседателей показания свидетелей, деятельность правоохранительных органов и органов следствия в целом, ставила под сомнение существо доказательств.

Кроме того, государственный обвинитель указывает, что при допросе подсудимого Гусева А.А. его адвокат Жидков М.В. в формулировках своих вопросов называл ошибочными выводы генетической экспертизы, вопреки замечаниям председательствующего, дважды довел до присяжных заседателей такое утверждение. Адвокатом подвергнута сомнению достоверность выводов генетической экспертизы, адвокат неоднократно акцентировал внимание и на образовании эксперта.

Также указывает, что стороной защиты до присяжных заседателей доведены данные о личности подсудимых, в частности, подсудимый Гусев А.А. сообщил сведения о состоянии своего здоровья.

Кроме того, государственный обвинитель усматривает нарушения и в том, что подсудимый Гуреев Д.Э. сообщил, что имеются доказательства его отсутствия на месте преступления, о чём могут свидетельствовать преподаватели. В прениях сторон адвокат Жидков М.В. высказал мнение об умышленности действий третьих лиц, направленных на безосновательное обвинение подсудимых в убийстве.

Более того, считает, что судом не были созданы все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, не приняты все предусмотренные законом меры по обеспечению состязательности процесса и равноправия сторон, выразившееся, в частности, в отказе судом стороне обвинения в допросе свидетеля Свидетель N7, показания которого подтвердили бы утверждение обвинения о совершении убийства ФИО1 по найму ФИО3 Свидетель в силу своей служебной деятельности знал о взаимоотношениях указанных лиц и об обстоятельствах возникновения неприязни ФИО3 по отношению к погибшему. Также данному свидетелю было известно о том, что имелись люди, которые могли совершить убийство ФИО1 за меньшую сумму вознаграждения, однако были наняты другие лица, которым выплатили 15 тыс. долларов. По мнению государственного обвинителя, данные сведения имели существенное значение для доказывания обвинения в убийстве ФИО1 именно по найму.

Полагает, что принятое судом решение об отказе в допросе Свидетель N7 в присутствии присяжных заседателей противоречит требованиям уголовно-процессуального закона, позиции Конституционного Суда Российской Федерации.

Обращает внимание на то, что Свидетель N7 не свидетельствовал об оперативно-розыскных мероприятиях в рамках расследования убийства ФИО1, а показал, что он, как сотрудник управления по борьбе с организованной преступностью, проводил необходимые мероприятия в отношении преступного лидера ФИО3 и его ближайшего окружения, в связи с чем ему и стала известна сообщаемая суду информация, а потому правила проверки и оценки результатов ОРМ с точки зрения допустимости и относимости на показания данного свидетеля не распространяются.

Приходит к выводу, что вышеуказанные обстоятельства свидетельствуют о грубейших нарушениях закона, что ставит под сомнение законность постановленного вердикта и приговора.

В совместной апелляционной жалобе и ее дополнении осужденный Гуреев Д.Э. и его адвокат Жидков М.В. просят приговор суда отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство со стадии формирования коллегии присяжных заседателей. Считают, что в ходе рассмотрения дела были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на содержание ответов, поставленных перед присяжными заседателями вопросов, а в дальнейшем на вынесение законного и справедливого приговора.

Указывают на то, что сторона защиты была лишена возможности осуществлять полноценную защиту, судом и государственным обвинителем допущены существенные нарушения норм процессуального права на предоставление участниками уголовного судопроизводства доказательств.

Отмечают, что во вступительном слове государственный обвинитель обратился к присяжным заседателям, высказав позицию, что им могло быть известно об обвинении Гуреева Д.Э. и Гусева А.А. в убийстве, хотя откуда им это должно было быть известно, государственный обвинитель не пояснил. Также государственным обвинителем во вступительном слове перед присяжными заседателями сообщено, что обвинение будет подтверждено показаниями свидетелей Свидетель N14, Свидетель N2, Свидетель N7, Свидетель N3 и Свидетель N4, однако их показания до коллегии присяжных не доводились.

Считают, что сторона обвинения умышленно сослалась на доказательства, которые не были исследованы с участием присяжных заседателей, что могло повлиять на ответы, поставленные в вопросном листе.

Обращают внимание на то, что и председательствующий в напутственном слове также ссылалась на показания свидетеля Свидетель N2, когда доводила до сведения присяжных содержание показаний свидетеля Свидетель N5, однако свидетель Свидетель N2 в суде не допрашивалась, и ссылка на ее показания не могла быть доведена до присяжных заседателей.

Ссылаются на то, что при исследовании генотипоскопической экспертизы N государственный обвинитель и судья многократно, в категоричной и утвердительной форме давали оценку перед присяжными заседателями о принадлежности обнаруженных на вещественных доказательствах следов ДНК, принадлежащих Гурееву Д.Э.

Указывают, что при дополнительном исследовании стороной защиты названной экспертизы судья многократно перебивала их, высказывала суждение о выводах экспертизы, что сторона защиты неправильно интерпретирует выводы экспертизы, что не соответствовало действительности.

Отмечает, что в процессе исследования экспертизы и вещественных доказательств государственный обвинитель высказывал утверждения, что на орудии убийства и чехле имеются следы ДНК, происхождение которых не исключается от Гуреева Д.Э, что противоречит выводам экспертизы, что было отмечено стороной защиты в судебном заседании, но проигнорировано судом.

Аналогичное нарушение усматривают авторы жалобы и со стороны судьи, которая в напутственном слове многократно обращала внимание присяжных заседателей на заключение экспертизы N, существенно искажая суть выводов.

Ссылаются на протокол судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ, в котором отражено, что председательствующий многократно перебивал защитника Жидкова М.В, искажал дословное содержание озвучиваемых ответов, сообщал присяжным, что защитник неправильно дает им оценку, и чтобы они не принимали во внимание дословно озвучиваемые выводы названной экспертизы. Согласно аудиозаписи председательствующий не менее шести раз перебивал защитника. Считает, что судом неверно изложены фразы защитника Жидкова М.В. о выводах экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ. Настаивают на том, что судом дана искаженная оценка иным доказательствам, в том числе доказательствам стороны защиты.

Обращают внимание на то, что государственный обвинитель, демонстрируя орудие убийства многократно, в утвердительной форме сообщал присяжным заседателям, что на орудии обнаружены следы ДНК Гуреева Д.Э, тогда как выводы экспертизы носят предположительный, то есть теоретический характер, о чем государственный обвинитель и суд в напутственном слове не указали.

По мнению осужденного и его адвоката, суд принял на себя роль государственного обвинителя, выступая перед присяжными на стороне обвинения, поскольку председательствующий в утвердительной форме переоценивал выводы эксперта, высказывая иной смысл, в том числе и о наличии следов ДНК Гуреева Д.Э. на вещественных доказательствах.

Указывают на то, что председательствующим необоснованно отказано в вызове и допросе экспертов ФИО5, ФИО6, что имело существенное значение для рассмотрения ходатайства о назначении повторной судебной генотипоскопической экспертизы. Считают, что судом необоснованно отказано и в допросе в качестве специалиста "данные изъяты" ФИО7, заключение которой было получено стороной защиты в соответствии с УПК Российской Федерации и представлено суду.

Отмечают, что заключение специалиста ФИО7 являлось доказательством, которое опровергает выводы эксперта ФИО6

Настаивают на том, что выводы генотипоскопической экспертизы N являются ошибочными и противоречивыми, не основаны на методике проведения таких экспертиз, что вытекает из Заключения специалиста (рецензии) N, выполненной судебным экспертом (экспертом-генетиком) ФИО7

Также считают, что суд необоснованно отказал в допросе в присутствии присяжных заседателей свидетелей Свидетель N12 и Свидетель N11, показания которых подтверждали алиби подсудимого о нахождении его в момент совершения преступления в институте на занятиях, что относилось к предмету доказывания. Свидетель Свидетель N12 прямо указывала на то, что ДД.ММ.ГГГГ непосредственно и только она сама заполняла журнал посещаемости и проверяла явку абитуриентов, о чем делала отметки в журнале посещений, при отсутствии Гуреева Д.Э. на занятиях сделала бы соответствующую отметку в журнале.

Настаивают на том, что отказ в допросе этих свидетелей в присутствии присяжных заседателей лишило сторону защиты возможность ссылаться на показания данных свидетелей, на записи, содержащиеся в журнале посещения занятий, исследованные с участием присяжных заседателей, что оказало существенное влияние на обоснованность и убедительность алиби подсудимого, следовательно, повлияло на содержание ответов, данных присяжными заседателями.

Выражают несогласие с отказом суда в оглашении показаний свидетеля Свидетель N13, данных им от ДД.ММ.ГГГГ. Утверждают, что это лишило обвиняемых права на защиту.

Считают, что допрос свидетеля N 1 ввел присяжных заседателей в заблуждение, поскольку ответы носили вероятностный, предположительный характер, не основаны на непосредственном участии свидетеля в рассказываемых событиях.

Обращают внимание на то, что когда сторона защиты задавала вопросы о конкретизации ответов, свидетель отказывался отвечать на них, назвать источник своих предположений, а в некоторых случаях ссылался на официальные источники информации. Утверждают, что свидетель N 1 сообщил ложные, надуманные, противоречивые и основанные на предположениях сведения о тех фактических обстоятельствах, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями.

Приходят к выводу, что допрос свидетеля N 1 в присутствии присяжных произведен в нарушение требований ч. 7 ст. 335 УПК Российской Федерации.

Полагают, что разъяснения судьи присяжным заседателям относительно того, что представляются те доказательства и в том объеме, в котором их предоставление посчитала необходимым сторона, которая их предоставляет, имели процессуальный характер и противоречат положениям ч. 7 ст. 335 УПК Российской Федерации.

По мнению осужденного и его адвоката, предоставление доказательств присяжным заседателям определяется судом, а не сторонами защиты и обвинения. Считают, что такие разъяснения могли сформировать у присяжных заседателей предубежденность и недоказанность алиби подсудимого.

Кроме этого, осужденный и его адвокат в жалобе акцентируют, что указанное в вопросном листе время совершения преступления также является существенным нарушением уголовно-процессуального закона. Находят время совершения преступления с 10:55 до 14.00 на территории "адрес" не соответствующим положениям ст. 73 УПК Российской Федерации и фактическим обстоятельствам дела, поскольку совершение убийства ФИО1 в течение трех часов продолжаться не могло. Из показаний очевидца преступления Свидетель N6 и иных свидетелей следовало, что все произошло примерно в 12:00 - в 12:10 часов.

Ссылаются на то, что суд необоснованно отказался внести соответствующие изменения в вопросный лист, указание в вопросном листе время совершения преступления с 10:55 до 14.00 часов направлено на дискредитацию алиби подсудимого.

Полагают, что судом нарушен принцип состязательности и равенства процессуальных прав сторон, в том числе порядок исследования представляемых доказательств. Отказ сторонам в исследовании доказательств, не признанных судом недопустимыми, расценивают как ограничение их прав на представление доказательств, то есть как нарушение уголовно-процессуального закона, влекущее отмену приговора. Приводят конкретные примеры из протокола судебного заседания, которые, по их мнению, высказывал государственный обвинитель, и оставлены председательствующим без внимания.

Ссылаясь на протокол судебного заседания, обращают внимание на то, что в момент дачи показаний подсудимым Гуреевым Д.Э. председательствующим делались замечания по поводу их содержания, суд фактически заставил защитника подсудимого оказать воздействие на своего подзащитного, чтобы тот давал нужные суду показания, что в итоге повлияло на содержание показаний подсудимого и привело к ограничению его права на защиту.

Считают, что председательствующий, тем самым, превысил свои полномочия, проявил заинтересованность в исходе данного дела. Председательствующий демонстративно просил присяжных заседателей удалиться из зала судебного заседания с указанием на якобы допущенные нарушения защитником и подсудимым. Усматривают в таких действиях судьи негативное воздействие на присяжных заседателей, поскольку это было интерпретировано как некое нарушение порядка судебного заседания, допущенное как Гуреевым Д.Э, так и адвокатом Жидковым М.В.

Также утверждают, что при выступлении в прениях сторон судья перебивала защитника, делала ему замечания, просила присяжных заседателей не принимать во внимание версию стороны защиты о совершении преступления третьими лицами, что обнаруженные на месте преступления вещественные доказательства оставлены не случайно, чтобы отвести подозрение от лиц, действительно совершивших убийство. Считают, что своими действиями председательствующий проигнорировал положения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2022 года N 22 о возможности выдвижения версий о свершении преступления третьими лицами, в том числе и при рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей.

Указывают, что в напутственном слове судья необоснованно не разъяснила присяжным заседателям позицию защитника по данному процессуальному вопросу, что также повлияло на ответы присяжных заседателей.

Также полагают, что при доведении до присяжных заседателей показаний свидетеля Свидетель N6 председательствующим допущено высказывание, не соответствующее действительности, а именно о том, что одним из пришедших парней был коренастый парень низкого роста. Настаивают на том, что таких фраз свидетель Свидетель N6, не произносила, это сравнение умышленно искажено председательствующим.

Усматривают, что председательствующим умышленно не доведены до присяжных заседателей показания свидетеля Свидетель N6, которые были оглашены в связи с существенными противоречиями, в той части, что все трое нападавших были одного роста.

Считают, что к напутственному слову председательствующего необходимо отнестись критически, поскольку оценка поведения обвиняемых, способа защиты обвиняемых, ввели в заблуждение присяжных заседателей, которые при оценке представленных сторонами доказательств должны руководствоваться фактами, а не чувствами.

Приходят к выводу, что предвзятое отношение судьи, заинтересованность в исходе дела, ярко выраженный обвинительный уклон при решении процессуальных вопросов, неприязненное отношение к стороне защиты, лишили подсудимого возможности выдвинуть версию о причастности к преступлению третьих лиц.

Кроме того, указывают, что в качестве запасного принимал участие присяжный заседатель ФИО4, который при отборе умолчал, что длительное время являлся работником МВД, занимал руководящие должности в структуре МВД, имеет звание полковника, то есть являлся профессиональным участником оперативно-розыскной и следственной деятельности органов предварительного следствия. Считают, что данный присяжный заседатель в силу своих знаний мог оказать существенное влияние на мнение остальных присяжных заседателей, поскольку после прений сторон вместе с основными присяжными заседателями длительное время находился с ними в комнате и обсуждал доводы защиты.

Ссылаются на то, что судом необоснованно оставлен без удовлетворения заявленный отвод запасному присяжному ФИО4 Отмечают, что сокрытие кандидатами в присяжные заседатели, включенными впоследствии в состав коллегии, информации, которая могла повлиять на принятие решения по делу и лишила стороны права на мотивированный или немотивированный отвод.

Выражают несогласие с принятым решением суда о судьбе вещественных доказательств. Полагают, что суд пришел к необоснованному выводу об уничтожении фрагмента электрошокового устройства, монтировки в чехле, журнала посещения занятий "адрес", сведений о соединениях абонентских номеров, журнала "Скуби-Ду", полимерного ведра, окурков, перчатки, компакт-дисков с данными о телефонных соединениях. Обращают внимание на то, что по существу предъявленного обвинения преступление совершено тремя лицами, один из которых оправдан, а третий не был даже установлен. Уничтожение вещественных доказательств будет являться препятствием для пересмотра дела по новым или вновь открывшимся обстоятельствам, просят передать вышеперечисленные вещественные доказательства на ответственное хранение стороне защиты.

В возражении на апелляционное представление государственного обвинителя Антимировой Н.С. осужденный Гуреев Д.Э. просит удовлетворить апелляционное представление в части отмены приговора в отношении него, с учетом изложенных доводов в его возражении, а в части отмены приговора в отношении Гусева А.А. оставить без удовлетворения, приговор без изменения. Также просит удовлетворить апелляционную жалобу адвоката Жидкова М.В. в полном объеме, ходатайство о проведении повторной судебной генотипоскопической экспертизы, избрать в отношении него иную меру пресечения, не связанную с содержанием под стражей, мотивируя тем, что на протяжении более чем 10 лет является фигурантом данного дела, при этом не скрывался, никаких улик не уничтожал и давление на свидетелей не оказывал.

В возражениях на апелляционную жалобу осужденного Гуреева Д.Э. и его адвоката Жидкова М.В, на апелляционное представление государственного обвинителя Антимировой Н.С. адвокат Быков Р.С. просит апелляционные жалобу и представление оставить без удовлетворения, а приговор суда без изменения.

В возражении оправданный Гусев А.А. просит оставить приговор Волгоградского областного суда от 07 августа 2023 года в отношении него без изменения, а в отношении Гуреева Д.Э. - отменить, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение со стадии формирования коллегии присяжных заседателей. Просит апелляционное представление государственного обвинителя Антимировой Н.С. в части доводов, изложенных в отношении него, оставить без удовлетворения.

В суде апелляционной инстанции прокурор Гордеева С.Н. доводы апелляционного представления поддержала, просила приговор отменить, уголовное дело передать на новое рассмотрение. Осужденный Гуреев Д.Э, его адвокат Жидков М.В. апелляционное представление поддержали частично, просили также приговор отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство, в отношении оправданного просили приговор оставить без изменения. Оправданный Гусев А.А. и его адвокат Эюбов Ф.Б. не поддержали доводы апелляционного представления в части отмены оправдательного приговора, считали необходимым удовлетворить апелляционную жалобу осужденного Гуреева Д.Э. и его адвоката.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционном представлении государственного обвинителя и в апелляционной жалобе осужденного. адвоката Жидкова М.В, выслушав мнение сторон, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 389.27 УПК Российской Федерации основаниями отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, являются предусмотренные п. п. 2 - 4 ст. 389.15 УПК Российской Федерации: существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона, несправедливость приговора.

Исходя из данной нормы уголовно-процессуального закона, судебные решения, вынесенные с участием присяжных заседателей, не могут быть обжалованы сторонами в апелляционном порядке и не подлежат проверке судом апелляционной инстанции по мотивам несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

В этой связи доводы об оспаривании фактических обстоятельств дела, установленных вердиктом присяжных заседателей, о непричастности к содеянному, наличии алиби, недостоверности показаний свидетелей, не могут быть приняты судебной коллегией во внимание и рассмотрены.

Допустимость и относимость того или иного доказательства проверены судом в ходе судебного разбирательства.

Судебное разбирательство по делу проведено в предусмотренной уголовно-процессуальным законом процедуре с учетом особенностей, установленных главой 42 УПК Российской Федерации.

Действия председательствующего по ведению судебного следствия осуществлялись в рамках процессуальных полномочий, предоставленных ему ст. 335 УПК Российской Федерации, а доводы о необъективности и проявлении председательствующим обвинительного уклона не основаны на материалах дела.

Нарушений принципа состязательности сторон, необоснованных отказов сторонам в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или могущих повлиять на вынесение вердикта коллегией присяжных заседателей и постановление судом законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, председательствующий по делу обоснованно и в соответствии с требованиями УПК Российской Федерации отклонял вопросы, носящие повторный характер, направленные на выяснение обстоятельств, не имеющих отношение к рассматриваемому делу, останавливал участников процесса, когда они касались обстоятельств, не подлежащих выяснению с участием присяжных заседателей.

Такие действия не могут расцениваться как ущемление прав сторон и нарушение права на защиту в силу прямых предписаний закона. При этом председательствующий по делу, как следует из протокола судебного заседания, обращался к присяжным заседателям с соответствующими разъяснениями, в которых просил их не расценивать такие действия как ущемление прав сторон, как препятствие в доведении до них позиции сторон.

Обоснованный и мотивированный отказ председательствующего в удовлетворении тех или иных ходатайств участников процесса не может рассматриваться как нарушение их процессуальных прав. При этом позиция председательствующего при разрешении процессуальных вопросов была обусловлена не процессуальным положением участников судебного разбирательства, а обоснованностью самих ходатайств и вопросов, которые они ставили перед судом.

Вопреки доводам сторон, как сторона защиты, так и сторона обвинения, не были лишены права на предоставление доказательств. Доводы жалобы о том, что предоставление доказательств присяжным заседателям определяется судом, не основаны на законе.

В ходе судебного разбирательства исследованы все существенные для исхода дела доказательства, представленные сторонами. До предоставления доказательств присяжным заседателям, вопросы сбора доказательств и их допустимости, подробно рассматривались судом без участия присяжных.

Доводы стороны защиты о том, что государственный обвинитель во вступительном слове обратился к присяжным заседателям, высказав позицию, что им могло быть известно об обвинении Гуреева Д.Э. и Гусева А.А. в убийстве, являются несостоятельными.

Судебная коллегия обращает внимание на то, что изначально председательствующий обратился к кандидатам в присяжные заседатели со вступительным словом и сообщил, какое дело подлежит рассмотрению, в совершении каких действий обвиняются подсудимые. В последующем, в ходе судебного следствия государственный обвинитель во вступительном слове обратился к присяжным заседателям и сказал, что им уже известно, что Гуреев Д.Э. и Гусев А.А. обвиняются в убийстве.

Адвокат намеренно искажает суть высказываний, как государственного обвинителя, так и председательствующего с целью оспорить вынесенный присяжными заседателями в отношении Гуреева Д.Э. вердикт и постановленный на его основе приговор.

То обстоятельство, что государственным обвинителем во вступительном слове перед присяжными заседателями сообщено, показаниями каких свидетелей будет подтверждено обвинение, и неисследование части этих доказательств, нарушением уголовно-процессуального закона не является.

Допросы свидетелей проведены в соответствии с требованиями УПК Российской Федерации. Оснований для признания вышеуказанных доказательств недопустимыми, в том числе показаний допрошенного в судебном заседании с участием присяжных заседателей свидетеля N 1, у суда первой инстанции не имелось. Оценка достоверности показаний свидетелей - это компетенция присяжных заседателей. Когда показания свидетелей не являлись предметом судебного разбирательства, председательствующий обоснованно снимал и отводил вопросы в данной части.

Заключения проведенных по делу судебных экспертиз, в том числе заключения экспертов от ДД.ММ.ГГГГ N и от ДД.ММ.ГГГГ N, являлись допустимыми доказательствами и обоснованно исследованы с участием присяжных заседателей.

Заявляя о необходимости проведения повторной судебной экспертизы ввиду наличия в заключениях экспертов от ДД.ММ.ГГГГ N и от ДД.ММ.ГГГГ N предположительных выводов, сторона защиты фактически оспаривает постановленный коллегией присяжных заседателей вердикт. Само по себе несогласие с выводами экспертов не дает основания для признания актов судебно-медицинской экспертизы недопустимыми доказательствами.

В процессе исследования указанных экспертиз и вещественных доказательств государственный обвинитель и председательствующий не высказывали каких-либо однозначных утверждений, какую-либо оценку перед присяжными заседателями исследованным доказательствам не давали. Искажения смысла исследованных доказательств государственным обвинителем не допущено. Суд не отказывал в исследовании указанных заключений и стороне защиты. Утверждение государственного обвинителя о том, что на орудии убийства и чехле имеются следы ДНК, происхождение которых не исключается от Гуреева Д.Э, вопреки доводам стороны защиты, не противоречит выводам экспертизы. При этом судебная коллегия отмечает, что сторона защиты находит выводы указанной экспертизы об обнаружении следов ДНК Гуреева Д.Э. предположительными. То есть адвокат не оспаривает, что заключение эксперта содержит именно такие выводы, о которых говорил государственный обвинитель, но уже считает их предположительными, носящими теоретический характер. При исследовании данной экспертизы председательствующий не давал ей какой-либо оценки перед присяжными заседателями.

Все заявленные стороной защиты ходатайства, в том числе, о назначении и проведении повторной судебной экспертизы на предмет принадлежности генетического материала, обнаруженного на перчатке, ведре, тканевом чехле и металлическом пруте, изъятых с места происшествия, о допросе в качестве специалиста ФИО7, экспертов ФИО6 и ФИО5, рассмотрены в установленном законом порядке (т. 18 л.д. 192-193). Принятое решение является мотивированным.

Оснований для вызова и допроса в суде специалиста ФИО7 у суда первой инстанции имелось, не имеется таких оснований и у суда апелляционной инстанции. При допросе специалиста ФИО7 сторона защиты намерена была касаться процедуры проведенных экспертами ФИО6 и ФИО5 экспертиз и ревизии выводов экспертов. Заключение данного специалиста, данное по итогам ревизии выводов экспертов, в материалах уголовного дела имеется. Соответственно, не имелось оснований и для вызова в суд и допроса экспертов ФИО6 и ФИО5

Доводы стороны защиты о нарушении требований закона, выразившиеся в отказе в удовлетворении ходатайств о допросе с участием присяжных заседателей свидетелей Свидетель N12 и Свидетель N11, а также доводы представления государственного обвинителя о допросе с участием присяжных заседателей свидетеля Свидетель N7, являются несостоятельными.

Производство по уголовным делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей, в соответствии с Главой 42 УПК Российской Федерации ведется в общем порядке, с учетом особенностей, предусмотренных настоящей главой. Исходя из требований этой Главы, ст. 335 УПК Российской Федерации, в присутствии присяжных подлежат исследованию только те фактические обстоятельства, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями. С учетом особенностей данной формы судопроизводства, свидетели не всегда подлежат обязательному допросу в присутствии присяжных заседателей. Разрешение данного вопроса зависит от содержания их сведений, которые они могут сообщить, что не является нарушением уголовно-процессуального закона.

Суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для допроса в присутствии присяжных заседателей свидетелей Свидетель N11, Свидетель N12, Свидетель N7, указав, что показания свидетеля Свидетель N11 не относятся ни к фактическим обстоятельствам уголовного дела, ни к предмету доказывания по уголовному делу. Свидетель Свидетель N12 не подтвердила и не опровергла алиби Гуреева Д.Э, иные сообщённые ею сведения не относятся к фактическим обстоятельствам дела и к предмету доказывания. Свидетель Свидетель N7, как руководитель оперативного подразделения, сообщил информацию о фактических обстоятельствах, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями, при этом лица, проводившие предварительное расследование по уголовному делу, не могут быть допрошены об обстоятельствах, относящихся к предмету доказывания по делу.

Вопреки доводам апелляционного представления и жалобы о нарушении равенства сторон, в том числе и на предоставление доказательств, то по ходатайствам как стороны защиты, так и стороны обвинения были допрошены свидетели с участием присяжных заседателей, что еще раз подтверждает, что суд обеспечивал сторонам равные права на предоставление доказательств, предоставил возможность довести до присяжных заседателей позицию Гуреева Д.Э. и его защитника о наличии алиби на день убийства. В присутствии присяжных заседателей исследовался журнал посещения занятий студентами в 2009/2010 г, в связи с чем сторона защиты не лишена была ссылаться на это доказательство в обоснование своих доводах об алиби подсудимого.

Представленные сторонами доказательства были исследованы, заявленные сторонами ходатайства рассмотрены в установленном законом порядке. В судебном заседании были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

В присутствии присяжных заседателей исследовались только те фактические обстоятельства дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, что соответствует требованиям ст. 335 УПК Российской Федерации. Какой-либо необъективности со стороны председательствующего и нарушения им требований состязательности сторон судебная коллегия не усматривает.

Допустимость исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств сомнений не вызывает, поскольку они добыты в установленном законом порядке. Доводы стороны защиты об обратном, судебная коллегия находит несостоятельными.

Судебное следствие было окончено при отсутствии возражений и дополнений от участников процесса (т.18 л.д. 94-об).

Из содержания выступлений сторон следует, что прения проведены в соответствии с требованиями ст. 336 УПК Российской Федерации, в пределах предъявленного обвинения и вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

В случаях, когда стороны ссылались на обстоятельства, не имеющие отношение к делу, либо не подлежащие доведению до сведения присяжных заседателей, председательствующий по делу правомерно останавливал участников и обращался к присяжным заседателям с соответствующими разъяснениями, в которых просил не принимать во внимание те или иные высказывания выступающего. Указанные действия не могут расцениваться как ущемление прав сторон, препятствие довести до присяжных свою позицию по делу.

При этом разъяснения давались как по ходу выступления того или иного участника, так и по окончании, что не противоречит требованиям УПК Российской Федерации. Содержание сделанных председательствующим и отраженных в протоколе замечаний никоим образом не свидетельствуют о том, что высказывалась критическая оценка тому или иному доказательству сторон с точки зрения достоверности, правдивости или ложности показаний допрошенных лиц, либо что отдавалось предпочтение какой-либо позиции участников. В продолжительности выступления каждого из участников в прениях стороны не были ограничены.

Напутственное слово председательствующего, вопреки утверждениям стороны защиты, соответствует требованиям ст. 340 УПК Российской Федерации. В нем приведено содержание обвинения, содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за инкриминируемое деяние, изложена позиция государственного обвинителя и защиты, другие, предусмотренные ч. 3 ст. 340 УПК Российской Федерации сведения.

При этом председательствующий, соблюдая объективность и беспристрастность, кратко напомнил содержание исследованных доказательств, в том числе и стороны защиты, привел суть показаний свидетелей Свидетель N6, Свидетель N13, Свидетель N8, данных ею в ходе предварительного следствия, Свидетель N5, свидетеля, данные о котором сохранены в тайне, свидетеля Свидетель N9, Свидетель N10, и другие доказательства.

Изложение показаний свидетеля Свидетель N5 со ссылкой последнего на пояснения Свидетель N2, не противоречит требованиям уголовно-процессуального закона, поскольку касаются указания на источник осведомленности свидетеля.

Из напутственного слова и протокола судебного заседания следует, что приведенное краткое содержание показаний допрошенных лиц соответствует тем, которые доводились до сведения присяжных заседателей в ходе судебного следствия.

Вопреки доводам адвоката, допрошенный свидетель Свидетель N6 давала показания в судебном заседании именно такие, какие изложены председательствующим в напутственном слове. Из протокола судебного заседания следует, что свидетель Свидетель N6 на вопросы адвоката ФИО2 ответила, что человек, который бил потерпевшего по голове, из всех троих был самый маленький, но самый коренастый (т. 18 л.д. 25).

Какие-либо комментарии в пользу того или иного доказательства, свою оценку им, несмотря на заявление стороны защиты, председательствующий не высказывал.

Также в полном соответствии с п. 5 ч. 3 ст. 340 УПК Российской Федерации суд разъяснил присяжным правила оценки доказательств, сущность принципа презумпции невиновности, положения о толковании неустраненных сомнений в пользу подсудимых, и другие, предусмотренные нормой закона требования (т.17 л.д. 209). Данных, свидетельствующих о нарушении председательствующим принципа объективности и беспристрастности, а также об искажении исследованных в судебном заседании доказательств и позиции сторон, из текста напутственного слова не усматривается. Стороне защиты была предоставлена возможность изложить свои возражения по содержанию напутственного слова председательствующего, однако таковых у сторон не имелось.

Вопросный лист сформулирован в соответствии с требованиями ст. ст. 338 и 339 УПК Российской Федерации, с учетом предъявленного и поддержанного государственным обвинителем обвинения, результатов судебного следствия, прений сторон. Сторонам, с учетом объема рассматриваемого дела, было предоставлено достаточно времени для обсуждения вопросов, предложенных председательствующим судьей.

Стороне защиты в полном соответствии с требованиями ст. 388 УПК Российской Федерации было предоставлено право высказать замечания по содержанию и формулировке вопросов, право внести предложения. Сторона защиты воспользовалась такими правами и внесла свои предложения. Эти предложения были обсуждены (т. 18 л.д. 106-об.-107).

Председательствующий судья в пределах своих полномочий, в соответствии с ч. 4 ст. 338 УПК Российской Федерации в совещательной комнате окончательно сформулировал вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями. То, что предложения стороны защиты приняты не были, не указывает на нарушение закона. Доводы адвоката о несоответствии времени совершения преступления, указанного в вопросном листе, фактическим обстоятельствам дела, не основаны на законе. В соответствии с положениями п. 1 ч. 1 ст. 389.15 и ст. 389.27 УПК Российской Федерации подобные доводы не могут быть предметом рассмотрения судом апелляционной инстанции. Виновность осужденного Гуреева Д.Э. в убийстве ФИО1 и конкретные обстоятельства, при которых оно было совершено, установлены вердиктом присяжных заседателей, правильность которого в силу положений требований ч. 4 ст. 347 УПК Российской Федерации ставить под сомнение запрещается.

Все вопросы, как это предусмотрено положениями ч. 8 ст. 339 УПК Российской Федерации, поставлены в понятных для присяжных заседателей формулировках и не требовали от коллегии присяжных заседателей юридической оценки.

Каких-либо неясностей в связи с поставленными вопросами у присяжных заседателей не возникло, за дополнительными разъяснениями они не обращались. Процедура вынесения присяжными заседателями вердикта, и обсуждения судом последствий вердикта, не нарушена. На все поставленные перед присяжными заседателями вопросы ими были даны ясные и непротиворечивые ответы.

Дело рассмотрено законным составом коллегии присяжных заседателей, которая была сформирована с соблюдением требований ст. 328 УПК Российской Федерации.

В полном соответствии с требованиями ст. 328 УПК Российской Федерации сторонам была предоставлена возможность заявить мотивированные и немотивированные отводы кандидатам, чем сторона защиты воспользовалась (т. 18 л.д. 15, л.д. 15-об.). Замечаний по поводу процесса формирования коллегии присяжных заседателей, заявлений о ее роспуске ввиду тенденциозности состава от сторон не поступало (т.18 л.д. 16-об).

Заявленный в последующем адвокатом Жидковым М.В. отвод запасному присяжному заседателю ФИО4, который ранее служил в органах МВД и имеет специальное звание, суд разрешил, оснований для его удовлетворения не усмотрел (т. 17 л.д. 203). Более того, следует отметить, что присяжный заседатель ФИО4 в основной состав коллегии не входил, являлся запасным. Доводы стороны защиты о том, что запасной присяжный заседатель ФИО4 имел возможность обсуждать с основными присяжными заседателями результаты прений, являются надуманными. Оснований полагать, что данный запасный присяжный заседатель мог оказать воздействие на основной состав коллегии присяжных заседателей, не имеется, поскольку один из подсудимых был оправдан.

Приговор суда постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей о виновности Гуреева Д.Э. и о непричастности Гусева А.А, основанном на всесторонне и полном исследовании материалов дела.

С учетом вердикта коллегии присяжных заседателей действия осужденного Гуреева Д.Э. правильно квалифицированы судом по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации, как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку группой лиц по предварительному сговору.

В отношении Гусева А.А. постановлен оправдательный приговор по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК Российской Федерации, в связи с вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта ввиду непричастности к совершению преступления.

Оснований для постановления председательствующим в силу положений ч. 4 ст. 348 УПК Российской Федерации оправдательного приговора в отношении Гуреева Д.Э, а также оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей согласно требованиям ч. 5 ст. 348 УПК Российской Федерации у суда не имелось.

Постановленный в отношении Гуреева Д.Э. и Гусева А.А. приговор отвечает требованиям ст. 351 УПК Российской Федерации, то есть является законным и обоснованным.

Каких-либо нарушений требований уголовного или уголовно-процессуального законов, влекущих безусловную отмену приговора, при рассмотрении его судом, не допущено.

Доводы апелляционного представления о том, что сторона защиты в присутствии присяжных заседателей озвучивала сведения о личности подсудимых, мнение о недостатках проведённого следствия, подвергла сомнению представленные стороной обвинения доказательства, высказывала об умышленности действий третьих лиц, направленных на безосновательное обвинение подсудимых в убийстве, являются необоснованными. По мнению судебной коллегии, это не отразилось на беспристрастности коллегии присяжных заседателей и на содержании их ответов на поставленные вопросы при вынесении вердикта, поскольку по делу вынесен как обвинительный вердикт, так и оправдательный.

Председательствующим по делу приняты исчерпывающие меры к обеспечению состязательности процесса, а также меры, направленные на ограждение присяжных заседателей от информации, которая к их компетенции не относится.

Таким образом, оснований для отмены приговора по доводам апелляционного представления и жалобы, не имеется.

Оснований для вынесения в отношении председательствующего по делу частного определения, о чем ходатайствовал адвокат Жидков М.В. в суде апелляционной инстанции, не имеется. Доводы адвоката о том, что председательствующий необоснованно останавливал в высказываниях сторону защиты, делал замечания в ходе судебного разбирательства, являются его субъективной оценкой и связаны с несогласием вынесенного решения.

Судом исследовалось психическое состояние Гуреева Д.Э, в отношении него была проведена судебная психолого-психиатрическая экспертиза. Из заключения комиссии следует, что по своему психическому состоянию здоровья Гуреев Д.Э. может нести ответственность за содеянное, поскольку он осознавал фактический характер и общественную опасность своих действий и мог руководить ими.

При назначении Гурееву Д.Э. наказания суд учел все установленные по делу и влияющие на него обстоятельства, а также данные о личности виновного, обстоятельства, смягчающие наказание, и влияние наказания на его исправление и на условия жизни его семьи. Вердиктом коллегии присяжных заседателей Гуреев Д.Э. не признан заслуживающим снисхождения.

В качестве смягчающих наказание обстоятельств Гуреева Д.Э. суд обоснованно признал в соответствии с п. "г" ч. 1 ст. 61 УК Российской Федерации - наличие у него малолетнего ребенка, и на основании ч. 2 ст. 61 УК Российской Федерации - наличие у его ребенка "данные изъяты".

Кроме того, в качестве данных о личности Гуреева Д.Э. суд учитывал его положительные характеристики, данные об отсутствии места работы у его супруги, воспитывающей ребенка, наличие кредитного обязательства.

Отягчающих наказание обстоятельств по делу не установлено.

Все заслуживающие внимания обстоятельства, установленные судом на момент постановления приговора в отношении Гуреева Д.Э, учтены судом при решении вопроса о назначении наказания.

Оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК Российской Федерации, а также применения положений ст. ст. 64, 73 УК Российской Федерации, суд первой инстанции не усмотрел. Не находит таких оснований и судебная коллегия.

По своему виду и размеру назначенное Гурееву Д.Э. наказание отвечает требованиям закона, является справедливым, соразмерным содеянному, принципам социальной справедливости, чрезмерно суровым не является.

Вид режима отбывания наказания назначен осужденному в соответствии с положениями п. "в" ч. 1 ст. 58 УК Российской Федерации - исправительная колония строгого режима. Зачет времени содержания Гуреева Д.Э. под стражей в срок лишения свободы произведен верно.

Вместе с тем, приговор подлежит изменению в части принятого судом решения о судьбе вещественных доказательств.

Как следует из материалов уголовного дела, из него выделено в отдельное производство уголовное дело в отношении неустановленного лица, которое обвиняется в соучастии с Гуреевым Д.Э. в убийстве ФИО1 (т. 11 л.д. 134-137). В связи с этим решение суда об уничтожении фрагмента электрошокового устройства "Patent Pending", монтировки в чехле, сведений о соединениях абонентских номеров ФИО1, журнала "Скуби-Ду", полимерного ведра, 8 окурков, перчатки, 5 компакт-дисков с данными о телефонных соединениях номеров N, N, N, N, N, является преждевременным.

Указанные вещественные доказательства следует хранить в камере хранения вещественных доказательств СУ СК России по "адрес" до рассмотрения по существу уголовного дела в отношении лица, выделенного в отдельное производство.

Просьбу, изложенную осужденным и его адвокатом, о передаче указанных вещественных доказательств на ответственное хранение стороне защиты, судебная коллегия считает необоснованной, поскольку данные предметы, согласно экспертизам, сохранили на себе следы преступления.

В отношении вещественного доказательства - журнала посещения занятий "адрес" судом принято решение о его возвращении по принадлежности, и только в случае отказа его получить принято обоснованное решение об его уничтожении.

Что касается судьбы остальных вещественных доказательств, то судебная коллегия считает возможным согласиться с принятым судом первой инстанции решением.

Иных нарушений требований уголовно-процессуального законодательства, не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, п. 9 ч. 1 ст. 389.20, ст. ст. 389.28, 389.33 УПК Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

приговор Волгоградского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении Гуреева Д.Э. и Гусева А.А. изменить.

Исключить из приговора указание об уничтожении фрагмента электрошокового устройства "Patent Pending", монтировки в чехле, сведений о соединениях абонентских номеров ФИО1, журнала "Скуби-Ду", полимерного ведра, 8 окурков, перчатки, 5 компакт-дисков с данными о телефонных соединениях номеров N, N, N, N, N.

Указанные вещественные доказательства хранить в камере хранения вещественных доказательств СУ СК России по "адрес" до рассмотрения по существу уголовного дела в отношении лиц, выделенного в отдельное производство.

В остальной части приговор в отношении Гуреева Д.Э и Гусева А.А. оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя, апелляционную жалобу осужденного Гуреева Д.Э. и его адвоката Жидкова М.В. - без удовлетворения.

Настоящее апелляционное определение вступает в законную силу со дня его провозглашения и может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в течение шести месяцев путем подачи кассационной жалобы (кассационного представления) через Волгоградский областной суд в Верховный Суд Российской Федерации. При этом осужденный и оправданный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий: Е.В. Удод

Судьи: Е.В. Салтыков

А.А. Точиева