Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 05 декабря 2023 г. по делу N 8Г-24678/2023[88-24918/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Кожевниковой Л.П, Гусева Д.А.

при участии прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадошникова С.О, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-2328/2022 (УИД 55RS0007-01-2022-002712-13) по исковому заявлению Гейса Михаила Владимировича к Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний, Федеральному казенному учреждению здравоохранения Медико-санитарная часть N 55 Федеральной службы исполнения наказаний, Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Омской области о компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Министерства финансов Российской Федерации на решение Центрального районного суда г. Омска от 23 декабря 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 19 июля 2023 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, прокурора Кадошникова С.О, полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Гейс М.В. обратился в Центральный районный суд г. Омска с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Омской области (далее - Министерство финансов РФ в лице УФК по Омской области, ответчик) о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб.

В обоснование иска указано, что 19 декабря 2020 г. истец был взят под стражу и помещен в Федеральное казенное учреждение следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Омской области (далее - ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Омской области).

По месту прибытия прошел медицинский осмотр, который провели специалисты медицинской части. В феврале 2021 года был этапирован в ПФРСИ ИК-8 УФСИН России по Омской области, где по прибытии также был осмотрен специалистами медицинской части.

В обоих случаях были проведены флюорографии, которые патологий не выявили, состояние легких истца было удовлетворительное.

29 апреля 2021 г. истец вновь был этапирован в СИЗО-1 для участия в проведении следственных действий. После прибытия в СИЗО-1 был помещен в камеру N 144, в период содержания в которой (май-июнь 2021 года), к нему был помещен осужденный Ф.А.А, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, этапированный из "данные изъяты" отделения N 3 ФКЛПУ ОБ-И УФСИН России по Омской области для участия в следственных действиях.

На день помещения в камеру N 144 Ф.А.А. ЦВКК был выставлен диагноз (12 мая 2021 г.): "данные изъяты"

Только по истечении семи суток Ф.А.А... был переведен в специальную камеру для больных "данные изъяты". За время нахождения Ф.А.А. в камере N 144, кварцевание в помещении не проводилось, не были назначены специальные медикаменты, предусмотренные в качестве профилактики заболевания, расстояние между спальными местами составляло около одного метра, содержащиеся в камере, пользовались одной посудой.

29 июня 2021 г. истец в целях исполнения приговора был этапирован в ФКУ ИК-4 УФСИН России по Омской области, где при проведении планового медосмотра вновь прибывших у него был выявлен "данные изъяты"

Просил взыскать с Министерства финансов РФ компенсацию морального вреда, вызванную причинением вреда здоровью, действиями (бездействием) сотрудников органов исполнительной власти в размере 1 000 000 руб.

В ходе рассмотрения дела к участию в качестве соответчиков привлечены ФСИН России, ФКУЗ МСЧ-55 ФСИН России.

Решением Центрального районный суд г. Омска от 23 декабря 2022 г, исковые требований Гейса М.В. удовлетворены, с Российской Федерации в лице ФСИН России в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 20 000 руб, в удовлетворении требований к ФКУЗ МСЧ-55 ФСИН России, Министерству финансов РФ в лице УФК по Омской области отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 19 июля 2023 г. решение Центрального районного суда г. Омска от 23 декабря 2022 г. изменено в части размера компенсации морального вреда, с Российской Федерации в лице ФСИН России за счет средств казны Российской Федерации в пользу истца в счет компенсации морального вреда взыскано 300 000 руб, в остальной части решение Центрального районного суда г. Омска от 23 декабря 2022 г. оставлено без изменения.

Министерство финансов Российской Федерации обратилось в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой просит решение Центрального районного суда г. Омска от 23 декабря 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 19 июля 2023 г. отменить, принять по делу новый судебный акт, которым отказать в удовлетворении исковых требований.

Прокурором Кемеровской области - Кузбасса, истцом на кассационную жалобу принесены возражения.

Представитель УФСИН России по Омской области, ФСИН России направил отзыв на кассационную жалобу, указав, что основания для удовлетворения исковых требований отсутствуют в полном объеме.

Стороны о времени и месте судебного заседания извещены, в суд не явились, дело рассмотрено в отсутствии неявившихся лиц, участвующих в деле, в соответствие с ч. 5 ст.379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу ч. 1 ст. 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Проверив законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия не находит оснований для их отмены или изменения.

Как установлено судами и следует из материалов дела, Гейс М.В, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, прибыл в СИЗО-1 19 декабря 2020 года из ИВС г. Омска, убыл в ФКУ ИК-4 УФСИН России по Омской области (далее ИК-4) 29 июня 2021 г. для дальнейшего отбывания наказания.

В период пребывания в СИЗО-1 Гейс М.В. содержался в следующих камерах: N 176 режимного корпуса N 1 с 19 декабря 2020 г. по 14 января 2020 г.; N 7 режимного корпуса N 3 с 14 января 2021 г. по 18 февраля 2021 г.; 18 февраля 2021 г. убыл из ПФРСИ ФКУ ИК-8 УФСИН России по Омской области; по прибытии 29 апреля 2021 г. из ИК-8 был размещен в камеру N 144 режимного корпуса N 2, где содержался по 29 июня 2021 г, в указанную дату убыл в ИК-4. Согласно справке, данные камеры не предусмотрены для содержания больных "данные изъяты"

Согласно информации ФКУЗ МСЧ-55 ФСИН России Гейс М.В. поступил в ИК-8 18 февраля 2021 г, при поступлении проведена рентгенография легких, патологии не выявлено.

29 апреля 2021 г. осужденный Гейс М.В. убыл в СИЗО-1, учитывая отсутствие патологических изменений в легких, содержался на общих основаниях с остальными осужденными в 1 режимном корпусе; 29 июня 2021 г. поступил в ИК-4, проведена рентгенография легких, выявлены патологические изменения, установлен предварительный диагноз: "данные изъяты". Проведен двухнедельный курс "данные изъяты" с последующим контролем рентгенографии; на рентгене легких осужденного от 20 июля 2021 г. - без существенной положительной динамики.

Проведена врачебная комиссия, принято решение продолжить лечение антибиотиками с прежним диагнозом; 18 августа 2021 г. ЦВКК установлен диагноз: " "данные изъяты", помещен в медицинский изолятор, начато лечение по 3 режиму "данные изъяты"; 22 сентября 2021 г. ЦВКК установлен диагноз: " "данные изъяты""; 30 сентября 2021 г. Гейс М.В. этапирован в ФКЛПУ ОБ-11, продолжена интенсивная фаза лечения в 3 "данные изъяты" отделении; 8 декабря 2021 г. осужденный поступил в ФКУ ЛИУ-10 УФСИН России по Омской области для амбулаторного долечивания. Диагноз при поступлении: " "данные изъяты" От "данные изъяты" отказался в письменном виде.

На дату предоставления указанной выше информации, 25 июля 2022 г, состояние здоровья Гейса М.В. оценивалось как удовлетворительное, продолжался прием "данные изъяты" препаратов по III режиму (4HRE) до 120 доз. По данным медицинской документации Гейс М.В. не получал "данные изъяты" и ежегодное превентивное лечение для профилактики "данные изъяты" у "данные изъяты"инфицированных лиц на воле и местах лишения свободы.

Обращаясь в суд с требованием о компенсации морального вреда, истец ссылался на то, что после прибытия в СИЗО-1 в течение семи дней содержался в одной камере - камере N 144 (июнь 2021 года) с осужденным Ф.А.А. которому ЦВКК 12 мая 2021 г. выставлен диагноз: "данные изъяты" что привело к заболеванию истца "данные изъяты", с связи с чем он проходит лечение.

Принимая решение о частичном удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из недоказанности утверждения истца о непроведении необходимых санитарных мероприятий, принял во внимание экспертное заключение, придя к выводу о том, что факт заражения истца "данные изъяты" от содержавшегося с ним в одной камере Ф.А.А. и причинение вреда здоровью истца не подтвержден, однако учитывая нарушение требований законодательства о запрете совместного содержания здоровых и больных инфекционными заболеваниями, учитывая установленный факт содержания истца в камере с лицом, имеющим "данные изъяты", определилсумму компенсации морального вреда, подлежащую взысканию в пользу истца в размере 20 000 руб.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции, отметив, что в соответствии с положениями ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обязанность по доказыванию отсутствия вины, при рассмотрении настоящего спора возложена на ответчиков.

С целью установления причинно-следственной связи между помещением Гейса М.В. в камеру СИЗО-1, причинах и сроках его заражения "данные изъяты", по ходатайству истца определением суда от 30 августа 2022 г. назначено проведение комиссионной судебно-медицинскаой экспертизы, производство которой поручено экспертам БУЗ Омской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы".

Согласно заключению эксперта N, составленного в период с 20 сентября 2022 г. по 8 декабря 2022 г, экспертная комиссия по поставленным вопросам пришла к выводу о том, что:

1, 2) факт заражения "данные изъяты" Гейса М.В. до даты 18 декабря 2020 г. возможен. Гейс М.В. уже мог быть заражен "данные изъяты" на момент его поступления в СИЗО-1 29 апреля 2021 г.;

3) заражение "данные изъяты" в большинстве случаев подразумевает тесный контакт с лицом или лицами, больными "данные изъяты" "данные изъяты". Если бы факт заражения Гейса М.В. "данные изъяты" имел место именно в период его нахождения в СИЗО-1 был бы установлен, то заражение явилось результатом контакта в тот период Гейса М.В. с лицом или лицами, страдающими "данные изъяты";

4) заражение "данные изъяты" Гейса М.В. в период времени с 9 июня 2021 г. по 14 июня 2021 г. при его контакте с лицом или лицами больными "данные изъяты" - было бы возможным, но учитывая характер этого контакта, в рассматриваемом комиссией случае с Гейсом М.В. было бы маловероятно;

5) в рассматриваемом экспертной комиссией случае с Гейсом М.В, для его предполагаемого заражения требовался бы более длительный постоянный

контакт с больным - не менее 8 часов ежедневно, в течение полугода или круглосуточно на протяжении 2-3 месяцев.

Суд апелляционной инстанции отметил, что заключение эксперта сторонами не оспорено, оснований сомневаться в правильности выводов комиссии экспертов у суда первой инстанции не имелось, отсутствуют они и у судебной коллегии, поскольку выводы заключения логичны и последовательны, согласуются с материалами настоящего дела.

Анализируя фактические обстоятельства данного дела, с учетом доводов апелляционного представления и апелляционных жалоб сторон, помимо выводов указанного заключения эксперта, судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда приняла во внимание ряд внутренних положений и правил системы учреждений исполнения наказаний в части порядка и условий содержания подозреваемых, обвиняемых и осужденных к лишению свободы лиц, однозначно указывающих на нарушение/несоблюдение учреждением требований к размещению лиц, у которых обнаружено то или иное инфекционное заболевание.

Из пояснений представителя СИЗО-1 Лопаревой К.А. в ходе судебного заседания в суде первой инстанции следует, что СИЗО-1 в своем штате не имеет медицинского работника. Оказание медицинской помощи лицам, находящимся в СИЗО-1 и соответствующее уведомление сотрудников о возможном прибытии лиц с инфекционными заболеваниями, в том числе, "данные изъяты", возложены на сотрудников ФКУЗ МСЧ-55 ФСИН России, которые и на приемке, и на отправке лиц, присутствуют в обязательном порядке. Указанное обстоятельство подтверждено пояснениями сотрудника ФКУЗ МСЧ-55 ФСИН России П.А.Н. в ходе судебного заседания, которая также пояснила, что представление, имеющееся в материалах дела, и есть основание, по которому лица с инфекционными заболеваниями должны быть помещены в отдельную камеру.

При этом, сотрудник ФСИН С.Т.В. в суде первой инстанции пояснила, что распределением по камерам прибывающих лиц занимаются сотрудники СИЗО, и при поступлении этапа с лицами в безусловном порядке должен присутствовать медицинский работник, поэтому в сложившейся ситуации, при его отсутствии в штате СИЗО предполагается взаимодействие с сотрудниками МСЧ-55.

Врач- "данные изъяты" ФКУ МСЧ-55 УФСИН России Е.Н.В. пояснила, что за 7 дней пребывания в одной камере с "данные изъяты" заболеть невозможно, а врач- "данные изъяты" ФКУ МСЧ-55 УФСИН России Л.В.В. пояснил суду, что дежурный медик осматривает поступивших лиц, опрашивает их, после этого сотрудники дежурной смены отводят их на этаж, где содержатся лица с "данные изъяты". По средам прибывают лица, страдающие "данные изъяты", всем это известно, также отметил, что однозначно запрещается размещение туберкулезных больных со здоровыми в одной камере.

В материалах дела имеется представление за подписью начальника ФКУЗ МСЧ-55 ФСИН России от 8 июня 2021 г. N, из которого следует, что в соответствии с требованиями п. 19 приказа Минюста РФ от 2 января 2018 г. N 17 "Об утверждении Порядка направления осужденных к лишению свободы для отбывания наказания в исправительные учреждения и их перевода из одного исправительного учреждения в другое" и наличием медицинских показаний необходимо осуществить перевод осужденных, согласно приложению, в плановом порядке, 9 июня 2021 г. в ФКЛПУ ОБ-11, ФКУ ЛИУ-10 УФСИН России по Омской области.

Как следует из приложения к указанному представлению, в списке больных под номером 12 указан Ф.А.А, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, с диагнозом "данные изъяты", срок лечения: 19 мая 2021 года - 9 июня 2021 года, направление этапирования - СИЗО-1.

Согласно медицинской справке, Ф.А.А. уже на 12 мая 2021 г. выставлен диагноз: "данные изъяты"

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что Ф.А.А. в безусловном порядке должен был быть размещен по прибытию в СИЗО-1 отдельно от других лиц, тогда как в период июня 2021 года Ф.А.А. содержался с истцом Гейсом М.В. в одной камере N 144 СИЗО-1.

Как указано выше, комиссия экспертов заключила, что заражение "данные изъяты" Гейса М.В. в период времени с 9 июня 2021 г. по 14 июня 2021 г. при его контакте с лицом или лицами больными "данные изъяты" - было бы возможным, но учитывая характер этого контакта, в рассматриваемом комиссией случае с Гейсом М.В. было бы маловероятно.

Формулировка указанного ответа, а также иных ответов, данных экспертами на поставленные вопросы, по мнению суда апелляционной инстанции. не свидетельствует об однозначном исключении факта заражения истца при его нахождении в СИЗО-1, с учетом, кроме того, имеющихся у него заболеваний.

Ухудшение состояния здоровья, приобретение хронических заболеваний в любом случае причиняет страдания, вред гражданину, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Как указано выше, гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда, при этом наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом означает, что такое поведение влечет негативные последствия в виде физических и нравственных страданий потерпевшего.

Однако закон не содержит прямого указания на характер причинной связи (прямая или косвенная) между противоправными действиями и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить моральный вред только при наличии прямой причинно-следственной связи.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции пришел к выводу об установлении фактов нарушения прав истца по надлежащему содержанию в СИЗО-1, что могло привести к возникновению у него заболевания "данные изъяты"

Принимая во внимание степень и характер нарушений, данные о личности истца, наличие у него иных хронических заболеваний, нашедшем подтверждение факте нахождения Гейса М.В. в условиях, не отвечающих законодательно установленным нормам и правилам, что повлекло угрозу его жизни и здоровья, отсутствие доказательств невозможности заражения истца в период нахождения в СИЗО-1, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об определении размера компенсации морального вреда, причиненного истцу в сумме 300 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований не согласиться с выводами суда апелляционной инстанции.

Согласно п. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В силу ст. 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

В соответствии с ч. 6 ст. 12 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее- УИК РФ) осужденные имеют право на охрану здоровья, включая получение первичной медико-санитарной и специализированной медицинской помощи в амбулаторно-поликлинических или стационарных условиях в зависимости от медицинского заключения.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Согласно ст. 26 указанного Федерального закона лица, задержанные, заключенные под стражу, отбывающие наказание в виде ограничения свободы, ареста, лишения свободы либо административного ареста, имеют право на оказание медицинской помощи, в том числе в необходимых случаях в медицинских организациях государственной системы здравоохранения и муниципальной системы здравоохранения, в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. Законом может быть установлена обязанность лица, не являющегося причинителем вреда, выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда.

Согласно ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Согласно разъяснениям постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", одним из способов защиты гражданских прав является компенсация морального вреда (ст.ст. 12, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

11од моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (ст.ст. 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (п. 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации) (п.12 указанного постановления Пленума).

При этом, согласно разъяснениям, содержащимся в п. 14 указанного постановления под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Моральный вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит компенсации за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования при установлении виновности этих органов власти, их должностных лиц в совершении незаконных действий (бездействии) за исключением случаев, установленных законом.

В соответствии с п. 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

На основании ч.1 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд вправе удовлетворить требование о компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц этих органов, нарушающими личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага.

Согласно ст. 15 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, исполнение ими своих обязанностей, их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

Обеспечение режима возлагается на администрацию, а также на сотрудников мест содержания под стражей, которые несут установленную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей.

В целях обеспечения режима в местах содержания под стражей приказом Минюста России от 4 июля 2022 г. N 110 утверждены "Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений и Правила внутреннего распорядка исправительных центров уголовно-исполнительной системы".

Согласно п. 254 приложения N1 приведенных выше Правил, размещение больных подозреваемых, обвиняемых и осужденных к лишению свободы производится по указанию медицинского работника медицинской организации УИС. Лица, у которых имеются признаки психического расстройства, в том числе склонность к агрессии и аутоагрессии, размещаются по камерам в том числе с учетом рекомендаций психиатра и психолога. Лица с признаками инфекционных или паразитарных заболеваний размещаются в камерах, выделяемых под карантин. Срок карантина определяется в соответствии с медицинскими показаниями.

В течение всего срока нахождения в СИЗО подозреваемые, обвиняемые и осужденные к лишению свободы содержатся в одной и той же камере, за исключением случаев, предусмотренных в пункте 256 настоящих Правил (п.255).

Согласно п. 256 Правил, перевод подозреваемых, обвиняемых и осужденных к лишению свободы из одной камеры в другую допускается в случае, в том числе, необходимости оказания медицинской помощи подозреваемому, обвиняемому или осужденному к лишению свободы в стационарных условиях медицинской организации УИС (п. 254.3).

Больные инфекционными заболеваниями или нуждающиеся в особом медицинском уходе и наблюдении размещаются отдельно от других подозреваемых, обвиняемых и осужденных к лишению свободы (п.260).

При выявлении у лиц, поступивших в СИЗО, инфекционных или паразитарных заболеваний проводится комплекс противоэпидемических и лечебно-профилактических мероприятий (п.261).

Установив факт нарушения прав истца по надлежащему содержанию в СИЗО-1 (истец содержался в одной камере с лицом, страдающим активной формой "данные изъяты"), что привело к возникновению у истца заболевания "данные изъяты", в связи с чем ему назначено лечение, прием "данные изъяты" препаратов по 3 режиму ФП до 120 доз, 25 мая 2022 г. по завершению курса лечения, выставлен диагноз - "данные изъяты", рекомендовано продлить лечение в продолжающейся фазе 3 режима "данные изъяты", что истец испытывал переживания, связанные с возникновением у него такого тяжелого заболевания как "данные изъяты" суды пришли к правильному выводу о наличии оснований для компенсации морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда в сумме 300 000 руб, суд апелляционной инстанции учел все установленные законом критерии, в том числе, обстоятельства причинения вреда здоровью (содержание в одной камере с лицом, имеющим диагноз "данные изъяты"), степень вины причинителя вреда, индивидуальные особенности истца, его возраст (ДД.ММ.ГГГГ года рождения), наличие других заболеваний.

Учитывая, что размер компенсации морального вреда является оценочной категорией, которая включает в себя оценку судом совокупности обстоятельств, доводы кассационной жалобы стороны ответчика о необоснованном завышении размера компенсации морального вреда, направленные на оспаривание определенного судом размера компенсации морального вреда, не могут быть приняты в качестве основания для отмены судебных актов.

Судебная коллегия Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судом апелляционной инстанции все юридические значимые обстоятельства по делу определены верно, доводы участников процесса судом проверены с достаточной полнотой, выводы суда, изложенные в судебном постановлении соответствуют собранным по делу доказательствам, соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения, определенный судом размер компенсации морального вреда. подлежащий взысканию с ответчика в пользу истца соответствует установленным фактическим обстоятельствам, степени нравственных и физических страданий истца.

Доводы кассационной жалобы о несогласии с выводом суда о возникновении у истца "данные изъяты" по вине СИЗО-1, несогласии с размером компенсации морального вреда, по сути направлены на переоценку доказательств и установленных обстоятельств дела, выводов суда не опровергают и о нарушениях норм материального или процессуального права, повлиявших на исход дела, не свидетельствуют, а потому не могут повлечь отмену судебных постановлений применительно к требованиям ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Разумные и справедливые пределы компенсации морального вреда являются оценочной категорией, четкие критерии его определения применительно к тем или иным категориям дел федеральным законодательством не предусматриваются, следовательно, в каждом случае суд определяет такие пределы с учетом конкретных обстоятельств дела, индивидуальных особенностей истца и характера спорных правоотношений.

При этом мотивы о размере компенсации приведены судом апелляционной инстанции, выводы суда основаны на установленных законом критериях и конкретных обстоятельств дела, учитывают особенности личности истца.

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены обжалуемого судебного постановления, предусмотренных ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом апелляционной инстанции не допущено, оснований для отмены обжалуемых судебных актов по доводам жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Центрального районного суда г. Омска от 23 декабря 2022 г. с учетом апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 19 июля 2023 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 19 июля 2023 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Министерства финансов Российской Федерации - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: