Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 25 января 2024 г. по делу N 8Г-29722/2023[88-1228/2024-(88-30282/2023)]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Непопалова Г.Г, судей Кириченко А.Д. и Киреевой Е.В, рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на решение Центрального районного суда г.Оренбурга от 19 мая 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 16 августа 2023 г. (в редакции определения того же суда от 31 августа 2023 г. об исправлении описки) по гражданскому делу N 2-47/2023 по иску ФИО1 к ООО "Директ Нефть" о взыскании невыплаченной заработной платы, денежной компенсации за задержку заработной платы, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Непопалова Г.Г, объяснения истца ИвановойИ.А, представителей ООО "Директ Нефть" ФИО7, ФИО6 и ФИО8, действующих на основании доверенностей от ДД.ММ.ГГГГ N и от ДД.ММ.ГГГГ N N, 25 соответственно, проверив материалы дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с вышеуказанным иском к ответчику, мотивируя тем, что с 2015 г. она работает в ООО "Директ Нефть" в должности начальника юридического отдела в соответствии с трудовым договором от 1 января 2015 г. N 3/15. 26 мая 2021 г. у нее родился ребенок, в связи с чем с 1 июня 2021 г. на основании ее заявления истцу был предоставлен отпуск по уходу за ребенком до 1, 5 лет (приказ от 1 июня 2021 г. N 63/ОК/21 о предоставлении отпуска по уходу за ребенком сроком по 26 ноября 2022 г.).

1 июня 2021 г. истец, в порядке статьи 256 Трудового кодекса Российской Федерации, обратилась к работодателю с заявлением о допуске ее к работе дистанционно, ответчик дал на это согласие, издав приказ от 1 июня 2021 г. "О работе дистанционно в период нахождения в отпуске по уходу за ребенком до 1, 5 лет" и заключив с ней дополнительное соглашение к трудовому договору от 1 июня 2021 г. N 10.

Согласно условиям дополнительного соглашения, на время нахождения Работника в отпуске по уходу за ребенком 1, 5 лет, работа, выполняемая работником по трудовому договору, является дистанционной, место выполнения работы, график выполнения работы, определяются работником самостоятельно, по своему усмотрению. В соответствии с пунктом 3 данного дополнительного соглашения, рабочее время для работника составляет не более 24 часов в неделю, с сохранением должностного оклада, предусмотренного пунктом 6.1 трудового договора в полном объеме.

Во исполнение условий трудового договора, ФИО1 с 1 июня 2021г. выполняла возложенные на нее трудовые обязанности дистанционно. Однако, ответчиком заработная плата ей не выплачивалась.

С учетом изложенного, ФИО1 просила суд взыскать с ООО"Директ Нефть" в ее пользу: задолженность по заработной плате за период с 1 июня 2021 г. по 31 мая 2022 г. в размере 871200 рублей; денежную компенсацию за задержку выплаты заработной платы за каждый день задержки, начиная со следующего дня после установленного срока выплаты, с 1 июля 2021 г. по день вынесения решения суда; компенсацию морального вреда в размере 70000 рублей.

В процессе рассмотрения судом первой инстанции настоящего гражданского дела ФИО1 уточнила свои исковые требования, просила суд взыскать с ООО "Директ Нефть" в ее пользу: задолженность по заработной плате за период с 1 июня 2021 г. по 26 ноября 2022 г. в размере 1490893 рубля 35 копеек; денежную компенсацию за задержку выплаты заработной платы за каждый день задержки, начиная со следующего дня после установленного срока выплаты, с 1 июля 2021 г. по день вынесения решения суда; компенсацию морального вреда в размере 100000 рублей; расходы по оплате судебной экспертизы в размере 14400 рублей; расходы на оплату услуг представителя в размере 15000 рублей.

Решением Центрального районного суда г. Оренбурга от 19 мая 2023 г. исковые требования ФИО1 удовлетворены в части, с ООО "Директ Нефть" в пользу истца взысканы: задолженность по заработной плате в размере 265650 рублей; компенсация за задержку выплаты заработной платы в размере 105329 рублей 01 копейка; компенсация морального вреда в размере 10000 рублей; расходы по оплате производства судебной экспертизы в размере 14400 рублей; расходы на оплату услуг представителя в размере 15000 рублей. В остальной части в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказано. Кроме того, с ответчика взыскана государственная пошлина в доход бюджета муниципального образования г. Оренбург в размере 6156 рублей 50 копеек.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 16 августа 2023 г. (в редакции определения того же суда от 31 августа 2023 г. об исправлении описки) решение суда первой инстанции отменено в части взыскания с ООО "Директ Нефть" в пользу ФИО1 компенсации за задержку заработной платы в размере 105329 рублей 01 копейка, в отмененной части по делу постановлено новое решение об отказе в удовлетворении данных требований. То же решение суда первой инстанции изменено в части взыскания с ООО "Директ Нефть" в пользу ФИО1 задолженности по заработной плате, с ответчика в пользу истца взыскана задолженность по заработной плате в размере 1456539рублей 96 копеек. В остальной части решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ФИО1 ставится вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений в части отказа в удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации за задержку выплаты заработной платы и в части взыскания с ответчика в ее пользу компенсации морального вреда в размере 10000 рублей. Основаниями для отмены судебных актов в данной части истец указывает нарушения норм материального и процессуального права, поскольку судами неверно определены юридически значимые обстоятельства по делу и не дана надлежащая оценка представленным доказательствам.

В судебном заседании истец ФИО1 доводы кассационной жалобы поддержала, просила отменить состоявшиеся по делу судебные акты в обжалуемой части и постановить по делу новое решение, которым взыскать с ООО "Директ Нефть" в ее пользу: компенсацию за задержку выплаты заработной платы за период с 1 июля 2021 г. по 11 сентября 2023 г. в размере 475423 рубля 21 копейку; компенсацию морального вреда в размере 100000рублей.

Представители ООО "Директ Нефть" ФИО7, ФИО6 и ФИО8 в судебном заседании возражали против удовлетворения кассационной жалобы, обжалуемые судебные акты полагают законными, обоснованными и не подлежащими отмене.

Третье лицо ФИО9 в судебное заседание не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, об отложении судебного заседания не просил.

В соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационная жалоба рассмотрена в отсутствие указанного выше неявившегося лица, участвующего в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такого характера нарушения допущены судами первой и апелляционной инстанций.

Как установлено судами и усматривается из материалов дела, на основании срочного трудового договора от 12 ноября 2014 г. N 30/14 и трудового договора от 1 января 2015 г. N 3/15 Иванова И.А. была принята на работу в ООО "Директ Нефть" на должность юрисконсульта на срок с 12 ноября 2014 г. по 31 декабря 2014 г.

В соответствии с приказом от 1 января 2015 г. N 10ЛС/15 с 1 января 2015г. по 30 июня 2015 г. истец принята юрисконсультом в ООО "Директ Нефть" на временной основе.

В соответствии с приказом от 30 июня 2015 г. N 28ЛС/15 срочный трудовой договор от 1 января 2015 г. N 3/15 признан заключенным на неопределенный срок с 30 июня 2015 г, заключено дополнительное соглашение от 30 июня 2015 г. N 1, касающееся оплаты труда.

В соответствии с приказом от 19 апреля 2021 г. N 21ЛС и дополнительным соглашением от 19 апреля 2021 г. N 8 ФИО1 переведена на постоянную работу начальником юридического отдела с тарифной ставкой 72600 рублей, надбавка 15% - 10890 рублей.

Судами также установлено, что на основании заявления от 1 июня 2021г. начальнику юридического отдела ФИО1 предоставлен отпуск по уходу за ребенком в период с 1 июня 2021 г. по 26 ноября 2022 г.

Ответчиком представлены в материалы дела приказы: от 6 июля 2020 г. N 29/ЛС/20 о введении дистанционного режима работы и о переводе сотрудников подразделения "Офис в г. Оренбурге" на дистанционную (удаленную) работу на период с 6 июля 2020 г. по 20 июля 2020 г.; от 12 октября 2020 г. N 38/ЛС/20 о переводе сотрудников подразделения "Офис в г.Оренбурге" на дистанционную (удаленную) работу на период с 13 октября 2020 г. по 26 октября 2020 г.

В связи с введением дистанционной работы, с ФИО1 были заключены дополнительные соглашения от 6 июля 2020 г. N 4 и от 13 октября 2020 г. N 6.

Пункт 1.3 трудового договора изложен в следующей редакции: работа, выполняемая по настоящему трудовому договору, является дистанционной, то есть Работник выполняет свои обязанности вне места нахождения Работодателя, его филиала, представительства, вне стационарного рабочего места, территории или объекта, находящихся под контролем Работодателя, при условии использования для выполнения данной трудовой функции и для осуществления взаимодействия между Работодателем и Работником информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, в том числе интернета.

Пункт 2.5 трудового договора изложен в следующей редакции: Работник выполняет обязанности, возложенные на него трудовым договором, место работы им определяется по своему усмотрению.

Истцом представлено в материалы дела заявление от имени ИвановойИ.А. от 1 июня 2021 г. с просьбой о допуске ее к работе дистанционно во время нахождения в отпуске по уходу за ребенком до 1, 5 лет, а также дополнительное соглашение N 10 к трудовому договору от 1 января 2015 г. N 3/15, датированное 1 июня 2021 г, в соответствии с которым, раздел 1 Предмет договора изложен в следующей редакции: "На время нахождения Работника в отпуске по уходу за ребенком до 1, 5 лет, работа, выполняемая Работником по настоящему трудовому договору, является дистанционной".

В раздел 2 Общие положения добавлен пункт 2.5, который изложен в следующей редакции: Работник исполняет обязанности, возложенные на него трудовым договором. Место выполнения работы, график выполнения работы, определяются Работником самостоятельно, по своему усмотрению.

Пункт 5.1 трудового договора изменен и изложен в следующей редакции: Рабочее время для работника составляет не более 24 часов в неделю, с сохранением должностного оклада, предусмотренного пунктом 6.1 трудового договора в полном объеме. Настоящее дополнительное соглашение является неотъемлемой частью трудового договора от 1 января 2015 г. N 3/15 и вступает в силу с момента его заключения и действует до 26 ноября 2022 г.

По приказу от 1 июня 2021 г. "О работе дистанционно в период нахождения в отпуске по уходу за ребенком до 1, 5 лет", на основании заявления начальника юридического отдела ФИО1 от 1 июня 2021 г, в соответствии со статьей 256 Трудового кодекса Российской Федерации, приказано: начальника юридического отдела ФИО1 с 1 июня 2021 г. допустить к работе дистанционно на время нахождения ее в отпуске по уходу за ребенком до 1, 5 лет. С данным приказом ФИО1 ознакомлена ДД.ММ.ГГГГ

Заявление от 1 июня 2021 г. завизировано директором ООО "Директ Нефть" ФИО9, дополнительное соглашение от 1 июня 2021 г. N 10 также подписано директором ООО "Директ Нефть" ФИО9 Подписи директора ООО "Директ Нефть" ФИО9 стороной ответчика в ходе рассмотрения дела не оспаривались.

В судебном заседании представитель ответчика ФИО8 утверждала, что в личном деле ФИО1 отсутствует дополнительное соглашение 1 июня 2021 г. N 10 о дистанционной работе и приказ от 1 июня 2021 г. в отношении ФИО1, приказом от 1 июня 2021 г. для сотрудников подразделения "Офис в г. Оренбурге" с 1 июня 2021 г. отменен дистанционный режим работы.

Стороной ответчика в материалы дела представлен приказ от 1 июня 2021 г. N 28ЛС/21 "Об отмене дистанционного режима работы" (подписан генеральным директором ФИО9), согласно которому отменен дистанционный режим работы для сотрудников подразделения "Офис в г.Оренбурге с 1 июня 2021 г, с 1 июня 2021 г. работникам предписано приступить к выполнению их прежних трудовых обязанностей по месту нахождения работодателя "адрес".

К приказу имеется список сотрудников, ознакомленных с данным приказом ООО "Директ Нефть" от 1 июня 2021 г. N 28 ЛС/21, в списке значится ФИО1, обозначена дата 19 июля 2021 г. и стоит подпись в указанной графе.

Из пояснений свидетеля ФИО10 следует, что она работала в ООО "Директ Нефть" специалистом по кадрам. Когда происходила смена директоров, они ей дали распоряжение подготовить приказ об отмене дистанционной работы. Данный приказ она подготовила, с ним должна была ознакомиться и ФИО1, которая приехала в офис в выходной день, позже позвонила и сказала, что ознакомилась с приказом. Помнит, что оформляла ФИО1 в декрет, а потом начались разборки с удаленной работой. Кто изготовил дополнительное соглашение и приказ, подписал у руководителя, ей неизвестно, в личном деле его не было.

Истец ФИО1 в судебном заседании отрицала, что подпись в приказе об отмене дистанционной работы принадлежит ей, утверждая, что с данным приказом ее никто не знакомил.

По ходатайству ФИО1 судом была назначена судебная почерковедческая экспертиза, производство которой поручено эксперту Союза "Торгово-промышленная палата "адрес"".

По заключению эксперта от 8 февраля 2023 г. N, подготовленного экспертом ФИО11 Союза "Торгово-промышленная палата Оренбургской области", подпись в листе ознакомления с приказом NЛС/21 ООО "Директ Нефть" выполнена не ФИО1, а другим лицом. Установить, кем - ФИО1 или другим лицом - выполнена дата ознакомления в листе ознакомления с приказом N 28ЛС/21 ООО "Директ Нефть", не представляется возможным по причинам, изложенным в исследовательской части заключения.

Из материалов дела также следует, что в соответствии с приказом от 16 июня 2021 г. N 21/21од, на основании решения единственного участника ООО"Директ Нефть", ФИО12 вступил в должность генерального директора на срок 1 год с ДД.ММ.ГГГГ

Из пояснений истца следует, что ФИО12 знал о том, что она допущена к дистанционной работе прежним директором, при этом, всячески препятствовал ее работе, показывал неприязненное к ней отношение.

В подтверждение своих возражений по исковым требованиям ответчиком предоставлены табеля учета рабочего времени за весь спорный период, в которых напротив фамилии ФИО1 стоит "ОЖ" (отпуск по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет)

Истец, обратившись в суд с настоящим иском, указала, что она в период действия дополнительного соглашения от 1 июня 2021 г. N 10 полностью выполняла трудовые обязанности в соответствии с должностной инструкцией.

Из должностной инструкции начальника юридического отдела, с которой ФИО1 ознакомлена 19 апреля 2021 г, следует, что она разрабатывает лично или участвует в разработке внутренних правовых документов Общества, их визирование, проводит правовую экспертизу проектов приказов, издаваемых обществом и визирует их, осуществляет контроль за состоянием учета и хранения находящихся в производстве и законченных исполнением судебных дел общей и специальной юрисдикции, организует подготовку заключений по правовым вопросам, а также проектам нормативных актов, поступающих на отзыв Общества, обеспечивает методическое руководство правовой работой в Обществе, разъяснение действующего законодательства и порядок его применения, представляет интересы Общества в суде, арбитражном суде, а также в государственных и общественных организациях при рассмотрении правовых вопросов, осуществляет ведение судебных и арбитражных дел и т.д.

В соответствии с пояснениями истца, она участвовала в судебных заседаниях по доверенности, выданной ответчиком, по иску ООО "Директ Нефть" к ООО "ТД Трубная компания", осуществляла консультирование и взаимодействие со специалистами ответчика при решении различных вопросов по телефону, тем самым осуществляла дистанционно правовое сопровождение деятельности компании, обмен рабочей документации производился ею по корпоративной почте на два адреса электронной почты, которые ей были выданы на работе вместе с паролями доступа, доступ к которым ей был закрыт к концу октября 2021 г.

В подтверждение дистанционной работы в соответствии с дополнительным соглашением от 1 июня 2021 г. N 10 истец ссылается на предоставленные Арбитражным судом Оренбургской области протоколы судебных заседаний по делу по иску ООО "Директ Нефть" к ООО "ТД "Трубная компания" о расторжении договора поставки, взыскании убытков, из которых следует, что ФИО1 участвовала в судебных заседаниях в качестве представителя ООО "Директ Нефть" по доверенности от 1 января 2021 г. N 03/21 в четырех судебных заседаниях: 23 июня 2021 г, 30 июня 2021г, 15 июля 2021 г. и 6 сентября 2021 г. В указанных судебных заседаниях, также участвовал другой представитель ООО "Директ Нефть" ФИО13

Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля НейфельдВ.А. подтвердил, что вместе с ФИО1 участвовал в качестве представителя ООО "Директ Нефть" с июня 2021 г. в судебных заседаниях по иску к ООО "ТД "Трубная компания", директору ООО "Директ Нефть" об участии ФИО1 в процессе сказал сразу, но доверенность была отозвана позже. Когда истец ушла в декретный отпуск, он занимался согласованием и разработкой договоров, согласованием приказов. У него имеется в ООО "Директ Нефть" кабинет, он там работает, либо работает, обмениваясь электронной почтой. С ООО "Директ Нефть" работает с 2019 г, в то время были договоры, которые касались оспаривания решений налоговых органов и других споров, но с 2021 г. обслуживает ООО "Директ Нефть" полностью. В Арбитражном суде порядка десяти споров, в которых он участвует. О том, что истец работает дистанционно, ему неизвестно.

В судебном заседании в качестве свидетеля был допрошен ГладилинЮ.В, который пояснил, что в ООО "Директ Нефть" работает системным администратором. После смены руководства перешли с одного адреса почты "директнефть.ком" на другой "директнефть.ру", он предоставлял доступ к почте и отключал его, вел учетные записи. Администратором почты "директнефть.ком" он не является, более года к данной почте доступа у сотрудников нет, они ей не пользуются. Когда истец ушла в декретный отпуск, он выставлял на ее почте автоответчик. Истцом предоставлены скрины со старой почты, когда данная почта еще работала. Почта на "ком" не отключалась и не могла быть им отключена, переводили на "ру" в феврале-марте 2022 г, истца на "ру" не переводил.

ФИО1 в материалы дела предоставлены скрин-шоты с рабочего стола ее переписки с Максимом Мерзликиным (по поводу доверенности), ФИО2 (главный инженер ООО "Директ Нефть"), с секретарем ООО "Директ Нефть", с директором ООО "Директ Нефть" ФИО12 (по поводу благотворительной акции), которые датированы с июня по август 2021 г.

Кроме того, ФИО1 в качестве доказательства ее дистанционной работы приобщены переписка по Whats App с ФИО10 (офис-менеджер), с вице-президентом компании ФИО17, с государственным инспектором труда ФИО14 Вместе с тем, приобщенная к материалам дела переписка с ФИО14, а также с ФИО10 имеет общий характер, не свидетельствует о том, что ИвановаИ.А. выполняла какое-либо поручение руководителя, либо исполняла свои служебные обязанности. Так, из переписки с ФИО10 и с ФИО14 видно, что ранее ФИО14 знала ФИО1 и обратилась к ней, чтобы направить документы по предстоящей проверке. Поскольку у ФИО1 отсутствовала почта ответчика, она предложила направить документы на адрес своей электронной почты. ФИО15 у ФИО1 интересовалась о предстоящей проверке, а ФИО1 в октябре 2021 г. просила ФИО15 прислать ее должностные обязанности.

По мнению судебных инстанций, заслуживает внимание переписка с ФИО17 в период со 2 по 20 сентября 2021 г. по оплате услуг ЕВС, из которой следует, что она готовила пояснения по ЕВС, направляла ему и ФИО12 на почту, однако, как установлено, все эти действия имели место в августе 2021 г.

Ссылаясь на аудиозапись разговора с ФИО12 от 13 сентября 2021г, ФИО1 утверждала в суде, что данная запись подтверждает, что она работала дистанционно, поскольку обращается к ней с производственными вопросами.

Из воспроизведенной в судебном заседании записи разговора, предоставленной истцом, расшифровка которой приобщена к материалам дела, следует, что ФИО12 интересуется у ФИО1 разрешением вопроса по договору с ЕВС, а также по выставленной ранее претензии к данной компании, полагая, что по данному договору были совершены ошибки, в том числе и при подаче претензии.

По пояснениям ФИО1 в судебном заседании установлено, что речь шла о договоре с ЕВС, по которому ранее были выставлены требования к данной компании, имелся исполнительный лист, а затем ЕВС в связи с просрочкой исполнения обязательств обратился за неустойкой, она писала претензии к данной компании уже после ухода в декретный отпуск.

Как следует из кассационной жалобы, ФИО1 обжалует состоявшиеся по делу судебные постановления лишь в части отказа в удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации за задержку выплаты заработной платы и в части взыскания с ответчика в ее пользу компенсации морального вреда в размере 10000 рублей, в связи с чем, в соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам ФИО3 кассационного суда общей юрисдикции полагает возможным проверить обжалуемые судебные постановления в пределах доводов кассационной жалобы. Иные выводы судов первой и апелляционной инстанций заявителем не оспариваются, в связи с чем не являются предметом проверки судом кассационной инстанции.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции, признал установленным, что условиями заключенного с ФИО1 дополнительного соглашения к трудовому договору от 1 января 2015 г. N 3/15, в соответствии с которым трудовые обязанности должны были выполняться истцом дистанционно, не были изменены или дополнены по сравнению с общими положениями трудового законодательства об основаниях прекращения трудового договора. Также, признано установленным, что ФИО1 в период действия трудового договора с ведома и согласия работодателя постоянно исполняла трудовые обязанности вне места нахождения ООО "Директ Нефть", с использованием для выполнения ее трудовой функции и для осуществления взаимодействия с работодателем электронных каналов связи (информационно-телекоммуникационной сети "Интернет"). При этом, в материалы дела не представлено доказательств выполнения истцом своих должностных обязанностей вплоть до ее отключения от электронной почты (конец октября 2021 г.), а затем после обращения к ответчику с требованием о предоставлении ей доступа к выполнению своих должностных обязанностей, при этом работодатель ей препятствовал в этом.

Установив указанные выше обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца заработной платы за период с 1 июня 2021 г. по 6 сентября 2021 г.

При определении размера сумм, подлежащих взысканию с ответчика, суд первой инстанции, принимая во внимание размер оклада, а также надбавку, входящую в основную часть фонда оплаты труда, произвел расчет заработной платы с учетом районного коэффициента за спорный период в размере 265650 рублей.

Поскольку в нарушение требований Трудового законодательства, ответчик в установленные сроки не произвел выплату причитающихся работнику сумм, в соответствии с требованиями статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации суд первой инстанции взыскал проценты от невыплаченных в срок сумм. Размер компенсации за задержку невыплаченной заработной платы за период с 1 июля 2021 г. до вынесения решения суда составил 105329 рублей 01 копейка.

Разрешая исковые требования о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции в соответствии с положениями статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации пришел к выводу о нарушении ответчиком трудовых прав истца, выразившимся в несвоевременной выплате заработной платы, в связи с чем, с учетом требований разумности, справедливости и соразмерности последствиям допущенных ответчиком нарушений трудовых прав истца, всех обстоятельств дела, определилразмер компенсации морального вреда в размере 10000 рублей.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о наличии правовых оснований для взыскания с ответчика в пользу истца задолженности по заработной плате и компенсации морального вреда, признав определенный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда (10000 рублей) обоснованным и отвечающим требованиям разумности и справедливости.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции не согласился с произведенным судом первой инстанции расчетом задолженности по заработной плате, в связи с чем, произведя собственный расчет, пришел к выводу о том, что с ООО "Директ Нефть" в пользу ФИО1 следует взыскать задолженность по заработной плате в размере 1456539 рублей 96копеек, а потому изменил решение суда первой инстанции в данной части. (Судебные акты судов предыдущих инстанций в данной части в настоящее время сторонами по делу не обжалуются.)

Отменяя решение суда первой инстанции о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации за задержку выплаты заработной платы и отказывая в удовлетворении данных требований в полном объеме, суд апелляционной инстанции сослался на то, что предусмотренная статьей 236 Трудового кодекса Российской Федерации материальная ответственность работодателя в виде выплаты работнику денежной компенсации в определенном законом размере наступает только при нарушении работодателем срока выплаты начисленной работнику заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику по трудовому договору. Материальная ответственность работодателя за невыплату неначисленной заработной платы данной нормой закона не предусмотрена, в связи, с чем требования ФИО1 в части взыскания компенсации за задержку выплаты заработной платы не подлежат удовлетворению.

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции считает, что выводы судебных инстанций в части разрешения требований о взыскании компенсации за задержку выплаты заработной платы и компенсации морального вреда основаны на неправильном применении норм материального права, регулирующих спорные отношения, и сделаны с существенным нарушением процессуального закона.

Заработная плата (оплата труда работника) - вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, а также компенсационные выплаты (доплаты и надбавки компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, работу в особых климатических условиях и на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению, и иные выплаты компенсационного характера) и стимулирующие выплаты (доплаты и надбавки стимулирующего характера, премии и иные поощрительные выплаты) (часть 1 статьи 129 Трудового кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 1 статьи 135 Трудового кодекса Российской Федерации заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда.

В силу положений статьи 136 Трудового кодекса Российской Федерации место и сроки выплаты заработной платы в неденежной форме определяются коллективным договором или трудовым договором (часть 4). Заработная плата выплачивается не реже чем каждые полмесяца. Конкретная дата выплаты заработной платы устанавливается правилами внутреннего трудового распорядка, коллективным договором или трудовым договором не позднее 15 календарных дней со дня окончания периода, за который она начислена (часть 6).

Согласно части 1 статьи 142 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель и (или) уполномоченные им в установленном порядке представители работодателя, допустившие задержку выплаты работникам заработной платы и другие нарушения оплаты труда, несут ответственность в соответствии с настоящим Кодексом и иными федеральными законами.

Частью 1 статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на момент разрешения судами спора) установлено, что при нарушении работодателем установленного срока соответственно выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их с уплатой процентов (денежной компенсации) в размере не ниже одной сто пятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации от не выплаченных в срок сумм за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно. При неполной выплате в установленный срок заработной платы и (или) других выплат, причитающихся работнику, размер процентов (денежной компенсации) исчисляется из фактически не выплаченных в срок сумм.

Из приведенных выше положений статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что материальная ответственность работодателя в виде выплаты работнику денежной компенсации в определенном законом размере наступает при нарушении работодателем срока выплаты начисленной работнику заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику по трудовому договору, то есть начисленных, но не выплаченных работнику работодателем денежных сумм.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, правовое регулирование, установленное частью 1 статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации, направлено на обеспечение защиты трудовых прав работников, нарушенных задержкой выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, а равно выплатой их не в полном размере (определения от 21 февраля 2008 г. N 74-О-О, от 27 января 2011 г. N 15-О-О, от 25 мая 2017 г. N 1098-О, от 27 февраля 2018 г. N 352-О, от 25 июня 2019 г. N 1735-О, от 24 декабря 2020 г. N 3013-О, от 24 февраля 2022 г. N 287-О и др.).

Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации высказанной в пунктах 4, 5 постановления от 11 апреля 2023 г. N 16-П, согласно части 1 статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации в действующей редакции, обязанность работодателя уплатить предусмотренные данным законоположением проценты (денежную компенсацию) возникает в силу нарушения им установленного срока выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, либо выплаты их в установленный срок не в полном размере. Возложение на работодателя данной обязанности - притом, что для уплаты процентов (денежной компенсации) не требуется обращение работника к работодателю, - дает основания предполагать, что работодатель должен быть осведомлен о наличии у него задолженности перед работником (то есть задолженность не является спорной) и что, погашая ее, он должен одновременно уплатить и соответствующие проценты (денежную компенсацию). Если же работодатель, выплатив работнику все причитающиеся ему выплаты в полном объеме, но с нарушением установленного срока либо в установленный срок, но не в полном размере, отказывается уплатить проценты (денежную компенсацию), то работник не лишен возможности воспользоваться правом на судебную защиту (статья 46, часть 1, Конституции Российской Федерации), поскольку факт нарушения его права на своевременную и в полном размере выплату справедливой заработной платы, а значит, и основание для привлечения работодателя к материальной ответственности имеют место.

В то же время право работника на своевременную и в полном размере выплату справедливой заработной платы может быть нарушено не только вследствие просрочки выплаты работодателем причитающихся работнику сумм заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат и (или) выплаты их не в полном размере, но и посредством того, что работодатель - в нарушение трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, коллективного договора, соглашений, локальных нормативных актов и трудового договора - вовсе не начисляет и, соответственно, не выплачивает те или иные полагающиеся работнику выплаты. Совершенно очевидно, что в подобной ситуации работник претерпевает такие же негативные последствия, как и в случае задержки начисленной, но фактически не выплаченной заработной платы и (или) иных выплат, поскольку незаконно лишается причитающихся ему денежных средств, необходимых для поддержания достойного уровня жизни как его самого, так и членов его семьи, а потому в равной степени нуждается в применении тех же предусмотренных законом охранительных мер, обеспечивающих восстановление целостности его имущественной сферы и тем самым эффективную защиту достоинства личности и уважение человека труда как конституционно значимых ценностей.

Таким образом, приведенные выше выводы суда апелляционной инстанции о том, что предусмотренная статьей 236 Трудового кодекса Российской Федерации материальная ответственность работодателя в виде выплаты работнику денежной компенсации в определенном законом размере наступает только при нарушении работодателем срока выплаты начисленной работнику заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику по трудовому договору, а за невыплату неначисленной (спорной) заработной платы данной нормой закона материальная ответственность работодателя не предусмотрена, сделаны без учета приведенных выше норм материального права и позиции Конституционного Суда Российской Федерации.

Проверяя законность обжалуемых судебных актов в части разрешения исковых требований ФИО1 о взыскании компенсации морального вреда, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции полагает необходимым отметить следующее.

Обратившись в суд с иском к ООО "Директ Нефть" о взыскании невыплаченной заработной платы, денежной компенсации за задержку заработной платы и компенсации морального вреда, ФИО1 ссылалась на то, что она длительное время работала у ответчика, в период работы не имела никаких замечаний, добросовестно исполняла трудовые обязанности в дистанционном порядке в соответствии с заключенным с ней трудовым договором и дополнительными соглашениями к нему, однако, работодатель, проявляя в отношении нее дискриминацию в сфере труда, при отсутствии каких-либо оснований отказал в выплате заработной плате. В результате незаконных действий ответчика истец, имеющая на иждивении двоих детей, один из которых являлся грудным ребенком, была существенно ограничена в средствах существования, в связи с чем испытала сильный стресс, переживания, была вынуждена обращаться в лечебные учреждения.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации).

Частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы.

Положения Конституции Российской Федерации о праве на труд согласуются и с международными правовыми актами, в которых раскрывается содержание права на труд.

Так, Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.) предусматривает, что каждый человек имеет право на труд, на свободный выбор работы, на справедливые и благоприятные условия труда (пункт 1 статьи 23 названной Декларации).

В статье 7 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (принят 16 декабря 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН; документ вступил в силу для СССР с 3 января 1976 г.; Российская Федерация является участником указанного международного договора в качестве государства - продолжателя Союза ССР) говорится, что участвующие в настоящем пакте государства признают право каждого на справедливые и благоприятные условия труда, включая в том числе вознаграждение, обеспечивающее как минимум всем трудящимся: справедливую зарплату и равное вознаграждение за труд равной ценности без какого бы то ни было различия, причем, в частности, женщинам должны гарантироваться условия труда не хуже тех, которыми пользуются мужчины, с равной платой за равный труд; удовлетворительное существование для них самих и их семей в соответствии с постановлениями настоящего Пакта.

Из приведенных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи с нормами международного права следует, что право на труд относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека, принадлежащих каждому от рождения. Реализация этого права предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав, в частности, права справедливую и своевременную оплату труда.

В целях защиты прав и законных интересов лиц, работающих по трудовому договору, в Трудовом кодексе Российской Федерации введено правовое регулирование трудовых отношений, возлагающее на работодателя дополнительную ответственность за нарушение трудовых прав работника.

В силу положений абзацев 5 и 14 части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы в соответствии со своей квалификацией, сложностью труда, количеством и качеством выполненной работы, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров, выплачивать в полном размере причитающуюся работникам заработную плату в сроки, установленные в соответствии с настоящим Кодексом, коллективным договором, правилами внутреннего трудового распорядка, трудовыми договорами, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы 2, 7 и 16 части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

В силу приведенных выше положений статей 129, 135, 136, 142, 236 Трудового кодекса Российской Федерации на работодателя возложена обязанность своевременно и в полном объеме выплачивать работнику заработную плату, в случае нарушения которой к нему могут быть применены меры гражданско-правовой ответственности, к которым, в том числе, относится компенсация морального вреда.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Исходя из приведенного нормативного правового регулирования, работники имеют право на полную и своевременную оплату труда, размер которой определяется трудовым договором в соответствии с действующими у работодателя системами оплаты труда. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности выплачивать в полном размере причитающуюся работникам заработную плату в сроки, установленные в соответствии с настоящим Кодексом, коллективным договором, правилами внутреннего трудового распорядка, трудовыми договорами. При нарушении работодателем указанной выше обязанности по полной о своевременной выплате заработной платы работник имеет право на возмещение работодателем морального вреда, причиненного в результате нарушения его трудовых прав.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу "Максимов (Maksimov) против России" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что, поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, правовой позиции Европейского Суда по правам человека обжалуемые судебные постановления не отвечают.

Так, суд первой инстанции, устанавливая компенсацию морального вреда в размере 10000 рублей, подлежащую взысканию с ООО "Директ Нефть" в пользу ФИО1, ограничился формальным приведением нормативных положений, регулирующих вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению и ссылкой на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, закрепленные в названных нормативных положениях, однако неправильно применил их к спорным отношениям.

Судом первой инстанции не учтено, что, по смыслу действующего правового регулирования, размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцом физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями его личности, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела.

В решении суда первой инстанции не содержится обоснование вывода о том, почему сумма в 10000 рублей, которая значительно ниже заявленной ФИО1 к взысканию с работодателя (ООО "Директ Нефть") компенсации морального вреда (100000 рублей), является достаточной компенсацией причиненных работнику нравственных страданий, обусловленных невыплатой заработной платы.

Суд первой инстанции, указывая на то, что при определении размера компенсации морального вреда учитываются длительность невыплаты истцу ответчиком заработной платы, характер причиненных работнику нравственных страданий, а также требования разумности и справедливости, не привел мотивы относительно того, какие конкретно обстоятельства дела повлияли на размер взысканной суммы компенсации морального вреда и какие из этих обстоятельств послужили основанием для значительного снижения суммы компенсации морального вреда по сравнению с заявленной истцом в иске.

Судом первой инстанции не выяснены и не учтены степень тяжести причиненных ФИО1 нравственных страданий, не учтены индивидуальные особенности личности истца, в частности, возраст, семейное положение, наличие несовершеннолетних детей. Судом не приняты во внимание доводы ФИО1 о том, что в результате невыплаты заработной платы она и ее дети, один из которых являлся грудным ребенком, были существенно ограничены в средствах существования.

С учетом приведенного выше вывод суда первой инстанции о присуждении ФИО1 суммы компенсации морального вреда в размере 10000 рублей нельзя признать правомерным, поскольку в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда он не мотивирован, критериям разумности и справедливости не отвечает, в решении суда не приведены доводы в обоснование размера присужденной истцу компенсации морального вреда со ссылкой на какие-либо доказательства, что не отвечает требованиям статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о законности и обоснованности решения суда.

Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пунктах 2 и 3 Постановления от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59-61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Согласно статье 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пунктах 5 и 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", под уточнением обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, следует понимать действия судьи и лиц, участвующих в деле, по определению юридических фактов, лежащих в основании требований и возражений сторон, с учетом характера спорного правоотношения и норм материального права, подлежащих применению. В случае заблуждения сторон относительно фактов, имеющих юридическое значение, судья на основании норм материального права, подлежащих применению, разъясняет им, какие факты имеют значение для дела и на ком лежит обязанность их доказывания (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). При определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

Из изложенных норм процессуального закона и разъяснений по их применению следует, что выводы суда об установленных им фактах должны быть основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании. При этом бремя доказывания юридически значимых обстоятельств между сторонами спора подлежит распределению судом на основании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также требований и возражений сторон.

Кроме того, в силу положений статей 67, 71, 195-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 названного Кодекса.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Данные требования процессуального закона судом первой инстанции не выполнены, в связи с чем нельзя признать правомерным вывод суда первой инстанции в части размера взысканной с ООО "Директ Нефть" в пользу ФИО1 компенсации морального вреда.

Допущенные судом первой инстанции при рассмотрении дела по иску ФИО1 к ООО "Директ Нефть" в части требований о компенсации морального вреда в связи с невыплатой заработной платы нарушения норм материального и процессуального права не были устранены судом апелляционной инстанции, который согласился с размером взысканной судом первой инстанции в пользу истца компенсации морального вреда, приведя в судебном постановлении те же общие принципы определения размера компенсации морального вреда, что и суд первой инстанции, однако по существу апелляционную жалобу ФИО1 не рассмотрел, формально отклонив ее доводы. При этом в нарушение статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в апелляционном определении не приведены мотивы, по которым судом апелляционной инстанции не приняты во внимание доводы апелляционной жалобы ИвановойИ.А. о требованиях разумности, справедливости и соразмерности компенсации морального вреда последствиям нарушения прав.

Приведенные обстоятельства свидетельствуют о формальном подходе судебных инстанций к разрешению исковых требований ФИО1 в части взыскания с ООО "Директ Нефть" компенсации морального вреда, что привело к нарушению задач и смысла гражданского судопроизводства, установленных статьей 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и права ФИО1 на справедливую, компетентную, полную и эффективную судебную защиту, гарантированную каждому статьей 8 Всеобщей декларации прав человека, пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, пунктом 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, а также частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации.

С учетом вышеизложенного, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции находит, что допущенные судами первой и апелляционной инстанций нарушения норм материального и процессуального права повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, в связи с чем апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 16 августа 2023 г. в обжалуемой части нельзя признать законным, в целях соблюдения принципа процессуальной экономии оно подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует разрешить заявленные исковые требования в соответствии с подлежащими применению к возникшим отношениям нормами материального права, требованиями гражданского процессуального законодательства и установленными по делу обстоятельствами.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 16 августа 2023 г. в части отмены решения Центрального районного суда г. Оренбурга от 19 мая 2023 г. о взыскании с ООО "Директ Нефть" в пользу ФИО1 компенсации за задержку выплаты заработной платы и отказа в удовлетворении данных требований, а также в части оставления без изменения указанного выше решения суда первой инстанции о взыскании компенсации морального вреда в размере 10000 рублей, - отменить.

В отмененной части дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции - Оренбургский областной суд.

В остальной части решение Центрального районного суда г. Оренбурга от 19 мая 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 16 августа 2023 г. оставить без изменения.

Председательствующий Г.Г. Непопалов

Судьи А.Д. Кириченко

Е.В. Киреева