Определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12 декабря 2023 г. по делу N 8Г-26013/2023[88-26008/2023]

N 88-26008/2023

38RS0029-01-2022-002435-06

г. Кемерово 12 декабря 2023 г.

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Соловьева В.Н, судей Даниловой О.Н. и Нестеренко А.О, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело

по иску публичного акционерного общества Страховая компания "Росгосстрах" к Журавлеву Максиму Николаевичу о признании недействительным договора страхования, по кассационной жалобе ответчика на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 26 июля 2023 г, заслушав доклад судьи Нестеренко А.О,

УСТАНОВИЛ:

иск о признании недействительным договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств от 23 августа 2022 г. обоснован тем, что при его заключении Журавлев М.Н. не сообщил ПАО СК "Росгосстрах" об использовании его автомобиля в качестве такси, о чем страховщику стало известно после обращения к нему Журавлева М.Н. с заявлением о страховом возмещения.

Решением Шелеховского городского суда Иркутской области от 7 марта 2023 г. в удовлетворении иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 26 июля 2023 г. решение суда первой инстанции отменено и принято новое решение, которым иск удовлетворен.

В кассационной жалобе ответчик просил отменить апелляционное определение как незаконное.

Кассационный суд общей юрисдикции, проверив законность обжалуемого судебного акта в пределах доводов кассационной жалобы, пришёл к выводу о том, что она подлежит удовлетворению по следующим мотивам.

В соответствии с ч. 1, 3 ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права, если они привели или могли привести к принятию неправильных судебных постановлений.

Такие основания по настоящему делу имеются.

Как установлено судами и следует из материалов дела, Журавлев М.Н. с 29 марта 2022 г. является собственником легкового автомобиля, переданного ООО "Возрождение" по договору аренды от 1 апреля 2022 г, в связи с чем, на основании выданного ООО "Возрождение" разрешения в период с 29 апреля 2022 г. по 20 декабря 2022 г. осуществлялась деятельность по перевозке пассажиров и багажа с использованием данного автомобиля в качестве такси.

При заключении договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств от 23 августа 2022 г. со сроком действия до 26 августа 2023 г. страхователь Журавлев М.Н. сообщил ПАО СК "Росгосстрах" о том, что данный автомобиль используется в личных целях.

7 ноября 2022 г. Журавлев М.Н. обратился в ПАО СК "Росгосстрах" с заявлением о страховом случае - повреждении данного автомобиля в дорожно-транспортном происшествии во вине другого его участника Колотилина Д.П.

При осмотре ПАО СК "Росгосстрах" автомобиля на нём выявлена символика такси (рекламная надпись "Такси Максим").

ПАО СК "Росгосстрах" в этой связи отказало в осуществлении страхового возмещения и обратилось в суд с иском о признании вышеуказанного договора страхования недействительным по мотиву сообщения страхователем страховщику заведомо ложных сведений о цели использования транспортного средства.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. 179, 432, 929, 940, 942, 944 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее- ГК РФ), ст. 1, 6, 9, 14, 15 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО), п. 99 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление Пленума от 23 июня 2015 г. N 25), п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. N 58 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Постановление Пленума от 26 декабря 2017 г. N 58) и исходил из того, что сообщение страхователем страховщику заведомо ложных сведений о цели использования транспортного средства влияет лишь на размер страховой премии, но не влечет недействительности договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, кроме того, из установленных по делу обстоятельств не следует, что при заключении данного договора 23 августа 2022 г. либо в настоящее время Журавлев М.Н. эксплуатировал соответствующий автомобиль в качестве такси.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое противоположное решение о признании недействительным договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств от 23 августа 2022 г, суд апелляционной инстанции исходил из тех же обстоятельств дела и норм права.

Суд апелляционной инстанции оценил эти обстоятельства как указывающие на то, что Журавлев М.Н. не мог не знать об использовании данного автомобиля в качестве такси. При этом каких-либо мотивов такому противоположному выводу суд апелляционной инстанции в нарушение ст. 67, 329 ГПК РФ не привел.

Однако не это является определяющим для разрешения данного дела, а применение норм материального права.

Так, суд апелляционной инстанции указал на применение пп. "к" п. 1 ст. 14 Закона об ОСАГО, п. 9 Постановления Пленума от 26 декабря 2017 г. N 58 и п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2022 г. N 31 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Постановление Пленума от 8 ноября 2022 г. N 31), истолковав их так, что Законом об ОСАГО предусмотрены специальные нормы, устанавливающие последствия сообщения страхователем заведомо недостоверных сведений при заключении договора ОСАГО, которое привело к необоснованному уменьшению размера страховой премии, в виде применения коэффициентов, установленных страховыми тарифами, возможности предъявления страховщиком при наступлении страхового случая регрессного требования в размере произведенной страховой выплаты к страхователю, предоставившему недостоверные сведения, а также взыскания с него в установленном порядке денежных средств в размере суммы, неосновательно сбереженной в результате предоставления недостоверных сведений, вне зависимости от наступления страхового случая.

Между тем, судом апелляционной инстанции не учтено, что положения пп. "к" п. 1 ст. 14 Закона об ОСАГО о переходе к страховщику, осуществившему страховое возмещение, права требования потерпевшего к лицу, причинившему вред, в размере осуществленного потерпевшему страхового возмещения, представляют собой санкцию, меру ответственности, применяемую лишь к причинителю вреда - владельцу транспортного средства, который при заключении договора обязательного страхования предоставил страховщику недостоверные сведения, что привело к необоснованному уменьшению размера страховой премии, в то время как установленные судами обстоятельства дела исключают регрессные требования, о которых стороны и речи не вели, поскольку Журавлев М.Н. не являлся причинителем вреда, лицом, по вине которого в дорожно-транспортном происшествии повреждён вышеуказанный автомобиль, и никакого страхового возмещения никем не произведено. Аналогичной санкции к потерпевшему - владельцу транспортного средства, сообщившему страховщику при заключении договора обязательного страхования недостоверные сведения, что привело к необоснованному уменьшению размера страховой премии, законом не предусмотрено.

В п. 9 Постановления Пленума от 26 декабря 2017 г. N 58 разъяснено, что сообщение страхователем при заключении договора обязательного страхования... недостоверных сведений, которое привело к необоснованному уменьшению размера страховой премии, не является основанием для признания такого договора незаключенным или для освобождения страховщика от страхового возмещения при наступлении страхового случая, страховщик имеет право предъявить регрессное требование в размере произведенной страховой выплаты к страхователю, предоставившему недостоверные сведения, а также взыскать с него в установленном порядке денежные средства в размере суммы, неосновательно сбереженной в результате предоставления недостоверных сведений, вне зависимости от наступления страхового случая.

В п. 6 Постановление Пленума от 8 ноября 2022 г. N 31 разъяснено, что в случае представления страхователем заведомо ложных сведений страховщик также вправе требовать признания договора недействительным на основании п. 3 ст. 944 ГК РФ и применения последствий, предусмотренных ст. 179 ГК РФ, и в этом случае выплаченное потерпевшему страховое возмещение не возвращается, а причиненные вследствие этого убытки страховщику возмещаются страхователем.

Данное разъяснение также относится к случаям, когда владелец транспортного средства, сообщивший страховщику при заключении договора обязательного страхования недостоверные сведения, что привело к необоснованному уменьшению размера страховой премии, является причинителем вреда (виновником дорожно-транспортного происшествия), и именно поэтому он обязан возместить убытки страховщика, вызванные осуществлением страхового возмещения потерпевшему.

По существу, этим разъяснением предусмотрен альтернативный способ защиты права страховщика в случае, когда он был обманут при заключении договора тем, кто впоследствии стал причинителем вреда в дорожно-транспортном происшествии.

В случае, если владелец транспортного средства при заключении договора обязательного страхования лишь сообщил недостоверные сведения, что привело к необоснованному уменьшению размера страховой премии, но не стал причинителем вреда в дорожно-транспортном происшествии, то законом предусмотрен иной способ защиты прав страховщика.

Так, в этом же п. 6 Постановления Пленума от 8 ноября 2022 г. N 31 разъяснено, что страховщик вправе досрочно прекратить действие договора обязательного страхования на будущее время в случае выявления ложных или неполных сведений, представленных страхователем при заключении договора обязательного страхования, имеющих существенное значение для определения степени страхового риска, а также в иных случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации (пп. "а" п. 2 ст. 5 Закона об ОСАГО и п. 1.15 Правил обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, утверждённых Положением Банка России от 19 сентября 2014 г. N 431-П, далее - Правила). Договор обязательного страхования в этом случае прекращается с момента получения страхователем уведомления страховщика о прекращении договора (п. 1 ст. 450.1, ст. 165.1 ГК РФ). В таком случае часть страховой премии по договору обязательного страхования в размере ее доли, предназначенной для осуществления страхового возмещения и приходящейся на неистекший срок действия договора обязательного страхования или неистекший срок сезонного и иного временного использования транспортного средства (период использования транспортного средства), страхователю не возвращается п.1.16 Правил).

Из установленных судами обстоятельств дела следует, что целью предъявления иска является разрешение в пользу истца вопроса о страховом возмещении, а не вопроса о страховой премии. Учитывая, что защита гражданских прав осуществляется предусмотренными законом способами (ст. 12 ГК РФ), а толкование от обратного приводит к выводу о том, что такая защита не осуществляется иными способами, нежели чем те, которые предусмотрены законом к соответствующим обстоятельствам, что является нормативным закреплением принципа приоритета специальных норм над общими, то иск удовлетворению не подлежал.

Решение суда первой инстанции является правильным по существу, а потому подлежит оставлению в силе, а апелляционное определение - отмене.

Кассационный суд общей юрисдикции, руководствуясь ст. 390, 390.1, 390.3, 390.4 ГПК РФ, определил:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 26 июля 2023 г. отменить, оставить в силе решение Шелеховского городского суда Иркутской области от 7 марта 2023 г.

Определение вступает в силу немедленно, но может быть обжаловано непосредственно в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий трёх месяцев со дня его вынесения.

Председательствующий В.Н. Соловьев

Судьи О.Н. Данилова

А.О. Нестеренко