Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12 декабря 2023 г. по делу N 8Г-25528/2023[88-25432/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Кожевниковой Л.П, Латушкиной С.Б.

при участии прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Рубана А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-174/2023, УИД 22RS0034-01-2021-000718-38 по иску Чебаковой Елены Ивановны к Краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Михайловская центральная районная больница", Кудряшевой Светлане Владимировне, Бокку Александру Александровичу о взыскании компенсации морального вреда вследствие причинения вреда здоровью в связи с некачественным оказанием медицинских услуг, возмещении материального ущерба, по кассационной жалобе Чебаковой Елены Ивановны на решение Михайловского районного суда Алтайского края от 26 мая 2023 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 23 августа 2023 г, Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, прокурора Рубана А.В, полагавшего кассационную жалобу Чебаковой Е.И. не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Чебакова Е.И. обратилась в суд с иском к Кудряшевой С.В, Бокку А.А. о взыскании компенсации морального вреда вследствие причинения вреда здоровью в связи с некачественным оказанием медицинских услуг, возмещении материального ущерба.

В обоснование заявленных требований указано, что 9 августа 2021 г. она обратилась к стоматологу Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Михайловская центральная районная больница" (далее - КГБУЗ "Михайловская ЦРБ") Кудряшевой С.В. за оказанием медицинских услуг по удалению зуба. Стоматолог удалил зуб не полностью, один корень остался в лунке.

Поскольку спустя 15 дней рана не зажила, 24 августа 2021 г. истец повторно обратилась к стоматологу за направлением на рентген зуба.

При этом Кудряшова С.В. стала отговаривать делать рентген, предложила осмотреть и удалить оставшийся корень. Однако истец настояла на рентгене зуба, который показал наличие в лунке оставшегося корня. После этого Чебакова Е.И. обратилась к главному врачу Бокку А.А. с просьбой перевести ее к другому врачу, которую ответчик проигнорировал, так же, как и письменную жалобу, и не принял истца для решения вопроса. После этого Чебакова Е.И. обратилась к другому врачу, который удалил корень.

Истец считает, что Кудряшева С.В. исказила данные медицинской карты, расписавшись от ее имени в согласии на предварительный осмотр и осуществление лечения от 27 мая 2020 г.; запись приема от 24 августа 2021 г. в медицинской карте Чебаковой Е.И. отсутствует.

В результате некачественного оказания медицинской услуги по удалению зуба Чебаковой Е.И. причинен вред ее здоровью, физические и нравственные страдания в виде сильной, продолжительной (более 1 месяца) боли, а так же эмоциональным стрессом, вызванным попыткой ее обмануть, а так же бездушным отношением главного врача учреждения Бокка А.А, который не вмешался в ситуацию и не прикрепил истца к другому врачу. После полного удаления зуба потребовалось лечение в течение двух недель антибиотиками, размер денежных затрат составил 1 341, 7 руб. на покупку лекарств, проезд транспортом.

Истец просила суд:

- взыскать с Кудряшевой С.В. компенсацию морального вреда в размере 80 000 руб.; за подлог медицинской карты компенсацию морального вреда в размере 80 000 руб, компенсацию материального вреда в размере 867, 70 руб. за проезд и лекарства, а всего 160 867, 7 руб.;

- взыскать с Бокка А.А. компенсацию морального вреда за оставление пациента без медицинской помощи в размере 25 000 руб, компенсацию материального вреда в размере 474 руб. за навязывание платных медицинских услуг (анестезия, рентген).

Судом первой инстанции к участию в деле в качестве соответчика привлечено КГБУЗ "Михайловская ЦРБ".

Решением Михайловского районного суда Алтайского края от 23 июня 2022 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 27 сентября 2022 г, в удовлетворении исковых требований Чебаковой Е.И отказано.

Определением Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 28 марта 2023 г. решение Михайловского районного суда Алтайского края от 23 июня 2022 г, апелляционное определение Алтайского краевого суда от 27 сентября 2022 г. отменены, с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Михайловский районный суд Алтайского края.

Решением Михайловского районного суда Алтайского края от 26 мая 2023 г. исковые требования удовлетворены частично, суд взыскал с КГБУЗ "Михайловская ЦРБ" в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 30 000 руб, в удовлетворении остальной части исковых требований к КГБУЗ "Михайловская ЦРБ", к ответчикам Кудряшевой С.В, Бокку А.А. суд отказал.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 23 августа 2023 г. решение Михайловского районного суда Алтайского края от 26 мая 2023 г. отменено в части отказа во взыскании в пользу истца убытков виде расходов на проведение радиовизиографии челюстно - лицевой области в сумме 255 руб, с принятием в этой части нового решения об удовлетворении указанного требования. Суд взыскал с ответчика в пользу истца 255 руб. в возмещение убытков, в остальной части решение Михайловского районного суда Алтайского края от 26 мая 2023 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Чебакова Е.И. просит отменить решение Михайловского районного суда Алтайского края от 26 мая 2023 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 23 августа 2023 г, как незаконных, принятых с нарушением норм материального права, полагая, что ее требования подлежат удовлетворению в полном объеме.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции истец Чебакова Е.И, ответчики Кудряшева С.В, Бокк А.А, представитель КГБУЗ "Михайловская ЦРБ" не явились, о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции извещены надлежащим образом, руководствуясь ч. 5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы истца.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, в возражениях прокуратуры Алтайского края на кассационную жалобу, заслушав прокурора, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не усматривает оснований для удовлетворения жалобы.

Судом установлено и следует из материалов дела, что 9 августа 2021 г. Чебакова Е.И. обратилась в КГБУЗ "Михайловская ЦРБ" к врачу- стоматологу Кудряшевой С.В. за оказанием медицинских услуг, с жалобами на боли в области зуба 2.5.

Кудряшова С.В. установилаЧебаковой Е.И. диагноз " "данные изъяты"", в связи с чем под местной анестезией ("данные изъяты".) было произведено неполное удаление зуба, проведен "данные изъяты", получено "данные изъяты", проведена обработка "данные изъяты".

Истцу даны рекомендации по приему лекарств - "данные изъяты" 2 раза в день, 5 дней; найза 100 мг 2 раза в день 5 дней; "данные изъяты" 1 раз в день 3 дня; компресса с мазью "данные изъяты" наружно на ночь 3 раза.

Между тем, из материалов дела следует, что оригинал амбулаторной медицинской карты находился у истца (т. 1 л.д. 105, 134), которая представляла его суду для обозрения в ходе рассмотрения дела.

В амбулаторной карте имеется заверенная подписью и печатью врача Кудряшевой С.В. запись о приеме Чебаковой Е.И. 9 августа 2021 г. (т. 1 л.д. 30 об.), согласно которой зафиксированы жалобы на боли и припухлость в области зуба ?25?, истцу поставлен диагноз " "данные изъяты"", было произведено удаление ?25?, даны рекомендации о лечении ("данные изъяты", компресс с мазью "данные изъяты" наружно); явка при ухудшении.

Ответчиком в ходе рассмотрения дела представлена запись о том же приеме от 9 августа 2021 г. (как вкладыш в амбулаторную карту в связи с ее отсутствием в больнице), так же с подписью и печатью врача Кудряшевой С.В, согласно которой в части жалоб, диагноза и назначенного лечения указана та же информация, однако в части проведенного лечения вместо "произведено удаление ?25?" указано: "произведено неполное удаление зуба ? 25? в связи сложности корневой системы и обильного "данные изъяты" в области 25-"; в рекомендациях вместо "явка при ухудшении" указано "явка 11.08.2021".

Данная запись о приеме датирована 20 декабря 2021 г, то есть оформлена после предъявления иска, в период рассмотрения настоящего дела (т. 1 л.д. 57), Чебакова Е.И. отрицала эти обстоятельства.

24 августа 2021 г. истец обратилась к главному врачу КГБУЗ "Михайловская ЦРБ" с жалобой, в которой указала на неудачное удаление ей врачом Кудряшевой С.В. 9 августа 2021 г. зуба, долгое заживление раны и выпадения осколка из десны. Также указывала на то, что после удаления зуба просила выдать ей направление на снимок лунки зуба, но врач Кудряшева С.В. в просьбе отказала. При обращении 24 августа 2021 г. талон выдан снова к Кудряшевой С.В, хотя она просила выдать талон к другому врачу. После осмотра Кудряшева С.В. сказала, что будет чистить лунку зуба, но Чебакова С.В. попросила выдать сначала направление на снимок лунки зуба. Снимок показал, что в лунке остался корень. В связи с тем, что запись только на 2 сентября 2021 г, Чебакова Е.И. просила решить вопрос по удалению корня зуба другим врачом, не Кудряшевой С.В, так как она плохо удаляет зубы.

24 августа 2021 г. в результате рентгеновского снимка у Чебаковой Е.И. выявлено наличие корня 2.5 в канале с частичным наличием пломбировочного материала, в отсутствие каких-либо воспалительных изменений в области альвеолы.

В тот же день 24 августа 2021 г. другим врачом-стоматологом КГБУЗ "Михайловская ЦРБ" М.А.М. оставшийся после неполного удаления зуба 2.5 корень был удален.

Жалоб на оказание медицинской помощи 24 августа 2021 г. у Чебаковой Е.И. нет.

На основании приказа главного врача КГБУЗ "Михайловская ЦРБ" от 13 декабря 2021 г. N проведена внеплановая целевая проверка внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности.

Согласно акту от 24 декабря 2021 г. N тактика ведения пациента Чебаковой Е.И. врачом Курдяшевой С.В, с учетом сложной корневой системы и обильного "данные изъяты" из лунки - признана правильной. Указано, что имело место несвоевременное обращение пациента на повторный, рекомендованный врачом прием 11 августа 2021 г.

В целях проверки доводов истицы о некачественно оказанной ей ответчиком медицинской услуге и причинения вреда ее здоровью при удалении зуба, судом по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено ООО "Международное бюро судебных экспертиз оценки и медиации".

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы ООО "Международное бюро судебных экспертиз оценки и медиации" N М53- 03/22 при оказании медицинской помощи стоматологом КГБУЗ "Михайловская ЦРБ" Чебаковой Е.И. при удалении зуба 2.5 выявлен дефект, который выразился в несоблюдении требований подп. "в" п. 2.1 раздела II приложения к приказу Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10 мая 2017 г. N 203н "Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи" и ст. 70 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", а именно был неверно установлен диагноз.

Медицинское вмешательство (удаление зуба) в КГБУЗ "Михайловское ЦРБ" врачом-стоматологом было проведено правильно, дефектов оказания медицинской помощи экспертной комиссией не выявлено, следовательно, некачественным оказанием услуги при установленных обстоятельствах проведенная процедура (непосредственно удаление зуба) считаться не может.

Действия врача- стоматолога на приеме 9 августа 2021 г. не вызвали нарушение анатомической целости и физиологической функции органов и тканей Чебаковой Е.И, то есть не причинили ее здоровью вреда, имевшее место нарушение в виде неверно установленного диагноза не привело к назначению неверного лечения, а назначенное было правильным и привело к положительному результату, таким образом, в соответствии с п. 24 Раздела III приложения к приказу Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24 апреля 2008 г. N 194h "Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека", установление неверного диагноза не рассматривается, как причинение вреда здоровью.

Эксперты также указали, что при удалении зуба произошел отлом одного из корней данного зуба. Однозначного мнения по поводу необходимости продолжения процедуры удаления зуба в тот же прием при отломе корня в процессе удаления, либо отсроченном удалении в научной среде на сегодняшний день нет. Так, согласно литературным данным, если произошел "данные изъяты" или его корня, то противопоказанием к завершению операции в тот же день могут быть лишь общие осложнения (коллапс, шок, гипертонический криз инфаркт, инсульт и др.) или профузное кровотечение. В остальных случаях операцию следует продолжить сразу же, перейдя к атипичному удалению. Однако также указывается, что "данные изъяты" процесс в околочелюстных мягких тканях в некоторых случаях может отсрочить завершение удаления на 3-4 дня. В исследуемом случае, с учетом наличия припухлости на лице и полученного " "данные изъяты"" было принято решение об отсрочке удаления оставшегося корня зуба, зафиксировано, что "произведено неполное удаление зуба 2.5", назначено верное лечение, назначена явка на 11 августа 2021 г. (то есть через 2-3 дня после неполного удаления), однако Чебакова Е.И. на прием не явилась.

24 августа 2021 г. Чебакова Е.И. повторно обратилась в КГБУЗ "Михайловская ЦРБ", где, получив направление на рентгеновское исследование, по результатам которого было выявлено наличие корня 2.5 в канале, с частичным наличием пломбировочного материала, отсутствие каких-либо воспалительных изменений в области альвеолы, обратилась к врачу-стоматологу, которым в тот же день оставшийся после неполного удаления зуба 2.5 корень был удален. Наличие осложнений при этой процедуре не описано.

Таким образом, согласно заключению экспертов верное лечение включает информирование пациента о неполном удалении зуба и возможную отсрочку удаления оставшегося корня лишь на 3-4 дня.

Частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, в связи с уклонением ответчика от представления доказательств, позволяющих устранить вышеуказанные противоречия в представленных сторонами документах, пришел к выводу о том, что в ходе рассмотрения дела ответчиком не подтверждено, что Чебакова Е.И. была проинформирована о неполном удалении зуба, а также о необходимости явиться на прием 11 августа 2021 г..

Поскольку Чебакова Е.И. не была проинформирована о неполном удалении зуба, а также не была приглашена на прием через 3-4 дня для завершения удаления зуба, суд первой инстанции, с учетом содержания заключения экспертов, исходил из того, что лечение было проведено некачественно, это повлекло причинение истцу морального вреда, выраженного в продлении ее физических страданий до 24 августа 2021 г, несмотря на то, что процедура удаления зуба должна была завершиться 11-13 августа 2021 г, а также нравственных страданий в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи.

Определяя размер компенсации морального вреда в сумме 30 000 руб. суд первой инстанции исходил из установленного факта дефектов оказания медицинской помощи, которые могли повлиять на верность и своевременность диагностики пациента, выборе надлежащего метода лечения, соответственно, способствовали ухудшению состояния ее здоровья, учел степень нравственных и физических страданий, обусловленных ухудшением состояния здоровья, принял во внимание индивидуальные особенности истца.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием в части взыскания компенсации морального вреда, дополнительно отметив, что поскольку истец не была проинформирована о неполном удалении зуба, а также не была приглашена на прием через 3-4 дня для завершения удаления зуба, то лечение было проведено некачественно, это повлекло причинение истице морального вреда, Определенный судом первой инстанции размер компенсации, по мнению суда апелляционной инстанции, соответствует установленным обстоятельствам причинения вреда, выраженного в задержке лечения, а также обстоятельствам некачественного оказания медицинских услуг (нарушения права на информацию, неверном определении диагноза), степени причиненных этими действиями физических и нравственных страданий истицы, длительности и характеру этих страданий, принципам разумности и справедливости. При этом суд апелляционной инстанции учел, что ответчиком лечение истицы было успешно завершено, согласно заключению экспертов медицинские препараты были назначены правильно.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что истцу в нарушение требований законодательства ответчиком достоверная информация о результатах медицинского вмешательства не была предоставлена, явившись на прием 24 августа 2021 г. она правомерно потребовала направить ее на рентген, так как желала получить информацию о состоянии своего здоровья иными доступными ей способами. При этом результат исследования был использован как врачом М.А.М, производившим удаление оставшегося корня, указавшего на то, что на R-снимке определяется наличие корня в области альвеолы (т. 1 л.д. 31), так и экспертами, которые ссылались на указанный снимок в приведенном выше заключении.

Учитывая, что согласно представленному истцом договору и кассовому чеку (т. 1 л.д. 13) "данные изъяты" была проведена ей платно за 255 руб, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что указанные расходы находятся в причинной связи с допущенными ответчиком нарушениями при оказании помощи Чебаковой Е.И, взыскав с ответчика в пользу истца упомянутую сумму.

Соглашаясь с решением суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении иска о взыскании с ответчика расходов на проведение анестезии импортным препаратом в сумме 219 руб, понесенных истицей задолго до описанных выше событий - 27 мая 2020 г, суд апелляционной инстанции отметил, что право на бесплатное предоставление соответствующей услуги по договору ОМС не предусмотрено, указанное следует из ответа ООО "СМК PECO- Мед" на запрос суда, где перечислены виды анестезии, предоставляемой в рамках ОМС (т. 1 л.д. 217-218), к которым оплаченная истцом процедура не относится. При этом оплата была произведена истцом добровольно в соответствии с заключенным договором.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении исковых требований, заявленных к Кудряшевой С.В. и Бокку А.А, как к физическим лицам, суд апелляционной инстанции исходил из следующего.

Как подтверждается материалами дела и не оспаривалось участниками судебного разбирательства, указанные лица на момент проведения лечения истицы являлись работниками КГБУЗ "Михайловская центральная районная больница", занимали соответственно должности врача-стоматолога и главного врача. При этом в отношениях с истцом они выступали именно как работники организации. Предъявляемые Чебаковой Е.И. к ним претензии связаны с тем, что она считает ненадлежащим исполнение ими должностных обязанностей, а именно Кудряшевой С.В. проведено некачественное лечение, а Бокк А.А. не ответил на ее жалобу, направленную ему, как главному врачу, невыполнение им распорядительных функций руководителя, поскольку истец не была им направлена на лечение к другому врачу (оставлена без медицинской помощи).

В силу и. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее также - ГК РФ) юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Таким образом, надлежащим ответчиком по искам о возмещении вреда, причиненного работником организации, является такая организация, а не сам работник.

Из содержания разъяснений, указанных в п. 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" также следует, что надлежащим ответчиком по искам данной категории является именно медицинская организация, поскольку указано, что на медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Указание в ст. 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", а также в приведенном постановлении Пленума на ответственность медицинских и фармацевтических работников не свидетельствует о том, что они могут привлекаться к ответственности за возмещение вреда, причиненного при исполнении должностных обязанностей. Из содержания указанных норм и разъяснений следует, что они касаются и отношений, возникающих в частной системе здравоохранения, когда медицинские работники оказывают соответствующие услуги самостоятельно, не будучи работниками какой-либо организации (в этом случае действительно ущерб взыскивается непосредственного с причинителя вреда); кроме того, медицинские работники несут уголовную, административную и дисциплинарную ответственность за свои неправомерные действия, в том числе связанные с некачественным оказанием медицинских услуг. Поэтому само по себе упоминание в законе об ответственности медицинских работников не означает, что они в противоречии с положениями ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации могут быть привлечены к ответственности за причинение вреда, причиненного при исполнении ими должностных обязанностей.

Отклоняя доводы истца о том, что до привлечения судом к участию в деле в качестве ответчика КГБУЗ "Михайловская ЦРБ" в качестве ответчиков выступали Кудряшева С.В. и Бокк А.А, которые возражали против иска, давали недостоверные пояснения, не свидетельствуют о наличии оснований для привлечения их к ответственности в рамках деликтного правоотношения.

В исковом заявлении Чебакова Н.И. указывала, что цель ее обращения к главному врачу 24 августа 2021 г. (вторник) была в том, чтобы ее лечение осуществлял другой врач, а не Кудряшева С.В, к которой у нее был талон, однако Бокк А.А. не принял ее. Из пояснений ответчика и представленных документов следует, что на момент обращения истца к главному врачу он был занят, поскольку участвовал в Skype-конференции с Министерством здравоохранения, со следующего дня находился в командировке. При этом день обращения истца не был приемным днем, главный врач соглашался принять истца позже, в приемный день. На момент ее обращения участие в разрешении возникшей ситуации принимала заведующая поликлиникой К.И.Ю, которая дала устное распоряжение о приеме истца врачом М.А.М, который и оказал ей медицинскую помощь в тот же день.

Суд апелляционной инстанции также отметил, что ходатайства истца о назначении Кудряшевой С.В. штрафа за подделку ею документов в медицинской карте, введение суда в заблуждение не могут быть удовлетворены при рассмотрении гражданского дела, поскольку возможность привлечения к ответственности за указанные действия гражданским процессуальным законодательством не предусмотрена. В силу ч. 1 ст. 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, вправе при рассмотрении дела давать любые пояснения, приводить доводы в защиту против предъявленных к ним требований. Уголовная, либо иная ответственность стороны в споре за дачу заведомо ложных пояснений законом не предусмотрена. При этом противоположная сторона вправе приводить доказательства в опровержение таких пояснений, на основании которых суд может не принимать во внимание недостоверные пояснения, что в данном случае и было сделано судом. Суд, рассматривая гражданско-правовой спор, не уполномочен решать вопрос о возбуждении уголовного дела.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судом апелляционной инстанции, изменившим решение суда первой инстанции в вышеуказанной части, нормы материального права применены правильно.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В ст. 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (п.п. 3, 9 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объёме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (ч.ч. 1, 2 ст. 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В п. 21 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Граждане имеют право на получение платных медицинских услуг, предоставляемых по их желанию при оказании медицинской помощи, и платных немедицинских услуг (бытовых, сервисных, транспортных и иных услуг), предоставляемых дополнительно при оказании медицинской помощи (ч. 1 ст. 84 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч.ч. 2, 3, ст.98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Основания, порядок, объем и характер возмещения вреда, причинённого жизни или здоровью гражданина, а также круг лиц, имеющих право на такое возмещение, определены главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" Гражданского кодекса Российской Федерации (ст.ст. 1064 - 1101).

Согласно п.п. 1, 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причинённый имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинён не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причинённого вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как правильно учтено судами в объем возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, входит в том числе компенсация морального вреда. В силу п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (ст.ст. 1064 - 1101) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Согласно разъяснений, изложенным в п. 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причинённый при некачественном оказании медицинской помощи (ст. 19 и ч.ч. 2, 3 ст. 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации").

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинской организации за причиненный при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинской организации (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинён не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причинённым вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

В п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Согласно п. 48 указанного постановления Пленума, разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

Установив, что истцу ответчиком была оказана ненадлежащая (несвоевременная) медицинская помощь по причине неправильной постановки диагноза и непроведении в связи с этим пациенту всех необходимых лечебных мероприятий, направленных на устранение патологического состояния здоровья, что причинило истцу страдания, суды пришли к правильному выводу о взыскании компенсации морального вреда.

Доводы кассатора о том, что работники медицинской организации Кудряшова С.В,, Бокк А.А. также должны нести ответственность, что судами неправильно истолкованы положения ст. 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации") и ст.1068 ГК РФ, не влекут удовлетворение кассационной жалобы, поскольку были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который пришел к правильному выводу о том, что по смыслу приведенных норм материального права в их взаимосвязи, именно на работодателя возлагается обязанность возместить не только имущественный, но и моральный вред, причиненный его работником при исполнении трудовых обязанностей. Взыскание же непосредственно с работника, причинившего третьему лицу нравственные и физические страдания, компенсации морального вреда является незаконным, не соответствующим положениям норм материального права, регулирующих спорные отношения.

Несогласие с выводами судов в части отказа в удовлетворении исковых требований также не влекут отмену обжалуемых судебных актов, поскольку направлены на переоценку доказательств, тогда как в силу ст.ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанции.

Положения ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Учитывая, что судом апелляционной инстанции, проверявшим решение суда первой инстанции, материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Михайловского районного суда Алтайского края от 26 мая 2023 г. с учетом апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 23 августа 2023 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 23 августа 2023 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Чебаковой Елены Ивановны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи