Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 21 декабря 2023 г. по делу N 8Г-34959/2023[88-39186/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Мартыновой Н.Н, судей Бетрозовой Н.В, Парасотченко М.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Свиридовой Е.Е. к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Астраханской области "Клинический родильный дом имени Ю.А. Пасхаловой" о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе государственного бюджетного учреждения здравоохранения Астраханской области "Клинический родильный дом имени Ю.А. Пасхаловой", поступившей с делом 20 октября 2023 г, по кассационной жалобе Свиридовой Е.Е, поступившей в суд 15 ноября 2023 г, на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Астраханского областного суда от 5 июля 2023 г.

Заслушав доклад судьи Мартыновой Н.Н, выслушав заключение прокурора Шаповаловой О.Ю, возражавшей против удовлетворения кассационных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Свиридова Е.Е. обратилась в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Астраханской области "Клинический родильный дом имени Ю.А. Пасхаловой" (далее ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой") о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование требований указала, что 10 декабря 2018 г. в ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой" истец родила ребенка ФИО6, которая ДД.ММ.ГГГГ в указанном учреждении скончалась. ДД.ММ.ГГГГ истец по факту смерти своей дочери обратилась в правоохранительные органы о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой". 9 июня 2021 г. по результатам процессуальной проверки принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела на основании пункта 2 части 1 статьи 24 Уголовного процессуального кодекса российской Федерации, в связи с отсутствием состава преступления в действиях сотрудников ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой". В рамках процессуальной проверки проведены комплексные судебно-медицинские экспертизы, по результатам которых выявлено ряд недостатков в оказании медицинской помощи истцу и её дочери, которые, по мнению истца, повлекли последствия в виде смерти её дочери. Истец указывает, что ей причинены нравственные страдания, выраженные сильным потрясением ввиду случившегося, что пагубно повлияло на её психическом и физическом здоровье, её мучают головные боли, ухудшилось общее состояние здоровья, ей причинен сильный, неизгладимый вред, в связи с чем просит взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 руб.

Решением Советского районного суда г. Астрахани Астраханской области от 12 октября 2022 г. исковые требования Свиридовой Е.Е. о компенсации морального вреда оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Астраханского областного суда от 5 июля 2023 г. решение суда первой инстанции отменено, по делу принято новое решение о частичном удовлетворении исковых требований Свиридовой Е.Е.

Взыскана с ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой" в пользу Свиридовой Е.Е. компенсация морального вреда в размере 300 000 руб.

Взыскана с ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой" государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 300 руб.

Ответчик в кассационной жалобе просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Астраханского областного суда от 5 июля 2023 г, оставить в силе решение суда первой инстанции. В обоснование доводов указывает, что заключением экспертизы 10-ОкиКЭ от ДД.ММ.ГГГГ доводы истца о наличии прямой причинно-следственной связи между действиями ответчика и смертью ФИО6 не установлено. Так, согласно заключению экспертизы N Ю-ОкиКЭ от ДД.ММ.ГГГГ, проведенной в ГБУЗ АО "СМЭ", непосредственной причиной смерти ребенка явились характер и тяжесть имевшихся у него заболеваний. Медицинская помощь, отмеченная в истории новорожденного на имя ребенка гражданки Свиридовой Е.Е, оказывалась в соответствии с установленным диагнозом правильно, своевременно и в полном объеме.

В соответствии с выводами медицинской судебной экспертизы ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы" М3 РФ N от ДД.ММ.ГГГГ причиной смерти ФИО6 явилось заболевание - некротирующий энтероколит с некрозом стенок тонкой и толстой кишок, приведшим к перитониту, септическому шоку и полиорганной недостаточности (сердечно-сосудистая, почечная печеночная, надпочечниковая, нарушение желудочно-кишечного тракта) что явилось непосредственной причиной смерти.

Учитывая тяжесть состояния, быстрое течение основного заболевания, приведшего к наступлению смерти, наличие осложнений и наличие фонового заболевания, недостатки оказания медицинской помощи (лечебные) не повлияли на наступление смерти ФИО6

Согласно выводам медицинской судебной экспертизы ФГКУ "Судебно-экспертный центр Следственного комитета РФ" N СКФ N от ДД.ММ.ГГГГ - выявленные недостатки в оказании медицинской помощи Свиридовой Е.Е. и ФИО6 полностью соответствуют выводам медицинской судебной экспертизы ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы" М3 РФ N от ДД.ММ.ГГГГ

Таким образом, представленные истцом доказательства опровергают довод о причинении Свиридовой Е.Е. действиями ответчика (некачественные медицинские услуги) вреда в виде смерти ФИО6

По мнению ответчика, оснований для вывода о наличии причинно-следственной связи между указанными в заключениях экспертов действиями (бездействием) медицинского персонала ответчика и наступившими последствиями в виде смерти ФИО6 не имеется.

В кассационной жалобе истец просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Астраханского областного суда от 5 июля 2023 г. и направить дело на новое рассмотрение. Выражает несогласие с размером компенсации морального вреда, взысканной в ее пользу, считает его заниженным. Полагает, что если бы сотрудники ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой" выполнили все необходимые условия оказания медицинской помощи истцу и ее дочери в период беременности и после рождения, то дочь сейчас была бы жива. Смертью ребенка Свиридовой Е.Е. нанесен сильный, неизгладимый моральный и физический вред, утрата здоровья, в связи с чем просит компенсировать причиненный ей моральный вред соразмерно данному случаю.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание не явились. Судебные извещения вручены участникам процесса.

Согласно части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации неявка в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции лица, подавшего кассационные жалобу, представление, и других лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, не препятствует рассмотрению дела в их отсутствие.

В соответствии со статьей 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле извещаются заказным письмом с уведомлением о вручении, телефонограммой или телеграммой, либо с помощью иных средств связи и доставки, обеспечивающих фиксирование судебного извещения или вызова и его вручение адресату.

Органы государственной власти, органы местного самоуправления, иные органы и организации, являющиеся сторонами и другими участниками процесса, могут извещаться судом о времени и месте судебного заседания или совершения отдельных процессуальных действий лишь посредством размещения соответствующей информации в установленном порядке в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", такие лица, получившие первое судебное извещение по рассматриваемому делу, самостоятельно предпринимают меры по получению дальнейшей информации о движении дела с использованием любых источников такой информации и любых средств связи.

Лица, участвующие в деле, несут риск наступления неблагоприятных последствий в результате непринятия ими мер по получению информации о движении дела.

Информация о месте и времени рассмотрения кассационной жалобы заблаговременно размещена на официальном сайте Четвертого кассационного суда общей юрисдикции.

При таких обстоятельствах в целях недопущения волокиты и скорейшего рассмотрения и разрешения гражданских дел судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся участников процесса.

Проверив материалы дела, выслушав участника процесса, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ в 14.00 часов Свиридова Е.Е. в родильном отделении ГБУЗ "адрес" "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой" родоразрешилась плодом женского пола.

Согласно свидетельству о рождении 1-КВ N у Свиридовой Е.Е. родилась дочь ФИО6 ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

На момент родов состояние ребенка оценивалось как средней тяжести, врачами поставлен диагноз "Гипоксически-ишемическое поражение ЦНС, синдром угнетения (снижение двигательной активности).

ДД.ММ.ГГГГ ребенок истца в связи с ухудшением её состояния здоровья переведена в отделение анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии ГБУЗ АО "КРД имени О.А. Пасхаловой", где ей был поставлен диагноз: "Гипоксически-ишемическое поражение ЦНС, синдром угнетения". Пиэлоэктазия слева (незрелость почки). Высокий риск ВУИ (внутроутробная инфекция). Далее дано заключение о клинике септического шока. НЭК (некротизирующий энтероколит), кишечное кровотечение.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО6 выставлен диагноз "Ранний неонатальный сепсис. Септикопиемия (форма сепсиса, при которой наряду с общей интоксикацией организма происходит образование метастатических абсцессов в различных тканях и органах). НЭК (некротизирующий энтероколит). Гепатит. ВПР (врожденные пороки развития).

ДД.ММ.ГГГГ в 17-45 минут констатирована клиническая смерть ФИО6, что подтверждается свидетельством о смерти 1-КВ N.

ДД.ММ.ГГГГ по факту смерти дочери истец обратилась в следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Астраханской области с заявлением о привлечении сотрудников ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой" к уголовной ответственности.

Из отказанного материала N-пр от ДД.ММ.ГГГГ следует, что в ходе процессуальной проверки проведен ряд судебно-медицинских экспертиз.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы N Ю-ОкиКЭ от ДД.ММ.ГГГГ, проведенной в ГБУЗ АО "Бюро судебно-медицинской экспертизы", непосредственной причиной смерти ребенка ФИО6 явились характер и тяжесть имевшихся у него заболеваний. Диагноз в части "Ранний неонатальный сепсис. Септикопиемия. Некротизирующий энтерколит. Врожденный порок развития желудочно-кишечного тракта. Инфекционно-токсический шок. ДВС-синдром (синдром контролируемого кровотечения). Дыхательная недостаточность 3 степени. Недостаточность кровообращения 2 Б степени 9 степень тяжести). Некроз кишечника. Перитонит. Сопутствующий: гипоксически-ишемическое поражение центральной нервной системы, сидром угнетения. Малая аномалия развития сердца. Пиелоэктазия левой почки, отмеченной в истории развития новорожденного N ГБУЗ АО "КРД" на имя ребенка Свиридовой Е.Е, установлен правильно на основании жалоб, анамнеза, объективно клинических данных и данных протокола патолого-анатомического вскрытия новорожденного. При судебно-гистологическом исследовании микропрепаратов внутренних органов трупа ребёнка Свиридовой Е.Е. в ГБУЗ АО "БСМЭ" обнаружены микроморфологические признаки аспипрации мекония.

Вышеуказанное свидетельствует о возможности процесса аспирации мекония, как одной из возможных причин развития раннего неонатального сепсиса, или одной из условий его возникновения. Медицинская помощь, отмеченная в истории родов N ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой" на имя Свиридовой Е.Е. оказывалась в соответствии с установленным диагнозом правильно своевременно и в полном объеме. Не исключена возможность того, что заболевания, отмеченные в индивидуальной карте беременной и родильницы N ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой" и в истории родов N на имя Свиридовой Е.Е. могли повлиять "на исход и течение беременности". А также не исключается "Наличие связи между инфицированием плода и патологическим состоянием матери во время беременности".

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы" М3 РФ N от ДД.ММ.ГГГГ смерть ФИО6 ДД.ММ.ГГГГ в 17-45 часов наступила от заболевания некротизирующего энтероколита с некрозом стенок тонкой и толстой кишок, приведшим к перитониту, септическому шоку и полнорганной недостаточности (сердечно-сосудистая, почечная, печеночная, надпочечниковая, нарушения желудочно-кишечного тракта), что явилось непосредственной причиной смерти.

Лечение ФИО6 в стационаре приведено не в полном объеме. Имелись недостатки в оказании медицинской помощи в период стационарного наблюдения ФИО6: не назначена жидкостная нагрузка, не назначен альфа-адреномиметик препарат "норадреналин" на вторые сутки жизни ДД.ММ.ГГГГ при первых проявлениях инфекционно-токсического шока в период пребывания в отделении реанимации и интенсивной терапии в 19.40 часов.

При этом, учитывая тяжесть состояния, быстрое течение основного заболевания приведшего к наступлению смерти, развитие осложнений и наличие фонового заболевания, недостатки оказания медицинской помощи (лечебные) не повлияли на наступление смерти ФИО6 ДД.ММ.ГГГГ в 17.45 час.

Оценка 8/8 баллов по шкале Апгар исключает наличие острой внутриутробной гипоксии, нарушения дыхания при рождении и необходимости раннего (до появления дыхательной недостаточности) реанимационного сопровождения. ФИО6 находилась на самостоятельном дыхании до 19.00 ДД.ММ.ГГГГ Внутриутробная инфекция была заподозрена ДД.ММ.ГГГГ в 14.00 часов и ФИО6 своевременно перевели в отделение реанимации и интенсивной терапии, где была начата комплексная терапия генерализованного инфекционного заболевания, осложнившегося септическим шоком, синдромом диссеминированного внутрисосудистого свертывания, полнорганной недостаточностью.

Вопрос, поставленный в постановлении "имелась ли возможность у медицинских работников ГБУЗ АО "Клинический родильный дом" предотвратить наступление смерти новорожденного ребенка ФИО6 ДД.ММ.ГГГГ года рождения" является гипотетическим, в связи с чем не входит в компетенцию комиссии экспертов.

Установить в какой период произошло инфицирование условно патогенной флорой ФИО6 не представляется возможным, учитывая отсутствие исследования в период внутриутробного развития (методы внутриутробного исследования), отсутствие данных о положительных бактериологических посевах, взятых из влагалища и шейки матки в период стационарного наблюдения (ДД.ММ.ГГГГ - ДД.ММ.ГГГГ) у Свиридовой Е.Е.

В период наблюдения Свиридовой Е.Е. в женской консультации имелись недостатки в оказании медицинской помощи: не проводилось лечение патогенной флоры (обильный рост Staphylococcus saprophitis - сапрофитный стафилококк ДД.ММ.ГГГГ), повторный посев (стерильный) - без роста микроорганизмов от ДД.ММ.ГГГГ, исследование на ТОКСН-инфекции: токсоплазмов, краснуха, цитомегаловирус, герпес человека первого и второго типов.

Свиридова Е.Е. по направлению женской консультации в течение беременности проходила стационарное лечение в клиническом родильном доме в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в связи с угрозой преждевременных родов. В период нахождения Свиридовой Е.Е. на стационарном лечении в клиническом родильном доме имелись недостатки оказания медицинской помощи: не установлена причина угрозы преждевременных родов в период госпитализации с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, не проведено лечение кандидомикоза, исследование ТОКСН-инфекции: поксоплазмов, краснуха, цитомегаловирус, герпес человека первого и второго типов.

Данные анамнеза Свиридовой Е.Е.: эндоцервикоз (состояние, при котором эпителиальные клетки цервикального канала смещаются к влагалищной зоне шейки матки, которая приравнивается в настоящее время к диагнозу "хронический эндометрит", угроза прерывания беременности, не исключают возникновения не установленной внутриутробной инфекции у плода.

Медицинская помощь в амбулаторных условиях и в период нахождения на стационаре клинического родильного дома частично оказана верно, имелись диагностические недостатки оказания медицинской помощи. Диагноз до родов установлен верно, но не учтен отягощенный акушерско-гинекологический анамнез, но это не оказало влияние на исход родов.

Имелись недостатки оказания (диагностические, лечебные) медицинской помощи Свиридовой Е.Е.

Выводы экспертов, отраженные в заключении судебно-медицинской экспертизы ФГКУ "Судебный экспертный центр Следственного комитета РФ" N СКФ 6/8-20 от ДД.ММ.ГГГГ аналогичны выводам экспертов судебно-медицинской экспертизы ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы" М3 РФ N от ДД.ММ.ГГГГ

Постановлением следователя по особо важным делам первого отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по АО ФИО8 от ДД.ММ.ГГГГ в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО11, ФИО12, а также иных сотрудников ГБУЗ АО "Клинический родильный дом" по признаками преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса РФ отказано, в связи с отсутствием состава преступления, то есть по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Разрешая спор по существу, отказывая в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что истцом не представлены доказательства причинно-следственной связи между действиями медицинского персонала и смерти ФИО6, при этом указав, что истец не связывает недостатки оказанной помощи со смертью ФИО6

Проверяя законность решения в апелляционном порядке, судебная коллегия по гражданским делам Астраханского областного суда не согласилась с выводами суда первой инстанции.

Отменяя решение суда и частично удовлетворяя исковые требования Свиридовой Е.Е. о взыскании с ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой" компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции исходил из того, что суд первой инстанции неправильно распределил бремя доказывания, возложив на истца обязанность представить доказательства в подтверждение заявленных требований.

Ответчиком ГБУЗ АО "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой" в нарушение статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не было представлено доказательств, подтверждающих отсутствие вины в оказании Свиридовой Е.Е. и ФИО6 медицинской помощи ненадлежащего качества, доказательств, подтверждающих отсутствие вины в ненадлежащей диагностики и тактики лечения, то есть не представлено доказательств соблюдения установленных порядка и стандартов оказания медицинской помощи.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что заключения судебно-медицинских экспертов, как в отдельности, так и в совокупности, подтверждают некачественное оказание Свиридовой Е.Е. медицинской помощи врачами ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой" как в период ведения её беременности в женской консультации, так в период её нахождения на стационарном лечении в период с 14 по ДД.ММ.ГГГГ, а также некачественное оказание медицинской помощи ребенку истца ФИО6 в реанимационном отделении ГБУЗ АО "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой".

Во всех перечисленных заключениях судебно-медицинских экспертиз, экспертами выявлены недостатки оказания Свиридовой Е.Е. и ФИО6 медицинской помощи, что является основанием для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда, размер которой определен в сумме 300 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции считает, что выводы суда апелляционной инстанции основаны на правильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные отношения, с соблюдением процессуального права.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее по тексту - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (пункт 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В статье 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 названного Закона).

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 4 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинская услуга - это медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (пункт 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации" предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (абзац 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (абзац 2 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда.

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (часть 2 статьи 1064 Гражданского кодекса).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По общему правилу, моральный вред компенсируется в денежной форме (пункт 1 статьи 1099 и пункт 1 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) (пункт 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Из разъяснений пункта 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" следует, что моральный вред, причиненный работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, подлежит компенсации работодателем (абзац первый пункта 1 статьи 1068 ГК РФ).

Осуждение или привлечение к административной ответственности работника как непосредственного причинителя вреда, прекращение в отношении его уголовного дела и (или) уголовного преследования, производства по делу об административном правонарушении не освобождают работодателя от обязанности компенсировать моральный вред, причиненный таким работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В пункте 25 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда") разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении. Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

В пункте 48 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации").

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

В пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33).

Согласно разъяснениям пункта 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33, тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни. При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

Согласно пункту 49 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Удовлетворяя исковые требования частично, оценив в совокупности представленные сторонами доказательства по правилам статей 12, 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, применяя приведенные нормы права, суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что в материалы дела представлена совокупность доказательств, достоверно подтверждающих факт нарушения ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой" прав Свиридовой Е.Е. на получение качественных медицинских услуг.

При определении размера компенсации морального вреда суд исходил из того, что сам факт смерти новорожденного ребенка истца, причиняет матери нравственные страдания в виде глубоких переживаний, полученного стресса, чувства потери и горя.

Определяя размер компенсации морального вреда в сумме 300 000 руб. суд апелляционной инстанции принял во внимание нарушение личных нематериальных благ Свиридовой Е.Е, в связи с ненадлежащим оказанием непосредственно ей медицинской помощи, а также ненадлежащего оказания медицинской помощи её ребенку, которая впоследствии умерла, невосполнимость утраты, степень нравственных переживаний как в настоящее время, так и в будущем, установленную на основании доводов иска, осознание того, что ее ребенка можно было спасти оказанием своевременной и квалифицированной медицинской помощи, что причиняет ей дополнительные нравственные страдания.

Гибель близкого человека является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие и влечет состояние субъективного эмоционального расстройства, поскольку утрата близкого человека рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам, а также нарушает неимущественное право на семейные связи.

Вместе с тем, в нарушение требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса РФ каких-либо доказательств, подтверждающих причинение морального вреда, который истец оценил в 3 000 000 000 руб, суду не представлено; заключениями проведенных судебных экспертиз прямой причинной связи между допущенными ответчиком недостатками медицинской помощи, оказанной истцу и ее новорожденной дочери и наступившими последствиями в виде смерти ФИО6, не установлено.

Размер компенсации морального вреда, определенный судом, согласуется с принципами конституционной ценности жизни, здоровья и достоинства личности (статьи 21, 53 Конституции Российской Федерации).

Доводы кассационной жалобы о неправомерном, по мнению ответчика, удовлетворении требований о компенсации морального вреда, судебная коллегия находит несостоятельными.

Судом апелляционной инстанции учтено, что в данном случае юридическое значение может иметь и косвенная (опосредованная) причинная связь, если дефекты (недостатки) оказания работниками ГБУЗ Астраханской области "Клинический родильный дом им. Ю.А. Пасхаловой" могли привести к неблагоприятному для пациента исходу, что несомненно причиняло истцу Свиридовой Е.Е. нравственные страдания.

Фактически приведенные в кассационных жалобах доводы не содержат обстоятельств, которые не были бы проверены и учтены судом второй инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта, влияли на законность и обоснованных постановленного судебного акта, либо опровергали выводы суда.

Доводы кассационных жалоб не содержат правовых оснований к отмене состоявшегося судебного акта и по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда апелляционной инстанции, а также к выражению несогласия с произведенной судами оценкой представленных по делу доказательств; не содержат фактов, не проверенных и не учтенных судом второй инстанции при рассмотрении дела и имеющих юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияющих на обоснованность и законность судебного постановления, либо опровергающих выводы суда апелляционной инстанции, в связи с чем, являются несостоятельными и не могут служить основанием для отмены законного и обоснованного судебного акта.

Нарушения либо неправильного применения норм процессуального права, в том числе предусмотренных частью 4 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при рассмотрении дела не установлено.

При таких обстоятельствах, оснований для отмены или изменений принятого судебного акта применительно к аргументам, приведенным в кассационной жалобе, не имеется.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Астраханского областного суда от 5 июля 2023 г. оставить без изменения, кассационные жалобы государственного бюджетного учреждения здравоохранения Астраханской области "Клинический родильный дом имени Ю.А. Пасхаловой", Свиридовой Е.Е. - без удовлетворения.

Председательствующий Н.Н. Мартынова

Судьи Н.В. Бетрозова

М.А. Парасотченко