Кассационное определение СК по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 19 декабря 2023 г. по делу N 7У-10142/2023[77-4792/2023]

Судебная коллегия по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Чистяковой Н.И, судей Чипизубовой О.А. и Курина Д.В.

при секретаре Хабибулиной Р.Б, с участием прокурора Волосникова А.И, осужденного Скутина Г.А, адвоката Каргаполовой Н.П.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационные жалобы осужденного Скутина Г.А. и его адвоката Каргаполовой Н.П. на приговор Артемовского городского суда Свердловской области от 31 января 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 5 апреля 2023 года в отношении

СКУТИНА Геннадия Александровича, родившегося "данные изъяты", несудимого, осужденного по ч. 3 ст. 159 УК РФ к штрафу в размере 130 000 рублей; по ч. 1 ст. 285 УК РФ к штрафу в размере 30 000 рублей.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно назначено наказание в виде штрафа в размере 140 000 рублей с рассрочкой уплаты на 3 года с уплатой по 4 000 рублей ежемесячно до полного погашения суммы штрафа.

В счет погашения штрафа зачтена сумма штрафа, оплаченная Скутиным Г.А. по приговору Артемовского городского суда Свердловской области от 30 июня 2021 года по данному уголовному делу.

Мера пресечения - подписка о невыезде и надлежащем поведении - до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Взыскано со Скутина Г.А. в пользу "данные изъяты" в счет возмещения материального ущерба 222 177 рублей 79 копеек.

Разрешены судьба вещественных доказательств и процессуальные издержки.

В апелляционном порядке приговор изменен:

на основании п. "б" ч. 1 ст. 78 УК РФ Скутин Г.А. освобожден от наказания, назначенного по ч. 1 ст. 285 УК РФ, в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности;

исключено указание о назначении Скутину Г.А. наказания по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ;

определено считать Скутина Г.А. осужденным по ч. 3 ст. 159 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 130 000 рублей с рассрочкой уплаты на 3 года с выплатой ежемесячно по 4 000 рублей до полного погашения суммы штрафа.

Заслушав доклад судьи Чипизубовой О.А, выступления осужденного Скутина Г.А. и адвоката Каргаполовой Н.П, поддержавших доводы кассационных жалоб, прокурора Волосникова А.И, просившего судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Скутин Г.А. признан виновным в том, что, являясь должностным лицом - председателем Территориального органа местного самоуправления села Мостовского с подведомственной территорией населенных пунктов: деревня Лисава, деревня Налимово (далее по тексту - ТОМС):

в период с 1 февраля 2006 года по 28 февраля 2017 года злоупотреблял своими должностными полномочиями, использовал их вопреки интересам службы из иной личной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, причинение ущерба бюджету "данные изъяты" в размере 259 061 рублей 78 копеек;

в период со 2 марта 2015 года по 28 февраля 2017 года путем обмана (посредством фиктивного трудоустройства "данные изъяты" на должность сторожа ТОМС), с использованием своего служебного положения похитил денежные средства, выплаченные "данные изъяты" "данные изъяты" в качестве заработной платы, в общей сумме 137 824 рубля 11 копеек, причинив "данные изъяты" материальный ущерб.

В кассационной жалобе осужденный Скутин Г.А, приводя доводы аналогичные тем, которые были изложены им в апелляционной жалобе, выражает несогласие с судебными актами, полагает, что обжалуемый приговор по своему содержанию идентичен ранее постановленному приговору от 30 июня 2021 года, является незаконным, необоснованным и несправедливым; дело рассмотрено с обвинительным уклоном.

Считает, что по ч. 3 ст. 159 УК РФ уголовное дело возбуждено незаконно, в нарушение ч. 5 ст. 24 УПК РФ в деле отсутствует заявление потерпевшего, а в нарушение ст. 143 УПК РФ - в рапорте оперуполномоченного "данные изъяты" не указан источник получения информации; в деле имеется неотмененное постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела по ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Кроме того, следователь "данные изъяты" 30.01.2020 вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и по факту фиктивного трудоустройства сторожей с 01.01.2006 по 01.03.2015 в связи с отсутствием состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ. Не отменяя это постановление, этим же числом она вынесла постановление о возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 285 УК РФ на основании рапорта N 51 пр-20/а, который не содержит достоверных сведений по оформлению сторожа "данные изъяты" Таким образом, в уголовном деле имеется неотмененное постановление об отказе в его возбуждении по ч. 1 ст. 285 УК РФ.

Указывает, что вину в совершении преступлений не признает; уголовное дело сфальсифицировано.

Принимая решение о признании его виновным по ст. 285 УК РФ, суд не установил, в чем выразились подрыв авторитета органов муниципальной власти и престижа муниципальной службы, его личная и корыстная заинтересованность. Доказательства в подтверждение этих выводов не представлены.

Приговор основан на показаниях свидетелей "данные изъяты" которые оговорили сначала его супругу - "данные изъяты" а затем и его с целью сохранения своих рабочих мест после назначения председателем ТОМС с. Мостовского "данные изъяты" а директором "данные изъяты" - "данные изъяты" Более того, "данные изъяты" оговорили его также для сокрытия своих незаконных действий по хищению и присвоению денежных средств. Обращает внимание, что они находятся в дружеских отношениях, с 2009 года по январь 2017 года занимали и делили между собой и своими родственниками ставки сторожа и уборщицы, вступив в сговор, похищали эти деньги.

Указание суда кассационной инстанции, отменившего первое апелляционное определение по данному уголовному делу, об оговоре со стороны "данные изъяты" проигнорировано.

Доказательство его невиновности - кассовая книга прихода храма, в которую со слов "данные изъяты" записывала передачу похищенных им денежных средств, утеряна органами предварительного следствия, что никогда бы не произошло, если бы она подтверждала его вину.

Просит учесть показания свидетеля "данные изъяты" о том, что эту книгу сотрудник полиции "данные изъяты" фактически изъял у "данные изъяты" в конце июня 2017 года, имитировав ее изъятие 24 июля 2018 года.

В нарушение ст. 73 УПК РФ судом не доказан факт передачи "данные изъяты" денежных средств "данные изъяты" а "данные изъяты" "данные изъяты" ему, также как и нахождение "данные изъяты" у него либо его супруги в служебной зависимости. В нарушение п. 28 постановления Пленума Верховного Суда от 27.12.2007 N 51 не доказана его корысть, факт изъятия и присвоения им денежных средств, распоряжения ими как собственными.

Вывод суда о наличии у него умысла, направленного на незаконное поощрение "данные изъяты" противоречит исследованным доказательствам. Сторожем "данные изъяты" был принят на работу еще 1 апреля 2005 года, что опровергает выводы суда о возникновении у него умысла в 2006 году. Факт исполнения "данные изъяты" обязанностей сторожа подтвердила свидетель "данные изъяты" показания которой в приговоре изложены неверно. Настаивает, что никакой заинтересованности поощрять "данные изъяты" у него не было - последний во внерабочее время его не возил, о желании уволиться не сообщал. Новый водитель вместе него был бы найден незамедлительно.

В приговоре суд сослался на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании - табели учета рабочего времени и расчетно-платежные ведомости за 2006-2014 год. Указанные документы были уничтожены в 2020 году и не могли быть осмотрены следователем. Кадровые документы, табеля учета рабочего времени, распоряжения о премировании, расчетно-платежные ведомости за 2015-2017 гг. судом не изучались; прокурор огласил из обвинительного заключения перечень письменных доказательств, не раскрыв их содержание.

Согласно показаниям свидетеля "данные изъяты" подлинники документов следствию не передавались, представлялись только копии, которые говорило заинтересованное лицо - "данные изъяты" они никем не заверены, в связи с чем установить их подлинность невозможно.

Приводя содержание показания свидетелей защиты "данные изъяты" данных в судебном заседании, отмечает, что в приговоре они не изложены, оценка им не дана. При этом свидетели "данные изъяты" прямо указывают, что дело в отношении него "заказное". В подтверждение их показаний приобщает к кассационной жалобе копии статей газеты "Все будет" от 13.04.2017 главного редактора телекомпании "Альтексмедиа" "данные изъяты" "Кому не нужен председатель?" и общественницы "данные изъяты" "Лишить село самостоятельности", которые свидетельствуют о том, что он, а также его супруга "данные изъяты" стали "неудобными" руководителями для вновь вступившего в должность главы г. Артемовский "данные изъяты" который, придя к власти, стал назначать на ответственные посты "своих людей", просил его и супругу досрочно прекратить свои полномочия под угрозами уголовного преследования, не дав доработать ему до пенсии 3 месяца, назначив на его место бывшего сотрудника полиции "данные изъяты" а на место его супруги директором МУП "Мостовское ЖКХ" - "данные изъяты"

Свидетель "данные изъяты" дает "нужные" показания в угоду руководителю "данные изъяты" свидетели "данные изъяты" также работают в его подчинении, а "данные изъяты" - в подчинении "данные изъяты"

Свидетели "данные изъяты" также оговаривают его в связи с наличием неприязненного отношения к нему и его супруге "данные изъяты" которая в 2018 году выявила допущенные ими нарушения при заключении фиктивной сделки по закупке угля. Кроме того, "данные изъяты" полагает, что по его вине потеряла 10 лет муниципального стажа, поскольку он не принял ее на работу после увольнения в 1997 году.

Обращает внимание, что "данные изъяты" несмотря на то, что были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, оговорили в совершении преступления и его супругу, в отношении которой в итоге уголовное дело прекращено по реабилитирующему основанию.

Эти доводы судами полностью проигнорированы.

Положив в основу приговора показания свидетелей "данные изъяты" суд не учел, что они не осведомлены о графике работы сторожей и не могли их видеть, поскольку уходили с работы до наступления смены. Не приняты во внимание сведения о том, что место работы свидетеля "данные изъяты" находится в котельной, в связи с чем она не могла видеть сторожей администрации; показания свидетеля "данные изъяты" - мастера, устанавливающего сигнализацию, о том, что датчики движения были установлены только в кабинетах и на дверях кабинетов, а в холле, туалете и на входной двери не установлены, для того, чтобы там мог находиться сторож.

Оценивая показания свидетеля "данные изъяты" об отсутствии сторожей в здании администрации, суды также не учли график их работы. Показания свидетеля "данные изъяты" о том, что он в 2019 году обращался к нему с просьбой о трудоустройстве приняты судом в качестве доказательства без учета сведений о том, что еще в 2017 году он уволился с должности председателя.

Акт N 1 проверки трудовой дисциплины и показания свидетелей "данные изъяты" проводивших проверку, не являются доказательствами, подтверждающими его вину, поскольку 1 и 2 февраля 2017 года сторожа "данные изъяты" не могли находиться на рабочем месте, так как еще 31 января 2017 года были уволены.

Судом не учтены показания свидетеля "данные изъяты" опровергающие показания "данные изъяты" о том, что его дед "данные изъяты" не работал сторожем в ТОМС.

Ходатайство о приобщении к материалам дела фотографии в подтверждение его (Скутина Г.А.) отсутствия на рабочем месте с 24 февраля по 5 марта 2015 года судом отклонено, а в протоколе судебного заседания оно не зафиксировано.

К исковому заявлению не приложен расчет суммы ущерба, судом размер ущерба не проверен; существенность ущерба не доказана.

Апелляционное определение вынесено с нарушением требований ч.ч. 3, 4 ст. 389.28 УПК РФ, не содержит ответов на доводы апелляционных жалоб; судом не приведены правовые мотивы принятого решения; не дана оценка доказательствам, положенным в основу приговора. Выводы суда апелляционной инстанции о том, что хищение денежных средств считается оконченным с момента их изъятия со счет потерпевшего, изложены без приведения правовых мотивов и противоречат п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате".

С учетом изложенного просит судебные акты отменить, вынести оправдательный приговор.

От Артемовского городского прокурора Свердловской области Шевченко Ю.А. поступили возражения, в которых он указывает на несостоятельность доводов кассационной жалобы осужденного Скутина Г.А, просит оставить её без удовлетворения.

В кассационной жалобе адвокат Каргаполова Н.П. приводит аналогичные доводы, считая, что судебные акты в отношении Скутина Г.А. являются незаконными, вынесенными с грубым нарушением требований уголовного и уголовно-процессуального законов, просит их отменить. Отмечает, что квалифицируя содеянное Скутиным Г.А. по ч. 1 ст. 285 УК РФ, суд не установили не привел обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии обязательного признака объективной стороны преступления, - наступление последствий в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства.

Указание на то, что в результате действий осужденного подорван авторитет муниципальной власти, не мотивировано. Приводит сведения о размере бюджета Артемовского городского округа и приходит к выводу о том, что ущерб на сумму 259 061 рубль 78 копеек существенным не является, а характеристики Скутина Г.А. по месту работы опровергают выводы суда о том, что в результате его действий подорван авторитет муниципальной власти.

Выводы суда о формировании у Скутина Г.А. умысла на совершение преступления в 2006 году не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, поскольку "данные изъяты" был принят на работу сторожем ранее - с 1 апреля 2005 года, размер заработной платы ему был установлен 0, 65 ставки. Таким образом, время формирования умысла не доказано, следовательно, не доказано и событие преступления.

Перечисленные судом в приговоре доказательства не подтверждают причастность Скутина Г.А, являются противоречивыми и опровергаются иными доказательствами, добытыми в ходе судебного следствия. Так, свидетели "данные изъяты" "данные изъяты" показали, что занимали руководящие должности в Администрации Артемовского городского округа в инкриминируемый Скутину Г.А. период, в этот период неоднократно проверялась трудовая дисциплина в ТОМС с. Мостовское, нарушений со стороны сторожей выявлено не было. Свидетель "данные изъяты" показала, что в администрации были сторожа, и "данные изъяты" выполнял работу по должности сторожа. Свидетель "данные изъяты" также сообщила, что "данные изъяты" работал сторожем. Подбором кадров младшего обслуживающего персонала и сторожей занимались руководители подразделений, ответственные за ведение табеля. "данные изъяты" был принят на работу 1 апреля 2005 года, одновременно с ним был принят сторожем его дед "данные изъяты" Принимала их на работу специалист администрации "данные изъяты", она готовила трудовые договоры, распоряжения, знакомила с должностными инструкциями, договоренности о неисполнении "данные изъяты" своих трудовых обязанностей не было.

В родственных и дружественных отношениях со Скутиным Г.А. "данные изъяты" не находился, оснований удерживать его на работе у осужденного не было, личная заинтересованность отсутствовала. Трудоустройству "данные изъяты". в качестве сторожа способствовала его мать, Скутин Г.А. к этому отношения не имеет. Считает, что "данные изъяты" оговорил его с целью получения выше оплачиваемой должности.

Вина осужденного в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, также не доказана. С "данные изъяты" Скутин Г.А. ни о чем не договаривался; никаких противоправных указаний им не давал; "данные изъяты" на работу сторожем не принимал, трудовой договор и распоряжение о приеме ее на работу сторожем, датированные 1 и 2 марта 2015 года, не подписывал, так как в это время находился в отпуске в санатории. Обязанности Скутина Г.А. на время отпуска исполняла "данные изъяты" которая приняла решения о премировании, приеме новых сотрудников на работу, была самостоятельна в принятии кадровых решений. Именно она приняла на работу "данные изъяты" и свою дочь, об их трудоустройстве "данные изъяты" сообщила Скутину Г.А. только в апреле 2015 года. "данные изъяты" связывают дружеские отношения, что является причиной для оговора Скутина Г.А.

Считает, что гражданский иск удовлетворен необоснованно, поскольку расчетные и платежные ведомости ТОМС с. Мостовского не исследовались, представитель потерпевшего размер ущерба не обосновал.

Проверив уголовное дело, обсудив доводы, содержащиеся в кассационных жалобах, заслушав стороны, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

По данному уголовному делу такие нарушения допущены.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

При этом, исходя из требований УПК РФ, именно суд обязан надлежаще, всестороннее и объективно проверить все доказательства, представленные сторонами и исследованные в судебном заседании, дать им надлежащую оценку.

В соответствии со ст.ст. 87, 88 УПК РФ проверка доказательств производится судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. При этом каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относительности, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

По смыслу уголовно-процессуального закона при постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. Суд должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты.

Таким образом, доказательства могут быть положены в основу выводов суда о виновности подсудимого лишь после их проверки и оценки по правилам, установленным ст.ст. 87, 88 УПК РФ.

Подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения.

Суд не вправе уклоняться от оценки и проверки доводов, приводимых в защиту обвиняемого.

Невыполнение этой обязанности судом является фундаментальным нарушением уголовно-процессуального закона, поскольку объективно сопряжено с лишением подсудимого его конституционного права на справедливое судебное разбирательство.

Кроме того, положения ч. 3 ст. 389.28 УПК РФ, устанавливающие требования, предъявляемые к содержанию апелляционных определений и постановлений, действующие во взаимосвязи с ч. 4 ст. 7 УПК РФ, не допускают отказ судов нижестоящих инстанций от рассмотрения и оценки всех доводов, заявлений, ходатайств или жалоб участников уголовного судопроизводства, а предписывают мотивировать свои решения путем указания на конкретные, достаточные с точки зрения принципа разумности основания, по которым эти доводы отвергаются (Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июля 2004 года N 237-О, от 25 января 2005 года N 42-О, от 22 января 2014 года N 55-О, от 20 декабря 2016 года N 2759-О, от 28 февраля 2019 года N 513-О).

Конституционно-правовой смысл предписаний Уголовно-процессуального кодекса РФ, обязывающих мотивировать судебные решения, в том числе подтверждающие законность и обоснованность обжалованного обвинительного приговора, обусловлен также взаимосвязанными конституционными принципами состязательности, равноправия сторон в судопроизводстве и презумпции невиновности, из которых следует, что эти решения могут быть вынесены только после рассмотрения и опровержения доводов, выдвигаемых стороной защиты, в том числе в жалобах на состоявшийся приговор; неопровергнутые же доводы против обвинительных судебных решений могут толковаться только в пользу обвиняемого. Отказ от рассмотрения и оценки обоснованности доводов защиты в жалобах на судебные решения в этом случае создает преимущества для стороны обвинения, искажает содержание ее обязанности по доказыванию обвинения и опровержению сомнений в виновности лица, позволяя игнорировать подтверждающие эти сомнения данные. Это не согласуется с конституционными принципами состязательного правосудия, включая строгое разграничение функций обвинения и суда, обеспечивающее независимое и беспристрастное рассмотрение и разрешение дела.

Обжалуемые приговор и апелляционное определение по данному уголовному делу этим требованиям закона не отвечают.

Так, из содержания апелляционной жалобы осужденного следует, что в ней были указаны доводы, в том числе аналогичные приведенным в его кассационной жалобе, которые не получили надлежащей оценки суда второй инстанции.

В частности, в жалобе осужденный указывал о том, что в приговоре не отражены и не получили никакой оценки те доказательства, которые свидетельствуют о его невиновности.

Данные доводы являются обоснованными, поскольку из содержания приговора видно, что исследованные доказательства в нем приведены лишь в той части, в которой они подтверждают предъявленное обвинение.

В частности в приговоре не приведены и не получили никакой оценки показания свидетелей:

"данные изъяты" на основании которых суды фактически установили, что поскольку в здании ТОМС были установлены видеокамеры и сигнализации, что не требовало присутствия сторожей. Вместе с тем он же указал о том, что в коридоре и с улицы сигнализация не действовала, чтобы в здании мог находиться сторож (т. 18 л.д. 35-36). Эти показания не сопоставлены с показаниями самого осужденного о том, что необходимость в сторожах была, поскольку сигнализация была выведена не в какое-либо охранное предприятие, а к нему домой, где он мог постоянно и не находиться;

"данные изъяты" которая не просто сообщила, что утром видела "данные изъяты" в здании ТОМС (что по предположению суда первой инстанции могло быть обусловлено тем, что он как водитель мог находиться в здании к приходу последней), но и указала, что в этот момент он убирал свой матрас, собирал сумку, пил из термоса чай или кофе. При этом в это же время сторожем работал дед последнего - "данные изъяты", с которым "данные изъяты" менялся. Также она сообщила, что при проведении ревизий никаких замечаний по сторожам не было;

"данные изъяты" который, сообщив, что фактически обязанности сторожа никогда не выполнял, тем не менее, подтвердил, что водителем обычно он работал с 8 до 17 часов, лишь нечасто бывало, что возвращались откуда-то после 17.00. Зарплата его устраивала, не увольнялся, т.к. некуда было идти. Почему Скутин Г.А. предложил ему должность сторожа, не знает, стал работать у него водителем, т.к. некуда было больше идти, отношения с ним были сугубо рабочие;

"данные изъяты" о том, что, когда он обратился к Скутину Г.А. по поводу дополнительного заработка, тот сказал ему приходить, но он не ходил. Никаких сведений о том, что Скутин Г.А. отказывал ему в трудоустройстве сторожем, суду этот свидетель не сообщал, указав, что в последующем он сам устроился кочегаром, а затем на пилораму.

Недостоверными изложенные показания не признавались, однако причин, по которым они игнорируются судами, в приговоре и апелляционном определении не приведено.

Между тем это имело существенное значение для дела, поскольку вышеуказанные показания не согласуются с выводами судов:

о том, что "данные изъяты" был устроен сторожем лишь фиктивно из иной личной заинтересованности Скутина Г.А, которая выразилась в стремлении обеспечить исполнение "данные изъяты" обязанности водителя ТОМС во вне рабочее время, а также предупредить его увольнение с указанной должности по собственному желанию по причине низкой заработной платы;

о том, что лица, нуждающиеся в трудоустройстве и удовлетворяющие требованиям, предъявляемым по должности сторожа, лишились права на полноценную реализацию и защиту предоставленных им на государственном уровне прав.

Кроме того, анализ показаний иных основных свидетелей обвинения - "данные изъяты" данных в ходе предварительного и судебного следствия, свидетельствует о том, что они являлись непоследовательными; на протяжении всего производства по уголовному делу претерпевали изменения; содержат противоречия как между собой, так и с другими доказательствами.

Причины этих противоречий в судебном заседании не выяснены и не проверены, никакой оценки, с точки зрения их существенности и способности повлиять на исход дела, в судебных решениях не получили.

При этом, отменяя предыдущее апелляционное определение по данному же уголовному делу, суд кассационной инстанции акцентировал особое внимание на необходимости тщательно проверить доводы стороны защиты об оговоре осужденного со стороны свидетеля "данные изъяты" "данные изъяты" при новом рассмотрении.

Несмотря на это, а также иные многочисленные доводы стороны защиты о наличии у "данные изъяты" оснований для дачи ложных показаний, об их нахождении в зависимом положении от лиц, которые заинтересованы в незаконном осуждении Скутина Г.А, из протокола судебного заседания видно, что они в ходе судебного разбирательства судом фактически не проверялись. Перед допросом этих и других лиц суд ограничился лишь одним вопросом - имеются ли неприязненные отношения к Скутину Г.А.

Как верно указано в кассационной жалобе, в судебных решениях не приведены показания свидетелей стороны защиты, подтвердивших заказной характер данного уголовного дела, а также невозможность нахождения осужденного 1 и 2 марта 2015 года на рабочем месте в здании ТОМС, где, как установлено приговором, именно 2 марта 2015 года он пописал фиктивный трудовой договор о принятии "данные изъяты" "данные изъяты" в качестве сторожа.

Все выводы об отсутствии оснований у свидетелей обвинения к оговору осужденного в приговоре голословны. Никаких объективных данных и мотивированных суждений, которые бы опровергали доводы Скутина Г.А. об этом, судом не приведено.

Настаивая на том, что уголовное дело в отношении него сфабриковано, свидетели оговорили его, Скутин Г.А. и его защитник ссылались на тот факт, что уголовное дело в отношении его супруги, по которому "данные изъяты" также оговаривали ее, прекращено по реабилитирующему основанию.

Подтверждающее это постановление следователя, имеющееся в уголовном деле, судом первой инстанции не проанализировано и не оценено.

Суд апелляционной инстанции также, не приводя объективных мотивов, по которым отвергает доводы стороны защиты о ложности показаний свидетелей, сослался лишь на то, что они были проверены судом первой инстанции и обоснованно отклонены.

Кроме того, как при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции, так и при апелляционном обжаловании приговора сторона защиты ссылалась на существенные нарушения УПК РФ при возбуждении уголовного дела, в том числе в связи с наличием в нем неотмененного постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Скутина Г.А. по ч. 1 ст. 285 УК РФ по реабилитирующему основанию.

Никакой оценки этим доводам судами нижестоящих инстанций также не дано.

Таким образом, эти и другие аргументы стороны защиты, имеющие существенное значение для правильного разрешения данного уголовного дела, остались не проверенными, чем нарушено право Скутина Г.А. на справедливое судебное разбирательство.

Помимо этого сопоставление письменного протокола судебного заседания и приговора свидетельствует о том, что частично показания допрошенных лиц, изложенные в приговоре, в письменном протоколе отсутствуют, что может свидетельствовать о нарушении судом требований ст. 240 УПК РФ. Несмотря на это, аудиозаписи судебного заседания судом апелляционной инстанции не исследовались (конверты не вскрыты).

Изложенное свидетельствует о формальном подходе суда второй инстанции к проверке законности и обоснованности приговора, в связи с чем апелляционное определение не может быть признано отвечающим требованиям УПК РФ и подлежит отмене.

В соответствии со ст. 6.1 УПК РФ одним из принципов уголовного судопроизводства является его разумный срок, в целях соблюдения которого данное уголовное дело подлежит передаче на новое судебное рассмотрение в тот же суд апелляционной инстанции, который, обладая широкими полномочиями по проверке законности и обоснованности приговора, вынесению различных решений, в полной мере их не реализовал.

В связи с тем, что апелляционное определение отменяется по причине существенного нарушения уголовно-процессуального закона, то по доводам кассационных жалоб о невиновности осужденного судебная коллегия на данной стадии решения не принимает, так как в силу п. 4 ч. 7 ст. 401.16 УПК РФ не вправе предрешать выводы, которые могут быть сделаны судом при повторном рассмотрении данного уголовного дела. Эти и другие доводы, приведенные стороной защиты в суде кассационной инстанции, подлежат тщательной проверке при новом судебном рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.

Руководствуясь ст.ст. 401.14, 401.15 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 5 апреля 2023 года в отношении СКУТИНА Геннадия Александровича отменить.

Уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение в тот же суд второй инстанции в ином составе.

Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.

Председательствующий

Судьи